***
Парни остановились только у края деревни клана. Уперев руки в колени, оба стояли, согнувшись и тяжело дыша. Подняв голову, братья посмотрели друг на друга и громко расхохотались. - Ты-то нахрена побежал? – задыхаясь от смеха, спросил брата Нетейам. - Все побежали, и я побежал! – вытирая слезы смеха из уголков глаз, ответил Ло’ак. - Прикинь, а бабушка от этого концерта даже не проснулась! - Еще бы, я в нее вчера пару кувшинов влил, не меньше. - Смех смехом, а перед Са’рой придется как-то оправдываться! – отсмеявшись, вымолвил старший брат и посмотрел на все еще возвышающуюся повязку, - И готов поспорить, мне прилетит не за присутствие девчонок в гамаке, а за реакцию моего синего дружка на их действия. - Да ладно! Подуется немного и простит! Это же физиология, Бро! Я каждое утро с таким эффектом просыпаюсь! К тому же, помнишь надпись в школьном туалете? Бабы не боятся ни большого, ни малого, а боятся вялого! Что делать-то будем? Вопрос с рыбалкой с нас так никто и не снял! - Не боись, я не забыл прихватить свою сумку! – сказал Нетейам, демонстрируя брату дорожный мешок со взрывчаткой. – Самое время проверить, не кормил ли нас баснями дядя Норм, когда рассказывал об этом способе ловли. - Крутяк! Тогда потопали к речке! Быстрей начнем, быстрей закончим. Бурная, полноводная река, возле которой когда-то отец учил их ездить на Pa’li, после недели дождей слегка вышла из берегов и была мутноватой. Ранним утром возле нее никого не было, и лишь парочка лютоконей паслась вдалеке, у ее поворота. - Вот же сын вождя - голова дырявая! – сказал Нетейам, грустно глядя в свою сумку, - Не хочу тебя сильно расстраивать, Бро, но я, кажется, забыл взять спички. Эйва, которая при помощи Коржика еще ночью вытащила воспламеняющиеся палочки из дорожной сумки, довольно хмыкнула. Она не приветствовала подобный способ рыбалки, подсмотрев ее ужасающие результаты в видеороликах человеческой сети. - Да ты издеваешься? Возвращаться нам сейчас совсем не вариант! И рыбы не принесем, и Са’ра еще не остыла! А если еще и бабуля проснулась, только представь, как у нее раскалывается голова. Нас с тобой жопами прина’вийно на клановый тотем натянут! Уж лучше я тогда пёхом домой отправлюсь. - М-да, братишка, тут ты прав. Са’ре нужно дать время переварить незапланированный приват в этом стриптизнике имени Оматикайя. Придется нам вспоминать папины походы и наше Скаунское детство. - Ты хотел сказать, Скаутское? – уточнил Ло’ак. - Вспоминая то, что мы в этих походах тогда вытворяли, термин Скаунское этим мероприятиям больше подходит. Я до сих пор не понимаю, как мама нас тогда так спокойно отпускала. Мы же ни разу не возвращались в целости и сохранности! Помнишь, как Кири притащила в лагерь яйца острозубых ящериц и попросила папу приютить бедных птенчиков, оставшихся без родителей? - Еще бы я не помнил! – улыбаясь, ответил Ло’ак, - Мы потом от их родителей всю ночь на деревьях прятались, уклоняясь от ядовитых плевков! Что ты конкретно предлагаешь? - Добывать огонь трением! – ответил Нетейам, вращая головой в поисках подходящего материала, - Как это делали предки наших предков и предки их предков. - Ух ты! Олдскул? Прикольно! Необходимое «оборудование» в виде старой, растрескавшейся коряги, нашли быстро. Нетейам отломил от нее наиболее ровную ветвь и подровнял кончик своим ножиком. Вручив импровизированный трут в руки брата, он, приготовив запал, принялся наблюдать за тем, как Ло’ак старательно трет палочку о сухой ствол, стараясь вызвать на ее конце огонь. Спустя десять минут упорного труда результат стараний даже близко не приблизил их к цели. - Лунная призма, дай мне силу! – стирая пот с лица, произнес запыхавшийся Ло’ак. Осознав сказанное, он зарычал. – И