Золотой зверь Поразура

Крики чаек не утихали последние пару часов, но это не мешало капитану королевского галеона наслаждаться спокойствием и умиротворением в объятиях шёлкового наощупь гамака. Вещица, прикупить которую он решил после первого же своего дальнего плавания, окупала себя вот уже пятый год подряд, и позволяла ему ощущать себя невесомым пёрышком, которое летит на волнах морского бриза. И тот факт, что ради этого ощущения мужчине не приходилось покидать человеческую шкуру, лишь прибавлял гамаку плюсов. Никто в здравом уме не стал бы прерывать дрёму капитана. Никто, кроме его верного друга и старпома. — Эй, Бастиан! При всех плюсах у его любимого гамака был и минус: одного неловкого движения было достаточно, чтобы потерять равновесие и начать стремительное падение к деревянным доскам. И оно будет коротким, но ярким, потому что в конце этого пути ты точно убедишься, что все позвонки и рёбра на месте – о своём существовании они будут напоминать ещё полдня. — Скажи мне, Кэйл... — процедил сквозь плотно сжатые зубы капитан, крепко сжимая свой бок и несколько шатко приподнимаясь на колени. — Чем и когда я тебя обидел? Старпом только усмехнулся, помотав своей блестящей на Солнце головой, и подал другу руку, дабы помочь встать на ноги. Бастиан скривился, уже сейчас ощущая, как проясняются синяки на его боку и спине в том месте, где он встретился с палубой. Он бросил было понукающий взгляд на своего товарища, дожидаясь хоть какого-то ответа касательно причин, по которым Кэйл посчитал нужным вот так грубо прервать его отдых. Однако же встретился только с добродушной усмешкой и лёгким кивком куда-то за спину. — Что ещё... А, теперь вижу. — золотой зверь невольно расплылся в улыбке, заметив крыши из коралловой черепицы и цветные ткани, развешенные сушиться после стирки. Подгоняемые порывами морского бриза они напоминали паруса кораблей, нашедших пристанище в уютном порту. — Мы наконец дома. Улыбка на лице мужчины стала лишь чуточку шире, когда Кэйл передал ему подзорную трубу. Бастиан, должно быть, оставил её в капитанской каюте, когда породнился с мыслью вздремнуть в гамаке у штурвала. Нащупав пальцами гравировку «Л.А.» у самого объектива, мужчина стал медленно проворачивать механизм, пока картинка в местами поцарапанном и потемневшем по контуру стекле не стала достаточно чёткой. Поразур был также полон жизни, как и в тот далёкий день, когда несколько месяцев назад королевский галеон «Сансолай» отправился на поиски украденных товаров в холодные и суровые земли. Розовые и белые бутоны цветов обратились фруктами и очень сильно привлекали внимание портовых детей. Ребятишки толпились под деревьями, придерживая края своих рубашек или растягивая платки, дожидались, пока самый ловкий их товарищ сорвёт и сбросит им сочный и вкусный плод. Если Бастиан правильно помнит, несколько ребят частенько ставят ларёк у самой гавани, где продавали свежевыжатые соки. Если ему повезёт, они и сейчас с радостью продадут ему бутылочку другую освежающего напитка. — Ну что, может, покомандуешь? — выгнул бровь Кэйл, скрестив руки на груди и прислонившись к двери в капитанскую каюту. Он наглядно показывал, что не позволит капитану покинуть палубу и укрыться в тишине, пока все члены команды будут швартовать судно в порту. — Или так и будешь филонить? — Ну раз ты так просишь, дружище. — протянул Рибэр со злорадной ухмылкой на лице, которая вполне могла спугнуть и самого матёрого хищника, но точно не его друга детства. Широким жестом своей могучей руки – нет, ну правда, Бастиану понадобятся обе ладони, чтобы объять его плечо – старпом указал в сторону палубы, где моряки выполняли уже давно заученные действия. Цокнув языком в наигранно раздражённой манере, капитан поднял голову вверх. — Дара, сколько ещё до Поразура? Худощавый силуэт едва перекрыл собой свет Солнца, а вот тюрбан, на голове вперёдсмотрящего повязанный как защита от палящего светила – создавал приличную такую тень и даже позволял Бастиану не щуриться так уж сильно. — С таким штилем? — крикнул Дара изумлённо и, наверное, взглянул на своего капитана, как на полоумного. Облизнув кончик пальца, обладатель прекраснейших усов поднял руку вверх и лишний раз убедился в практически отсутствующем ветре. — Ещё часа два! — Два часа? Ну нет, это никуда не годится... — капитан зашагал к трюму и пару раз постучал по деревянным доскам. — Димас! Выйди из сумрака на секунду! Шум спешных сборов и очередного – на сей раз небольшого – взрыва можно было услышать откуда-то снизу. Года четыре назад Бастиан ощутил бы, как сердце его стремительно