Пламя и шторм

— Мама, тетушка, я летала на драконе! Совсем как Роннел Аррен, Король-что-летал!       Маленькая Дженнелин ловко спрыгнула с Сиракс, не дав Рейнире даже помочь ей, и понеслась навстречу женщинам, ожидавшим её. То были принцесса Элианна и жена её старшего брата Дагоса, леди Джосанна Фаулер. Если бы Рейнира не знала об их родстве, она бы и представить не могла, что белокожая и синеглазая Дженнелин могла быть племянницей смуглой и златоглазой Элианны. — Дейны и Фаулеры меньше всех остальных домов Дорна смешивались с ройнарами после прибытия королевы Нимерии, — объясняла Элианна столь явное несходство с собственной родной племянницей. — Дейны, Айронвуды, Фаулеры, Вили относятся к каменным дорнийцам, принцесса. А моя покойная матушка, леди Айнис Уллер, была из песчаных дорнийцев. Поэтому я и Дагос получились смуглыми и кареглазыми, и только Сэмвелл унаследовал светлые волосы и синие глаза отца.       Рейнира помнила свое удивление, когда их познакомили с родными братьями Элианны. Дагос был похож сестру с его светло-коричневой кожей, густыми черными волосами и золотистыми глазами. А их младший брат, Сэмвелл Дейн, новый Меч Зари, выглядел так, будто он был жителем Долины или Севера, но никак не Дорна. Высокий, выше своего старшего брата на добрых две ладони, с пшеничными волосами, завязанными в хвост, пронзительно синими глазами и кожей, что была намного светлее, чем у его брата и сестры. Таким был Меч Зари.       Дети Дагоса Дейна, лорда Звездопада, от отца унаследовали лишь темные кудрявые волосы. И пятилетняя Дженнелин, и двухлетний Феррис пошли в леди Джосанну своими васильковыми глазами, вишневыми губами и точеными чертами лица, обещавшими, что в будущем оба станут весьма привлекательными молодыми людьми. — Наконец-то ты на земле, Дженнелин, — облегченно выдыхает Джосанна, прижимая дочь к себе.       Рейнира смеется, когда видит, как леди Фаулер морщит нос от запаха дракона, ударившего в нос. — Да, к драконьему запаху сложно привыкнуть, леди Джосанна, — улыбается Рейнира, подходя к женщинам. — Моя матушка всегда ругала меня, если я приходила к ней в покои, не приняв ванную после полета на Сиракс. — Думаю, привыкнуть к той мысли, что твое дитя парит в облаках верхом на столь свирепом существе, намного сложнее. У женщин Таргариен воистину стальные сердца, — нервно отзывается Джосанна. — Это совсем не страшно, мама! — Машет головой бойкая Дженнелин, и ее буйные кудри забавно подпрыгивают. — Мы пролетели мимо Башни Копья и Башни Солнца. Хрусталь так слепит глаза, что Сиракс почти сразу же улетела от них! А потом принцесса подняла нас еще выше, и Солнечное Копье казалось таким же маленьким, как мой игрушечный замок, который подарил дядя Сэмвелл. А вы с мамой сверху были как маленькие муравьи! — Иди и прими ванную, маленькая любительница драконов, — усмехается Элианна, подталкивая её к одной из служанок. — Вечером будет пир в честь твоей маленькой кузины Алиандры, и ты не можешь явиться туда в неподобающем виде. — Хорошо, — уныло отзывается Дженнелин. Она бросается к Рейнир и аккуратно обнимает её, стараясь не прижиматься к её животу. — Спасибо, что полетали со мной, принцесса! — Это было для меня удовольствием, — улыбается ей Рейнира, гладя девочку по волосам, — и Сиракс ты тоже очень понравилась. — И мне она понравилась. — Девочка посылает воздушный поцелуй драконице. — До встречи, красавица!       