Inferno

Завтра делу об Ультра Опаленном должно было исполниться пять месяцев. С момента его первого появления успело произойти довольно много событий, которые детектив Холмс до сих пор не мог логически обосновать и связать друг с другом. Казалось, что ему морочат голову — все адекватные доводы разбивались о факты жестокой реальности. И как бы Шерлоку не хотелось продолжать верить в то, что Ультра Опаленный преступник и его приятель — профессор математики, Уильям Джеймс Мориарти, один человек, к сожалению, у этой мысли было весомое опровержение. В какой-то степени неоспоримое. Шерлок видел все собственными глазами. «И кто же тогда? Я в жизни не поверю, что Мориарти не причастны! Особенно Лиам... хоть у него и есть железное алиби, — размышлял Шерлок, прогуливаясь по коридору университета, сжав руки в карманах джинсов, — а может это часть его плана? Нет, никогда нельзя доверять только своим глазам. Я... все равно хочу проверить его.» И хоть Шерлок больше не являлся студентом, это не мешало ему продолжать появляться в стенах университета. Это даже стало какой-то местной шуткой — история о невероятно талантливом и умном парне, так хорошо сдавшем экзамены и поступившем всего лишь на месяц. Причиной тому стало расследование, которое и привело Холмса сюда. Но даже ради дела он не был готов учиться и лишать себя привычного темпа жизни, а потому, когда у Уильяма появилось алиби, тот немедленно покинул университет, решив продолжать изучать Ультра Опаленного вне скучных занятий. «Может, все и в самом деле так однозначно просто? Что, если Лиам не имеет отношения к опаленным вообще? — он оглянулся по сторонам, поднимаясь по лестнице на третий этаж, — так или иначе я не хочу спускать его со счетов. Я ведь не эти тупые полицейские — упущу главного подозреваемого из вида из-за нехватки доказательств, а потом буду удивляться очевидным вещам! Черт, я никогда не был настолько обескуражен... наверное, это первое дело, что действительно заставляет поломать голову.» Электронные часы на правой руке показывали семь часов вечера — Шерлок пожал плечами, понимая, что ему некуда торопиться. За время общения с Уильямом он успел узнать о нем многое. Какой кофе профессор любит брать в автомате, как долго он проводит на обеденном перерыве, на какие темы любит дискутировать со студентами, во сколько покидает здание университета. И сегодня была пятница — тяжелый и длинный день, когда Уильям задерживается допоздна. А потому, если Холмс застанет его на месте, это не будет чем-то удивительным, скорее, это будет более чем очевидно. Парень добрался до нужной аудитории и подошел поближе — тонированные стеклянные двери стали прозрачными от легкого прикосновения, раздвинувшись в разные стороны, позволяя Холмсу попасть внутрь. «Интересные, у них, конечно, фокусы, — подумал Шерлок, — самый навороченный университет Промеполиса, что еще от них можно было ожидать...» Холмс оказался в аудитории. Она представляла из себя огромную комнату с панорамными окнами с видом на голубые небоскребы — построенные фондом «Форсайт»‎, на некоторых из них до сих пор остались следы недавнего пожара. Шерлок нахмурился, вспоминая тот день. «Этот ненормальный опаленный создал столько проблем пожарным, как хорошо, что я не послушал Майкрофта и последствия этих разрушений никогда не станут моей прямой обязанностью, — он фыркнул, — но все же... это произошло на моих глазах, прямо за окном, пока в аудитории был Лиам... похоже на идиотское совпадение и подстроенный случай, но разве в городе, где эти психи постоянно что-то жгут, возможно различить хаос от плана? Агх, голова уже кругом...» — Мистер Холмс, ах, это опять Вы, — его размышления прервал голос Уильяма, — чего же стоите в проходе? Вам что-то нужно? Выглядите весьма... задумчиво. Парень поднял голову, встречаясь взглядом с профессором — он и в самом деле сидел на своем месте, среди кучи непроверенных тестов, приветливо улыбаясь своему гостю. Мориарти даже отложил это занятие, приветствуя Шерлока. — Вечера, Лиам, — Холмс обратился к нему совсем неформально, махая рукой, — да так... пришел поболтать. — Решил разнообразить мой досуг? Есть что рассказать? — Уильям с