падает к пяткам, но теперь он полностью доверял своему механисту и искренне верил, что тот не взорвёт судно даже по неосторожности. Не взорвёт ведь? — Димас, ты там жив? — громкий кашель и клубы светлосерого дыма стали капитану ответом. Что ж, значит, во-первых, взорвалось что-то не слишком большое и важное, во-вторых, там было не так много механизмов. Наверное... — А цел? Стук головы о ступени на палубу с последующим болезненным шипением и парой чистосердечных проклятий огласили скорое появление механиста. И, как и ожидалось, в следующий миг Рибэр увидел кудрявую чёрную, как смола, макушку. Руками в толстых перчатках мужчина держался за палубу, медленно поднимаясь из трюма и всё теми же грязными руками размахивая перед собой, дабы поскорее избавиться от запаха горелого масла, который веял вокруг него. — Что стряслось? — прокряхтел механист сквозь свои приступы кашля прежде, чем встать в полный рост и начать сбивать с себя что-то между сажей и песком. — И почему на небе нет ни одной звезды? — Эм, дружище... — выудив платок из внутреннего кармана, Бастиан протёр стёкла гогглов, которые Димас даже не удосужился снять. механист моргнул пару раз, когда яркий свет начал пробиваться через пару начисто протёртых круглишков. — Теперь лучше? — Оу, я понял. — присвистнул мужчина, стянув гогглы со своей переносицы. Очевидно, новый механизм выплюнул клуб дыма ему прямо в лицо: кожа у глаз механиста была чистой, ровно по контуру его очков. — Так, с чем помочь? Рибэр силился закатить глаза. Право слово, за три года совместных плаваний ему стоило бы привыкнуть к своему чудаковатому механисту, но своим внешним видом мужчина почти всегда ввергал его в шок, что особенно сильно мешало Бастиану держать язык за зубами: — Я всё никак не привыкну, что у меня в команде чертёнок. — и в этот раз сарказм и язвительность дали о себе знать, но волю смеху капитан всё же не дал. Димас не сильно отставал от капитана в росте, но из-за пышной кудрявой шевелюры казалось, что механист возвышается над ним чуть ли не на полголовы. Где-то под многочисленными слоями сажи, что по цвету своему совпадали с его бородой, должна быть бронзовая кожа – не такая бронзовая, как у ходячей статуи Беккера, более человеческого «приземлённого» оттенка бронзовая – и татуировка гильдии механистов. — Кто-то должен это для тебя записать. — качал головой Димас, пряча жёсткие перчатки в набедренную сумку для инструментов. — Годы они такие, жестокие. Начинаешь забывать вчерашний день. — Туше́. — хмыкнул Бастиан самодовольно, похлопав в ладоши в качестве похвалы. Однако же, вспомнив причину, по которой пришлось оторвать механиста от его очередного «в этот раз наверняка получится, я учёл все свои прошлые ошибки», капитан прочистил горло и указал в сторону порта. — Нам тут до дома всего ничего, да только ветер очень несговорчивый. Подсобишь? Димас поднял голову, ладонью прикрыв глаза от Солнца, и оценил правдоподобность слов своего капитана. И в самом деле, паруса едва двигались – да и то движение было скорее от покачивания на волнах, нежели от порывов ветра. Погода стояла такая знойная, что даже морские обитатели предпочитали укрываться в глубине своей обители, где лучи палящего небесного светила не превратили воду в парное молоко. — Ну так и быть. — механист развязал узел на своём фартуке – вещице очень дорогой и надёжной, если верить словам самого мужчины – и повесил его на шею капитана, буквально заставив того на секунду потерять равновесие и едва не согнуться пополам. Эта штука была тяжёлой! Тяжёлой, как тяжёл слон или бегемот, дрейфующий по пустынной степи. Но Бастиан видел, как блестят глаза и «метафорично» текут слюни у всех кузнецов, которые когда-либо видели обмундирование и инструменты Димаса, так что это должно быть хорошим знаком. — Да уж... — капитан набрал в лёгкие побольше воздуха и перетащил фартук на шею так удачно подошедшего Фабиана. У копейщика даже дыхание не перехватило, неужели Бастиан настолько слабее этих двоих? — Спасибо, дружище! Димас прыгающей походкой зашёл за грот-мачту, самую крупную из трёх на судне, и легонько постучал по ней костяшками пальцев – своеобразный ритуал, который механист повторял из раза в раз перед тем, как приступить к делу. Размявшись и потянувшись немного, мужчина выпрямился и сдул пару кудрявых прядей, упавших на глаза. — Держитесь за что-нибудь! Не прошло и секунды после громогласного предупреждения, как механист наклонился к палубе и начал раскручиваться на спине с такой ловкостью и скоростью, что даже небесные танцоры позавидовали бы его навыкам. Каждый мах его