Welcome to the Internet

Как бы Йен того ни отрицал, а «тёмная дорожка» ему понравилась. Чем больше он наблюдал за Микки, тем сильнее ему хотелось повторить такое же. Микки же не ловят, так и Йена не поймают. В здравом уме он бы никогда так не поступил, это не было на него похоже, но день же был такой хороший, а на ошибках прошлого он будто бы и не собирался учиться. Йен всех подвёл. Всех, кто о нём заботился всё это время, а это, пожалуй, было всё его окружение. — Ой, бля, — Микки сразу же прекратил смеяться, когда на горизонте появилась полицейская машина. Они оба были не совсем в себе: решили покататься после хорошей ночи с большим количеством алкоголя, на который организм слишком быстро среагировал. Йен вёл, а Микки просто развлекался рядом, оба громко смеялись и слушали музыку, пару раз Йен чуть не свернул на тротуар вместо поворота. Да и потом, у них же вторая годовщина, вот и веселятся. — Выходи, блять, выходи, сделаем вид, что это я. — Я не х- Йен даже не закончил говорить, как услышал стук в стекло. Про себя он тут же сказал тихое «блять», а потом вовсе стал надеяться, что ему просто выпишут штраф. Это первый раз, он никогда в таких ситуациях не оказывался. Окно всё же пришлось опустить. — Покажите ваши права и выходите оба из машины. — Эм… Э-э-э… — Йен стал рыться в рюкзаке и с трудом нашёл водительское удостоверение, которое даже настоящим-то не было. Он доверял Микки и тем, кто подделывает за него документы, так что даже не переживал, что к правам могут придраться. И не придрались ведь. Йен послушно вышел из машины, и перед лицом у него тут же оказался тот самый прибор, в который надо дышать. Когда он ещё только останавливался, то особо не переживал: ну отпустят их, ничего страшного, соберут пару углов и поедут домой спать. Теперь всё казалось уже не таким смешным. Пришлось подышать, что уж он сделает. — Вставайте на одну ногу. — А? — Йен нахмурился и посмотрел на полицейского, но потом обернулся на Микки, ища в его глазах какую-то поддержку, но видел только что-то, отдаленно напоминающее страх. — Я сказал: на одну ногу. — Да ладно, ладно, — Йен махнул рукой и вздохнул, приподняв одну ногу, и уставился куда-то вдаль. Это всё? Его «первый раз»?.. Как только Йен пошатнулся уже трижды и попытался удержать равновесие руками, его тут же довольно сильно взяли за воротник, завели руки за спину и сцепили запястья. — Эй, ну это ж шутка всё, мы просто развлекаемся… Микки толкнули так же: не за вождение, конечно, а за открытую бутылку водки, которая была у него в руках до того, как он вышел. — Дошутились. — Блять, да куда вы его?! — Микки попытался вырвать руки, но его тут же приструнили, и ему оставалось просто смотреть, как Йен с встревоженным видом садился в полицейскую машину. Со стороны это не совсем было заметно, но когда Йен сильно волновался, то немного шире раскрывал глаза. Ко всему этому, наверное, прибавлялись и расширенные зрачки, и оставалось только представлять, насколько жутко это могло выглядеть. Йен успокаивал себя только тем, что не он первый, не он последний: все, кроме Лиама, уже успели получить срок, который разнился от нескольких дней до нескольких месяцев. Для Карла и вовсе был год. Йен не считал время, когда его приковали наручниками к скамейке и оставили на сутки, без проблем отпустили ведь. — Посидите в изоляторе, подумаете. *** Микки отделался легко: всего на оставшуюся ночь, от него им ничего не было нужно, а что грозило Йену — непонятно. С Микки их вообще разделили. Йен не понимал, что испытывал сейчас: сначала убеждал себя, что ничего страшного, он это заслужил, а с другой — жутко боялся и волновался. А если ему дадут максимальный срок? Каким он будет? Микки сказал, что полгода, и столько Йену точно нельзя было сидеть: у него же учеба, подработка, ещё и запланированная на зиму поездка в Мексику… Им до зимы было рукой подать, уже начался ноябрь. 3 число. Вся ситуация ещё и испортит отношения Микки с Липом, они снова станут ненавидеть друг друга, да что угодно. Лип ведь даже слушать не будет, что это вина только Йена, причём, как всегда. Об этом он должен был волноваться в последнюю очередь, но теперь весь год просто покатится к чертям. Все личные вещи у него изъяли, спросили про таблетки, провели унизительный осмотр и дали форму. Всё. «Групповой дом» для людей, которые слишком подозрительно смотрели на Йена, и он старался делать вид, что совсем их не боялся. Микки был прав, со внешностью Йена ему здесь придётся нелегко. Ещё и нижняя койка. «Там все эти верхний-нижний воспринимаются буквально». *** Микки было тяжело отсюда уходить, его