Пламя и шторм

      Кворен никак не мог справиться с дрожью, что била его уже который час. Он сидел в кресле рядом с их с Элианной постелью и, не отрывая глаз, наблюдал за женой и дочерью, спящих в обнимку. Элианна так и уснула в запачканном чужой кровью платье, не желая ни на секунду расставаться с Алиандрой. Её черные косы спутались, непослушной копной темнея на золотистой подушке, а лицо даже во сне не выражало умиротворения. Её темные брови были сведены к переносице, а губы — сжаты в бледную полоску, будто бы сон принцессы был таким же беспокойным, как и предшествующий ему вечер.       Когда Кворен и Деймон ворвались в покои принцессы, Лейнор и Аррик уже предотвратили самое страшное. Да, были убиты двое охранников и несчастная кормилица, которая почти всегда оставалась спать с Алиандрой, но сама малышка лишь проснулась от шума и криков и громко плакала, не понимая, что происходит. Сир Аррик получил ранение в шею всего в нескольких дюймах от яремной вены, чудом спасшись от смерти. А Лейнора ранили в бок, причем очень глубоко. Он потерял много крови, но ему повезло, что нож несостоявшегося убийцы не задел важных органов. Мейстер Ормунд, осмотрев принцессу Алиандру и заявив, что ее здоровью ничего не угрожает, занялся зашиванием рваной раны Лейнора.       Убийц было трое. Двоих Лейнор и сир Аррик убили сразу, а третьему Лейнор перерезал жилы на ногах, чтобы тот не смог сбежать, но и не умер от потери крови. Кворен тогда обрадовался, ведь у них его можно было допросить и узнать, кто направил убийц в покои маленькой принцессы. — У них у всех вырваны языки, Ваше Высочество, — мрачно сказал Деймон, осматривая трупы и выжившего нападавшего. Это разъярило Кворена настолько, что он бросился на последнего выжившего, желая убить его собственными руками, но Андрос и Деймон удержали его. — Он всё равно нужен нам живым, брат. Убив его, ты оборвешь последнюю нить, что связывает нас с его хозяином, — убедил его брат.       Кворен велел поместить убийцу в подземелья Солнечного Копья, а охранять его вызывались Сэмвелл и Андрос, дабы заказчик не смог убить последнего свидетеля, который мог сдать его. — Позволь и мне нести службу рядом с твоим братом и шурином, Кворен, — попросил его Деймон, когда он и другие лорды собрались в солярии Кворена для обсуждения случившегося. — Чтобы ты убил его и замел все следы, ведущие к вашей семье? — Яростно выплюнул старый Йорен Айронвуд, Хранитель Каменного Пути. — А возможно вы хотите расчистить путь своим убийцам, которым поручено избавиться от наемника, дабы скрыть ваше участие в заговоре против дома Мартелл? — Спокойно спросил Деймон, сверля взглядом старика. — Да как вы смеете бросаться такими обвинениями! — Вскипел лорд Йорен, тыча пальцем в Деймона. — Вы здесь никто! Это у себя на севере вы принц и брат короля, а здесь, в Дорне, вы лишь гость, который нарушил священные законы гостеприимства и напал на дочь хозяина дома, предложившего вам хлеб и соль! — Оставьте этот спектакль, лорд Айронвуд. В вашу заботу о процветании дома Мартелл поверит разве что глупец, никогда не слышавший о десятилетиях войн, что ваш дом вел против Мартеллов, — холодно ответил Деймон. — Вы бросаетесь слишком громкими обвинениями, принц Деймон. Неужели вы настолько отчаялись в попытках отвести от себя подозрения, что готовы даже на такую подлость, как разжигание конфликта между лордами Дорна и их принцем? — Вмешался в их разговор лорд Роберт Джордейн. — А может, Джордейны снова присоединились к Айронвудам, как во времена дорнийских гражданских войн? — На лице Деймона появилась зловещая ухмылка. — Ваши дома были союзниками в противостоянии с Мартеллами, лорд Роберт. Тогда поводом было то, что Мартеллы приняли иноземных ройнаров и вступили с ними в союз. А сейчас принц Кворен пригласил в Дорн нас, Таргариенов, которых так ненавидят в Дорне. Вряд ли вам понравилось то, что драконица принцессы Рейниры спокойно живет в пещерах на побережье Дорнийского моря, тогда как предки её всадницы столетие назад сжигали ваши замки, не так ли?       