ног создавал поток ветра, который собирался в один мощный и замкнутый поток, со стороны напоминающий вихрь. Паруса надулись сродни колючей рыбе с коралловых рифов и корабль двинулся своим курсом значительно шустрее. Единогласный вскрик и почти выпавший из своего гнезда Дара – от падения его спас только Сай, в настоящий момент держащий товарища за обе руки – весьма красноречиво говорили о том, что ускорился корабль не только резко, но и неожиданно. — Димас! — вот сейчас Бастиан начинал жалеть о том, что расстался с тяжёлым фартуком: он помог бы ему твёрже стоять на ногах. — Этого вполне достаточно! Сам механист уже минут десять как прекратил свои трюки на спине и теперь просто поддерживал созданный вихрь редкими, но сильными хлопками, что не давали потокам ветра утихнуть. И в душу капитана начинали закрадываться смутные сомнения, что их кудрявый товарищ теперь просто издевается над всей командой. Пока близнецы Хан развлекались от души, раскачиваясь на канатах, никогда не знавший морской болезни Фабиан и тот начал зеленеть – вовсе не потому, что покрывается чешуёй! — Что ты говоришь? — спросил маг с хитрой улыбкой. Ему даже хватило наглости придержать свои дикие волосы и приложить ладонь к уху. — Не слышу тебя из-за ветра! — Вот гадёныш... Всеми конечностями держась за фальшборт, Бастиан добрался до бочки, где надеялся найти хотя бы одну оставшуюся рыбу. Да, тот косяк они поймали больше трёх дней назад, и да – лёд, сохраняющий пойманную добычу в холоде, уже давным-давно растаял и шансы того, что рыба в этой бочке протухла равнялись примерно ста процентам. Но от того задумка Рибэра казалось всё более и более привлекательной. К счастью для него, одинокая и всеми забытая рыбёшка, действительно, ожидала его на дне бочки. Запах и вид её оставлял желать лучшего, потому мужчина прикрыл нос воротом камзола прежде, чем потянуться к трупику с туманными глазами и выудить его на свежий воздух. Дождавшись наиболее подходящего момента и словив нужный поток ветра, капитан отпустил эту газовую бомбу в свободный полёт. Спустя пару мгновений он услышал хлопок липкого тела рыбы о лицо Димаса, спустя ещё пару мгновений вихрь на судне превратился в ветерок и вскоре вовсе стал единым целым с приятным бризом, идущим в сторону порта. И пока близнецам едва хватило удерживать себя на канатах одной рукой – ибо второй они держались за свои животы от смеха, естественно – механист их веселья явно не разделял. Очевидно, пролежавшая так долго рыба успела напитаться вязкой... кашей из морской воды, водорослей, крови и, местами, внутренностей своих собратьев – и все эти прелести смешались с прогорклым маслом, которым напитались густые волосы механиста, отчего богатая шевелюра очень сильно стала напоминать мочалку. Димас сплюнул солёный привкус и медленно, не сводя взгляд со своего капитана, наклонился к рыбе. — Даже не думай... — Бастиан инстинктивно сделал шаг назад, но упёрся в фальшборт. Даже если механист сейчас бросит в него эту рыбу, золотой зверь сможет увернуться – надо только внимательно следить за кудрявой латунной статуей и тогда... а от чего эта переливающаяся тень у него под ногами? — Да разорви тебя... Добрый кусочек моря вместе с живыми рыбами, водорослями, морскими звёздами и, кто бы подумал, даже маленьким крабом низвергнулся на голову смирившегося капитана единым мощным потоком. На пару секунд оглушив, ослепив и, возможно, до конца дня промочив капитана до мозга костей. Блондин со скучающим видом наблюдал, как продолжают барахтаться рыбки, на палубу затащенные против собственной воли, и как, держась за прядь его волос, старался не упасть крабик прямо у его носа. Мужчина небрежно отряхнул рукава, скривившись от того, сколько воды разбрызгалось по палубе и как долго ему придётся сушить один из его любимых мундиров. — Я отомстил за тебя, чертяга! — хмыкнул Фабиан с горящим лазурью глазами, показательно прокрутив в руке свой новенький трезубец. Новенький потому, что Димас пару месяцев назад решил улучшить его парой магических камней, которые помогли бы копейщику делать потоки воды «гибкими и манёвренными, как чайный клипер». — Не в обиду, капитан! Бастиан сплюнул привкус морской воды и поднял руки в примирительном жесте. Сейчас ему хотелось только высушиться и сменить одежду, а для выяснения отношений он время всегда найдёт. Тем более, когда это касается покушений на его мундиры, камзолы, рубашки и... — Гоятла́й! — вслед за криком появились близнецы на канатах, которые в мгновение ока пролетели над палубой, схватили за шкирку Фабиана и, пользуясь моментом, выбросили товарища