Золотой зверь Поразура

Каменные стены мало что оставляют для воображения, да и в целом-то они были пусты. Сколько бы лет Бастиан не убеждал его хоть как-то «очеловечить» эту берлогу, Агирре никак не соглашался. А ведь квадратики света, которые пробиваются сквозь окна почти у самого потолка, могли проливать свой свет на картину. Или полку с книгами. Или на непривередливый цветок, вносящий хоть какую-то каплю жизни в этот сумрак. Но в упрямстве и консерватизме своём мужчина, сидящий напротив, был непробиваем. — Мда, столько лет торчу в этой темнице, а нормальный ром вы делать так и не научились. — количество раз, в которые Рибэр слышал от своего собеседника эту жалобу совпадает с количеством его визитов. Только вот, независимо от уровня недовольства и причитаний, старый мужчина всегда выпивал турсук до дна. Иногда даже залпом. — В твоём возрасте пора бы переходить на чай, Агирре. — в подтверждение своим словам капитан «Сансолая» поднял чашку свежезаваренного травяного чая, который ему так любезно принесла Натти несколько минут назад. — И для здоровья полезно. — Так, мы договаривались: ты не проедаешь мне мозги своим здоровым образом жизни, я не говорю, что в твоём возрасте было бы приличным поступком съехать от сестры. — Агирре говорил это с такой наглой ухмылкой на лице, что капитан не сдержал своего желания закатить глаза. — Лучше расскажи мне, что интересного происходит в большом мире. Не дожидаясь ответа собеседника, Агирре пригубил ещё немного рома. Изредка он потягивался к мешочку с крекерами, которые Бастиан пронёс вместе с питьём – смачный хруст резонировал от каменных стен после каждого его глотка. Рибэр же продолжал терпеливо дуть на свой чай, дожидаясь, пока тот немного остынет, и ненароком поглядывал на своего товарища, чьи черты лица едва заметно освещались огнём факела. Капитан встречался с этим заключённым перед отплытием на Северный материк, что означает прошлая их встреча была около двух месяцев назад. И за это время мало что могло измениться в давно знакомом и наизусть заученном облике, но Агирре продолжал удивлять: всё больше седины появлялось в его некогда смоляной бороде, густые волосы продолжали расти неровными секущимися концами и уже дотянулись до его пояса, на его лице появлялось всё больше трещин. Золотой зверь едва ли сдерживал своё желание пошутить над тем, что старик рассыпается песком и пылью. Полоски шрамов делали его немного похожим на тигра, особенно заметными были следы ран на его предплечьях, много лет назад оставленные ему морскими тварями. Пара точек на брови и губе теперь были лишь напоминанием множества металлических колец, которые он по молодости носил с гордостью и дерзостью, красуясь добытыми украшениями при каждой подвернувшейся возможности. — Ты снова подначивал стражу? — спросил капитан с укоризной, нахмурив брови от увиденного. Тонкая линия на скуле Агирре была бы не так заметна, не будь она заштопана чуть кривыми стежками. Казалось даже, что на лицо старика пришили заплатку вместо старого ошмётка кожи. Старик усмехнулся так неожиданно, что чуть не сплюнул свой ром, потому закашлялся хрипло и согнулся пополам. Не прошло и двух секунд, как он поднял на мужчину свой озорной взор: смешливые ноты буквально окрашивали его карие глаза в алые оттенки. — Зоркий, как и всегда... — Агирре усмехнулся по-своему горько и провёл ладонью по своим волосам, зачесав длинные пряди назад. Теперь Бастиан чётко видел линию былой раны, которая, оказывается, тянулась до самого уха. — Не кипятись, там и крови-то не было. — Ты снова подначивал стражу? — повторил свои слова Рибэр с куда большим упрёком и напором, делая паузы на каждом слове, чтобы собеседник наверняка услышал его. Мужчина по ту сторону железной решётки только небрежно вытер рот рукавом своей рубахи и отложил в сторону теперь пустой турсук от рома. — Агирре, ты ведь знаешь... — Помнишь, когда я только начал с вами работать, я придумал для вас испытание. — капитан позволил собеседнику прервать себя. Он послушно осел наземь и стал ждать дальнейших слов заключённого человека, который медленно потянулся в карман своих штанов и выудил из кармана старые чётки. — Можешь напомнить мне, в чём оно заключалось? Бастиан вздохнул устало, незаметно отведя взор и запрокинув голову так сильно, что его взору весьма чётко представлялся потолок одиночной камеры: мелкие растения пробивались сквозь малейшие трещины в камне, их тонкие корни цеплялись за всякую неровность, словно детская ладонь за платье матери. — Нам нужно было поймать певчую птицу у озера и