Иного пола

Шэнь Юань просыпается, потому что на него кто-то смотрит. Он морщит нос, но глаз не открывает — открывать глаза лень, шевелиться вообще невозможно, потому что тело какое-то… придавленное?.. Шэнь Юань выдыхает резко, распахивает ресницы, ловит откровенно-счастливый взгляд Шан Цинхуа и понимает, что ему в шею кто-то тепло и равномерно дышит. Голову удается повернуть с трудом, да и что он там может разглядеть? Темную макушку Лю Цингэ, который на нем лежит? А если… если он может разглядеть что-то… ниже?.. Нет, под руками, обнимающими чужое тело, вроде, ткань, но смотреть боязно. Смотреть в счастливое лицо Шан Цинхуа безопасней. — Вы одеты оба, — очень тихо говорит сидящая на коленях рядом с его кроватью Шан Цинхуа. — Скорей всего, просто уснули вместе. Что помнишь?.. — Ты ушла, — смотрит на нее Шэнь Юань. — Я хотел уложить Лю Цингэ, но сначала — допить вино, потому что мы пробку потеряли. — Допил, — кивает Шан Цинхуа. — Мне твои ученики сказали, что ты пел что-то незнакомое, но очень красивое. Мне напели мотивы, оказалось — попса из нашего мира, но у Шэнь Цинцю очень красивый голос. — Я был слишком пьян, — хмурится Шэнь Юань, а потом машинально гладит напрягшуюся спину Лю Цингэ, и тот выдыхает шумно ему в шею, а потом расслабляется. — Я понимаю, что ничего не произошло… — Кто сказал? — удивляется Шан Цинхуа и снова улыбается лукаво. — У тебя губы припухшие даже сейчас. — Я не мог пропустить свой первый поцелуй! — почти возмущается Шэнь Юань. — Ты не пропустил, — смотрит на него мягко Шан Цинхуа. — Ты его просто не помнишь. — Да и с кем бы я целовался? — продолжает Шэнь Юань. — Женщин рядом не было. Лю Цингэ опять напрягается, видимо, потревоженный их голосами, и Шэнь Юань снова гладит его сильную спину. Шан Цинхуа поднимает брови, и ее улыбка слишком довольная. — Нет, — говорит Шэнь Юань, — Лю Цингэ не такой. Он честный и непорочный. Он воин без страха и упрека. — У него губы тоже припухшие, — сообщает довольно Шан Цинхуа. — А ты покраснел. Это от того, что его губы у твоей шеи, а шея у тебя очень чувствительная, да?.. Шэнь Юань собирается возразить, но чуть шершавые горячие губы касаются его шеи. Возражений не получается. Получается ошарашенный стон. Собственные руки сгребают ткань на спине Лю Цингэ, а тот приподнимается над Шэнь Юанем, смотрит темно и… целует. — У вас время, пока я готовлю кофе, а потом придется разбираться с трудностями, — сообщает спокойно Шан Цинхуа и уходит, кажется. Шэнь Юань не уверен. Он теряется, плывет и плавится, а Лю Цингэ… умеет целоваться. И это настолько странно, что удается спросить: — Где ты научился целоваться? — Ты учил меня всю ночь, — отвечает Лю Цингэ хрипло. И снова целует. Дыхания не остается, ничего не остается, только блаженство… и горечь. — Ло Бинхэ почти захватил власть, — говорит Шан Цинхуа. Шэнь Юань смотрит на нее, а она стоит с подносом в дверях и выглядит чуть виноватой. Но да, это не то, что можно игнорировать. Лю Цингэ вздыхает, жмурится, собирается сесть, но Шэнь Юань ухватывает его за шею, коротко и мягко целует в уголок губ и только тогда отпускает. — Братец Огурец, рада за тебя, — улыбается Шан Цинхуа, ставя поднос с кофе и сладостями на стол. — Братец Лю… что ты знаешь о том, кто мы такие?.. — Вы не отсюда, — тихо говорит Лю Цингэ, вставая с кровати и оправляя одежду, — и я вам помогу. Это неожиданно, но приятно. Шан Цинхуа кивает серьезно, устраиваясь за столом и ожидая их. Шэнь Юань вздыхает, а Лю Цингэ смотрит на него… и застывает на месте, краснея неимоверно. — Я вас оставлю наедине, дети мои, но сначала надо обсудить проблемы! — пафосно выдает Шан Цинхуа. — И… вы хотя бы в любви друг другу признались?.. Или это у вас похоть?.. — Я… — говорит Лю Цингэ. — Я люблю Шэнь Цинцю. — Меня зовут Шэнь Юань, — говорит неожиданно для себя Шэнь Юань, поднимаясь и поправляя одежду. В глаза Лю Цингэ смотреть он опасается. Ну его. Он не готов, хорошо?.. Он тут внезапно осознал, что целоваться с мужчиной — круто. О чувствах он вообще никогда не думал. Ну. О своих. Лю Цингэ кладет ему ладонь на плечо, мягко сжимает, говорит: — А-Юань. Это настолько странно звучит из его уст, что Шэнь Юань смотрит на Лю Цингэ и получает короткий крепкий поцелуй. — Я за вас рада, — скучным тоном говорит Шан Цинхуа. — Но дела. Сначала дела. У нас там демонический ребенок буянит! Шэнь Юань счастливо вздыхает, берет Лю Цингэ за руку и ведет его к столу. Кофе горьковат сегодня, но это такой пустяк, да и с Бинхэ они разберутся, и вообще… — Ты сломал мне Лю Цингэ, — говорит Шан Цинхуа. — Я не против. Но ты сломал Лю Цингэ. Сам с ним теперь возись. Шэнь Юань отмахивается и пьет кофе. Это утро внезапно прекрасно.