Всё ещё Марлен

Оказалось, что к путешествиям через портал тоже есть особый иммунитет. Чем больше ты это делаешь, тем больше экстрима получаешься и тем меньше крутит живот. Порталы магов Камар-Таджа, к тому же, совсем другая история: это комфортный шаг через порог из одного места в другое. Перешагивая этот самый метафоричный порог и оставляя за спиной созданную двумя девушками пыльную разруху, я, как оказалось, попала в место ещё худшее. Ледяные ветра обдували, просачиваясь через самую плотную ткань, а остроконечный снег, представляющий из себя поток заледенелых, жалящих снежинок, колол лицо и глаза. Под ногами рельефные горные камни, покрытые скользким льдом и припорошенные пургой, над головой — тяжёлые свинцовые тучи. Сквозь пелену искромётного снега едва виднелась нужная нам гора, а на ней — высоченный то ли храм, то ли гробница с вырезанными узорами на каменных стенах. Я поёжилась от холода, прикрывая глаза от колких снежинок. Ветер заставлял плащ трепетать и развеваться. Волосы, уложенные ровной, едва волнистой массой, разлетелись во все стороны, спутываясь и ловя снег, словно паучья сеть. Нужное нам здание возвышалось и казалось неприступным, тем более в столь беспощадную погоду. Не имей я Служителей и Алой Ведьмы под боком, непременно развернулась бы и ушла, возвращаясь к грязному, разрушенному, но тёплому и тенистому Камар-Таджу. Однако портал, пылая золотыми искрами, закрылся, отрезая меня от желаемого. — Не мог телепорт поближе открыть? — недовольно вопросила Ванда, оценивая фактический маршрут в условиях непогоды. — Нет, это предел для моей магии. Мастерам мистических искусств запрещено ступать на запретную землю Вундагора. — Сейчас ты меньше, чем когда-либо, похож на человека, который соблюдает правила, — подметила я, поднимаясь в воздух, чтобы быстрее добраться до здания. Ванда, подхватив Вонга с помощью магии, направилась следом. Преодолев упрямые ветра, каменный карьер и всевозможные неприятные, ворующие время преграды, мы ступили на пол храма. Одна его стена была разрушена, позволяя нам беспроблемно проникнуть внутрь этого мрачного, всё столь же хладного, но по-своему впечатляющего места. Я огляделась. Тяжёлые мраморные колонны подпирали неровный, идущий массивными трещинами потолок. Разрушенные поильники, скульптуры и пьедесталы лежали расколотыми и занесёнными снегом, как после серьёзной бомбёжки. — В далёком прошлом первый демон, Хтон, начертал свои чёрные заклинания на стенах этой гробницы. Те самые, которые позже были переписаны в Книгу Грехов, — начал Вонг. Ванда вызвала алый свет, частично освещающий стены и бросающий на них причудливые тени. На каменных выступах и площадках виднелись различные небрежные гравировки с тонкими буквами, неизвестными символами и человеческими глазами, заключёнными в спиритические круги. На дальней стене, идеально гладкой и покрытой известными мне словами из Даркхолда, выступал женский силуэт, обличие и «корона» которого поразительным образом походили на те, что были у Ванды. Я покосилась на девушку, чьё внимание всё ещё не коснулось статуи. Не знаю, что и думать, если это место — пророческое и ожидало своей покровительницы. В Даркхолде есть целая глава, посвящённая Алой Ведьме. В так называемом истоке истории Книги Грехов — её вероятное изображение. Алая Ведьма входила в историю, и её имя из раза в раз повторялось, как на стенах, так и из чужих уст. Тогда какая роль отведена мне? — Ванда, Ванда, Ванда… Алая Ведьма, Алая Ведьма, Алая Ведьма, — монотонно, звеня в ушах заговорил голос, — Алая Ведьма! Тут и там её имя, движения, решения, а ты ничего не знаешь! Я обернулась на Вонга и Ванду, всматриваясь в их лица и убеждаясь, что голос звучит исключительно в моей голове. Служители слишком долго дремали, не