Руководство Уилбура по стильному выходу на пенсию(Wilbur's Guide to Retiring with Style)

***

Томми гордился тем, что в его округе был один из самых низких показателей смертности от преступлений из всех отдаленных районов Л'Манберга. Не то чтобы преступлений совершалось меньше; о нет, его маленькая самостоятельная зона патрулирования по-прежнему возглавляла списки лидеров по этому показателю. А когда вы посмотрели на статистику “общего благополучия и безопасности” его обитателей и гражданских лиц? Его даже не было в тех же чартах, когда его ставили рядом с более богатыми районами, такими как Киноко, Сноучестер или даже сердце Л'Манберга. В родном районе Томми, Погтопии, не было ни героев, ни ресурсов, чтобы гарантировать защиту и низкий уровень преступности, которые богатые районы считали само собой разумеющимися. Но в нем есть диссонанс, и это, по крайней мере, дает самую короткую передышку. Дискорд не всегда самый популярный линчеватель, но за добрых два года ему удалось снизить Погтопию с первого места по преступности и убийствам до третьего. Таббо даже сказал, что статистика указывает на положительную тенденцию к снижению. Дискорд, Томми, действительно менял ситуацию. Пока, конечно, Сажа и остальные злодеи не решили появиться и устроить ад в его округе. Неприятности, казалось, тянулись за Сажей по пятам, как запах дыма, упрямо прилипающий к поношенному свитеру. Чтобы компенсировать это, Томми решил отправиться в патруль, несмотря на то, что сегодня у него не было Таббо в качестве прикрытия. Гибрид был бы в ярости, если бы узнал, но это было проблемой для будущего-его. Прямо сейчас у него были проблемы посерьезнее, чем ярость Таббо. Томми прищурился, глядя на двух мстителей, которых он видел только по телевизору, когда они уверенно прогуливались по улице, как будто она принадлежала им. Исчадия Ада и Багровый Пророк патрулировали с уверенностью двух героев, даже не потрудившись скрыть свое присутствие, когда их ботинки громко стучали по центру улицы. Это был смелый шаг, учитывая, что они находились на хорошо зарекомендовавшей себя территории Лас-Невады. Дрожь пробежала по его спине, и он подавил дрожь при воспоминании о последнем территориальном споре между Лас-Невадасом и Яйцекладом. Ему повезло, что он не участвовал ни в каких драках, и у него была случайная привилегия встретиться там с Нуком. Но этого было недостаточно, чтобы смягчить приступ ужаса, охвативший его позже той ночью, когда он увидел в новостях количество жертв. Он привык видеть смерть и понимал ее неизбежность. Любой, кто остался в профессии героя и злодея, видел это достаточно. Большинство перестало к этому привыкать после нескольких лет службы и приняло это как неизбежную жертву. Томми думал, что это абсолютная чушь. Поэтому он боролся зубами и когтями, чтобы предотвратить это. И когда у него ничего не вышло, он упрямо отказался позволить себе оцепенеть. Это были не просто тела, оболочки из плоти и костей. Это были люди с матерями, отцами, братьями и сестрами, детьми; всю свою жизнь он не мог подвести ни под одну категорию “хороший” или “плохой”. Если он не мог их сохранить, то, черт возьми, он бы их запомнил. Сотни крошечных имен были аккуратно выведены фломастером и заполнили множество колец его дисков. Они были таким же памятником мертвым, как и оружием против живых. Томми отказался добавлять новые названия к этим и без того слишком тяжелым дискам только потому, что два отчаянных линчевателя оказались не на той территории. Сделав глубокий вдох, чтобы унять бешено колотящееся сердце, Дискорд вышел из тени своего укрытия в оранжевый свет уличного фонаря. Оба одетых в красное линчевателя немедленно прекратили свою болтовню и остановились как вкопанные. Для них было невозможно не заметить его в светодиодном шлеме и в том, как он расположился прямо под светом уличного фонаря. “Эй!” Крикнул Томми, прежде чем растерял последние остатки мужества. “Тебе нужно уходить! Это территория Лас-Невады, и я не хочу никаких неприятностей”. От этих слов у него во рту остался кислый привкус. Обычно он не любил признаваться в этом и никоим образом не поддерживал преступную организацию; скорее, ему нравилось вмешиваться в их планы настолько, насколько это было возможно. Но после последней битвы за территорию между Лас-Невадасом и Яйцекладом он был готов поступиться своей гордостью, чтобы защитить свой округ. Исчадие Ада медленно шагнуло вперед. Томми не двинулся с места и оставался совершенно неподвижным, когда печально известный линчеватель двинулся вперед. За ним неторопливо последовал Багровый Пророк. Когда Томми пошевелился, чтобы спрятать дрожащие руки в карманы, пророк мгновенно напрягся, когда его собственная рука превратилась в кроваво-красное лезвие из алмаза. Сердце Томми ушло в пятки. Исчадие Ада небрежно помахало своему партнеру, когда тот приостановил свое приближение и склонил голову набок. Томми, затаив дыхание, наблюдал, как Crimson Prophet медленно опускает свой клинок. Руки в карманах болели от того, как сильно он их сжимал. Он никогда не был так близок к злодею или герою высшего уровня. И, хоть убей, он не смог выдавить ни единого слова или остроумного ответа под их пристальным вниманием. Поэтому он сделал единственное, что мог сделать. Он оглянулся назад и запечатлел в памяти каждую