Пламя и шторм

      Чем ближе они подлетали к Утесу Кастерли, тем шире становилась улыбка Эйгона, сидящего в седле впереди Лейнора. — А сколько нам еще лететь до замка Ланнистеров? — Спрашивает мальчик, пытаясь перекричать свист ветра, создаваемого крыльями дракона. — Осталось немного, мой принц. — Отвечает Лейнор. — Скоро ты увидишься со своим братом.       Эйгон кивает и покрепче вцепляется в луку седла, когда Морской Дым делает особенно резкий взмах крыльями, взлетая над облаками. Лейнор сам улыбается, видя нетерпение принца, соскучившегося по своему младшему брату. Золотистый отблеск отвлекает его внимание от мальчишки. Лейнор переводит взгляд на Сиракс, летящую чуть впереди. Он не видит лица Рейниры, но подозревает, что его супруга не разделяла восторга Эйгона по поводу посещения обители львов. — Едва я подумаю о том, что вновь придется иметь дело с этим напыщенным индюком, злость просто вскипает внутри меня. — Шепотом жаловалась ему Рейнира на их последнем привале, на котором и было принято решение изменить их маршрут и посетить Утес Кастерли, чтобы ее братья могли увидеть друг друга. — Как вспомню его высокопарные речи и обещание построить драконье логово для Сиракс… — Мы проведем там всего пару дней, любовь моя. — Утешал её Лейнор, оставляя легкий поцелуй на её лбу. — Зато ты увидишь Эймонда. И я имею в виду не только твои сестринские чувства, Рейнира. Отто не просто так отослал мальчика в замок его будущего тестя. И не просто тестя, а Джейсона Ланнистера, который не испытывает восторга от того, что даже после рождения трех принцев ты так и осталась наследницей своего отца. Будь готова к тому, что Эймонд мог измениться за эти месяцы. Он еще ребёнок. А яд легко завладевает столь юными сердцами, отравляя их разум. Тебе нужно укреплять связь со своими братьями и сестрами. — Было бы проще просто попросить отца вернуть Эймонда в Красный Замок. Можно расплакаться, гладя свой живот, начать причитать о том, что став матерью, я поняла всю боль от разлуки со своим чадом, и отец приказал бы лорду Ланнистеру сопроводить моего брата в столицу. — Чем нанес бы ему большое оскорбление. — Перестань быть таким осторожным и мудрым, Лейнор. — Не могу, моя принцесса. Ты — огонь, а я — море, что остужает твоё пламя. Мы должны быть вместе, чтобы удерживать друг друга от ошибок и глупостей.       Сиракс начинает медленно снижаться, отвлекая Лейнора от воспоминаний. Они уже подлетели к родовому замку Ланнистеров, и драконы прицеливались, пытаясь найти удобное место для посадки. Наконец, Сиракс и Морской Дым останавливают выбор на небольшой площадке у моста, перекинутого через небольшую пропасть между скалами, и грузно приземляются. Лейнор отмечает, что из-за долгих перелетов звери потеряли часть своей легкости. Да и связь с Морским Дымом позволяла ему почувствовать усталость и раздражение дракона. — Потерпи, мой мальчик. Совсем скоро мы будем дома. И ты отдохнешь, — обещает он, гладя дракона по морде.       Он помогает Эйгону и мейстеру Герардису спуститься с дракона и отпускает зверя поохотиться в окрестных лесах. Затем он помогает жене сойти с Сиракс и забирает у нее Эймму из свивальника. Рейнира благодарно улыбается мужу и что-то быстро шепчет драконице. Сиракс недовольно ворчит, но послушно улетает. Солнечный Огонь Эйгона улетает вслед за драконицей. Лишь дракон Эйммы остается с ними, усевшись на земле у ног Лейнора. Рейнира поправляет теплое платье, подаренное ей леди Джиллиан перед их отъездом из Винтерфелла. Лейнор в очередной раз удивляется тому, как его маленькая, хрупкая жена в нужные моменты могла выглядеть устрашающе. Ей не нужны были для этого регалии дома Таргариен или дракон за спиной. Всё дело было в её взгляде, её осанке, в гордом развороте её головы и расправленных плечах. Он становится по правую руку от жены, держа в руках