за борт. Возвращаясь той же траекторией, парни ловко спрыгнули на палубу с видом весьма довольным. — Не уверен, что должен поощрять такую скрытую атаку на своего же, но... — протянул Рибэр прежде, чем удалиться в сторону своей каюты. — Готов два месяца закрывать глаза на ваши азартные пристрастия. Капитан сделал вид, что не услышал довольных перешёптываний братьев и, молча, продолжил идти в сторону своей каюты. Он начинал ощущать, как высыхает вода на его коже, оставляя после себя белый налёт соли. Зато промокшая насквозь одежда оставалась мокрой и теперь была пристанищем ламинарий. — Эй, Бист! — крикнул Кэйл, по-прежнему стоящий у штурвала. И следующий его вопрос был настолько заметно пропитан усмешкой, что первые несколько секунд Бастиан думал не отвечать на него из чувства собственного достоинства и немножко вредности. — А как же «покомандовать»? — Я попробовал – мне не понравилось! — золотой зверь не так долго задерживался в дверях своей каюты, чтобы услышать смех своей команды и увидеть, как старпом занимает начинает размахивать руками и раздавать указания. — Развлекайтесь... Закрытая практически сразу дверь заглушила посторонние звуки, позволив мужчине погрузиться в мелодию умиротворяющего шума волн, доносившегося через открытые окна. Бастиан не прошёл и пары шагов, как начал сбрасывать отяжелевший от воды мундир и рубашку, о чём он, возможно, пожалеет чуть позже, когда избавится от дискомфорта прилипшей ткани и водорослей, которые плелись по его телу сродни паутине. Несколько полотенец сразу оказались на его голове, шее и поясе – весь его наряд оставлен рядом со столом бесформенной кучей, под которой уже натекла лужа воды и выполз ещё один маленький краб. Морское создание недоверчиво косилось на человека своими глазами-стебельками и довольно ярко выразило клешнями своё недовольство, когда капитан начал подходить ближе. Несмотря на совершенно не приукрашенную угрозу остаться без пальца, мужчина поднял краба за твёрдый панцирь и отпустил обратно на волю. Вода приобрела родной лазурный оттенок, а Солнце играло бликами на косяках серебряных рыб – это не те ли обладатели плавников, которые свалились на голову Бастиана в водяном пузыре? Открыв дверь самого ценного предмета мебели в каюте – громоздкого шкафа, к которому Кэйл питает не самые сильные эмоции – капитан принялся оглядывать свой гардероб, дабы решить в каком виде будет сходить с корабля. Наиболее вероятно, что он сразу направится домой, так что... есть ли смысл надевать парадную форму? Простая белая рубашка, тёмный жилет, синий кушак, бриджи да сапоги были разложены на постели капитана вместе с треуголкой, которую он по счастливой случайности забыл надеть этим утром – так что она пережила это недоразумение в лице Фабиана. Рибэр бросил взор на зеркало, спрятанное в глубине шкафа, и не смог проигнорировать плакат о розыске, который не двигался с места с тех пор, как мужчина прилепил его кусочком смолы на деревянную дверь. Если бы большой босс пустил эту бумагу в массы, то за головой Джаны Темпест началась бы серьёзная охота: король Лонгвэйла обещал поистине баснословную награду за поимку одного пирата, что признаться вызывало у капитана «Сансолая» много вопросов. — Эй, Бист! — дверь шкафа была закрыта так резко закрыта, что Кэйл невольно выгнул бровь. — Прячешь что? — Тебе не учили стучаться? — Бастиан испытывал весьма смутные чувства насчёт того, стоит ли говорить лучшему другу о его встрече на Кипящем острове. Стоит ли вообще хоть кому-то знать об этой встрече, коли на то пошло: лишняя осторожность пока не помешает. — Что стряслось? Кэйл окинул товарища подозрительным взглядом, но говорить ничего не стал. Дождался, пока капитан завяжет кушак и поправит треуголку на своей голове так, чтобы лишь пара золотых прядей виднелась из-под капитанской шляпы – ни больше ни меньше – и только после этого кивнул в сторону палубы, раскрыв дверь как можно шире: — Я разобрался с детишками, которых ты мне оставил. — не слушаться человека, который может задушить тебя одной рукой, это настоящее безумие, так что в послушании команды Бастиан ничего удивительного не обнаружил. — Нам вот-вот причаливать. Скажешь слово, капитан «командовать - это не для меня»? — Ха-ха, очень смешно. — даже если бы очень сильно захотел, он бы не смог не закатить глаза на замечание друга. Да, возможно, его уход с палубы был... по-детски капризным для посторонних глаз, но это же не повод вот так измываться. — На палубе всё чисто? — Фабиан избавился от последствий своей маленькой шалости, если ты об этом спрашиваешь. — Кэйл пропустил друга