Ab imo pectore — С полной искренностью

Драко сидел прямо на ковре, уложив всю свою кипу записей на кофейный столик, то и дело что-то перечеркивая и перенося на другой лист пергамента, задумчиво закусив губу. Уже завтра прибудут первокурсники, а значит стоит быть готовым. Малфой стащил из кабинета Минервы список поступивших в этом году детей, и сейчас просматривал его, выписывая знакомые фамилии, а после предполагал для себя какие из малышей теоретически могут попасть на Слизерин, вспоминая все, что он знает о родителях и родственниках предполагаемых юных змеек. Работа кропотливая и неблагородная: фамилий много, уверенности в том, что те попадут на его факультет нет, а тут еще и внимание трудно сконцентрировать — мешает бубнеж под руку. — Поттер! — не выдержав, рявкает Драко, ударив по столу.— Иди к себе в гостиную! Достал! Гарри, вальяжно развалившийся на диване, открывает взгляд от книги и с прищуром глядит на него, протяжно вздыхая. — Я не хочу, мне здесь больше нравится, — фыркает он, закинув ногу на спинку дивана, укладываясь в еще более фривольную позу.— Тихо, спокойно, никто не мешает. — Потому что в данный момент именно ты тот, кто мешает! — рычит Драко, поднимая опрокинутую от удара чернильницу, спасая свои записи.— Или вали отсюда, или прекращай читать вслух! — Я пытаюсь себя хоть чем-то развлечь! — спорит Гарри.— Тем более, Гермиона просила присмотреть за тобой! Малфой вздохнув, прикрывает глаза ладонью. У Поттера с Грейнджер было разное понятие слова «присмотреть». Гермиона за четыре дня совместного проживания выучила все его привычки, как и он ее, и знала, как он мог заработаться, если не заставить оторваться от дел, а ближе к ночи выматывала его чтением или разговорами, чтобы он засыпал уставшим и не видел кошмаров. Грейнджер это тоже помогало — умаяться до ватных ног, чтобы не просыпаться от собственного крика, так что они, можно сказать, ненавязчиво заботились друг о друге. Но Гарри, видимо, считал, что «присмотреть» значит компостировать ему мозги на протяжении двух часов своим чтением без выражения, да еще и романа в стихах. — Читай про себя, — произносит он, выделяя каждое слово, и возвращается к спискам. Кроме всей этой тягомотины с первокурсниками, нужно еще и себе составить расписание, а он все никак не может определиться, какие курсы брать в этом году. Плюсом, Гермиона выбила у Минервы согласие восстановить дуэльный клуб, да еще и его без спроса туда вписала, как самая заботливая. — Но мне скучно! — выдает Гарри, откладывая нудный роман. — Я что должен с этим сделать? — недовольно фыркает Драко, не поднимая на гриффиндорца глаз.— Говорю же: иди в свою гостиную. — Ну нет, сегодня же приехал весь нынешний седьмой курс, там бешеное движение, ребята долго не виделись, — тянет тот, переворачиваясь, свешивая голову с дивана, закинув уже обе ноги на спинку.— Они все будут со мной разговаривать, а мне неохота. — Тогда молчи, если не хочешь разговаривать, — все еще глядя в пергамент отрезает Малфой.— И не бурчи мне под руку, я занят делом. — Я сейчас специально буду это делать, если ты не оторвешься от этой своей макулатуры, — угрожает Гарри, сползая с дивана на пол. — Да что ж маешься, как в задницу укушенный! — взрывается Драко, швыряя в него перо, которое гриффиндорец без труда ловит.— Угомонись или иди трахай мозг кому-то другому! Поттер молча хлопает глазами, застыв на месте, и Малфой облегченно вздыхает, обрадованный тем, что он наконец замолчал, потому вырывает у него из рук свое перо, возвращаясь к треклятым бумагам. — Псих, — коротко изрекает Гарри. — Я тебя сейчас задушу, Поттер, — серьезно проговаривает Драко сквозь зубы.