деталь, какую только мог. Вблизи Исчадие Ада был намного выше, чем он появлялся по телевизору или с очень безопасного расстояния. Самопровозглашенный линчеватель был выше его как минимум на фут или около того, и Томми вообразил, что на его фоне Ранбу выглядел бы маленьким, если бы был здесь. Помимо ошеломляющего роста, следующее, что заметил Томми, были глаза мужчины. Они были раскрыты и светились ослепительным белым цветом, контрастирующим с черной, как пустота, кожей Адского Отродья. Там, где его глаза, казалось, почти излучали свет, его кожа была своей полярной противоположностью, темной и бесцветной, как черная дыра. Тусклый клетчатый шарф был натянут до носа, скрывая нижнюю половину лица мужчины. Остальную часть головы закрывал черный капюшон с кроваво-красной отделкой. На фоне его кожи черная ткань казалась скорее темно-серой. Спереди из черепа торчали два длинных рога. Посередине одного из рогов располагалась простая золотая полоска. Прямо под ним было кольцо участника Eggpire, черное и мерцающее кроваво-красными прожилками, которое было фирменным знаком группы. Когда Томми наконец удалось оторвать взгляд от демонических глаз, он продолжил осмотр. Его капюшон опускался до плеч, где он сидел как свободный круглый плащ, доходивший до локтей. Под плащом с красной отделкой было больше темных слоев, а потертый коричневый кожаный ремень тянулся от бедра предположительно через плечо. Руки покрывали черные кожаные перчатки в тон ботинкам. Каждый дюйм его внешности был безупречно ухожен и кричал о богатстве. Единственным исключением в этом образе был выцветший шарф, закрывающий рот, но это было достаточно легко не заметить, когда все остальное было таким безупречным. Когда глаза Томми скользнули по линчевателю, он не смог найти ни единого пятнышка грязи. "Багровый пророк" выглядел почти так же, вместо этого он был одет в ниспадающие одежды, больше подходящие культисту, чем мстителю. Красные камни, инкрустированные в ткань, блестели в тускло-оранжевом свете уличных фонарей. Томми боролся с желанием замкнуться в себе. Волна самосознания захлестнула его, когда он стоял перед ними в своей красной толстовке, которая была испачкана выцветшими загадочными пятнами от лазания по зданиям и крадущихся по переулкам. И хотя у него действительно был уникальный шлем и модные магнитные диски, он все еще ощущал тяжесть собственной бедности в их присутствии. В глубине души он знал, что эти люди не были мстителями, которых он видел по телевизору в витринах магазинов, когда вырос. Дело было не в том, что болтливый “Синий бандит” превратился в стойкого Багрового Пророка; и не в том, что Исчадие Ада больше не демонстрировало свою зубастую улыбку, а вместо этого прятало ее за тусклым клетчатым шарфом, натянутым до носа. В детстве Томми смотрел выпуски новостей с участием двух линчевателей со звездами в глазах. Исчадие Ада было всем, кем, как он мечтал, должен быть мститель: озорным вором, быстрым на ноги и еще более сообразительным, потрясающим бойцом и яростно преданным своему партнеру Синему Бандиту. И каким бы устрашающим он ни казался в своем рваном плаще с капюшоном, один испуганный детский всхлип заставлял его опуститься на колени и быстро насаживать себе на рога маршмеллоу, чтобы выглядеть менее устрашающе. В конце концов, было трудно бояться мстителя, который отказывался ругаться и всегда предлагал перепуганным жертвам наполовину раздавленные кексы. Исчадия Ада и Синий Бандит были Робин Гудами из Л'Манберга. Несмотря на все их преступления, хождение на цыпочках вокруг закона и борьбу с преступностью, которую они вели, они сохранили свою мораль. Когда никто этого от них не ожидал, они решили быть добрыми. Теперь, стоя перед the vigilantes, Томми задавался вопросом, можно ли так говорить и сегодня. “Привет! Ты тот парень с дисками, верно? Линчеватель, который патрулирует Погтопию, верно?” Исчадие Ада весело защебетало. Томми вздрогнул в ответ, и его руки взметнулись, чтобы остановиться на своих дисках. Чего бы он ни ожидал, это БЫЛ НЕ высокий и почти взволнованный голос, приветствовавший его. “Это Discord”, - выпалил Томми. “Знаешь, Discord означает "громкий и противный”?" Плечи Адского Отродья затряслись в чем-то похожем на тихий смех. Томми рефлекторно крепче сжал свои диски. “О, я могу себе представить”, - он усмехнулся и скрестил руки. Его черный, похожий на хлыст хвост неторопливо покачивался, когда он откинулся на пятки и посмотрел на него сверху вниз. Исчадие Ада издевалось над ним. Он не видел в нем угрозы, вместо этого обращался с ним как с необычайно интересной букашкой. Весь страх, который он чувствовал, захлестывая его несколько мгновений назад, иссяк за считанные секунды. Томми ощетинился под самодовольным взглядом злодея. “Попробуй меня, и я, блядь, покажу тебе”, - огрызнулся он. Краем глаза Пророк привлек внимание к своему партнеру. Исчадие Ада с низким рычанием сделало шаг вперед. Напряжение в воздухе лопнуло. Захрустел гравий, когда ноги Томми скользнули по земле и приняли широкую оборонительную стойку. Его сердце колотилось с интенсивностью кролика, а руки болели от того, как сильно они сжались вокруг его выступающих дисков. Все его тело было натянутой тетивой лука, готовой к спуску. Глаза Исчадия Ада сузились до ярких щелочек, когда он впился взглядом в