вперёд, пожав плечами. Прежде, чем закрыть дверь, он однако же сощурил взор на громоздкий шкаф, пробурчав себе под нос. — Мало ему гардероба, теперь это ещё и тайник. — И вообще, ты в курсе, что капитану положен командовать только боем? — от каюты до палубы идти было всего-ничего, но старпом точно выслушает достаточно недовольства за эти жалкие метры. — За все манёвры отвечает боцман и... — Ты не самый типичный капитан и ты сдохнешь от скуки, потому что сражаемся мы не так уж и часто. — ответ был настолько суровым и монотонным, что Бастиан ощутил, как волосы на затылке встают дыбом. — Туше́... — слишком уж смышлёных товарищей он набрал себе в команду, но жаловаться не приходится. Золотой зверь был приятно удивлён увидеть на палубе Сая, как ни странно, всё ещё с птицей на плече. Раз лучник покинул воронье гнездо, выходит, им и правда скоро причаливать. — Джентльмены, хочу поблагодарить вас за очередное успешное плавание! Даже подземный житель Димас привёл себя в человеческий вид и завязал волосы в подобие хвоста: от следов былой «трагедии» не осталось и следа, только едва уловимый запах масла. Каган сменил свой приключенческий наряд на более строгий – если бы Бастиан не знал, он вполне мог спутать его с профессором из академии. Шаловливый Фабиан стоял у самого фальшборта и наблюдал, как бьются волны о борт корабля, упорно игнорируя скачущих вокруг близнецов, которые не могли решить, кто из них будет опускать паруса, как только «Сансолай» встанет в порту. Но в большей или меньшей степени все они обратили своё внимание на капитана, вслушиваясь внимательно в каждое слово. — Меня несказанно радует, что наши недавние походы обошлись без серьёзных повреждений. Хочется верить, что это говорит о росте вашего мастерства. — ухмылки на лицах некоторых членов его команды были слишком уж самодовольными, но Бастиан не видит причин одёргивать их. — Торговая гильдия «Белая лань» в благодарность за наши услуги объявила, что с этого дня цены на их товары будут снижены на тридцать процентов для всей команды королевского галеона. — Это при условии, что мы наткнёмся на них в море? —крик откуда-то сверху точно принадлежал Даре, но голову поднимать капитан не решался из-за Солнца. — Это при условии, что ты увидишь их даже в столичном порту, Дара! — добродушный смех пронёсся по палубе, оставив на лице Рибэра умиротворённую улыбку и тёплое ощущение в груди. — Отправляйтесь домой, встретьтесь с родными, а завтра – устроим в таверне Дюпона такой пир, что встанет на уши весь Поразур! Весёлые возгласы и свист были даже громче шума моря и, кажется, немного напугали сойку-пересмешницу. Птица стала махать крыльями так сильно, что Саю пришлось держать её обеими руками, чтобы успокоить. Рибэр не уверен, что его лучнику приходилось когда-либо работать с животными раньше, потому находил спокойствие и собранность юноши довольно впечатляющими. Кивнув Кэйлу, капитан направился к бушприту. — Ладно, парни, мы почти в порту! — старпом хлопнул в ладони, дабы привлечь внимание взбудораженных моряков. — Хан, готовьтесь принять швартовы! Фаб, отдать якорь! Дара, на рею! За тобой паруса! Бастиан огибал товарищей со змеиной гибкостью, пытаясь как можно скорее добраться до бушприта. Крепкие ступеньки позволили ему с лёгкостью добраться до полубака, а на его высоте уже никто не наводил такую суету. На одном из канатов здесь располагался рог с позолоченной фигурой в виде головы льва с широко раскрытой пастью. И предназначение у этого рога было довольно простым: оповещать порт и другие корабли о приближении «Сансолая». Да, на судне был колокол, да – он исправен, нет – это не значит, что Бастиан будет использовать его вместо подаренного Северянинами рога, потому что его рёв напоминал львиный. Поднявшись до самого края бушприта, мужчина повис на канате и подул в рог: громкий и протяжный рёв заполнил гавань, тут же обратив на себя внимание портовых рабочих. Понадобилось некоторое время, чтобы приготовить судно к стоянке, но никто не жаловался на усталость. Желание сойти на берег и вернуться в родные стены только подгоняло моряков поскорее закончить работу – всех, кроме Дары. Покончив с парусами, вперёдсмотрящий расположился на одном из хитрых сплетений сетей и такелажей, что в его глазах было куда лучше кровати и гамака. — Даже не выйдешь в город? — почти вся команда уже сошла на берег. Только Кэйл и сам Бастиан остались позади. — Хоть ноги разомни. — Конечно же я выйду в город, капитан. — усмехнулся Дара, подложив руки под голову и по удобнее устроившись в сетях. — Когда Солнце спадёт: я не хочу обжечь