The only omega? | Единственный омега?

Последнее, что я помню перед тем как все стало мутным и менее ясным — это крики мемберов. Возможно, это мой последний день в роли рэпера этой группы. Мне жаль. Я открыл глаза, но не смог долго продержаться, свет был слишком ярким. Я закрыл глаза руками. Услышав шуршание, ко мне кто-то подошел. Раскрыв пальцы, я увидел Чан-хёна, он кажется обеспокоенным. Даже не знаю, что сказать ему. — Джисон-и, как твое самочувствие? — ласково спрашивает Чан, кладя ладонь на лоб младшего и выдыхает, когда понимает, что температуры нет. — Нормально, хён, давайте просто забудем об этом,— отвечает Джисон и отворачивается. — Нет. Хан-а, хочешь объяснить почему ты плакал? Минхо и остальные сильно беспокоятся о тебе. Чанбин сказал, что ты не побежал встречать его, как делаешь обычно, а Сынмин добавил, что ты был в раздумьях весь вечер. Что-то ведь случилось, Сон-и, скажи нам, пожалуйста. Я до сих пор не могу ничего сказать в свое оправдание. Неужели все на самом деле было так заметно. — Я,— начинает Хан, но прикусывает губу,— Мне жаль, хён-а, просто я хотел быть менее раздражительным, понимаешь? Хотя вряд ли вы поймёте. Вы всегда в меру активные и никто бы никогда не устал от вашей компании,— Чан хочет что-то сказать и опровергнуть, но Джисон не дает ему это сделать,— Я просто решил быть менее тактильным, разве это плохо? Я не хочу, чтобы меня опять называли омегой, не хочу видеть в популярных запросах оскорбления в мою сторону!— Чан сидел в шоке. — Хан Джисон, ты читал комментарии стэй? О нет, я слишком наболтался. Теперь уже никак не совру. Не знаю сколько раз я уже это говорил, но скажу еще раз: Мне конец. Чан-хён зол, очень зол, я даже могу почувствовать это изменением запаха в комнате. Остальные наверняка в замешательстве. Хочу что-то сказать, но Банчан-хён не дает. Читает мне нотации, наверное, мне на самом деле не надо было это делать. Уже второй раз за день у меня слезы наворачиваются на глазах. Я не специально, но хён утихает. Прижимает к себе прям как пять лет назад, не давая и шанса выйти из объятий. — Никогда, слышишь, никогда не читай комментарии по поводу своих навыков и привычек. Они все очаровательны, как и сам ты, понял?— Чан оставляет поцелуй на лбу младшего. — А еще никогда не сомневайся в том, что мы тебя любим! — слышится возглас Чонина. Йена? Смотрю на хёна и он кивает, а потом зовет всех остальных, разрешает им зайти. Когда Чан-хён открывает дверь, макнэ бежит ко мне и почти прыгает, но быстро понимает, что раздавит меня и лишь садиться на край кровати, взяв меня за руку. После получаса объятий и всяких теплых слов, я наконец-то понял, что в моем нетипичном поведении для бет нет ничего плохого. Чан-хён спросил меня, похож ли он на альфу, не смотря на то, что он большую часть своего времени ласков и смущен комплиментами. Наверное, это и есть причина, по которой я перестал загоняться насчет своей тактильности. Старшие решили провести сегодня прямой эфир, чтобы больше такие комментарии не всплывали в популярных. На самом деле я не нетипичный, ведь я — омега. Меня зовут Хан Джисон, мне 22 года и сегодня я понял две вещи. Никогда нельзя давать людям понизить вашу самооценку и нельзя спрашивать Сынмина про его поцелуй. Да и вообщем нельзя поднимать тему про поцелуй возле младших… Почему Сынмин? Потому что через пару дней, когда уже все наладилось, мы с Минни сидели вместе у него на кровати и обсуждали новые серии моего любимого аниме, которое я заставил смотреть младшего. — Сынмин-а, у тебя был первый поцелуй? — вдруг спрашивает Джисон, смотря на свои пальцы. — А? — старшему становится ужасно неловко и он уже хочет перевести тему, но Сынмин отвечает,— Да, был. А почему ты резко спросил? У тебя что, его не было? — усмехается Ким, но из-за молчания усмешка на лице парня испаряется и он смотрит на Хана,— У тебя серьезно его не было? — Да было у меня… Кажется, я сказал слишком неуверенно, чтобы Минни поверил. Не было так не было, что