Трепет летней непогоды

      — Снова о чём-то задумалась?       Я открыла глаза и, вглядываясь в растворяющиеся в дали улицы, чуть улыбнулась:       — От тебя ничего не скроешь.       — Да у тебя на лице всё написано, — ухмыльнувшись проговорил он.       — И… — я перевела свой взгляд на него, — что же на нём написано?       — Написано, что пришло время для небольшой конфетки, — улыбнулся он мне, левой рукой доставая что-то из кармана.       — Что? — я удивлённо усмехнулась. — Погоди, откуда у тебя взялись конфеты?       — Разве не очевидно? Магия, — поднеся чупа чупс ко мне, наигранно загадочным тоном произнёс он.       — Ого, а если серьёзно?       — А я разве шучу? — сказал он с хитринкой в глазах, доставая «предмет загадок» из фантика и поднося его к моим губам, словно призывая меня таким образом не заморачиваться о причинах подобной щедрости и просто насладиться моментом с сладкой конфеткой во рту.       Губы мягко растянулись в улыбке:       — Спасибо, — произнесла я прежде чем потянуться к чупа чупсу.       Я аккуратно погрузила сладость в рот, тогда как палочка оставалась в его руке. Заметив, что я клюнула на приманку, он быстрым взмахом руки отпустил пластиковую ручку и нежно тыкнул меня в нос. Я невольно остановилась:       — Эй, — чуть возмутилась я, спеша скрыть свой нос рукой от прочих возможных атак.       — Ничего не знаю. Скромная плата за щедрое угощение, — проговорил он с нескрытой улыбкой торжества на лице.       — Ну-ну, — буркнула я, возобновив свой шаг и переведя взгляд в сторону, невольно улыбнувшись в ответ.       — Знаешь, видеть улыбку на твоём лице куда приятнее заместо грустной моськи.       «Он заметил?..» — пронеслось у меня в голове. Я ненадолго вынула чупа чупс изо рта и несколько удивлённо взглянула на него. Уголки его губ чуть растянулись в нежной улыбке. Его янтарные глаза немного сверкали от стремительного вальса крупных капель вокруг нас.       — Делай так почаще, — нежным голосом произнёс он.       Я чуть смутилась и вновь быстро перевела взгляд прочь, запустив конфету обратно в рот:       — Я постараюсь.       Он невольно усмехнулся, после чего торжественно заявил:       — Вот мы и пришли!       Мы остановились напротив массивного кирпичного здания, рядом с которым уже собралась длинная цепь очереди, ведущая прямо во внутренний двор, создавая собой достаточной силы контраст с полупустыми улицами северной части города.       — Вот это очередь… — вырвалось у меня при виде сия великолепия, в коем мы должны будем занять самое последнее место.       — Ну, что уж тут поделать. Хоть мы и приехали чуть раньше, есть ещё много людей, желающих поскорее очутиться на месте.       — М-да… — вздохнула я, после чего мы проследовали в самый конец очереди и принялись ждать её продвижения.       Толпа, сплошь накрытая всевозможными зонтиками, напоминала собой крупную грибницу, из-за высокой влажности проросшую прямиком из массивного, чуть поношенного жизнью здания, создавая тем самым особую, несколько тревожную атмосферу. Каждый загадочный гриб из великого семейства то и дело вскрикивал, смеялся и переговаривался с соседями, предвосхищая близившийся концерт, которого многим отсюда, вероятно, приходилось ждать месяцами. Не уж то Руи действительно случайно достались эти билеты?.. Хотя не думаю, что это сейчас так важно.       Толпа уже начинала давить и сзади, всё больше ограничивая и ранее не слишком свободное пространство. Напряжение продолжало нарастать. Грибница уже стала напоминать скорее густой лес, в котором всё небо и весь свет был сокрыт под нависающими прямо над головой кронами тёмных древ. Волнение охватило всё моё тело. Лёгкая конфетная сладость пока позволяла сдерживать нарастающую тревогу, но совсем скоро она исчерпает свою силу.       