когда Тук надоест эта Сейлор Мун? Ее голос меня уже во снах преследовать начал! Их сестра вот уже год как фанатела от старого человеческого мультика, который обнаружился в цифровом хранилище дяди Макса. Тот, видя страстное увлечение девочки, снабжал ее распечатками плакатов с Бани Цукино, и вся комната девочки подростка была буквально обвешана супер-героинями в матросках. Мало того, она заразила этим увлечением весь свой класс, и теперь девчата переплетали свои косы в пару хвостов с массивными шарами поверх голов и носили провокационно-короткие юбочки, как у любимых персонажей. Тарсем, выросший в клане, где подобная длина юбки считалась даже верхом целомудрия, был не против подобного увлечения своих учениц. И лишь молодая человеческая учительница по общему праву, Рия Ангелинова, выказывала тому претензии по поводу неприглядного внешнего вида для Священного места, в котором дети получают Знания! Директор с удовольствием выслушивал жалобы молодой преподавательницы, которую вот уже пол года пытался пригласить на свидание. Но лишать себя повода вновь полюбоваться этой милой дозой возмущенного смущения на лице молодой учительницы, доказывающей ему важность внешнего вида у школьниц, не спешил. Посему мода на Сейлор Мун могла не опасаться потери своей популярности. Хотя при виде очередной «волшебницы» в коридорах школы Ло’ак готов был уже лезть на стену. При любом удобном случае сестра тащила его в свою комнату, дабы разделить «удовольствие» от просмотра тупого мультика. Туктирей даже нытьем и катанием вынудила Ло’ака вырезать ей подобие лунного жезла и считалась самой крутой девочкой класса. Ненавистный облик невинной волшебницы усилил злость, и ладони закрутили палочку с новой силой, представляя на ее дымящемся конце лобешник желтоволосого персонажа. - Устал? Тебя сменить? – сочувственно спросил брата Нетейам, глядя на его взбешенное лицо. - Да у меня от дроч… других дел таких мозолей ни разу не возникало! – зло ответил парень, бросая деревяшки в сторону брата и опуская горящие ладони в холодную воду реки. – Какой придурок изобрел этот способ? Неужели наши предки ладони до жопы стирали рады огня? Проще было продолжать жрать все в сыром виде! И после этого они еще что-то имеют против нашего образа жизни! Полуголым ходи да листом подтирайся! Что за дикость! Ло’ак вынул ладони из спасительной прохлады и уставился на лопнувшую мозоль, из которой вытекала розовая сукровица. - Может мне тебе на ранку пописать? – едва сдерживая смех, произнес Нетейам. – Бабушка всегда утверждала, что это лучшее лекарство для открытых порезов! - Себе в утренний кофе пописай для более утонченного вкуса! – резко ответил Ло’ак, но затем, вспомнив происхождение этого пикантного способа излечения, искренне расхохотался. Когда ему было шесть лет, а брату соответственно семь, проводя лето в клане, Ло’ак, играя с Нетейамом и Пауком неподалеку от ручья, неудачно упал, и острый шип пальма-бритвы порезал его ногу. Запаниковавшие при виде раны ребята не знали, что предпринять, и Тейам рванул в сторону дома бабушки, дабы спросить компетентное мнение лекаря. Паук в это время помогал хромающему мальчику двигаться в сторону дома. Мо’ат в этот день была явно не в духе, и на взволнованный вопрос внука предложила ему пописать на ранку. Мол, это лучшее средство на всей Пандоре. Каково же было удивление Джейка с Нейтири, когда они, вернувшись из романтического свидания на икранах, застали картину того, как ногу их младшего сына обильно поливают две желтые струйки их перворожденной гордости и на’виобразного Маугли! Спустя десять минут напряжения всех своих мышц, терпение и силы старшего принца клана Оматикайя отправились туда же, куда до этого отправил свои