Питер, звезды, ты.

Чимин следит чертовски любящим взглядом за действиями Юнги, что вышел из душа и раскладывает на постели смазку без запаха и презервативы. Его действия спокойные, его руки не дрожат, и в целом он не выглядит так, будто волнуется. Чимин, на самом деле, не волнуется тоже. Он д о в е р я е т, ведь перед тем, как принять душ, они еще какое-то время поговорили о том, как комфортнее провести их первый раз. Юнги попросил оставить их песню включенной на фон, чтобы она играла совершенно тихо и не мешала сосредотачиваться. Чимин же предложил зажечь больше свечей с ароматом хвои и остаться лишь при их свете, ведь это будет довольно романтично и трепетно. Он также попросил занять Юнги доминирующую роль, ведь так ему будет спокойнее и комфортнее. Сегодня он хочет быть в этих руках совершенно податливым и любящим. – Ты готов? Как себя чувствуешь? – Юнги присаживается рядом. У него влажные после душа волосы и вкуснопахнущее тело. Чимин в блаженстве хочет прикрыть глаза, но смотрит лишь все так же без страха и вкладывает свою руку в протянутую ладонь. Так спокойно. – Я чувствую себя дома, – он улыбается, а затем тянется сам за поцелуем, на который ему незамедлительно отвечают. Он пересаживается на чужие бедра и зарывается пальцами рук в волосы возлюбленного. Они целуются медленно, спокойно и сладко, полностью отдавшись чувствам и своей любви. Чимин чувствует себя разморенным. Все тело расслабленно, и Юнги, при желании, может слепить из него что угодно. И сейчас он чувствует себя чертовски идеально вписывающимся в эти руки, что так плавно водят по его пояснице, поглаживая. Звуки их поцелуя не заставляют смутиться и чувствовать себя неловко, наоборот, они чувствуют лишь прилив любви, что окутывает их в этом отеле Питера. Быть может, так должна чувствоваться любовь со своим человеком. Юнги осторожно переходит с губ на щеки, сцеловывая такие любимые веснушки и родинки. Чимин жмурится, улыбаясь, подставляет лицо под поцелуи, а сам рукой массирует чужую мочку уха, ведь парня напротив такие действия невероятно сильно расслабляют. В целом они не торопятся: отдаются нежности, и касаниями изучают реакцию тел и сцеловывают улыбки друг друга, что гораздо интимнее обнаженных тел. Юнги спускается поцелуями к груди, обхватывая мягко чужой сосок, а Чимин впервые за вечер громко выдыхает, ощутив, как весь воздух в легких заканчивается. Он массирует чужую кожу головы, мягко ведет от корней волос до кончиков, открывая доступ к своей шее и прикрывая глаза. Юнги, тем временем, проводит языком от соска до основании ключиц, игриво прикусывая. Тело над ним распаленное, такое любимое и горячее, что он втягивает Чимина обратно в поцелуй, аккуратно опускаясь с ним на постель. В этот раз они целуются горячо, но не мокро, и это заставляет их обоих завестись. Юнги мнет трепетно чужие бока, наслаждаясь мягкой кожей, а затем спускается к обнаженным ягодицам, поглаживая их. Они в целом остались оба без одежды, решив после душа накрыться лишь обычным полотенцем, чтобы не тратить время. И это действительно было хорошим решением. Чимин, что оказывается сверху даже в этой позе, смотрит в расслабленные глаза напротив, улыбается мягко и гладит щеки, целуя их. Он чувствует себя чертовски любящим, и это безумно греет душу. – Я люблю тебя. – А я люблю тебя. Он опускается ниже, целует ребра Юнги, проводит языком по торсу, а затем оказывается лицом возле его члена, что находится в полу-возбужденном состоянии. Чимин смотрит снова в глаза бойфренда, видит там нескончаемый трепет, что придает ему энергии. Он целует осторожно головку, проходится языком по уретре, спускаясь к налитым яйцам. Юнги закатывает от удовольствия глаза, кладет руку на голову Чимина и расставляет ноги чуть шире, дав ему свободу действий. Парень над ним надрачивает его орган, а затем опускается плавно, не до конца, пряча зубы и замирая на какое-то время, чтобы привыкнуть. Юнги поглаживает чужие волосы, играется с сережками в ухе, стараясь таким образом подбодрить. И он думает, что