Томми. “Следи за своим языком”, - прошипел линчеватель. Это был не высокий и жизнерадостный голос, как раньше, а рычание, хриплое и раскатистое. Именно так Томми представлял себе голос демона: грубый от серы и дыма, и каждый слог пропитан опасностью. Никто не пошевелился. Никто не дышал. Ночь была неестественно тихой. Лампы над головой неприятно громко гудели в тишине. Затем Исчадие Ада глубоко вздохнул и склонил голову в знак извинения. “Мои извинения”, - мягко сказал он. Рычание исчезло, и вместо него прозвучал прежний резкий голос, хотя и немного приглушенный. “Знаешь, это что-то вроде моей личной обиды? Это действительно то, над чем мне стоит поработать, в конце концов, Crimson всегда настаивает на этом - “Взгляд Томми метнулся к пророку, который стоял неподвижно и бесстрастно, как статуя, пока его партнер бессвязно болтал. “- но теперь, когда мы покончили с этим, как вы думаете, могли бы мы, возможно, избегать таких, э-э, неприятных выражений в будущем?” Томми нерешительно кивнул. Он все еще был ошеломлен ударом хлыста от относительно вежливой беседы до мысли, что он умрет, а затем Исчадие Ада, могущественный и опасный линчеватель, фактически извинился перед ним. Это было странно и даже немного сбивало с толку, если честно. Исчадие Ада был слишком совершенен и ухожен, каждое движение казалось спланированным и отработанным. Создавалось ощущение, что он имеет дело скорее с политиком, чем с линчевателем. Что было не идеально, поскольку специальностью Томми было больше “избиение плохих парней”, а не “гладкие разговоры и утонченность”. Политики были людьми, которые использовали ложное направление и ваши слова, как вторую натуру. Итак, Томми сделал единственное, что, как он знал, нельзя было использовать против него. Он промолчал. Это был правильный ход, или, по крайней мере, не ошибочный, поскольку Исчадие Ада озабоченно промычало и немного наклонилось. “Подожди секунду, я знаю, что могло бы помочь! Подарок с извинениями - за мою вспышку гнева”, - нараспев пропел Исчадие Ада, залезая в сумку на бедре. Глаза Томми сузились, когда он проследил за рукой Адского Отродья в перчатке. У этого человека могло храниться любое количество опасных предметов, и позволить ему схватить что-либо спрятанное было само по себе риском. Томми потребовалось всего несколько раз, чтобы Сажа полез в карманы, чтобы научиться всегда особенно внимательно следить за ними. Но вместо огня, или какой-нибудь взрывчатки, или даже противной дымовой шашки, которую могла бы выпустить Сажа, когда Исчадие Ада раскрыл руку в перчатке, в ней лежала совершенно невинная булочка. Плечи Томми опустились со смесью недоверия и облегчения. Это был двойной шоколад с красной посыпкой сверху. Кусочки шоколадной крошки были разбросаны по всему маффину, и даже с расстояния в несколько футов и через шлем Томми почти чувствовал соблазнительный аромат. К его горлу подкатил комок, когда он переводил взгляд с блюда на человека, предлагающего его. Это напомнило ему истории об Адском отродье из его детства, у которого, по слухам, всегда были под рукой кексы для любого гражданского, который, по его мнению, нуждался в них во время патрулирования. У него лично никогда не было ни одного, но, по-видимому, они были лучшими, пусть и немного размытыми. Некоторые люди даже говорили, что Исчадию Ада следует уйти с работы линчевателя и вместо этого открыть пекарню. И, несмотря на то, что они часто бывали немного раздавленными, они, предположительно, были лучшими кексами в мире, а the vigilante даже процитировали, сказав, что секретным ингредиентом была “любовь”. Это блюдо не смято, скорее, оно нетронуто и выглядит так, как будто его только что достали с прилавка пекарни. Казалось, что это может занять первое место в одном из модных кулинарных конкурсов по телевизору, которые Таббо любит иногда смотреть. Это идеально. И он всегда хотел попробовать один из знаменитых маффинов Hellspawn, чтобы убедиться, действительно ли они так хороши, как все говорят. Ему тоже не обязательно было есть это сейчас. Он и Таббо могли бы поделиться им. Может быть, он даже позволил бы Ранбу перекусить, если что-нибудь осталось. Томми прикрепил диски к ножным ремням и потянулся за ними. “Что вы думаете о яйцах?” Томми колебался. Кто, черт возьми, упоминает яйца, предлагая кому-то булочку с извинениями? Рука Томми вернулась к своим дискам, когда он задумался. “Немного слизистый, если честно. Не знаю, получу ли я на тарелку вкусный вареный желток или какую-нибудь желтую слизистую дрянь. Понимаешь?” он пожал плечами. Он замер, когда его взгляд скользнул по линчевателю, и его взгляд упал на белую отделку одежды мужчины. Подождите, разве это не было красным всего несколько минут назад? Исчадие Ада все еще протягивал маффин; хотя, когда Томми посмотрел на его глаза, в них не было расслабленного изгиба, как несколько мгновений назад. Вместо этого они были слегка прищурены, как будто он скрывал какое-то невидимое напряжение. Он был неестественно спокоен, как заводная игрушка ребенка, но без ребенка, который мог бы повернуть ключ. Похоже, что "Багровый пророк" находился в похожем состоянии, не то чтобы линчеватель вообще много двигался или говорил. Они напомнили ему политиков с их натянутыми, пластичными улыбками, когда они позировали для фотографий перед