Поцелуи успокаивают наши нервы.

Уже через 10 минут рогатый стоял возле дома беловолосой, но не спешил стучать. Он помнил, как Чашечка рассказывала о том, что ее родители уехали в Симвополис, дабы разобраться со своими делами, но... Эта тишина в доме и ни одного сияющего от света окна пугали его, заставляя медлить. Но вот, с глубоким вздохом, он наконец подносит руку к двери и трижды ударяет по ее лакированной поверхности. Услышав стук в день, девушка убрала расчёску, которой пыталась поправить свой внешний вид, что у неё получилось. Единственное, что выдавало её, это усталый взгляд, который так и не смог пропасть даже после часов сна и чая. Она быстро подошла к двери и тяжело вздохнула. Было тяжело в последнее время, учитывая, что её голова была забита не пойми чем. Так ещё и одиночество в доме, в котором не хотелось находиться, лишь бы не быть одной. Чашечка взглянула в зеркало, которое стояло в прихожей. Поправив волосы, она открыла дверь. — Привет! - улыбчиво произнесла та. Голубоглазая явно была рада видеть его. - Идём, только надень тапочки, пожалуйста. Принимая слова девушки и тут же пробираясь в дом, в котором рогатый бывал уже не раз и каждый новый приход сюда почти терялся в его планировке, ведь он был чуть больше, чем их собственный, парень осмотрел ее внешний вид. Он видел эту усталость в глазах и понимал, откуда она взялась. Она явно плакала. И плакала она много, судя по тому, как покраснели ее глаза. А ведь они почти всегда были такими лучистыми и изящными. Девушка пропустила гостя в дом, а после закрыла за собой дверь. Проконтролировав, что Курасан переобулся, она аккуратно взяла того за руку и медленно повела в свою комнату, точно боясь, что тот забыл планировку дома. Зайдя в комнату она села на кровать и кинула на того виноватый взгляд и тяжело вздохнула. — Прости если я сказала лишнего. Просто я была на эмоциях. - фарфоровая аккуратно потерла руку, которая немного затекла. - Я думаю, что ты бы тоже был на эмоциях, если бы попал в такую ситуацию. Только она поманила его в комнату, как рогатый на секунду потерялся в происходящем, совсем позабыв о том, чтобы поздороваться с ней. Хотя сейчас это, наверное, было не так уж и важно, ведь ситуация так и говорила о том, что не то время для принципов и правил этикета. К тому же, они уже не раз за день видятся. Он замер на пороге комнаты, осмотрев ее. Такая чистая и светлая, как и раньше. Единственное, что изменилось, так это то, что кровать теперь стоит дальше от окна, укрывая фарфоровую от острых углов подоконника и яркого солнечного света по утрам. Только девушка пала на кровать, как рогатый в момент подошел к ней и, присев, обнял. Он знал, что ей это нужно, и он действительно хотел того сам. Поддержать, помочь и дать второе дыхание для новой жизни. — Все хорошо, Чах. Тут нет твоей вины. - прикрывая глаза, отозвался парень. - Я прекрасно понимаю то, что ты чувствуешь. И не смею осуждать тебя за твои слова. - он отстранился от нее, сев рядом и опустив взор к полу. Фарфоровая мягко улыбнулась от прикосновений своего друга. Тактильный контакт всегда успокаивал её в трудную минуту, ведь порой даже рука на плече давала некую опору и показывала, что ты не одна и кому-то есть до тебя дело. Фарфоровая аккуратно подняла свои ноги на кровать и обняла их, прижимая к грудной клетке. Мысли крутились в голове по новой, но сил или желания плакать больше не было. Девушка с некой тяжестью посмотрела на Курасана. Жажда высказаться горела где-то внутри, но снова какое-то шестое чувство давало лёгкие сигналы, что не стоит этого делать. Прикусив губу и осмотрев свою комнату, голубоглазая тяжело вздохнула. Тишина всегда в такие моменты становилась невыносимо тяжелой, особенно когда внутри все горит от горечи. Чашечка собрала силы в кулак и снова принялась за свое. — Ещё раз прости, но я не думаю, что ты меня понимаешь. - словно все ещё боясь обжечься, произнесла та. - Как бы то ни было, я ни разу не видела тебя настолько заинтересованным в ком-то. Понимаешь? - она сделал паузу, подбирая нужные слова. - Это как будто ты живёшь человеком. Будто ты понимаешь, что полностью зависим и хочешь лишь малого. Его улыбки или же простого слова. Я… Не знаю, как более правильно тебе объяснить. - она виновато посмотрела вниз. - Но Наненсу... Он был моим всем и тут резко провал. Я все больше понимаю, что у меня нет шансов. Что это просто топит меня. Но сдаваться так легко? - голубоглазая аккуратно поправила локон своих волос. - Боюсь, что я это сделаю. Но кто я теперь? Все мечты просто рухнули. Я думаю ты бы понял меня, если бы прошёл через это сам. Слова девушки действительно задели за живое, заставляя сердце треснуть где-то внутри. Стало так противно, неприятно и ужасно от одного лишь осознания того, что девушка думает подобным образом и так рьяно это