семь дней в неделю

— Не уделишь мне пару минут, Натани… Нил? — спрашивает Рико, подсаживаясь к Джостену сразу после урока японского языка. Он еще не совсем привык к тому, что теперь следует называть парня «Нилом». Из всей их новой «компашки друзей» на японский ходили только они двое, Ники, Аарон и Эндрю выбрали французский язык, а Кевин и Жан — немецкий. Выбор каждого был обусловлен личным интересом. Ники, благодаря Эрику, хорошо знал немецкий, а благодаря самому Хэммику, и близнецы знали язык на неплохом уровне, поэтому иногда — в моменты, когда они не хотели, чтобы кто-то посторонний слышал их разговоры — парни говорили между собой именно по-немецки. Жан был носителем французского языка, поэтому, очевидно, он тоже знал его на достойном уровне, Кевин, как и Рико, успел достигнуть высот в изучении языка на время жизни во Франции, и они также могли переговариваться на языке, который остальные в компании не понимали. И именно из-за личного интереса — точнее из-за желания понимать, о чем говорят их…новые друзья — парни решили выбрать для изучения именно эти два языка. Здесь все понятно, но тогда почему Рико и Нил решили отличиться от них? Все было просто. Джостен уже знал все эти языки, а японский выбрал совершенно случайно. Совершенно случайно означало, что однажды Эндрю очень бурно отреагировал на то, что Нил знал пару фраз на японском и поэтому смог понять реплики персонажей из аниме даже без субтитров. Поэтому Джостен совершенно случайно скачал дуолинго, совершенно случайно каждый день учил новые слова и совершенно случайно при выборе факультатива записался именно на японский язык. Что касается Рико, то он преследовал две цели. Во-первых, наконец-то, начать учить язык своих предков — до этого он ограничивал себя базовыми знаниями, но после того, как он узнал чуть больше о своей семье, то его внутренний интерес к японской культуре весьма и весьма возрос. Во-вторых, это был единственный факультатив, который Нил посещал без Эндрю. Не то чтобы Рико боялся его, но он хотел поговорить с Джостеном, не привлекая внимания Миньярда, а сделать это было очень сложно, ведь эти двое практически всегда были вместе. — Что? — говорит Джостен, отрываясь от записей в своей тетради. Почему преподаватель считает, что все в классе уже знают кандзи? Нил вот не знает кандзи, поэтому, чтобы не отставать от остальных, ему приходиться самостоятельно постоянно изучать эти дурацкие закорючки. И почему Эндрю не мог любить какой-нибудь из романских языков? — Уделишь мне пару минут? — повторяет свой вопрос Рико. Он говорит спокойно и совсем не злится из-за того, что его слова не услышали с первого раза. Честно говоря, Нил до сих пор не привык к такой смене в поведении Морияма, хотя с его возвращение уже прошло почти три месяца. Некоторые вещи заложены в нас с детства — так и в Ниле было заложен факт того, что Рико нужно опасаться. Но Джостен каждый раз старался бороться с собой, переступая через свою первую реакцию на японца. Нил много раз слышал о том, что первое впечатление или же первая реакция — самые верные, и какое-то время он был даже согласен с этим, но с годами он осознал, что первая реакция — это реакция, которая была навязана человеку его естеством, обществом, обстоятельствами. Чему стоит доверять так это второй реакции — у тебя было время прожить первую, проанализировать ее и осознать, что есть что. Эти реакции могут и совпасть в итоге, но доверять лишь первой означает полагаться лишь на свои чувства, при этом игнорируя логику и здравый смысл как таковой. — Ммм, — задумывается на секунду Нил. — Мне нужно… — Я помогу с иероглифами, только, пожалуйста, давай поговорим сейчас, — перебивает его Рико, отчего-то начиная нервничать. Нилу требуется минута, чтобы понять от чего именно. — Ты что, боишься говорить при Эндрю? — усмехается Нил. — «Боюсь» не самое подходящее слово, скорее хочу поговорить только с тобой, наедине, ты вообще не в курсе, что это такое? Вы с ним постоянно вместе. Постоянно, Нил. — Кто бы говорил, — закатывает глаза Джостен, — Жан сейчас не здесь только из-за того, что ему интересно слушать, как Ники сплетничает по-немецки, но он ни черта не понимает. Рико было нечего ответить на это. Жану и правда очень нравилось слушать сплетни Хэммика. — Ладно, — вздыхает Нил, убирая тетрадь в сумку, — сейчас большой перерыв, пошли к автомату, я хочу протеиновый батончик, чувствую, без него я не переживу этот диалог, — да, драматизма парню было не занимать. Нил встает со своего места, Рико следом за ним и они вместе выходят из кабинета, направляясь в сторону автоматов с едой. — Так о чем ты хотел поговорить? — непринужденно спрашивает Джостен, идя чуть впереди Рико. — Об Эндрю. Нил настолько внезапно останавливается, что Морияма не успевает затормозить, врезаясь в спину парня. Джостен резко оборачивается. — Эндрю? Что с Эндрю? — беспокойно спрашивает он. Рико пытается сдержать улыбку. Боже, и этот чудик правда думает, что никто вокруг не замечает того, насколько