— Еще одно слово, одна выходка и я т… Договорить он не успевает — брошенная Гарри с дивана подушка прилетает ему четко в лоб. Малфой, пораженный такой наглостью, замирает на пару секунд, медленно моргнув, а после резко вскакивает на ноги. — Придушу! Гарри весело смеется, тоже поднимаясь, но Драко хватает его за рукав, дергая на себя, прижимает к правому боку, перемещая ладонь на заднюю часть шеи и давит его голову вниз, второй рукой, сложенный в кулак, трет макушку. — Неугомонный ты дятел! — приговаривает он, пока Поттер, обхватив его руками за пояс, пытается вырваться, посмеиваясь.— Не мешай дяде Драко делать дела, играй в свои игрушки тихо, малыш. — Чего вякнул? — сквозь смех выкрикивает Гарри, отпихивая его от себя.— Кто тут малыш? Драко щурится, резко отпуская его, и Поттер, оставшись без опоры, валится на ковер. Малфой тут же прижимает его к полу, усевшись сверху и тянет руки к волосам, но Гарри их перехватывает, удерживая за запястья, и слизеринцу приходится пытаться вырваться из захвата. — При любом раскладе ты, Поттер! — хмыкает Драко, стараясь выдернуть руки из рук Гарри.— Ты младше и ниже! — У нас всего месяц разницы! — возражает гриффиндорец, дергая Драко на себя так, что тот упирается ему локтями в грудь, а после перекрещивает его запястья, не выпуская из хватки. — И одиннадцать сантиметров! — подстегивает Малфой, недовольно пыхтя, обиженный тем, что физической силы у него явно в разы меньше, чем у Поттера, если он не может вырваться, даже выкручиваясь в разные стороны. За этим странным занятием они не замечают, как в открывшийся проход проскальзывает Блейз, вставший посреди гостиной на последней фразе. — Я могу зайти попозже, если вы тут меряетесь, — миролюбиво предлагает он, привлекая к себе внимание ржущего в голос Гарри и пыхтящего Драко.— Не очень хочу на это смотреть, без обид. — Блейз? — тупо проговаривает Драко, вывернувшийся в неудобную позу, боком, почти уложивший голову на грудь гриффиндорца, в попытках освободиться, пока тот держит его все с той же силой.— Черт, сколько время? Я совсем про тебя забыл! — Да ты не спеши, родной, развлекайся, — с явным весельем в голосе отвечает Забини, прикрывая губы ладонью. — Иди к черту, придурок! — фыркает он, дергаясь, и косится на Гарри, что очень неудобно делать, учитывая, как Драко на нем распластался.— Поттер, а ну отпусти, а то я тебя покусаю! — Так себе угроза, — смеясь, выдавливает Гарри. — О, Мерлин, только не при мне! — подстегивает Блейз, подхвативший смех следом гриффиндорцем. — Вы, два…— пыхтит Драко, наконец выворачиваясь из хватки Гарри, только благодаря тому, что тот отпустил чужие запястья, после совсем неаристократично шлепаясь назад.— Придурки, все себе отбил. — Ой, попка болит? — жалобно тянет Забини, почти хрюкнув от смеха. — Подуть? — подключается Поттер, успевший усесться на полу, поджав по себя ноги. — Ебитесь вы конем! — рявкает Драко, поднимаясь на ноги, потирая ушибленный копчик, другой рукой прикрывая пылающее лицо.— Идиоты! — Стесняется, — заключает Гарри, поглядев на Блейза. — Я могу выйти на пару минут, — подхватывает тот, поняв намек.— Хватит на лечение? — Вполне! — улыбается во все тридцать два Поттер, и прыскает, не в силах сдержать приступ смеха, когда переводит взгляд на Малфоя. Драко стоит в цвет гриффиндорского флага, даром, что слизеринец, и кажется, что от взрыва его отделяет пара жалких секунд. Гарри даже прикрывает рот рукой, чтобы успокоиться, и еще больше не доводить беднягу, ему и так удалось увидеть удивительную картину — смущенного Малфоя, пора бы и честь знать. — Больные ублюдки, — выдавливает Драко, подхватывая с кресла свою сумку и в секунду вылетает из гостиной. Гарри и Блейз переглядываются, оба поджав губы, чтобы не выглядеть совсем уж как блаженные, из-за дурацких улыбок, а после прощаются кивком. Забини нагоняет Малфоя в коридоре, хватая за ремешок сумки, дергает на себя, по-свойски закидывая ему руку на плечо. — Ты психуешь из-за того, что я вас прервал, или из-за того, что прерывать было нечего? — интересуется Блейз, не в силах замять увиденное. — Мы просто дурачились, — раздраженно фыркает Драко.