«Петляют ленты реки и стены, Дожди проверят на прочность»
Фэн Синь раздражённо ударяет рукой по рулю, в очередной раз жмёт на гудок, как и каждый второй во внезапной пробке на мосту. Он шумно выдыхает, откидываясь на сиденье, и блуждает взглядом по машинам перед собой, но взгляд цепляется за юношу, свободно идущего, нет, даже плывущего сбоку. Чёрные волосы собраны в высокий хвост, расстёгнутая куртка распахивается под порывом ветра, но незнакомца это едва ли волнует. Его руки свободно раскинуты в сторону, он что-то напевает, прикрыв глаза. Порхает, пританцовывает, не стесняется покружиться и сразу рассмеяться. Незнакомец проходит мимо машины Фэн Сина, но тот готов поклясться, что уловил нечто нервное и в то же время лёгкое в приподнятых в улыбке губах, продолжавших шевелиться, наверняка заканчивая припев.«И в наших венах смешаются
Скотч и талая Нева»
Му Цин не обращает внимания ни на пробку, ни на холодный ветер в середине весны, хоть горло из-за него и начинает болеть. Он движется всё так же легко, и свобода пропитывает каждое его движение вместе с душевным облегчением. Му Цин смог. Справился. Вырвался из ада своей жизни и перевернул страницу, чтобы начать всё с нуля в любимом городе, в городе прекрасном. Пусть часто сером, хмуром, но чудесном, с какой-то бешеной и одновременно спокойной энергией. Му Цин покинул родительское гнездо, пропитанное едким дымом сигарет, перегаром и звоном пустых бутылок. Ушёл, сбежал, избавился от никчёмных родителей, знающих лишь, как губить себя выпивкой и ничтожной жизнью. Но он не такой. Он не согласен с такой судьбой, поэтому ломает её, перекраивает по новой, в хорошую, счастливую.«Здесь новая глава 100 лет одиночества»
Горло хрипит, замёрзшие пальцы горят, но он тянется за пачкой сигарет в кармане, за смартфоном, чтобы включить полюбившуюся песню на повтор и снова напеть мелодичный припев. Теперь всё иначе, теперь всё будет замечательно. Накрапывает дождь, и Му Цин останавливается, запрокидывая голову и закрывая глаза. Да, пусть идёт дождь, пусть он смоет с него всё и унесёт подальше, пусть вся грязь потонет в канализации и в пленяющей Неве. Фэн Синь шумно выдыхает и покидает машину. — Эй, парень, как тебя зовут? — окликает шатен, и голос его глубокий, с нотками грубости, но откровенно заинтересованный. Му Цин оборачивается на него, и улыбка шальная, а в глазах искры крохотного безумства и огромного счастья. Он усмехается. Знакомиться на улице это так... Отстойно. Но почему бы не попробовать окунуться и в это? Лёгкий идиотизм и ненормальность, тем более, что мужчина перед ним в этом идиотском чёрном костюме выглядит прилично. Му Цин делает шаг ему навстречу, называет своё имя и прикуривает, ухмыляясь высокомерно и, до дрожи в чужих пальцах, восхитительно. Фэн Синь содрогается, вдыхает едва уловимый дым, донесённый до него ветром, и уголки губ трогает улыбка.«Ты никотин, и я вдыхаю дым
Тобою прожитых режимов и пройденных точек»