принести её обратно в лагерь. — наконец выдал блондин, руками оперевшись о пол за спиной. — Птица была очень пугливой, так что нам нельзя было создавать шум. — И всё же, с заданием справились все. — заключил Агирре с наигранной надменностью прежде, чем его плечи затряслись в коротком смешке. — Все, кроме тебя. Бастиан соврёт, если скажет, что не испытал хотя бы доли унижения, когда вернулся в лагерь с пустыми руками. Все его товарищи уже собрались у озера и хвастались добытыми пернатыми, которых держались в небольших клетках у себя на поясе. Даже в соревновании, где, казалось бы, абсолютно все были в равных условиях, Дерок умудрился подняться на одну ступень выше: особь, которую поймала эта ходячая бронзовая статуя, была редкого белоснежного окраса и ценилась в разы больше своих бирюзовых сородичей. Казалось даже, что птица прекрасно осведомлена о своей ценности и исключительности, потому была ещё более внимательной к своему окружению, чем другие птицы. Дерок не умолкал о своём успехе следующие несколько месяцев. — Я и не пытался справиться. — эти слова он повторял из раза в раз, пока другие ученики терялись в догадках, отчего любимец гвардейцев так оплошал. Они не высмеивали его, во всяком случае не все, но искренне беспокоились за него. — Зато Беккер показал себя с лучшей стороны. — Дерок был одним из первых, кто отказался продолжать учёбу под моим крылом. Но из того, что мне довелось видеть, он и впрямь хорош. — протянул Агирре задумчиво, покачивая головой в такт своим словам. Он взял целую горсть крекеров и начал методично надкусывать их один за другим. — Тем не менее, твой провал говорил мне куда больше, чем его редкая добыча. Интерес взыграл в душе Бастиана без его воли. В день их первого знакомства – день, когда все, кроме самого блондина, показали свои навыки следопыта и охотника – Агирре не сказал ему ни слова. Осмотрел с ног до головы, сбил листья и ветки с его волос и пошёл дальше – к ребятам, которые не плюнули на его поручение и выложились на все сто, чтобы проявить себя. — На следующий день я спросил, что помешало тебе поймать птицу. Помнишь, что ты мне ответил? — капитану отчего-то казалось, что старик не ждёт от него ответа. Спрашивает скорее, чтобы ещё больше разогреть в нём интерес. И, когда Рибэр выпрямил спину, полностью превратившись в слух, Агирре довольно усмехнулся. — Ты сказал, что жестоко отнимать птицу у неба, поэтому ты даже не пытался поймать её. Вместо этого ты выбросил клетку в костёр у озера и залез на дерево, чтобы посмотреть на облака. — В тот день их было много. — заметил капитан несколько мечтательно. Ветер был сильным там наверху и подгонял облака, как стаи перелётных птиц. Бастиан даже спорил с самим собой, какое из пушистых облаков пролетит над ним первым. — И все они были причудливой формы. — Причудливой формы у нас только ты. — азартный и наглый блеск загорелся в глазах старого мужчины, но капитан смерил его суровым взглядом, не позволив Агирре в полной мере насладиться величием его чувства юмора. — Скажи, чем птица лучше меня? Бастиан распахнул глаза в немом удивлении, но слова не проронил. Он подозревал что-то неладное со всяким новым письмом, что присылала ему Натти в плаваниях. Каждый свиток наполнен тревогой за Агирре и злостью на её собственных подчинённых, которые из раза в раз развлекали заключённого в его желании помериться силами. Рибэр сглотнул невольно, виновато опустив взор и сжав ладони в кулак, искренне надеясь, что в темноте камеры старик этого не заметит. — Ты посчитал жестоким сажать птицы в клетку, хотя прекрасно знал, что даруешь ей свободу в тот же день. — в философских раздумьях своих седовласый потянулся к турсуку с явным намерением пригубить ещё рома, но, вспомним, что опустошил его до дна, только недовольно цокнул языком и положил сосуд ближе к тюремной решётке. — Я торчу в этой темнице уже второй десяток лет и моё главное развлечение – это дразнить недотёп-стражников. Ты не можешь отнять его у меня. — Но ты не молодеешь, Агирре. — капитан королевского судна пытался завести этот разговор раньше, но собеседник всегда обрубал его на корню. Сейчас же казалось, что он готов выслушать своего ученика. — Твои раны затягиваются дольше, да и твои рефлексы уже не те, что ра... Он успел лишь увидеть, как оскорбленный подобным старик нахмурил брови. Всё остальное происходило даже слишком быстро: кинжал, который Бастиан всегда хранит на своём поясе, был нагло украден. А сам Бастиан притянут к решётке за грудки своей рубашки, пока холодный металл маленького клинка опасно