находя слов для полной обыденности. Теперь же, когда Пожирательница Душ возвращалась в строй, они были тут как тут. — Наконец-то в твой мозг поступило немного кислорода, а глаза сфокусировались на истине, — пробасил Третий. — С возвращением, Марлен. Послышался то ли треск, то ли хруст, который явно исходил не из глубин моего сознания. Он отвлёк меня от собственных проснувшихся демонов. Отставая и всматриваясь в грубые узоры на неровном поле, я следовала за Вонгом и Вандой. — Неизвестно ещё, что за исчадия ада ждут нас внутри, — пробормотал маг, озираясь вокруг. Статичные грубые колонны сменились более талантливыми и одухотворяющими: теперь высокие потолки подпирали гигантские скелеты с бездонными ямами вместо глаз и облачённые в каменные мантии. Вместо того, чтобы переживать о проклятых существах, уподобляясь некоторым, я находила разнообразные изображения смерти, завывания пронзительных сквозняков и остроконечные буквы несколько поэтичными. Остановившись в небольшом зале, Ванда зажгла в некотором роде факелы, освещая комнату. Моё внимание снова упало на стену, на которой женская статуя была ещё чётче и величественнее. Прежде чем я высказала свои мысли, за спиной раздался явно нечеловеческий вопль, и, обернувшись, я увидела огромное чёрное пятно, возвышающееся над Вонгом. Всмотревшись в него в алом свечении, я разглядела каменистую широкую спину и рогатую голову с острыми, словно сталагмиты, зубами, тянущимися к магу. Глаза великана загорелись красным. В свете, проникающем через разрушенную стену, появился ещё один, точно такой же монстр, содрогающий полы и заставляющий потолок обваливаться. За спиной Ванды из полного мрака появился третий, заставивший её метнуться в центр комнаты. Ощутив спиной морозное дыхание и уловив хрип, я воззвала к Служителям, выпуская змей, охватывающих руки. Максимофф взобралась на рельефный, покрытый символами пьедестал в центре комнаты, готовая отражать нападения. Я попятилась от великана, раскрывая ладони. Прохладные змеи сползли с рук, превращаясь в еле заметные, но крепкие верёвки, ползущие по земле и обвивающие ноги каменного охранника храма, однако великан вовсе не сопротивлялся силе. Он вообще не обращал на меня внимания. Направив взгляд красный пуговок на Ванду, каменный здоровяк склонил колено, отчего пол пошёл вибрациями. То же самое сделали и остальные. Сдвинув брови, я обошла пьедестал, чтобы видеть Ванду и великанов, окруживших её. Стоя на возвышении, оказываясь выше всех нас, она повторяла позу статуи, подтверждая мои предположения. — Они ждали меня, — не веря своим словам произнесла мутантка, опуская руки и расслабляясь. Подруга взглянула на меня, сталкиваясь со смятением. Внутри меня разгоралась буря из миллиона сомнений и терзаний, а взгляд метался от неё к статуе. Проследив за моим взглядом, одержимая Даркхолдом ведьма впервые придала значение этому изображению. Своему изображению. — Это не гробницы, — осознала она. — Это престол. Значит, в нашей вселенной, а значит, вероятно, и в любой другой, Ванда имела свой собственный трон. Несомненно, это стало впечатляющим открытием не только для меня, но и для неё самой, однако едкое чувство собственного посредничества поедало меня изнутри. Глава Даркхолда, собственный план, в котором я играю роль защитницы, храм в её честь, статуи с изображениями, великаны-почитатели… Кажется, у Ванды было всё. Гораздо больше, чем у меня. Максимофф спрыгнула с пьедестала, подходя к собственной статуе. Она, ощупывая стену, пыталась донести до себя правду и истину касаниями. В её глазах, как и в глазах многих, она была сиротой из Заковии, что стала жертвой опытов в лаборатории и открыла в себе силы. Сейчас же, с каждым днём, всё яснее становилось, что она нечто большее, чем чьё-то