притихшую Эймму, а Эйгон и мейстер Герардис встают слева от Рейниры. В таком положении их застает лорд Джейсон со своими рыцарями. — Ваше Высочество. — Ланнистер спешивается с коня и кланяется Рейнире. Его взгляд находит Эйгона, а затем пренебрежительно скользит по Лейнору. — Принц Эйгон. Сир Лейнор. Добро пожаловать в Утес Кастерли. Простите, что не встретили вас должным образом, ваш визит стал для нас неожиданностью, моя принцесса… — Довольно извинений, лорд Ланнистер. — Рейнира обрывает причитания мужчины одним коротким взмахом руки. На её лице появляется вежливая улыбка, не затронувшая её глаз. — Мы все устали от перелета, мой лорд. Подготовьте покои для нас и позвольте немного отдохнуть. И, конечно, я и принц Эйгон хотим увидеть принца Эймонда. Пока этого будет достаточно.       Лейнор не сдерживает улыбку, глядя на то, как вытягивается лицо лорда Джейсона от холодного тона Рейниры. Но затем он вспоминает о том, что не стоит ссориться с Хранителем Запада, поэтому спешит подсластить безразличие супруги по отношению к растерянному лорду. — Не стоит беспокоиться о недостаточной подготовке, лорд Джейсон. — Обращается Лейнор к мужчине. — Решение посетить Утес Кастерли было спонтанным, поэтому мы сменили маршрут, решив перед возвращением в столицу повидаться с принцем Эймондом. Не стоит слишком напрягать леди Джоханну и ваших слуг из-за нашего прибытия. Мы отправимся в путь уже через пару дней и не стесним вас надолго, мой лорд. — Какое стеснение, сир Лейнор, — широко улыбается Джейсон, придя в себя от слов Рейниры. — Для меня честь принимать в своём замке членов правящей семьи. Мои люди подготовили карету, Ваше Высочество. Позвольте проводить вас к ней. — Рейнира, я могу поехать на коне? — Просит сестру Эйгон, сжимая юбку её платья. — Лейнор сказал, что я стал намного лучше держаться в седле. Правда ведь? — Чистая правда, мой принц, — улыбается Лейнор. — Только осторожно. Держись рядом с Лейнором, хорошо? — Соглашается Рейнира. — Хорошо, — радостно кивает Эйгон. — Вы слышали моего брата, лорд Ланнистер. Подготовьте двух лошадей для принца Эйгона и сира Лейнора, — велит она Джейсону. — Ваше Высочество, простите, но я думал, что вы все поедете в карете. — Растерянно произносит Джейсон. — У нас нет сейчас свободных лошадей, поэтому… — Тогда двоим рыцарям из вашего сопровождения придется возвращаться в замок пешими, мой лорд, — невинное выражение лица Рейниры совсем не соответствует её насмешливому тону, поэтому Лейнор спешит сгладить напряжение между женой и Ланнистером. — И я обязательно отблагодарю этих рыцарей, которым придется пережить неудобства из-за меня и принца Эйгона, — подхватывает Лейнор слова жены. — Какие неудобства, сир Лейнор, — отмахивается Джейсон, но Лейнор не позволяет ему сменить тему. — Нет-нет, лорд Джейсон, я и представить не могу, как сложно будет взбираться по этой каменистой тропе пешком. С меня оплата выпивки и закусок в любом пабе Ланниспорта. Думаю, неплохое вознаграждение за подобные неудобства, не так ли?       Ответом ему становится возня между сопровождающими лорда Джейсона, наперебой предлагающими ему и Эйгону своих коней. Рейнира благодарно улыбается ему, садясь в карету. Драконица Эйммы проворно залетает в карету вслед за Рейнирой. Лейнор отдает супруге Эймму, помогает Эйгону влезть на коня и сам взбирается в седло. Их процессия медленно движется к главному входу в замок Ланнистеров. Будь Лейнор не столь уставшим, он бы восхитился тем, как причудливо замок сливался со скалой, в которой он был вырублен, но его внимания сейчас хватало только на то, чтобы следить за повозкой с Рейнирой впереди и Эйгоном рядом с ним. Его разум, вымуштрованный войной на Ступенях, подмечает высоту стен, сложность маршрута, по которому их вели, пересчитывает часовых на стенах и количество наблюдательных пунктов по периметру замка.       «Без драконов Таргариенам было бы невероятно тяжело взять Утес Кастерли. Даже с большой армией и осадными орудиями ушли бы месяцы, а может и годы, на то, чтобы истощить запасы еды и воды в недрах замка и разрушить эти стены. Нужно уговорить Рейниру не столь яростно бросаться на лорда Ланнистера. Он и без того не на нашей стороне. Не нужно приближать его к Отто еще больше», — думает Лейнор, оценивая шансы Рейниры на бескровное восхождение на трон.       У входа в замок их встречает леди Джоханна со своими тремя дочерьми. Старшие девочки послушно стоят рядом с матерью, склонив свои золотоволосые головы, а леди Тишара, которая была всего на пару месяцев старше Эйммы, сидела на руках у няньки, оглядывая незнакомых людей, ввалившихся в замок. Лейнор наполняется гордостью, понимая, что Рейнира в простом дорожном платье и волосами, собранными в косу, затмевала красотой леди Джоханну в роскошном платье, золотистые волосы которой были собраны в сложную прическу, украшенную драгоценными камнями. К гордости за жену на мгновение примешивается ревность, когда он видит восхищенные взгляды мужчин, обращенные на его жену, но он быстро давит в себе этот глупый порыв.       «Она выбрала тебя. Не оскорбляй её подобными глупостями», — одергивает он себя.       Рейнира терпеливо обменивается любезностями с леди Джоханной и принимает подарки из рук маленьких Сиреллы и Теоры и благодарит их за внимание. Лейнор также перекидывается парой ничего не значащих фраз с женой лорда Ланнистера и делает комплименты его дочерям, заставив их раскраснеться. Наконец, Лейнор и Рейнира оказываются в выделенных для них покоях. Раздраженный выдох жены заставляет Лейнора усмехнуться. — Это Сиракс ворчит или в моей принцессе проснулась драконица? — Шутит он, укладывая засыпающую Эймму на кровать. — Я чуть не ослепла от количества золота на леди Ланнистер, — отзывается Рейнира, поворачиваясь к нему спиной, чтобы он помог ей с шнуровкой платья. — Странно… Я думал, что драконы любят золото и драгоценности, — смеется Лейнор, оставляя короткий поцелуй на обнажившемся плече Рейниры. — Не тогда, когда его дразнят ими, — хмурится Рейнира. — Потерпи немного. — Лейнор обнимает её со спины, прижимая к себе. — Мы будем здесь совсем недолго. Не стоит из-за этого портить отношения с Западом. Тем более, что у нас они и без того натянутые. — Я просто не понимаю, почему именно они меня так сильно раздражают! — Может, потому что лорд Ланнистер до последнего считал, что наследником объявят Эйгона, а тебя отдадут ему в жёны? Может, потому что он хвалился, что Утес Кастерли в высоту больше, чем Стена на Севере, и что он построит для Сиракс Драконью Яму больше той, что в столице?       Рейнира грязно ругается на валирийском, а Лейнор громко смеется над её раздражением. Он помогает ей избавиться от остатков одежды и помогает ей влезть в ванную, наполненную теплой водой. Он отсылает служанок, убедив их, что он справится с банными процедурами собственной супруги, и принимается смывать с неё дорожную грязь. Рейнира, наконец, расслабляется, позволяя ему заботиться о себе. Закончив с купанием, Лейнор помогает ей переодеться в платье и просушить волосы. К этому моменту просыпается Эймма, прорезая тишину покоев пронзительным плачем. Лейнор и Рейнира вновь возвращаются в ванную и быстро купают дочь. Лейнор наскоро купается, пока Рейнира кормит проголодавшуюся Эймму, и возвращается в покои как раз к тому моменту, как слуги оповещают о приходе принцев Эйгона и Эймонда. Рейнира укладывает уснувшую Эймму в колыбель и встает рядом с ним, чтобы встретить Эймонда. Когда мальчики входят в покои, Лейнор первым делом отмечает их мрачные лица и растрепанную одежду. Они выглядели так, будто успели подраться. Плохое предчувствие желчью оседает в горле. — Эйгон, Эймонд? Вы подрались? — Строго