Поцелуи успокаивают наши нервы.

Прошло чуть больше трех недель после того, как рогатый поссорился с белокурой. Признаться, это было самое тяжелое время для него. Столько он еще никогда не курил, а уж тем более - не плакал. В последний раз ему было так тяжело, когда Донатнесс осмелился осквернить его интересы и рассказал родителям о его заинтересованности в мальчиках. О да, тогда он еще любил Кнайфа и об этом, увы, знали все в его доме и классе. Каждый день он только и мечтал о том, чтобы бросить свою гордость и подойти к ней, обнять и попросить прощения за свои слова. Но в ту же секунду мимо проходил Нансенсу и злость вновь брала над ним контроль, заставляя забыть о поставленной идее. Дни напролет он думал о том, что произошло. Покатился в учебе, но совершенно не был заинтересован в том, чтобы исправить дурные отметки. Раз за разом он смотрел в ее сторону и, нервно выдыхая, отводил взор, в надежде на то, что вот-вот забудет о том, что она в принципе существует. В один такой раз, когда он стоял рядом со своими друзьями и Чашечка прошла мимо, он не сдержал своих эмоций и с ужасной силой ударил по лицу Замазыча, о чем потом пожалел и, естественно, попросил прощения. Спасибо ему за то, что он столь добрый и так легко простил его. Да и в целом рогатый был ужасно благодарен всей компании за то, что они оставались рядом и не дали ему пойти ко дну. Даже Пшика не осталась в стороне, пускай и совсем недавно попала в их коллектив. С каждым днем девушка ощущала себя все хуже и хуже. Внутри все словно разрывалось на мелкие части. Трескалось и горело от боли. Было тяжело на занятиях, а особенно смотреть в сторону своего, уже бывшего, друга. Голубоглазая часто искала отвлечение от своего желания посмотреть на того разными путями, порой даже путем вслушивания в лекции преподавателя, но зачастую, все же, она пропускала все мимо ушей, а потому приходилось просить у одногруппниц одолжить тетрадь, дабы переписать пропущенный материал. Тяжесть и тоска осели где-то в глубине души на столько, что, кажется, фарфоровая и забывала о своей ранней влюбленности. Теперь она думала об одном. И именно эта мысль не позволяла ей выспаться куда хлеще, чем любовь. Чашечка долгое время набиралась смелости, ведь ее постоянно мучали сомнения по поводу ее желания все исправить. Она боялась. Боялась того, что будет попросту высмеяна и оставлена дальше гнить с таким отвратительным чувством, которое каждый день пожирает изнутри. По всей видимости, она смогла ощутить то, что когда-то испытывал и Курасан. Осознав это, она точно решилась идти. Окончание последний пары. Зачастую для студентов это некий тяжелый выдох после тяжкого рабочего дня, а для кого-то и продолжение в качестве работы и других дел. А вот у Чашечки это лишь продолжение той тяжелой нити, которая, казалось, дает невыносимый спазм по всему телу уже третью неделю. Выйдя из здания, девушка начала искать знакомые лиц, а желательно самого рогатого. За это время, надо признать, она не появлялась около компании своих друзей ни разу, а все из-за того, что просто боялась нежеланной встречи с Курасаном, или же того, что им все уже рассказали, и из их разговора выйдет не самая приятная сцена. К сожалению девушке так и не удалось уловить взглядом привычный силуэт, в отличие от ранее упомянутых знакомых. Чашечка нервно мяла в руках подол своего платья. Страх забился где-то у нее в голове. Может стоит выбрать другой день? Но не будет ли поздно? Та глубоко вздохнула и, поправив платье, направилась в сторону своих знакомых. Было тяжело вести диалог с присутствующими, Чашечка и сама слышала как ее голос дрожит, а ее глаза бегают от одного члена к другому, точно пытаясь понять по их выражению лица, насколько все плохо. Сглотнув ком в горле, та перешла к важному для себя вопросу: — Привет. Можете сказать где Курасан? - она не стала подбирать какие либо клички из-за переживания того, что уже не имеет право на это. - Я пойму, если вы не захотите отвечать. Но, я прошу, пожалуйста. Только что закончилась последняя пара и рогатый смело расположился на одной из лавочек на заднем дворе большого университета. Наблюдая за серым дымом, что легко подымался к небу и таял в нем, он покачивал одной из ног, что была закинута на вторую, и что-то редко напевал. Сейчас ему было чуть лучше, чем ту же неделю назад, и он был действительно спокоен. До момента, пока... Спустя, казалось, малые пять минут она уже направилась в сторону заднего двора. Спасибо Стёрке, которая подсказала ей, куда стоит идти. Уже издалека заметив своего бывшего друга, она стала собираться с мыслями. Идти назад уже явно не вариант, и поэтому, точно уверенным шагом, белокурая направилась в сторону скамейки. Он явно не слышал, как она подошла и, по всей видимости, находился в своей