Ответы на вопросы личного характера, данные за чашкой превосходного кофе и пересчетом чаевых

Боль, адская боль. Кровь отбойным молотком стучит в ушах. Сознание всеми силами цепляется за жизнь. «Я... должен... выжить». Из груди вырывается хриплый вдох, простреленное легкое горит адским огнем. Джек совершает усилие и перекатывается на живот. Каменная поверхность под ним окрашена густым черно-алым цветом. Веселые голоса уже давно отдалились, и не осталось ничего, кроме пронзительных криков летающих тварей и кипения лавы где-то внизу. Джек вытягивает одну руку и, держась за рану на груди, пытается ползти вперед. Всё, что нужно сейчас — всеми силами добраться до ближайшего поста Гипериона, где его быстренько подлатают, и он сможет отомстить по полной. Ослепленный жгучей ненавистью, Джек издает досадный рык и распластывается на камнях. Рана отзывается новой болью, и Джек чувствует, как скатываются на нос горячие слезы. Маска с его лица была нагло сорвана, и скаг знает, что эта шайка делает с ней прямо сейчас. Собрав последние силы, Джек проползает ещё некоторое расстояние, пока не решается наконец подняться на ноги. Он ступает на раненую ногу и шипит сквозь зубы. Остальной путь Джек преодолевает медленно, сильно хромая. Иногда ему приходится опускаться на землю и переводить дыхание. Он опирается на приклад какой-то посредственной винтовки, найденной им на земле, одна рука по-прежнему отчаянно зажимает рану. Прошло довольно много времени, прежде чем на горизонте показались гиперионовские сооружения. Полный решимости, Джек прибавляет шагу. Пустяки, это всего лишь парочка царапин, заклеить их не составит труда. И потом он сразу же скомандует направить в Убежище парочку ракет... самонаводящихся... крыс, закрывшихся куполом, нужно бить снизу... Внезапно Джек слышит топот и гаркающие, отзывающиеся эхом в пурпурных горах, подзывающие крики. Помутненное сознание отчего-то решает, что это люди его корпорации; Джек останавливается, и толпа бандитов, немытых и воняющих, в грязной одежде и самодельной броне, самая отрыжка Пандоры, приближается к нему. Глава Гипериона стискивает зубы и берет в руки злосчастный разряженный автомат. «Идиоты, не стреляйте! Это Джек! Какой, мать его за ногу, который статуя у ворот стоит! Вы хоть знаете, кто это, или у вас одно скажье дерьмо в голове?» «Кто его так потрепал?» «Какая, на хрен, разница? Тащим, пока какая-нибудь тварь не сожрала наши денежки!» Бандиты начали окружать его. Джек совершает рывок, и тут в его глазах мутнеет, и он падает на колени. Приходит в себя он в какой-то кустарной бандитской хибаре, как ни странно, лежащим на кучке старого тряпья. Спасибо, хоть не на голом полу. Пальцы левой руки нещадно жжёт: кто-то наступил на неё и, по видимости, сломал пару фаланг. Из ноги торчит шприц с остатками красной жидкости. Джек едва не смеётся. Серьезно? Эти дикари решили подлечить своего бога? Раненый приподнимается на локте и окликает находящегося неподалеку бандита. — Эй, ты, дуй сюда! Что за блядский цирк вы тут устроили? Зачем вы притащили меня в эту антисанитарию? Мужчина в подранной одежде оборачивается, подходит к лежащему Джеку и опускается на корточки. — Всего-то хотим выручить за твою полудохлую тушу немного бабла у Гипериона. А ты лежи и не удирай. Как бы в подтверждение своих намерений, бандит наставляет на Джека оружие. Джек издает смешок и тут же отхаркивается кровью. — Не совершайте ошибки, ребята... лучше просто отпустите меня по своим делам, и, даю слово, мои люди вас не тронут. Пока что. Он прикладывает руку к лицу и стирает кровавую струйку с уголка рта. Взгляд бандита вдруг останавливается на его запястье, и грязное лицо его застывает в ужасе. — Ты что... ты один из них? Джек уже было закатывает глаза, как вдруг слышит доносящийся откуда-то с улицы знакомый мягкий голос. «Вы, похоже, вообще башкой не соображаете, мальчики. Хотите, чтобы его люди пришли сюда и стерли с лица Пандоры вас и ваш лагерь?» Кажется, эти кретины спутали арену с постом Гипериона. Джек рвется с места, и удар в челюсть тут же сваливает его с ног, обратно в пропитанные кровью тряпки. Его вдруг посещает мысль о досадном проигрыше, о том, что какая-то кучка Искателей превратила его в стонущий от боли кусок мяса. Наверняка на Гелиосе уже установилась новая власть: такие дела совершаются быстро. Как-то не хочется возвращаться туда и заявлять о чудесном воскрешении. По крайней мере, не сейчас. «Я заплачу вам вдвое больше, чем дал бы Гиперион. В обмен прошу хранить