режет кожу у его горла. — Что ты там говорил? — буквально прорычал сквозь зубы Агирре, сильнее сжимая в кулак руку, которой он продолжал держать капитана. Рибэр скривился от сильного запаха алкоголя, который теперь был к его лицу так близко, на что старик только усмехнулся. Но, ощутив как что-то металлическое давит ему под рёбра, замер. — Я говорил, что твои рефлексы уже не те. — капитан продолжал сохранять стойкое выражение лица, даже когда заключённый по ту сторону собеседник закатил глаза в яром проявлении недовольства, заслышав щелчок предохранителя. — И ты становишься слишком самонадеян только потому, что ты старше. Агирре прожигал его яростным, обиженным взглядом. Блондин ожидал, что вот сейчас старик дёрнет его за рубаху и стукнет головой прямо в лоб: седовласый даже слишком сильно любил использовать этот приём, когда понимал, что проигрывает в споре. А проигрывать он не любит. К чему Рибэр был не готов, так это к тому, что его многолетний собеседник ослабит хватку и откинется назад, закрывая лицо свободной рукой, и... Очень громко засмеётся. Упав спиной на каменный пол, Агирре начал заливаться смехом, да так сильно, что запасы воздуха в его лёгких закончились в ближайшие несколько минут, оставив мужчину с весьма заметной и сильной отдышкой, которую он даже не пытался скрыть. Длинные седые волосы расстелились по полу, собирая пыль и крошки от крекеров, но старику было откровенно плевать. Выдохнув громко и медленно, но не теряя гордой улыбки на лице, заключённый поднялся с пола. — Ты с каждым годом матереешь – это хорошо. — подбросив кинжал в своей руке, старик протянул его Бастиану. Капитан незамедлительно повязал клинок обратно на свой пояс. — Как ты умудряешься проносить всё это добро на встречу с опасным преступником? Натти слишком сильно верит в твою честность. — Прямые подчинённые короля не подвергаются досмотру. — капитан упивался недовольным взглядом, которым ему ответил Агирре, но надеялся, что это не слишком сильно отражается в его ухмылке. — Я не смогу убедить тебя успокоиться, верно? — Оставить этот свет свободным мне всё равно не удастся. И лучше я сгину, борясь за свободу, чем сгнию в этой темнице, покорно приняв свою судьбу. — отчего-то эти слова не показались Рибэру такими уж мрачными, как должны были. Да, в них промелькнула своего рода меланхолия, но не больше. — Но мы отвлеклись. Ты, негодное ты создание, так и не рассказал мне, что творится в мире. Горькая улыбка озарила лицо капитана, но он спрятал её, опустив взор и понуро помотав головой. Ему потребовались секунды, чтобы вновь натянуть вежливую улыбку и обратиться к собеседнику с явной долей озорства в голосе: — Ну для начала, вы – о, великий барон Ламара, позволили какому-то выскочке проставиться на своей территории. — даже воздух вокруг потяжелел, стоило Бастиану озвучить эти слова. Любые ноты ехидства покинули взор Агирре. — Не расскажешь мне, как ты умудрился это сделать, сидя в темнице? Отодвинув в сторону мешочек с остатками крекеров и придвинувшись ближе к решётке, седовласый барон подняла ладони к лицу, собрав их в замок, и задумчиво наклонил голову, придав голосу давно забытые деловые ноты: — А вот с этого места давай поподробней. Бастиан поведал ему всё, что услышал в пабе на Кипящем острове: начиная от случайно брошенных в переулке слов и заканчивая едва не случившейся потасовкой с участием черноволосой пиратки. Мужчина опустил только, какое сильное впечатление на него оставила вороная бестия, но в остальном – был предельно честен. — Так значит, Таркейн мёртв.... — голос Агирре окрасился совершенно незнакомыми для капитана нотами. В них было что-то зверское и опасное, что-то для барона совершенно не свойственное. Даже в едва освещённой огнём камере Бастиан видел, как выпирают вены на костяшках седовласого – настолько сильно он сжимает кулаки. — Вернёшься в город, пусти за него огонёк по руслу реки. — Ты был знаком с ним? — чтобы этот старик да просил Рибэра почтить чью-то память? В голове золотого зверя это ну никак не укладывалось: седовласый никогда не был приверженцем веры и сантиментов. — Что-то вроде того. — Бастиан и хотел бы спросить больше, но видел по глазам, что не добьётся от заключённого барона больше ни единого слова. — Кто, говоришь, убил его? — Та девушка грозилась обезглавить Орму, так что, думаю, именно ему ты позволил устроить пир в нашей акватории. — старик нахмурил брови в глубокой задумчивости и неоднозначно замычал, в собственные мысли погружённый настолько сильно, что, казалось даже, будто он и позабыл о своём