изобретение. Алая Ведьма — увековеченное величие с куда более длинной историей, чем жизнь Ванды. — Я был уверен, что тебя больше не интересует слава, но посмотри на себя в этот самый момент, — снова раздался голос в голове, но на этот раз Второго. — В мыслях не укладывается, что у кого-то есть столь богатая история и вековые почитатели, жившие в разное время. Ей не нужно ничего добиваться и внушать кому-то, что она способна и властна. Благодаря местам вроде этого, это и так всем известно. — Напомни-ка, а есть ли что-то похожее у тебя? — звонко полюбопытствовал Первый. — Какова вообще твоя роль здесь, м? Глядеть, как скрытная подружка показывает всем их место, угрожает и возвышает себя? — Совсем скоро она узнает о себе гораздо больше удивительного, чем могла предположить раньше. Она — самая сильная ведьма во всех вселенных, это неоспоримый факт. Вспомнит ли она о том, кто поддерживал её бредовую идею, которой нет оправданий? — с вызовом спросил Третий, говоря очевидно правдивые, жалящие истиной вещи. Сжав челюсти, я перевела взгляд на Вонга, застывшего на месте. Он знал об этом месте, но, разумеется, никогда не бывал в его стенах, чтобы знать подробности сути храма. Сейчас сознание Вонга насыщалось не меньше нашего. — Гадаешь, что теперь тебя ждёт? — вопросила Ванда, оборачиваясь на мага, который был всё ещё под сильнейшим впечатлением от вскрывшейся правды. — Нет, это мне уже ясно. Одного не понимаю: Америка может отправить тебя в любой мир, ты можешь принудить её. Зачем отнимать её дар? Ведь это её попросту убьёт. На душе стало мерзко оттого, что в словах Вонга тоже была доля правды. Ванда шла уже привычным нам способом — по головам. Однако, чтобы достичь желаемого и покинуть к чертям собачьим эту вселенную, ей не нужна вся сила той девчонки. Неужели ей мало того, что уже есть? Упершись взглядом в подругу, я присела на край каменного пьедестала, переосмысляя суть и смысл этого самого момента, всех действий, что мы совершали своими руками, но одним лишь её сознанием. На голову обвалились мысленные скитания и шепчущие заговорческим шёпотом голоса. — Ради Билли и Томми, моих сыновей, — ответила Вонгу Ванда. — Вдруг они заболеют? В бесконечной мультивселенной найдутся средства от любой болезни. И найдутся решения любых проблем. Я больше их не потеряю. — Но ведь можно всё держать под контролем, Ванда. — Я сумею, — сложила руки перед собой Ведьма, делая шаг к магу. — Осмотрись вокруг! Здесь высечено в камне, что я способна надо всем властвовать. Только мне нужно не это. Я просто хочу к детям. — Что, ценой жизни другого ребёнка?! — снова начал Вонг. — Даже пусть они не с тобой, ты знаешь, что где-то вы втроём, вместе. Что есть другая ты, которая их любит! Неужели этого мало? — Билли и Томми, дети, сыновья, семья… каждый раз одно и то же, — вздохнул Первый. — То, что ты здесь, означает, что вы должны сохранить что-то общее. Донести это до будущего, понимаешь? Тогда что в её словах о тебе? Неужели ты готова смириться с тем, что она просто использует твою силу, свою и этой Америки, чтобы столь эгоистично пробраться в свои больные мечты? — А что насчёт меня? — выпалила я, переводя внимание подруги на себя. Гнев на Вонга временно погас, сменяясь замешательством. Наклонив голову вбок, она с неким сочувствием посмотрела на меня, пытаясь понять, что я хочу услышать и какова суть столь простого вопроса. — Ты можешь отправиться со мной. Уверена, ты понравишься Билли и Томми, — слабо улыбнулась она. — Они славные ребята и крайне любопытные. Им будет интересно узнать тонкости твоей силы, увидеть способности. Будешь жить с нами, если только этого пожелаешь. Мы всё ещё одна семья, помнишь? — Не она твоя семья. Твоя семья — это Баки, — напомнил Третий. Меня разрывало; неведомые