младший. Выдав непередаваемую череду отборной брани, вызвав даже легкую зависть у Ло’ака, Нетейам зашвырнул деревяшки в бурный поток и уже в сотый раз с ненавистью поправил злополучную веревку набедренной повязки, обвитую вокруг его хвоста и постоянно стремящуюся проникнуть в его… душу. Перед парнями возник четкий призрак позорного возвращения в клан без обещанной бабушкой добычи. Оба даже представить себе не могли, что последовало бы за этим удручающим событием. Вернее, они себе это прекрасно представляли, но картинка, возникающая перед глазами, грозила стать ночным кошмаром на ближайшие дни. А то и месяцы. - Есть еще идеи, гений? Ты же школу досрочно окончил, получив Золотой Хвост в качестве награды! – удрученно спросил Ло’ак брата. Тот уныло пожал плечами и уселся на злополучную корягу, грустно швыряя в воду камешки, выкопанные из-под ног. Все дальнейшие ходы, так или иначе, приводили к мату в два хода. Играй бы в данный момент в шахматы с подобным раскладом, Тейам, не задумываясь, признал бы свое поражение. Ло’ак сел рядом и принялся рыться в дорожном мешке брата в надежде на чудо! И чудо, под неслышный скрип зубов Эйвы с досады, если бы у неё, конечно, были зубы, действительно появилось на свет. В руке парень держал небольшой запасной аккумулятор от портативного нагнетателя кислорода, который парни всегда таскали с собой для Паука. - Тейам! Я готов убить тебя прямо сейчас! Какого рожна ты не сказал, что у тебя с собой есть батарейка? Мы тут, как два долбоящера, ладони стираем до кончика хвостов, а ты забыл упомянуть, что носишь с собой аккумулятор? - Чего ты вопишь на меня? – изумленно ответил Нетейам на необоснованную претензию, - Или ты забыл, что батарейка и спички это разные вещи? Может, ты хочешь палочкой аккумулятор посверлить? Так скажу тебе сразу, огня не получится. - Мда, Бро! Мда. Я все время забываю, насколько ты у нас в семье правильный! Нужно было бы тебе почаще с Пауком общаться. Глядишь, помимо Золотого Хвоста чуток реального опыта получил бы. Готовь запал! Сейчас твой глупый братишка покажет тебе небольшой фокус. Ло’ак мгновенно вскочил и рванул в сторону густых зарослей сухого тростника, верхушки которого украшали плотные, коричневые метелки. Он сорвал одну из них и вернулся к Нетейаму. Распушив метелку до состояния ваты, он достал из сумки брата пластину жевательной резинки «Omatikaya’s Spearmint» и, освободив содержимое, с довольным видом сунул ее себе в рот. Оторвав от оставшейся в руках обертки из фольги тонкую полосу, он присоединил один ее конец к плюсовому разъему. Выложив на середину полосы пушистое облачко камыша, Ло’ак коснулся вторым концом фольги к минусу аккумулятора. Растительная вата вспыхнула моментально и весело загорелась, дав старт Нетейаму поднести к нему конец запального шнура. Огонек, сверкая и искрясь, весело побежал по шнуру, подсвечивая довольные лица парней. - Класс! И что делать дальше? – спросил Нетейам, держа в руках взрывчатку. - ТЫ ТОЛЬКО СЕЙЧАС РЕШИЛ ЭТО ВЫСНИТЬ!? – завопил Ло’ак, изумленно поглядывая то на брата, то на дымящийся шнур TNT. – Бросай его быстрее! - В воду? – затупил Тейам. - Нет! Кусок ты синего дебила! В трусы себе ее засунь! Са’ра оценит! – воскликнул Ло’ак, выхватил взрывчатку из рук брата и зашвырнул ее в середину реки. Помня о последствиях, оба на’ви рухнули в мокрый песок и накрыли головы руками. Медленно потянулись секунды, но взрыва так и не последовало. Ло’ак поднял голову и, глядя на реку, удивлено произнес: - Неужели фитиль размок? Как только Нетейам так же поднял голову, отплевываясь от песка, прогремел взрыв. Вернее - ПРОГРЕМЕЛ ВЗРЫВ. Благодаря тому, что взрывчатку унесло от братьев, взрывная волна вкупе с водяным торнадо со всего размаха