тут смешного вообще. Я лишь закатываю глаза и отворачиваюсь. Слышу сынминово «не дуйся, Хан-и», но никак не реагирую. Я думал, что подуюсь еще пару секунд, а потом всё, как вдруг меня разворачивают к себе слишком неожиданно, чтобы я как либо отреагировал. — Сынм… — глаза Хана широко открыты. Не успел я договорить, как вдруг пухлые губы Сынмина накрыли мои собственные. Я сидел в шоке и не мог подвинуться. Зато подвинулся Сынмин, очень близко и положил свои руки мне на лицо. Я думал, что на этом всё, но младший просунул язык, видя как мое тело не двигается. Собрав свои силы, я отталкиваю альфу от себя. Жадно глотаю воздух, потому что младший забрал весь кислород в моих легких. Сынмин не двигается, как и его лицо. Вроде ухмыляется, а вроде нет. — Сынмин-а, что это было? — спрашивает Хан, наконец отдышавшись. — Теперь у тебя есть первый поцелуй. Тебе не понравилось? — вопросом на вопрос отвечает брюнет, облизав место, где были губы старшего. Нет, это не мой Минни. Его не узнать, будто подменили. Самый адекватный в группе не ведет себя так. Я вытираю свои покрасневшие губы и встаю с кровати. Младший выгибает одну бровь. — Нет, Сынмин-а, это неправильно. Ты не можешь так,— брюнет хочет дотронуться до синеволосого, но тот одергивает руку и пятится назад,— Нет, давай потом поговорим. — Ты так покраснел, Хан-и,— говорит Ким, но тот уже ничего не слышит, выбегая из комнаты,— Прости. Seungmin’s point of view (p.o.v.) Я правда не думал, что все так будет. Смотря на его надутое лицо, я не смог себя сдержать. Естественно, сначала на уме было лишь чмокнуть и сказать, что теперь у него есть первый поцелуй, но все пошло не по плану. Увидев, что Джисон не отталкивает меня, я подумал, что это хороший шанс. Я взял его маленькое личико в свои руки, углубив поцелуй. Прошелся по его деснам, чтобы он перестал сжимать челюсть и продвинулся внутрь языком. Это было горячо, учитывая то, что он совсем новичок. Но все действительно ухудшилось, стоило Хану отодвинуть меня. У него были румяна на щеках и покрасневшие уши. Ему не хватало кислорода. Я усмехнулся, смотря на эту картину, пока Джи пытался отдышаться. В итоге он ушел. Сказал, что это неправильно и это ошибка, а потом ушел. Сейчас я лежу у себя на кровати и даже не знаю жалеть мне о своем поступке или нет. Старший был разочарован во мне, ведь считал меня самым адекватным и если бы не мой рост, он сказал, что подумал бы о том что я бета как и он. Я тоже подумал бы, что он омега, смотря лишь на его телосложение на нашей первой встрече. С другой стороны, я был первым, кто попробовал его губы на вкус. Грустно, что следующего раза может и не быть, я бы хотел искусать его губы в сердечку до крови. Да, он определено должен быть разочарован, учитывая мои мысли сейчас. Я поворачиваюсь на Чанбин-хёна, который сидит в своем телефоне и просматривает видео с тренировок. Наверное, мне тоже следовало бы просмотреть и загладить все свои неровности, ведь камбэк уже через две недели. А потом начнется наш первый тур. Возможно я могу повторить это, когда Джисон будет спать. — Господи! — возгласил Сынмин, испугав сидящего Чанбина. Нет-нет-нет, об этом надо забыть. Черт, еще и хён на меня странно смотрит. Надо пойти к Чонину, Феликс меня не поймет. Я извинился перед Чанбин-хёном и побежал в сторону комнаты макнэ. Резко распахнув дверь, я увидел мило беседующих альфу и не-альфу. Слава богу, они сидят в разных кроватях, иначе я бы сказал Чонину всё не с тревогой, а с ухмылкой на лице. Все мое внимание на младшем, но я замечаю, как лицо Джисона меняется и улыбка быстро исчезает с его лица. Прежняя уютная атмосфера тоже. Поверить не могу, что это из-за меня. Обычно такое происходит по вине Хенджина, который вытворяет всякую дичь. Я зову черноволосого, чтобы поговорить, но тот мотает головой и выгоняет меня из комнаты. «У нас с Ханом важный разговор, он меня первее позвал поговорить» говорит он и показывает мне язык. Джисону становится крайне неловко, что