Служанка уводит Дженнелин, оставляя троих женщин в компании сира Эррика и двух стражей Солнечного Копья. — Надеюсь, она не доставила вам хлопот, Ваше Высочество, — говорит Джосанна, когда они медленно направляются к берегу, ступая по горячему песку. — Дженнелин — замечательный ребенок. Она сидела в седле так, будто была рождена для того, чтобы летать на драконе. Я не солгала, когда сказала, что полет с ней был удовольствием, — искренне отвечает Рейнира. — Когда Феррис подрастет, она точно будет дразнить его тем, что она летала на драконе, — усмехается Элианна, откидывая толстую косу с груди за спину. — Надеюсь, однажды и у Ферриса, и у принцессы Алиандры будет возможность совершить полет, — Рейнира следит за реакцией Элианны и Джосанны. — О, я уверена, что вы не в последний раз гостите в Солнечном Копье, моя принцесса. — Загадочно улыбается Элианна, беря Рейниру под руку. — А еще вам нужно будет обязательно посетить Звездопад, Ваше Высочество. — Подхватывает Джосанна. — Это самый древний и прекрасный замок Вестероса. — Старки из Винтерфелла поспорят с вами, миледи, — шутит Рейнира. — Говорят, что их история насчитывает более восьми тысяч лет. — Звездопад был возведен более десяти тысяч лет назад. Первый король Дейнов построил его на месте упавшей с неба звезды, а легендарный Рассвет был выкован из осколков этой самой звезды. — Горделиво произносит Элианна, защищая наследие своего девичьего дома. — Куда Винтерфеллу до Звездопада? А Льду Старков не сравниться с Рассветом! — Главное, не говорить этого северянам. Уж очень они гордые, — посмеивается Рейнира, представляя реакцию сурового лорда Рикона Старка на слова дорнийки. — Уж в гордости мы им не уступаем, — упрямо сверкает синими глазами Джосанна.       Женщины смеются, продолжая прогулку по пляжу. Собираясь в эту поездку, Рейнира даже не думала о том, что найдет здесь столь добрых подруг, с которыми она могла открыто смеяться и обсуждать всякие глупости, не думая о своем образе благочестивой наследницы Железного Трона. Лейна нашла себе прекрасную собеседницу в лице леди Джейн Торланд, с которой они с упоением обсуждали историю Эссоса. Лейнор и Деймон проводили дни в поездках по окрестностям Солнечного Копья. А еще пытались победить Сэмвелла Дейна, который орудовал Рассветом так умело, будто он был самим Воином, не знавшим поражений. Деймон мог составить ему конкуренцию, но Меч Зари побеждал его за счет своей могучей силы. Лейнор же проигрывал ему каждый бой, но никаких признаков печали не выказывал. — Проиграть Мечу Зари не страшно. Страшно оказаться с ним однажды по разные стороны, — говорил Лейнор, когда Рейнира интересовалась, не задевают ли его проигрыши младшему Дейну.       Рейнира принимала ответ мужа, радуясь тому, что Лейнор без труда побеждал Касселла Вейта, Тревора Джордейна, Бенедикта Блэкмонта, прибывших в Солнечное Копье на празднество вместе со своими семьями.       Дорнийцы не устраивали турниров, как прочие лорды Вестероса, но размах торжества в честь маленькой принцессы ничуть не уступал по масштабу собственной свадьбе Рейниры. Тенистый Город слепил глаза обилием ярких знамен Мартеллов, вывешенных почти из каждого окна. Лорды и рыцари Дорна соревновались в метании копья и ядра, стрельбе из лука и сражении на мечах. Но самым зрелищным из всех событий Рейнира считала скачки, прошедшие два дня назад. Огромный участок берега у подножия Солнечного Копья обнесли деревянной оградой. Внутри этого прямоугольника был очерчен вытянутый круг, по которому должны были скакать всадники. По периметру ограды были врыты в песок трибуны, которые вмещали более двух тысяч человек. Королевская ложа располагалась с западной стороны, открывая сидящим великолепный вид на Дорнийское море. Рейнира с Лейнором удостоились почетного места по правую руку от принца Мартелла, а Лейну и Деймона посадили рядом с Дейнами, сидевшими по левую сторону от принцессы