***
Когда Чэн Цянь был младше, он часто ездил в поездах, ездить ему приходилось одному и к этому он давно привык. Он ехал один, без родителей, даже от людей вокруг его отделяло расстояние, ведь ездил он исключительно на вторых полках. Ехал, покачивался в такт поезду, дорога была длинной, а его сон короток. По лицу то и дело пробегал белый свет из окна. Хоть оно и было плотно зашторено - свет все равно проходил сквозь дешевую ткань. Он ехал, перекусывал булочками или пирожками, купленными где-то на станциях у добрых бабушек, остатками блинов, скрученых и фаршированных мясом, которые он привез из дома в двух оборотах фальги. И все еще ехал, убивая время за чтением. В эти два дня все будет однозначно по-другому..***
В тесном пространстве на двух нижних полках уселось пятеро человек. С отправления прошло полчаса, а самый старший из их компании и не думал затыкаться. Кажется, соседи подумывают о сдаче билетов на следующей станции.. -Я хочу есть, мы ведь брали что-то? Да? - неожиданно ожила Лужа, пару минут назад полностью имитируя свое неподвижное прозвище, что обычно было ей совершенно не свойственно. -М, да. Посмотри в черной спортивной сумке. - тут же включился в диалог Ли Юнь. Не прошло и секунды, как зашуршали многочисленные упаковки из под различных булочек и печенек, лапши быстрого приготовления, фальга, обвернутая в три слоя вокруг еды и закусок, пакеты. Пока Лужа в лучах счастья копалась среди еды, напротив нее сидел ряд недовольных лиц: Янь Чжэнмин, который был явно не в восторге от поездки и тесно прижимающийся к своему объекту воздыханий, Чэн Цянь, не знающий куда податься и от того не по-буднему угрюмый, а по-настоящему унылый и недовольный положением дел, и Хань Юань, негодующий о том, что он здесь вообще забыл. -А.. - раздалось неуверенно и протяжно со стороны Ли Юня. - Сколько времени? Возможно таким образом он надеялся разбавить повисшую среди них атмосферу, но теперь все, что копилось в их молчании - устремилось острыми иглами к нему. Янь Чжэнмин, неоднозначно хмыкнув, приподнял руку Чэн Цяня, что еще мгновение назад была скована в его собственныж объятиях, и, сдвинув рукав одежды, глянул на чужие часы. -Пол восьмого вечера. -Как мефлемо! - отозвалась из угла Лужа, усердно сокращающая общие запасы еды. -Лужа! Не говори с открытым ртом! - осек он ее в ответ. -Ты хоть что-то нам оставила? - первым делом спросил сидящий рядом Хань Юань. Лужа удивленно вскинула брови, будто спрашивая: "Что за клевета?", и, состроив поистине задумчивое лицо, опустила взгляд на сумку, со всем вниманием изучая содержимое. Спустя некоторое время она торжественно кивнула головой. Ли Юнь удрученно вздохнул, уткнувшись лицом в ладонь. -Чтобы там наверняка что-то осталось на потом - нужно отобрать у нее сумку.. Хань Юань улыбнулся, все с той же ухмылкой направляясь к Луже, что успела округлить глаза, теперь напоминающие две полные луны, и возмущенно пискнуть, притягивая сумку ближе. Ли Юнь многозначительно глянул на все происходящие и поспешно ретировался подальше.***
Наручные часы тихо щелкнули, объявляя для окружающих наступление ночи, одиннадцати часов. Янь Чжэнмин еще около десяти минут назад отправился на свою полку, сославшись на сильное желание спать, хоть это было и неправдой. Остальные предпочли также разойтись. Вскоре проводник прошелся по вагону, объявляя выключение света, повторяя вновь правила соблюдения тишины и спокойствия. Через считанные минуты свет погас. Какое-то время пассажиры продолжали копошиться и шуршать постельным бельем, но продолжалось это недолго, мгновение спустя со всех сторон послышалось тихое сопение. И это не было исключением для группы, с которой ехал Чэн Цянь: Лужа тихонько сопела на верхней полке, свернувшись в клубок и мерно покачиваясь в такт поезду. Хань Юань уснул на спине, раскрепощенно раскинувшись на полке настолько, насколько это было возможно, и, скинув руку вниз, об которую неоднократно успели стукнуться проходящие люди, испуганно озираясь в поисках препятствия, отчетливо похрапывал. Ли Юнь свернулся на боку в сторону стены, не издавая не единого звука и надеясь спокойно проспать эту длинную ночь. Только один человек был вне взора Чэн Цяня, находившись прямо над ним и назойливо ворочаясь. Юноша, не в силах этого выносить дальше, пару раз ощутимо постучал по обратной стороне полки ногами. Сосед мигом утих. Было ожидаемо, что сейчас он свесит голову и недовольно сверкнет газами, ругаясь на то, что ему помешали, но не последовало ни