силы тащили в обе стороны, заставляя трескаться по швам. И о чём я думала, пробуждая в себе столь стойкое благородство?! Зная, что моя роль никчёмно мала и вызвана лишь влиянием книги и искренней любовью к Ванде. Всё это действие было обусловлено лишь привязанностью и желанием оправдать ожидания! И чтобы что? Чем бы это всё кончилось? Я, запомнившаяся всем как разрушительница и злодейка, не сумевшая исправиться и перечеркнувшая легенду о собственной смерти, осталась здесь, а она исчезла в другой вселенной, находясь в безопасности? Служители имели свойство ошибаться, и сейчас они ошибались в том, что она не входит в мою семью. Нет, Ванда входила в неё, она действительно сумела стать мне сестрой. Однако у неё была другая своя семья, которую она не могла оставить. Точно так же, как не могла и я. — Я не могу проследовать за тобой в другую вселенную, зная, что в этой есть кто-то, кто меня уже заждался, но к кому я больше не вернусь, — покачала головой я. — Думаешь, в моей вселенной нет другого Баки Барнса, который тебя полюбит? — улыбнулась подруга мягче. — Это твоя вселенная, не та. — Ошибаешься. Я ощущала дух неведомого просветления, получая ответ на очередной свой вопрос. Эта самая вселенная, где мы были прямо сейчас, горячо споря и путаясь в существующих мирах, принадлежала нам. Эта, а не какая-то другая. Это было причиной, почему тогда меня озадачил вопрос, что Ванда сделает с другой версией себя. Я не могла покинуть свою вселенную, следуя за подругой, ведь здесь была единственная версия Барнса, которую я полюбила и которая прошла со мной путь становления тем человеком, коим я являюсь. Другого такого нет, ведь для меня его копии были бы болванками-пустышками, не имеющими веса и смысла. И ведь то же самое было с Вандой: те сыновья — вовсе не её. Они всего лишь версии тех людей, с которыми связаны её воспоминания. Однако они не связаны. Как бы Ванда не заслуживала счастья, она отчаянно стремилась к чему-то пустому, ненастоящему, чему-то, что заполнит пустоту в ней, но только частично. — Отправившись со мной, оказавшись в той вселенной вместе, мы обе сможем быть счастливы, — настаивала Ванда, вселяя смысл в мои действия. В голове появился зуд, означающий, что она пытается прочувствовать меня и мои мысли, пусть и тщетно. — Здесь ни одна из нас не счастлива, Марлен. Поэтому мы тут, у этого престола, в поисках ответов. Там же всё будет совсем иначе, и ты… — Что я? — хмыкнула я. Максимофф покачала головой, а в её глазах снова появился тот гнев, что совсем ненадолго пропадал, сменяясь искренностью и человечностью. Она снова посмотрела на Вонга, решая закончить этот разговор, лишая собственные слова весомости и значимости. — Возвращаясь к тому, что где-то там о моих сыновьях забочусь другая я, — начала она. — Да, этого действительно мало. Ванда объяла Вонга алыми нитями, сковывая и поднимая над землёй. Маг покатился по земле, падая со ступеней и скользя до дыры в стене. Отчаянно хватаясь за полы, он тщетно пытался спастись от падения, а мой взгляд метался от разгневанной, скатившийся с катушек ведьмы до падающего мага. Максимофф повернулась на меня, цепляясь полными надежды глазами. — Останешься со мной и… — Останусь в твоей непревзойдённой тени? Да, это уже понятно, — завершила за неё я, недовольно рыча и бросаясь в сторону обрыва, чтобы поймать Вонга, всего лишь высказавшего неприятную истину. Да, это было безбашенно, неожиданно и, возможно, крайне импульсивно. Однако, взвесив все за и против, свой потенциал в этой вселенной и варианты, как выживать здесь дальше, я решила рискнуть, покидая лагерь Алой Ведьмы. И этот поступок, нацеленный на собственную безопасность и справедливость, не мог быть эгоистичным, ведь, падая сквозь бушующие снега в обрыв