— Идиот. — Кто идиот? — притворно охает Забини.— Я, ты, Поттер? — Все! — рявкает Малфой, пихая друга локтем в бок.– Бесит! — Что конкретно бесит? — продолжает Блейз. — Ой, все, заткнись, ради Мерлина! — устало вздыхает Драко, не желая больше говорить о произошедшем, и молча слушает рассказ друга о том, как тот провел день. Больше всего раздражало, что в той ситуации Поттер и правда воспринимал все как дурацкую игру, когда сердце Драко успело выдать миллион кульбитов и пару раз остановиться. А этот шрамированный идиот только и делал, что ржал, совершенно без задней мысли! В такой-то позе! — Драко, милый, вы чего так долго? — сходу спрашивает Паркинсон, как только они показываются в гостиной. — Только заикнись! — предупреждает Драко, шикнув на Блейза и отходит от него, плюхаясь в кресло. Забини ждет, когда друг окажется на достаточном расстоянии и поворачивается на Тео и Пэнси, широко улыбаясь. — Захожу я, а он сидит на Поттере! Пэнси взвизгивает, тут же прикрыв рот руками, а Тео давится воздухом, судорожно откашливаясь, шокировано глядя на блондина, пока Блейз уворачивается от летящей в него подушки. — Ублюдок, — устало выплевывает Драко, у которого уже нет никаких сил на споры, и вздыхает.— Просто шуточная драка, нечему вам радоваться. — И все же, дорогой, — тянет Пэнси, усаживаясь на подлокотник его кресла.— Кто знает во что это выльется? — Бессмысленно, — пожимает плечами Нотт, усаживаясь на диван.— Девчонка Уизли. Он напоминает о Джинни так, будто ее имя может объяснить все тайны вселенной, но друзья мрачно замолкают, понимая, зачем Тео говорит о ней таким тоном. — Мудак ты, — изрекает Блейз, пихая парня, чтобы усесться рядом, а Тео укладывает голову на одну из подушек, вытягивая ноги, пристраивает их на колени Забини. — Он хоть говорит мне правду, — вздыхает Драко, потирая виски, морщась от внезапного приступа мигрени. — Мы тоже говорим правду, милый, — Пэнси успокаивающе приглаживает его всклокоченные волосы.— Вероятность никогда не равна нулю. — Где остальные? — он игнорирует фразу девушки, переключаясь на другую тему. — Загнали по комнатам, чтобы не мельтешили, — сообщает Тео, пытаясь со своего места дотянуться до вазочки с леденцами на столике. Забини молча протягивает руку, набирая горсть-другую конфет и высыпает их Нотту на живот, поворачиваясь к Драко. — Предположили, что ты придешь злой или замученный, — объясняет Блейз.— Нечего им на это смотреть. — И вы были правы, — выдыхает Малфой, потирая лицо руками.— Этот Макмиллан доведет меня или до психушки, или до Азкабана. За те дни, что он делит комнату с этим парнем, Драко успел порядком устать от его глупых выходок. Ничего серьезного, в сравнении с домом, полным Пожирателей, так, детский лепет. Да что уж там, Мэнор, даже слизеринские первокурсники выдумают пакость изощренее, чем выглядели эти попытки насолить от хаффпаффца. Эрни запирал его в душе, из-за чего Драко пропускал время завтрака в Большом Зале; скидывал с подоконника его подушки, а с полок книги; совал ему в шкаф пикси, которых взял непонятно откуда; рвал или прятал лежащие на столе пергаменты и подсовывал различные вредилки из магазина близнецов. В общем, просто доставал, но по сути серьезного ущерба не наносил. Только и это все, особенно по несколько раз на дню, раздражало и выводило из равновесия. — Подлянки устраивает? — цыкает Тео, запихнувший в рот сразу четыре леденца разных вкусов, и, сунув фантики в карман Блейза, принимается разбираться в остальных конфетках.