Кворен всю эту перепалку молчал, пытаясь упорядочить мысли в своей голове. Но когда Деймон озвучил свои подозрения, что-то в мыслях Кворена щелкнуло, вставая на место. Приглашая Таргариенов в Солнечное Копье, Кворен надеялся на мирный договор, который позволил бы Дорну на некоторое время выдохнуть и перестать опасаться нового нападения драконов. Но прибытие принцессы Рейниры и её семьи изменило многое в планах принца. Он увидел в молодой наследнице Железного трона силу и мудрость, которую он точно не ожидал от семнадцатилетней девушки. Он увидел новые возможности, которые позволили бы ему заручиться защитой драконьих всадников, а Дорну — процветать под правлением сильного дома. — Принцесса Рейнис, моя тетка и свекровь, всегда говорила, что союзы, основанные на браках — самые крепкие, мой принц, — сказала Рейнира Кворену во время одной из прогулок по саду Солнечного Копья. — Она очень мудра, моя принцесса. Брак — это то, что держит союз крепче, чем любая дружба или торговые отношения. Друг может отречься, запасы золота и серебра — иссякнуть, но кровь — это то, что остается вечным, — согласился с ней Кворен. — Я не буду врать и лукавить, мой принц. — Рейнира положила руку на уже большой живот. — Я думала о возможном браке наших детей. Но принцесса Алиандра — наследница дорнийского престола, а мой первенец — будущий наследник Железного Трона. На них будет слишком много обязанностей, чтобы мы могли соединить их браком, не разрушив наши королевства. — И что же вы предлагаете? — Спросил Кворен.       «Наверное, она предложит присоединить Дорн к Семи Королевствам», — подумал Кворен, ожидая ответа от Рейниры.       И ответ Рейниры удивил его. — Принцесса Элианна беременна. — Рейнира улыбнулась, заметив удивленное лицо Кворена. — Не волнуйтесь, я узнала это лично от нее. Ваша тайна будет сохранена до тех пор, пока вы с принцессой не решите обрадовать своих подданных этой новостью. — Продолжайте, принцесса, — кивнул Кворен. — Моя кузина Лейна также в тягости. Если Элианна подарит вам сына, а Лейна родит дочь, то можно будет поженить их, дабы объединить дома Таргариен и Мартелл не только дружбой, но и кровью, — предложила Рейнира, внимательно следя за реакцией дорнийца. — А принц Деймон знает о том, что вы сватаете его еще не рожденную дочь к моему еще не рожденному сыну? — Улыбнулся Кворен. — С дядей я разберусь сама. В крайнем случае — привлеку для этого моих свёкров. Уж Морской Змей и тетушка Рейнис смогут убедить дядю в том, что этот союз пойдет на пользу нам всем. — А если у принца родится сын, а у меня дочь? — Я провела в Дорне не так много времени, мой принц. Но за это время я поняла одну важную вещь. Принцесса Элианна ни за что не отпустит свою дочь так далеко от дома, в чужую страну. Даже если вы будете согласны, Элианна нам всем оторвет головы за то, что мы решили судьбу её дочери без ее ведома, — ухмыльнулась Рейнира. — А принц Деймон ни за что не отпустит своего сына и наследника так далеко на юг. — Понимающе покачал головой Кворен. — Но что заставляет вас думать, что он отпустит сюда свою дочь? — Предоставьте это Лейне, мой принц, — сверкнула глазами Рейнира. — Кузине очень понравился Дорн и его обычаи. Особенно ей понравилось то, что здесь женщины наследуют титулы и земли наравне с мужчинами. А еще она в восторге от того, что в Дорне женщин учат сражаться и защищать себя вместо того, чтобы запирать их в замках, заставляя рожать наследника за наследником. — В ваших словах много здравого зерна, моя принцесса. — Кворен говорил честно, ведь он и сам раздумывал над возможным браком между Мартеллами и Таргариенами. И предложенный Рейнирой вариант был очень хорошим. — Но сейчас мы не можем говорить более конкретно об этом браке. Хотя бы до тех пор, пока эти дети, судьбу которых мы решаем уже сейчас, не появятся на свет. — Конечно, Ваше Высочество. — Отозвалась Рейнира. — Только то, что вы положительно смотрите на эту перспективу в будущем, уже является большим достижением в улучшении отношений Дорна с остальным континентом. Я благодарна вам за то, что вы открыты к таким предложениям.       