пятки. Худощавый мужчина весьма красноречиво размахивал босыми ногами перед капитаном. Возможно, так ему было проще карабкаться по матчам и канатам – Бастиан никогда не задавал вопросов и не спорил с его решением. К тому же пальцы на ногах у него были развиты не хуже, чем у шимпанзе – отголоски его зверя, без сомнений. — У тебя есть обувь. — заключил капитан стойким тоном. В заявлении своём он был уверен, по одной простой причине. — Я лично купил тебе пару сапог и сандали. — Я помню, они лежат в кубрике и ждут своего часа. — ответил Дара без запинки, даже не одарив капитана взглядом. Когда Солнце стало припекать ему грудь, он повернулся на живот, позволив тёплым лучам упасть на его спину. — Ты поторопись, капитан, пока мы тут не остались одни. — Ты подумал над моим предложением с прошлого месяца? — капитан терпеливо выжидал, пока вперёдсмотрящий подаст хоть один знак, что намерен отвечать. Но он мотал ногами и глядел на плывущие по небу облака, методично пережёвывая соломинку (Бастиан до сих пор не уверен, откуда он их берёт). — Ладно, дело твоё. До завтра, Дара! — Всего хорошего! Трап немного раскачивался от каждого его шага, но золотой зверь смог сойти на причал в целости и сохранности. Портовые работники разгружали пустые бочки и ящики, которые в самом начале плавания были забиты вином, ромом и припасами. Бастиан испытал было лёгкий шок, когда понял, что абсолютно все бочки из-под вина были пусты, но вспомнил, что добрую часть запасов они поделили с ярлом и его товарищами на Северном материке. Экзотический вкус пришёлся грозным воинам настолько по вкусу, что о собственных хмельных напитках они попросту позабыли и только и пили, что привезённое на галеоне вино. За разгрузкой корабля внимательно наблюдал Кэйл. — Всё спокойно? — эта груда мышц в лице человека даже не вздрогнула, хотя в своей скрытности Бастиан был абсолютно уверен. — Ну неужели я совсем не застал тебя врасплох? — Пф, многого хочешь, дружище. — смех старпома был настолько искренним, что капитан не нашёл в себе силы злиться на него. С доброй улыбкой златовласый кивнул в сторону большого мешка, который Кэйл держал на своём плече. — Чего лыбишься? — Годы идут, а ты всё не меняешься. — помотал головой Рибэр, аккуратно прощупывая содержимое мешка. — Всем подарки привёз? — О, как будто ты возвращаешься домой с пустыми руками! — бросил было Кэйл, но взор его заметно смягчился, когда в толпе идущих по улицам людей он увидел родные лица. — Пойди поздоровайся с крестницей. Поправив мешок на своём плече, высокий мужчина зашагал вперёд. Бастиан семенил за ним, но очень медленно, дабы у друга было время первым поприветствовать свою семью. Кэйл однажды согласился с ним, когда Рибэр заметил, что одежда его супруги напоминает цветочную стену – излюбленный тип украшения зданий в Землях Солнца. Длинная юбка и блуза без рукавов снизу и длинное полотно ткани, хитрым образом обёрнутое вокруг её тела – даже сам Кэйл не знает, как эта ткань держится и не падает на землю. Те несколько раз, что он спрашивал, Амрит лишь подмигивала лукаво и говорила, что это секрет её народа, о котором нельзя распространяться даже близким. Капитан улыбнулся уголками губ, когда, даже несмотря на свой немного округлившийся живот, грациозная, как лань, девушка наконец увидела своего мужа после дальнего плавания. Тёплый свет озарил её почти чёрные глаза, а блики в лучах Солнца говорили, что она едва сдерживает слёзы. Маленькая девочка, всё это время крепко держащая свою маму за руку, с громкими счастливыми криками побежала к отцу, как только увидела, что тот опускается на колено и расправляет руки. Буквально за считанные секунды она повисла на его шее, утопив в объятиях настолько крепких, насколько позволяли её маленькие ручки. Маленькая Кор шептала отцу на ухо что-то очень секретное, пока мамы нет рядом, и заразительно смеялась над чем-то, что говорил ей в ответ Кэйл. Но всё его внимание переключилось к девушке в цветочных одеждах, как только она подошла достаточно близко, чтобы обвить его пояс руками и коснуться его носа своим – жест умилительный и по-своему забавный, который Бастиану Рибэру не приходилось наблюдать до встречи с Амрит. К моменту, когда капитан подошёл достаточно близко, он услышал только: — С возвращением, мой хиран. Родной язык Амрит до сих пор оставался для блондина загадкой, но это слово он уже слышал. Исключительно в обращении к Кэйлу и только, когда девушка верила, что её больше никто не слышит. Золотому зверю не хотелось рушить её счастливую сказку, потом он ни разу не упоминал, что его слух куда острее, чем может