больницами и бесплатными столовыми. Дрожь пробежала по коже Томми, от основания спины до макушки шеи. Бессознательно он сделал шаг назад, и его руки сильнее легли на диски. Вместо комка в горле тяжелым грузом встал надвигающийся страх. Что-то здесь было не так. “Эй, Дискорд, ты когда-нибудь хотел увидеть штаб-квартиру Eggpire?” Медленно произнес Crimson Prophet, заговорив впервые за все время их встречи. Голова Исчадия Ада оглянулся на своего партнера, глаза заблестели от слов Пророка. Когда он снова перевел взгляд на Томми, его глаза изогнулись в улыбке. Он все еще протягивал чертову булочку. К черту “войлок”; здесь определенно что-то было не так. “Я...” Томми словесно запнулся, делая шаг назад. Кримсон и Адское Отродье оба сделали шаг к нему, отчего беспокойство Томми возросло в десять раз. Таббо собирался убить его, если бы узнал о ситуации, в которую он попал. “- Что ж, это звучит как очень приятное предложение, но, видите ли, я довольно занят. Знаете, мне нужно задержать много преступников. Вы знаете, как это бывает, ” нервно усмехнулся Томми. “... мы, линчеватели, должны обеспечивать безопасность на этих улицах, если героев нет рядом, чтобы сделать это. Да? ” - сказал он, пытаясь незаметно отодвинуться назад. Судя по задранной голове Адского отродья и едва заметному намеку на ухмылку, тронувшую губы Crimson Prophet, его уход не остался незамеченным. Томми быстро ломал голову в поисках путей отступления, пока его взгляд метался по голому забралу. Если бы Таббо помогал ему, оно было бы заполнено информацией и каракулями, наспех нарисованными на его экране дополненной реальности. Некоторые из них показывают наилучшие для него пути к отступлению, другие - наблюдения за героями и злодеями поблизости и все остальное, что, по мнению Таббо, могло ему помочь. Его экран был мертв и пуст. От этого у него к горлу подступила тупая, густая тревога. Он не мог надеть коньки. Эти двое оказались бы на нем быстрее, чем он смог бы даже отстегнуть их от пояса, не говоря уже о том, чтобы прикрепить к ботинкам. Атаки ближнего боя были исключены, потому что у него не было возможности победить в бою два на один против двух линчевателей высшего уровня. Хотя в этот момент он больше склонялся к тому, чтобы назвать их “злодеями”, если быть до конца честным. И он никоим образом не собирался пытаться привлечь внимание гражданских лиц, чтобы получить помощь; весь смысл этого заключался в том, чтобы ограничить кровопролитие, а не подвергать риску больше людей. Он мысленно проклял себя за то, что когда-либо думал, что патрулирование без Таббо в кресле пройдет гладко. Таббо убрал бы его отсюда ровно за пять секунд, возможно, за пять минут до этого. Таббо, вероятно, остановил бы его еще до того, как он принял глупое решение попытаться остановить этих двоих. Вместо этого он остался наедине с двумя злодеями высшего уровня, которые выглядели так, будто высматривали его для похищения. Или, может быть, ужина. Или даже убийства. Он не был точно уверен, каковы были их мотивы, но важной деталью был тот факт, что Томми был один с двумя очень опасными людьми, и рядом не было никого, кто мог бы ему помочь. Пока он не стал. “Эй! Убирайся нахуй от моего мстителя!” - заорал знакомый голос. Головы всех трех мстителей повернулись влево, чтобы увидеть владельца голоса, выбегающего из тени ближайшего переулка. Томми чуть не потерял сознание от смеси страха и облегчения при виде Сажа, который, казалось, был вне себя от ярости и несся к ним в своем плаще, дико развевающемся у него за спиной. Исчадие Ада застыл в состоянии, похожем на ошеломленное замешательство. Даже его стойкий партнер, казалось, был удивлен появлением злодея из низшей лиги. Томми не был исключением, он сам был озадачен тем, как Soot просто оказались в том же районе, и по какой-то причине, известной только ему, решил вмешаться. Сажа резко затормозил перед Томми и с силой втиснул свое тело между противостоящими линчевателями, как неподвижную стену. Исчезла небрежная сутулость или самоуверенная худоба, которые у него ассоциировались с Сажей. На их месте злодей стоял высокий и гордый, с расправленными плечами и высоко поднятой головой. Спрятавшись за злодеем, он определенно чувствовал, что вместо этого прячется за барьером, более существенным, чем просто поджигатель в маске и грязном плаще. Даже когда Суту пришлось задрать подбородок, чтобы взглянуть на возвышающуюся фигуру Адского Отродья, он не выказал ни страха, ни колебаний. Саж держался с бесстрашием героя высшего уровня и обладал неприкасаемой уверенностью злодея большого масштаба. Томми наблюдал за ним с равной долей горькой тоски и чистого благоговения. Было поразительно видеть человека, стоящего прямо, как шомпол, совершенно невозмутимого перед лицом двух негодяев, которые могли раздавить их обоих своими ботинками, как ничтожных насекомых. Это напомнило ему о Давиде и Голиафе. Однажды, когда они с Таббо еще были в приюте, один из опекунов настоял на том, чтобы читать им библейские истории. Таббо это не очень понравилось, он жаловался на каждую мелочь и используемые мирские измерения, но Томми не возражал против некоторых из них. Его любимым фильмом, который остался с ним, когда все остальные поблекли, были "Давид и Голиаф". На самом деле это не было шоком. У него была склонность болеть