Welcome to the Internet

— Выносливый же ты, Галлагер… — Микки посмеялся и приложил холодные тыльные стороны ладоней к своим раскрасневшимся щекам. И правда, выносливый. Но и Микки не отставал. Быть нижним — то, чего ему так не хватало, вот только опыта было не так уж и достаточно. Если точнее — не было вовсе. Приходилось строить образ верхнего перед какими-то случайно найденными в парках худенькими рыжиками, которых, будь это драка, Микки бы парой ударов уложил. А тут… чёрт, гребаный Галлагер. Это все было слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Ты тоже ничего, — Йен не очень удобно расположился на углу постели, которая явно была слишком маленькой для двоих. Одежду они практически не снимали: только куртка Микки валялась на полу, а все остальное так и осталось на них. Всё, что могло выдать каждого — расстегнутая ширинка или, в случае Йена, ещё и ремень. Микки снова начинал бояться, но виду не подавал. И что остальные родственники Йена подумают о том, что Микки останется у него ночевать? У них же должны закрасться какие-нибудь странные мысли по этому поводу. Этот страх злил Микки. Чёрт, ему хотелось быть с Йеном, очень. Всё зашло куда дальше чувства похоти от практически недоступного ему человека. Микки не любил быть слабым. Терпеть не мог. Та настоящая часть себя, которую он много лет назад зарыл где-то внутри, снова преследовала его. Только теперь у неё была форма. Голос. Взгляд. Дыхание. — Это мы типа… помирились или что? — Микки вздыхает и кладёт руки себе на живот, стукая по нему большими пальцами. Взгляд бегал по чужой комнате, зацепляясь за немногочисленные рисунки и плакаты. Ну, мило, что уж. Он вот рисует запрещённую символику, пистолеты и убийства. — А мы ссорились? — Йен провёл пальцем по груди Микки и уложил ладонь на его руки. То, что произошло между ними, Йен ссорой не считал. Он злился, раздражался и до сих пор считал, что имел на это полное право, но оправдывал произошедшее большим непониманием. — Ну… Ладно, похуй, — Микки с небольшим трудом поднялся на локтях и посмотрел в окно. Зима была в самом разгаре, и падавший снег напоминал о детстве. О тех годах, когда мама ещё была рядом. Особенно о том, когда она внезапно исчезла. Мэнди говорила тем, кто спрашивал, что их с Микки мать умерла. Микки считал совсем иначе. Она где-то там, просто не здесь. С наступлением нового года Микки мысленно прибавлял ей один год. Сейчас ей было бы 33. Микки было почти 20. — О чём думаешь? — Йен склонил голову и тоже направил взгляд в окно. Ничего кроме привычной картины он не увидел. Только если по-необычному яркие звёзды. — Да о своём, не важно, — Микки наконец сел на постель и зачесал назад выпавшие из прически волосы. Подумать только, ещё совсем недавно он едва в душ залезал, а теперь укладывает волосы гелем. Пятнадцатилетний Микки наверное был бы в шоке и ярости. — И… — Микки ненадолго запнулся и стеснительно опустил голову. Тяжело было говорить это слово искренне, а не в качестве издевки. — Извини. Я испугался просто. У отца глаза повсюду, я боюсь, что они меня застрелят или ещё что. Но, знаешь, все сидели. Хотя бы год точно успели. Все мужиков ебали. Авторитет, вся такое. Так что двойные стандарты, получается. Йен несколько раз кивнул, но не нашёл ничего, что мог бы ответить. На Микки он все равно больше не мог злиться. Микки ему нравился. Йен не был спасателем, не обещал бы, что «со мной ты всегда будешь в безопасности», потому что это никогда не было правдой, но он бы сделал, что может. И Микки тоже должен был стараться. Йен садится рядом с ним и гладит по спине, напоследок пару раз хлопая. — Все будет нормально. Иди сюда, — Йен притягивает Микки к себе за затылок и пальцами проводит по его волосам. Потом — оставляет на лбу мягкий поцелуй. На губах появляется легкая улыбка, когда Йен чувствует, что Микки теперь и сам прильнул к нему. Уже через мгновение они соприкоснулись губами. Всего на пару секунд, но и этого было достаточно. Йен отстраняется и наблюдает за Микки, который усиленно старался скрыть смущенную улыбку и всё опускал голову и не давал на себя посмотреть. Это совсем не было