убивало чувство вины за то, что всё так вышло. Он даже к Галлагерам идти не хотел и объяснять, что случилось, а соврать, что Йен у него, и продолжать так врать чёрт знает сколько — не самая лучшая идея. Решение пойти домой было принято сразу же, запереться в комнате до завтра, ни с кем не разговаривать и ждать. При любом шансе он будет приходить, ещё и денег Йену на счёт положит, сколько нужно, книжки принесёт, да что угодно, лишь бы сделать достаточно для того, чтобы его простили. — …а где Йен? — Мэнди отвлеклась, когда услышала, как открылась дверь, а пёс не начал лаять. Такое случалось, когда приходил только Микки, причём приходил один: на Йена он всё ещё иногда порыкивал. — Я долбоёб, вот и всё, — у Микки даже не было сил злиться, он быстро пошёл в комнату и действительно там закрылся, падая на кровать. Почему у них всё просто не может быть нормально? Да, оба сумасшедшие и стоят друг друга, но чтобы вот так… Мик, 10:21: эй Урод, 10:29: Что такое? Мик, 10:30: я херовый бойфренд и мне пиздец жаль Урод, 10:31: Я не думал, что когда-нибудь услышу, что ты извиняешься. Что случилось? Я не совсем понимаю. Мик, 10:33: мы с йеном катались он вёл нас остановили ну и он в изоляторе сейчас это пиздец [Входящий вызов: Урод] — Микки, какого хрена?.. Голос на другом конце провода не был злым, а скорее крайне разочарованным, и Микки, пусть и немного, но всё же обрадовался. Он хотел верить, что всё так и будет. — Да блять, — Микки перевернулся на спину, громко выдыхая и вытирая покрасневшие глаза. — Сука, это я во всем виноват, я в душе не ебу, что мне с ним делать теперь. — Подожди, подожди, ты можешь вообще сказать, что случилось? Что он сделал? — Вождение в нетрезвом. — Что ж… — Лип глубоко вздохнул и потёр переносицу. Он, сам того не понимая, на Микки не злился, ему даже не хотелось. В какой-то момент Лип поставил себе установку: Йен, конечно, не был здоровым человеком, Микки тоже часто не бывает в адекватном состоянии, и, пусть они оба друг за друга уже давно в ответе, каждый принимает решения сам. — Ты ничего ещё не знаешь? Залог, может быть, или что? — А?.. Мужик, меня самого оттуда только выпустили, я дома блять, мне ничего не скажут, я — не семья, — Микки снова вытер глаза. — Сходи к нему, он там наверняка напуган пиздец. Зайди ко мне только сначала, я передам кое-что. Или Мэнди передаст, хер знает, мне щас пиздец хуёво. — Микки, ты пойдёшь со мной, хочешь ты этого или нет. Я думаю, он тебя будет более рад увидеть, чем меня, так что я тебе напишу, когда соберусь, ладно? И хватит ныть, серьёзно. Я не знаю, из-за чего ты так расслабился, но прекращай. — Пидор. — Да, продолжай в том же духе, Мик. Я зайду за тобой в час. Микки даже ответить ничего не успел, и звонок уже был сброшен. Ну, может быть, Лип и был прав. Это уже вторая годовщина, которая заканчивается не очень хорошо для одного из них, и Микки честно был готов принять удар на себя и пойти сам. Интересно, что Йен тогда хотел сказать? Их прервали, и Микки очень об этом жалел. «Да ёбаный свет…» С мечтой о Мексике уже можно было попрощаться, никаких зимних поездок. Единственный пляж, который мог прийти Микки в голову, находился где-то в Калифорнии. Это уже не было таким уж и плохим вариантом, но ему хотелось отдохнуть от говорящих на английском голов и послушать тех, кто говорит на непонятном ему испанском, в котором Микки знал от силы пять слов и одно выражение: «no hablo español». У него было два с половиной часа. Микки поставил телефон, отданный ему только утром, на зарядку, и когда экран загорелся, то он увидел их с Йеном фотографию. Радостные и счастливые, наконец-то сходившие в бассейн совсем ранним сентябрем. Йен тогда и правда поддерживал Микки, пытаясь хоть немного его научить плавать, но Микки оказался далеко не Майклом Фелпсом и удерживаться на воде у него получалось с трудом. Большую часть времени он тогда провёл у бара и пил всякие «детские» разноцветные коктейли. Рядом с ним стояли те, для кого эти коктейли и предназначались. Он лениво вышел из комнаты и вздохнул, чувствуя запах яичницы их маленькой кухни. — Эй, ты это мне или себе?! — Микки нахмурился и крикнул в проем. — Тебе оставила! — Мэнди ответила так же громко, а Микки даже стало полегче на душе. Если бы её здесь не было, Микки так и пролежал голодный всё это время. Если это и есть депрессия, то нахуй её. Заебала. После завтрака — душ. Быстро, чтобы особо не засматриваться на себя и не срываться, как он делал ещё давно. После душа — пиво. Микки взял всю кассету и утащил к себе в комнату, снова заваливаясь в кровать и открывая первую