за неудачников. Он даже втайне представлял себя на месте Дэвида, противостоящего гиганту с отвагой будущего короля. Раньше он задавался вопросом, что бы он сделал. Так ли выглядел Давид, когда сталкивался с Голиафом в тех историях? Похожий на сажу, гордый и решительный, как непоколебимая гора? Или он чувствовал себя так же, как Томми сейчас: незначительным и прискорбно недостаточно вооруженным своим камнем и рогаткой против гиганта, владеющего мечом? Ему больше не нужно было задаваться вопросом, что бы он сделал, будь он на месте Дэвида. У него был свой ответ. Томми сбежал бы. Он хотел бы, чтобы он мог сейчас. Но вместо этого он был заморожен и оцепенел, прячась за сажей, как ребенок за матерью. “Я не верю, что мы встречались раньше”, - медленно произнес Исчадие Ада, блуждая горящими глазами вверх и вниз по фигуре Сут. “Я Исчадие Ада, а это мой партнер Crimson Prophet. И вы были бы ...?” “Сажа. Приятно познакомиться с вами”, - сказал злодей. Его голос был холодным и отрывистым, так не похожим на обычно саркастичного и остроумного злодея, к которому привык Томми. Глаза Исчадия Ада сузились и склонили голову набок, как будто оценивая особенно раздражающую угрозу. Дорогая ткань мягко сдвинулась, когда он скрестил руки на груди. Сажа оставался высоким и гордым, даже под нервирующим взглядом линчевателя. “Как бы ни было приятно познакомиться с тобой, Сут, мне любопытно, почему именно ты прервал нашу встречу”, - тихо пробормотал Исчадие Ада. Перед Томми плечи Сута рефлекторно дернулись, прежде чем снова успокоиться. Он пропустил бы секунду напряжения, если бы не был так близко позади него. “Это заставляет меня задуматься ...”, - невозмутимо продолжил Хеллспаун. “...что для тебя Discord?” Сердце Томми перестало биться. Казалось, что весь мир замер, когда вопрос повис в воздухе. Кожа громко заскрипела, когда Сажа скрестил руки на груди, вздернул подбородок и нахально ухмыльнулся. “Ну, конечно, он мой заклятый враг!” Подождите. Подождите. Что? Мозг Томми на мгновение посинел, когда он попытался осознать то, что услышал. Саж продолжал, не обращая внимания. “-и каждому респектабельному злодею нужен герой-заклятый враг. Просто не годилось бы, если бы мой ушел и превратился в какого-нибудь яйцеобразного зомби. Eggpire может поискать новых приспешников где-нибудь в другом месте ”. Томми чувствовал, что он может взорваться прямо здесь и сейчас. Или растаять. Это был настоящий бросок. Сажа назвала его героем. Настоящим героем, с заклятым врагом-злодеем в придачу. Несмотря на предыдущий страх за свою жизнь всего несколько мгновений назад, он задавался вопросом, может быть, это просто лучший день за всю его жизнь. Это было так здорово, что он едва не пропустил критическую информационную бомбу, которую Саж сбросил впоследствии. “Подожди, яичные зомби?” Запоздало выпалил Томми, когда до него наконец дошло. Три пары глаз немедленно обратились к Томми. Исчадие Ада неловко усмехнулся и пренебрежительно махнул руками. “О, это совсем не так“, - сказал он, делая шаг вперед. Или, ну, попытался, прежде чем рука Сут твердо опустилась на плечо Томми и оттащила его на полшага назад. Он даже не заметил, что встал рядом с Сажей, пока злодей не дернул его назад, за спину. Хватка казалась железной, даже несмотря на толстые слои его толстовки. Улыбка Сута больше походила на оскал, когда он заговорил в следующий раз. “Мы благодарим вас за уделенное время, но нам действительно пора идти. Думаю, я настроен на небольшой поджог. И, естественно, ну, мой заклятый враг должен быть там, чтобы попытаться сорвать мою попытку ”. Голова Томми закружилась от всей этой информации и от попыток уследить за странным разговором. Крепкая хватка на его плече соскользнула вниз, чтобы крепко обхватить запястье. Это было недостаточно сложно, чтобы оставить синяк, но надежная хватка не оставила ему возможности попытаться вырваться. Не то чтобы ему действительно было куда пойти. Его выбор в этом сценарии был довольно ограничен; видя, что если бы он отошел от Soot, он бы шел прямо к своей собственной гибели с Eggpire. Каким бы непредсказуемым и хаотичным ни был Саж, по крайней мере, он представлял собой знакомую опасность. К этому времени у Томми было довольно хорошее представление о том, чего ожидать от злодея: огня, чрезмерного количества подшучиваний и пары хороших синяков, которые, несомненно, проявятся на следующий день. Сажа приводил в бешенство, и у него было эго, способное наполнить воздушный шар горячим воздухом в придачу. Но несмотря на все их ссоры за последние несколько месяцев, прошедших с той первой встречи на фабрике, Сажа еще не пыталась убить его. Конечно, был случай, когда злодей угрожал его жизни в парке. Но чем больше времени он проводил, сражаясь с Сажей, тем больше Томми задавался вопросом, имел ли Сажа когда-либо в виду нечто большее, чем просто напугать его. Саж обладал способностью быть опасным. Он был хаотичным и, казалось, сеял смуту без какой-либо ясной цели, кроме собственного развлечения. Томми лично считал, что у Сажа есть навыки и потенциал, чтобы однажды стать злодеем высшего уровня, если он действительно этого захочет. Чертой, которая выделяла Сута среди других злодеев, были амбиции, или, проще говоря, их отсутствие. Похоже, у него не было стремления к дурной славе, которое толкало