— Пожалуйся Грейнджер. — Или Поттеру, — кивает на слова Нотта девушка.— Они точно имеют на него влияние. — Мне, что, пять лет, чтобы жаловаться? — кривится Драко, припоминая свои же пустые угрозы рассказать все отцу.— Это только ухудшит ситуацию, он не перестанет, а того глядишь и что поопасней выкинет, я не хочу проснуться от того, что этот придурок меня подожжет. — Согласен, — тянет Забини, закатывая глаза, когда очередной фантик оказывается в его кармане.— Посчитает, что Драко не может ни с чем разобраться сам, раз сдает его. Да еще и кому — нашим многоуважаемым героям! Нотт закидывает в рот красную конфетку, гоняя ее языком в разные стороны, обдумывая ситуацию, а после хмыкает. — Тогда выверни все так, чтобы он попался, выдай его проделки ненавязчиво, а если спросят, что случилось — покрывай его со всем рвением, делай вид, что это ты виноват в его поведении, изобрази самую несчастную и добросердечную жертву; гриффиндорцы обожают спасать благодушных мучеников, особенно, если эти горемыки окажутся незаслуженно страдающей стороной, — советует Тео, и протягивает выбранные из кучи апельсиновые леденцы Малфою.— А судя по тому, что он достает тебя, когда буквально в соседней комнате ночует Грейнджер, он не очень-то и умен, так что провернуть это небольшое представление для тебя труда не составит. Драко улыбается, наклоняясь, сгребая с ладони друга конфеты, и снова вжимается в спинку мягкого кресла, закидывая один в рот, прикрывая глаза. Нотт, признаться честно, всегда был бóльшим слизеринцем из всех его знакомых волшебников, включая и его самого, и даже его нерадивого отца. Единственной чертой, что отличала Тео от истинного представителя змеиного факультета была его безмерная, чисто хаффпаффская, любовь к тем, кому он когда-то пожал руку, назвав друзьями. Их веселая компания была собрана из таких же сентиментальных дураков, которые были готовы рвать глотки за друзей. Да, Слизерин никогда не отличался такой дружелюбностью как Гриффиндор, где каждый считал любого представителя львов своим другом, но им совсем не было чуждо это понятие, просто воспринимали они его иначе. Слизеринец не вступиться за любого другого человека, если ему самому не будет от этого выгоды, как отважный гриффиндорец, что, каждый поголовно, считает себя героем. Но они знают, что такое честь и семья, это было выучено с пеленок, закладывалось в их головах годами, десятилетиями, и за эти две вещи любой слизеринец был готов бороться с особым рвением, за тех, кого считают своей семьей. Последующее спокойствие после гениальной идеи Тео, наполненное разговорами об учебе, планированием прогулок в Хогсмид и прочих неважных, но успокаивающих мелочах, правда, длится недолго: перед ребятами возникает зверек, сияющий голубоватым цветом. — Драко Малфой, имей совесть! — изрекает маленькая выдра звонким голосом Гермионы.— Почему ты считаешь нормальным оставить после себя в общей гостиной такой беспорядок? Я похожа на домового эльфа? Или, может, Луна имеет с ним сходство? Никто из нас не желает прибирать твое разбросанное барахло, так что будь добр в течение полутора часов вернуться и избавиться от этого безобразия! — А вот и мамочка Грейнджер! — подначивает Блейз, открывая рот и наклоняясь ближе, когда Тео тянется к нему с уже распакованной конфетой.— Малыш Драко не убрал свои игрушки. — Ты смотри, как бы она тебя в угол не поставила, — притворно охает Пэнси, театрально приложив руку ко лбу, другой щипнув друга за щеку. — Того глядишь, выпорет, — продолжает Забини.