показаться. — Надеюсь, не сильно помешаю? — Бастиан всё же позволил себе присоединиться к этому островку семейного тепла, как только осознал, что маленькая Кор буравит его блестящими от интереса глазами. Ещё будучи на руках у отца, его крестница, должно быть, замотала ногами и нечаянно пнула Кэйла прямо в живот, если его болезненный и резкий выдох был тому доказательством. Кор так активно дёргалась в объятиях отца, что Кэйл поставил её на землю без лишних споров. Как и его лучший друг несколько мгновений назад, капитан королевского судна опустился на одно колено, чтобы подхватить бегущую к нему девочку. — Баба́! — Бастиан очень сильно надеялся, что вена на его лбу не лопнула от услышанного, а всё его недовольство осталось где-то глубоко внутри под семью замками и на лице его не отразилось. — Я скучала, баба́! — И я скучал по тебе, маленькая роза пустыни. — Кор всегда так забавно и довольно смеялась, когда златовласый мужчина называл её подобным образом. — Как дела у моей любимой крестницы? — Она буквально твоя единственная крестница, Баст. — хмыкнул мужчина с блестящей головой самодовольно, за что получил лёгкий хлопок по той же руке, которой обнимал супругу за спину. — И поэтому она не может быть любимой? — изящная чёрная бровь изогнулась в немом вызове сказать слово против, но Кэйл поступил весьма мудро, решив поцеловать макушку своей дамы сердца и промолчать. — Не обижайся на моего мужа, капитан Рибэр. Ты знаешь, он это не со зла. — О, да – от великой любви, безо всяких сомнений! — даже не пытался скрыть недоверчивых нот в своём голосе капитан. Но куда смешнее недовольного лица Кэйла было то, как кивает на каждое его слово маленькая Кор, будто соглашаясь со всем, что слышит. — Рад видеть Вас в добром здравии, милая Амрит. — И я рада, что вы оба наконец вернулись домой, капитан Рибэр. — ответила с той же теплотой в голосе, которой приветствовала супруга после долгой разлуки. — Но богини ради, прекрати обращаться ко мне на вы... я чувствую себя старой! — Ну вообще-то, я обращался к тебе... — Бастиан помог неугомонной Кор сесть отцу на шею. И если новенький браслет на руке дочери стал для родителей неожиданностью, сомнений своих никто не озвучил. Довольный своим подарком мужчина аккуратно, совсем немного бросил осторожный взгляд на живот девушки. — И своему будущему крестнику! — Это когда это ты придумал, что будешь крёстным моего младшего ребёнка? — в голосе старшего помощника было столько раздражения, что на секунду блондин даже подумал, что, может, не стоит продолжать, но... мудрость никогда не шла с ним под руку. — А у тебя есть другие лучшие друзья, кроме меня, Кэйл? — Рибэр схватился за сердце и весьма драматично приложил ладонь ко лбу, запрокинув голову. — О, горькая доля предательства, так вот какая ты на вкус! Маленькая страдальческая постановка вызвала светлую улыбку на лице Кор, которая теперь поворачивала голову отца в разные стороны и кричала ему «но!». Бастиан подмигнул такой благодарной публике и даже поклонился, как самый настоящий актёр. — Ладно, пора идти, пока кое-кто не отвернул мне голову. — маленькие ладони хаотично метались по его лицу и голове. Уличив момент, мужчина зарычал и сделал вид, что кусает тонкие пальцы – оглушающий визг ещё долго будет звенеть в голове капитана. — До встречи, Баст! Кэйл развернулся, когда дочь попыталась пришпорить его и повернуть по направлению к дому, но не забыл перед этим забросить на плечо мешок с подарками и сувенирам. Ношу свою он мог бы с лёгкостью облегчить, подари хоть часть вещей сейчас – но было у его друга какое-то строгое правило, касательно дарения подарков при посторонних. Амрит поклонилась ему, приложив скрещённые ладони к груди, и взяла своего супруга под руку. — Пока-пока, баба́! — Кор повернулся к нему насколько смогла и помахала рукой. Да сделала это так широко и лучезарно, что Бастиан замахал ей так же активно. — Спасибо за браслет! — Пока-пока, маленькая роза пустыни! Не сверни папе шею, он мне ещё нужен! — Иди уже домой, Баст! Рибэр проводил взглядом своего друга и его семью, задумавшись на мгновение о том, как же стремительно развивались эти события буквально четыре года назад. Когда, как и сам Бастиан, Кэйл был одинокой птицей в небе, которая стремилась только взлететь выше своих собратьев за самые облака. — Интересно, какого это... — протянул капитан мечтательно, обратив взор к голубому небу. В тот день четыре года назад, он решил, что любовь будет тянуть друга вниз, лишит его свободы воли и возможности делить бескрайние просторы морей с другом. Но дни сменялись неделями и