семь дней в неделю

Так прошло девять лет, они протекали в такой же уютной семейной атмосфере. Теперь уже ни Мэри, ни Натан не утруждали себя тем, чтобы спрашивать разрешения у родителей Ники на что-либо — тем было абсолютно плевать на — теперь уже — парней, и, если честно, это было абсолютно взаимно. Лютер вместе со своей женой фигурируют как родители Ники и опекуны Аарона лишь на бумагах: они не звонят теперь уже не мальчикам, а вполне себе зрелым парням, ограничиваясь редкими сообщениями по типу «с днем рождения» или «мы решили переделать твою комнату под мой кабинет». Ники наплевать на них, теперь уже окончательно, а Аарону — тем более. Они не чувствовали недостатка в любви — ни родительской, ни дружеской, ни братской. Раньше Аарон и Ники лишь в глубине души могли мечтать о таких родителях, как Мэри и Натан, но теперь они имели полное право называть их мамой и папой. Парни не злоупотребляли этим, позволяя себе делать так лишь в моменты невероятного счастья — к их удаче, таких в их жизни теперь было не мало. Эндрю пару лет назад стал обращаться к своим родителям по имени, как и в начале их знакомства, никто не понимал такую резкую смену, а Миньярд не спешил объяснить. Он лишь раз сказал: — Я безумно благодарен вам, и я…считаю вас своими родителями, но есть причина, по которой я не могу больше называть вас «папа» и «мама», это никак не влияет на мое отношение к вам и не отменяет того факта, что я…люблю вас, — со вздохом заканчивает он. Кстати, это был первый раз, когда Эндрю Миньярд произнес слово «люблю», обращая его к кому-то, а не к чему-то. Конечно, он испытывал это чувство и до этого момента, и именно потому, что он испытывал его, ему и пришлось сказать Мэри и Натану то, что он сказал. Причина тоже присутствовала при этом объявлении, нежно улыбаясь тому, какие успехи делает Миньярд. Все дело, конечно же, было в Ниле. Эндрю не хотел больше ассоциировать себя, как его брата. Самый близкий человек? Да. Самый важный человек в его жизни? Определено. Брат? Извините, но нет, у него есть братья и Нил не один из них, он — нечто большее, нечто, что еще нельзя описать одним словом, потому что пока что боязно и немного смущающе. Жизнь шла своим чередом: школа, дом, школа, каникулы, школа. Пока однажды Нил не заявил: — Папа хочет, чтобы мы приехали домой на этих выходных, — сообщает он, глядя в свой телефон, пока они с Эндрю сидят в его комнате. Они собирались вместе сделать домашнюю работу на следующую неделю, чтобы освободить время на выходных. Им теперь уже было шестнадцать лет, а значит по правилам школы они могли самостоятельно выходить на прогулки за пределы школы, но только по выходным, поэтому теперь они стараются делать все задания заранее. Обычно в свободное время они ходят в кафе, в котором состоялся тот самый первый разговор с Аароном и Ники, — они ходят вдвоем, иногда вчетвером, а когда у родителей есть время, то они тоже присоединяются к ним — остальное время уходит на веселье. В случае Нила весельем считаются теперь уже не только книги, но и видео-игры, а в случае Эндрю — все еще фехтование. Младший стал лучшим, но теперь уже и за пределами их школы, а в скором времени — и их штата. Тренер Ваймак был без ума от него. И дело было даже не в победах, которые Эндрю приносил школе, просто парень действительно горел этим. Он отдавался этому сполна, а золотые медали и первые места были лишь приятным