врезала по любопытным мордахам. Если бы парни не приняли горизонтального положения, то наверняка бы искали собственные части тел футах в пятидесяти от места событий. А так, пришлось лишь выковыривать смесь песка и тины из глаз, да проверить звенящие уши! - ВОТ ЭТО ЕБАНУЛО! – счастливо заорал Ло’ак, поглядывая в сторону брата. - ДАВЛЕНИЕ СКАКНУЛО? Я НЕ СЛЫШУ ТЕБЯ! – заорал в ответ Тейам, - МНЕ УШИ ЗАЛОЖИЛО! - ЧТО? У ТЕБЯ В ЖОПЕ ШИЛО? – так же продолжил кричать оглушенный Ло’ак. Только братья решили подняться на ноги, как последствия взрыва вывалились на них подобно граду. Только вместо ледяных шариков замерзшей воды на тела несчастных начали падать рыбьи тушки в разной степени повреждения. Вновь воткнув лица в песок и ойкая от каждого удара рыбьей плоти, братья прикрыли головы ладонями. Спустя несколько минут береговая линия реки напоминала знаменитые в 20-х годах японские рыбьи рынки, где помимо разнообразной морской продукции торговали так же рыбьими потрохами. Еще через пять минут, когда последняя рыбья голова оставила яркий след на ягодице Ло’ака, звучно шлепнув по обнаженной коже, настала благоговейная тишина. Две кучи рыбьего фарша пошевелились, и из под толстого слоя кроваво-кишечно-чешуйчатого покрывала поднялись братья Салли, шокировано поглядывая по сторонам. - Да уж, пораскинули мы мозгами, Бро, и по большей частью рыбьими! Мне одному кажется, что мы немножко переборщили? – пробормотал Нетейам, снимая спагетти из рыбьих внутренностей со своей головы. Облака малоприятных ароматов плавно окружили обоих на’ви, вызывая у обоих тошнотворные спазмы. Благо, оба не завтракали, так что кроме спазмов молодым телам больше нечем было делиться с окружающей природой. - Только если самую малость! Кстати, я тебя наконец-то стал слышать! – ответил Ло'ак и скривил нос, ощущая надвигающиеся запахи. – Откуда такая вонища? Это же все только что сдохло! Мы как будто рыбозомбарей взорвали! - Откуда, откуда. Вот от этого милого блюда! – срифмовал Нетейам. – Давай искать среди этого изобилия целые тушки! Потроха в клан я тащить не собираюсь. Относим рыбу на поляну, потом будем отмывать задницы от этой вони. Стоило только старшему брату пошевелиться, как его набедренная повязка плавно сползла по мускулистым ногам, демонстрируя равнодушному Полифему то, чем с утра пытались завладеть девушки клана. Ло’ак тут же заржал, поскользнулся на склизкой туше и грохнулся на спину, наблюдая за медленным полетом уже собственной повязки. Как оказалось, взрывная волна порвала хилые завязки на хвостах братьев, и оба они предстали перед Эйвой в том, в чем рожала их Нейтири! Пришлось снова корректировать планы. Использовав широкие листья речной травы и разорвав оставшуюся ткань повязки на полосы, братья Салли соорудили травяные юбки и прикрыли ими свое естество. Потом из результатов рыбьего геноцида они насобирали не менее тридцати целых тушек и, подозвав своих икранов, закрепили на них свою добычу. Настало пора возвращаться. Эйва хотела наслать на горе браконьеров небольшую стаю змееволков в качестве наказания, но, разглядывая покрытые рыбьей требухой синие тела, решила, что те уже достаточно наказаны. Благо, она не обладала нюхом, но прекрасно представляла, как сейчас благоухают юные рыбаки. Осталось только нивелировать следы разрушительного взрыва. Усиленное течение вновь выровняло поврежденную береговую линию, а легкое мыслеуказание в сторону гор Аллилуйя должно было привести стаю икранов в этот район, дабы она воспользовалась халявным, рыбьим подношением. Уже к заходу Альфа Центавры А о месте взрыва практически ничего не напоминало. Лишь рваные остатки завязок от набедренных повязок, словно воздушные змеи, зацепились за колючий кустарник и плавно покачивались на ветру.***