звука. Впрочем, Чэн Цяня это не смутило, и он довольный улегся набок, прижимаясь к прохладной подушке и представляя свой грядущий, теперь уже спокойный сон. Сон, так и не успев наступить, растворился в потрескивании лестницы, ведущий на вторую полку. Что была прямо над ним. Человек явно спускался медленно и словно на дрожащих ногах. -Медная монетка! - довольно громкий шепот, имеющий характерные нервные нотки, раздался где-то сбоку. Ответа не последовало и обладатель голоса продолжил: -Чэн Цянь. Сяо Цянь! Названный юноша предпочел хранить молчание, притворяясь спящим. Впрочем, это ему не помогло. Мгновенно ночной гость плюхнулся прямо на него, от чего Чэн Цянь сдавленно охнул и раскрыл глаза. -Я знаю, что ты не спал! Крайне недовольно моргнув, обдумывая, как прогнать нарушителя спокойствия, он медленно ответил: -Но я собирался. Что ты хочешь? -.. - повисло недолгое молчание, после которого последовал спешный и неуверенный ответ - не могу уснуть, мне стало скучно, вот я и пришел к тебе. Разве ты не рад? Чэн Цянь сокрушенно вздохнул, уже понимая, что не отделается от внезапного компаньона. Бесцеремонно отвернувшись к стене и прижавшись к ней, насколько это было возможно, он ответил ему "нет", обозначая конец разговора. Конечно, Янь Чжэнмину это не помешало, хоть и сильно обидело, но это он припомнит ему завтра. Недолго думая он продолжил приставать, в этот раз начав тормошить Чэн Цяня за плечо. -Медная монетка! Сейчас ты мне очень нужен, повернись ко мне, ну же! -Ты боишься спать на верхней полке? -Что? Он никак не думал, что всегда такой глупый к намекам и всем тонкостям взаимоонтошений с людьми, Чэн Цянь - так быстро его раскроет и вынудит потерять лицо, сделав еще хуже, чем не догадавшись до истинной причины его прихода. -Совсем нет! Ты дурак, Чэн Цянь! Я передумал, обойдешься без моей компании. И парень тут же встал, направляясь обратно и уже нервно поглядывая на предстоящий подъем, ярко представляя жутко трясущуюся верхнюю полку, на которой ему придется спать. Но две ощутимо холодные, даже через ткань одежд, руки мягко обхватили его за пояс и вынудили опрокинуться назад. Янь Чжэнмин успел пару раз ахнуть от неожиданности, а потом вымученно охнуть от боли, ударившись об весьма не мягкий матрас. -Хорошо, можешь спать тут. Но, наверное, наверх ты меня теперь не отпустишь, да? Или ты до сих пор считаешь, что я обойдусь без твоей "замечательной" компании? -Нет. Не отпущу. Неприятно отдавив бедному Чэн Цяню все органы и конечности, Янь Чжэнмин извернулся лицом к нему. Ухмыльнувшись, он поцеловал его в уголок губ. Ему было безумно этого мало, учитывая его постоянную потребность в этом юноше, но это он наверстает после. Чэн Цянь вздохнул и, запустив пальцы в чужие мягкие, словно сделанные из шелка, волосы, закрыл глаза, погружаясь в сон. Янь Чжэнмин же, удобно устроившись на чужой груди и обняв за спину, проще говоря прилипнув, с лисьей ухмылкой и ощущением спокойствия, еще некоторое время вглядывался в чужое лицо. Напоследок не удержавшись и еще раз оставив поцелуй, теперь где-то на линии подбородка, прикрыл глаза, медленно засыпая.***
Хань Юань, вставший раньше остальных на пару с Хань Тань успел десять раз об этом пожалеть, увидев поистине непристойное зрелище на нижней полке. Этим двоим, скорее всего, было вообще все равно. Так и зевнув, подавившись на ходу, он увел Лужу с собой погулять на станции и взять чего-нибудь вкусного. Ли Юнь впал в намного меньшее замешательство, перевернувшись на бок и увидев эту сцену, как только открыл глаза. Выражение его лица можно было бы описать: "Я так и думал, что это произойдет". Успев сделать пару-тройку фотографий для Янь Чжэнмина, он заснял еще с десяток глупых и смешных. Они пойдут на альбом, чтобы потом сидеть вместе по вечерам и смеяться, громко спрашивая в голос: "Кто это сделал?". Когда парочка наконец встала, остановка уже кончилась, но, к счастью, она была только первой на сегодняшний день. Впереди была длинная дорога, много станций, быстро пробегающих красивых пейзажей и еще больше впечатлений. Первое впечатление Янь Чжэнмина от здешнего туалета было самым комичным для компании. Лицо Чэн Цяня, увидившего их совместные фото во время сна стало одной из самых незабываемых эмоций, чудом проскочивших на его лице. Десять проигрышей Ли Юня подряд, во время игры в карты было очень странным обстоятельством, но до невозможности смешным, поднимающим настроение. Не для самого Ли Юня, конечно. Лужа, без которой они чуть не уехали, запрыгивающая в уже тронувшийся поезд с целым пакетом разной еды из забегаловок со станции, который и то - обронила, - назвала самым мрачным воспоминанием и сокрушительным ударом по ее "девичьему хрупкому сердцу". Неприличнее сна двух голубков - стал нецензурный выкрик Хань Юаня, упавшего со второй полки. Он же даже не обратил внимания на все спущенные с языка слова и посчитал сущим позором, постоянно твердить, что он взрослый и сильный парень, которому опора совершенно не нужна, а после с громким стуком упасть на пол перед мимо проходящей женщиной, что чуть не схватила инфаркт. Пассажиры уже явно были на грани сдачи билетов.***