Элианны. Рейнира никогда прежде не видела такого количества великолепных лошадей. Тонконогие, изящные, с густыми гривами, завитыми в кольца и украшенными золотыми монетами, скакуны норовисто раскидывали копытами песок, ожидая начала скачек. Принц Андрос восседал на своем гнедом жеребце по кличке Закат, время от времени поднимая его на дыбы на потеху зрителям. Рейнира знала об их споре по поводу этих скачек. — Если я выиграю, то короную Алиандру владычицей песков и ветров, как короновали Мартеллов в век героев, а ты подаришь мне свой Лучезарный, — предложил брату пари Андрос за день до скачек. — Любой победитель коронует мою дочь, а Лучезарный ты увидишь лишь в своих мечтах, — улыбался брату Кворен.       Но Андрос не просто так говорил об упрямстве младших братьев. Когда Закат на пол-головы опередил черного как ночь жеребца Райана Айронвуда, наследника старого лорда Йорена, Рейнира увидела на лице Кворена гордую улыбку. Принц выглядел так, будто знал, что Андрос победит, и ему придется отдать ему Лучезарный, а весь этот спор был лишь для того, чтобы поддразнить младшего брата. — Вы не выглядите расстроенным из-за того, что вам придётся расстаться со своим мечом, мой принц, — заметила Рейнира, глядя на то, как Андрос аккуратно надевал на темноволосую голову принцессы Алиандры крошечную корону, выкованную из красного золота и украшенную оранжевыми топазами и желтыми бриллиантами.       Рейнира не смогла сдержать вздоха умиления, когда малышка сорвала корону с головы и начала вертеть её в своих крошечных ручках, любуясь бликами, что камни отбрасывали на фиолетовое платье Элианны. — Мне уже так надоело слушать его нытье по поводу этого меча, что я и без того собирался отдать его ему. Но мне хотелось, чтобы он его заслужил, а не просто выклянчил. Моей дочери — корону, ему — меч. Все справедливо, — ответил Кворен и встал со своего места.       Он подошел к краю ложи и протянул меч в новых роскошных ножнах Андросу. — Поздравляю тебя, брат. Мой дар тебе в честь твоей победы, — Кворен вложил меч в руку брата, сияющего белозубой улыбкой. — Слава принцу Андросу. — Слава принцу Андросу! — Подхватила возбужденная толпа.       Рейнира хлопала вместе со всеми остальными, заразившись непередаваемой атмосферой праздника. Лейнор рядом с ней сетовал на то, как бы ему хотелось заполучить скакуна Райана Айронвуда. — Попроси Кворена. Лорд Айронвуд не сможет отказать своему сюзерену, — предложила Рейнира.       Но Лейнор отказался, не желая докучать принцу столь странными просьбами. Торжество медленно перетекло с берега в Солнечное Копье, где барды и сказители развлекали их песнями и историями о древних королях Дорна. На песне «Ястреб и принцесса Зеленых холмов» Рейнира не смогла сдержать слез. В песне рассказывалось о временах до прибытия королевы Нимерии и о вражде королей Камня и Неба и королей Красной Марки. Дочь сурового короля Айронвуда влюбилась в сына короля Фаулера, но их любви не суждено было продлиться долго. Сбежав от враждующих друг с другом отцов, влюбленный скрывались в горах и лесах Дорна, наслаждаясь каждым мгновением, проведенным друг с другом. Но преследователи настигли и разлучили влюбленных. И тогда златовласая принцесса Нимелла сбросилась с самой высокой башни своего замка, а синеглазый принц Альбин заколол себя кинжалом в сердце. — Надо попросить бардов не петь столь печальные песни, — бормотал Лейнор, вытирая слезы с мокрых щек Рейниры.       В ночь после торжества Рейнира старалась прижаться к мужу как можно крепче, будто бы их могли разлучить совсем как Нимеллу и Альбина. А Лейнор осыпал её поцелуями, будто обещая, что никто и никогда не сможет их разлучить. — Думаю, и нам пора уже вернуться в замок. Совсем скоро начнется торжественный ужин.       