Вкусить твоих алых губ

Карет, увы уж, нет, но приглашу на карусель И на ней, на ней, на ней я уже порядком пьян Я пустой, но всё равно себя веду как Д'Артаньян Из интереса разрешите, обращусь: "Ты пуста, а ведёшь себя, как принцесса Но я тащусь"

      Очередной учебный день, но хотя бы не загруженный. На самом деле, я уже успела устать. Осенние каникулы теперь не про нас — только учёба, только хардкор. Благо, что день спокойный, без беготни по корпусам. Семинар по истории уже закончился, даже получилось выбить несколько баллов за устные ответы. Вопрос был только один — нахер баллы, если они погоды на экзамене не сделают? Печально. Очень печально. Мне никогда не нравилась история, поэтому как сдавать — хуй знает.       Настал черёд лекции у любимого куратора. Ярослав Вадимович и правду был классным. Конечно, потому что молодым. И его, бедненького, поставили к нам. Он первый год преподаватель, мы первый год студенты. Но зато с ним было весело на парах. Жданова всё пыталась его охмурить.       Мы с девчонками завалились последние — Марина возглавляла наше шествие.       — Вот оно, моё любимое трио, которое вечно опаздывает. Пять минут, пять минут… — препод ухмылялся и постукивал ручкой по столу, пока мы перетекали от двери к задним партам. — А если сесть впереди? Можно мне такой подарок?       — Ярослав Вадимович, нам вас и отсюда прекрасно слышно! — Лиза задорно улыбнулась, усаживаясь за четвёртую парту. Мы с Мариной упали за пятую.       — Окей. Я у вас троих лекции в конце проверю, — отозвался препод.       Вот жук — заметил в прошлый раз, что мы нихера не пишем.       — А чё это только у нас? Не уж, проверьте тогда у всех, Ярослав Вадимович! — позиция Лизки принципиальная — тот ещё любитель покачать права.       — Медведева, завались! — послышалось со стороны от Кострова.       — Сам завались. Играешь? Играй дальше.       — Марк, убери телефон и будь понежнее с дамами. А ты, Лиз, не сдавай одногруппников.       — Ярослав Вадимович, некоторые дамы любят погрубее, — заржал Костёр, кидая красноречивый взгляд в мою сторону.       Уёбок.       — Главное смотри, Костров, чтобы от этого погрубее больно было не тебе. А то знаешь ли, глазом не успеешь моргнуть, а это тебя уже плётками секут, — подстегнул парня преподаватель и Марк нахмурился на эту ремарку. — Так, прекращаем такие разговоры и готовимся писать лекцию. Уговорили — проверю у всех.       Под общий стон, вся группа раскрыла тетради и приготовилась внимать.       Хоть та ситуация давно прошла и должна была забыться, но кто-то недалёкий всё равно вбрасывает всякую дичь. Это неприятно. Такое чувство, что Сочников хоть и извинился, но не отпустил ситуацию. А если учесть то, что Илья его подбил… Ну не сам он со стенкой встретился!       Эти токсичные подъёбывания напомнили мне школу. Там я тоже не сошлась как-то с одноклассницей в шестом классе и у нас с ней началась взаимная война. Но так как я дружила только с двумя людьми, а она со всем остальным классом, да ещё и с параллелью, то перевес всегда был на её стороне. Мелкие стычки, придирки и козни.       А вот в девятом классе у нас дошло до драки. Точнее, Танька нарвалась словами, а я её отпиздила. Это был единственный раз, когда я подняла на кого-то руку. Не нужно было задевать в оскорблениях мою маму. Нас тогда повели к директору и, конечно, на меня все накинулись. Гришина ныла, а я после её концерта посоветовала повторить перед классной, завучем и директрисой то, что она мне сказала. Таня тут же заткнулась. Молчала рыбой, но признаться пришлось. С моральной точки зрения, все меня понимали, так как были в курсе, но выговор сделали. Такая себе ситуация.       А теперь Костров. Не всегда, не каждый день, но бывает, что ляпнет что-то, ища одобрения своей свиты. Вот и сегодня...       В конце пары Вадимыч бегло просмотрел наличие у всех лекции — не лень же было — и отпустил. Следующей была практика по матану.       Лиза первая выскочила из аудитории, а мы с Мариной переглянулись и поспешили за ней. Что-то настрой у подруги был воинственный.       — Эй, слыш, Костёр! Извиниться не хочешь? — Медведева нагнала парня, не давая ему отлучиться на перекур.       — За что? — он флегматично окинул Лизу взглядом.       — За хуйню, которую нёс на лекции, например? — она сложила руки на груди и, не моргая, гипнотизировала Марка глазами.       — Лиз, забей… — я потянула её за рукав, пытаясь утихомирить эту раскалённую ситуацию. Приятно, конечно, что заступаются, но конфликтов не хотелось бы.       — Цыц.       — А чё не так? Как мы знаем, подружка твоя та ещё давалка. Кстати, Дин, может и мне отсосё… — договорить Костров не успел — Медведева со всей дури ёбнула ему по лицу.       — Ну ты и животное ебаное. Надеюсь, никто в жизни тебе не даст, — Лиза шагнула в сторону, потому что было видно, что Марк в секунду взбесился. Но в обратку руки не полез распускать.       — Ходи и оглядывайся теперь, сука! — договорив, Костёр вылетел на лестницу, шумно топая по ступенькам.       — Лиз, ну зачем ты? — теперь было ещё более неловко.       — Затем. Будут всякие дебилы свою помойку раскрывать. Не бойся. Ничего он мне не сделает. Меня теперь кое-кто встречать будет, так что пусть попробует сунуться, — подруга отмахнулась, поправляя рюкзак на плече. — Пошли постигать царицу всех наук, девочки.       — Спасибо, — на мои слова Медведева обворожительно улыбнулась и обняла.       — Пожалуйста! У нас тут девичий союз между прочем. А я не умею дружить иначе. Придется вам, мои курочки, слушаться мамочку. Она в обиду своих цыпляток не даст, — мама-наседка захватила нас с Мариной в тиски и потащила на практику.       — Кто там тебя встречать будет-то? — Семчук смеясь высвободилась из захвата.       — Чуть попозже расскажу, — Лиза мечтательно улыбнулась. — Но там такой… Я стану водопадом…       На более положительной ноте дружненько пошли мучить интегралы.       Сегодня единственный день, когда пары заканчиваются засветло, поэтому от первого корпуса до дому решаю идти пешком. Приятная погода, хотя на дворе уже октябрь. Осень и правда тёплая.       Перейдя через дорогу остановилась около табачки, решая, нужна ли мне вкусная «дудка» чтобы пережить стресс, накопленный на матёше. Пока думала, заметила знакомые лица.       Да ну нахер!       Сразу спряталась за киоск, лишь осторожно выглядывая. Вспомнишь говно, вот и оно — Танька Гришина. Да ещё с кем!       — Так, блять, и знала! — в голос прошептала себе под нос, доставая телефон. Я это при любых обстоятельствах должна отослать Ольке.       Пока крутила настройки камеры, увеличивая зум на максимум, удалось заснять интересные кадры. Вот они милуются, вот они сосутся, а уж…       — Кого палишь? — громыхнуло над ухом, от чего я подпрыгнула, роняя телефон. Но последний айфон, подаренный на день рождения папой, не успел встретиться с асфальтом. Илья подхватил его, будто знал, что я криворукая. А вообще, не надо было пугать!       — Я чуть в штаны не наложила… — прижав ладонь к груди, пыталась успокоить бешено скачущее сердце.       Парень усмехнулся, протягивая чудом спасённый телефон.       — Бывает. Пришлось бы ускоренно бежать домой — замывать, — я закатила глаза на его слова. Вечно подъёбывает, спасу нет. — Так за кем подглядываешь?       — За бывшей одноклассницей, — я вновь выглянула из-за угла, но парочка уже садилась в трамвай.       — Не поделили чего?       — В своё время многое. Просто увидела кое-что о чём догадывалась, поэтому нужно было пруфы для подружки заснять, — открыла фотогалерею, чтобы убедиться, что фотки и видео на месте.       — Ай-ай-ай, вторжение в частную личную жизнь! — Илья погрозил мне пальцем, при этом ухмыляясь.       — Ничего страшного. Сколько она в мою вторгалась — не счесть. Зато я теперь точно уверенна в своих догадках, что она спала с нашим математиком, — тут осознание накрыло меня с головой. — Охуеть! Ей же только в конце августа восемнадцать стукнуло. Пиздец. Они с десятого шоркались, полюбе.       — А дяде мало тёть что ли было? Так и по статье недолго.       — Да он после универа сразу пришёл. Мамка его у нас русичкой была, его на матан пристроила.       — Всё равно. Хоть возраст согласия у нас шестнадцать, но лучше совершеннолетия ждать, чтобы предки дамы не катили бучу.       — Личный опыт? — поддела я его.       — Наблюдение, — неряшливо бросил мне. — Подождешь? Я сюда только ради сиг притащился. В ближнем моих не было.       — Оки. Возьми мне «Краш» с Пино Коладой, пожалуйста.       — Раскатай губу, закатай обратно, — и скрылся в киоске, не услышав мой непотребный ответ.       М-да. Встретились за табачкой…       Только Илья вышел, смерила взглядом, заходя следом за ним. Теперь стресс точно нужно закурить.       С яркой сладкой электронкой, упаковка от которой тут же исчезла в ближайшей мусорке, я присоединилась к парню, который уже почти докуривал, листая при этом что-то в телефоне. Было приятно, что подождал.       Я затянулась приторным дымком, отправляя его в сторону Ильи. Тот сузил тёмные глаза, наблюдая за этой картиной.       — Да. Давай. Трави себя.       — Чем тебе моя соринка мешает? Бревнышко своё ты что-то игнорируешь.       — У меня хотя бы табак, а у тебя вся таблица Менделеева в ярком пластике.       — Не вся. Лишь половина, — без сопливых солнце светит. Всё я знаю про все эти дудки и так далее. — У меня стресс после матана. У доски интегралы решала — дай успокоиться.       — Ой, бля-ять… — махнул в мою сторону, дескать: что с неё взять.       Так и пошли. Прошли мимо поворота к его студии и издалека теперь виднелся двор и часть подъезда, не скрытого уже почти полностью голыми ветками кустов. Вспомнив про работу Ильи, тут же задумалась, чем он ещё живёт. Хоть мы и общались часто, но парень не вот прямо всё про себя выкладывал. От бабушки узнала больше, чем от него самого. Я-то иной раз могла не затыкаться и не контролировала, что рассказываю о себе.       — Илья, у тебя есть какое-нибудь хобби? Или ты только работаешь? — вопрос звучал совсем по-детски, но слово не воробей. Хотя чувствовала я себя немножко глупо.       Сделав ещё пару тяг, сунула одноразку в карман.       — Ну-у… — парень кашлянул в сторону, прежде чем ответить. — Если рассматривать что-то на постоянной основе, то, наверное, занятия с Люцом, хоть это уже и рутина. Мне нравится дрессировка и даже подумываю пойти на обучение. А в остальном — интересы больше к времени года привязаны. По большей части, досуг и работа сконцентрированы на одном.       — А что к сезонам привязано? Активный отдых?       — Да. Зимой через выходные ездим с друзьями на Красную Глинку кататься на бордах. Летом, когда вода уже прогреется, на сапах. В тёплое межсезонье — велик, баскетбол. В холодное — всякие квесты или сборы за настолками.       В грудине кольнуло, в голове мелькнуло — слишком разные, и тут же исчезло.       Сегодня и девчонок спрашивала, узнавая, чем они любят на досуге заниматься. Марина, оказывается, делает и продает на «Ярмарке Мастеров» фигурки из полимерной глины. От сказочных персонажей до анимэ и игр. Некоторые коллекционки и рядом не стоят. Лиза — ходит на растяжку, плетёт из бисера и расслабляется за алмазной мозаикой. У кого не спросишь — все чем-то занимаются, как-то проводят свой досуг, а я…       Не было у меня хобби. Просыпалась — сразу за телефон. На учебе тоже в нём. Приходила с универа и вновь в социальные сети. Экранное время близилось к двадцати четырём из двадцати четырех часов. Заводить свой блог про стиль или хотя бы просто сделать публичной инсту, чтобы выкладывать атмосферные рилс на всеобщее обозрение, не хватало духу. Поэтому просто находилась в сети, наблюдая за более смелыми из тени.       — Интересно, — всё же протянула я.       — Ну а ты? — его ответный вопрос добил окончательно.       Пожала плечами, нацепляя на губы улыбку.       — Ничем. Заложник соцсетей, — помахала телефоном, который тут же убрала. — Поэтому я, наверное, очень скучная…       — Нет, — я глянула на него, потому что его «нет» было слишком быстрым. — По нашим разговорам точно могу судить, что ты не скучная. Не всем нужно иметь стопятьсот занятий, чтобы спокойно существовать.       — Да я же деградирую, пропадая в телефоне, — зачем — не знаю, но убедить его в своей пустоте, стало жизненно важным.       — Человек, который на самом деле деградирует, не видит в этом никакой проблемы. Плывёт по течению, не замечая этого. Ты же читаешь, чем не хобби и интерес?       — Ой! На мой взгляд чтение — это норма для расширение кругозора, фантазии и воображения, а уж никак не хобби.       — Ну тогда тем более — от деградации ты далека, — Илья хмыкнул. — Ты же большую часть светового дня проводишь в универе, после которого, наверняка, хочется лечь и лежать пластом, переваривая информацию и мысли.       — Было бы что переваривать… Я же и на парах ничегошеньки не делаю.       — А, значит про стресс на матане — пиздёж?       — Нет! — тут же необходимо оправдаться и защититься. — Правда! Думала кончусь там прям с мелом в руке. И на семинаре по истории тоже.       — Ну вот. А мелешь мне тут обратное, — мы уже остановились около подъезда и Илья кивнул на пустую лавочку, немым вопросом предлагая сесть. — Почти все студенты на непрофильных предметах хуи пинают. Перетерпеть первый-второй курс и начнётся почти один профиль. Не просто же так ты поступила? — когда парень развалился на лавке, вновь полез в карман за сигаретой и зажигалкой. Много курит. Прямо как папа.       Села рядом и вновь сникала.       — Если быть откровенной… — вздохнула и откинулась на спинку. — Я поступила на этот факультет из-за мамы. Ну чтобы чувствовать с ней хоть какую-то связь, — после дня переезда к бабушке, когда мы вот так тоже возвращались вместе — он с табачки, я из магазина, это второе упоминание о матери в присутствии Ильи. Он сам не спрашивал, проявляя такт, а я старалась не вдаваться в подробности с ещё мало знакомым человеком. — Нет, ну что-то в будущей профессии есть, но… Пока не очень цепляет.       — И другие варианты для поступления ты вряд ли рассматривала… — заключил парень, кивая сам себе. — Но что-то же есть в твоей жизни, что тебе нравится?       — Есть. Но, наверное, это слишком поверхностное…       — Мне кажется, ты слишком к себе строга. Будь проще. Восемнадцать… — он вдруг перевёл взгляд с рыжего кота, который наблюдал за воробьями, что чирикали с куста, на меня, — тебе же восемнадцать? — я кивнула и Илья продолжил: — В каком ещё возрасте искать себя, набивать шишку за шишкой и начинать всё сначала каждый день? Нас слишком рано заставляют выбирать профессию. И как хорошо, что наше поколение начинает уходить от советской установки — отучился и до могилы паши на одном месте. У нас есть выбор. Все двери открыты — имей только желание. Не получилось с одним? Похуй — найди себя в другом. Да, кто-то скажет: что хорошего скакать с места на место, бросая и начиная вновь? А что хорошего горбатиться на нелюбимой работе, проклиная каждую секунду рабочего дня, опостылев от вида начальства и коллег? А потом что? Здравствуй депрессия, пожалуй я за тебя выйду, вот только в окно? — его слова откликались где-то глубоко внутри меня. И казалось то, о чём сейчас Илья толкует, он знает не понаслышке. — Поэтому дай себе наслаждаться жизнью и тем, чему ты посвящаешь время. На мой взгляд, ты, Дин, юлишь, когда говоришь, что ничем не интересуешься. Что-то есть, и оно не поверхностное и не пустое, а просто отличается от занятий большинства. Не пытайся идти за стадом.       Вот теперь я точно перевариваю. Каждую фразу можно обглодать и докопаться до костного мозга.       — Даже, если это занятие связано с видео в соцсетях? Тут уж точно стадо.       — Дин, бляха-муха! Ты что стремаешься снимать тик-токи или другой подобный формат? Ей-Богу, посмотри на всех этих ребят, которых вообще никто не знал. Появились в один момент из крошечных уголков нашей страны, а теперь зарабатывают миллионы, помогая своим близким, и не собираются останавливаться. Да, чей-то контент лично я не понял и, наверное, не пойму уже, но их заметили, ими заинтересовались, их боготворят. А кто-то же делает вообще невиданные вещи, показывая, во как могу. Молодость всё простит, — Илья дотянулся до мусорки, чтобы выбросить потушенный бычок. — Знаешь, если бы я в своё время всех слушал, то был бы сейчас глубоко несчастным человеком. А ещё пару-тройку лет и правда, привет, окно. Поэтому, живи сейчас, а не потом.       