Поцелуи успокаивают наши нервы.

Утро начиналось вполне себе красиво. Надоедливый и назойливый Нансенсу не попадался на глаза, самые нудные пары были отменены, а прошедшие занятия не доставляли дискомфорта и принесли хороший ряд новых воспоминаний, знаний и настроения. Все попытки Чашечки сходили на нет. Некая тоска обвила ее сердце и та, все еще из последних сил, пыталась хоть как-то заговорить с Наненсу, который, казалось, и вовсе перестал смотреть в ее сторону из-за новенькой в их компании - ее звали Пшика. Изначально все было хорошо и даже Чах смогла найти общий язык с ней, ведь новые знакомства давались немного тяжело нашей фарфоровой подруге. Все шло хорошо за исключением того, что с Наненсу у Чах получилось поговорить только раз за это время. Друзья пребывали в таком же позитивном и приподнятом настрое, ведь вот-вот и они собирались пойти в кино, как вдруг, заприметив трущегося рядом с компанией черноволосого настроение упало до нуля почти у всех кроме... Пшики. И в этот день, после очередной пары, девушка желала вновь попытать свое счастье, но, увы, темноволосый был уже занят милой беседой с другой. Неприятный осадок осел где-то в области груди. Наблюдая за тем, что впервые за долгое время Наненсу улыбнулся и его собеседница заливается неловким смехом, Чашечка стояла как вкопанная и смотрела на это. Непонятно, что она высматривала, но возможно надеялась, что ей это кажется, а время шло и картина не менялась. Все это лишь становилось все более правдоподобным. Фарфоровая молча удалилась с пустым выражением лица. Буря эмоций мельтешила внутри нее, но выплескивать это все тут... Нет. Может привести к дурной славе. Курасан прекрасно понимал, что это означает как для Чашечки, так и для него самого. Именно потому, когда девушка скрылась за углом и помчалась к одному из пустых кабинетов, он не стал задавать лишних вопросов. - Я сейчас. - отмахнувшись от вопросов Замазыча отозвался рогатый и, сорвавшись с места, направился за девушкой в белоснежной блузке. Забежав в кабинет, она тихо села за одну из парт и стала слушать бешеный такт своего сердца. Странные мысли бились в голове, а на глазах все так предательски наворачивались слезы. Спрятав лицо в ладонях своих рук, та чувствовала как волна эмоций не давала ей спокойно реагировать на все, что произошло, трезво. Злость, обида и горечь смешались внутри нее и создали ужасное ощущение, которое хотелось быстрее выплеснуть. Хотелось кричать и плакать изо всех сил, которые у нее остались за эту неделю. Столько трудов и все в пустую! Неприятная боль колола сердце, не оставляя не на минуту. Чашечка была зла на Пшику так, как никогда ранее на кого либо. Она горела желанием просто взять, пойти и устроить разборки так, чтобы весь этаж слышал ее голос. С другой стороны она видела и вину Наненсу. Почему его привлекла такая… Почему не она? Она делала не достаточно или что? Злость копилась и копилась, казалось, что она уже течет по венам и, хуже, заполняет разум. Парень осторожно зашел в кабинет. Осмотревшись и обнаружив белокурую девушку сидящей за одной из длинных парт, он смело пал на соседний стул и, выдохнув, опустил одну из рук на ее плечо. - Чах... Ну... - признаться, он даже не знал, что и говорить в такой-то ситуации. Было запредельно обидно за нее и жаль, что все случилось именно так. - Может еще не все потеряно и у нас действительно есть шанс отбить его у нее? Вдруг он просто так рядом с ней трется, чтобы у тебя ревность вызвать, а? - он опустил на нее свои карие глаза, ожидая ответа. Почувствовав рядом с собой присутствие и чужую руку, она резко оторвала свое лицо от рук и с некой агрессией посмотрела на парня. Ее выражение чуть смягчилось, но уже не в силах сдержать слезы, голубоглазая разревелась. Некий груз рухнул, а вместе с этим и рухнул некий здравый смысл. - Т-ты не понимаешь! - чуть не вскрикнув на всю аудиторию, произнесла девушка. - Ты просто не представляешь сколько я убила времени, чтобы заполучить хоть долю его внимания или улыбки! А... А она! - фарфоровая всхлипнула. - Стоило ей лишь поговорить с ним, так все! Нет смысла пытаться что-то делать! Ты видел их? Их милую беседу?! - уже срываясь на истерический крик с явной горечью и злобой Чашечка продолжала. - Я столько времени пыталась, старалась и ты думаешь, что он резко обернется и посмотрит на меня!? Тебе просто не понять, что я чувствую! Ощущение, будто меня разбили изнутри, не дав и шанса склеить или залатать все эти трещины! - Казалось, что Чашечка уже не чувствовала границу и не понимала кто перед ней, обида завладела ей полностью и в желание хоть как-то успокоится, он сорвалась на своего лучшего друга, который всегда был рядом и явно не заслуживал этого, но увы, из-за аффекта, та мало задумывалась о чужих чувствах. "Тебе просто не понять, что я чувствую!" - вот какая фраза разбила его сердце, заставив отстраниться от белокурой подруги и отвести взор в сторону, потеряв дар речи. Рогатый действительно растерялся, не зная, что сказать ей, чтобы не обидеть. Но при том, если он ничего не скажет, то она запросто может подумать о том, что ему просто наплевать на ее чувства и боль, которую она сегодня испытала. Поднимаясь из-за парты, он лишь спрятал руки в карманах и, пожав плечами, направился к выходу из кабинета. Напоследок он обернулся, проронив: - Я оставлю тебя... Как будешь готова - позвони. - после чего вышел из помещения, повстречав прямо у входа своих приятелей. - Что случилось? - тороторил Замазыч, пока в глазах рогатого он видел лишь разочарование, боль и опустошение. - Где Чашечка? - тут в круг влезла Пшика. Она прекрасно понимала, что произошло и в чем беда, но говорить ничего не желала. - Она скоро придет в себя. Сейчас ей просто нужно побыть одной. Пойдем, ребят. - отозвал он компанию, пока один за другим они выходили из коридора и спускались по лестнице. У самого выхода рогатый решительно закурил. Попрощавшись с друзьями, он медленно шел к дому, раз за разом прокручивая в голове те самые слова фарфоровой девушки. - Эх, Чах... - говорил он самому себе полушепотом. - Если бы ты знала, насколько сильно я понимаю тебя... - после чего, усмехаясь, вновь глядел в сторону знакомых домов, где приятели родителей добро улыбались ему или махали вслед. Почувствовав, что собеседник покинул ее и закрыл за собой дверь, не давая шансов на возвращения до звонка, та расплакалась изо всех сил. Фарфоровая держала все это лишь бы не опозорится перед всеми. Перед ее друзьями, Наненсу и, в большей степени перед своим другом. Он всегда говорил о том, как терпеть не мог, когда она плачет. Узнала она это случайно в разговоре с кем-то из своих друзей и после этого, та каждый раз пыталась не расстраивать своего друга, ведь для нее он был важен. Но зачем она нагрубила ему? Точного ответа она даже себе не может дать, сейчас она просто хочет, чтобы эта жгучая боль в области сердца стихла. Спустя время она подуспокоилась, сделав пару глотков воды, которую она всегда носила с собой в сумке. Голубоглазая осмотрела аудиторию и, заприметив взором часы и потерев глаза, она встала из-за парты, чуть пошатнувшись от потраченных сил на плач и вышла прочь из этого места. Чашечка не знает как добралась домой. Сколько она шла, каким путем. Кто ей встречался по пути. Как она зашла домой и прошла в свою комнату. Все это просто пролетело и не оставило никакого отпечатка в памяти, ведь это было не так важно для ее мозга сейчас. Фарфоровая сидела у своей кровати, все еще плача, но теперь тихо и менее истерически. Кажется, все силы утекали как песок и так, сама того не запретив, она провалилась в сон...

