Охота ценою жизни I

      Прошло пять дней. Ами и Эллис почти перестали общаться, не говоря уже о встречах. Эллис постоянно была чем-то занята и тем самым сводила к минимуму общение, и отчасти из-за личных соображений. Ей казалось, так будет лучше, чтоб не поддаваться искушению, но всё равно это было выше её сил. Чем бы она ни занималась, – охотой, учебными тренировками либо работой в мастерской, – возникали мысли об Ами. И как заставить себя не думать о ней, она не имела ни малейшего понятия.       Конечно, Ами заметила с первого дня резкую перемену отношения к ней, и была очень этим обеспокоена. Она по-всякому пыталась привлечь внимание Эллис: оставаясь допоздна в столовой, приходя к брату под предлогом помощи в подготовке к предстоящему экзамену. Тот, разумеется, относился к побуждению сестры положительно. Только на Эллис это никак не влияло. В позднее время она совсем перестала заглядывать в столовую, а когда заставала Ами дома, мимоходом интересовалась её делами, и после ответа сразу же уходила с глаз долой. Несомненно, Ами это причиняло боль, и она задавалась вопросом: что или кто мог так повлиять на их отношения?       Был выходной, но Эллис подняла Акане раньше всех, чтобы поучить его стрелять из оружия. Спустившись на площадку, она вытащила из кобуры пистолет и протянула брату. Тот взял его в руку и довольно произнёс: – Тяжелый! – Прежде чем стрелять, для начала нужно опустить этот флажок, – она указала пальцем на предохранитель. – Пробуй!       Когда Акане снял пистолет с предохранителя, его руки вспотели и затряслись. Сестра, приметив волнение брата, улыбнулась и положила руку ему на плечо: – Расслабься! Не стоит так бояться. Пока оружие в руках хозяина, оно под его контролем. Теперь отведи затвор на себя и отпусти.       Когда всё было сделано, Эллис попросила Акане вытянуть руку вперёд и положить палец на спусковой крючок. – Смотри сюда, – показала она на прорезь. – Целься в середину мишени. А когда будешь готов – стреляй. И не забывай про отдачу: руки должны быть твёрдыми. Стреляй на выдохе.       Громкий шум выстрела заставил Акане вздрогнуть. – Будешь чаще тренироваться, быстро привыкнешь к звуку.       Мальчик повернул к ней голову, опуская пистолет и спросил: – Сколько тебе понадобилось времени, чтобы научиться хорошо стрелять? – Точно не помню, но первый месяц, мазала ужасно.       Потом Эллис села на камень и стала наблюдать за стрельбой брата, пока у того не закончились три обоймы. – Для начала неплохо! – прокричала она, когда подошла к мишени посмотреть на результат.       Только Акане знал, что всё плохо, отчего вид его был расстроенным. Он очень старался целиться точнее, но у него дрожали руки, и он почти всё время промахивался. – Заряжай! – сестра подала ему полный магазин с патронами, когда вернулась обратно, и, встав за его спиной, тихо произнесла: – А теперь просто расслабься.       Затем взяла под управление руку брата, вытянула её вперед, прицелилась, и зажав его указательный палец на спусковом крючке, начала стрелять, вскоре опустошив весь магазин. Акане с восторгом помчался к мишени, в середине которой образовалась большая дыра. Он просунул в неё кулак и воскликнул: – Просто класс! – И ты так научишься! – меняя магазин, сказала Эллис. – Эл, – подбежал он к ней, – давай учиться стрелять каждый день?       Девушка убрала пистолет в кобуру, обхватила брата за шею одной рукой, а другой поворошила на его макушке волосы. – Договорились. Я сделаю из тебя супер стрелка.       Потом, резвясь и весело подзадоривая друг друга, они бросились наперегонки, вверх, к домам, на пути пробуждая своим баловством ещё сонных жителей.       Ами в это время сидела за столом в общем зале столовой, листая толстую энциклопедию по анатомии человека. Никого из людей не было, только Макото натирала пол в кухне. Входная дверь была открыта, и девочка краем глаза заметила в ней Клайда, который стоял и смотрел не сводя с неё глаз. Парню был наложен запрет являться в столовую с того часа, когда он впервые после драки переступил её порог. Тогда Макото прогнала его прочь, не приняв никаких извинений.       