Голос Элианны вырывает Рейниру из воспоминаний. Она согласно кивает кивает ей, и они втроем направляются в сторону ожидающей их кареты. До замка они добираются спустя полчаса. У входа они встречают Деймона и Лейнора, одетых в тренировочные костюмы и покрытых пылью и песком. — Снова пытались победить Сэмвелла? — Спрашивает она. — И снова безуспешно, — подтверждает Лейнор, криво улыбаясь Элианне. — Ваш брат сражается будто сам Воин во плоти, моя принцесса. — Боги и правда благословили моего брата многими талантами, — кивает Элианна, принимая комплимент Лейнора. — Я велела подготовить для вас купальню. — Благодарю, Элианна, — Рейнира сжимает руку дорнийки напоследок, и удаляется в сторону купален вместе с Лейнором.       Купальни Солнечного Копья отличались от купален Закатного. Под них было отведено огромное помещение, где лорды и леди, не стесняясь своей наготы, купались вместе, наслаждаясь вином и сладкими фруктами, которые слуги подавали им на золотых подносах. Горячие и холодные бассейны чередовались, позволяя освежиться контрастом теплой и ледяной воды. Но Рейнира предпочитала только горячие бассейны, наполненные солоноватой минеральной водой. Её нагревали, кладя раскаленные в жаровне камни, постепенно отдающие тепло и сохраняющие воду горячей в течение долгого времени. Рейнира вскоре полюбила эти минеральные ванные, которые прекрасно расслабляли её напряженные мышцы. А массаж, который они с Лейнором дарили друг другу во время купания, делал всё только лучше.       Зная о необычной для валирийцев стыдливости Рейниры, Элианна всегда убеждалась в том, чтобы к приходу принцессы в купальнях не было никого постороннего. Вот и в этот раз Рейнира с Лейнором наслаждались теплой мягкой водой вдвоем, с аппетитом поедая красные дорнийские апельсины и золотисто-зеленый виноград. Вина Рейнира избегала, не желая вредить детям в своем чреве, а вот Лейнор смаковал каждую каплю сладкого летнего вина, прикрывая глаза от удовольствия. — Дорнийцы знают толк в винах. Даже арборское золотое не столь сладкое и насыщенное, как дорнийское вино, — говорит Лейнор, неторопливо потягивая напиток из золотого кубка. — Надо будет обязательно взять с собой несколько бочек дорнийского вина. Хотелось бы попробовать его после того, как я разрешусь от бремени, — отвечает Рейнира, откидывая голову на плечо мужа.       Закончив купаться, Рейнира и Лейнор направляются в свои покои, чтобы подготовиться к вечернему пиру. Служанки уже ожидают их, чтобы помочь им привести себя в порядок. Рейнира и Лейнор отдаются в умелые руки девушек. Они умащивают их волосы ароматными маслами. Волосы Рейниры завивают горячими щипцами, в затем собирают в низкий хвост, вплетая в пряди золотые нити. На лоб ей надевают широкий золотой обруч, украшенный большим сапфиром, а хвост закрепляют заколкой в виде дракона, изрыгающего пламя. Обычно Рейнира не пользовалась косметикой, но служанки красят ей губы золотистой краской, вкус которой напоминает Рейнире об апельсинах, а глаза — подводят сурьмой, делая их больше и выразительнее. — А моего мужа тоже будете красить? — Усмехается Рейнира, когда служанки закачивают с её лицом. — Если сир Лейнор захочет, то и его накрасим, — смеется одна из служанок.       Рейнира присоединяется к их веселью, завидев ужас в глазах супруга. — Не нужно, девушки. Если он станет еще красивее, чем он есть, мне придется весь вечер отбивать его от влюбленных дам, — улыбается Рейнира. — Не больше, чем мне придется отбивать тебя у кавалеров, сраженных твоей красотой, — низким голосом отвечает Лейнор, не сводя с нее глаз.       