утверждает, даже не спросив у самого рогатого. А что он испытывал каждый раз, когда она уходила к кому-то другому, чтобы провести с ним время? Что он чувствовал, когда она совсем не обращала внимания на то, что рогатый делает для нее? Что он чувствовал, когда каждую прогулку девушка говорила лишь об одном черноволосом парне, и не видела того, как от этого неприятно Курасану? Что он чувствовал к ней все эти годы? — Нет, Чах. Ты даже представить себе не можешь, насколько сильно я тебя понимаю. - отозвался парень уже чуть более громче и настойчивее. Он понимал, что этот разговор может закончиться ссорой, но лучше уж так, чем и дальше прятать свои чувства и помогать ей понравиться тому, кто в ней не заинтересован. - Сейчас ты действительно не права, подруга. - он нервно усмехнулся, стараясь удержать себя в руках. - Я знаю это чувство. И я уж точно получше тебя с ним знаком. - он сжал руки в кулаках, пряча их в простыни на кровати. Чашечка непонимающе посмотрела на своего друга. Она прочувствовала эти нотки агрессии в его словах, из-за чего той стало не по себе. Чуть прижав ноги к себе сильнее, голубоглазая нахмурилась и смотрела на Курасана уже с некой опаской. Она тяжело вздохнула и решила все же поправить своего друга снова, до конца сама не понимая, почему она так хочет обвинить того в «обмане». Девушка тихо и с неким недовольством фыркнула и опустила ноги на пол, посмотрев в сторону своего лучшего друга. Что-то внутри говорило, да даже кричало, не продолжать, но кажется его слова задели ее сильнее и та, сама себя не контролируя продолжила: — Не припоминаю, чтобы ты говорил о своих чувствах к кому-то с самого первого момента нашей дружбы. - она сделала паузу. - Так что я сомневаюсь, что не права. - девушка аккуратно положила руку тому на плечо в надежде, что тот хотя бы чуть чуть расслабиться, ведь напряжение, которое она видела, было немного пугающим. - Давай я лучше принесу тебе чай? - пытаясь немного сгладить углы и уйти от темы, дабы остаться правой, да и не расстроить друга. - Все же… Я думаю, что ты слишком напряжен. - она неловко посмеялась. - Да и если у тебя были чувства к кому-то, то откуда и к кому? - все же интерес взял свое. Наверное они редко что-то скрывали друг от друга и усомниться в честности того, кто был рядом, не самое лучшее, что она хотела испытать в этот вечер. О боже, знала бы ты, Чашечка, как же сильно рогатый хочет сейчас просто уйти, лишь бы ты не видела того, как ему больно от твоих слов. Он не имел никакого желания больше терпеть все, что она так уверенно говорит ему, а потому, встав с кровати, он замер перед ней, с жуткой злостью глядя на нее сверху-вниз. — Серьезно? - отозвался он уже с легким рычанием в голосе. - А ты никогда не задумывалась о том, кто постоянно был с тобой рядом, когда тебе было плохо? Кто был рядом, когда тебе нужна была помощь и поддержка? - начинал он, чуть согнувшись в спине, дабы их глаза были наравне. - Кто заставлял Нансенсу смотреть на тебя, подговаривая его всякий раз? Кто слушал тебя каждую прогулку? Кто помогал тебе добиться его внимания? - он сжал руки в кулаках. - Я, Чах. - указав на себя одним из больших пальцев, он поравнялся, упрятав руки в карманах. - Ты даже не замечала того, насколько сильно я стараюсь поддержать тебя, помочь, утешить. - он нервно усмехался, ощущая как сердце его разрывается на части, а к глазам предательски подступают слезы. - Ты не замечала того, как я старался привлечь твое внимание. Ты не замечала того, как старательно я добивался тебя, пока ты была так слепо увлечена тем, кто и смотреть в твою сторону не стал бы! - руки задрожали, пока сам рогатый растерянно прятал взор, утыкаясь им то в стену, то в сторону окна. - Я всю жизнь любил тебя, Чашечка! Все то время, что мы с тобой общались, я просто хотел отдачи. Я хотел понять, что я важен тебе не только как друг... Я хотел, чтобы ты тоже полюбила меня также, как я люблю тебя. - неровно выдыхая, он отстранился от нее, чуть сжавшись. - Но ты продолжала говорить о том, как сильно тебе нравится Нансенсу, пока я оставался в стороне и был лишь пешкой. Я был лишь другом. Девушка с удивлением и непониманием смотрела на своего друга. С каждой его новой фразой она удивлялась все сильнее и сильней. Ложные обвинения в ее адреса по ее мнение, заставляли ее злиться сильней, Фарфоровая не понимала в чем ее вина тут, ведь по сути она и не знала, что тот был влюблен в нее, а их дружба, казалась просто дружбой. Девушка отвела взгляд и немного раздражено вздохнула. — Как я, по твоему, должна была понять твои чувства? - уже с некой агрессией спросила светловолосая. - Ведь, серьезно, я должна была читать твои мысли? Я безумно благодарна тебе за твою помощь, но не вижу тут своей вины, что кто-то просто не мог прямо сказать что чувствует! - а ведь она так и сама себя