бонусом. Миньярд никогда и ни за что бы не признался, что главным его мотиватором был восхищенный взгляд Нила, которым тот глядел на него всякий раз, когда в руках Эндрю оказывалась рапира. — Ники хотел пойти на какой-то фестиваль, а Аарон уже договорился с парнями пойти в кинотеатр, но думаю, они смогут подъехать чуть позже, — отвечает Эндрю, мельком взглянув на Нила, сидящего на своей кровати, в то время как сам Миньярд развалился на старом кресле-мешке зеленого цвета. — Папа хочет видеть только нас, — уточняет Джостен, отрываясь от экрана и теперь уже смотря на Эндрю. Тот хмурится. — Что-то случилось? — недоумевает Эндрю. — Он ничего толком не объяснил, но сказал, что уже предупредил парней, чтобы те не обижались. — Но это странно, да? — спрашивает Миньярд. Нил задумывается, а после резко подрывается со своего места лишь для того, чтобы секунду спустя плюхнуться прямо на Эндрю, начиная щекотать. Миньярд для виду начинает дергаться, не охотно пытаясь выбраться от чужих ловких пальцев. За девять лет многое изменилось, но нелюбовь Эндрю к чужим прикосновениям осталась с ним. Но, как и во всем, что касалось Миньярда, Нилу было можно. Можно было давать ему «пять», обнимать его после удачных соревнований по фехтованию (то есть, после каждых), можно было щекотать в попытке поднять настроение (придурок не понимал, что Эндрю веселеет не из-за щекотки, а от улыбки Джостена). Нилу можно было все. — Не переживай ты так, — все же закончив свою внезапную атаку, заявляет Джостен. — Если бы случилось что-то плохое, то папа бы наверняка отпросил нас со школы и забрал сегодня же, — продолжает он, разваливаясь на мешке рядом с Эндрю. В этом была логика, но не то чтобы сейчас этот факт хоть как-то помогал Эндрю. Он не привык сомневаться в поступках Натана, но странное чувство все равно зудело у него в груди. Хотя…возможно, все дело было в придурке, который теперь толкает его ногу своей, что-то бормоча себе под нос. — Надеюсь, твои родители, наконец-то, поняли, что ты вырос не таким уж умным и решили перевести в школу попроще, — с насмешливой улыбкой выдает Эндрю. Все. Переживания откладываются на выходные, сейчас он может позволить себе побыть счастливым. Нил особенно сильно пинает его по ноге. — Ага, или за тобой пришли представители «Общества Альбиносов», — в ответ язвит Нил. — Ты и правда вырос глупеньким, а? — со смешком выдает Эндрю, получая в ответ взгляд полного непонимания. — Аарон буквально мой близнец, они бы забрали и его, — объясняет он. Нил хмыкает. — Вы похожи, но ты все же будешь посимпатичнее, — в конце концов выдает он и как же прекрасно, что сейчас все внимание Джостена сосредоточено на их переплетающихся ногах, иначе Эндрю бы было очень сложно объяснить, почему его щеки внезапно стали такими…розовыми. — Хотя знаешь…— Нил начинает поворачивать голову и он не успевает договорить из-за Эндрю, загребающего его в свои объятия. Естественно только для того, что Нил не увидел его смущение. Ах да, в выражении «Эндрю плюс прикосновения» тоже появилась новая переменная. Желание. Теперь все чаще Миньярд стал испытывать желание тоже прикоснуться к Нилу — мимолетно и жадно, как, например, сейчас. — И я не глупый, — бурчит Нил куда-то в район щеки Эндрю. Он и правда не глупый, поэтому прекрасно осознает причину резкого жара на лице Миньярда. — Знаю, — с улыбкой признает Эндрю, так и не разжимая своих объятий.