на него похоже, но сердце Йена в момент растаяло. Так вот, какой он на самом деле… — Я, эээ… Мне домой пойти или…? — Оставайся. Фиона уже несколько дней дома не ночует, у неё кровать больше. — А, так ты сразу спать собрался? Слабак ты, Галлагер. — Я слабак? Ну все, ты попал! *** — Ого, кого я вижу, — Кевин довольно улыбнулся и отставил в сторону стакан, который уже натирал, если честно, от нечего делать. Йена он в принципе встречал довольно редко, особенно — в последнее время, так что рыжая макушка в сером баре привносила хоть какой-то намёк на солнце. — Как там Фрэнк? Давно его не видел. Привет, Мик. Микки не поздоровался вслух в ответ, только кивнул и сразу направился наверх, проверить, доставили ли то, что он просил. Ну, как доставили… Некоторые братья должны были достать какое-нибудь подобие коек и занавесок (для приличия). Микки, если честно, приятно удивился, что всё и правда было на месте. В последнее время члены семьи какие-то слишком уж покладистые. Что-то в этом было не так. — Фрэнк делает свои фрэнковские дела, — Йен пожал плечами и сел за барную стойку. Как-то получилось, что любой Галлагер, даже несовершеннолетний, успел побывать в Алиби, пусть это и было запрещено. Когда Йену было 12, он всё ещё был слишком низким, чтобы забираться на эти барные стулья. Даже боялся их. — Зовёт себя святым Фрэнсисом и забирает деньги у несчастных верующих. Уже через мгновение перед Йеном оказывается кружка с пивом. Самый безопасный напиток, который только можно предложить. Йену, конечно, настрого запретили мешать алкоголь и таблетки, этому правилу он даже следовал, но от пива отказаться не мог. Или просто не хотел. — Понятно, — Кевин опустил взгляд и усмехнулся. Фрэнк был чуть ли не звездой всего Саутсайда, и его поступки подтверждали это уже в который раз. Стоило отдать ему должное: схемы у него всегда были интересными. Кевин иногда даже считал его умным. Даже умнее себя самого. — Как дела в колледже? — Ну, сойдёт. Сейчас становится скучнее, но, наверное, в этом и суть, — Йен жмёт плечами и делает глоток. С напитками в Алиби ничто не сравнится. Может, они и были среднего качества, но атмосфера в самом баре была дружелюбной. По крайней мере, в те дни, когда Йен сюда заглядывал. — А с Микки-то вы как пересеклись? Не знал, что ему есть дело до учебников. — Не-а, просто дело случайности. Долго объяснять. Его сестра нас познакомила. Ну и все как-то… сложилось. — Если захочешь стать его партнером по бизнесу с русскими проститутками — осторожно, я уже занял место, — Кевин подмигнул Йену и поставил несчастный бокал на место. К вечеру люди подтянутся, но сейчас можно было отдыхать. С Вероникой сейчас все было как-то… напряжённо. Из-за малышек в том числе, а теперь ещё и с внезапным «бизнесом». Уж с последним у Ви явно возникнут вопросы. Она ведь даже не знает, да и, в принципе, редко выходит из дома: пытается наладить контакт с девочками. Весь рабочий день хотелось броситься домой, проверить их, но тогда всё станет только хуже. Как же это было тяжело. — Ну что ж ты будешь делать. Ещё ни дня не было, чтобы хоть один из Галлагеров сюда не пришёл, — дверь за Томми закрылась, а сам он посмеялся и снял кепку. Как ему вообще не холодно? И как не жарко летом… Удивительный человек. — Лан, всё, Кев, я всё. Эй, Томми, это моё место! — Микки ещё издалека кивнул и пальцем указал на свободный стул рядом с Йеном. Там он сядет просто из-за того, что так удобнее болтать со всеми. Совсем не по причине того, что ему хотелось бы донимать Йена и стукаться об его коленку своей. Без намеков, конечно, ему на сегодня пока что хватило (или нет?), но позаигрывать ему бы хотелось. — Да? А где написано? — Томми усмехается, но все же усаживается на привычное место. Кермита сегодня не было, может, придёт позже. А Томми и вовсе тут быть не должно: разгар рабочего дня, как-никак. — Да на жопе твоей написано, — Микки уже пробурчал это себе под нос и спешно направился занять стул. Но торопился он не очень сильно: людям такое явно покажется странным. На Микки даже никто не смотрел, но ему казалось, что изо всех стен на него таращатся глаза и взгляды