— Мало ли какие у нее фетиши. Тео пихает его ногой после этих слов и фыркает, а Блейз притворно-виновато пожимает плечами, погладив того по голени, успокаивая. **** Драко, сидя в кресле, перекладывает расческу в другую руку, проводя по второй половине вьющихся каштановых волос Гермионы, что удобно устроилась на пушистом ковре меж его ног, читая вслух книгу. Луна пожелала спокойной ночи и ушла всего минут десять назад, как и в дни до этого, покидая их в десятом часу; Эрни же никогда к посиделкам не присоединялся, возвращаясь лишь к позднему времени, топал прямо в комнату, не желая задерживаться в гостиной, игнорируя приглашения Золотой Девочки. А они, оставаясь вдвоем, по обыкновению, снова проводили время за бессмысленным, но расслабляющим чтением и заплетанием косичек на ночь. Драко приноровился к этому на второй день их совместного проживания, когда Грейнджер вывалилась из комнаты с гнездом на голове, напугав не услышавшего ее шаги Малфоя до чертиков. — Драко? — М? — сонно мычит парень в ответ, когда гриффиндорка внезапно прерывает чтение старого экземпляра «Истории Хогвартса», приволоченной из библиотеки. Проводить вечера вот так ему очень понравилось. Сидеть, уютно завернувшись в привезенный Грейнджер пушистый плед, пить поганый горячий шоколад, который любила она и ненавидел он, но тактично уступал, не рассказывая о своей нелюбви к сладкому. Драко знал, понимал, что уже включил Гермиону в свою «семью», наряду с еще тремя невообразимыми личностями, но никогда бы ей в этом не признался первым. — Почему ты стал настолько…другим? — она спрашивает это тихо, с заминкой, будто бы неуверенная, что вообще стоило открывать рот. Завтра утром им нужно вставать рано и встречать первокурсников, а если она испортит Драко настроение, то мало не покажется любому, кто хоть подышит в его сторону. Пару дней назад, пока они пили обеденный чай на кухне, девушка имела неосторожность пошутить над его отросшими до шеи волосами, мол, одно лицо с отцом, так он, вырвав нож у перепугавшегося домового эльфа, отсек их вмиг, а после то игнорировал ее, то срывался на нее, и так до самой ночи. И самое поганое было то, что он злился больше на себя, чем на нее, глаза прятал, но девушка уловила в них такое отчаяние, что у самой перехватило дыхание. — Не кажется ли тебе, что пока рановато для таких интимных вопросов? — после пары секунд тишины интересуется слизеринец.— Мы еще даже не целовались, а ты мне в душу лезешь. — По-моему, самое время, — расслабляется Гермиона, поняв, что Малфой шутит, а не встает в позу, чтобы ощетиниться.— Мы спали вместе на диване и пили из одной чашки. Драко за ее спиной хмыкает, но не прекращает плести пышную косу, отделив другую часть волос для второй. Гермиона терпеливо ждет, когда он заговорит, если все же решится это сделать. — Трудно остаться таким же, когда все твои идеалы рассыпаются прахом прямо на глазах, — выдыхает наконец Драко.— Один за другим, с такой бешеной скоростью, что едва есть время вздохнуть… Я был воспитан ровно так, как вел себя, Гермиона. Грейнджер тихонько сглатывает и кивает головой, показывая, что слушает и хочет понять. Мысли о воспитании навязчиво лезут в голову, рисуют воображаемые картины из детства слизеринца. — Отец порой ворчал хуже эльфа Блэков, заводил одну и ту же пластинку о чистоте крови, достоинстве аристократа, сыновьей чести и важности семьи, — тихо проговаривает Малфой, закрепляя конец косички лентой.