интересом наклонил голову. — Разнообразить? Я что, похож на клоуна? — он возмутился, отмахиваясь, делая несколько шагов к его столу, — я поговорить пришел, по делу, между прочим. — Очаровательно. Какие у нас могут быть дела, Шерлок? Разве ты не бросил мои занятия несколько недель назад? Уильям едва сдержал язвительную улыбку, подшутив над Холмсом, задавая этот вопрос довольно саркастичным тоном. Это, хоть и несильно, но ударило по самолюбию — Шерлок надул губы, желая как можно скорее перейти от глупых замечаний по поводу его столь краткосрочной учебы к делу. Парень подправил куртку и подошел еще ближе, сжимая руки на столе, прямо перед лицом Уильяма. — Скажи мне вот что, Лиам, — он нахмурился, — тебя не беспокоит вот это? — Шерлок кивнул в сторону окна. — Прости, беспокоит что? Холмс указал пальцем на поврежденные небоскребы. Мориарти хмыкнул, качая головой. — Что ты под этим подразумеваешь? — Тебе вообще что ли наплевать? Совсем недавно буквально в метрах ста от универа пронесся Ультра Опаленный, спаливший к черту новенькие здания! — Шерлок сощурился, приблизившись, — и тебе не страшно? — Но это наша суровая реальность, в Промеполисе постоянно происходят возгорания, я как и многие привык к тому, что происходит, — Уильям сложил часть тестов в стопку, отводя взгляд, — странно, что тебя это так беспокоит. Без страху ходишь по всему городу, чуть ли не ежедневно посещаешь такой «опасный» университет, да и разве ты не из Браунсвилла? Оттуда ведь каждый день забирают опаленных. — Да-да, самый бедный и криминальный район, это не мешает мне спать по ночам, вопрос заключался в другом. Тебя... никогда не беспокоила личность, — Холмс выдохнул, выдерживая короткую паузу, — Ультра Опаленного? Возможно, у тебя есть какие-то догадки на этот счет? Шерлок задал этот вопрос не потому, что его действительно интересовала точка зрения Уильяма на этот счет. Парень был почти уверен в его причастности к делу. Ему было интересно, как тот будет оправдываться — скажет, что ему это неинтересно, запаникует и попытается сбросить все подозрения на кого-то другого? Хотя нет, Уильям был не таким. В этом парне было что-то необычное и даже опасное — что-то, что крылось в его адски прекрасных рубиновых глазах, что-то, что и притягивало Холмса к его личности. Что-то, что сейчас заставляло сердце рваться наружу из обнаженной и уязвимой грудной клетки. — Признаться тебе честно, я почти не думал об этом, — Мориарти прервал повисшую между ними тишину, чуть сощурившись, посмотрев на парня слегка иначе, — у меня ведь нет свободного времени, детектив тут ты, а не я. Мое дело учить студентов, а не гоняться за преступниками. От этого проницательного взгляда у Шерлока похолодело внизу живота — парень почувствовал, как от нервов по лбу начинают стекать капли пота. — И ты даже не пытался представить его психологический портрет? В том смысле... — он замялся, подбирая слова, — типа, неужели не было интересно, какой же человек будет способен на такое? Бунтовать против фонда, поддерживать остальных опаленных, так безрассудно поступать, жечь все вокруг. — Хм. Полагаю, что этот человек был бы полон амбиций, — Уильям стал загибать пальцы, — он смелый, отчаянный. И раз способен скрываться, не попадаясь даже Ледяным силам, очень умный. И сильный. Наверняка непросто прятать такие способности и проживать обычную жизнь, ха-а. А что ты думаешь? Раз ты поднял тему, я хотел бы услышать мысли детектива, работающего над этим. Мориарти выжидающе смотрел на Шерлока, продолжая многозначительно улыбаться — от этого в горле вставал ком. Холмс отвернулся, упираясь бедром о стол, присаживаясь на его край. Парень задумался. — Я склонен согласиться с тобой. Разгадать эту загадку не так просто, как мне показалось, но в этом и состоит весь интерес... — он смотрел куда-то в пол, сжав руки в карманах куртки, — этот человек на самом деле просто псих. И у меня есть еще одна мысль. — Какая же? — голос Мориарти оказался где-то сбоку, похоже, профессор поднялся со своего места. Мозги Холмса буквально закипали. Вся его мыслительная деятельность вновь была сосредоточена на перебирании и соотношении ранее полученной информации, фактов и