Сейчас, а не потом…       — Я просто переживаю за критику, — мысль Ильи я уловила, и она очень, очень, мне понравилась. — Наверное, не вынесу, если будут обсуждать внешность, фигуру и так далее.       Парень сразу не ответил, но краем глаза я уловила его скептический взгляд. Пришлось повернуться. Брови подняты вверх, а в тёмных глазах так и читается: ты ёбнулась?       — Что? — не выдержала, а потом отвела очи, вновь занимаясь просмотром развернувшейся около куста сирени драмы. Коту птичек не перепадало.       — Ты серьёзно? Еба-ать… Что же у вас, у девчонок, в головах? — вопрос риторический — мы порой и сами не знаем. — Поверь мне, если ты выложишь парочку видео с какими-нибудь танцульками и прочим, у тебя в личке и комментариях разверзнется ад из всяких огонёчков и сердечек. Будет что ещё похлеще, но это мерзости от всяких животных и их лучше сразу в телефоне в блок, в Инстаграме в бан.       Его слова заставили смутиться. Не то, чтобы я считала себя страшной уродиной — тот факт, что внимание противоположного пола ко мне есть, тут спасибо природе и маме с папой, неоспорим, но неуверенность и скептицизм всё равно были. Особенно из-за всё тех же социальных сетей. Как там пели «кис-кис»? Я морально разлагаюсь из-за социальных сетей? Вот и я тоже иногда стекаю в прострацию, видя очередную нимфу с параметрами от ангелов Виктории Сикрет и лицом в лучших традициях сестёр Кардашьян-Дженнер. Тут сразу на первый план все комплексы табуном скачут.       — Ты… — уставилась в асфальт, потому что уж слишком волновалась, задавая очередной тупой вопрос. — Ты думаешь, я красивая?       Ну вот и всё… Зачем спросила?       — Я не думаю, Дин. Я это вижу.       Жар растёкся по щекам, наверняка окрашивая их в цвет рябины.       Вот так просто. Видит. Окей.       — М-да, — видимо, моя реакция Илью поразила. — Ну а чему я удивляюсь? Вам, девушкам, с малых лет в уши ссут из любого утюга. На самом деле это пиздец. К мужикам, конечно, тоже приёбываются, но к вам… Я бы, наверное, не смог. С одной стороны кричат: ой, фу, ты не такая, должна быть вот такой и только такой. А с другой: чего хотела? — сама виновата, не надо было краситься, одеваться, так себя вести — нужное подчеркнуть, — парень вдруг тяжело вздохнул, а потом поднялся со скамьи. — Ладно. Что-то я уже разошёлся, — а мне как раз этого и хотелось. Сидеть вот так и слушать его. — Пойдём, а то заморожу я тебя разговорами. Уже холодает.       Только кивнув, поднялась вслед за ним.       Это лишь второй раз, когда Илья так открыто говорил. Не только что-то о себе сегодня рассказал, но ещё и поделился своими мыслями. Своим мнением. И оно ой как отзывалось. А уж тема женской доли так вообще — адекватный парень, который презирает сексуализацию женщин и понимает, что зачастую приходится терпеть и выслушивать. Это было новым для меня. Обычно как — сучка, соска, чехол для члена — как только уроды-парни одноклассники не отзывались, если вдруг какая-нибудь девушка не падала ниц перед этими королями галактики. А уж что переслушала я… Особенно мерзко было, когда главный красавчик, по его мнению, школы из параллельного класса подвалил ко мне на выпускном и поведал, что готов сегодня меня по доброте душевной трахнуть. Ведь, какая жалость, до этого не получилось. Послан был нахуй сразу, но осадочек остался.       Этот случай; доёбки левых парней на улице или где-нибудь в ТЦ; ситуация с Сочниковым и продолжающаяся сейчас хуйня с Костровым — а потом спрашивают, почему у меня нет парня? А из кого выбирать, скажите на милость? Хочется же не шашни на пять минут, а долго, уверенно и красиво.       Не из кого выбирать… Всех хороших разобрали щенками, как говорит бабуля.       Только, если…       Но эту мысль сразу запихала в шкаф вместе с курткой, которую сняла, зайдя в квартиру. Пока ждали лифт, а потом ехали на этаж — молчали. Я чувствовала на себе взгляд Ильи, но не поднимала глаз. Думала о своём. А о чём думал он? Не узнать.       На площадке распрощались и напоследок парень напомнил: не попробуешь — не узнаешь, Дин.       Не попробуешь — не узнаешь.       Ну, окей. Пробуем