и пытаясь силой нащупать Верховного Мага, я чувствовала, как внутри завязывается тугой, сковывающий узел. Череда потерь и рвущих пополам решений даже не думала прекращаться, и это выматывало. Притупляя в себе всё человеческое снова и снова, я действовала, слепо нащупывая правильный путь. Наконец, силуэт Вонга появился в зоне видимости, и я пустила в его сторону Служителей, обхватывающего его в воздухе и заставляющего замереть. Когда я оказалась чуть ближе, то стала медленно опускать его на землю, делая то же самое с собой. И когда плотный, устойчивый камень оказался у него под ногами, он не скрыл взгляда, полного удивления. — Она стремится к весьма постижимой лжи и обману самой себя, что чревато новыми ударами по сознанию и душе, — безучастно произнесла я, отряхивая костюм и сбрасывая ещё не растившие снежинки. — Можешь начинать думать, как мы вместе будем спасать её от ошибки. Маг еле заметно улыбнулся, опуская взгляд и активно кивая. Снова взглянув на меня, он выставил палец вверх, тряся им, словно что-то осознавая. — Знал же, что это всё дурное влияние и в тебе осталось что-то хорошее. — Заткнись, — рыкнула я. — Мы вывели её из равновесия, и она израсходовала много сил. Прежде чем взяться за поиски Стрэнджа и Америки, ей нужно набраться их. Она использует заклинания со стен, чтобы метнуться к сыновьям, а может, нащупает ту версию себя, которая с ними в одной вселенной. — В таком случае, мы не сможем её остановить. В отличие от неё, мы не сможем попасть в другие вселенные, — отозвался Вонг. Я задумалась, не спеша соглашаться. — Чтобы вселиться в другую себя, она использует Даркхолд. Я тоже умею использовать Даркхолд, так что никто не помешает мне проследовать за ней этим способом. Нужно просто оказаться в зоне действия её магии, — предположила я, вполне допуская, что это возможно. — Да, я определённо отправлюсь за ней, чтобы выяснить, что входит в её планы и что бы там ни было, попытаюсь остановить её. По-хорошему. — По-хорошему? — переспросил Вонг. — Насколько то позволит ситуация, — закатила глаза я, поднимаясь в воздух и захватывая Вонга, как ещё совсем недавно это делала Ванда. — Нам нужно вернуться туда. Мои предположения полностью оправдались, когда я застала её, окружённую алым свечением и парящую под потолком. Девушка не теряла времени зря, сразу отправляясь к своей более ценной, пусть и ненастоящей семье. Великаны, не знающие наших помыслов, смиренно сидели по углам, наблюдая за своей предводительницей. Я, обернувшись на Вонга, кивнула ему, направляясь к подруге. Ярко-красная паутина окружала её, соединённая между собой чем-то на подобие сфер. Издалека это походило на нервную систему человека, но вблизи становилось ясно, что это — путаница воспоминаний, на которые опирается Ванда, чтобы быть с мальчиками. Впервые решившись вторгнуться в её счастливый мир, я шагнула в паутину, нисколько не осязаемую кожей. Даже если бы она заставляла меня испытывать дискомфорт, то это не имело бы значения, ведь куда сильнее меня интересовало, узнает ли девушка о моём присутствии. Судя по тому, что ни единый мускул её лица не дрогнул, она не знала, что я столь близко. Протянув руки к красным нитям, я позволила им пройти через мои ладони, и, прикрыв глаза, зашептала заклинание, что каждый раз использовала Ванда. Я была готова к межпространственному путешествию через портал, радужный коридор или, быть может, прыжок вроде тех, что предполагала машина Старка и Беннера, но… …не произошло ровным счётом ничего. Я просто открыла глаза в другом месте, с удивлением замечая, что не ощущаю веса Служителей или же самой себя. Не в силах разобрать, что вокруг, я обильно вдохнула угарного газа и дыма, заставляющих меня закашлять. Почему-то я лежала на полу в пылающей комнате, где, видимо, ещё минуту назад была Ванда. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что пожар — её рук дело. Вскочив на ноги и отряхнувшись, я нашла ближайшую стену, задерживая дыхание. Ощупывая её, я двигалась вдоль, ища выход и вскоре натыкаясь на свет и пустоту. Вместо щёлканья, вызванного возгоранием, я услышала сигнализационную тревогу. Выбравшись из толщи дыма и увидев перед собой толпу людей, скрылась за ближайшей колонной, изучая происходящее из прикрытия. Всё-таки было крайне опрометчиво бросаться вперед без разбора и домыслов о происходящем. Я прекрасно могла определить, что спиной ко мне стоит Ванда. Внутренне — определённо та, которая была мне нужна, но внешне — совершенно другая; такая, какой Максимофф была раньше или же могла стать, если бы не смерть Пьетро и Вижена. Напротив неё, лицом ко мне, стояло четверо: двое мужчин и женщин. Увидев в одном из лиц знакомое, я невольно замерла, не в силах оторвать удивлённого взгляда. Не знаю, как здесь, но в моей вселенной эту кого-то звали Пегги Картер. Всего на мгновение, но мне защемило сердце, будто бы крохотный осколок, смиренно дожидающийся своей очереди, наконец-то пронзил мышцу. Пегги была возлюбленной Стива. Той, кого он любил до того, как уснул во льдах, и после этого тоже. Мы жили с ней в разных временах и мне ни разу не приходилось с ней общаться, но однажды я видела её во время прыжка с Тони и Стивом. Мысли о Роджерсе и о том, как он смотрел на неё, зная, что потерял навсегда — так он думал на тот момент — невольно возвращали меня в те дни, когда в нашем времени и вселенной Стив Роджерс, он же бывший Капитан Америка, был жив. Тогда много кто был жив. В этой вселенной, как я поняла, дела обстояли совсем иначе: у Пэгги Картер был щит и костюм, прямо как у Капитана Америки, вот только на щите был другой флаг. Здесь ей отводилась роль далеко не агента Щ.И.Т.а. Увиденное, признаться, впечатляло. — Ванда, остановись, — произнёс мужчина в синем костюма вроде того, что носила команда Фантастической Четвёрки, чьих имён я не помню. В дни их актуальности и в некотором роде популярности жанр геройства меня не привлекал. — Ты поработила невинную женщину, но ещё можешь всё исправить. Этот мужчина говорил о том теле Ванды, которое стояло напротив. Тем самым незнакомец подтвердил мои теории о её последних действиях. — Отпусти её, — продолжал он, пока я рассматривала высокий, словно космический или предельно современный зал неизвестного дома или же заведения, просчитывая укрытия и способы выбраться. — Прошу. У меня тоже есть дети, я понимаю твою боль. — Их мать ещё жива? — хладнокровно спросила Алая Ведьма. — Да. — Хорошо. Тогда их будет кому воспитывать, — грозно произнесла она. Я, согнувшись, сделала шаг из своего укрытия, раздумывая, есть ли смысл встревать прямо сейчас, когда напротив — четверо незнакомцев с неизвестными целями и намерениями. Навострив слух, я решила пока что не выдавать себя, краем глаза смотря за тем, что происходит в центре зала. — Ванда, — спокойно продолжил тот, несмотря на угрозу, хотя я бы на его месте уже стала старательнее подбирать слова. — Чёрный Гром уничтожит тебя, стоит ему открыть рот. Я закатила глаза, прекрасно осознавая наивность этих людей и в очередной раз отмечая, насколько абсурдные имена порой прирастают к героям. И это весьма наболевший вопрос! Тем более, учитывая, что пару лет назад люди пытались привить ко мне кличку Марлен-Кровопийца, забавляя Служителей, что припоминают это до сих пор. — Какой рот? — театрально смутилась девушка, а я, позволив себе высунуться чуть сильнее прежнего, отметила, что у мужчины, сохранявшего весьма самодовольную позу, действительно исчез рот. Если бы я не собиралась выступать против Ванды и её откровенно злых