вещей, что ему удалось разузнать об Ультра Опаленном. Он часами мог размышлять о том, кто же на самом деле скрывался под этими темными доспехами. И если насчет мотивов, теперь уже личности, Шерлок сомневался, в одном он был уверен точно — этот человек точно работал не один. — Если внимательно присмотреться к фотографиям с этим опаленным, можно заметить, что этот костюм — лишь защита и доспех, под ней скрывается простой человек. Построить и управлять таким в одиночку дело не из легких. — Возможно ли, что это какой-то сумасшедший механик? — Уильям усмехнулся, — вдруг бывший работник фонда «Форсайт», решивший мстить? — Вполне вероятно, но это не исключает одного факта, который не дает мне покоя. Если его цель — собрать последователей и помочь опаленным, значит... — Шерлок развивал свою мысль. — ...этот Ультра Опаленный работает не в одиночку? — парень закончил за Холмсом предложение, — все может быть, почему бы нет. Значит, к психологической характеристике стоит добавить то, что этот человек может быть прекрасным лидером, если он, конечно, не скрывает это в реальности, но опустим такую возможность... тогда, кандидаты на роль значительно сокращаются в количестве. У тебя есть подозреваемые, подходящие под это определение, — Мориарти встал прямо перед ним, сказав это с особой интонацией, — Шерлок? Холмс поднял голову, встречаясь с ним взглядом. Сейчас Уильям задал ему вопрос, словно они были на его паре — парень ожидал немедленно получить ответ. В висках заколотило от нервов, а по спине пробежались мелкие мурашки. Кто был одновременно умным и амбициозным, непримечательным для Ледяных сил, отличающийся особенными лидерскими качествами? Чью волю невозможно было сломить, чье бесстрашие поражало до дрожи в теле? Ответ был прост — он был буквально под носом. Стоял, сжав руки на груди, прожигая своим хищным взглядом дыру в сердце Шерлока. Уильям Джеймс Мориарти. Даже если у него и было алиби — где гарантии того, что это не подстава? Холмс до последнего не желал верить в обратное. Уильям идеально подходил на эту роль. Он и есть тот самый Ультра Опаленный. Даже если кажется, что это все полный бред. Шерлок продолжал молчать, упрямо уставившись на него, нахмурившись. Но Уильям не нуждался в прямом ответе — кажется, он все понял и без слов. — У меня что-то не так с лицом? Кажется, ты слишком пристально рассматриваешь меня, — Мориарти наклонился, — ...или это то, о чем я думаю? Холмс не мог сказать и слова — словно проглотил язык. Что мешало сделать ему такое громкое заявление? Возможно ли, что тогда он отпугнет Уильяма... нет, это противоречит тому, что сейчас происходит. Надо быть полным дураком, чтобы не осознавать, к чему Шерлок клонит. — У меня есть ряд подозреваемых, но один из них морочит мне голову и не дает покоя уже несколько месяцев. Я... не могу найти весомые доказательства, — парень досадно щелкнул языком, продолжая неотрывно смотреть в глаза Уильяма. — Может, если ты назовешь мне его имя, — Мориарти приблизился — еще чуть-чуть и Холмс бы оказался в его цепких руках, продолжая загадочно улыбаться, — я смогу дать какие-нибудь показания, которые, возможно, заинтересуют тебя? Назовешь его имя. Это было так просто — Холмса ничего не останавливало. Да и разве он что-то терял? С другой стороны, какой в этом был смысл? Если Уильям и был Ультра Опаленным, неужели он так просто согласится с этим? Вероятнее всего он рассмеется детективу в лицо — «Ах, Мистер Холмс, но у меня ведь есть неоспоримое алиби», и будет в этом прав. Между тем расстояние между ними заметно сократилось — Уильям приблизился, словно желая разглядеть выражение лица своего озадаченного собеседника. Холмс замер, вздыхая полной грудью, невольно вжимаясь в край стола. — Лиам... — сорвалось с его губ. — Лиам? Это имя? — Мориарти причмокнул, улыбнувшись, — прямо как у меня, совпадение? И что же тебе известно об этом человеке? Может он... — парень опустил руки на его плечи, расправляя замятый воротник куртки, — знаком мне? Теперь это было похоже на издевательство — Уильям не мог не понимать того, о чем думает Шерлок. К тому же, к чему эта игра в идиота? Неужели он не осознавал, что Холмс обратился к нему, а не озвучил имя подозреваемого? Чушь полнейшая. Голова стала невероятно горячей. Перенапряжение заставляло все тело дрожать и, сжав колени, Холмс прислонился всем телом к столу, упираясь одной рукой о его поверхность. Почему-то дать ответ он был не в состоянии — казалось, что силы покинули Шерлока. — ...