- А что это совсем недавно так бумкнуло? – удивленно спросила тсахик прилетевших внуков, довольно разглядывая разгружаемый ими в широкую корзину улов. Голова у пожилой на’ви окончательно прояснилась и она находилась в благостном настроении. – И что стало с вашими повязками? Вам же не по пять лет, чтобы вновь в этих, как его, индей’цев играть?! Или вы рыбу ловили на собственных червячков? - Наши повязки течением смыло, - косясь на брата, ответил за двоих Нетейям. – Пришлось импровизировать. А грохот был из-за парящей скалы у водопада. Она почему-то надвое раскололась, вот и грохнуло на всю округу! Ба, а у тебя остались дедовы набедренные повязки? Нам бы себя в божий вид привести перед отлетом. - Конечно остались! Пошли, выдам вам остатки дедушкиного наследства. Да и голодными я вас в дорогу не отпущу. Переоденетесь и пообедаем. Я как раз одну из рыбин поджарю. Мо’ат выбрала из улова самый жирный экземпляр и зашла в свою палатку. Парни, убедившись, что Кири и Са’ры в доме у тсахик нет, последовали за ней. После обеда настало время торжественного прощания. Са’ра все еще дулась на возлюбленного, но претензиями не доставала, понимая, что тот лишь отчасти виновен в утреннем происшествии. Молодеж собрала свои вещи и вместе с тсахик пришли на площадку для банши. Благословив детей в дальний путь, Мо’ат в молчании сверлила взглядом отбывающих, явно ожидая от них какого-то действия. Складывалось впечатление, что те забыли выполнить некий важный обряд при прощании. Са’ра не могла не воспользоваться удачным моментом для мести и, подойдя к братьям, шепнула им на ухо. - Чего застыли как истуканы? Согласно традициям вы должны облобызать руки тсахик перед отлетом! Мне об этом отцовские предки сказали. Парни недоверчиво посмотрели на девушку, которая еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться, и, отчаянно хмурясь, махнула головой в сторону ожидающей тсахик. В игру тут же вступила Кири, так же сохраняя абсолютно серьезное выражение на лице, зло зашептала братьям: - Са’ра права! Бабушка решила обновить традиции клана, позаимствовав некоторые манеры у Небесных Людей! Не заставляйте ее ждать! Она же взбесится! Братья переглянулись, но причин не доверять словам девушек не нашли. Они синхронно подошли к бабушке с двух сторон и, преклонив колено и взяв в руки ее ладони, припали губами в благолепном поцелуе. - Вообще-то, я ожидала, что мои внуки просто обнимут свою бабушку на прощание! Но если уж вам именно так захотелось выказать мне свое уважение, то кто я такая, чтобы отказываться! – сказала удивленная Мо’ат под громкий хохот двух обманщиц, довольных тем, что им удалось провести парней. Забравшись на своих икранов, угрюмые парни дождались, когда девчата усядутся перед ними, и дали команду на взлет. Нетейам с грустью смотрел на любимую, на коленях которой вольготно развалился Коржик. Он понимал, что на обратном пути он уже не сможет распускать руки, так как самые аппетитные части тела девушки находились под зубастой защитой шестилапой твари. На площадку на крыше своего дома они приземлились уже после затмения, и Кири, забрав Коржика у подруги, сразу рванула домой. Пока брат миловался на прощанье с подружкой, Ло’ак расседлал икранов и насыпал им в кормушки корма из огромного пластикового мешка с надписью «Натуральный продукт из переработанных морепродуктов. Людям в пищу не употреблять!» Попав поздно вечером в квартиру, Са’ра убедилась, что отец на этот раз тщательно убрал все следы своих «тайных» свиданий. Никакого женского белья, слава Эйве, обнаружено не было. Разве что папины семейные трусы плавно крутились на лопасти вентилятора под потолком как немой свидетель удавшихся выходных. Их обладатель