баночку. @mick_m12, 11:18: йена не будет хер знает сколько, я за главного @nate_mate ответил на ваш твит, 11:19: ЧОООО ГДЕ ОН???? @mick_m12 ответил @nate_mate, 11:19: во-первых чел ты вообще щас учишься работаешь чё ты вообще делаешь ты постоянно здесь, а во-вторых в тюр [удалить] в бол [удалить] у него разъебался к хуям телефон Микки даже как-то и не подумал, что это всё может не очень хорошо сказаться на личном имидже Йена, вот и придумал самую дебильную отмазку, которую только мог. Пусть уж так. @nate_mate ответил @mick_m12, 11:21: у меня просто зависимость от телефончика я щас в школе :( блин отстоооой но передай ему что мы скучаем!!! @mick_m12 ответил @nate_mate, 11:22: без проблем, приятель Уже даже пива перехотелось. Банку Микки оставил на тумбочке рядом, туда же положил и телефон, поднимаясь. Рыться в шкафу долго не пришлось: целая куча рубашек Йена прямо перед ним, да и не только они. Микки взял одну из тех, которые сам никогда бы и ни за что не надел, и лёг с ней на постель. Он практически «укутал» соседнюю подушку в эту рубашку и крепко прижал к себе. Так и уснул. *** — Микки? Микки! Лип всё продолжал стучать в дверь, пока ему не открыла Мэнди. Она тут же отогнала пса и завела его подальше в дом, давая Липу пройти. — Я его разбужу, он отрубился. — Я этого как-то не помню, — Лип с улыбкой кивнул в сторону Бэйна и хмыкнул. — Кусается? — Да, укусит, у тебя пена изо рта пойдёт, — Мэнди хихикнула и пошла в коридор. Они с Липом как-то примирились, отношения решили оставить в прошлом, вот и просто дружили. У Мэнди к сексу появилась некоторая неприязнь, да и Лип, кажется, больше стремился к освобождению от алкоголя и относительному поиску себя. — Пф, — Лип улыбнулся и посмотрел на, на самом деле, не такого уж и злого пса. Сейчас он уже игрался с каким-то несчастным резиновым мячиком с мягкими шипами и на Липа не обращал никакого внимания. Копия Микки. — Вставай давай! — Мэнди громко постучала в дверь и даже так услышала, как у Микки дыхание перехватило от испуга. Даже кровать скрипнула. — Пидораска… — Микки приподнялся и зажмурился, потирая глаза. Вроде бы ему даже что-то снилось, но от неожиданного пробуждения он сразу же всё забыл. Зато подушка была рядом. С ней было спокойнее. — Щас я! Микки чувствовал себя абсолютно помятым, даже в зеркало на себя смотреть не хотел, но пришлось же: вот оно, прямо напротив кровати, большое. Йен наверняка всё равно выглядел не лучше, так что чего уж тут. Микки быстро оделся и наконец пошёл к злосчастному зеркалу, даже укладку постарался сделать. В последний раз он старался так же, когда навещал Йена в больнице. Точно, больница… Чем она отличалась от тюрьмы вообще? Такие же посещения, только без физической близости, такое же закрытое учреждение, палаты, похожие на камеры, да и много чего ещё. Всё будет хорошо. В порядке. — Эй, — Микки вышел из комнаты, относительно готовый, застегивая последние верхние пуговицы на рубашке. — Эй, Мик, — Лип кивнул и вздохнул. — Он на тебя похож, — он немного улыбнулся и кивнул в сторону Бэйна, который, завидев Микки, пошёл к нему и стал льнуть к ноге. Микки пару раз кивнул, буркнул тихое «ага» и потрепал мелкого по голове, не забыв почесать за ушком. — Мэнди, ты с нами? — Да, конечно. Передам привет хотя бы… — Мэнди накинула на плечи кофту и взяла маленький рюкзак, в который в лучшем случае вмещались только телефон и кошелёк: на пропускных пунктах проверяют слишком дотошно, один раз охранник даже специально задержался на её груди, а тогда ей было всего 15. Как только Мэнди встретилась с Микки через стекло, то нажаловалась об этом первым же делом. — Что ты ему передать-то хотел, Мик? — Лип вздохнул и уже стал идти в прихожую, поглядывая за Микки, который шёл за ним. — Бабло на счёт закинуть, пусть хоть купит себе что-нибудь. У меня наличка только. — А… хорошо, я понял, — Лип кивнул пару раз и забрал у Микки деньги, пересчитывая. — Ему хватит пятидесятки? — На первое время — с головой. У него может щас слушание быть, хрен знает, — Микки надел тёплую куртку и даже в ней немного поёжился. — Хули встал-то с дверью открытой? *** Как только Микки увидел Йена, то вспомнил их встречу в больнице, которая произошла год назад. Они так же не отводили друг от друга взгляда ни на секунду и говорили без слов. Волновались так, словно это был их первый раз. Микки не знал, что сказать. Он часто был по обе стороны стекла, стоило бы привыкнуть, но видеть Йена в этой противной грязно-желтой форме было просто больно. По-настоящему больно. — Мик? Эй? Из странного транса Микки вытянул стук по стеклу с обратной стороны. Йен