госте. — Знакомое имя? — Впервые слышу. — ответил Агирре без промедлений. — Но последние новости из свободного мира я получил ещё до того, как взялся учить тебя и других парней. А значит, этот Орма ещё щегол. Ну, в крайнем случае, обогнал тебя на пару тройку лет. — Тогда это неудивительно, что он одолел старого барона, разве нет? — Бастиан понял, что в предположении своём был слишком опрометчив. Седовласый посмотрел на него так, словно только что услышал несусветную глупость. — Не сбрасывай человека со счетов только потому, что он старее тебя на несколько десятилетий. Я думал, ты усвоил этот урок после наших первых боёв. — Рибэр невольно закусил губу, от воспоминаний по новой заныли старые шишки, много лет назад полученные от Агирре и его деревянного тренировочного меча. — Таркейн был опытным воином. Да, рассвет его сил прошёл, но это точно не сделало бы его лёгкой добычей. — Думаешь, там есть подвох? — Пока трудно сказать. — свет в темнице начал мерцать. Факел над входом трещал, оповещая о скором окончании визита для барона и капитана. — Но мы можем обсудить это в следующий раз. — А та девушка? — Агирре начал подниматься на ноги и Бастиан последовал его примеру. Старик всегда уходил обратно к дальней стене перед тем, как кто-либо из стражников войдёт в камеру, чтобы увести золотого зверя. — Думаешь, она как-то связана со старым бароном? — Когда мы в последний раз виделись, Таркейн говорил мне, что взял под своё крыло девочку, но это всё, что мне известно. — заключённый преступник пожал плечами и оттряхнул штаны от мелких песчинок, передал пустой турсук обратно своему собеседнику, ну а мешочек крекеров спрятал в рукаве. — Бывай, Бист. Пламя факела вовсе погасло, но одиночная камера не успела погрузиться в сумрак: в следующую же секунду капитан услышал треск камней, который был спровоцирован магом земли, движущим механизм громоздкой двери. — Ваш визит окончен, капитан Рибэр. — мужчина всегда слышал ноты сожаления в голосе Натти, когда ей приходилось прерывать их разговор. — Прошу Вас покинуть заключённого. Бастиан услышал скрип кровати и хруст крекеров, которые Агирре даже не пытался спрятать от смотрительницы. Ход Солнца в это время дня освещал голые стены, но не позволял увидеть фигуру барона у дальней стены. — Уже ухожу. — не желая тревожить её, капитан королевского судна направился к выходу, свет непривычно бил по глазам и вынуждал жмуриться в попытке сохранить зрение. Блондин бросил осторожный взгляд позади себя, обеспокоенный воцарившейся тишиной. — До встречи, капитан Агирре.

***

Беседы с пиратским бароном всегда оставляли Бастиану пищу для размышлений, но никогда раньше её не было так много. Пока возвращался в порт, блондин несколько раз прокрутил в голове весь их разговор от и до, но никак не мог отделаться от мысли, будто упускает что-то важное. В честности Агирре он не сомневался – хотя иногда и следовало бы – потому никак не мог понять что именно сидит на его плечах такой тяжкой ношей и бьёт по затылку, как молот по наковальне. Но, даже погружённый в водоворот своих раздумий, капитан услышал шум в местном трактире. А что важнее: увидел блестящую макушку Кэйла в одном из окон. — И как небольшой променад по городу превратился в это? — его громкий крик разнёсся по стенам трактира, но не привлёк внимание ни одного посетителя. Все они слишком вовлечены в очередной раунд армреслинга, имевший место в дальнем углу трактира. И, безо всяких сомнений, устроенный одним из его моряков. — Кэйл! Груда мышц явно возвышалась над остальными, потому старпому потребовалось совсем немного времени, чтобы увидеть стоящего в дверях друга. В толпе людей он маневрировал не хуже рыбы в воде и уже через секунду стоял напротив Рибэра, довольно улыбаясь: — Что случилось с твоими большими планами на день? — А что случилось с перекусом и фонтанами? — воскликнул капитан, пытаясь быть услышанным. Люди в трактире подбадривали соревнующихся так активно, что мужчина едва различал их слова. — Не смотри на меня так: мы с этого начали. Мы сделали даже больше и сводили Аро к цирюльнику. — Кэйл даже не пытался защищаться, чтобы хоть как-то объяснить другу происходящее. С широкой улыбкой на лице старпом закинул руку товарищу на плечо – а рука у него тяжелая – и потянул его прямо в центр событий. — И мы всё равно не можем уйти сейчас: близнецы поставили на победу Фабиана деньги. — Сколько? — нет, ну даже на несколько часов оставить нельзя. Вечно они ввяжутся в какую-нибудь историю. — Половину нашего гонорара за спасение товаров Рахула. Бастиан перестал