Кворен вспомнил об этом разговоре с Рейнирой, глядя на то, как Айронвуд и Джордейн препираются с Деймоном. Лорд Айронвуд сватал своего семнадцатилетнего сына Райана к Алиандре с того самого дня, как она появилась на свет. Лорд Джордейн предлагал в будущие консорты Дорна своего шестилетнего сына Марона. Получив вежливые отказы, они не сдались. Когда они с Элианной объявили об очередной беременности принцессы на скачках в честь именин Алиандры, Кворена снова засыпали предложениями о возможном союзе. В этот раз предлагали не только сыновей, но и дочерей, ведь никто еще не знал, кто родится у четы Мартелл. Конечно же известие о том, что он собирался принять предложение Рейниры о брачном союзе, не оставалось тайной слишком долго. Новости разлетались по Дорну быстрее, чем самые лучшие охотничьи ястребы Фаулеров. И, конечно же, это вызвало шквал возмущений от дорнийских лордов. Особенно противились этому предложению те самые Айронвуды, Джордейны и Блэкмонты, которые столетиями сражались с Мартеллами за господство в Дорне.       Кворен не был наивным глупцом. Он с самого начала знал, что мало кто в Дорне будет в восторге от союза с Таргариенами. Да что говорить, его собственные предки во главе с Мерией Мартелл удушили бы его за одну только мысль о заключении мира с драконьими владыками. Но Кворена это мало интересовало. Он не мечтал о славе великого правителя из дома Мартелл, что славился тем, насколько верно они следовали словам из своего девиза. Непреклонные, несгибаемые, несдающиеся. Такими были Мартеллы из Дорна. Такими были правители, которые смогли сопротивляться Эйгону Завоевателю с его сестрами и тремя драконами. Но времена изменились. Теперь у Таргариенов было не три дракона, а больше десяти. И большая их часть имела опытных всадников и была закалена в битвах и сражениях.       Изоляция от остального континента также не пошла Дорну на пользу. Если во времена до завоевания все королевства были на равных, постоянно воюя друг с другом и истощая запасы и человеческие ресурсы, то сейчас они были объединены властью Железного Трона и вполне процветали, занимаясь торговлей друг с другом и с Эссосом. А Дорн, большая часть которого была покрыта бесплодной пустыней, не мог похвастаться обилием ресурсов. Да, Дорн славился своими сладкими летними фруктами и ягодами: красными апельсинами и желтыми лимонами, сочными гранатами и золотистыми персиками, багряной вишней и сладкими финиками. Но тесть Кворена, лорд Вориан Дейн, часто говорил, что одними фруктами народ не прокормить. И Кворен был с ним согласен. Торговля дорнийским вином, засоленной и копченой рыбой, пряностями и специями, мёдом и козьей шерстью, конечно, приносила золото в казну. Но недостаточно, чтобы обеспечить народ вдоволь хлебом и мясом. Когда-то один из предков Кворена мечтал провести в дорнийскую пустыню канал от самой Зеленокровной, дабы напитать землю влагой и разбить там пастбища для коз и овец, выращиваемых в Дорне. Но потом этот проект забросили, посчитав его неосуществимым. Слишком много средств и людей нужно было бы привлечь для претворения этой идеи в жизнь. Но союз с Таргариенами открывал для Дорна совершенно новые возможности. Они с Рейнирой обсуждали возможные торговые льготы, инвестирование в добычу серебра, олова и железа в дорнийских горах, возможность совершенствования флота под началом Веларионов и многие другие вопросы. Кворен все больше уверялся в правильности своего решения.       Нападение на Алиандру спутало все карты. Поэтому сейчас Кворен находился в солярии, полном лордов, ругающихся друг с другом и с Деймоном, и не понимал, как ему поступить. — Уважаемые лорды, я знаю, что у вас есть немало оснований отказать мне, но я прошу вас оставить меня наедине с Его Высочеством.       Тихий голос Рейниры заставляет Кворена оторваться от бессмысленного созерцания поверхности его рабочего стола. Он поднимает взгляд. Рейнира стоит перед лордами, высоко подняв лицо и выпрямив спину. Она все еще в том платье, которое на ней было на пиру. Только теперь оно было залито кровью Лейнора, которая засыхала под её ногтями и виднелась в светлых волосах принцессы. Её глаза были красными от непролитых слёз, которые она не смела показать враждебно настроенным дорнийцам. Кворен вспоминает ужасного вида рану Лейнора, которую он получил, защищая его дочь. Кворен встает. — Лорды, оставьте нас с принцессой Рейнирой. — Кворен поворачивается к Деймону. — Принц Деймон, вы можете присоединиться к сиру Сэмвеллу и моему брату для охраны пленника.       