спрашивает Рейнира у братьев, подходя ближе. — Почему? — Потому что Эймонд говорит глупости! — Восклицает Эйгон. — Эйгон, мы ведь прибыли в Утес Кастерли потому что ты сказал, что соскучился по брату. Что могло произойти за такой короткий срок? — Рейнира встает наклоняется, чтобы видеть лица братьев. — А теперь я не хочу здесь находиться! — Не унимается Эйгон. — Эймонд. — Рейнира обращается к младшему принцу. — Что произошло между вами? — Ничего, что заслуживало бы вашего внимания, Ваше Высочество, — тихо отвечает Эймонд, пряча взгляд от сестры. — Ваше Высочество? — Растерянно переспрашивает Рейнира. — Когда я перестала быть для тебя Рейнирой? — Я же говорю, он сошел с ума! — Вновь возмущается Эйгон. — Эйгон, прекрати кричать и объясни, наконец, что ты имеешь в виду, — просит Лейнор мальчика. — Эймонд считает, что это Рейнира отправила людей, чтобы убить его, — неожиданно тихим голосом отвечает Эйгон.       Рейнира замирает. Лейнору подхватывает её под руки, не давая ей упасть от неожиданности. Рейнира делает глубокий вдох, осторожно выпрямляясь. — Что случилось с твоей драконицей, Эймонд? — Спрашивает она у брата. — После прибытия в Утес Кастерли Джелевра стала вести себя очень странно. Она плохо ела, плохо спала и почти не двигалась. А потом в один из вечеров кто-то пробрался в мои покои, чтобы убить меня. Но Джелевра не позволила им сделать свое дело. Она отдала свою жизнь за меня. Только потому что вы посчитали меня соперником на пути к трону, Ваше Высочество! — Срывается на крик Эймонд, поднимая взгляд на сестру.       Лейнора пробирает дрожь от той ненависти, что плескалась в пурпурных глазах мальчика. Ему хочется встать между ним и женой, чтобы защитить её от этой ненависти, но он давит в себе этот порыв       «Это только между ним и Рейнирой. Я не могу вмешиваться», — думает он, сжимая руки в кулаки. — Эймонд… Ты правда поверил в то, что я могла убить тебя ради Железного трона? — Спрашивает Рейнира, переходя на валирийский.       Лейнора поражает глубина боли и разочарования, прозвучавшие в голосе жены. — А кто еще мог на такое пойти? Кому еще я мешаю одним своим существованием? — Огрызается Эймонд.       Лейнор нехотя отмечает, насколько улучшилось его произношение. Да и сам мальчик будто стал совсем другим. Он вытянулся, почти догнав по росту Эйгона, который был старше него на три года. Лейнор приглядывается к рукам мальчика и видит на его детских ладонях мозоли, которые могли быть оставлены только мечом. Кто-то основательно взялся за подготовку Эймонда.       «Но к чему его готовят?» — Возникает вопрос в мыслях Лейнора, пока он наблюдает за мальчиком, упрямо смотревшего на старшую сестру с ненавистью в глазах. — Если бы я хотела избавиться от возможных соперников, то начала бы с Эйгона, который стоит в очереди наследования впереди тебя. — Холод в голосе Рейниры пронизывал не меньше, чем мороз на Севере. — Если бы я хотела избавиться от тебя, то сделала бы еще до того, как ты научился ходить и говорить. Ведь младенцы часто не доживают даже до первых своих именин. Если бы я хотела очистить свой путь к трону, то не стала бы помогать тебе с получением дракона, который дал бы тебе возможность соперничать со мной за престол на равных. В конце концов, неужели ты думаешь, что я настолько глупа, что отправила бы убийц к тебе именно в тот момент, когда ты был со своим драконом? Драконы — это очень ценный ресурс, которым нельзя разбрасываться. А после потери всадника, то есть тебя, кто-то из моих будущих детей мог сделать попытку создать связь с Джелеврой. И тогда она стояла бы на моей стороне в этой войне, о которой так много и часто говорили твои мать и дед, Эймонд. — Я сказал ему то же самое, Рейнира. — Удивляет всех Эйгон, вставая на защиту сестры. Он поворачивается к брату. — Но он меня не слушает.       