сопротивляться и в хватке товарища повис, как тряпичная кукла, полностью обескураженный услышанным. Половину гонорара... да это ж огромная куча денег, которую они должны были потратить на ремонт судна: ледяные моря с айсбергами и клыкастыми гладкими хищниками оставили свой след на «Сансолае». — Фабиан, не смей проигрывать! — не то чтобы Рибэр сомневался в силе одного из своих воинов, но он прекрасно видел мышечную массу человека, который был оппонентом Фабиана. А если татуировка на шее мужчины не привиделась Бастиану, то он вполне мог быть членом бойцовского клуба, который устраивал бои в клетках в соседнем городе. Быть может, небольшая мотивация не повредит. — Сдуешься и будешь до окончания сезона помогать Димасу с его экспериментами! То ли поддержка товарищей, то ли реальная угроза жизни позволила юноше открыть второе дыхание – уже в следующий миг можно было слышать стук кулака по дереву и болезненное шипение громоздкого мужчины, чья рука была придавлена к столу. После секундной тишины, в которой зрители лишний раз убедились в исходе поединка, весь трактир буквально забурлил: кто-то сокрушался на проигранную ставку и в негодовании бросал на пол свои ни в чём неповинные шляпы, а кто-то смело шагал к администратору, чтобы забрать свой выигрыш. Среди этих довольных были и близнецы: в руке каждого из которых теперь висел мешок с золотыми монетами, а на лицах горела лучезарная улыбка. Ровно до того момента, как они не встретились со своим капитаном у входа. — О, х-хэй, Бист. — протянул Минхо боязно, медленно обходя Бастиана вдоль противоположной стены. — Как делишки? — Что я вам двоим говорил об азартных играх и ставках? — Рибэр был уверен, что вена на его лбу вот-вот лопнет, если он не прекратит скрывать за натянутой улыбкой грозный оскал и желание прибить эту парочку прямо на месте. — Эм, что.... — братья переглянулись меж собой, пытаясь прийти к самому безопасному плану действий, при этом обмениваясь только лишь хаотичными взглядами и кивками, но никак не словами. — Что мы должны быть абсолютно точно уверены в победе? Капитан отпрянул от стены, спрятав руки за спину и нависнув над парнями Хан, что в проявлении страха и покорности сгорбились немного, становясь меньше. Но даже так они продолжали медленно удаляться через открытую дверь, не сводя при этом внимательного взора с пугающе умиротворённого лица Бастиана. — Я говорил, что очень трудно будет драить палубу. — хоть бы бровью повёл после такой угрозы, но нет – капитан Рибэр продолжал невинно улыбаться, хотя парни отчётливо могли слышать скрежет его зубов. — От капель крови. — Да брось ты, Бист, мы же в плюсе! — в подтверждение своим словам братья стали трясти перед лицом капитана мешками, набитыми золотыми монетами, но, не заметив хоть какой-то реакции от товарища, быстро сдались. Вздохнув несколько понуро и устало, они виновато опустили головы. — Прости. Молчание Рибэра пугало даже больше, чем его угрозы: Хан даже не заметили, что на мгновение прекратили дышать, дожидаясь его вердикта. И потому не сдержали болезненного шипения, когда ощутили давление от рук Бастиана на своих головах. Парни лишь морально подготовились к подзатыльнику, возможно, даже заслуженному, но и такового не последовало. — Играли три к одному? — вопрос по-своему неожиданный, но братья ответили до того, как смогли его обдумать. — Пять к одному. — И выигрыша хватит на? — Целиком починить судно и ещё останется на пару походов в Алый лотос-ай! — вот теперь он щёлкнул их по головам: не больно, но ощутимо неприятно. И до того резко, что близнецы невольно выпрямились по струнке и выронили мешки из своих рук. Улыбка на лице капитана была особенно язвительной и даже издевательской, но беззлобной и – вслух бы они такого точно не осмелились сказать – гордой. Он хмыкнул как-то деловито и, сложив руки на груди, покачал головой будто бы понукающе: — Чистота «Сансолая» на вашей совести до нашего возвращения в Поразур. — Есть! — руки Бастиана вновь оказались на макушках братьев, но на сей раз мужчина только лишь взъерошил их густые волосы. А Минхо натянул повязку на глаза, вызвав недовольный стон у парня. — Отдайте Фабиану его заслуженную половину: должен же он чем-то оплачивать весь свой зоопарк. — Рибэр сложил руки на груди и, прислонившись к дверям трактира, стал с довольной улыбкой наблюдать, как вечно ищущие азарта близнецы чуть ли не вприпрыжку побежали в сторону корабля, прихватив с собой всё выигранное золото. — Мой зоопарк, значит. — хриплый, тихий и как будто бы вечно недовольный голос