и сколько раз мне еще повторять, что подобный вид не соответствует дресс-коду нашего университета, — Мориарти указал пальцем на его расстегнутую рубашку, тут же вжимаясь пальцами в ее края, — даже если ты здесь не учишься, постарайся подбирать что-то менее... открытое, я полагаю. До этого прикосновения в голове творился настоящий беспорядок — мысли хаотично переплетались и соединялись в какой-то бред, вдруг бесследно исчезнув — буквально в одно мгновение. Теперь, все сознание превратилось в пустую белую комнату. Комнату, посреди которой было лишь одно. Реакция на ледяные пальцы, ненароком скользящие вверх-вниз по оголенной груди. Это было похоже на пожар, и Шерлок еще даже не подозревал, что вернется к этому сравнению далеко не один раз. Разгоряченное уязвимое тело полыхало, буквально разгоралось от неконтролируемого желания, и лед — холод, казалось бы, должен был остановить это. Но от рук Уильяма пламя становилось еще горячее. Он помогал ему гореть — сильнее, больше. Дотла. Его учащенное дыхание привлекло внимание Уильяма. — Что-то случилось? — он прошептал это прямо в его губы, — Шерлок, у тебя все лицо горит, — бледные щеки Холмса и в самом деле налились ярко-алым оттенком, — может, — теперь Мориарти был как никогда близко, — ...тебе нужно выпить воды? Едва поднимая свой мутный взгляд на профессора, Холмс замер, чувствуя, как сердце начинает пропускать быстрые, буквально сумасшедшие удары — от того, что Уильям делал с ним, хотелось взвыть. Он молча уставился в пару алых глаз, с таким удовольствием наблюдающих за его поражением. Даже если Шерлок хотел, он бы никогда не обвинил Уильяма, даже, если бы смог собрать неопровержимые доказательства, оправдывающие его «алиби». А тот факт, что он и в самом деле мог быть тем самым Ультра Опаленным, кружил голову. Холмс попал в ловушку — и выбраться из нее, вероятно, будет не так просто. — Лиам... — прохрипел Шерлок, протянув руку к его затылку, цепляясь за его мягкие волосы. — Ох? Ты решил вернуться к делу? Что же, может, расскажешь мне что-то об этом «Лиаме»? — теперь руки Мориарти легли на бедра Холмса, а сам парень наклонил голову, лукаво улыбаясь, — м? Глухой стон невольно сорвался с губ Шерлока — это еще сильнее раззадорило Уильяма. Одна маленькая спичка была неосмотрительно брошена в кучу сухих веток, за ней стали полыхать кустарники, после — деревья, а за ними и весь оставшийся лес. И эта проекция идеально подходила под ситуацию, которая возникла между Холмсом и Мориарти. Теплая искра, принявшая форму страстного и сильного огня — необъятного резкого желания, противостоять которому было практически невозможно. Холмс чувствовал, что уже проиграл — теперь ему оставалось лишь поддаться, позволяя этим ледяным рукам сжечь его до конца, буквально дотла. И лишь с одним он не собирался мириться. Раз он уже бросился с головой в этот ад, что мешало творить то, что вздумается? — ...поверь, ты знаешь о нем куда больше, чем тебе кажется, — Холмс буквально вжался в его лоб своим, пытаясь перевести тяжелое дыхание, — Лиам. Перед тем, как утонуть в его пламени, Шерлок на мгновение заглянул в его глаза. И о черт возьми, это не было похоже на что-то человеческое. В их отражении он видел самого дьявола. В его глазах — Промеполис, охваченный огнем. В его глазах то, что могло принадлежать только Ультра Опаленному. Они слились в поцелуе, жадно хватая друг друга — одна рука Уильяма подхватила бедра Шерлока, а вторая же развратно разглаживала голую грудь, влезая под ткань тонкой рубашки. Тело Холмса ныло от желания и потребности в том, чтобы его коснулись — еще, умолял он, еще. Шерлоку ничего не оставалось, кроме как податливо развести трясущиеся ноги, пальцами вжимаясь в затылок Мориарти. Это выглядело очень развратно. Их поцелуй напоминал Холмсу о тех моментах, когда его внимание было приковано к полыхающим зданиям. Как языки пламени плясали, сумасшедше охватывая объекты возгорания, не оставляя им никаких шансов. Так и Уильям — его язык скользил по деснам Холмса, касался его, обводил тонкие, такие сладкие губы. «Не могу в это поверить... — парень задыхался, чувствуя сильное головокружение, — я словно и в самом деле... в эпицентре пожара — не хватает воздуха, — Шерлок еще крепче вцепился в Уильяма, на миг разрывая поцелуй, — ...