Эймонд упрямо молчит, не желая признавать правоту брата. Лейнор садится на корточки, чтобы смотреть мальчику в лицо. — Мой принц, позвольте мне задать вам пару вопросов. — Начинает Лейнор, пытаясь звучать спокойно. — Стала бы злобная Рейнира из ваших фантазий спасать принца Эйгона от болезни? Она могла взять с собой только нашу дочь, сесть на Сиракс и улететь на Север без лишнего груза, оставив Эйгона умирать на Драконьем Камне. Но вместо этого поссорилась с вашей матушкой-королевой, взяла с собой брата и его дракона, хотя это и замедлило их путешествие на Север, и отправилась спасать свою семью. Разве столь бессердечная женщина, описанная вами, могла пойти на такой риск ради того, кого считает лишь препятствием на пути к трону.       Сомнение, промелькнувшее на лице Эймонда, дает Лейнору надежду. Но это длится всего мгновение, прежде чем взгляд мальчика твердеет, лишаясь малейшей теплоты. — Подобная власть, которая позволит покуситься на жизнь принца, есть лишь у нескольких людей. А выгоду из этой ситуации мог извлечь лишь один человек. — Эймонд кивает в сторону Рейниры. — У Её Высочества были все причины для того, чтобы совершить это преступление. — Ты открываешь рот, но я слышу голос Отто Хайтауэра. — Рейнира опускается на колени из-за живота, мешающего сесть на корточки, и хватает ладонь брата. — Не позволяй ему затуманить свой разум. Мы драконы, Эймонд. Как бы ты ни противился этому, как бы я не отрицала этот факт, но в нас течет одна кровь. Кровь Древней Валирии и драконьих владык. А в твоем деде течет простая кровь трусливых овец, населяющих Вестерос. Он не понимает нас. Он не знает, каково это — быть Таргариеном. Ты прекрасно это понимаешь, Эймонд. И ты знаешь, что я не стала бы отправлять к тебе палачей. Потому что эти слова, что ты мне сказал, принадлежат твоему деду, а не тебе. — Я стал для тебя семьей только после того, как ты вышла замуж за Лейнора! — Огрызается Эймонд, переходя на общий язык. — До этого ты не обращала на меня внимания и смотрела на меня так, будто я был грязью под твоими ногами. Дедушка сказал, что это принцесса Рейнис сказала тебя начать общаться с нами. Чтобы в нужный момент бы были на твоей стороне, а не на стороне своей семьи. С Эйгоном и Хелейной у тебя это получилось. Но я не такой. У меня есть свое мнение. И теперь я знаю, кто мне друг, а кто враг.       Мальчик вырывает руку из ладони Рейниры и отходит от них. Он кланяется ей по всем правилам этикета. — Мне пора возвращаться к урокам с мейстером. Простите, что отнял у вас столько времени, Ваше Высочество. Хорошего дня.       Эймонд стучит в двери, и слуги открывают их, выпуская мальчика из покоев. Лейнор и Эйгон не сводят глаз с Рейниры, в глазах которой стоят слёзы. — Не слушай его, Рейнира. — Эйгон робко прикасается к ладони сестры. — Я не верю в то, что он сказал.       Рейнира находит в себе силы улыбнуться брату. Она ласково треплет его по волосам и оставляет короткий поцелуй на его светлой макушке. — Спасибо, Эйгон. Я рада, что ты не веришь в то, что я решилась стать убийцей родичей, — сквозь слезы улыбается Рейнира брату. — В Утесе Кастерли было совершено покушение на жизнь принца. В результате покушения был убит дракон принца. И об этом происшествии не было направлено ни единой весточки в Красный Замок. Что ты будешь делать, Рейнира? — Спрашивает Лейнор у жены. — Заставлю Ланнистеров ответить за то, что они посмели встать между мной и моим братом. — Слезы в глазах Рейниры высыхают. Теперь в её взгляде горит пламя ненависти. — Лейнор, попроси сообщить лорду Ланнистеру, что я ожидаю его, леди Джоханну и их ближайшее окружение в своем солярии. И пускай пришлют служанку. Мне нужно переодеться в более подходящий наряд.       