принадлежал, несомненно, победителю армреслинга. — Если имеешь что-то против, то скажи об этом прямо, Бист. Блондин окинул товарища недолгим взглядом, даже не поворачивая при этом головы. Русые – со стороны словно очень грязные – волосы каким-то чудесным образом были полны песка, щепок и даже сена. И, если первое он мог объяснить постоянными валяниями Фабиана на берегу моря, то последнее вызывало некоторые вопросы. — Тебя кто-то положил на лопатки, пока я не видел, или это ты кого-то уложил на спину? — на вопрос, заданный столь наглым и насмешливым тоном копейщик только сощурил глаза. Он мог и оскалиться, но за его шарфом капитан не сможет различить. Не желая испытывать и без того низкий запас терпения вспыльчивого Фабиана, Рибэр указал пальцем на свою голову. — У тебя в волосах мусор. Фабиан поднял вверх свой взор – можно подумать, он смог бы увидеть хоть что-то – и замотал головой, попутно ладонью стряхивая доказательство... а чего, собственно? — Последняя партия зверей была диковата. — объяснил копейщик без особого энтузиазма, теперь проверяя свою одежду на наличие загрязнений. — Я чуть глаза не лишился, пока доставал их из клетки. — Ну так и быть, поверю на этот раз. — Бастиан в буквальном смысле закрыл глаза на услышанное, но с любопытством своим бороться не стал и один глаз таки приоткрыл, чтобы увидеть ответную реакцию собеседника. И в самом деле, громоздкий шарф, обёрнутый вокруг леи и лица Фабиана, да и вовсе лежащий на его плечах сродни бесформенному мешку мелко подрагивал, потревоженный глубоким и медленным дыханием копейщика, который изо всех сил старался не зарычать в голос. Рибэр сказал бы даже, что при правильном попадании света солнечного круга на лицо скрытного парня, он мог увидеть блеск и черты проясняющейся чешуи – а это был явный признак того, что его верный воин зол или раздражён. — Я не виноват в том, что ты такой недоверчивый. — пожал плечами Фабиан и, шагая мимо Бастиана, дружески похлопал его по плечу. — Почему бы тебе не обсудить этот вопрос со своей семьёй, а? Капитан и хотел бы ответить, да гадёныш исчез из поля его зрения слишком уж быстро, чтобы достойная колкость успела не только прийти ему на ум, но и добраться до этапа озвучивания в голос. Блондин ощущал, как подрагивает его бровь от того, что в его же собственной игре Рибэр позволил себе так оплошать – ну это же никуда не годится. — Расслабься, Бист. — горы мышц в лице главного помощника капитана едва помещалась в дверной проём. Его удача, что в трактире такие высокие потолки: не то пришлось бы всё время сидеть в полуприседе. — Ты всё ещё самый надоедливый тип, которого я знаю. — Богиня, вот уж спасибо. — закатил глаза мужчина, но наконец отпрянул от широкой (нет, ну она и впрямь широкая, а Кэйл всё равно едва в ней помещался!) двери и зашагал вниз по ступенькам, тем самым покидая безопасную тень от козырька на крыльце заведения и подставляясь лучам тёплого Солнца. — Умеешь ты поддержать, дружище. — Обращайся. — шаг старпома был значительно длиннее шага Бастиана, но, к счастью, разницу эту Кэйл ощущал, потому старался идти медленно. — Ты же знаешь, я всегда рад... по...мочь... Ты тоже это видишь? А картина, перед ними представшая, была и в самом деле из ряда вон выходящей. Их верный лучник Сай на собственной спине тащил мирно дремлющего Аро, явно находящемся в состоянии алкогольного опьянения. Но что было ещё более интересно, так это тот факт, что выдвигались эти двое из «Алого лотоса». — По крайней мере я точно вижу, что вы сводили нашего юношу к цирюльнику. — Бастиан не мог не отметить короткие волосы Аро, которые, несмотря ни на что, до сих пор оставались аккуратно уложенными после похода в цирюльню. — Ну а дальше-то что произошло? — А вот сейчас мы это и выясним. — пробормотал себе под ном Кэйл прежде, чем ускорить шаг и тем самым застать капитана врасплох. — Эй, Сай, а ну притормози! Крик и приближение своих товарищей лучник точно услышал, но останавливаться намерен не был – только замедлился немного, давая возможность нагнать себя. Подойдя поближе, Бастиан окинул взглядом сперва самого младшего члена своей команды: пускай его бессознательное, безвольно висящее на спине Сая тело говорило о многом, Рибэр не мог учуять такого уж сильного запаха вин или рома. Аро изредка тёрся щекой о спину лучника и хмурился всякий раз, как его длинные локоны щекотали нос. Малозаметная, недовольная гримаса застыла на обычно безмятежном лице юноши, что вызывало тревогу в душе капитана. — Что произошло? — озвучил своё беспокойство Рибэр, теперь переместив свой взор