Под защитной мембранной этих тёмных ветвей воздух терял былую свежесть и прохладу, барабанная дробь неустанного дождя над головой более не успокаивала своим ещё когда-то мягким ритмом, а скорее давила на мозг теперь создаваемым чувством хаоса. Духота стала заполнять всё пространство, стало трудно дышать. Былая защита на глазах превращалась в темницу, обрубающую все пути на выход. Свет и прежняя свежесть были так близки, хотя теперь уже казались такими далёкими под покровом леденящей темноты. Будь то минута или секунда — всё превращалось в часы. Казалось, я здесь уже вечность, я словно утопаю в вязкой смоле этих жутких деревьев, которые неустанно сковывают и сдавливают всё сильней. В пересохшем рту теперь уже оставался лишь привкус былой сладости.       Голова закружилась и начала гудеть. Ещё недавно с такой нежностью погружённая внутрь моих губ его рукой палочка уже стремительно летела вниз из приоткрывшегося от нараставшей дрожи рта, глухо разбиваясь о промокшую землю и вместе с тем забирая нечто большее, чем простое напоминание о некогда проявленной заботе. В груди билась жажда свободы, но ныне казавшаяся несбыточной мечта лишь придавала отчаянья. Я хотела остудить нагревшийся лоб прохладной ладонью, но это ничуть не помогло, напротив, жар только возрос. Весь говор и шум стал растворяться в моём сознании. Я словно задыхаюсь.       Страх грядущего, гам толпы, тьма, теснота, люди — всё сковывало и сдавливало меня. Тягучее ожидание грядущей развязки сводило меня с ума. Ужас сжимал и душил меня всей своей мощью. Руки дрожали, а сердце неустанно разрывало грудь своим бешеным ритмом.       «Что со мной?» — проносилось у меня в голове, пока из лёгких выходил последний воздух. — «Сейчас же всё хорошо… так почему меня так трясёт?..»       Я и не помню, когда в последний раз была среди стольких людей, может быть такое, что я просто не привыкла? Мне просто нужно успокоиться. Всё будет хорошо…       В глазах потемнело. Импульсное биение сердца раздавалось в ушах оглушительным ритмом. Пронзительный звон, нараставший с каждой последующей секундой, безжалостно разрезал слух. Воздух больше словно не дотягивался до лёгких.       — Всё в порядке? — внезапно беспокойный голос донёсся до меня.       — Что?.. — вдруг словно очнулась я. — А… да, всё хорошо, просто душно немного, — сказала я, безнадёжно пытаясь уловить еле доносившиеся потоки воздуха губами.       Руи на секунду задумался, после чего стал рыться в рюкзаке, пытаясь что-то достать. Звон в голове не утихал, и я не решилась повернуться к нему, чтобы понять, что он хотел сделать. Неожиданно он протянул ко мне что-то. Это была толстовка?       — Наденешь, пожалуйста? — негромко попросил он.       — Что?.. Но зачем?       — Пытаюсь сдержать своё слово.       Я не совсем поняла о чём он, но, будучи не в состоянии вести хоть какие-либо размышления, я без лишних возражений выполнила его просьбу. Он аккуратно спрятал мою голову в капюшон:       — Так-то лучше, — мягко произнёс он, тут же нажав кнопку спуска на зонтике.       Град нежных, освежающих капель хлынул на лицо. Свет озарил всё пространство вокруг. Свежий воздух стремительно заполнил опустевшую грудь. Я снова смогла сделать вдох. В действительности, вошедший воздух мало чем был отличен от здешнего, однако суть заключалась скорее в чувстве свободы, добравшемся в тот момент до меня.       Капли нежно обволакивали всё лицо. Страх всё ещё был рядом, но ныне сердце билось в упоенье. Я смогла разжать руки. В душе что-то защемило, и защипало в глазах: у меня чуть навернулись слёзы. Я нежно прикрыла веки.       Всё хорошо.