— Я искренне верил во все это, восхищался отцом, буквально в рот ему заглядывал, для меня он был недостижимым идеалом, примером человека, которым я хотел вырасти. А кто бы не верил, будучи ребенком, в то, что тебе говорит родитель? И что в итоге? Посмотри на меня, что я из себя представляю? Кровь оказалась далеко не аргументом: ты объективно сильнее меня, я не дотягиваю до твоего магического уровня. Достоинство отец растерял первым, лебезя перед Темным Лордом, почти вылизывая ему ноги. Чести не оказалось у меня, когда я начал конфликтовать с отцом из-за его одержимости идеями Лорда. А семья у нас рассыпалась осколками, когда он предпочел жене и сыну слепое следование своим бессмысленным идеалам и желаниям. И последнее достоинство оставил и я, струсил перед Лордом, боялся за свою жизнь, трясся перед ним как лист на ветру, не смог найти в себе силы, чтобы пойти против. Но что я в итоге получил? Мерлин, совершенно ничего хорошего, только позицию оправданного преступника, сомнительную законность нахождения на свободе и чувство вины за то, что испоганил матери жизнь. Драко заканчивает вторую косу, невесомо проводя кончиками пальцев по собранным волосам девушки и одергивает руку, сжимая подлокотник кресла. Выпускает воздух сквозь зубы, закусив щеку изнутри. Отец никогда не был чистым злом, нет, было бы ложью такое сказать. Драко помнил раннее детство, его иногда ласковые руки, редкий, но искренний смех и счастливые улыбки, помнил некогда нежный взгляд на Нарциссу, и волнение, когда, едва ли пятилетним, сел на метлу в первый раз, под его надзором, помнил, что отец любил семью. Такой человек не мог быть злом в естественном его проявлении. Но он был до мозга костей чистокровным аристократом. Драко так же помнил, и как он менялся: как нежность сменялась суровостью, как крепла хватка на треклятой трости, которой в восемь он первый раз получил по рукам за непослушание, как веселое «сынок, прекрати хулиганить» превращалось в «сын, веди себя достойно», как забота во взгляде становилась надсмотром за его и матери действиями. Люциус все же любил, но уже не семью, а только лишь их смиренность: покладистую, тихую жену и послушного, молчаливого сына. Только вот этот человек все равно оставался его отцом, как ни крути. Драко не мог полностью возненавидеть его, лишь держать в себе горькую обиду, сожалеть и нежно лелеять детские воспоминания. — Есть что сказать? — интересуется он, откинув голову назад, злясь на себя за этот разговор. — Да, — кивает Гермиона, ощупывая свои косички, и поворачивается к нему лицом, упираясь локтями в колени парня, укладывает подбородок на кулаки.— Я думаю, что нельзя говорить о том, что ты испортил жизнь своей маме, не узнав ее мнения по поводу произошедшего. Малфой удивленно приподнимает бровь, опуская голову, чтобы посмотреть на гриффиндорку и хмыкает. Тактичная Грейнджер не стала комментировать ничего, кроме его слов о Нарциссе, и он был ей за это до странного благодарен. Потому приподнял уголок губ в подобии улыбки и ткнул ее пальцем в нос. — Я учту, — обещает Драко, кивая на часы.— А теперь нам пора спать, завтра много дел. **** Драко хмуро оглядывает Большой Зал, полный учеников, отмечая для себе еще раз лица вернувшихся, и смотрит на стоящих перед ним двойняшек — темноволосых мальчика и девочку, что крепко держатся за руки, опустив головы вниз, чтобы скрыть слёзы. Списки старой кошки были неверны: по ее данным должно было прибыть семьдесят детей, а на деле в школу вошли на двенадцать человек больше, семеро из которых были Малфою неизвестны, следовательно, или были магглорожденными или их семьи далеки от светского круга магической Британии. На Слизерин же, из чертовых восмидесяти двух детей, попали всего шестеро! Драко и не рассчитывал на огромное число новых лиц, но когда выверял списки, для себя насчитал как минимум пятнадцать, а то и двадцать ребятишек. Эта ситуация сильно уязвляла его лично, и он еще не решил, как безболезненнее объяснить произошедшее: то ли он в расчетах ошибся, то