Лиам, это любовное помешательство или действие твоих сил? Что ты, черт возьми, делаешь со мной...» И этот пожар вспыхнул с новой силой — Уильям завлек его в свои объятия, вжимаясь коленом меж ног, заставляя Холмса закусить губу. Он закинул голову назад, пытаясь насладиться каждым мгновением, когда эти дьявольские руки касались его. Под брюками стало тесно, а по спине прошлись мурашки. Это стало необратимым процессом, который Шерлок пустил на самотек. И Уильям не мог не заметить того, с каким трепетом его тело послушно выгибалось — парень выпнул свою грудь чуть вперед, умоляя немедленно уделить ей внимание. Хоть и говорить это прямо он не решался. И Уильям исполнил эту просьбу, поглаживая своими ледяными пальцами вставшие соски — от этого Шерлок протяжно застонал, втягивая живот. — Прошу тебя, чуть тише, — Мориарти прижал палец к его губам, — хоть время сейчас позднее, не факт, что мы здесь одни. Холмс послушно кивнул, стараясь сдерживаться изо всех сил, но разве это было возможно? Разве можно было молчать, когда человек, вскруживший тебе голову, испытывал тебя, словно меняя температуру своих прикосновений. Возможно он уже сошел с ума, раз руки Уильяма казались ему одновременно и льдом, и огнем... а что, если парень использует свою силу? И чтобы узнать это, Холмсу стоило лишь опустить свой взгляд вниз — если он увидит пламя, значит, был прав, а это значит... ...внезапно, одна мысль посетила его голову, заставляя забыть о прежних намерениях. Шерлок осознал, что идея того, что Уильям может использовать силы опаленного в их близости, заводила. Это было чем-то даже более интимным, чем просто прикосновения до сокровенных мест. Человек, чья жизнь буквально зависела от того, останется ли тайна его способностей в секрете, сейчас, вероятно, раскрывал ее перед Шерлоком. Даже зная, кто он и за чем охотится. Возможно Мориарти считал, что тот будет не в состоянии на подобные размышления и от этого был так смел, и... если так, он не ошибался. Шерлок не мог думать ни о чем другом, кроме как о том, как же сейчас было невероятно хорошо — парень никогда не подозревал, что оказаться в огне будет настолько приятно. От этих игр с температурой стало тянуть низ живота — Холмс выгнулся, подаваясь чуть вперед, обнимая своими бедрами ногу Уильяма. Было стыдно, что он распалился до такого состояния, но пути назад не было. Оставалось лишь умолять о том, чтобы его развратное желание было осуществлено. Этими самыми ледяными руками. — Ты похож на Великий пожар, — прошептал Уильям, крепче прижимаясь и расстегивая его ремень. — ...а ты на тех самых опаленных, что его и разожгли, — дрожащим голосом ответил Шерлок. Они переглянулись — лишь на мгновение, понимая друг друга без лишних слов. Холмс никогда не сможет обвинить его в этом деле прямо. Уильям никогда не озвучит то, что было в его голове. Разве что через сравнения и размытые намеки. От этого действия Шерлок почувствовал моментальное облегчение — ремень перестал давить, джинсы чуть сползли с бедер, обнажая перед Уильямом последствия их страстных объятий и поцелуев. Это было пиком. Сейчас Холмсу не нужно было, чтобы пламя тушили — его должны были продолжать подпитывать, чтобы довести до предела. До предела всех возможностей. Со стороны парень выглядел очень возбуждающе — разве мог Уильям отказать столь прекрасному человеку, желающему поддержать разгоревшийся в его теле огонь? Разве это не было его специализацией? И желая лишь укрепить эти чувства, он впился в его шею губами, оставляя на ее уязвимых местах следы своей необъяснимой страсти. Вскоре его пальцы опустились под белье, касаясь разгоряченного члена Холмса. Уильям буквально терял голову от восхищения — он может контролировать весь процесс, то входя в резонанс с его огнем, то остужая его своими холодными руками. Сильнейший выброс адреналина от столь опасных игр со своей силой заставлял Мориарти продолжать. Хотелось зайти как можно дальше — интересно, как долго выдержит Шерлок? — Тц, — процедил сквозь зубы Холмс, резко зажмурившись, крепче хватаясь руками за край стола, — Лиа-ам. — М? — Ты... — он тяжело выдохнул, пытаясь не застонать во весь голос, — ...