и сам переживал, но чтобы вот так… — Бля, извини, — Микки потёр глаз и вздохнул, поднимая взгляд на Йена и легко улыбаясь. — Как ты себя чувствуешь? Не выебали ещё? — Я отбивался подушкой и пинался, — Йен и сам улыбнулся и сразу же приложил руку к стеклу, что Микки незамедлительно повторил. У Йена были такие большие ладони, такие длинные пальцы… Микки рядом с ним по всем параметрам казался меньше. — Я почему-то в порядке, не знаю… Это нормально? — Смирение, мужик. Смирение, — Микки вздохнул и ещё раз посмотрел на руку Йена, на которой не было кольца. Оставалось надеяться, что эти мрази нигде его не оставят. Оно было слишком красивым, чтобы потеряться. — У тебя было слушание? — Да, час назад. Три недели… Не так уж и плохо, — Йен улыбнулся уголком губ и вздохнул, опустив взгляд. — А ты вот выглядишь очень так себе. — Ну пасиб, жених блять, — Микки посмеялся и отвёл взгляд, из-за чего все же немного преобразился. «Жених». А ведь утром Микки назвал себя просто бойфрендом… Когда-нибудь уже станет мужем, но всё так же будет считать, что такого статуса не будет достоин. — Ты спал хотя бы, жених? — Йен подмигнул и довольно улыбнулся, склонив голову. — Может быть, в следующий раз вместе сюда сядем? Скучно так, — Йен хитро сощурился и дернул бровью. — И чё мы сделаем? — Микки прильнул поближе и чуть ли не ткнулся лбом в стекло. — Давай, никому не скажу, — он шепнул и сам подмигнул. Точно так же, как это делал Йен. — Сколько нам дадут за занятие сексом у всех на глазах? — Воу, воу, — Микки посмеялся и постучал по стеклу. — И что в этой твоей рыжей башке творится? Но я б с тобой трахнулся где-нибудь. Ты давай, думай, что в голову придёт, мы сделаем обязательно. — М-м-м, боюсь, если буду представлять, то у меня будет постоянный стояк, — Йен засмеялся, а его щёки порозовели. — Может быть, он у меня даже сейчас есть, а ты не узнаешь. Микки нахмурился и тут же приподнялся, стараясь заглянуть. Йен специально задвинулся чуть дальше за небольшой стол, которого хватало только на то, чтобы положить руки. — Бля, я б тебя всё равно трахнул, — Микки сел обратно и прикусил губу. — Ты меня? Ничего не перепутал? — Йен поднял брови и склонил голову. — А хер его знает. Прокачусь на тебе, но ты лучше подготовься. — Не, к чёрту. Мне страшно. Я не понимаю, как ты вообще к этому всему готовишься… — Ну, — Микки вздохнул и поднял взгляд, задумываясь. А вот то, о чём он всё это время не подумал — они, вообще-то, в тюрьме. «Счётчик не сбрасывается, а таймер — идёт.» — А чё ты боишься-то? — …больно, — Йен стыдливо опустил взгляд и поджал губы. — О, не беспокойся, я с тобой осторожно, — Микки посмеялся и посмотрел в сторону. — Ладно, расслабь жопу. Буквально. Может помочь. *** — Как себя чувствуешь, Мик? — Мэнди положила голову брату на плечо, пока они вместе смотрели телевизор. Вернулись они совсем недавно: Йен с Микки болтали всё время, которое только было, и завтра планировали повторить. — Будто бы он рядом… Пиздец. Ну, три недели — не месяц. Я вытерплю, похуй. Блять, он, наверное, думает, что я пошутил. — О чём? — Мэнди зевнула и зажмурилась, беря бутылку пива со столика перед ней. — Что его выебать там могут. Если он начнёт пиздить — его запрут на штрафное. Как когда я пацана вилкой ткнул. А он может хорошо пиздануть так, он со мной ещё сдерживается. *** — Эй, Мик! Где Йена потерял? — Кевин заранее налил в три шота виски и поставил перед пока что свободным местом. — Отъехал, — Микки сел за стойку, но понял, что что-то было не так: все в момент замолчали. — О, чёрт, мне очень жаль, М- — Блять, да вы ебанулись все нахуй что ли? На зону отъехал, через три недели вернётся, — Микки достал пачку сигарет и закурил, быстро выдыхая дым. — Уроды. — Ты всё равно выглядел каким-то слишком уж счастливым, — Томми хмыкнул и пожал плечами. — А что он сделал? — Кермит как всегда выглянул из-за чужого плеча. — Пошёл нахуй со своими вопросами, Кермит, — Микки сделал первый шот и нахмурился. Чем его вообще разозлил Кермит? Микки уже и не помнил, причём совсем. Это случилось, наверное, чуть ли не десять лет назад, когда Микки даже было нельзя по закону в этот бар заходить. — Мы два долбоёба просто, поехали по пустой дороге бухие, нас менты стопанули. Я там ночь просто просидел, а его оставили, потому что за рулём был. — Всё равно дерьмово, — Кевин взял у Микки опустошенный шот и заполнил его снова. — Как тебе по вкусу? Нам Светлана какого-то нового поставщика нашла… Что-то с этим не так, конечно. — Св- Какого хуя она всё ещё здесь? Их всех разве не депортировали к хуям? — Ну, пытались, так что теперь Ви — лесбиянка. — …а? — Микки поднял одну бровь и склонил голову в искреннем непонимании. — Чё за дерьмо вокруг происходит? Пиздец какой-то. — Чем старше становишься, Мик, тем больше у тебя этого дерьма будет, — Кев подмигнул и вздохнул. — Ну так что? Пожалуйста, скажи, что не очень. Она тратит все наши деньги, сюда и так почти никогда не приходит, кроме вас троих. — Ну, лан, оно лучшего того, что было, сорян. Но пусть будет так себе. И чё ты Фрэнка не считаешь? — …он мне должен с 2006. — Ты разве не стал здесь работать с 2006 здесь, Кев? — Томми отдал свой бокал Кермиту, что Микки заметил и, к собственному же удивлению, посчитал довольно… интересным. Даже милым. Они с Йеном делились так же. Только они-то были в двух шагах от брака, а с этими двумя что не так? — Именно! Он иногда щедрился на десятки, когда у него было настроение, но у него тысячи две уж точно накопилось на счету. — Я, бля, очень сомневаюсь, что мой батя тебе хоть раз чёт заплатил. — Мик, твой отец может мне кий в глотку засунуть, я даже разговаривать с ним боюсь. Тебя я тоже сначала боялся. — Да ты бля гонишь, — Микки посмеялся и выпил ещё один шот. — Ты даже Йена на полголовы выше, чё меня-то бояться? — Ты уже не помнишь, насколько злым был? — Не, ну… Хрен знает, когда я наконец-то стал получать чей-то хуй столько раз в неделю, сколько мне захочется, я успокоился. Но я всё ещё мужик. — Ну, — Кев вздохнул, устраивая невероятную «ментальную гимнастику», чтобы правильно сказать то, что пришло ему на ум. Через мгновение решил послать эту идею к чёрту: интерпретируют ещё так, словно он называл их всех принимающими. — Ладно, каждый здесь от секса становится спокойнее, ты не один в этом. Хотя это больно. — Ты-то откуда знаешь? — Микки сморщился и хмыкнул, но с последним шотом все же расправился. — Кто тебя ебал? — …угадай с трёх раз. — Нихерасе ты, Кев! Вы с Ви вообще никогда не отдыхаете? — Томми усмехнулся и взял предложенный шот. — Надо же, как много всего может сделать анал. — Я сказал ей, что мы уйдём в обычный мягкий и ванильный секс, потому что теперь у нас есть девочки. Они не должны узнать, что ночью папа становится тем, кому пытаются детей заделать… — Пиздец, у меня столько разговоров об анальном сексе, чем за последние два дня, не было. Но реально, Кев, вы бешеные. — Ну, Йен мне как-то рассказал о вашей игр- — Нет, блять, молчи. Я щас эту хуйню сюда принесу и сам тебя заткну. Надеюсь, что не понравится. Его тоже нахуй заткну сразу первым же делом. — Мик, вы ещё и жениться что ли собрались? — Томми взглядом указал на кольцо, и Микки тут же напрягся. Он даже Кермиту больше доверял, чем Томми, а это о многом говорило. Может, стоит начать посылать нахуй Томми, а бедного Кермита оставить в покое? — Ну, да? Какие-то проблемы с этим? Кевин, пусть и продолжавший заниматься своим делом, посмотрел на двоих исподлобья и прислушался получше. — Нет, но просто… А зачем? — Что значит «зачем»? Нахуя люди женятся? Ты меня это спрашиваешь? — Нет, зачем конкретно вы это делаете. Ну, для вас же ничего не поменяется, Мик. Ни детей, ничего. Зачем? — Бля, если ты женитьбу только как возможность законно кончить в чью-то вагину и потом страдать хер знает сколько, потому что из-за выросшей хуйни вы не сможете нахуй развестись, то да, незачем. Кевин, как всегда играющий роль главного наблюдателя, даже присвистнул. — Ну… делайте, что хотите, я просто не вижу в этом никакого смысла. — Ты ведь и сам был женат, — Кермит поднял взгляд, и тут даже Микки прислушался. Всю историю он, само собой, знал, но сейчас она придётся к месту. — Да, но мы же развелись. Сына она всё равно себе оставила, ну и чёрт с ним. Он всё лето у меня работал, поднадоел даже. — Тогда зачем вообще заводить детей, если так? Вот скажи, Кев, тебе твои девочки не надоели? — Мои малышки? Типун тебе на язык, Кермит, не говори так! С ними тяжело, потому что поначалу было трудно запомнить, что не нравится Эмми, а что — Джемме, что кому из них помогает заснуть, а ещё… Микки уже окончательно выпал из этого разговора. Это Йен у него про детей говорит, Микки даже лезть в это не собирается. И ведь хер Йену объяснишь, почему так. *** Одиноко. Слишком одиноко. Эйфория от общения закончилась ровно в тот момент, когда Микки вышел из бара. В комнате даже свет включать не хотелось: всё равно смотреть не на что. У Микки на коленях лежала та самая подушка, всё так уже «одетая» в рубашку. Это выглядело так глупо, прям до жути, но лучшего способа он не придумал. Йен словно переехал сюда полностью и будто бы навсегда: утащил из дома свою подушку, на которой было явно удобнее, небольшое