он очевиден в своих чувствах? А если говорить начистоту — насколько они оба очевидны. — С ним все хорошо, — сразу успокаивает. — Я хотел обсудить ту ситуацию с… ну знаешь. — Со свитой? — подсказывает Нил. Рико морщится, но кивает в ответ. Ладно. Этот разговор однажды должен был произойти. Он был готов к этому. Джостен разворачивается обратно, продолжая путь к автоматам, Морияма за ним. — Я никогда не хотел этого, — начинает Рико, — никогда серьезно даже не думал о том, что я будущий…король, — парень замолкает до момента, пока они не останавливаются у автоматов с едой. Джостен начинает вводить номер батончика, который он хочет, когда Морияма аккуратно дотрагивается до его плеча. — Нил, — зовет он, как бы прося посмотреть на него, а не на эти дурацкие батончики. Джостен нехотя переводит взгляд на второго парня и тут же натыкаясь на взгляд полный сожаления. Что-то новенькое. — Я был злым и неуверенным в себе ребенком, который хотел, чтобы все было так, как хочет он, но я никогда не хотел причинить кому-то реальный вред. Признание. — Скажи это Кевину, которого ты доставал все детство, — упрекает Нил, возвращая все свое внимание батончикам. Где, черт его дери, его любимый? Ему срочно нужно заесть стресс и он хочет сделать это со вкусом. Нил не видит этого, но лицо Рико искажается болью. О том, как он поступал с Дэем, он будет сожалеть всю оставшуюся жизнь. — Ты хоть извинился перед ним? — спрашивает Джостен, оплачивая покупку. Любимый батончик так и не нашелся, придется давиться кокосовым. — Миллион раз и извинюсь еще столько же, — серьезно отвечает Рико. Нил наклоняется вниз, чтобы вытащить свой перекус. Поднимается, начиная разворачивать упаковку. — И как думаешь, простил? — Джостен в упор не смотрит на Морияма. Вопрос философский, но Рико потратил годы на то, чтобы найти для себя ответ на него. — Простить — значит чувствовать, что перенесенная обида больше не причиняет тебе никакой боли, — озвучивает Морияма ответ, к которому смог прийти. Нил хмыкает. — Думаю, этого недостаточно для прощения, — Нил переводит взгляд на стену, продолжая избегать Рико. — Я… — Но знаешь, — сразу же перебивает Нил, — ты и правда изменился и как раз это — та самая деталь, которой не достает для того, чтобы того, что ты описал, было достаточно. Простить — значит чувствовать, что перенесенная обида больше не причиняет тебе никакой боли, и знать, что навредить тебе теперь страшнее, чем самому себе. Согласен? Молчание. Джостен, наконец, решает посмотреть в глаза Рико. Слезы. В его глазах слезы. Нил тут же тушуется. Он не хотел обижать парня. Не хотел заставлять того чувствовать себя еще большую вину, он просто пытался лично убедиться в том, что все слова Морияма — не пустое сотрясение воздуха, убедиться, в том, что все его слова имеют значение. — Я не… Рико прерывает неозвученные извинения: — Ты прав. Ты прав, Нил, — парень, отворачиваясь, смаргивает так и не упавшие слезы. Он изменился — это факт, но показывать свою слабость он по-прежнему не любит. Объятие. Вот, что Рико чувствует в следующую секунду. А после… — Ты вел себя как настоящее дерьмо, Рико, — шепотом говорит Нил, прижимая того ближе к себе, — Я не хочу и не буду оправдывать твои поступки, но винить тебя тоже не собираюсь, этим ты и сам будешь заниматься всю оставшуюся жизнь, но послушай… — тихий вздох. — Сейчас ты изменился, ты видишь ценность в своих друзьях, ты… Рико, у тебя есть друзья, ты понимаешь? Не свита, не твои поданные. Друзья. А еще парень, так еще и такой милашка, — на этих словах Рико слегка брыкается в объятиях, вызывая у Нила смешок. — Ты же и сам понимаешь, что будь ты хотя бы чуть хуже, чем ты есть, то Жан бы на тебя не повелся, — Джостен чувствует, как Рико кивает в ответ, — ну вот. — Что тут происходит? — раздается удивленный голос Жана. Рико тут же отстраняется, вытирая глаза рукавом своей школьной формы. — Ты плакал? — недоумевает Моро. На удивление Рико не натягивает на лицо улыбку, а вполне себе искренне улыбается своему парню, говоря: — Нил решил продемонстрировать свои знания японского, как видишь, они довольно плачевные. Слышится фырчание со стороны Нила. Жан недоверчиво смотрит на Джостена, пытаясь по глазам того понять, правду ли говорит Морияма. Нил в ответ на изучающий взгляд Жана лишь улыбается, а после разворачивается в противоположную от парней сторону, намереваясь вернуться в класс. В конце концов, его знания и правда не особо далеки от плачевных. Уходя он слышит обеспокоенный вопрос Моро: — Может, все-таки перейдешь на немецкий? Когда Рико вернулся в класс, ему сразу прилетел в лоб вопрос от Нила: — Ты никогда не рассказывал, как так вышло, что Жан вернулся из Франции вместе с вами? Рико нахмурился, — это тема была ему неприятна — но все же ответил: — Его родители, полные мудаки кстати, отдали его отцу в качестве своего долга, — ровно проговорил он. — Представляешь, они хотели, чтобы он стал, типа, слуги. Нил не нашел, что можно ответить на такое, поэтому тупо кивнул.