Рейнира чувствует жар внизу живота от этого взгляда, полного желания, и сожалеет о том, что сейчас у них нет времени на то, чтобы заняться любовью. Служанки отвлекают её от созерцания супруга, надевая на неё платье. Одна из служанок аккуратно затягивает шнуровку на боках платья, а другая расправляет юбку. Рейнира смотрит в зеркало и чувствует себя почти голой. Её руки и спина были полностью обнажены, открывая всему миру её светлую кожу, усыпанную золотистыми родинками. Лиф платья из двух перекрещенных полос ткани заканчивался чуть ниже груди, не стягивая живот. Многослойная юбка из сверкающего шелка цвета бирюзового моря прилегала к телу тут и там, совсем не скрывая её ног, выглядывающих в высоком вырезе платья. Служанки надевают ей на запястья и предплечья золотые браслеты с голубыми топазами и бирюзой, а на талию надевают пояс из десятков золотых монет, позвякивающих при каждом движении.       Лейнора служанки одевают в длинный камзол из той же ткани, что её платье, украшенный золотой вышивкой и сапфирами. Полы камзола развеваются с каждым шагом Лейнора, открывая прекрасный вид на его крепкие мускулистые ноги, которые были слабостью Рейниры. — Можете идти, девушки. Благодарю за помощь, — велит Лейнор, не отрывая возбужденного взгляда от Рейниры.       Служанки приседают в реверансе и послушно покидают покои, оставляя их одних. Лейнор медленно подходит к ней и проводит рукой по её оголенной спине. Его глаза темнею от желания, когда он чувствует дрожь Рейниры — И как я должен вытерпеть целый вечер, глядя на такую тебя? — Тихо спрашивает он, продолжая ласкать её кожу. — Какую? — Деланно удивляется Рейнира. — Такую прекрасную. Такую соблазнительную. Такую манящую, — шепчет Лейнор, опуская голову.       Рейнира тихо стонет, чувствуя его губы на своей шее. Её соски мгновенно твердеют, а между ног становится влажно от горячего языка супруга, оставляющего влажные следы на нежной коже. Рука Лейнора ныряет в вырез на юбке и совсем скоро добирается до её влагалища. — Боги милосердные, какая же ты влажная, — выдыхает он, лаская нежные складки пальцами. — Это всё ты, — капризно хнычет Рейнира, двигая бедрами навстречу его руке. — Давай останемся здесь и никуда не пойдем? — Шепчет Лейнор, продолжая дразнить её клитор. - Я даже не сниму с тебя это платье. Буду трахать тебя прямо в нём. — Мы не можем не пойти. — Рейнира тянется к завязкам его штанов. — Это оскорбит Мартеллов.       Лейнор почти рычит, толкая её к туалетному столику. Он сажает её на него, разводя её ноги в стороны. Рейнира, наконец, справляется с шнуровкой, и спускает с него штаны. Член Лейнора уже стоит в боевой готовности, поблескивая капелькой смазки на кончике. Лейнор задирает её юбку и приставляет член к входу. Рейнира обвивает его ногами и подталкивает. Ее муж с гортанным хрипом входит в неё одним движением, растягивая нежные мышцы. Рейнира вскрикивает от наслаждения, чувствуя Лейнора в себе. — Пекло, мы занимаемся любовью каждую ночь, но ты такая же тесная, как в наш первый раз, — шепчет Лейнор, начиная двигаться в ней. — Просто у кого-то слишком очень большое хозяйство, — отзывается Рейнира, сжимая его изнутри.       Лейнор вместо ответа тихо стонет, ускоряясь. Рейнира яростно подмахивает ему бедрами, приближая собственный оргазм. Спустя пару минут, оба давятся стонами, стараясь не распугать стражу за дверьми своими криками. Рейнира дрожит в руках Лейнора, жадно хватая ртом воздух. Лейнор выходит из нее и тут же тянется за полотенцем, оставленным одной из служанок, чтобы его семя не запачкало платье Рейниры. На дрожащих ногах Рейнира разворачивается к зеркалу, чтобы убедиться, что ее прическа и платье не испорчены из внезапным актом любви. Лейнор с невозмутимым видом завязывает шнуровку и поправляет камзол. — Продолжим после пиршества, моя принцесса. — Шепчет он, почти касаясь губами ее уха. — Пойдем уже, мы почти опоздали, — Рейнира принимает протянутую ей руку.       