***

Проснувшись она, с тяжелой головой, поднялась с пола и осмотрела себя в зеркале. Заплаканные глаза и растрепанные волосы. Все это вызывало некое отвращение к себе, а прокручивая все воспоминания за день ей становилось еще сильнее не по себе. Она раздраженно вздохнула и вышла из комнаты, направляясь за чаем с ромашкой, который хорошо успокаивал ее в нужный момент времени. Немного трясущимися руками она попивала напиток. Ее лазурный взгляд пал на телефон и, вспомнив ситуацию со своим другом, она взяла его и, немного помявшись, набрала тому. Вечер проходил ужасно. Замерев на кухне и в который раз выслушивая издевки братца и их спор с сестрой, рогатый закрыл лицо руками и почти потерялся во времени. Он даже забыл о том, что произошло сегодняшним днем, но почти сразу же вспоминал об этом и ему становилось еще хуже, чем было до того. Он слышит звонок. Телефон вибрирует на столе, а экран высвечивает фотографию пользователя... - Чах... - шепчет он, прочитав любимое имя на панели и тут же поднимается из-за стола, дабы уйти подальше от шума. Он скрывается на балконе, не слыша очередную долю глупых издевок в спину со стороны наглого пончика. Но тот почти сразу же получил в ответ подзатыльник от кекса, перестав возражать и сразу же вышагивая к своей комнате. Приняв вызов, рогатый сразу же стал ожидать слов фарфоровой, но почти секунд 20 никто ничего не говорил... Услышав, что трубку взяли на обратном конце, белокурая немного уставшим голосом начала: - Еще раз привет. Извини, что так поздно. - виновато произнесла та. - Привет, Чашечка... - отозвался он на приветствие девушки, пока взор его уткнулся в старую парковку под окном. Где-то там он увидел машину своего отца, что спокойно отделялась от остальных и всегда сияла от чистоты. Даже ночью она ослепляла, отбивая в глаза свет фонарей. - Прости, если наговорила чего лишнего... Я была на эмоциях... - Фарфоровая понимала что тут есть доля ее вины, но все же она придерживалась некой своей позиции, ведь ее друг еще не ращу не был увлечен какой либо влюбленностью на ее памяти. - Если ты не против, то я рада была бы увидеть тебя и обсудить все с глазу на глаз. Я пойму, если у тебя не получится! Ничего страшного, правда. За окном уже темно и холодно… - А, да, хорошо. Сейчас приду. - после чего он почти сразу же сбросил, выбираясь с балкона к своей комнате, дабы накинуть что-нибудь поприличнее. О да, принципы и жалкие привычки... Но больше - желание очаровать подругу и добиться внимания.