одеяло, которого ему было вполне достаточно (спать под одним они не могли, пусть и пытались), почти всю одежду и многие мелкие вещи. Слишком уж удобно все сложилось: Терри всё равно опять закрыли на несколько лет, и Микки искренне желал ему натворить всевозможной хуйни. В прошлый раз им было здесь тяжеловато: такой маленький дом оказался слишком большим для них двоих, и тогда Йена это угнетало. «950$/мес. Район: Уэстсайд» «Лан, сохраню тебя…» «1095$/мес. Район: Саутсайд» «Сколько, блять? Долбоёбы. Нахуй пошёл.» — Мэнди! — Что тебе надо?! — Чё такое студия?! — Тебе интернет обрубили?! — Да ты объясни, сложно что ли?! Послышалось недовольное мычание, но Мэнди всё же пришла в комнату к Микки. Тот быстро запрятал подушку, но она всё же успела увидеть и даже улыбнулась уголком губ. — Зачем тебе это вообще? — Не твоё дело. Так что это? — Ну… — она вздохнула и задумчиво подняла взгляд вверх. — Квартира без дверей. Кроме ванной, конечно. Типа… Всё — одно большое пространство. Не делится. — …ага. И чё в этом крутого? — Не знаю, в Нью-Йорке это очень популярно. Просто огромная квадратная комната с кроватью в одном углу и кухней в другом. А тебе зачем? Микки тут же опустил взгляд и поджал губы. — Мы с Йеном думали над переездом, не знаю. Хочу его обрадовать, вся херня. У него в общаге нормально так было, пусть мы и срались иногда, потому что не могли иногда просто нахуй терпеть присутствие друг друга, не закрыться даже нигде. — Тогда студия — точно не для тебя. Ищи квартиру однокомнатную. — Да я искал, блять, они все одинаковые. Белые, с чёрной или светло-коричневой кухней, это ж пиздец. Но ему бы такое понравилось… — Ты делаешь это только для того, чтобы его порадовать? Не для себя? — Мэнди села рядом на постель и снова мельком глянула на подушку, которую Микки так старательно пытался прикрыть. — Ему надо нормальное место, я-то хоть с тараканами спать могу, мне похуй. — «Надо» в смысле…? — Хер знает, как объяснить. Он пиздецки хочет нормальной жизни себе, а эта вся хуйня вокруг тянет его назад. Его там уже фоткать собираются в декабре какие-то крутые люди из журнала, я их пробил и проверил. Типа, ну, ему надо больше. Он заслужил это. — Он так же думает? — Да. Блять, мне кажется, что я его тоже назад тяну, потому что мне не хочется нихуя менять. А потом я на эту хуйню смотрю, — Микки согнул пальцы и посмотрел на кольцо. — И у меня пиздецки смешанные чувства. — «Не хочу ничего менять», конечно, громко сказано. Ты сам себя слышал сейчас? — Чё я сказал? — Ты тупой? Ты начал разговаривать. — Это чё блять вообще значит? — Ты когда-нибудь в детстве мог хоть раз рассказать о том, что чувствуешь, а не просто разозлиться, наорать на всех, кто попадётся, а потом запереться в комнате на несколько дней? Микки опустил взгляд и побегал глазами, нахмурившись. Да что уж говорить о детстве, он перестал так делать только в 18, в лучшем случае, и то иногда поддавался старым привычкам. — Вот и я о том же. Так что собери уже яйца в кулак и вдолби себе наконец, что раз он с тобой этим поделился, то хочет, чтобы вы сделали это вместе. Вы же и так копите на что-то, так почему нет? Между предложением и свадьбой может несколько лет пройти. Он желает лучшей жизни не только для себя одного, но и для вас. Он даже «я» почти не говорит, когда ты рядом, ты не замечал что ли? «Мы», «нам»… Так обычно про детей говорят, конечно, но ты по росту подходишь. — Вот пидораска, а. Но я не замечал. Я такой же хуйней страдаю? — М-м-м… От момента зависит. — Пиздец, теперь я буду об этой хуйне думать, вот спасибо. — Блять, да ты даже ругаешься в его присутствии меньше, когда вы одни. Если ругаешься вообще. — А тебе-то откуда знать, чё мы наедине блять делаем? — Ты думаешь, что вы разговариваете тихо? Вас постоянно слышно в коридоре. — …бля, наверное, нам правда нужна отдельная квартира. *** — Соскучился уже? — Йен снова приложил пальцы к стеклу и немного постучал ими, на что Микки сразу же ответил взаимным жестом. — Я короче, э-э-э… — Микки достал телефон и, не убирая руку, открыл фотографии. — Бля, мне было скучно вчера ночью и сегодня утром тоже, так что я поискал нам кое-что. Щас… — Что там? — Йен немного приподнялся и попытался заглянуть в телефон, но тут же опустился обратно, когда увидел, что Микки держал его слишком низко. — А вот всё тебе надо знать, сиди на жопе ровно. Вот, начнём с этого, хотя они всё равно все одинаковые, — Микки приставил телефон к стеклу, и Йен тут же немного засветился. — Ты всё же выбрал квартиру, да? — Йен немного прищурился и стал читать и рассматривать ту часть интерьера, которую