родственников, друзей отца, да всех потенциально опасных людей, которых он только встречал. *** — Ты обещал. Сегодня. Светлана выдыхает густой дым от сигареты и смотрит свысока на Микки. Буквально свысока: привычка носить каблуки просто так никуда не уйдёт, а Микки не был совсем уж высоким. — Да готово всё, идите уже. Вечером людей всегда много. Себе забираете десять процентов, остальное — мне. Я уже дальше разберусь. Хрен знает, кто у вас там за главную, но, эээ… — Микки достаёт из кармана бумажку, которую хранил специально до этой встречи. — Это мой номер. — Твой? Зачем мне твой? — в глазах Светланы мелькнул огонёк, а на лице появилась наглая ухмылка. Микки всё пытался представить её без такого откровенно уродливого макияжа (кому-то такое вообще нравится?) и сильного акцента, но образ уже полностью за ней закрепился. — Просто возьми. Я за вас отвечать должен, вся херня, так что будь добра и возьми его. Я не смогу тут остаться на вечер, у меня дела. — Я сегодня ходила к твоему отцу. Рассказала, что мы «делали». Он доволен. — Ээ… Спасибо, держи в курсе. — Сказал, что ждёт тебя завтра. — Ладно, я… — Эй, Мик, ну куда ты убежал? — Йен выходит из Алиби второпях и накидывает на плечи куртку. Он сразу приметил толпу девушек с сигаретами и в одежде, которая явно на зимнюю не походила, а как только столкнулся с одной чуть ли не лицом к лицу, то даже вздрогнул. — Аа, ээ… Зд… Драствуйте? — Йен всё пытался вспомнить вежливое приветствие на русском, но его язык будто отказывался двигаться так, как нужно. В школе Йен учил испанский в качестве второго языка, он был гораздо легче, чувствовался роднее. А тут всё скорее походило на кашу из слогов. — Погоди, я разговариваю. Я схожу к нему, а вы прите работать. И я тоже пойду. Светлана всё с той же загадочной ухмылкой осмотрела парочку. Углубляться в то, какие у Микки были «дела», ей не было интересно от слова совсем. Почему-то ей казалось, что в своих скрытых рассуждениях она была права. — Ну, пока, морковка, — последнее слова она произнесла на родном языке. Так, чтобы просто посмеяться потом с подружками. — Что? — Йен приподнял бровь и вопросительно склонил голову. — Ты это мне? — Это одно из прощаний. — Ааа… Тогда и тебе того же. *** — Закрой дверь. За… Да боже, ты издеваешься? — Микки уже едва собирался снимать с себя футболку, как тут Йен решил впустить в комнату дополнительный сквозняк. Тяжело, когда один всегда мёрзнет, а другому вечно жарко. И как они постель будут делить? Микки точно отберёт у Йена одеяло, когда они закончат. — Ладно, ладно, — Йен всё же закрывает дверь и даже защелкивает её так, чтобы открыть можно было только изнутри. Остальным ни к чему тревожить их с Микки сейчас. Йен на мгновение оглядывается через плечо на Микки, который наконец-то не побоялся холода и снял с себя ещё один предмет одежды. — Ну иди сюда, — Йен довольно забрался на постель и повалил Микки на подушки. Да, кровать сестры была в разы удобнее. *** — Вот это ты надумал. Весь в отца! Не то, что твои братья. Микки никогда не видел отца таким довольным и гордым… К горлу подступали эмоции, смесь счастья за наконец-то полученную похвалу и грусти за то, что это первый раз, когда такое случилось. Может, всё и правда налаживается. После этого, если он не получит новое задание, то пойдёт домой и просто проплачется. Эмоции за все эти годы просто накопились, а с появлением Йена, у которого таких проблем явно не было, Микки стало легче. Сейчас его никто не осудит, если он заплачет, это нормально. Даже для Милковича. — Пасиб, пап, — Микки улыбнулся уголком губ и опустил вниз взгляд. Теперь он был похож скорее на смущенного ребёнка, нежели на сутенера-наркодилера. — У меня будут ещё какие-то задания? Я просто могу не успеть со всей этой херней, этих девок стегать надо постоянно. Микки, конечно, стегать особо никого не собирался. Ну, так, время от времени, если ему понадобится больше денег. Но в качестве отговорки может сработать: надоело как-то по ночам бегать и встречать мужиков, готовых тело продать за пакетик кокаина. — Твоё единственное задание — дом подготовить. Выхожу я скоро. — …что?