сильно чувствуется. — Ничего, Йена, все в порядке. Я сильно устал после сегодняшней тренировки, так что лучше посплю,— и плевать на то, что он остановился на самом интересном и что он все равно не заснет из-за бессонницы. После того, как Хан укрылся одеялом, я вывел младшего в коридор, а оттуда на кухню. Ночью на кухне никого не бывает, кроме Минхо-хёна и Чанбин-хёна, но они слишком заняты сейчас, чтобы присутствовать. Чонин садится на стул и подставляет руку для опоры. «Я поцеловал Джисона» - выходит слишком быстро и Йена захлебывается водой, которую только хотел проглотить. Старается не кричать, но шепотом спрашивает что, да как. Я объясняю ему всю ситуации не умалчивая ни о чем. А следом перехожу к части, когда Джисон оттолкнул меня и сказал, что все это должно быть забыто, ведь это не совсем то, чего он хотел. — Теперь я не знаю корить себя, за то что вторгался в его личное пространство или радоваться, ведь забрал первый поцелуй у такого человека,— задумывается Сынмин, пока рука Чонина под столом болезненно сжимается в кулак. — Кори себя,— вдруг выпаливает макнэ,— Точнее, наверное это было плохо. Попроси у него прощения, вдруг ему не понравилось. Скоро камбэк, ты не можешь вот так испортить и себе и ему этот день, ведь когда все будут обниматься, ты или он будете стоять в сторонке, а потом фанаты… — Ладно-ладно, я попрошу. Но не сейчас, не хочу его будить. У парня бессонница и если он решил наконец поспать, значит это к лучшему,— поджимает губы брюнет и стуча по столу, через время уходит к Чанбину. Чонину остаётся только сидеть и кипеть.

***

Моя вторая ошибка, это наступить на те же грабли. Нет, я больше не поднимал тему поцелуя ни с кем, это со мной подняли. Возможно, было бы менее неловко, если бы этим человеком не был кто-то помладше меня, снова. — Джисон-а, ты целовался когда-то? — невинными глазками хлопает Чонин, будто не он продумывал свой план до мелочей, чтобы в конце остаться с хорошим результатом. Этот вопрос был неожиданным. Почему это вдруг все начали говорить про поцелуй? Это уже несмешно, не хочу быть поцелованным кем-то снова. Я ему кивнул, чуть отстраняясь. — Тогда научи меня тоже! — Ц-целоваться? — испуганно спрашивает синеволосый, на что макнэ кивает. Согласиться не могу, да и не хочу, но отказаться тоже не могу, смотря на сверкающие глазки Чонинки. Ребенок ведь просто хотел научиться. Выдохнув, я крепко зажмурил глаза, как бы давая зеленый свет. Вот, это момент, когда я наступил на те же грабли снова. Потому что Чонин знал и умел целоваться. Он повторил тоже самое, что и Сынмин ранее, только более грубо, прикусив мою губу. Я пытался отстраниться, но он лишь прижал меня в кровать своими большими руками. Черт, когда он только так вырос. Я уже начал хныкать, ведь кислорода не хватало, а Чонин совсем не собирался останавливаться. Услышав это, младший нехотя отстранился. «Прости, Хан-и» говорит макнэ, прежде чем крепко обнять меня. Я запутался. В этот вечер меня ждал серьезный разговор с младшими и он состоялся. Выслушав их, у меня не было другого выбора кроме как простить их. Сынмин впервые заплакал возле меня, попросив прощения. — Мне действительно жаль, Джисон-и. Без твоих объятии эти дни на самом деле прошли тусклее обычного,— бормотал Ким. — Я больше никогда не буду тебе врать, Хан-а! Обещаю, даже если это будет связано с сюрпризами на дни рождения! — ноет Чонин, прикусывая губу. Что бы ни было, это мои любимые, которые ни за что не дадут меня в обиду. Раз они сказали, что такое не повторится, то я им поверю. Да и на самом деле мне не было так мерзко, как они могли подумать, просто я был в шоке, тем более они юные альфы… На следующее утро нас как обычно будил наш лидер, Чан-хён. Обычно он стоял над нами пару секунд и уходил будить другого, но на мне он остановился подольше, пока я наконец не открыл глаза и не уставился в ответ. «Что?» интересуюсь я, ведь обычно хён так не стоит долго. — Почему твои губы такие искусанные и красные, Сон-и?