-Уходи отсюда. -Нет, не уйду! Как ты можешь меня прогонять?! Янь Чжэнмин с детства был приучен ко вкусу сытной и беззаботной жизни, наполненной роскошью. То, где ему неожиданно пришлось оказаться сейчас - было для него чем-то совсем выходящим из рамок его привычки жить с серебряной ложкой во рту. Время пол двенадцатого, а в вагоне мало кому уже удалось уснуть, по большей вине из-за двух юношей, спорящих на весь вагон. Вернее, из-за одного юноши, спорящего на весь вагон с другим. Чэн Цянь, недовольно сверкнув глазами удалился на полку Янь Чжэнмина, оставив его недовольно пушить свой павлиний хвост. Хань Юань в эту ночь заблаговременно решил сидеть в другом конце вагона, в другой компании, которую он успешно обыгрывал в карты на выпивку. Каким образом они это провернули, будучи безнаказанными, оставалось загадкой. Лужа уснула еще в десять под общий галдеж, сильно устав за этот день, что было не так удивительно, ведь она была самой младшей среди них. Свернувшись тем же клубочком, что и прошлой ночью, она тихо сопела на второй полке, совершенно не тронутая происходящей катастрофой. Вздрогнув, Ли Юнь наблюдал, как из обиженного павлина поступком Чэн Цяня - Янь Чжэнмин, превращается в возмущенную хищную птицу, готовую заклевать его насмерть. Пару раз нервно посмеявшись, давясь воздухом, он предпочел бежать к Хань Юаню. Совсем не ожидав поднобного поворота, прекрасно осознавая боязнь Ли Юня рисковать, Янь Чжэнмин впал в ступор, не зная кого теперь донимать. Так и не придумав чего-то дельного, он хмурый и недовольный лег спать один. На нижней полке.***
Долго поспать никому не удалось. Уже своебразная пьянка в конце вагона дала о себе знать всем, набирая обороты. Напился даже Ли Юнь, успев выпить из стканчика Хань Юаня и выиграв уже с пьяни пару раз. Долго ждать не пришлось. В проходе появился грозный проводник, от которого тут же побежал Ли Юнь, запнувшись и упав, он, словно опомнившись, вернулся, внимательно глянул в немигающие глаза нарушевшего их веселье человека и "впал в анабиоз" прямо в коридоре. Хань Юань, все еще пребывающий в трезвом уме, попятился назад и, споткнувшись об Ли Юня и упав прямо на него, на что тот ойкнул, тихо вдохнул, с мольбой глядя на девушку. Об остальной компании не могло идти и речи, те забились в углы, ближе к стенам, будучи совсем в стельку. Дальнейшего разворота событий не последовало. Только изъятие алкоголя и штрафы. Сначала тем, кто провез, а после и соучастникам. Когда проводник пришел будить здешних обитателей для выписки штрафа, пока Ли Юнь уже отлеживался, не представляя то, что с ним будет потом, а Хань Юань мялся где-то сбоку, боясь посмотреть старшему в глаза. Когда по ошибке дернули Лужу, та, с диким писком, вскочила и отбила руку "нападающего", с досадой отметив, что это не враг, а после испугом, определив, кто это был. Сотня извинений, булочка, которую та припрятала на будущее и так бережно хранила, мелкий рассказ, длиною в вечность, о том, что она очень неаккуратна, молода и вспыльчива. В полном недоумении проводник повернулся налево, вздрогнув от немигающего и злобного взгляда Янь Чжэнмина снизу, сующего деньги ему в руку. Так ничего не сказав, он поспешно удалился, посчитав, что этот грозный пассажир решит все сам. Что было верным суждением. Это было самое безумное воспоминание перед началом не менее веселого отдыха. Ну, сначала, конечно, куча наказаний, отчитывания Янь Чжэнмина, обида на Чэн Цяня, который, к слову решил не подниматься в эту ночь, а обида стала раздраженностью вышеупомянутого павлина ко всему сущему. Но стоило только одному человеку проявить знаки внимания - как за пару минут все забылось, и после мрачного утра наступил солнечный день, наполненный счастьем, любовью и домом. Ведь дом там, где семья. А семья - не всегда твои родственники, по крайней мере кровные. Это люди, - с которыми приходит море улыбок.