ли новоприбывшие умоляли отправить их не на змеиный факультет. Он снова отвел взгляд от стоящих неподвижно ребят, следя за остальными четырьмя, что уже уселись за стол, где их особо активно забалтывал Забини, а Тео, помогая парню в своей манере, доставал из карманов мантии пестрые конфетки, протягивая новеньким. Драко беспомощно вздохнул, проведя рукой по лицу, чтобы хоть малость поубавить напряжение, и присел на корточки, глядя на двойняшек снизу вверх. — Послушайте, вы, двое, — начинает он, не зная, как лучше общаться с ревущими детьми, потому что это был явно новый опыт в его жизни.— Я не знаю, чем вы так расстроены, но если вас слишком сильно не устраивает этот факультет — идите и попросите о перераспределении. Это было лучшим, что он вообще мог выдать, учитывая, что уже почти скрипел зубами от раздражения, слушая их надрывные всхлипы. — Почему мы попали на Слизерин? — утерев рукавом мантии нос, мальчик разревелся пуще прежнего.— Ты такой грубый! — И гостиная в подземелье, — протянула девочка, громко хлюпая носом.— Живете в сырости, как крысы! Драко возмущенно втянул воздух, не понимая, какого хрена он здесь с ними сюсюкается, и уже намеревался послать все это к чертовой матери, оставив заботы о детях общительному Блейзу, как почувствовал тепло под левым боком и тут же вздрогнул от внезапного касания. Секундой позже ему на плечо опустилась рука, некрепко сжимая. — Очень некрасиво обзывать людей крысами, — поучительным тоном тянет Поттер, присаживаясь на колени рядом с Драко.— Вы не можете так себя вести и оскорблять других, если вам что-то не нравится. Малфой удивленно приподнимает бровь, когда Гарри вместо того, чтобы отпустить его, перекидывает руку на другое плечо, обнимая его за шею. Поттер, это всего лишь Поттер, убеждал себя парень. Этот дурак не причинит ему вреда, не стоит погружаться в болезненные воспоминания. — Вездесущий Поттер, — хмыкает он, мысленно взывая к остаткам самообладания. — И тебе доброго утра, Малфой, — быстро кидает тот, вновь поворачиваясь к детям.— Все факультеты хороши по-своему, ребята, нельзя делить мир на плохих и хороших, все относительно, и я бы советовал вам успокоиться и наслаждаться тем, что вы в лучшей школе волшебства, а не реветь тут белугой. Дети замолкают, с интересом разглядывая взаимодействия парней, наслышанные о вражде факультетов. Впрочем, наблюдают за картиной, как Поттер с Малфоем, почти в обнимку, сидят перед ребятишками на коленях, и многие ученики постарше. — Ну вот, и плакать не надо было, — подхватывает Драко, стараясь говорить дружелюбнее.— Все же в порядке. Но вас здесь никто не держит, можете пройти перераспределение. — Он прав, — кивает Гарри, пихнув Малфоя бедром.— Его можно пройти и посреди года, так что поучитесь пока на Слизерине, а если передумаете, обратитесь с просьбой к директору, она поймёт. Двойняшки переглядываются, поджав губы и настороженно кивают. Гарри тут же им улыбается, уговаривает отбить ему «пять» и отправляет к столу факультета, где их тут же перехватывает Забини. Драко устало вздыхает, проводя ладонью по лицу и хмыкает, когда Поттер треплет его по голове. — От тебя несет квиддичем, — сообщает Малфой, принимая руку Гарри, решившего, что ему ну просто необходима помощь, чтобы встать с пола. — Обижаешься, что летал без тебя? — весело спрашивает Поттер, так и не отойдя от него на более или менее приличное расстояние, оставаясь стоять почти нос к носу.— Не волнуйся, малыш, дядя Гарри возьмет тебя в следующий раз. — Упаси Мерлин, — фыркает Драко, сложив руки на груди, и прикусывает губу, чтобы не дать улыбке вырваться.— И все же, из нас двоих, малыш — определенно ты. — Мой возраст и рост не играют роли, — цыкает Гарри, поднимая палец вверх: умничает.