тихо посапывал на гамаке в гостиной, видимо, задремав в ожидании возвращения своей кровиночки. Даже несмотря на удобные кровати, которыми ньюна’ви снабжала корпорация, многие из тех, кто вырос без ее присутствия на планете, предпочитали натягивать в домах старые добрые гамаки и предаваться в них ностальгии. Са’ра взяла плотный синтетический плед и накрыла им спящего родителя. Постояв немного рядышком, с грустью отмечая возрастные изменение на лице Тсу'тея, девушка нежно поцеловала его в лоб и скрылась за дверью своей комнаты. Натертый ненавистными веревками меридиан полупопия требовал срочного освобождения и щедрой порции заживляющей мази. Ло’ак зашел домой вместе с братом, стараясь сильно не шуметь, но Нейтири все равно не спала, выходя из спальни Кири. Подошедшая мать поцеловала их в лоб и поинтересовалась, как прошла поездка и почему от сыновей так несет рыбой. Пришлось сказать, что все прошло хорошо и пообещать, что завтра они непременно все расскажут, а в данный момент оба валятся с ног, ибо, судя по ощущениям, они улетали не на два дня, а отсутствовали целую вечность. Скрывшись в своей комнате, он тут же избавился от остатков наряда и отправился в санблок, ибо не горел желанием объяснять в школе каждому такой необычный выбор парфюма. Благо, изобретение Небесных Людей под названием «Tail & Shoulders» моментально избавила его кожный покров от рыбьего амбре, оставляя после себя лишь, как гласил рекламный слоган на пластиковом боку бутылки, «Свежесть Пандорского Утра». Выйдя из душа, обернув вокруг талии широкое полотенце, он кинул взгляд на свой персональный ком и увидел на нем сигнал нового сообщения. Взяв планшет со стола и рухнув на кровать, Ло’ак открыл папку «Входящие», и лицо его растянулось в улыбке радостного предвкушения. Там было письмо от Циреи. Девушка писала о том, что по непонятным причинам их с братом вновь переводят в качестве учеников по обмену в школу Ло’ака. Что приказ поступил из Отдела Образования, и Тсу'тей согласился приютить рифовых у себя на весь период обучения. Так что следующие ТРИ(!!!) месяца они буду жить практически по соседству и смогут проводить все свободное время вместе. Ради таких радостных новостей Ло’ак был готов еще раз отправиться к бабушке и провести там целую неделю. Впрочем, осознав эту мысль, парень вздрогнул и сократил этот зарок до двух дней. И желательно не в этом году так уж точно! В конце сообщения девушка сожалела, что им так и не удалось заняться тем, что планировали. В качестве небольшого утешения она прикрепила к письму свою первую интимную фотку, сделанную специально для него. Ло’ак дрожащими руками кликнул на иконку с прикрепленным файлом и весь экран его кома заполнил шикарнейший вид… комнаты Циреи в их семейной маруи. На фото, в отражении большого зеркала, что стояло в углу, было видно только руку девушки, удерживающую браслетком. Ло’ак сразу понял, что его подружка снова забыла переключить камеру на фронталку и, так как была излишне застенчивой, даже не проверила фото перед отправкой. Откинувшись на подушку, он все равно был счастлив. Несмотря на выпавшие на его хвост приключения, он все равно остался в дамках. Строя грандиозные планы в своей голове на ближайшие три месяца, парень даже не заметил, как заснул. Эйва, приложившая свою невидимую руку к этим событиям, в очередной раз порадовалась за любимчика и погасила свет в комнате на’ви, дабы тот мог отдохнуть от насыщенных выходных. Ей же самой не требовался отдых, и она занялась подготовкой утреннего выпуска новостей, в которой богине предстояло адекватно объяснить слушателям зафиксированную людскими приборами необычную сейсмическую активность в районе русла реки неподалеку от деревни клана Оматикайя.