***

Тем же вечером, когда Кевин приходит в комнату Нила и Аарона, чтобы позависать в приставку вместе с Миньярдом, Джостен решается спросить: — Ты простил? Кевин отрывается от экрана, удивленно смотря на Нила. — Что? — Кевин! — Дэй получает толчок в бок от Аарона, а следом: — Мы из-за тебя сейчас сдохнем! — Простил? — повторяет Нил. — Джостен, если мы продуем, я тебя никогда не прощу, — орет Аарон. — Блять! — Миньярд бросает игровую консоль на кровать, подрываясь с места. — У вас есть пять минут, пока я хожу за конспектами по английской литературе, — понижая тон, говорит он, а после выходит из комнаты. Естественно, не забыв хлопнуть дверью. — Истеричка. — Милашка, — одновременно с Нилом выдает Кевин. Оба ошарашенно поворачиваются друг на друга. — То есть… — Потом будешь оправдываться, Кевин, у нас реально не больше пяти минут, — перебивает Нил. Почему они постоянно друг друга перебивают? Их компашке явно стоит выучить правила хорошей речи и начать уважать друг друга, как собеседников, ну…или нет. Не услышав ничего в ответ, Нил продолжает: — Ты простил? — Чуть больше информации, Нил, — он считает, что Кевин экстрасенс или что? — Ты простил Рико за то, как он вел себя в детстве? — Спасибо, что на этот раз задал вопрос нормально. И да. — Так просто? — удивляется Нил. — Ты удивлен, что я так просто ответил или что так просто простил? — Второе. — Это было как угодно, но не просто, — убеждает Кевин. — Понадобилось время и реальные поступки. И…мы уже кучу раз обсуждали это, знаю, но он правда изменился да и я в детстве был тем еще придурком. — Это правда, — не спорит Нил. — Эй! — Да ты и сейчас придурок, — усмехается Нил. Кевин — поправочка: оскорбленный Кевин — берет подушку, лежащую на кровати, и кидает в Нила, четко попадая тому в лицо. — Эй! — Нил — поправочка: теперь не менее оскорбленный Нил — хватается за подушку и бросает ту в ответ. Подушка, увы, не достигает своей цели, падая на пол между двумя кроватями. Кевин начинает смеяться. — Мазила! — Мой Миньярд хотя бы меня не ненавидит, — гордо заявляет Нил. Дэй резко перестает смеяться. — Твой Миньярд? Это ты так намекаешь на то, что есть и мой? — Ну Аарон явно не мой, — морщится Нил. — Для немого он слишком много болтает, — серьезно говорит Кевин. Воцаряется полная тишина, а после оба парня начинают смеяться. По иронии судьбы именно в этот момент возвращается Миньярд. — Эй, придурки, вы чего рже…— парень останавливается посреди комнаты, опуская взгляд вниз. — Какого хрена моя подушка на полу? — орет он, вызывая у Кевина и Нила еще больший смех. Видимо, крик Аарона вышел настолько душераздирающем, что даже в комнате напротив он был слышен, иначе как объяснить Ники и Эндрю, которые появились в дверях спустя мгновение, заставляя Нила на пару с Кевином задыхаться от смеха. — Какого черта у вас здесь происходит? — ровно спросил Эндрю. Ники, оценив ситуацию, исчез в дверях, практически сразу возвращаясь с двумя подушками, одну из которых он вручил Эндрю. — А вот теперь защищайтесь. Тот день закончился самой веселой из существующих битв и единственной, с которой им придется столкнуться в своей жизни — битвой подушками.