многих других на смертоносные поступки. Чего нельзя было сказать о Eggpire и его последователях. Выбор был прост. “Я действительно ценю предложение, ребята, но вы слышали мужчину”, - громко заявил Томми, когда Сажа практически оттащил его. “... он планирует какой-то поджог, и я не могу просто позволить ему выйти сухим из воды. Но, возможно, в другой раз, джентльмены!” “Возможно, действительно”, - пробормотало в ответ Исчадие Ада. “Я уверен, что мы встретимся снова, Дискорд и Сажа”. Сажа обнажил зубы в острой улыбке, оглянувшись назад, и отсалютовал двум участникам Eggpire, стоявшим позади них. Это была дикая версия улыбки политика, которую он видел у Кримсон ранее. Она была такой же фальшивой в попытке изобразить улыбку. За исключением тех случаев, когда Кримсон и Исчадие Ада пытались скрыть опасность в своих взглядах, у Сажи не было такой склонности. Это был одновременно вызов и предупреждение. “Несомненно”, - ухмыльнулся злодей. Ни Исчадие Ада, ни Пророк не ответили, но их взгляды прожигали две дыры в их спинах, когда он следовал рядом с Сажей. В ту секунду, когда они оказались вне прямой видимости Eggpire vigilantes, Сажа начал бросать настороженные взгляды им за спину и сменил свою небрежную походку на более быстрый темп. Только когда они отъехали минимум на пять минут быстрой ходьбы и сделали много петель и ложных поворотов позже, Soot наконец остановили свой поход. Хватка на его запястье исчезла. Облегчение было недолгим, поскольку Сут немедленно развернулся к нему с яростным видом. У Томми вырвался крик удивления, когда руки в перчатках грубо схватили его за воротник толстовки и подняли на цыпочки. Рычащее лицо, смотревшее на него сверху вниз, было мертвенно-бледным. “О чем, черт возьми, ты думал, берясь за этих двоих?!” Сердито потребовал Сажа. Любая защита, которую Томми мог бы придумать, застряла у него в горле. Он чувствовал себя котенком, которого держат за шиворот, когда горячее смущение разлилось у него в животе. Ошеломленный шок вскоре сменился гневом. “Отвали!” Томми зарычал в ответ. Инстинктивно его руки взметнулись вверх и вырвали хватку Сута на его толстовке, заставив злодея отшатнуться. Его руки рефлекторно опустились к дискам, готовясь к бою. Когда кончики его пальцев коснулись гладких краев дисков, до него наконец дошло, что они дрожат. Сажа, возможно, и не собиралась его убивать, но он определенно выглядел достаточно рассерженным, чтобы. Томми сжал руки в кулаки, чтобы скрыть дрожь, и вместо этого молча уставился на Сажу. Голубые глаза настороженно скользнули по злодею, высматривая любые признаки приближающегося кулака или пинка. Внутри своего шлема он сосредоточился на замедлении своего дыхания от панического пыхтения до медленных вдохов из глубины груди. Напротив него неподвижно стоял Сажа, уставившись в цементный пол. Или Томми предполагал, что он смотрел, поскольку на самом деле не мог видеть его глаз под скрывающей их черной тканью. Его рот был поджат в хмурой гримасе, а руки плотно скрещены на груди. Мягкие каштановые завитки волос выглядывали из-под его перекошенной темно-бордовой шапочки. Ни один из них не произнес ни слова. Наконец, Сажа поднял взгляд и посмотрел прямо на него. Томми никогда не был так благодарен шлему, скрывающему его личность и все намеки на выражение его лица. Его страх и опасение были бы ясны как день на его лице, чтобы все увидели, если бы он этого не сделал. “Держись к черту подальше от них и от любого из этих приспешников из яиц с промытыми мозгами“, - приказала Сажа низким и торжественным голосом. “Ты ревнуешь?” Разум Томми автоматически прервал меня. Он не произнес этого вслух, но это имело смысл. В конце концов, он знал, как сильно Сут любит внимание. Беседа его “заклятого врага” со злодеем-соперником- Подождите. “Я - твой заклятый враг?!” Громко воскликнул Томми. Сут вздрогнул в ответ с выражением недоумения. “Что? Ну, я имею в виду, да, я думаю. Просто держись подальше от Яйцекладушки. Это слишком опасно для тебя ...“ Томми прервал его прежде, чем злодей успел закончить предложение. Естественно, он прервал его в стиле full Discord; на полной громкости. “СВЯТОЕ ДЕРЬМО, ЭТО ТАКОЙ ГРЕБАНЫЙ ПОГЧАМП! У меня ЕСТЬ ЗАКЛЯТЫЙ ВРАГ”, - почти закричал Томми, вскидывая кулак в воздух. Его замаскированный голос, прерывистый звук из микрофона, прерывающийся из-за его огромной громкости, эхом отражался от переулков и зданий в тихой ночи. Руки Сута взлетели, чтобы крепко зажать уши. Его рот был приоткрыт, а от лица исходило замешательство. Мгновение спустя на его лице промелькнула паника. “ТССС! Заткнись!” - прошипел злодей. “Кто-нибудь услышит тебя и придет искать нас. Кто-нибудь вроде Eggpire”. Томми ухмыльнулся под шлемом и подпрыгнул на цыпочках. “Эй! Я большой человек! Даже твой заклятый враг! Я могу сделать омлет из пары яйцеголовых”. Без предупреждения Сут щелкнул. Прежде чем Томми успел отступить, злодей схватил его, его руки в перчатках крепко сжали его предплечья и удержали неподвижно. На мгновение Томми подумал, что Саж потрясла бы его, если бы он согласился слушать. Судя по напряженному выражению его лица, он определенно выглядел так, как будто хотел. Даже ткань, скрывающая его личность, не могла скрыть, насколько сильно мужчина хмурился. Вместо того, чтобы яростно трясти его, как сделал бы Таббо, или