***

Все становится ясно в субботу, когда Натан заявляет, что Рико, а вместе с ним и Кевин, возвращаются в Америку и более того — со следующей недели начинают учиться вместе с ними. По тому, что в первые секунды после услышанного Эндрю не мог понять, и в чем же здесь проблема, можно сделать вывод, что за последнее время его жизнь была по-настоящему счастливой. Заставить человека с идеальной памятью что-то забыть — невозможно, и все же Миньярд смог отложить всю эту историю с Морияма и первоначальную причину появления в этой семье настолько глубоко в своей голове, что «вспомнить» действительно оказалось сложно. Рико. Изначально Миньярд согласился на предложение Натана из-за того, что повелся на его уловку. Мы не сделаем того, что сделали они, ты сможешь спать без ножа под подушкой — так он тогда сказал. Мужчина сдержал свое обещание, более того, он действительно все это время уважал и — Эндрю было приятно осознать этот факт — любил Миньярда, никак не напоминая об их своеобразном договоре. Но за это время многое изменилось. Эндрю слишком проникся Нилом. Нет, не так. Нил слишком глубоко проник в сердце Эндрю и теперь задача уберечь Джостена была не просто его частью договоренности, это стало неотъемлемой частью его самого. Нил не был наивным ребенком — ни в семь лет, ни, тем более, сейчас. Он никогда и не собирался приносить Эндрю в жертву, всегда держа в голове, что не позволит никому рисковать ради него. Разговор в тот вечер затянулся — они больше не упоминали Рико, вместо этого вспоминая свои лучшие семейные поездки — и было решено остаться на ночь дома. Комнаты со времен их детства практически не изменились, лишь игрушки сменились на более взрослые. Лежа на своих кроватях, каждый из парней размышлял о том, как изменится их жизнь в понедельник, в то время как взрослые тихо переговаривались в гостинной — в комнате, где вся эта история и началась. — Я боюсь за него, — тихо призналась женщина, сидя на диване в объятиях мужа. Натан полностью разделял ее чувства. Свобода одного ребенка взамен на свободу другого, вот к чему они пришли тогда. Но в тот же вечер — после того, как они впервые собрались вчетвером — Мэри и Натан единогласно пришли к выводу, что Эндрю теперь часть их семьи и, если на то будет его воля, он может отказаться от их «сделки» и жить обычной жизнью. С того момента в их семье появилось два ребенка, причем абсолютно равноценных. А чуть позже количество детей удвоилось еще. — Все могло измениться, — пытается утешить жену Натан. С тех пор, как Рико уехал учиться во Францию, Тетсуи перестал упоминать о нем. Сложно было понять, хорошим знаком это было или же плохим, но пока факт оставался фактом — о жизни младшего Морияма никто из них ничего не знал. — Вот именно! — чуть с истерическим смешком парирует Мэри. — Этот мальчишка мог стать еще хуже и если он навредит моему ребенку, клянусь Богом, я надеру ему задницу, — все же не выдерживает женщина. Натан лишь тихо посмеивается в ответ. — Дорогая, ты забываешь, что иногда изменения могут быть к лучшему, — с нежностью, которая была доступна лишь его жене, говорит Натан. Мэри устало вздыхает. — Ладно. Ты прав, — женщина замолкает лишь для того, чтобы в следующую секунду выдать, — и в конце концов, всегда можно попросить Ники рассказать ему всю дискографию Тейлор Свифт или кто сейчас популярен у молодежи? — слегка повеселев, интересуется Мэри. — Я слышал, как Нил пытался заставить Эндрю послушать БТС, думаю, они тоже сейчас довольно известны, — подхватывает Натан. — Боже, нужно хоть узнать, что нравится нашим детям, а то станем совсем несведующими стариками, — с ужасом осознает Мэри, вызывая у мужа лишь больше смеха. Остаток своего вечера пара проводит в хорошем настроении, на время забыв обо всех проблемах. Какой там девиз для них придумал Нил? Ах да, все это — проблемы будущего.

