Личное проклятие

Джек Напьер считал Бэтмена угрозой для Готэма. Джокер же считал Бэтмена его спасением. Раньше, когда он был куда наивнее, Готэм казался ему городом возможностей, ему рассказывали о том, что в нем все гораздо прекраснее, чем в пригороде. Только вот все эти слова оказались ложью. Готэм был городом, что поглощал любого приезжего, пережевывал и выплевывал на помойку, плевав какие у тебя были мечты. Джек познал это на собственной шкуре, когда оказался на улицах без гроша в кармане, с одной только мыслью "Почему вы меня не любите?". Ответ же на этот вопрос был до безумия прост. В Готэме не было места для любви. Толпы безразличных прохожих каждый день сновали по улицам, не обращая внимания на беспорядки, творящиеся вокруг. Они словно жили в своем маленьком, сером мирке, в котором Джеку с его оптимизмом не было места. Каждый день он наблюдал как пустые оболочки, а не люди, блуждают по переулкам, умирают, но... Даже те преступники, коих количество в городе было ненормально много, не могли встряхнуть Готэм. Они лишь грабили, убивали, чтобы потешить самих себя. И все равно это стало привычной для всех рутиной. Каждый день по новостям крутили выпуски про очередной труп, найденный в подворотне. Джек, искренне полюбивший этот проклятый город всей душой, был обречен на смерть, как и любой наивный дурак. Завод с химикатами давно стоило прикрыть, он отравлял Готэм, но до этого никому не было дела. Как и до уставшего комика, ввязавшегося в криминал от безысходности. Джек захлебывается в своем отчаянии также, как захлебывается в химикатах, разъедающих его плоть. Они проникают в самое нутро и он молится лишь об одном: умереть. Исчезнуть с лица земли, раз его все равно никто не любит, никто не заметит, если он исчезнет. Трубы, ведущие в реку, выплевывают его наружу. Смех, безумный, истеричный и болезненный, наполняет тишину ночного Готэма. Джокер, родившийся в тот день, решил расшевелить унылый городишко. Только вот его усилий оказывается недостаточно. Даже психопат с улыбкой, не сходящей с лица, не заставляет в людях Готэма вспыхнуть искру. Ту, что была когда-то давно в Джеке Напьере, и что потухла так быстро и безвозвратно. Остался лишь Джокер, что, казалось, не имел четкой цели. Готэм потонул в кровавых реках, в которых он купался с наслаждением. Он упивался своим безумием, упивался преступлениями, пока мог. Если уж Готэм не хочет веселиться, то почему Джокер должен отказывать себе в удовольствии? В Бэтмена, что встал на защиту мирных жителей, он влюбился также безвозвратно, как влюбился в Готэм когда-то давно. Мужчина в костюме летучей мыши смог сделать то, что Джокер не смог. Он расшевелил людей, дал им надежду и зажег в них искру, которая горела в них уверенно и долго. Даже преступники, которых с каждым годом становилось все больше, не могли её потушить. Он же зажег эту искру в самом психопате, стал новой одержимостью, которую Джокер даже не отрицал. Каждый день, каждую секунду он жил ради того, чтобы снова увидеть его, насладиться их особой связью, что была лишь ложью, в которую ему так приятно было верить. Впервые ему показалось, что он кому-то нужен, даже если это безумец, скрывающийся за маской. О, Джек, что остался где-то глубоко на подкорке, считал Бэтмена настоящим безумцем. Только безумец будет гоняться за преступниками, искренне считая себя народным мстителем. И все равно, даже считая его угрозой для всего Готэма, Напьер влюбился в него следом за Джокером. Наблюдая со стороны, не участвуя в жизни своего альтер-эго, а точнее просто не имея на это и шанса, Джек привязался к тому человеку, что стал символом борьбы. Жестокому, беспощадному и неуправляемому символу. Полиция не могла справиться с Джокером и точно также она не могла справиться с Бэтменом, что творил самосуд. А потому Напьер твердо решил, что если когда-нибудь ему удастся вырваться из океана собственного безумия, то с Бэтменом будет покончено по всей строгости закона. Мужчина в костюме летучей мыши стал личным проклятием, как Джокера, так и Джека Напьера.