кричать, как мог бы сделать кто-то другой, Сут глубоко вздохнул и ослабил хватку. Но он не сдавался. “Парень с диска, ты должен меня выслушать”, - сказал Саж так мягко, но с такой убежденностью. “Я ни в коем случае не шучу, когда говорю, что они слишком сильны для тебя”. Обычно Томми бы поспорил на это, но что-то в этот момент заставило его передумать. Вместо этого он слушал. “Исчадия Ада и Кримсон могут показаться достаточно милыми, но они с радостью убьют любого, кто встанет на пути Яйца; героя, злодея и гражданского. Даже другие криминальные организации, такие как Las ’ Nevadas или the Nightmare team, обходят их стороной. Если вы знаете, что для вас хорошо, вам следует поступать так же ”, - предупредил Сут. Казалось, что в животе Томми разверзлась зияющая пустота, когда он слушал слова Сут. Из нее выползло чудовище тревоги и вины. Он знал, что встреча с Hellspawn и Crimson Prophet сопряжена с риском, но он никогда по-настоящему не верил, что они сразу перейдут к убийству. Он надеялся, что сможет урезонить их, воззвать к Исчадию Ада, которое было героем-мстителем, когда он был ребенком. Но встретиться с ними лицом к лицу? Стоять перед ними с тошнотворным чувством, что что-то просто не так? Ему казалось, что он смотрит на искаженное зеркальное отражение vigilantes, на которых он когда-то равнялся. Если верить Сажу, они вполне могли попытаться убить его, если бы им не помешали. Он мог умереть. Знакомая дрожь началась в кончиках его пальцев, когда его охватила непреодолимая беспомощность. “Но если я герой, я должен что-то сделать”, - прошептал он. “Я не могу просто позволить им развязать еще одну войну за территорию, в которой гибнут невинные люди. Я должен остановить их”. Признание этого вслух больше походило на обреченную судьбу, чем на захватывающее достижение, которым оно было ранее. Сажа отпустил его плечи, отступил назад и провел рукой по лицу. После мучительного момента, когда злодей просто молча смотрел на него, он покачал головой с глубоким вздохом. “Послушай, кинг, может, у тебя и золотое сердце, но ты не герой”, - буднично заявил злодей. Сердце Томми упало. Но Сут не закончил говорить. “По крайней мере, ты еще не один. Если ты действительно настроен стать одним из них, то тебе нужно прожить достаточно долго, чтобы освоиться. Пока не беспокойтесь о крупных игроках, просто продолжайте делать то, что вы делали до сих пор, и делайте это незаметно, хорошо? Оставьте Eggpire SBI ”. Томми закусил губу. Его ноги двигались сами по себе, когда он расхаживал в задумчивости. “Кажется, ты слишком уверен в героях для самопровозглашенного злодея”, - проворчал он. Сут пожал плечами, но не предложил никаких объяснений, кроме понимающей ухмылки. Каким бы надоедливым ни был злодей и его выходки, они не могли отвлечь или остановить его нарастающее беспокойство по поводу Эггпайра и Лас'Невады, сражающихся в Погтопии. “Что, если они ничего не предпримут? Что, если эти герои не появятся?” На кону стояло нечто большее, чем просто его собственная гордость или безопасность. Под угрозой был его район, соседи, друзья и даже дружелюбный бакалейщик, живущий через дорогу от них. Это была пожилая леди из квартиры над ними, которая выросла во время депрессии и любила показывать им, как готовить блюда из ограниченного количества ингредиентов. Или отец-одиночка, который каждый день водил своего сына Майкла в парк. Ребенок даже начал называть Таббо и Ранбу “папа два и папа три”, к большому удовольствию своего настоящего отца. Было слишком легко представить Таббо, оказавшегося в ловушке под обломками рухнувшего здания, окруженного огнем. Никто не откликался на его призывы о помощи, потому что герои не появлялись, а Томми вообще не был достаточно опытен, чтобы защитить свой район. Таббо был сожжен, и Томми уже однажды пришлось беспомощно наблюдать за этим. Он был здесь, чтобы убедиться, что это никогда не повторится, ни с Таббо, ни с Ранбу, ни с пожилой леди над ними, Майклом и его отцом, ни с кем-либо еще. Томми слишком заботился об этом захудалом районе, чтобы позволить плохим вещам происходить, не пытаясь их остановить. “Discord”. Томми поднял взгляд при звуке своего имени. Он никогда не выбирал его, скорее, новостные агентства дали ему его, и оно прижилось. Даже сейчас, спустя два года, от того, как это было сказано, у него все еще трепетало от волнения в животе. Помимо того факта, что Сут никогда не называл своего настоящего имени, вместо этого вставляя свои собственные уменьшительные прозвища, когда это было возможно. Одного этого изменения было достаточно, чтобы привлечь его внимание. “Не беспокойся о том, что герои не появятся. Они появятся. Я заставлю их, если понадобится”, - торжественно поклялся Сут. Отрывистый смех вырвался из груди Томми, когда он оглядел своего злодея с ног до головы. Мужчина был безмолвен и серьезен в своем грязном плаще и все еще сбившейся набок шапочке. Когда он попытался представить, как Саж преследует SBI, чтобы заставить их помочь, абсурдность этого вызвала у него волну хихиканья. “И как ты должен это делать? Без обид, ты просто злодей низкого ранга, они герои высшего уровня. Это как муравей, жалующийся ботинку. Я имею в виду, что я ваш заклятый враг, и каким бы великим я ни был, это мало о чем говорит ”, - сказал он между смешками. “Поверьте