Деймон молча кланяется ему и уходит. Остальные лорды, недовольно ропща, уходят, не забывая бросить презрительные взгляды на Рейниру. Рейнира не обращает на них никакого внимания, дожидаясь, когда из солярия уйдет последний лорд. Когда дверь, наконец, закрывается, она позволяет себе всхлипнуть. Кворен подрывается с места и усаживает её в мягкое кресло напротив его стула. Рейнира дает волю слезам и прячет лицо в окровавленных ладонях, оставляя грязно-розовые полосы на бледных щеках. Кворен наливает воду в кубок и протягивает его Рейнире. Та, все еще всхлипывая, забирает его и трясущимися руками подносит к губам. Вода льется мимо её рта, но Рейнира не обращает на это внимания, жадно глотая её. Наконец, её плечи перестают дрожать, и она ставит пустой кубок на стол. Она яростно вытирает лицо, а её сиреневые глаза, которые только что серебрились слезами, окаменевают, становясь твердыми и холодными аметистами. Столь разительная перемена удивляет Кворена. Принцесса Рейнира не переставала его поражать. — Как сир Лейнор? — Участливо интересуется он. — Мейстер Ормунд зашил его рану и дал макового молока, чтобы он мог поспать. Я пришла к вам, как только он уснул, — ровным голосом отвечает Рейнира, выпрямляясь в кресле. — Не стоило так спешить, принцесса. В вашем положении нужно заботиться и о себе тоже. Вам нужно отдохнуть, — уговаривает её Кворен. — Я позову служанок, чтобы они отвели вас в покои и помогли смыть эту кровь. — Я никуда не пойду, пока вы не выслушаете меня, мой принц.       Кворен видит упрямство в потемневших глазах Рейниры и сдается. Напряжение и усталость, сковывавшие его последние несколько часов, наваливаются на него единым грузом, заставляя откинуться на спинку кресла. — Я знаю, что у тебя нет никаких оснований верить мне, — Рейнира переходит на «ты», наплевав на все условности. — Я знаю, что твои лорды как один заявляют, что это мы хотели лишить тебя наследницы и ослабить Дорн, чтобы закончить дело Эйгона Завоевателя. И я знаю, что их доводы будут сильнее, чем любые мои слова. — Но? — Спрашивает Кворен. — Но я знаю, что ты сам не веришь в то, что это сделали мы, Кворен. — И откуда такая уверенность? — Будь это не так, ты бы не позволил моему дяде охранять одного из убийц, а меня и Лейну запер бы в покоях, дабы мы не могли и дальше строить козни, о которых тебе шепчут твои вассалы. — Я могу сделать это позже. — Но не сделаешь. — Проклятье! — Восклицает Кворен, пугая Рейниру. Он тяжело вздыхает. — Ты права, не сделаю. — Потому что ты знаешь, что мы непричастны к этому нападению, Кворен. — Рейнира встает с кресла и начинает нервно расхаживать по комнате. — Ты знаешь, что я полюбила Элианну так, будто она моя собственная сестра. Она стала мне доброй подругой, почти такой же близкой, как Лейна. А малышка Алиандра завоевала мое сердце с того момента, как я увидела эти чудесные ямочки на её пухлых щечках. Ни ради славы завоевательницы Дорна, ни ради укрепления своего статуса в глазах лордов Вестероса я бы не стала убивать твою дочь. Ни сама, ни чьими-то руками. — Ты думаешь, я этого не понимаю? — Кворен тоже встает с места и вцепляется руками в волосы, будто бы пытаясь остановить поток мыслей, проносящихся в голове. — Но что мне сказать моим лордам? Что принцесса Рейнира такая хорошая, что никогда не покусилась бы на жизнь моей наследницы? Что Таргариен, чьи предки десятилетиями сжигали наши земли и убивали наших людей, не желает нам зла? В таких ситуациях слов недостаточно, Рейнира. Мне нужно предъявить лордам доказательства твоей невиновности. — И мы их найдем, Кворен. — Рейнира подходит и сжимает его руку, умоляюще глядя в глаза. — Я уверена, что это был план Отто Хайтауэра. — Десницы твоего отца? Зачем ему это? Это ведь лишь развязало бы войну с Дорном, — недоумевает Кворен. — Ты ведь знаешь, что его дочь — новая королева Вестероса. А его внуки — претенденты на престол. Он столько лет вливал в уши моего отца мерзости о Деймоне, что отец однажды просто лишил его звания своего наследника, объявив им меня. А после рождения Эйгона Отто спит и видит, как отец сделает его новым наследником Железного Трона. — Но с рождения твоего брата прошло уже много лет, а твой отец так и не поменял своего решения. — И это сводит Отто с ума. Сначала он был против моей поездки в Дорн, уговаривал отца