настоящий дьявол. Уильям усмехнулся, довольный подобной реакцией — эта картина заставляла его сердце биться в несколько раз быстрее. С любовью смотреть на свое самое яркое пламя. — Мне больше нравится, когда ты зовешь меня Лиамом, — он легонько укусил его за губу, заставляя Шерлока сорваться — тот застонал, сжимая руки в кулак, — ...ах. Мориарти удовлетворял это ноющее желание своими прикосновениями — каждый раз, когда его пальцы проводили по стволу члена, Холмс взвывал от удовольствия, нетерпеливо поглаживая себя по груди. Весь стыд отпустил его уже давно. Мог ли он думать о том, что его обнаженный и столь развратный вид это что-то неправильное? Нет. Сейчас он думал только об Уильяме и о пожаре. Пожаре, сжигающим его теперь не только изнутри. «Прошу, пусть это никогда не будет кончаться, — он вздрогнул, почувствовав большой палец Мориарти на головке, — ...черт, прошу тебя, прошу...» Уильям ускорился, тяжело выдыхая. Держать под контролем то, что было его неотъемлемой частью, с каждой секундой становились все тяжелее и тяжелее. Вместе с Шерлоком хотелось забыть обо всяком самообладании. Чтобы сдержаться, он вновь впился в шею Холмса, оставляя на ней мокрые следы от своих губ. — А-ах... — дыхание участилось, а в глазах блеснула яркая искра — Шерлок ухватился за его затылок, наталкиваясь бедрами на ласкающие его руки, — ...Лиам, прошу. Я умоляю тебя. Его аппетит возрастал. Холмсу было мало, мало того, что мог дать ему Уильям этой стимуляцией. Парень усмехнулся, понимая этот намек буквально с полуслова. Через мгновение буквально все тело бросило в жар — от рук Мориарти разливалось невероятное тепло. Одновременно опаляющее, оно контрастировало с ледяной кожей его пальцев, продолжающих обводить головку члена. Шерлок больше не мог держаться просьбы Уильяма и, откинувшись назад, парень простонал во весь голос, чуть ли не до крови раскусывая свою губу. «Он точно не человек, он опаленный, иначе я... иначе я не могу, ах, я... — мысли путались, — это самое верное доказательство и я, обязательно, я...» Сознание помутилось. Это был его не первый сексуальный опыт. Но именно такой — впервые. Никто не способен на подобные ухищрения, никто больше не смог бы разжечь в Шерлоке пожар, увидев в этом потенциал. Никто, кроме опаленного преступника. Его тело стало трясти от неожиданно накатившего удовольствия — пламя в последний раз взмыло до самого неба, опаляя и сжигая все, что ему попалось на пути... тут же исчезая. Растворяясь в горячем воздухе. Также резко, как оно появилось впервые. Холмс опустошенно опустил взгляд вниз, пытаясь прийти в себя. Его чувства совпадали с реальностью — по руке Уильяма разлилась сперма. Он сконфуженно улыбнулся, поспешив вытереть испачканные пальцы бумажной салфеткой со стола. — Боюсь, что уже слишком поздно, — неловко сказал Уильям, заправляя прядь волос за ухо, — надеюсь, что нам удастся поговорить в следующий раз чуть больше, Шерлок. Парень вздрогнул от странного ощущения — внезапно, по телу пробежался противный холодок. Он как-то тоскливо посмотрел на Мориарти, не сказав ему в тот вечер больше ни слова. Но почему на душе было так противно? Разве это было похоже на ту страсть, на то пламя, на те чувства, что захватили его также неожиданно, как и отпустили? Просто... каждый пожар оканчивается одинаково. Его огонь может быть величественным и жарким, по-настоящему сильным и неподвластным. От него бывает тяжело дышать, от него идет кругом голова. Им можно восхищаться или бояться. Можно стать с ним врагами или друзьями, а иногда... самыми настоящими возлюбленными. Но как бы ты ни был близок, изменить одну простую истину было просто невозможно. Никому. Каждый пожар заканчивается одинаково. Все однажды сгорает дотла. Когда-то то, что было огнем, становится пеплом.