Чертовка

       За окном все вечерело. Румяный закат тепло улыбался, прощаясь с очередным земным днем. Последние золотистые лучики бегали по крышам и лужицам, проникая через занавески в дома. Стая птиц взмыла ввысь в поисках ночлега с громким карканьем.        Селена всего этого не замечала. Перед глазами были то скрипучие полы, то перила, то пыльные одинокие номера, пропахшие старостью и духотой. Вместо аромата вечерней свежести - затхлый запах мокрой тряпки. «Так, я мою шкаф, нужно думать лишь об этом. Никаких размышлений! Думай о работе! Только о работе. Хорошее дерево, качественное. Пыль только стряхнуть, а там как новенький станет…», — только это и было в голове девушки. Она всеми силами пыталась забыться и уйти в работу с головой, гнала прочь любые мысли о своей оставленной компании, призраках, а тем более о разговоре с Жозефиной. Слишком много старых ран начинали кровоточить, а помочь Солсбери это никак не могло. Оставалось только вычищать комнатушку дальше, рассуждая о мебели. Длилось это не так долго, в забытье время пролетело быстро. Подол платья, как и фартук стали серыми от пыли и грязи, руки сморщились, да и непривыкшее к такой работе тело заныло, прося пощады.       Без всяких мыслей ноги сами принесли в покои. Наконец-то можно провалиться в сон и не думать ни о чем! Сбежать в такую манящую реальность, где нет ни… «Нет! Не думай об этом. Не смей. Как же все это осточертело!» — сорвались слова с розоватых губ. Служанка попала в плен сладкой дремы. Постепенно все вокруг превращалось в темную пелену перед глазами, пока она окончательно не провалилась в пучину сна. Уже начали вырисовываться образы: одновременно сказочные и реалистичные. Селена теперь не понимала: сон это или реальность?       На полу-разрушенной стене висел портрет в местами почерневшей раме. На холсте виднелись слегка потертые, но такие знакомые лица. — Мама… Папа... — на трясущихся ногах служанка приблизилась, уже протянула пальцы к картине, пока не услышала громкий сухой кашель за спиной, затем до дрожи знакомый смех. Чёртова старуха с ярмарки! — Не пытайся убежать, не поможет! - раздался заливистый старушечий смех. Обернулась — никого. Вновь взглянула на портрет, что-то в нём изменилось: лица стали четче, в глазах родителей появилась невыразимая застывшая печаль, вылившаяся в кровавые слезы и жуткие вопли. Селена ужаснулась, но продолжала заворожено наблюдать. Картина менялась на глазах, превращаясь в изуродованных озлобленных чудищ, вылезающих из рамы. Ноги сами понесли куда-то прочь, но резко окаменели. Призраки прошлого настигали, ощущалось их ледяное смертельное дыхание. Вот-вот догонят, разорвут на части. Уже не было особняка, все вокруг заполонила тьма, впереди лишь обрыв. Девушка бежала прямо к нему, другого выхода не было, ведь монстры уже протягивали свои когтистые лапы. Слезы сами стекали по щекам, сердце быстро и громко стучало. Воздух в легких начал заканчиваться. С громким криком Селена бросилась в неизвестность, желая навсегда выбраться из собственного кошмара. C ужасом она открыла глаза, громко вдыхая и выдыхая воздух ртом. Холодный пот, дрожь и стекающие слезы. Все это — лишь сон. «Наверняка всё это из-за событий сегодняшнего дня… Черт, перепугалась, как маленький ребёнок!» — успокаивала себя лишь этими мыслями. Послышались приближающиеся шаги. Почему стало так страшно? Неужели призраки из сна пришли сюда? Ступор. Сердце сжалось, пальцы стиснули одеяло. Дверь быстрым движениям открыла Жозефина: — Лилит, всё в порядке? — обеспокоенный голос, взгляд. Служанка сгорала от подступающего стыда и осознания, — Ты кричала, мы с Лиамом испугались… Что-то случилось? — Эээ, нет… Просто… Дурной сон приснился… — запоздалое чувства вины хотелось провалится глубоко под землю, стало так дурно и тяжело, что глаза защипало от слез. Страх всё ещё не отпускал. Все события дня разом рухнули на плечи девушки после пробуждения. Она пыталась придумать в голове хороший ответ, возможно, даже колкость, но вместо раз за разом прокручивала все, что случилось. Сначала скатилась одна серебряная слеза, потом целый град. Солсбери сочувственно приблизилась, присев на край кровати, не сказав ни слова, пальцами начала поглаживать спину Лилит. Женщина сама не понимала, почему сопереживает, почему не уходит. — Что… Что ты делаешь? — совсем наивно спросила Селена, ощущая поглаживания. — Там чай остывает, Лилит, спускайся вниз, мы тебя ждем… — раскрасневшаяся хозяйка дома резко встала и ушла прочь, обменявшись печальными взглядами перед уходом: «Зачем?! Зачем я открылась?! Теперь смотрит на меня с жалостью! А тебе не нужно меня жалеть! Я вполне справляюсь с этим сама, когда ищу себе очередное оправдание…». С тяжестью девушка поднялась с кровати, подошла к зеркалу. Она быстро утерла слезы, вспоминая картину из кошмара. Возможно, именно такими же кровавыми слезами обливалось её израненное сердце.