мне. Я знаю, как заставить их слушать. Я могу быть очень убедительным”, - заверил злодей. Малейший намек на улыбку приподнял уголки губ Сут. Уверенность, которой, казалось, обладал этот человек, была бесконечной. Томми пожалел, что у него нет хотя бы капли ее для себя. Снова это напомнило ему Дэвида, но на этот раз как короля. Даже одетый в заляпанный плащ и простую маскировку, Сут носил его так, как будто это были элегантный красный плащ и корона The Blade. Томми почувствовал себя немного лучше из-за своей грязной одежды. Если Сажа, буквально бродяга-мусорщик, мог выглядеть с гордостью и уверенностью, то, возможно, он тоже мог. В конце концов, царь Давид начинал простым мальчиком-пастухом. Вероятно, он был грязным и бедным всю свою жизнь, пока не сразился с Голиафом. Возможно, у него была та же идея. Впервые за весь вечер его плечи расслабились, когда он задержал дыхание, чтобы глубоко вздохнуть. Несмотря на то, что он стоял в двух футах от злодея, который, вероятно, с радостью попытался бы избить его в любой момент, он чувствовал, что с его плеч свалилось огромное бремя. Саж был придурком и невыносимо раздражающим, но, может быть, только может быть, он был не таким уж неправильным человеком. “Хорошо, если ты так говоришь”, - ответил он. Но прежде чем он смог полностью закрыть тему, нужно было ответить на вопрос без ответа, который мучил его на задворках сознания. “Откуда ты так много знаешь об этой штуке с яйцами?” Ухмылка Сажа расширилась в усмешку, когда он задумчиво склонил голову набок. “Можно сказать, что у меня уже был с ними некоторый опыт”. Загадочный ублюдок. По крайней мере, его злодей был надежен в своей склонности к половинчатым ответам и самодовольным взглядам. У него было такое же лицо, как у мема самодовольного кота со всеми направленными на него ножами. В этом мире злодеев, героев, линчевателей и, по-видимому, яиц, контролирующих сознание, Саж был предсказуемо непредсказуем. Это было то, на что Томми мог рассчитывать, когда все остальное было неопределенным. Это, а также гнев Таббо, когда он узнал, что Томми ушел в патруль без него в качестве прикрытия. “Итак, ты собираешься устроить тот поджог?” Томми вздохнул, потирая затылок. Может быть, он мог бы это скрыть? Нет, Таббо узнал бы об этом, когда просмотрел видеозапись, записанную в его шлеме. Он не сказал Томми, как отключить постоянно записывающую камеру именно по этой причине. Кудахтающий смех Сажи вырвал Томми из его блуждающих мыслей и вернул к настоящему моменту. Сажа засунул руки глубоко в карманы и откинулся на пятки, слишком похожий на кота, который только что проглотил канарейку. “Ты поощряешь меня совершать преступления, гремлин? Если так, я впечатлен, что так быстро разрушил твою героическую мораль”. Что-то похожее на веселье от внутренней шутки промелькнуло на его лице, когда он обнажил блестящие белые зубы в широкой улыбке. “Ты хочешь стать моим учеником? Перейти на темную сторону?” Раздражение нарастало в Томми, когда он закатил глаза внутри шлема. Его руки автоматически отстегнули диски, готовясь к бою. “Нет! Боже, мне просто нужно знать, должен ли я остаться, чтобы остановить тебя”, - выплюнул он. “Я очень занятой и важный человек, можно сказать, герой, и мне нужно остановить множество других преступников“. Злодей прервал его, прищелкнув языком. “Очень хорошо. Одна быстрая драка, и я обещаю, что сегодня никаких поджогов”. В исполнении Soot это звучало так несущественно, как быстрая игра в карты, а не как их попытка выбить дерьмо друг из друга на какой-нибудь темной улице. Или как будто у Томми был выбор в этом вопросе. Можно сказать, что его голос звучал почти взволнованно. В чем была проблема этого парня? “Фу, прекрасно”, - наконец смягчился Томми. Его ноги переместились по усыпанной галькой улице в защитную стойку, которую, как он видел, использовал сам Саж. Если бы мужчина был связан и полон решимости тратить свое драгоценное время впустую, то Томми, по крайней мере, надрал бы ему задницу, используя его собственные приемы против него самого. “У меня все еще болит после нашей последней ссоры”, - громко пожаловался он, когда они кружили друг вокруг друга. Сажа заговорил, прыгнув вперед для удара. “Первая ошибка: никогда не говори врагу о своей слабости. Они нацелятся на это и используют против тебя”. Томми легко блокировал удар и парировал его ударом. Удар прошел мимо, но, по крайней мере, в него не попали. Ранбу мог бы упасть в обморок от беспокойства, если бы Томми вернулся домой с еще одним синяком размером с софтбольный мяч на плече. Это было нелегко объяснить; ему пришлось выдумать целую историю о бездомном чуваке из приюта, напавшем на него. В некотором смысле, это было отчасти правдой. Сажа, вероятно, был бездомным, судя по тому, как он одевался. Не говоря уже о том, что злодею, похоже, не оставалось ничего лучшего, как затевать с ним драки и устраивать мелкие беспорядки. Была ли у него вообще работа? Томми покачал головой, переориентируясь на драку. Позже он оскорбит Сажа и его привычки одеваться. У него были дела поважнее. Например, как он собирался убедиться, что Таббо не убил его, когда узнал, что Томми отправился в патруль без него. “Да, да, кто бы что ни говорил, все это знают. Давай просто покончим с этим, чтобы я мог пойти остановить настоящее преступление”.