мог увидеть. Он мельком посмотрел исподлобья на Микки и улыбнулся. — Спасибо. — Да за что спасибо-то? Всё равно надо было рано или поздно выбрать, — Микки и сам улыбнулся, и его голос значительно смягчился. С Йеном иначе не получалось. — Мы можем расписаться в любое время. — Что, даже сейчас? — Йен посмеялся и отстранился от стекла, смотря на Микки. На его руки, которые так хотел подержать. На губы, которые хотел поцеловать. На волосы, которые растрепал бы прямо сейчас. — Ага, на стекло надыши, распишешься, — Микки улыбнулся шире и убрал телефон. — Ну чё думаешь? У меня вроде чёт повышение намечается, только это придётся всю ночь там тупо сидеть. Хрен знает, стоит оно того или нет. Сутки через сутки, наверное, так что я тебя почти не буду видеть. — На сколько повысят? — Не ебу, процентов на 40? Будет примерно… — Микки на мгновение задумался и побегал глазами. — 3700 в месяц. Йен опустил взгляд и поджал губы. Звучало и правда неплохо, но он не справится с тем, что будет один. Ему тяжело давались первые дни таких «вечерних» смен, но ночные — убийственно. И правда ведь почти не увидятся. Только на полдня в дни без смен, если повезёт, да на выходных. — Да можешь не думать даже, мне тоже не нравится. Я не хочу тебя оставлять, это пиздец. — …и я зарабатываю 270 в месяц. — Если все сложить и арендовать самую дешевую херь эту, то у нас останется тыщи две. Я могу ещё раз какого-нибудь старого хера избить, чтобы меня деньгами закидали? Или это единоразовая херь? — Без меня не выйдет, — Йен посмеялся и прикусил губу. — Мы что-нибудь придумаем, у нас уже есть 16 тысяч. — 18, зарплата за октябрь была вообще-то. — Ещё лучше. Давай… давай попробуем. На этих словах Микки расслабился. Может быть, он сделал что-то правильно… Да и Йена обрадовал, чего уж там. Вон, сидит довольный и улыбается чего-то постоянно. А чему он там улыбался — чёрт его знает. — Эй, Мик, эм… — Что такое? — Микки прильнул поближе к стеклу и склонил голову. — Я даже спрашивать боюсь, чё у тебя там на уме, ты так хитро на меня пялишь. — Нет, всё нормально, — Йен посмеялся и немного прикрыл рот ладонью. — Что насчёт этих встреч, которые наедине, без стекла? — Не, сразу нет, — Микки нахмурился и хмыкнул. — Это не такая херня, как в фильмах, где какой-нибудь батя-заключённый такой заходит в эту комнату, а там пиздюки его бегут обнимать и потом сидят у него на коленях всё время или типа того. — …оу, — Йен опустил взгляд со вздохом. — Тогда что там? — Ну, смотри. Там стоят эти мудаки-охранники, которые постоянно за тобой следят, потому что могут. Тут вас таких дохуя, причём конкретно. Вот тот, — Микки ткнул пальцем в охранника в самом конце коридора. — Ваще спит. И вчера он тоже дрых. Это во-первых. Во-вторых, я понимаю, зачем ты это хочешь, но ты разочаруешься пиздец как, потому что там можно только обняться при встрече и на прощание. Это вот насколько максимум, насколько только возможно. — Даже за руки нельзя подержаться? — Представь, что ты попал в мир, где «до свадьбы нельзя иметь никакой близости». Вот и здесь такая же хуйня, только распространяется на всех, и за тобой реально пялят, а не какой-то магический мужик с неба в теории занимается микроменеджментом тебя и твоей никому не нужной жизни. Понятно? — Понятно… — Йен глубоко вздохнул и снова постучал подушечками пальцев по стеклу. Через мгновение он тут же улыбнулся. — Не знал, что ты знаешь слово «микроменеджмент». Откуда научился? — Лип. Он чёт постоянно с какой-то девкой же трётся, высокая такая. Ты тогда спал, он чёт эту хуйню сказал, что она его этим микроменеджментом занимается. Я спросил, чё это. Крутое слово. — Что дальше? «Тезаурус»? — Пасиб, что беспокоишься о расширении моего словарного запаса, — на последних двух словах Микки сделал особый акцент. — Но я это слово знаю. От тебя же. Хер знает, зачем оно мне. — Написать сможешь? — …пидор. Йен тут же рассмеялся, из-за чего Микки покраснел, но потом и сам улыбнулся. Будь они сейчас не разделены, Микки бы хорошенько толкнул Йена в плечо. — Кстати, чё ты на то бабло купил? — Просто всякого вкусного. Ты пробовал крекеры? Солёные. — Блять, мужик, да! Ебейшие. — Именно! И всего за доллар. — Про доллар, кстати. Ты кем работаешь ваще? — Я готовлю, насколько это вообще можно назвать готовкой… Там пиздец полный. Ты когда-нибудь готовил? — Бля, они меня если к плите подпустят, я всех нахуй сожгу, так что нет, но тебе реально повезло. Помнишь, чё я тебе рассказывал? — Да, да. Молоко — в кашу, хлеб — ложка. Помню, — Йен улыбнулся и склонил голову. — И мы ведь надеялись, что это никогда не пригодится. *** — Эй, эм… Я