прострации, поэтому девушка села на другой край скамейки и тяжело вздохнула. Поза ее была сжатая и передавала какое-то опасение, возможно, она еще побаивалась рогатого. Она легонько кашлянула в руку, привлекая внимание к себе. Сердце парня бешено забилось еще до того, как девушка пала на скамью. Было ужасно непривычно, но потому и жуть как приятно от осознания того, что вновь он может ощущать то, что чувствовал почти месяц назад. Рядом сидела она. Та, ради которой он был готов оставить всех на планете. Та, ради которой он изменился полностью, перевернув весь свой привычный внутренний мир. Та, которую он любил и выходил из ума всякий раз, как она располагалась рядом. — Привет... - с некой запинкой произнесла та. - Прежде чем ты уйдешь, могу ли я кое-что сказать? — Ну. - начал рыжеволосый сразу же после того, как девушка попросила его выслушать. Конечно же он хотел послушать ее. Он хотел, чтобы она просто ответила ему взаимностью. Он хотел услышать заветные три слова. Не получив ответ, который, как казалось, ей и не был нужен, фарфоровая продолжила. — Я была не права. Я была полностью не права и теперь понимаю, что тебе было тяжело, а я… Я не должна была себя так вести и быть чуть внимательней. Буду честной, я очень переживала за тебя, и так же полностью пойму тебя. У меня нет надежд на что-то. Просто я думаю, что мне действительно нужно извиниться за мой тогдашний бред, который наверняка оставил на тебе сильный шрам. Мне жаль. - она едва сдерживала себя, чтобы не заплакать. Девушка даже не понимала из-за чего сейчас ей так хотелось начать плакать, но ее душа рвалась на части. Ей было отвратно от себя из-за того, что она дала волю эмоциям, что тогда, что сейчас. Увы ни того, ни другого он не расслышал в ее словах. Глупые, на его взгляд, извинения сейчас не играли никакой роли и превращались в пустоту сразу же после того, как вылетали изо рта девушки с легкостью и неуверенностью. Зажав сигарету меж зубов рогатый поднялся и, убрав руки в карманы клетчатой рубашки, двинулся было прочь, да только... Что-то его остановило. Возможно это был зов сердца, которое всё ещё билось, пускай и было покрыто отныне толстой коркой льда. Возможно, что это было предчувствие. Предчувствие того, что если он не останется здесь и сейчас, то в будущем он будет ужасно жалеть о таком решении. Он повернулся к ней и, выдохнув серый дым, просто заглянул в ее голубые глаза. Они так и горели надеждой, верой и отчаяньем. Она надеялась на то, что он простит ее и все вернется в прежнее русло. — Прости, Чах. - отозвался он не так громко. - Но так, как было, уже не будет. - парень выдохнул. - Я все еще люблю тебя, но я не могу заставить тебя полюбить меня. - усмехаясь он лишь пожал плечами. - Так бывает. - развернувшись. - Желаю тебе удачи. Возможно Нансенсу все же оставит свои попытки завоевать Пшику и глянет на тебя с искренним интересом. - после чего медленно зашагал прочь, пока закатное солнце освещало его спину... За углом здания участники Банды с беспокойством следили за данной картиной. Они любили своих друзей и желали помочь им обоим, но, увы, понимали, что это отныне не является возможным. И вот они теряют надежду, разбегаясь по домам. Внутри девушки что-то окончательно рухнуло. Она поднесла дрожащие руки к лицу. Снова та боль, но уже явно вызванная другим. Она снова пытается не плакать, словно держа в голове все ещё те самые обещания по поводу слез. Девушка посмотрела вслед парню. Либо сейчас, либо никогда. Ей стоит идти за ним и это точно, но почему же? Долгие бессонницы не давали ей покоя не просто так. Всё это время в такие моменты она вспоминала всё то, что было между ними. Девушка часто доверяла свои чувства матери, не зная куда их скрывать и та всегда выслушивала. И в тот раз тоже. На все свои высказывания она получила лишь одну колкую фразу: "Это просто подростковая симпатия, не порть нервы ни себе, ни парню." Увы она послушалась и спихивала все эмоций в бесконечную бездну, приговаривая: "Мать была права." Но появление Наненсу помогло ей хотя бы на чуть-чуть потерять фокус. И именно в этот момент, по всей видимости, девушка и не замечала того пылкого желания в своём друге. Всё, что он делал, она стала пропускать чтобы лишь она оказалась не права в своих старых чувствах. Но ради чего? Она до конца не знала и сама. Чувство вины скребло внутри. Осознание приходило слишком медленно и слишком болезненно, что все это время она глушила себя и его. Наблюдая за тем, как парень удаляется, фарфоровая ускорила шаг. Ком в горле нарастал, выжигая слезы. Ещё немного и, возможно, она потеряет того, кто был создан для нее. Для того, чтобы она могла жить. Чтобы она могла чувствовать себя живой. Он явно не торопился, так что девушка подошла ближе к тому со спины. Не в силах терпеть свои эмоции