помыслов, наполнившихся катастрофическим количеством яда даже для меня, то, вероятно, я бы даже особо тепло и весело оценила подобный фокус. Тем не менее, я перестала считать его таковым, когда глаза, да простит меня дьявол, Чёрного Грома наполнились паникой и с внутренним, заключённым криком внутри него что-то воссияло, взрывая и плавя мозги. Глазные яблоки налились алым, из носа потекла кровь, а в мгновение лишённое жизни тело незнакомца повалилось на холодный пол. Выглядело это воистину ужасающе. Конечности второго мужчины в разы увеличились — видимо, это действительно был тип из Фантастической Четвёрки, которая до этого казалась мне вымыслом — и, явно разгневанный, он постарался дотянуться до Ванды. Напрасно, ведь той хватило мгновения, чтобы его тело превратилось в огромных синих червей. Просто фантастика! Две бессмысленные смерти за минуту! Внезапно тело одной из девушек засияло, словно факел. Началась разрушающая борьба, разбрасывающая женщин в разные стороны. Щит здешнего Капитана врезался в колонну, за которой я сидела, служа некоторым предзнаменованием тому, что мне пора вступать в дело и останавливать обезумевшую сильнее меня подругу. Пегги Картер, уклоняясь от бросков энергии Алой Ведьмы, двигалась в сторону своего щита. Последний алый снаряд задел её, отчего та свернулась в клубок, прокатываясь и приземляясь прямо напротив меня. Нервно рыкнув от того, что обо мне стало известно немногим раньше, чем мне хотелось бы, я вырвала щит из колонны, вручая местной героине. — Держи, подруга, — подмигнула я, поднимаясь на ноги и откидывая волосы назад. Пегги поднялась следом. — Я тебе не подруга, — враждебно произнесла она. — Ты права. Погорячилась. Это уж слишком для первой встречи, — поджала губы я, выглядывая из-за колонны и наблюдая, как увлечённо Ванда обороняется. — Для первой? Постой, ты…— кажется, Пегги совсем забыла, что мы посреди горячей точки. — Ты тоже из другой вселенной? Я кивнула, протягивая руку. — Марлен Каллен, она же Пожирательница Душ. Не знаю, есть ли у вас тут кто-то вроде меня. Хотелось бы верить, что я единственная в своём роде, — любезно представилась я и, не получив рукопожатия, отказалась от роли любезности, кривя губы. — К слову, у вас тут есть свой Стив Роджерс? В нашу сторону, явно нечаянно, прилетел снаряд Алой Ведьмы, заставляющий снова согнуться. — Да, есть, — недовольно протянула Пегги. — И есть твоя копия, но с другими волосами, прозвищем и именем. — Что, правда? — Ага. Делорес. И она увела у меня мужа, Стива, — огрызнулась героиня. — Ну, гореть той мне в аду за такие проделки, верно? — радушно произнесла я. — Мне пора. Это, кстати, моя подруга-разрушительница. Видимо, в каждой версии меня есть немного гнили. Прежде, чем получить ответ, я выбежала из укрытия, выпуская Служителей, тут же охватывающих тело Ванды. Она, не ожидая этого, отвлеклась от своей соперницы и летящей в неё статуи. Проломив купол над нами, та исчезла, а Ванда, погасив силу, спускалась на землю под моим контролем. Не изъявляя недовольств, она пронзала меня далеко не приветливым взглядом, видимо, расценив моё спасение Вонга как предательство и полную смену стороны. Однако я не делала этого: я всё ещё была на её стороне, о чём Ведьма даже не подозревала. Меня интересовало её настоящее благополучие, а не созданное мечтами и не сворованное из других вселенных. — Как ты сюда проникла? — спросила она. — Ты достаточно подробно посвятила меня в Даркхолд, чтобы мне стали подвластны некоторые махинации. А ещё я немного умна и умею видеть истину, — нескромно ответила я. — Надо же? И какая истина привела тебя сюда? Прости, ты закрыла своё сознание, так что я даже представить не могу, — отозвалась Ванда, а я, чтобы лишний раз не накалять обстановку, отпустила