— Это состояние души. — Мое состояние души — это очень уставшая псина, — сообщает ему Малфой, насмешливо поднимая бровь.— А вот твое куда больше походит на неугомонного ребенка. — То, что я умею веселиться, не делает меня ребенком, это просто ты ведешь себя как старый ворчун, — возражает ему Гарри. — Ну да, — кивает Драко.— Тебя делает ребенком то, как ты, находясь на метле в воздухе, умудрился извозиться в грязи лицом. Их препирательства, конечно, никуда не исчезли, даже с учетом нынешних взаимоотношений, но теперь каждый, укалывая другого, понимал, что это не злость, а банальное желание поддразнить. И с подколами никто из них не желал расставаться. — Ты врешь, — подозрительно фыркает Поттер, сощурив глаза. Драко издает короткий смешок и, не успев себя одернуть, тянется к его щеке, стирая большим пальцем грязь, тут же демонстрируя свою правоту Гарри. Поттер раскрывает глаза, выдает тихое «о» и пожимает плечами, ничуть не уязвленный своим проигрышем в этом бессмысленном споре. — Так, о чем это мы тут шепчемся, и без меня? — раздается знакомый звонкий голос, выводя Малфоя из ступора. — Малфой обиделся, что я летал без него, — тут же выдает Гарри, успев открыть рот для ответа первым. — Я и слова об этом не сказал! — возмущается Драко, тыкая его пальцем в лоб.— Не перевирай! Пристроившаяся рядом с парнями Гермиона смеется, откинув волосы назад легким движением головы, и осматривает мальчишек укоризненным взглядом. — Ты, — она указывает на Гарри.— Идешь и моешься, пока от тебя не перестанет пахнуть, как от гнилого бутерброда, — поворачивается к слизеринцу.— А ты натягиваешь на лицо добродушную улыбку и топаешь проводить экскурсию первокурсникам. После ужина соберемся в нашей гостиной и обсудим день. — Ты превращаешься в МакГонагалл, — цыкает на подругу Гарри, получая подзатыльник. — Твое мнение? — поднимает она бровь, обратившись к Малфою. — Если ты продолжишь вести себя так властно, бóльшая часть парней Хогвартса будет у твоих ног. Гермиона закатывает глаза, но улыбается, потрепав парня по щеке, еще раз напоминает им заняться делом и уходит к своей кучке первокурсников. Гарри прищуривается, глядя на Драко, потирая затылок после удара. — Это нечестно, — комментирует он сказанное Малфоем. — Зато я не получил оплеуху, — пожимает плечами слизеринец, подняв уголок губ.— А тебе стоит научиться правильно вести себя с женщинами. — Я умею, — возражает Поттер. — Да? — насмешливо тянет Драко и, протянув руку, тыкает его в больное мест на затылке, из-за чего гриффиндорец ойкает.— Я заметил. — Ты невыносимый, — фыркает Поттер, увернувшись от очередного тычка. — Благодарю, — кивает Малфой, сдерживая веселую улыбку: не готовы еще окружающие к такому. — Это был не комплимент. — Поверь мне, это именно он и есть, — продолжает подколы Драко, прикладывая кулак к губам. — Раздражаешь, — недовольно выдыхает Гарри, но улыбка портит всю картину. — Это моя цель на жизнь, Поттер, — пожимает плечами Драко.— Выбесить тебя. — Как мило, что я твоя цель, — смеется Гарри, пихнув его в плечо. — И снова ты перекручиваешь мои слова, — беззлобно фыркает Малфой, понимая, что ужасное утренне настроение испарилось вмиг. — Это моя цель на жизнь, Малфой, — возвращает гриффиндорец фразу.— Перевирать твои слова. Драко позволяет себе тихий смешок и тоже пихает его в плечо. — Рад, что мы разобрались с жизненными кредо, но вали уже мыться, — просит он.— Мне еще предстоят заботы с детьми. Гарри, решив не оставлять за Малфоем последнее слово, предусмотрительно отходит на пару шагов и задорно улыбается. — Звучишь, как Молли Уизли. И бросается бежать сквозь толпу учеников, пока в спину ему летят недовольные возмущения Драко.