***

Ближе к обеду следующего дня Нил и Эндрю уже вернулись в общежитие, где братья уже с нетерпением ждали от них новостей. Было решено собраться в комнате Миньярда младшего и Хэммика. — Что случилось? — первым не выдержал, конечно же, Ники. Он плюхнулся на свою кровать, ожидая рассказа. Эндрю и Нил, сидящие на кровати первого, быстро переглянулись, а после кивнули, уступая другому возможность рассказать последние новости. Нил решил взять дело в свои руки: — Мама беременна. Эндрю под счастливый визг Ники и под неясные бурчания Аарона, сидящего в кресле-мешке, перевел шокированный взгляд на Нила. Какой же придурок… В этом мире было три истины, которые знали буквально все: Первое — трава зеленая. Второе — небо голубое. Третье — нельзя шутить с Ники на темы, которые касаются детей. — У нее будет девочка! — добивает всех Нил. Как только Джостен произнес эти слова, Эндрю тут же пожалел о том, что вообще появился на свет, а тем более о том, что последние годы своей жизни потратил на то, чтобы превозносить существование вот этого…недоразумения. Признаться честно, это было слегка жестоко. — Ники, — начал Эндрю, младший Миньярд не хотел, чтобы эта неудачная шутка затягивалась, — Мэри не беременна. Тишина. — Если только я чего-то не знаю, — неуверенно добавляет Эндрю. Мало ли… Возможно, Натан и Мэри решили доверить такой секрет только родному ребенку. Кажется, Нил начинает понимать ход мыслей Эндрю, поэтому ту же вклинивается в диалог: — Ники, прости, я правда пошутил, — смущенно говорит Джостен, — просто хотел разбавить немного обстановку. Опять тишина. — Вы же знаете, что родители любят вас как родных, да? — с надеждой спрашивает Нил. — Они бы не стали скрывать от вас что-то настолько важное, — убеждает он. — Тогда что случилось? — спрашивает Аарон, молчавший все время до этого. — Помните, я рассказывал вам о том, почему Мэри и Натан решили меня усыновить? — спрашивает Эндрю, получая два кивка в ответ. Причина была озвучена лишь раз и с тех пор больше не упоминалась. — Тот мальчик, Рико, возвращается в Америку и будет учиться здесь. Ники тут пугается не на шутку: — Ты что, не сможешь больше проводить время с нами? Теперь все твое внимание будет на этом избалованном парне? На удивление голосом разума из всех них становится Аарон. — Николас, не болтай лишнего, — говорит он. — Они не виделись девять лет, столько вещей могло измениться, включая этого япошку, — Нил кивает на его слова, соглашаясь. — Будь что будет, но… Договорить он не успевает из-за Нила, который яростно выдает: — Но Эндрю никто не навредит, — трое парней лишь улыбаются на его фразу. — И еще, — вдруг добавляет Эндрю, — с ним будет парень по имени Кевин, я его тоже не знаю, но будьте готовы. — Наверняка, какой-нибудь придурок, — со смешком отвечает Аарон.

***

Чего никто не ожидал, так это того, что вместе с Рико и Кевином на порог класса заявится еще один парень. Учитель представил его как Жана Моро. Он выглядел совсем невзрачно, а его кожа оказалась даже бледнее, чем у близнецов, хотя считалось, что такое в принципе было невозможно — братья напоминали две поганки. И внешне и по характеру, хотя второй факт Аарон всеми силами пытался отрицать. — Натаниэль! — воскликнул Рико. Как только урок закончился, он тут же повернулся в сторону Нила. Жан сидел за одной партой с Морияма, в то время, как Кевину досталось место рядом с Аароном. — Ты совсем не изменился, — усмехнулся парень, — разве что стал еще милее, — к удивлению Нила, в этих словах не было никакого скрытого подтекста, Рико просто сделал ему комплимент. Послышался смешок. Нил тут же обернулся на Эндрю, сидящего рядом, а потом всадил ему локтем прямо по ребром: — Что, Дрю, ты с ним не согласен? — елейным голоском проговорил он. — Согласен, — без капли смущения ответил тот, — просто мне кажется, что его парню не очень нравится, когда он делает кому-то комплименты, — поясняет Эндрю. — Его парню? — не понимает Нил. — О чем ты говоришь, я же не… — Мне, — внезапно заявляет главная поганка по имени Жан. — Мне не нравится, когда он делает кому-то комплименты. Рико расплывается в улыбке, в то время как Кевин устало вздыхает. Видимо, такие сцены настолько часты, что успели ему надоесть. — Тебе — повторяется Нил. Бедняжка совсем не понимает, что происходит. И тут уже не выдерживает Аарон. — Придурок, япошка и француженка походу встречаются, так понятнее? — закатив глаза, говорит он. — А ты мне уже нравишься, — шепотом говорит Кевин, слегка задевая рукой ладонь Аарон, на что тот лишь вздыхает. Вокруг него вообще ни одного натурала или что? Нилу требуется минута на то, чтобы осознать сказанное старшим Миньярдом, но после он светится ярче новогодней елки, тут поворачиваясь к Эндрю. — Ты… — Я знаю, Нил, — сразу отвечает он, не давая Джостену закончить фразу. Конечно, все это может быть лишь догадками, но, кажется, будущий король уже нашел свою свиту.