на непривычно молчаливого лучника. Юноша только выдохнул устало, недовольно покачав головой. — Помните дельфинов, с которыми играл Аро до вашего ухода? — наконец подал голос длинноволосый юноша и, получив кивок со стороны товарищей? продолжил. — Они пригласили нашего юного друга в «Алый лотос», чтобы повеселиться, но они и подумать не могли, что Аро вышибет от одной кружки эля. Что ж, рассказ Сая имел смысл: сколько бы пьянок не устраивали моряки, Аро никогда не принимал в них активного участия. Бастиан больше, чем уверен, что самый крепкий напиток в арсенале юноши – это очень-очень крепко заваренный чай, которым его один раз случайно напоила двоюродная сестрёнка. Но это по-прежнему оставляет без ответа ещё один вопрос. — Почему дельфины пригласили его именно в «Алый лотос»? — таверну или бар в качестве места времяпрепровождения Рибэр ещё понял бы, но это конкретное заведение – слишком уж дорогое удовольствие для простого обывателя. Чего только стоит внешняя отделка здания. — Одна из девиц – дочь хозяйки. — ответил Сай без особого энтузиазма. — Она и прибежала к кораблю, полностью уверенная, что наш юный друг умер прямо там за столом. Слёзно просила помочь ей. — И ты, как истинный рыцарь вызвался спасти даму в беде, да? — добродушное замечание Кэйла всё же не скрыло язвительных нот, коими был полон тон его голоса. И ухмылка старпома ситуация не улучшала. — Дайте-ка подумать... — протянул лучник в наигранной задумчивости, для пущей убедительности он даже остановился и поднял взор к бегущим по небу облакам. — Ты, Фабиан и близнецы ушли в паб. Из тех, кто остался на корабле, кого мне было отправлять: старого Кагана или тростинку Дару? О, или дай угадаю, Димаса, который, наверняка, придумал бы целую линию конвейеров и машин, чтобы те дотащили Аро вместо него? — Ну-ну, не горячись, парень. — старпом поднял руки, показывая, что сдаётся и драться не намерен, но лучник только хмыкнул. — Тебя подменить? — Спасибо, но я и сам прекрасно справ... — один из камней, коими были покрыты улицы столицы, оказался так неудачно выше остальных и попал под носок ничего не подозревающему Саю. Пролетев на встречу с землёй буквально несколько сантиметров, юноша всё же успел снова поймать равновесие и не уронить при этом свою ношу. Но вот гордость его до земли всё же упала. — Ладно. Процесс передачи драгоценной ноши прошёл весьма гладко и теперь лучник мог идти в полный рост, гордо подняв голову. Он то и дело разминал плечи и шею, но не позволял себе в открытую показать дискомфорт. Кэйл шёл впереди со своим широким шагом, пока Бастиан и Сай, в росте своём примерно схожие, нашли для себя плавный и неторопливый ритм, которому и следовали вплоть до порта. И, как раз благодаря тому, что лучник шёл рядом, капитан смог кое-что приметить. — Когда ты успел помыть волосы? — после долгого пребывания на Северном материке гладкие и шелковистые локоны юноши задубели, они куда больше напоминали щепки или даже иглы. Но вот сейчас они блистали на солнце и мягко стелились по плечам и спине юного воителя, плюс ко всему: — До чего запах приятный! — Смерти захотел? — Сай отшатнулся от капитана, как от огня, когда понял, что тот в наглую наклонился, чтобы понюхать его волосы. — Капитан, что я говорил о личных границах? Взглядом, буквально метающим кинжалы, Бастиан обеспокоен не был: глубокая задумчивость озарила его лицо, ну а для пущей убедительности он даже приложил кулак к подбородку: — Где ты достал масла, чтобы твои волосы так приятно пахли? — выдал Рибэр без задней мысли и только вопросительно изогнул бровь, приметив едва заметный румянец на кончиках ушей лучника. — Сай? — Это не я... — протянул он тихим голосом. Не стой капитан с ним совсем рядом, он бы и не услышал дальнейшего признания: — Девушки хотели отблагодарить меня, так что... я попросил заняться моими волосами... — Оу, ясно-ясно. — закивал блондин одобрительно, но лишнего внимания к этому привлекать не стал, не желая ещё сильнее смущать своего товарища. Но кое-что его всё же интересовало. — Так, что за запах? — Лаванда и немного мяты... — Хм, вот как. — заключил мужчина, вновь бросив взгляд на бегущие по небу облака. Порывы ветра доносили до него запах пряных угощений с уличного рынка. Он дул им в спину – самое подходящее время, чтобы отчалить в сторону родного дома. — Так, ты теперь у нас цветочная фея? — Давай больше не будем говорить об этом, капитан. — процедил сквозь зубы Аро и спешно поднялся на борт корабля, попутно приветствуя вернувшихся близнецов, что уже занимались швартовами на