это помогло, когда Чимин начинает осторожно двигаться, массируя одной рукой его яйца. Юнги видит, как он старается принести ему как можно больше удовольствия, вылизывая его член со всех сторон, а затем снова плавно опускаясь. Такой контраст дает ощутить, что он недалеко от оргазма, поэтому мягко снимает Чимина со своего члена и переворачивает его на живот. – Если бы продолжил, мое солнце, то я бы кончил. – говорит он, когда видит вопросительный взгляд. – Поэтому теперь моя очередь доставлять тебе удовольствие. Юнги кладет руки на спину, чувствуя, как мышцы под ними расслабляются. Он ведет поцелуями по пояснице, не забывая поглаживать и мять бока. Затем он просит Чимина приподнять таз, что тот и делает, подняв ягодицы выше. А затем стонет от неожиданности. Юнги проводит языком по его дырочке широкими мазками, а затем засасывает края так, что Чимин роняет голову на подушки, простонав в них. Это невыносимо приятно. Новые ощущения заставляют разлиться тепло по венам, а член полностью приподняться, затвердев. На ощупь Юнги находит смазку и, пока греет ее в пальцах, проходится языком от ануса к яйцам и члену, шумно вылизывая. – Ты в порядке? – он отрывается от своего занятия, смотря на макушку Чимина. – Да, ты можешь растянуть меня. – хрипит он сразу же, прижавшись щекой к холодной подушке. Юнги слушается: выливает побольше смазки на анус, а затем аккуратно вводит первый палец, ощущая внутри жар и узость. Он целует чужие ягодицы и поясницу, чтобы Чимин отвлекся и смог получить удовольствие. Какое-то время спустя Юнги начинает плавно двигаться одним пальцем, дав время привыкнуть к такой наполненности. И когда Чимин просит добавить второй, а затем и третий пальцы, понимает, что он полностью готов. Юнги переворачивает Чимина на спину, нависает сверху и целует сладко, похвалив его таким образом за терпение. Они обнимаются и ласкают друг друга еще несколько долгих минут, после чего полностью подготовившись, Юнги раскатывает презерватив по члену и заполняет Чимина одним плавным и аккуратным толчком. Больше он не двигается, вместо этого кусает чужие затвердевшие соски, гладит чужие плечи и получает поцелуй в шею и дразнящие руки на спине. – Мне с тобой так невероятно тепло. – шепчет Чимин, улыбаясь мягко и гладит чужие щеки. – Так, как еще никогда и ни с кем не было. Спасибо за твою нежность, моя луна. – Спасибо за доверие, мое солнце. – Юнги сцеловывает чужую улыбку, а затем делает первый полноценный толчок. – Я тебя бесконечно. Юнги берет медленный темп, позволяет Чимину прочувствовать весь спектр эмоций от процесса и насладиться сполна, когда попадает по простате. Комната, в которой слышны лишь нескончаемые признания и тихая песня на репите, наполняется их любовными поцелуями. Комната, что была освещена лишь светом от свечки, полностью впадает во мрак, когда та гаснет под мягкие стоны Чимина, когда он доходит до своего пика. ••• Утро встречает Юнги летним дождем. Капли бьются о карниз, стекают по окнам и чуть позже превратятся в разводы. Рядом лежит посапывающий тихо Чимин. Его волосы разметались по подушке, а губы чуть приоткрыты, что делает их еще больше привлекательными. Его тело обласкано сквозняком и поцелуями, которые вчера оставлял так трепетно Юнги, что не может им налюбоваться. – Мое яркое питерское солнце. Он оставляет поцелуй на лбу, а затем целует такие полюбившиеся веснушки, чтобы уйти со спокойной душой на кухню и приготовить завтрак. Желания готовить что-то особенное не было, а погода все еще напоминает о днях, когда он свалился с температурой и Чимин был вынужден бежать ночью в аптеку, а затем охранять его сны. Поэтому он останавливается на заезженном омлете с вишневым улуном и аккуратно начинает помешивать яйца в миске с молоком, чтобы не разбудить Чимина. К слову, переживать было не о чем: тот нежно обвивает талию Юнги сзади и прижимается щекой к его крепкой спине, перед этим поцеловав между лопаток. – Доброе утро, моя луна. – по голосу слышно, как он улыбается. Юнги представляет его