вела с Наненсу - Ты мне важен и это точно, но тебя никто не просил молчать. - последняя фраза была произнесена ею с какой-то грустью, перемешанной с каплей агрессии. Чашечка сложила руки на коленях и соединила их вместе, пытаясь сжать ладони так, чтобы не вышло чего-то глупого. Кажется, что она снова начнет плакать, но не сейчас. Парень действительно впал в ступор. Ступор злости и раздражения. Ему не нравилось абсолютно все, что говорила девушка и он старательно отрицал все это у себя в голове, пока в тоже самое время действительно расстраивался из-за ее слов. — До встречи с Нансенсу я просто не мог этого сделать из-за своего страха перед отказом! - прорычал рогатый, сделав один шаг в сторону беловолосой. - Но после того, как ты яростно влюбилась в него, я не стал говорить тебе об этом лишь по одной чертовой причине. - продолжал он повышать свой голос, заглянув в голубые глаза девушки. - Я хотел, чтобы ты была счастлива. Я делал все для того, чтобы ты была счастлива. Неужели этого действительно мало для того, чтобы все понять? - но тут его осенило и он сказал то, о чем потом правда пожалеет. - А, точно! Ты ведь не видела никого кроме Нансенсу! Ты не слышала все комплименты, что я говорил тебе от чистого сердца. Ты не видела те цветы, что я приносил тебе когда ты болела. Ты не смотрела на те закаты, что я показывал тебе каждый вечер. Этого всего словно не было! - он вновь вздохнул, собираясь с силами и мыслями. - Ты не видела меня, Чах. Вслушиваясь в каждое слово парня, фарфоровая чувствовала как будто у нее отрывают кусочек за кусочком от души. Он знал, как ей сейчас плохо, но продолжал. Уже через какое-то время из-за некого крика Чах сжалась. Вгоняя ее в свои мысли та, казалось все меньше и меньше понимает о чем идет речь, ведь все мысли сменились воспоминаниями. Девушка хотела было что-то сказать, но по всей видимости, было поздно. Рогатый решил закончить разговор на такой ноте и, сжав кулаки, направился в сторону выхода. Но вот в какую-то секунду он остановился у самого дверного проема и, обернувшись, решительно отозвался... — Я надеюсь, что вскоре тебе станет лучше. - после чего просто ушел. Услышав хлопок двери, девушка, словно не давая себе отчет, пошла в прихожую закрывать дверь. Мысли потихоньку возвращались и вместе с этим сожаления. Неуж-то она правда была настолько слепа и не понимала, что происходит буквально перед ее носом? Возвращаясь к себе в комнату, та глянула в окно, которое расположилось как раз с выходом на дорогу. Надежда увидеть своего друга стала каким-то непонятным и сильным желанием. Но за окном лишь свет фонарей и лениво качающиеся деревья. Как-то резко стало тихо по всему дому и только сейчас она это заметила. Слезы снова подступили к ее глазам. Она уже устала плакать и, в попытках остановить это, та пыталась вытереть все слезы, которые не давали ей покоя. Но чем больше она пыталась, тем сильнее вырывались эмоции. И вот она лежит, свернувшись калачиком и громко плачет, все еще до конца не понимая, что она сделала не так. Весь этот день казался началом чего-то плохого. Ей просто хотелось уже избавиться от этих чувств, а сон все не шел. Дома парень старался забыть о том, что случилось и, выкуривая очередную сигарету на балконе, наблюдал за движением машин в самой дали. Там, где крылся Симвополис, освещая своими яркими и разноцветными огнями все вокруг. Даже отсюда можно было увидеть как где-то там, на одной из улиц мегаполиса, танцуют люди под яркие мелодии гитар и скрипок. Здесь все сыро и тихо. Никто не танцует на главной площади. Никто не гуляет по улицам в мрачные ночи, и никто не зовет тебя на любование звездным небосводом. Серый дым размылся в воздухе, пока робкая слеза упала на перилла, о которые облокотился рогатый парень. Он будет глумить себя за то, что накричал на нее. Но единственное, чего он точно не простит себе, так это то, что он оставил ее одну. И, кто знает, как пойдет их жизнь дальше? Может Чашечке все же повезет, и Нансенсу действительно обратит на нее внимание? Тогда она бы была действительно счастлива, ведь добивалась этого столько лет. Прошел час, два. На часах уже давно стрелки показывают позднее время, а голубоглазой только удалось немного успокоится себя, выпивая очередной стакан воды. Возможно, ей стоит позвонить ему? Чашечка взяла свой телефон и, разблокировав, смотрела на заветный номер, но после резко убрала его. Девушка обняла подушку, прижав ее к себе сильнее, словно с какой-то злобой, она посмотрела на телефон. — Почему я должна это делать? - вытирая слезы произнесла та. - Но... Он же прав. - точно опровергая свои ранее мысли, она легла на кровать. Смотря в потолок, ее мучала бессонница, которая совместила в себе все. Начиная от Наненсу, продолжая Курасаном, оставляя на нем намного большего внимания. Все же, он был прав.