Перед тем как шагнуть через дверь, он удостоверился, что Ами одна. – Ами, я хочу попросить прощения за своё чудовищное поведение. Не знаю, что на меня нашло.       Он стоял, выжидая ответ, но девочка не желала вступать с ним в диалог. – Скажи что-нибудь! – присаживаясь напротив, просил её Клайд. – Ну хочешь, ударь!       Однако она так и осталась сидеть в прежнем положении, с уткнутым в страницу взглядом.       Макото как раз заканчивала с мытьём полов, но увидев рядом со своей дочерью нежеланного посетителя, бросила тряпку и вышла из кухни, сердито обращаясь к нему: – Что ты здесь забыл? Ну-ка пошел прочь от моей девочки!       Клайд встал и повернулся к Макото. – Я просто хотел извиниться. – Убирайся отсюда, говорю! – закричала она. – Никто здесь не хочет с тобой разговаривать!       Парень развернулся обратно к столу: – Я люблю тебя, Ами! Но ты и так знаешь…       Ами оторвалась от книги, только когда Клайд пошёл к выходу, и холодно проводила его взглядом. Её никак не тронуло признание, потому что ничего кроме нечеловеческой неприязни она к нему не испытывала. – Любил бы, – выкрикнула Макото в спину парню, – давно бы оставил её в покое! – и возвращаясь к своим делам, начала бормотать: – Какой подлец! Ещё хватило совести прийти сюда. – Мам, можешь дать мне слово? – вдруг сказала Ами. – Что такое? – застыв с ведром, удивленно взглянула на дочь женщина. – Если я когда-нибудь выберу себе спутника жизни, ты не будешь против нашего союза. Кто бы он ни был. – Даю слово, – с доброй улыбкой сказала мать, и Ами улыбнулась ей в ответ.       Весёлый и запыхавшийся Акане забежал в столовую и кинулся к кувшину с водой, стоящему на стойке. Казалось, ему ничто не могло испортить настроение, даже Клайд, которого он повстречал на пути. – Сынок, ты что, марафон пробежал? – уставилась на него Макото.       Он выпил взахлёб два бокала воды, и едва отдышавшись, ответил: – Нет… Эллис учила меня стрелять... А потом мы с ней бежали наперегонки. – Может, и мне начать посещать тренировки, чтобы она обратила на меня внимание… – с громким хлопком закрыла толстую книгу Ами.       Акане не понял, что сестра имела в виду, но из-за переполнявших его эмоций не хотел углубляться в смысл её слов, и продолжил делиться своими впечатлениями от стрельбы. Он рассказывал всё, не упуская ни единой детали. В какую руку брал пистолет, как сильно боялся давить на курок, как вздрагивал от каждого выстрела, и какой высокий уровень в стрельбе у Эллис. – В общем, я решил стать супер стрелком, – заявил он в конце своего рассказа. – У тебя ведь даже пистолета нет, – усмехнулась над братом сестрёнка. – Скоро будет! – Будь осторожен, – попросила Макото, – оружие – не игрушка. – Мам, ну я тоже уже не ребёнок. – Для меня ты всегда ребёнок, – высказала она, и следом спросила: – Ты есть будешь? – Буду. Только сначала помоюсь.       Ами вышла из столовой вместе с братом, но дороги у них были разные. Акане пошел принимать водные процедуры, а девочка с книгой в руках, держала путь домой, мимо места, где теперь был сооружён загон для кроликов. В трёх шагах от него, в компании Киры и Маркуса, стояла с озадаченным видом Эллис. Девочка уловила часть их разговора, в котором говорилось о том, что недалеко от Источника была замечена небольшая группа Головорезов. – Разведчики? – спросила Эллис. – Возможно. Было две машины, – ответил Маркус. – Надо объявить всем, чтобы из Источника пока никто не выезжал, – сказала она и встретилась взглядом с идущей навстречу сестрой. Переключив на неё внимание, Эллис отвлеклась от беседы, пропустив сквозь уши слова Киры. Поравнявшись с ней, Ами опустила глаза в землю и безмолвно прошла дальше.       Оказавшись в комнате и положив энциклопедию на стол, Ами навалилась на него руками, повесила голову, и тихо заплакала. Крупные капли стучали по книге, растекаясь на потрёпанной обложке прозрачными пятнами. Эллис не хотела даже говорить с ней, и Ами чувствовала себя так, будто ей подрезали крылья, на которых она от своих собственных иллюзий, вознеслась до небес и с грохотом упала, разбившись на мелкие осколки. И что делать? Теперь ей больше ничего не остаётся, кроме как принять суровую действительность, заглушить подальше свои мечты и фантазии, и постараться справиться со своей безответной любовью.