очаровательную ямочку, и желание укусить парня за щеку начинает медленно расти. –Доброе, мое солнце. – он поворачивается в чужих руках, целуя мягко в лоб и смотрит на нежно улыбающегося парня, – Как ты себя чувствуешь? Вместо ответа Чимин прижимается ближе, тянется за таким нужным сейчас поцелуем, который получает и улыбается уже в него. Все его тело отзывается мурашками и приятным чувством внутри с пометкой «любовь». Так тепло в дождь ему еще никогда не было. – Я лучше всех, – говорит он наконец, когда они отрываются друг от друга. – но я безумно хочу чай и теплую еду от своего парня. Юнги посмеивается, целует в макушку и, не удержавшись, кусает щеку, разворачиваясь к миске, содержимое которой отправляет на смазанную маслом сковороду. — Ну Юнги! – Чимин толкает игриво его в плечо, а затем и вовсе кусает в шею, словно вампир. – Я просто люблю тебя, ты же знаешь. – Я знаю. *** Дождь стихает ближе к ночи, когда время близится к часу. Юнги предлагает накинуть толстовки и прогуляться по тихим местам, чтобы насладиться питерской атмосферой. Поэтому они, держась за руки, прогуливаются рядом с закрытыми магазинами, где людей подозрительно мало, но от того даже лучше. – Ты уже купил билеты обратно? – Чимин поворачивает голову, смотря на профиль Юнги и ожидая ответа. – Купил на послезавтра, чтобы мы успели подготовиться и выспаться. – Юнги поглаживает большим пальцем костяшки Чимина, который одобрительно кивает, улыбаясь. Они садятся на ближайшую лавочку в каком-то парке, освещенном фонарями. Где-то совсем близко издает звуки сверчок, а где-то дальше шумит мотоцикл. Жизнь протекает быстро и медленно одновременно, но именно в это мгновение она кажется совсем другой. Юнги поднимает взгляд к небу, где звезд сегодня больше обычного. Они горят ярким светом, создавая впечатление, что вот-вот и они укажут грибнику верную дорогу к дому, что заблудился в лесу. Юнги когда-то тоже заблудился в своем лесу, но вместо звезд дорогу домой указало ему его солнце. – Улетать совершенно не хочется... – Чимин говорит тихо и задумчиво, смотря на носки своих кед. – Жизнь здесь другая, ощущается как настоящий дом. (с тобой) Улетать действительно не хочется. Чувство правильности и дома не отпускало с тех пор, как они вышли с аэропорта по прилету. Здесь все совершенно по-другому, и сколько бы им не говорили, что Питер примет не всех – он принял их, очаровав с головы до пят. Но в то же время, Чимин доверил Юнги выбор даты, когда они улетят, перед этим попросив, что это было близко к пятнадцатому августа. Сегодня на календаре тринадцатое, а в сердце – начало августа и ночь у моста. – Мы постараемся вернуться. – Юнги нежно улыбается. Берет ладони Чимина в свои, расцеловывая их тягуче медленно и интимно. Чимин улыбается. Его парень всегда был таким: нежным романтиком с добрым сердцем. Он был застенчив, но в то же время имел стержень и сильный характер, что не позволит обижать себя. То, через что он прошел, заставляет им восхищаться. И теперь дата скорого отъезда уже так сильно не опечаливает. Юнги будет рядом, они поедут домой вместе. – Они говорят, что ты особенный... – шепчет Юнги в чужие ладони, а затем поднимает любящий взгляд. – Кто «они»? – Звезды. Звезды в Питере яркие и заботливые. Они освещают дорогу тем, кто заблудился и оберегают тех, кто нашел свой дом. Юнги бесконечно любит Чимина и его красивые глаза цвета моря. Он любит его поцелованные солнцем веснушки и их песню. И когда будучи уже в самолете он будет держать улыбающегося ему Чимина за руку, шептать ему на ухо слова любви и укрывать его же уснувшего теплым пледом, он поймет, что обязательно вернется. Вернется в Питер, вернется к звездам, к Финскому заливу, к тому отелю и к тем свечам, что они зажигали. Вернется, чтобы сделать прошлые моменты еще лучше, красочнее, живее. И вернется не один, а с солнцем, что бесконечно сильно его всегда согревает. Звезды в Питере яркие и заботливые. Они освещают дорогу тем, кто заблудился и оберегают тех, кто нашел свой дом. И речь вовсе не про звезды.