молчание. Вы же не хотите испортить себе жизнь?» Некто, стуча каблуками, входит в жилище. Лежащий в тряпках Джек делает вдох, и резкая боль в груди заставляет его вновь потерять сознание. *** Джек открывает глаза и обнаруживает себя накрытым тонким одеялом. Темно, немного прохладно. Вся окровавленная одежда снята, грудь туго перебинтована. Сломанные пальцы зафиксированы чем-то твердым. Безумно хочется пить. Джек осматривается и замечает на стоящем неподалеку столике стакан. Мужчина садится и тут же падает на подушки. — Не вставай. Рана серьезная, дай ей хоть немного зажить. Он смотрит на дверь и замечает там Мокси. Та подходит к кровати и, склонившись над лежащим Джеком, тихо спрашивает: — Водички? Джек совершает усилие, чтобы перевести взгляд с покачивающейся над ним груди на лицо, сейчас очищенное от вечного сценического грима. — Да... Хозяйка арены «Ущелье Руды» отворачивается, чтобы взять стакан. Джек принимает его и принюхивается к прозрачной жидкости. — Ты точно не хочешь меня отравить? Мокси раздраженно цокает языком. — Да, после того, как я приволокла тебя сюда, остановила твое кровотечение и привела тебя в чувство, я хочу именно этого. Под её пристальным взглядом Джек быстро осушает стакан и в наслаждении вытирает губы. Мокси возвращает стакан на место и садится на краешек кровати. Оба молчат. — Кстати, где моя одежда? И ЭХО-коммуникатор, и часы, и всё... — Твои побрякушки безнадежно сломаны. А одежду проще было выбросить, я серьезно. Джек заметно расстроился. Оба вновь выдерживают паузу. — Ты был весь в крови. Твоё лицо... я подумала, что они превратили его в месиво, но это была просто запекшаяся кровь. Раненый проводит здоровой ладонью по щеке. Под пальцами ощущались контуры шрама, но крови не осталось и следа. Мокси заботится о нем. От этого хочется выть. Почему? Почему? — Почему? — проговорил Джек. Последняя их ссора закончилась разрушением стройки в Перспективе. Мокси была настроена воинственно. Почему же она спасла его сейчас? Мокси прикладывает палец к его губам со словами, что ему нужно отдохнуть, а ей — закончить кое-какие дела на арене. Возвращается она только через несколько часов, по ощущениям — поздним вечером. Она переодевается и ложится рядом с Джеком, что уже давно забылся сном. Проснувшись, Мокси ощущает спиной тепло его тела и нежно обхватившую её руку. На следующий день Мокси притаскивает откуда-то гору поношенной одежды, чтобы выбрать то, что подойдет Джеку. Тот смотрит на свое отражение в зеркале, видит там типичного пандорского аборигена, всего лишь пытающегося выжить, и едва сдерживает слезы. В таком виде Мокси собирается везти его в Убежище. «А вот это уже интересно». С одной стороны, Джеку совершенно стыдно представать перед солдатами Алого Копья в таком нелепом виде, но в то же время ему невероятно весело проникнуть в самую закрытую для него зону Пандоры инкогнито, тем более при том, что он официально мертв. Он бы ощущал себя всего лишь призраком, бренно блуждающим по так ненавистной ему планете, если бы раны не горели самой настоящей болью. — Теперь просто иди за мной и молчи. Говорить буду я. И ничего не снимай. Мокси накидывает на него капюшон, закрывая лицо до такой степени, что Джек едва не задыхается. Постовой взирает на пришельца с явным подозрением. — А это кто такой? — спрашивает он, держа на всякий случай оружие наготове. Мокси делает шаг вперед и даже вскидывает руку к груди. Джек смотрит на неё и тихо прыскает в ладонь: артистизма этой даме не занимать. — О, это несчастный беженец из поселения, ну, _того самого_... Этот проклятый Джек разбомбил его дом и убил всю его семью... ему некуда идти... — для убедительности она даже пустила слезу, — Разрешите ему пойти со мной! — Насколько я знаю, Джек убит Искателями Хранилища, — скептично отзывается солдат. — Да, да! И это прекрасно! Так вот, он успел уничтожить поселение этого несчастного человека прежде, чем сдох, как вонючий скаг! «Нет, ну это уже перебор», — думает Джек. Дозорный только машет рукой и велит открыть ворота. Джек со смиренным видом следует за Мокси и ступает на неизведанную землю. Ему предстоит провести какое-то время в стенах бара Мокси, этого маленького госпиталя и храма любви. После нескольких дней постельного режима Джек набирается сил, достаточно, чтобы сидеть в темном углу бара и, прячась в своей хламиде, наблюдать за его посетителями. Многие планы, мысли и желания зреют в его голове, и он выжидает, чтобы однажды совершить выход, ведь в хороших сказках герои не умирают.