Выйдя из покоев, они натыкаются на принца Андроса. По его широкой улыбке и хитрому взгляду Рейнира понимает, что какую-то часть их любовного приключения дорниец точно слышал. Румянец смущения заливает её скулы, но во всем остальном Рейнира старается держаться строго и невозмутимо. — Хоть одно слово, Андрос, и я уговорю твоего брата забрать у тебя меч, — прерывает Лейнор Андроса, уже открывшего рот для очередной скабрёзной шутки. — Знаешь, чем бить, Лейнор, — ухмыляется Андрос. — Что ж, тогда пройдемте в Янтарный зал, меня отправили проводить вас.       Втроем они направляются в Янтарный зал, где уже собрались почти все гости. Не хватало только самих Мартеллов. Рейнира и Лейнор находят Лейну и Деймона. Лейна одета в платье такого же фасона, как и Рейнира, но ярко-красное, украшенное черными бриллиантами. А Деймона нарядили в красно-черный камзол как у Лейнора, только чуть длиннее, что только подчеркивало изящную фигуру мужчины. Андрос садится на свое место, предлагая Рейнире и Лейнору сесть справа от себя, а Лейне и Деймону — слева. — Но разве ты не должен сидеть рядом со своим братом? — Спрашивает Рейнира. — В обычные дни — да, но сегодня особенный день. Кворен снова представит тебя перед лордами и леди Дорна и даст тебе слово. Поэтому вам нужно будет сесть рядом с братом, — отвечает Андрос.       Рейнира и Лейнор послушно садятся на свои места и почти сразу встают, когда в зал входят Мартеллы. Кворен и Элианна были одеты в одинаковую оранжевую ткань, поблескивающую золотой нитью, которой на ней были вышиты солнце и копье Мартеллов. Камзол Кворена был украшен обилием бриллиантов, тогда как платье Элианны сверкало десятками красных рубинов и оранжевых сердоликов. Густые волосы принцессы Дорна были распущены, обнимая её обнаженные плечи словно дорогой плащ. Золотые цепи в черных прядях звенели при каждом шаге, также как звенели золотые браслеты на ногах и запястьях Элианны. Принцесса Алиандра была также одета в золотисто-оранжевое платье, а её голову венчала та самая корона, которую на нее надел принц Андрос.       Мартеллы поднимаются к высокому столу и занимают свои места рядом между Рейнирой и четой Дейнов. — Дорогие друзья, я еще раз благодарю вас за то, что вы приняли наше с принцессой приглашение на празднество в честь именин моей дочери и наследницы. Поэтому первый тост я посвящаю ей. За принцессу Алиандру! — Кворен поднимает кубок. — За принцессу Алиандру! — Звучит со всех сторон.       Дождавшись, пока гости отвлекутся от вина, Кворен поворачивается к Рейнире. — Также сегодня мы чествуем не только мою дочь, но и принцессу Рейниру, наследницу Железного трона, прибывшую к нам из далекой Королевской Гавани. — Он салютует ей кубком и улыбается. — За принцессу Рейниру Таргариен. — За принцессу Рейниру! — Снова отзываются дорнийцы.       