Лейнор кивает и передает слугам слова Рейниры. Он уносит Эймму в примыкающую к покоям детскую. — Эйгон, сейчас придет мейстер Герардис. Побудешь с ним и с Эйммой? — Просит брата Рейнира. — Конечно, — отвечает Эйгон и уходит в детскую.       Лейнор пытается понять, возможно ли спустя столько времени узнать, кто конкретно стоял за этим покушением. Будь у него немного больше времени, он бы смог найти хоть какие-то ниточки, ведущие к заказчику, и успокоить Рейниру. Но сейчас у него не было ни времени, ни возможности разобраться с этой ситуацией. Да и гнев Рейниры в этот раз был настолько силён, что даже он не смог бы потушить это разгоревшееся пламя.       «Зачем что-то расследовать? Всё ведь итак понятно. Это проделки Отто Хайтауэра», — шепчет ему голос разума.       «Зачем ему покушаться на жизнь внука? Тем более на жизнь внука, на которого он сделал ставку, отказавшись от планов усадить на престол Эйгона? Это глупо», — отмахивается от этой мысли Лейнор.       Но он всё же решает поделиться своими размышлениями с Рейнирой. Та уже успела переодеться в строгое черное платье, обшитое красными рубинами. Её волосы были заплетены в косы и собраны на макушке, украшенные теми же рубинами, совсем как на их свадьбе. Даже с выпирающим от беременности животом она выглядела угрожающе и царственно. Она внимательно слушает его, кивая в ответ на его аргументы. В какой-то момент в ее сиреневых глазах вспыхивает понимание. — Я знаю этот взгляд. О чем ты подумала? — Спрашивает Лейнор. — Может, целью убийц был не Эймонд? — Шепчет Рейнира. — Что ты имеешь в виду? — Может, убийцы были подосланы именно для того, чтобы убить дракона? Тогда можно связать это покушение с Отто. — Каким образом?       Лейнор не может понять, куда клонит Рейнира. Ему даже начинает казаться, что её ненависть по отношению к Хайтауэру уже стала переходить все границы. Но Рейнира к его удивлению выглядит спокойной. — Помнишь, насколько по-другому Эймонд стал относиться ко мне после того, как он обрел своего дракона? — Спрашивает Рейнира. — Да. Он чуть ли не боготворил тебя и постоянно просился к тебе, чтобы ты научила его новым командам на валирийском, — кивает Лейнор. — Именно. Он так сильно мечтал о драконе, что мгновенно простил мне все прошлые ошибки за то, что я помогла ему заполучить собственное драконье яйцо. Как думаешь, как к этому отнесся Отто? — Очень плохо. Ведь он отказался от Эйгона сразу же, как он донес до него, что ты такая же его семья, как и его мать и дед.       Лейнор хватается за кончик мысли и продолжает распутывать этот клубок. — Отто испугался, что лишится еще одного рычага в борьбе за трон? — Предполагает Лейнор. — Точно. Именно поэтому он и Дейрона забрал с собой. Чтобы на него я точно не смогла повлиять в будущем, — Рейнира взволнованно вцепляется пальцами в его руку. — А Джелевра была убита для того, чтобы не давать мне козырь в будущей войне за престол. — Забрав у Эймонда дракона, он убил двух зайцев. Если бы в будущем Эймонд встал на твою сторону, то у тебя появилось бы преимущество в виде еще одного дракона. Её убийство лишило тебя и доверия брата, и возможного союзника. Он сумел убедить мальчика в том, что это ты стоишь за убийством Джелевры. Это видно по взгляду Эймонда. Страшно видеть столько ненависти в глазах пятилетнего ребёнка. — Боги, он ведь сломал его…       Рейнира стремительно бледнеет, и Лейнор помогает ей сесть на кровать, чтобы она не упала. — Я всего лишь раз спрашивала отца о том, что он почувствовал, когда умер Балерион, с которым он успел создать связь дракона и всадника, — шепчет Рейнира, прижимая ладонь к сердцу. — Отец сказал, что это была такая боль, которую он не мог сравнить ни с какой другой. Будто бы из его тела вырезали кусок плоти, а затем посыпали её солью и залили уксусом. Настолько сильна была эта боль от потери дракона. Если это настолько тяжело для взрослого человека, то насколько же больно было пятилетнему ребёнку? Отец говорил, что после смерти Балериона он перестал чувствовать себя прежним. И что теперь будет с Эймондом?       