она со всей силой обняла его, тем самым остановив. Точно котенок, белокурая уткнулась лицом тому в спину и разрыдалась. Она этого не хотела. Не хотела показаться слабой и разочаровать того в какой-то степени. Но она не могла больше терпеть. — Пожалуйста! - точно моля произнесла та. - Не уходи! Я не знаю, что буду делать без тебя! Я не буду собой, если тебя не будет рядом! - она всхлипнула и чуть оторвалась от его тела. - Всё это время я обманывала себя и вместе с этим приносила тебе боль! Пожалуйста, останься рядом! - уже срывая голос на крик она утирала глаза от слез. Рогатый едва ли не подавился после того, как вечно холодные руки девушки коснулись его тела и затянули в мертвые объятья. Он не знал, что ему делать. Он не знал, что ему говорить. Все тело тряслось от переизбытка эмоций, волнения и страха. Одновременно с тем, душа с трепетом пела и умоляла хозяина отпустить обиду. Молила обнять ее в ответ и успокоить. Слишком уж больно ему было слышать то, как она плачет. Больно было слышать, как она просит прощения и молит о том, чтобы он остался. С неуверенным вздохом и дрожью в руках он повернул голову в ее сторону, но отвечать ничего не стал. В какой-то момент он развернулся к ней всем корпусом и, заглядывая в голубые глаза, вновь легко улыбнулся, демонстрируя свои клыки. Одна из рук осторожно прошлась по щекам девушки, вытирая остатки слез и туши, что растеклась по ее бледной коже. Вторая же осторожно пала на ее плечо, согревая холодное тело своим вечным теплом. — А помнишь, как когда-то я пообещал тебе? - начинал он также тихо, пока поправлял ее волосы. - Что бы ни произошло, я буду рядом, Чах. - улыбался он ей. - А я сдерживаю свои обещания. - обе руки расположились на ее плечах, но вдруг рогатый резким движением затянул девушку в мягкие и такие долгожданные объятья. - Что бы ни случилось, я не оставлю тебя. - он соприкоснулся своим лбом о ее лоб и, вновь заглянув в ее глаза, отозвался - Все, кто обидит тебя, получат сдачи, Чах. - сигарета уже давно выпала у него изо рта, а родной запах табака так и витал рядом. - И я пойду за тобой хоть на край света. Потому, что ты моя лучшая подруга. Замазыч с веским интересом наблюдал за всем, что отныне происходило за университетом. Он был так спокоен когда видел то, как рогатый осторожно обнимает фарфоровую и как ласково о чем-то ей говорит. Он был действительно рад за них, и был готов сдержать тайну до той поры, пока это не станет явным для всех. Она смотрела в его глаза, точно боясь больше их не увидеть. Всё ещё тихо всхлипывая, будто никогда раньше не плакала, беловолосая снова прижалась к тому, явно не желая отпускать. Осознание и страх потерять его ещё раз на такое время оставило на ней огромный груз, который так и давил. Со временем она уже немного подуспокоилась и отошла от рогатого. Снова заглядывая Курасану в глаза, голубоглазая робко улыбнулась, как будто при их первой встрече. Девушка аккуратно взяла парня за руку и крепко держала её, все ещё ощущая тепло, тепло которое начинало расцветать и в ней. Но, покачнувшись на месте, фарфоровая встала на носочки и обняла парня за шею, чувствуя себя таким образом куда ближе. Молчание в этот раз не было таким пугающим как в других ситуациях. Наоборот, кажется, сейчас оно нужно. — Спасибо. - уже более мягко произнесла та. - Спасибо за то, что ты есть. Спасибо, что не оставил меня. - снова начиная тихо плакать, она продолжала благодарить его, словно не понимая до конца, что говорит. - Спасибо, что остановился. Ты сделал очень много для меня, а я не замечала, потому, что считала, что так так будет лучше. Она прижималась к рыжеволосому так, что, казалось, уже никогда не отпустит. Просто не хотела и всё ещё боялась, что он уйдёт. Фарфоровая чуть отстранилась от него и, переживая смешанные эмоции, отвела взгляд. Вновь приподнимаясь, девушка аккуратно поцеловала своего друга в щеку. Краснея и тут же пряча смущенный взор, она поспешно обняла его. Рогатый, будучи до боли в груди смущенным, несколько секунд неуверенно глядел в пустоту, стараясь таким образом привести мысли в порядок. В животе запорхали бабочки, а яркий румянец подступил к щекам, заливая их алой краской. Чутка поперхнувшись, он невольно усмехается и тут же заводит одну из рук за шею, потирая ее. Сердце выбивает бешеный ритм, отчего дышать становится труднее, а волна чувств окунает его в пятый океан с головой. Там он тонет в своей безумной влюбленности и привязанности к этой глупенькой голубоглазой девчонке с предметом-талисманом в виде беленькой, фарфоровой чашки. — Я... - он не может подобрать слов, чтобы описать свои чувства. - Я смущён. - после чего спешит принять очередную дозу теплых объятий со стороны беловолосой подруги. Хотя... Теперь она для него кто-то более родной, чем просто друг.