Рейнира нервно обхватывает кубок руками и поворачивается к толпе. Внезапное волнение заставляет слова застрять в горле, но она сглатывает мерзкий комок. — Когда я была маленькой, моя септа говорила, что из всех народов Вестероса дорнийцы — самые опасные. «Они как змеи и скорпионы из пустынь, в которых они живут, сгорая под палящим солнцем, моя принцесса. Гордые, жестокие и неистовые — вот какие эти дорнийцы». Так она мне говорила, рассказывая о жителях земель, что лежали за Красными Горами. Возможно, в чем-то она была права. В гордости вы не уступаете упрямым северянам, с неистовством вы отдаетесь любому делу, будь то любовь или война. И слова о жестокости отчасти правдивы. Но за то время, что я здесь, я увидела страшных дорнийцев, которыми меня пугали няньки и септы, совсем с другой стороны. Честь для вас — не пустое слово. Моя матушка была из дома Аррен, чей девиз «Высокий, как честь», и уж я могу подтвердить, что и вам, дорнийцам, этот девиз подошел бы как нельзя кстати. Вашей страсти к жизни хватило бы на весь Вестерос. — Рейнира улыбается. — Мне кажется, что она растопила бы даже неприступных северян.       В зале слышатся смешки, а довольные улыбки на лицах дорнийцев придают Рейнире уверенности. — Гостеприимство принца Кворена и принцессы Элианны не знает границ. Уверена, по возвращению в Королевскую Гавань мне придется перешить все платья, что я привезла с собой, ведь не проходило и дня, чтобы принцесса не потчевала меня самыми разными яствами. — На лице Элианны расцветает радостная улыбка после этих слов. — С момента нашего прибытия в Солнечное Копье меня, мою семью и моих подданных окружали лишь забота и поддержка, делая каждый день пребывания в Дорне настоящим приключением, которое останется в моей памяти надолго. — Рейнира сжимает кубок, готовясь к следующим словам. — Когда я сказала отцу о приглашении от принца Кворена, меня бросились отговаривать. «Дорнийцы ненавидят Таргариенов! Это опасно, Ваше Высочество». Будто бы это не мы сеяли в Дорне разруху и смерть. — Рейнира чувствует слезы в уголках глаз, но не позволяет себе расплакаться. — Сотню лет назад Таргариены вторглись в Дорн на своих драконах, разрушая древние замки и убивая тысячи людей. В этом зале есть внуки и правнуки людей, убитых моими предками. В моей свите есть потомки людей, убитых дорнийцами во времена Завоевания Эйгона. — Рейнира глубоко вдыхает. — От имени Таргариенов я прошу прощения за всю боль, что мы причинили Дорну. И я буду молиться богам, чтобы впредь Дорн и Таргариенов связывала только добрая дружба.       Рейнира разглядывает лица гостей сквозь пелену слез. Она видит неверие, шок, подозрения. Но лиц, наполненных облегчением и радостью в разы больше. Она даже видит слезы в глазах некоторых женщин и мужчин, смотрящих на неё. — От имени Дорна я прошу прощения за всю боль, что мы принесли вашим подданным, принцесса Рейнира. — Кворен поднимает кубок с вином, одобрительно улыбаясь ей. — За добрую дружбу и счастливое будущее. — За добрую дружбу! — За счастливое будущее!       Янтарный зал наполняется пожеланиями и облегченным смехом после слов Рейниры и Кворена. Рейнира садится на свое место, и Лейнор тут же ободряюще сжимает её руку под столом. — Ты прекрасно справилась, любовь моя, — шепчет он ей. — Спасибо, — также шепчет она.       Далее следуют бесконечные тосты в честь принцессы Алиандры от многочисленных лордов Дорна. Рейнира, Лейнор, Деймон и Лейна желают малышке всего наилучшего и вручают свои подарки, которые Элианна передает слугам, складывавшим их в отдельную комнату. После гости наслаждаются едой и винами, и некоторое время в зале слышен лишь стук приборов о тарелки да звон кубков, бьющихся друг об друга. Рейнира видит, как маленькая Алиандра начинает зевать, утомленная гулом. Элианна передает её няньке и велит уложить девочку в её покоях.       