Лейнор наливает в кубок свежей воды и подносит его к её губам, не доверяя ее дрожащим рукам. Рейнира пьет воду большими глотками, а затем глубоко вдыхает, пытаясь успокоиться. В её глазах вновь стоят слёзы, но в этот раз она оплакивает невинность своего младшего брата. Лейнор обнимает её и осторожно целует в висок. Внутри него кипит гнев. На Хайтауэра, на Ланнистеров, на несправедливость мира, в котором маленькому мальчику пришлось пережить подобную потерю. Но сейчас ему больше всего хочется наказать Ланнистера, который посмел скрыть подобное преступление от королевской семьи.       «Кажется, сохранить хрупкий мир с Западом у нас не получился», — мелькает мрачная мысль у Лейнора.       Решительное выражение лица Рейниры в момент, когда слуга объявляет о прибытии лорда Ланнистера, подтверждает его догадки. Лейнор провожает жену в солярий и только после этого позволяет открыть двери в покои. Лорд Ланнистер, его жена и несколько мелких лордов с опаской входят в покои. — Моя супруга уже ожидает вас. Проходите, — велит он, кивая в сторону большой позолоченной двери.       Вся процессия медленно направляется в солярий. Рейнира встречает их, сидя за большим столом из красного дерева с позолоченными ножками. В этот момент она выглядит гораздо старше своего возраста, взирая на прибывших своими фиолетовыми глазами, не выражающими никаких чувств. Лейнор проходит и садится рядом с Рейнирой, чтобы иметь наилучший обзор. — Ваше Высочество, что-то случилось? К чему это срочное собрание? — С нервной улыбкой спрашивает лорд Джейсон, переводя взгляд с Рейниры на Лейнора и обратно. — Это я должна у вас спрашивать, лорд Джейсон. — Тихо произносит Рейнира, оглядывая мужчину. Рев Сиракс за окном заставляет всех присутствующих вздрогнуть. — Как так вышло, что в вашем замке на моего брата было совершено покушение? Как так вышло, что в результате этого была убита драконица принца Эймонда, а в Красный Замок не было направлено ни одной весточки о случившемся? Как так вышло, что в Утес Кастерли, который считается одним из самых неприступных замков Вестероса, смогли пробраться убийцы, которые едва не оборвали жизнь вашего воспитанника? Так Ланнистеры благодарят за оказанную королевской семьей честь? Так Ланнистеры заботятся о принце, отправленному к вам для обучения и воспитания?       С каждым новым вопросом лицо лорда Джейсона становилось всё бледнее, а рёв Сиракс становился всё громче, вторя гневу своей всадницы. За столом послышались шепотки. Лейнор внимательно вглядывается в лица присутствующих, пытаясь понять, кто был замешан в этом заговоре, а кто был верен короне. К его сожалению, все присутствующие выглядели раздосадованными. Не пристыженными, не виноватыми, а именно раздосадованными. И от этого понимания гнев в Лейноре вспыхивает с новой силой. К Сиракс присоединяется Морской Дым, оглушая своим рёвом округу. — Ваше Высочество, мы уже разобрались с напавшими на принца Эймонда. Все виновные наказаны. Я не хотел расстраивать короля Визериса и королеву Алисенту подобными новостями, прошу, поймите, я только… — Не хотели расстраивать короля с королевой?!       Рейнира встает с места и оглядывает всех лордов грозным взглядом. — То есть вы решили, что обладаете достаточными полномочиями для того, чтобы скрыть от своего короля факт покушения на его сына и факт убийства его дракона? Правильно я вас поняла, лорд Джейсон? — Уже спокойно спрашивает Рейнира, продолжая стоять. — Нет, это совсем не то, что я имел в виду, — пытается оправдаться мужчина. — А что вы имели в виду, лорд Джейсон? — Десница короля решил, что не нужно тревожить королевскую чету подобными новостями. Он уверил меня, что это только всё усложнит, поэтому я и не отправил весть