её, с неподдельным удовольствием наблюдая, что она продолжает стоять на месте. — Тебе, кстати, сейчас щит голову располовинит. — Правда? Окажи услугу: разверни его, — попросила я. — Мне не очень удобно перед ней. Говорят, здешняя моя версия увела у неё мужа. — Кошмарно, — наигранно ужаснулась Ванда, взмахивая рукой. Не оборачиваясь, чтобы не терять из виду Алую Ведьму, по одному лишь влажному звуку и тупому удару я поняла, что щит вонзился в тело Пегги Картер, убивая её. — Только не говори, что они убедили тебя в том, что моё счастье не может быть настоящим, Марлен, — покачала головой Ванда, с искренней разбитостью и усталостью глядя на меня. — Мне не нужно было этого внушать. Наш путь показал мне это, — изрекла неприятную правду я, зная, что мне может здорово достаться и что от дружбы ничего не останется. — Твоё счастье может быть настоящим, Ванда, но не в той форме, в которой ты его видишь. — Оно может, стоит только захотеть, — мечтательно произнесла девушка, мотая головой. — Тебе ли этого не понять? Ты моя единственная подруга, ты должна это понять! Это мои мальчики. Я люблю их. — Всё несколько сложнее, чем ты это себе нарисовала. Я понимаю тебя, поэтому я всё ещё на твоей стороне, но нам надо поговорить. Нужно прийти к некоторому консенсусу. Вернёмся в нашу вселенную, чтобы обсудить это? — Чтобы ты навязала мне свою правду? — Именно. Точно так же, как ты делаешь это со своей сейчас, — парировала я. — Послушай, всё куда запутаннее. Те сыновья, к которым ты тянешься… это ведь другие Томми и Билли. Выглядят так же, как эта ты или же здешняя я, но они совершенно тебя не знают. У вас ничего общего, кроме некоторых точек соприкосновения в историях, но этого мало. Я верю в твою любовь к ним, но они просто так тебя не полюбят. Однажды им станет известно, что ты сделала с их настоящей мамой. — Не узнают, — отрезала Максимофф. — Зачем ты защищаешь эту девочку? — Плевать я на неё хотела, я защищаю тебя. От ошибок и попыток найти счастье там, где его нет! Ванда улыбнулась, качая головой и двигаясь в мою сторону. Медленно, расслабленно, явно что-то для себя поняв или решив. — Ты не знаешь, о чём говоришь, как бы ни пыталась вникнуть, Марлен, — произнесла тихо Ванда, а я напрягла мышцы, зная, что в её приближении нет ничего хорошего. — Легко придерживаться твоего мнения, когда ты полностью потерял веру в счастье. На тебя свалилось много всего, что способно разочаровать. Это и случилось. Ты просто слишком давно забыла, что такое счастье. Я закатила глаза, качая головой и зная, что это убогие провокации человека, защищающего себя и свои мнения. — А я этой веры не теряла и готова идти дальше, добиваться и бороться. В тебе тоже был этот потенциал, но в тот раз ты снова выбрала бежать, — прошептала мне на ухо Ведьма. — Как видишь, сейчас я никуда не бегу, — хладно отозвалась я, чувствуя прохладу Служителей на коже. — В моих интересах почти что не осталось твоего счастья, только лишь моё. Поэтому с этой минуты я собираюсь только лишь остановить тебя и наконец-то добросовестно спасти этот мир. — Чудесно. Кто первый нападёт? — с вызовом спросила девушка, наклоняя голову вбок. — Нападёт? Нет, — усмехнулась я, качая головой. — Я не буду с тобой драться. Я просто буду пускать пыль тебе в глаза, разрушая мечты. Прежде чем Ванда уловила смысл сказанного, я пустилась бежать из зала на поиски Стрэнджа и Америки. Если Ведьма была здесь, значит, и они тоже. Часть Служителей тоже метнулась на их поиски, мигом начиная нашёптывать мне, где и куда поворачивать. В моих планах было увести их отсюда подальше от разъярённой мутантки и ведьмы, чтобы наконец напомнить ей, что не вся сила в её руках. Кто знает, может, лишив её возможности добиться желаемого, я открою ей глаза на всю правду?