пристани. — Надеюсь, вы отдали Фабиану часть выигрыша? — спросил мужчина двух братьев, на что те лишь усмехнулись. — Обижаешь, Бист. Он уже купил новый амулет для своего трезубца. — Тэхо забросил оставшиеся верёвки на борт и спешно удалился по широкому трапу, оставив брата разбираться с последними узлами на своей половине. — Прыгай давай, не то уплывём без тебя! — Да кто ж вам позволит? — наглость близнецов куда чаще забавляла капитана, нежели доставляла серьёзные проблемы. За исключением того раза, когда они поспорили, кто первый оседлает гигантскую рыбу, а та обозлилась и почти потопила судно. — Тц, вот пустая голова! — Чего? — оставшийся на палубе Минхо поднял недоуменный взор. Он выглядел весьма комично с верёвками по всему телу, будто неумелый паук, запутавшийся в собственной патине. — Ты это кому? — Я же хотел купить картину у художника на площади! — своей дырявой памятью капитан был искренне раздосадован. Так вот о чём всё никак не мог вспомнить, когда покидал стены темницы, где навещал Агирре. — Ну ладно, ели ей суждено стать моей, она дождётся моего возвращения. — Пф, если ты в это веришь, Бист. — усмешка младшего Хана была по-своему снисходительна, но не заставила мужчину остановиться ни на секунду больше. Уже на палубе капитан взглядом пересчитал всех своих моряков. Фабиан сидит на фальшборте, разглядывая свою новую покупку: синий камень в амулете притягательно переливался, когда на него попадал свет. Дара не покидал своего вороньего гнезда, тощий силуэт летал над судном подобно птице, только настоящей пернатой для этого не нужны верёвки. Сай уже стоял у штурвала, а Кэйл поднимался из трюма. — Как там наш боец? — Я оставил его с Каганом. — как и ожидалось от его старпома, он нашёл самый что ни на есть лучший способ решения проблемы. — Старик присмотрит, чтобы парень не страдал, как проснётся. — И Димас? — стоило вопросу покинуть его уста, как что-то под ними взорвалось. Право слово, не поставь они защитный барьер в кубрике механиста, вся команда уже пару раз лишилась бы жизни. — Можешь не отвечать. Кэйл засмеялся лукаво. Очевидно, реакция капитана его веселила, но Бастиан не нашёл в себе ни сил ни желания сердиться на друга. Но позиции сдавать не желая, упрямо закатил глаза на его детское поведение прежде, чем подняться к капитанскому мостику. — Джентльмены, вот и настала пора нам вернуться домой. Знаю, все вы скучали по теплу Солнца, отмораживая свои конечности в неприветливых ледяных морях. — Дара засвистел откуда-то сверху, показывая, что полностью согласен с высказыванием капитана. Близнецы перекинулись понимающими взглядами, вздрогнув невольно от воспоминаний о холодном материке. — Уже через пару дней все вы сможете бросить свои усталые кости в родных домах. А как наберётесь сил, приглашаю всех в таверну Дюпона за мой счёт! — В смысле, за счёт королевской казны, откуда тебе жалованье капает? — ухмылка Кэйла на сей раз заставила вену на лбу Рибэра дёрнуться. Совсем немного. — Твоё жалованье капает оттуда же, лысая твоя голова! — к капитанской каюте Бастиан шёл под смех товарищей, что хватались за животы от наблюдения столь короткой, но своеобразной перепалки двух друзей. Удаляясь к самой двери, капитан остановился на секунду, обратившись к Саю: — Кэйл может подменить тебя через пару часов. — Дальше будет видно, капитан. — холодный и рассудительный лучник вернулся на своё законное место. Ситуация с Аро, должно быть, сильно пошатнула его, раз капитану было так просто смутить обычно собранного юношу. — Приятного отдыха. Наконец, удалившись в капитанскую каюту, Бастиан подошёл к шкафу, который так не любит Кэйл и постоянно угрожает выбросить его за борт, если Рибэр хоть где-то напортачит. Можно, конечно, использовать любой из его ножей, но мужчине не очень-то хочется портить поверхность шкафа: слишком уж ценное дерево. Как нельзя кстати, в одном из ящиков здесь хранилась смола, которая может послужить добрую службу. Помазав внутреннюю сторону дверного шкафа, золотой зверь Поразура развернул свиток, который прятал в своём кармане с того самого момента, как покинул кабинет большого босса, и аккуратно приклеил объявление о розыске. Он изучал его внимательным взглядом следующие несколько секунд: черты лица, тёмные волосы и даже подозрительный прищур. Портрет был нарисован обычными чернилами, потому цвета передать не мог, но Бастиан и сам мог представить себе зелёные глаза на месте пергаментной бумаги. — Надеюсь, однажды мы встретимся снова. — капитан провёл пальцами по имени, написанному прямо под портретом. — Джана Темпест.