о случившемся в Красный Замок. — Десницей на момент прибытия принца Эймонда в Утес Кастерли уже была принцесса Рейнис Таргариен. — Напоминает ему Лейнор. — Вы хотите сказать, что моя матушка скрыла случившееся от своего брата и короля? От моей супруги? — Что? Нет, я имел в виду сира Отто, — отвечает Джейсон. — То есть вы прислушались к совету сира Отто, который на тот момент был лишь сопровождающим для своего внука, и решили скрыть случившееся от королевской семьи, так? — В голосе Рейниры появляется угрожающая нотка. — Все виновные уже наказаны, Ваше Высочество. Отправленные к принцу убийцы были повешены в тот же день, когда состоялось покушение, — уже умоляющим тоном произносит Ланнистер. — И вы, лорд Джейсон, являясь Хранителем Запада, не начали расследование для того, чтобы выяснить, кто стоял за покушением на принца? — Интересуется Рейнира.       В солярии воцаряется тишина. Лейнору сложно поверить в то, что такой лорд, как Джейсон Ланнистер, мог допустить столь глупую ошибку.       «Возможно, Отто уже пообещал ему, что его дочь станет королевой при Эймонде. Неужели перспектива стать тестем короля настолько вскружила ему голову? Или он всегда был таким недалеким? Может, лорд Тиланд не просто так шутил на тему того, что несколько минут разницы в возрасте лишили Запад прекрасного Хранителя», — размышляет Лейнор. — Теперь вы молчите… — Кивает Рейнира. — Что ж, тогда поступим так.       Все присутствующие напрягаются, а Лейнор с любопытством смотрит на супругу. Она расправляет плечи и останавливает взгляд на леди Джоханне. — Леди Джоханна, ваш муж пренебрег родительскими чувствами моего отца и моей мачехи, скрыв от них тот факт, что они чуть не лишились своего сына. Я не буду столь жестока, как лорд Джейсон. Поэтому я дам вам выбор, — говорит она, садясь на свое место. — Выбор? — Испуганно спрашивает женщина. — Да, выбор. — Улыбается Рейнира. — Завтра мы с Лейнором и детьми вернемся в Королевскую Гавань. И с нами полетит одна из ваших дочерей, леди Джоханна. — Что? Нет! — Женщина встает со стула и падает на колени перед Рейнирой. — Прошу, Ваше Высочество, не лишайте меня детей. — Леди Джоханна, не пристало супруге верховного лорда Запада валяться в чьих-то ногах, — цокает Рейнира, поднимая её за локоть. — Принцессе Эймме однажды нужно будет подобрать фрейлин. А дочь хранителя Запада как никто другой подойдет на роль доброй подруги для моей дочери. Мне, например, приглянулась леди Теора. Но если она дороже вашему сердцу, то мы можем забрать с собой и леди Сиреллу. Тишара еще мала, поэтому она однозначно останется с родителями. Выбор за вами. — Ваше Высочество, прошу, позвольте нам объясниться, — начинает лорд Джейсон, но Рейнира впивается в него своим взглядом, заставляя его замолчать. — Я дала вам возможность объясниться, милорд. Вы потратили эту возможность на глупые оправдания. Теперь я дала вам выбор. А вы вновь несете чушь, добиваясь того, чтобы я увезла с собой в столицу всех троих ваших дочерей. — Голос Рейниры звучит легко и невинно, но Лейнор видит, как каждое сказанное ею слово камнем падает на Ланнистеров, будто пригвождая их к земле. — Времени на размышления я даю до сегодняшнего вечера, милорд. Завтра утром с нами улетит одна из ваших дочерей. По прибытии в столицу я сообщу отцу о случившемся. И потом уже наш король вынесет решение по этому вопросу. Миледи, лорды, вы свободны.       Все лорды проворно покидают солярий Рейниры. Ланнистеры пытаются вновь воззвать к милосердию Рейниры, но та резко пресекает все их мольбы, приказав покинуть её покои. Лейнор ощущает прилив гордости, глядя на то, какой уверенной и сильной выглядит его жена, принимая собственные решения. И одновременно с этим ему жаль доброе сердце Рейниры, с которым ей приходилось бороться ради того, чтобы принимать решения, достойные будущей королевы.