не отпускать меня, ведь это опасно. Но, видимо, он передумал и решил переиграть эту ситуацию в свою пользу. Как дорнийцы расправляются с теми, кто нападает на невинных детей? — Убивают их, — мрачно отвечает Кворен. — И даже если бы ты не убил меня, используя как заложницу, то ты мог бы казнить Лейнора, Деймона и Лейну, лишив Таргариенов сразу трех драконьих всадников. А это сразу лишило бы меня того влияния, которое я по крупицам завоевывала в столице под руководством Лейнора и моих свёкров, — также мрачно произносит Рейнира. — Отто убрал бы главного соперника своего внука на престол, пускай и ценой войны с Дорном. — Я бы не удивилась, если бы он даже убил отца, чтобы посадить Эйгона на престол и править от его имени. — Неужели он настолько желает власти? — Я и сама пока еще не знаю, на что он способен ради того, чтобы получить её.       Они оба замолкают, думая о своем. — Ты ведь понимаешь, что если это правда происки Отто, его люди все равно не смогли бы проникнуть в Дорн и в Солнечное Копье без помощи изнутри, — Рейнира не спрашивает, она утверждает.       Кворен лишь кивает, понимая, к чему ведет Рейнира. — Путь Мартеллов к правлению Дорном был долгим и тернистым. Когда-то мой дом был вассалом Джордейнов, когда-то мы подчинялись Айронвудам, но прибытие королевы Нимерии изменило всё. Мартеллы стали властителями объединённого Дорна. И спустя столетия все еще есть дома, которые не смирились с этим, — говорит он. — Позволь мне забрать пленника с собой в Королевскую Гавань. Деймон найдет способ выбить у него информацию. И мы узнаем, кто является его хозяином, — просит Рейнира. — Ты просишь слишком многого, Рейнира. Так я распишусь в собственном бессилии, — возражает Кворен. — Отправь с нами людей, которым ты доверяешь. Чтобы твой народ видел, что в этом расследовании принимают участие все пострадавшие стороны, — предлагает принцесса. — А ты проведешь свое собственное расследование здесь в Дорне. Тебе нужно знать, кто мог желать смерти Алиандры. — Мне нужно обдумать это, — говорит Кворен. Рейнира кивает. — Надеюсь, ты примешь правильное решение, мой принц.       С этими словами Рейнира присела в реверансе, вышла из солярия и ушла в сопровождении сира Марбранда. А Кворен вернулся в их с Элианной покои и думал над словами Рейниры, не отрывая взгляд от дочери и супруги. Предложение Рейниры было здравым. Если в нападении и впрямь были замешаны дорнийские лорды, то, останься пленник в Солнечном Копье, его рано или поздно убили бы, чтобы он не навел их на заказчика убийства. Но если бы он отдал его Рейнире, чтобы та разобралась с ним в Королевской Гавани, он уронил бы свой авторитет перед собственными вассалами. — Твой взгляд настолько тяжелый, что я его даже сквозь сон почувствовала.       Хриплый голос Элианны заставляет Кворена вздрогнуть. Его жена встает с кровати и подходит к нему. Он раскрывает объятья, и она садится ему на колени, сворачиваясь калачиком в его руках. Кворен прижимает её к себе и зарывается носом в её волосы, вдыхая запах возлюбленной. Элианна оставляет на его губах короткий поцелуй и обхватывает его лицо ладонями. — Что произошло, пока я спала? — Спрашивает она. — Как Лейнор? — Он потерял много крови, но Ормунд уверяет, что опасность миновала, и он скоро пойдет на поправку. — Хорошо. Не хотелось бы, чтобы Рейнира стала вдовой, — выдыхает Элианна. — Ты веришь в то, что это не Таргариены? — Зачем-то спрашивает Кворен.       Золотистые глаза Элианны так и говорят ему: «Ты что, последние остатки разума потерял?» Но вслух она этого не произносит. — Я знаю, что это не Таргариены, — отвечает она, глядя на супруга. — По крайней мере не те, кто гостят у нас. — Рейнира подозревает Десницу своего отца, Отто Хайтауэра. — Даже если это он, кто-то помогал его убийцам здесь, в Дорне. — Рейнира сказала то же самое. — Значит, она достаточно умна, чтобы не быть замешанной в этом грязном деле. — Она попросила меня отдать ей пленника, чтобы выяснить, кто его послал. — Отправь с ними Сэмвелла. И Андроса. Если заказчик убийства попытается избавиться от свидетеля, наши братья не дадут ему это сделать.       Слова Элианны дарят Кворену заслуженную долю спокойствия. Он прячет лицо на груди у жены и позволяет себе немного отдохнуть.