Музыканты начинают играть музыку, и люди тут же встают из-за столов и направляются к центру зала. Первыми танцуют принц и принцесса, кружась под быструю дорнийскую мелодию. После окончания первого танца, люди разбиваются на пары, заполняя всё пространство. Рейнира танцует сначала с Квореном, затем с Андросом, который весь танец пытался смутить ее намеками на их с Лейнором вечернюю шалость. После младшего Мартелла ее приглашает на танец Дагос Дейн, только закончивший танцевать с Лейной, а после её перехватывает его младший брат, в танце с которым у нее затекла шея, так как ей приходилось запрокидывать голову, чтобы увидеть лицо этого великана. Затем Рейнира с облегчением танцует с Деймоном, старающимся не утомлять беременную племянницу сложными па, и, наконец, передает её Лейнору, с которым Рейнира окончательно расслабляется. — У меня уже ноги горят, — жалуется Рейнира, медленно перебирая ногами в танце. — Думаю, Мартеллы поймут, если мы покинем праздник чуть раньше. Все же ты беременна, — говорит Лейнор. — Все, о чем я мечтаю, свалиться в постель и заснуть, — выдыхает Рейнира. — Я сейчас.       Лейнор оставляет её и пробирается сквозь толпу к Кворену, танцующему с Лейной. Он что-то шепчет ему на ухо и, получив одобрение, возвращается к Рейнире. — Пойдем в наши покои, любовь моя. Я предупредил Кворена, — говорит Лейнор, подталкивая её к выходу из зала. — Ты — мой герой, — облегченно улыбается Рейнира, следуя за мужем.       На выходе из зала к ним присоединяются близнецы Каргиллы, сопровождая их в покои. Они идут молча, слишком уставшие от выпитого вина, съеденной еды и подаренных дамам и кавалерам танцев. Когда они поворачивают в коридор, ведущий к их покоям, Лейнор резко останавливается. У стены совсем рядом с дверью в покои принцессы Алиандры мелькает несколько теней. Рейнира с ужасом осознает, что стражники у дверей убиты, валяясь на полу с перерезанным горлом. Вид крови на светлом камне заставляет желчь подступить к горлу Рейниры. — Бери сира Эррика и беги. Позовите Деймона и принца Кворена. Сир Аррик, за мной, — почти неслышно шепчет Лейнор, толкая Рейниру в руки Эррика.       Две тени почти бесшумно проскальзывают в покои малышки, и Лейнор с Эрриком бросаются за ними, обнажая мечи. — Пойдемте, принцесса, нам нужно предупредить принца Кворена.       Рейнира подхватывает мешающиеся юбки и на негнущихся ногах бежит обратно в Янтарный зал, держась за руку сира Эррика.       «Боги, сохраните жизнь принцессы и Лейнора», — мысленно взывает к богам Рейнира, врываясь в зал, заполненный людьми. — Принц Кворен! Деймон! — Рейнира пытается перекричать громкую музыку.       К её счастью, на нее обращают внимание. Музыка внезапно смолкает, оставляя за собой звенящую тишину. Кворен и Деймон тут же оказываются рядом с ней. — Что случилось, Рейнира? — Спрашивает Деймон. — Какие-то люди проникли в покои принцессы Алиандры. Стражники у её дверей были убиты. Лейнор и сир Эррик остались там, чтобы защитить её. Вам нужно поспешить! — Выдыхает Рейнира, держась за сира Эррика, чтобы не упасть.       Кворен и Деймон без слов выбегают из зала. Дагос и Сэмвелл следуют за ними. Рейнира хочет осесть на пол, но ужас и страх в глазах Элианны заставляет её взять себя в руки. Она обнимает трясущуюся принцессу, не давая ей броситься вслед за мужем и братьями. — Нет, пусти! Я хочу увидеть свою дочь! — Кричит Элианна, вырываясь из её рук.       Лейна хватает её с одной стороны, бледная Джосанна — с другой, а Рейнира встает перед ней, обхватывая её лицо. — С твоей дочерью ничего не случится, Элианна, ты меня слышишь? — Твердо произносит Рейнира, глядя в обезумевшие глаза дорнийки. — С ней твой муж, твои братья и Лейнор. Они не дадут её в обиду. Ты ведь знаешь это, не так ли?       Элианна всхлипывает и обмякает, садясь на пол и обхватывая себя руками. Рейнира обнимает принцессу, прижимая к себе и шепча слова утешения. Рейнира надеется, что ее слова Элианне не окажутся ложью.