хотел бы кое-что сказать, и я не знаю, понравится вам это или нет. Лип только-только зашёл в дом, причём через заднюю дверь. За столом было всего 2 человека: Дебби и Лиам. Фрэнни уже наверняка видела десятый сон, всё же времени было немного за полночь, да и Лиам уже собирался уходить. Дебби пока что была занята учёбой. — Ты наконец расстался с Тэми? — Дебби отозвалась первая, и, даже без каких-либо эмоций на её лице, в словах читалось насмешка. — Ты кого-то убил? — вторым оказался Лиам. Такой же невозмутимый, как и всегда. — Нет и нет. Я не расстаюсь с Тэми, и я, скорее, кое-что собираюсь строить вместе с ней… Наверное, будь здесь Карл, он бы сразу сказал про роботов. И ведь относительно скоро он и правда приедет. День благодарения был не так уж и далеко. — Я даже не знаю, радоваться за тебя или нет… — Дебби вздохнула и отвлеклась от ноутбука, чтобы наконец посмотреть на Липа. — И что вы будете делать? — Я не знаю, эм… Я оставил это решение на Тэми. — Ладно, для меня это слишком, я пойду спать, — Лиам вздохнул и поднялся из-за стола, уже собираясь уходить. — Лиам, эй, что-то случилось? — Лип обернулся и немного нахмурился. — Нет, просто все новости валятся одна за другой, я за ними не успеваю. Перегружает. — Эм… Хорошо, приятель. Тебя завтра подбросят до школы? — Сам дойду. Ещё один день моего бытия в качестве жетона для инклюзивности… Они даже запрещают мне самовыражаться. Говорят, что на рисовании мы должны показывать то, что чувствуем. Я чувствую беспросветную пустоту, но когда я показываю её, мне говорят, что так нельзя. В чём смысл? Повисло молчание. Всем уже давно казалось, что если найти в словаре определение выражения «старая душа», то там будет фотография Лиама. — …ты хочешь об этом поговорить, может быть? — Дебби выглянула и нахмурилась не менее обеспокоенно, чем Лип. — Нет, всё в порядке. Это пройдёт, — Лиам пожал плечами и побежал вверх по лестнице. — Спокойной ночи! — Мне кажется, он опять начал читать Кафку… — Хотя бы он не сидит с Айпадом. Интересный у нас вечер, — Дебби вздохнула и вернулась к своему докладу, когда Лип сел напротив. — Микки скоро должен заскочить. — Зачем? — Понятия не имею. Просто написал, что придёт. Я понять не могу, тут вообще кто-нибудь полностью читает общий чат, нет? — Не у всех есть на это время, Дебс. Я удивляюсь, откуда у тебя-то оно находится. — Оно всегда есть, потому что я о вас беспокоюсь и- — Эй, — Микки зашёл через всё ту же заднюю дверь и стал развязывать шарфик: на улице уже понемногу холодало, а ближе к ночи и вовсе было плохо. — Во-первых, — Микки расстегнул куртку и повесил её на крючок рядом с детским рюкзаком. — Если кто-то чёт хочет передать Йену, напишите на бумажке какой-нибудь, я хочу завтра ему это письмом отнести. — О, кстати! — Дебби потянулась к другому концу стола и взяла оттуда бумаги с сочинениями. — Вот, передай ему и это. Я сказала той женщине, у которой он работает, что Йен просто в больнице, но это всё проверять может… Он же может, да? — Да хули нет, — Микки сразу же пошёл к холодильнику и взял оттуда апельсиновый сок. — Купит себе ручку и всё. Лан, сложи там, я передам. — Супер, спасибо! А во-вторых? — Во-вторых, мы пока что с ним остановились на переезде, не на свадьбе, — он старался говорить быстро и не поднимал взгляда, пока наполнял кружку соком, и по привычке потянулся ко второй, но тут же отдёрнул руку. — Вот, я закончил. — …хорошо, что Лиам уже наверху, его бы удар хватил. — А чё с ним? — Микки быстро пошёл к столу и сел за ближайшее свободное место, наконец расслабляясь. Будто бы к себе домой пришёл. Ну, в какой-то степени… — Для него слишком много всего вокруг происходит. У Липа вон ребёнок будет, — Дебби кивнула в сторону Липа и вздохнула, подперев голову рукой. — Дебс, это ещё не- Ладно, у меня возможно будет ребёнок, — слово «возможно» Лип произнёс тверже, чем должен был. — Крутой, — Микки улыбнулся уголком губ и покрепче сжал кружку. — Завтра Йену расскажу. — Мик, серьёзно. Нет. Может быть, Тэми не захочет его оставлять. Мы ещё не знаем. — Да куда вы денетесь-то. Ты ж всё равно уник бросаешь. — Ну… Я за то, чтобы мы оставили. Что она решит — не знаю. Но мне хотелось бы. — Пусть оставляет! У Фрэнни будет сестрёнка или братик. Сестрёнка лучше, конечно, — Дебби довольно улыбнулась и нажала на «сохранить». — Я напишу для Йена обязательно что-нибудь! Но утром, сейчас я спать. — Ага. Я тут останусь. — Пока, мальчики! — Спокойной ночи, Дебс! — Ну ты лох, Лип, — Микки посмеялся и откинулся на спинку стула. — Мы оба лохи, Микки. — За нас, хули. В воздух поднялись кружки с соком.