месяцами, превращаясь в года — а Кэйл летает выше, чем когда-либо. Капитан отнюдь не любил, когда его мысли приобретают такой меланхоличный оттенок, потому был несказанно рад услышать в портовом шуме: — Дядя Бастиан! Мужчина едва успел повернуться, но увидел только две светлые макушки, а потом чистое небо – когда обладатели этих светлых макушек сбили его с ног. Две пары рук сдавливали его шею в очень крепком объятии, а Рибэр в своём положении мог только гладить детей по волосам. Но когда воздуха в лёгких осталось мало – на нём лежали два тела в возрасте одиннадцати лет – капитан начал их щекотать. О чём пожалел, когда вместо того, чтобы подвинуться, дети засмеялись ему в оба уха и начали дёргаться. — Фрея, Дея, я задыхаюсь… — протянул он на последнем издыхании и повернул голову к земле, приоткрыв рот и высунув язык. Даже с закрытыми глазами он замечал, как двигаются тени от того, что девочки изучают его лицо под каждым возможным углом. Они сползли на землю, но руками всё ещё опирались на живот капитана, а длинными волосами щекотали ему нос – вся сила воли мужчины уходила на то, чтобы не чихнуть в самый неподходящий момент. — Дядя Бастиан… — обратилась к нему одна из девочек, поправляя упавшие ему на лоб пряди. — Ты не умер. Он ждал буквально несколько секунд, когда племянницы наклонятся как можно ближе, чтобы резко открыть глаза и вскрикнуть: — Нет! — пара грузиков спрыгнула с него и даже помогла подняться с земли в более-менее сидячее положение. Бастиан метался взглядом между двумя абсолютно одинаковыми девочками и очень надеялся, что не ошибётся. — Фрея? — Правильно! — всегда готовые его поддержать близняшки в качестве похвалы одарили его бурными аплодисментами. — Как ты узнал? — Будем считать, что мне просто безумно повезло. — Бастиан взъерошил прямые распущенные волосы той из сестёр, что сидела по его левую сторону и, не увидев недовольства на детском лице, лишний раз убедился, что это именно Фрея. — Как вы тут без меня? Не скучали? — Нам некогда скучать. — пожала плечами Дея, сидящая по правую сторону. В чистых глазах цвета пасмурного неба появилось нечто, похожее на радость и интерес. Потому Рибэр был крайне удивлен услышать следующие её слова. — Сейчас ведь учёба. — Оу, а ведь верно. — каникулы подходили к концу, когда «Сансолай» покинул порт и отправился в ледяные моря. Вполне естественно, что за время их отсутствия начался учебный период. — Профессор Динклейк больше не создаёт вам проблем. Обоюдный смех и хитрый взгляд, коим обменялись близняшки был для мужчины непонятным, потому оставалось только смиренно дожидаться, когда ему объяснят, что он такого смешного успел сказать. Но девочки умели тянуть время, когда того хотели: они помогли дяде подняться, попрощались во всеми портовыми работниками – как оказалось, они почти у каждого из них спросили, куда запропастился дядя Бастиан, ведь рядом с галеоном его нет – и, взяв его за руки, повели подальше от причала. Вглубь города, откуда им предстоит подняться на высокий холм, где в гордом одиночестве стоит дом их семьи. — Итак, что вас так насмешило? — всё же спросил капитан, отметив слишком уж долгое молчание племянниц. — Дядя, конечно профессор Динклейк больше не создаёт нам проблем. — Оу, это хорошо, это… — Ведь мы перевелись в академию, где учится братишка Данте! Богиня, а ведь сестра писала ему об этом в одном из своих писем! И даже в деталях описала каждую эмоцию девочек от первого дня в союзной академии: как там всё непривычно и странно и «чертовски весело» с пометкой: это ты научил моих детей так выражаться, не так ли, дорогой брат? Да, теперь он вспоминает. Он помнит даже, что в середине письма за перо взялся его зять, потому что близняшки увели маму в сад. — Ну это же прекрасно! — воскликнул Рибэр, не скрывая своей радости да племянниц. — Хотел бы и я в своё время учиться в союзной академии. Я слышал, там куда веселее, чем в нашей «образцовой» школе. — Да, намного! Пойдем скорей, мы расскажем тебе за обедом! — Дея потянула его за руку, но также резко остановилась, приметив бегущую и уже запыхавшуюся фигуру, что двигалась в их направлении. — Братишка Данте! — Вы убежали без старшего брата, я правильно понимаю? — Мы не могли его разбудить! — защищалась Дея, недовольно надув губы. — Он не проснулся, даже когда рог заревел в порту. — А мама с папой не расстроятся, когда узнают, что вы снова убежали в город одни? — Расстроятся, наверное... Если им кто-то расскажет. — улыбочка хитрая, поистине перенятая у Бастиана озарила лицо Фреи. — Родителей сейчас нет дома. — Оу, так с этого надо было начинать!