Десять рождественских вечеров Драко Малфоя

Как и предполагалось Драко попал на факультет Слизерина. Благодаря родословной аристократа очень уважали на факультете, декан змеиного дома профессор Северус Снейп проявлял лояльность к наследнику Малфоев (чего не сказать о Поттере), но Драко все равно чувствовал, что к очкарику относятся совсем не так, как к нему самому. Гарри восхищались, Гарри любили, на Гарри смотрели с интересом и даже обожанием. Это очень раздражало избалованного слизеринца, так как он привык к всепоглощающей любви матери, заботам эльфов-домовиков и направляющей руке отца, которая никогда не карала, но была надежна и тверда. Вся его теория о том, что в центре внимания должен быть богатый наследник-аристократ, а не мальчишка-полукровка, пусть даже каким-то случайным образом победивший Того-Кого-Нельзя-Называть, рушилась на глазах. Первого урока полета на метле Драко ждал как никто другой: теперь-то он покажет, на что способен! Но и тут выделиться не получилось, более того, мадам Трюк высказала предположение, что Драко шесть лет летал на метле неправильно, и его надо переучивать. Такое унижение больно било по его гордости, поэтому, когда идиота Долгопупса сбросила метла и мадам Трюк увела его в Больничное Крыло, Малфой, не раздумывая, оседлал старенькую «Комету» и взмыл в воздух. Увидев, что в траве валяется какой-то блестящий круглый предмет, Драко тут же подобрал его, повертел в руке и издевательски протянул: - Долгопупс выронил напоминалку. Посмотрим, где он будет искать ее теперь! И тут, к своему вящему удивлению, Драко увидел, как Поттер, оседлав метлу, поднялся в воздух на один уровень с ним. - Отдай мне это, Малфой, - серьезно поговорил тот. Драко скривил губы: - А что будет, если не отдам? - Тогда я сброшу тебя с метлы. - Ну что ж… - медленно ответил Малфой. - Тогда поймай эту штуку. Замахнулся и с силой кинул напоминалку в сторону одной из стен школы. Поттер сорвался с места, чтобы догнать ее, еще миг, и его пальцы сжали стремительно падающий шарик. Ребята внизу восторженно закричали, зааплодировали, и очкарик приземлился прямо в центр галдящей толпы. Драко сидел на метле в воздухе и никак не мог поверить собственным глазам: мальчишка, толком не знающий, что такое квиддич, впервые сидящий на метле, поймал напоминалку, и теперь снова находится в центре внимания в прямом и переносном смысле слова! Тут Драко увидел, как из центральных дверей быстро выходит профессор трансфигурации Минерва МакГоннагал и стремительно направляется к галдящей кучке учеников. Малфой быстро спустился вниз, привалился к дереву и скрестил руки на груди: вот теперь Поттера как следует накажут за нарушение наказа мадам Трюк! МакГоннагал вытянула из толпы Поттера и повела его в замок. Вид у очкарика был удручающим, а Драко прямо-таки испытывал от этой картины наслаждение, ведь он приложил руку к наказанию противного Поттера. А вечером Драко в который раз испытал шок и жуткую ненависть к сопернику: его мало того что не наказали, так еще и взяли в сборную по квиддичу ловцом! Гуляя по Залу Славы и пытаясь не разнести вдребезги стеллажи с Кубками и Наградами, Драко наткнулся на именную табличку, повествующую об успехах в игре квиддич некоего Джеймса Поттера. - Черт бы вас побрал! – заорал, не помня себя, Драко, и в Зал тут же вошла, громко мяукая, кошка завхоза Филча. - Брысь, - зашипел он на нее, но та, сев на каменный пол, укоризненно посмотрела на пышущего яростью слизеринца. Уже в гостиной, наорав на Кребба и Гойла, Драко придвинулся ближе к огню и принялся размышлять: Поттер захватил всё внимание учеников и профессоров, его также приняли в сборную Гриффиндора по квиддичу, и что самое обидное, Драко сам же этому поспособствовал. Все то, о чем мечтал аристократ, легко появилось у полукровки-Поттера. Тот занял место Драко, и Драко не собирался с этим мириться. Все время, вплоть до Рождества, Малфой всеми силами пытался выгнать Гарри из школы, но тому каким-то неведомым образом удавалось избежать наказаний. Правда, один раз вместе с Гарри наказали и его: Драко настучал на олуха Хагрида, прячущего драконье яйцо в хижине, а МакГоннагал, вместо того, чтобы похвалить его, наказала идти в Запретный Лес с Поттером и лесничим. Когда Драко шел рядом с Гарри и псом Клыком, то будто не мог надышаться присутствием очкарика. Он чувствовал волнение, сердце трепыхалось вспугнутой птицей, и Драко хотелось вечно идти с Гарри по лесной тропинке. Впоследствии Драко страшно ругал себя за такую реакцию на несносного Поттера, не видя очевидного глазами, но ощущая сердцем и душой: непостижимым образом Драко чувствовал к Поттеру смесь ненависти, симпатии и дикое желание безраздельно владеть вниманием и обществом Гарри. * * * 25 декабря 1991 года На Рождество Драко впервые нехотя ехал домой, хотя впоследствии от его мрачного настроения не осталось и следа: мистер и миссис Малфой, жутко соскучившиеся по сыну, дали великолепный званый ужин в Малфой-Меноре, пригласив всех друзей Драко, в том числе и из Франции. По распоряжению хозяев замка эльфы спрятали в рождественских носках и под елками, стоящими почти в каждом помещении, подарки для Драко и гостей, а тем предстояло весь вечер их искать. Потом нанятый оркестр ирландских гномов пел рождественские хоралы, а гости подпевали им. По воздуху носились феи, оставляя за собой яркий серебристый свет, толстые свечи плавали в воздухе, и Драко, принюхавшись, расплылся в улыбке: такой родной запах значительно повысил настроение, и ему даже стало немножко стыдно от того, что он не хотел ехать на каникулы домой. Утром были конные прогулки по парку, бой снежками и катание на коньках. Щеки Драко раскраснелись от мороза и беготни, а настроение было самым радужным. Потом он сидел с друзьями, завернувшись в теплый плед, на широком подоконнике в высоком переходе между северным и южным крылом замка, наблюдал, как эльфы лепят снежный замок для игр, и попивал из огромной кружки какао. О Поттере Драко не вспоминал все каникулы.