Снежные тропы или всё может быть

Скука парализует подсознание. И сознание тоже. К. И. Миннулина Горный перевал прошли спокойно. Иногда приходилось съезжать с особо трудных склонов на санках, но Дуся, наученная предыдущим падением в яму, не возражала против решений Гэндальфа – ему видней. К следующей ночи удалось дойти до горы, с которой был виден берег реки Андуин. Даже сам волшебник удивился, как быстро они миновали гряду, на которую у гномьей компании ушло четыре дня (с пребыванием в Чиепуни Угуре). Радагаст жил немного ниже на другом берегу; нужно перейти по льду реку, но какой лёд, толстый или нет, неизвестно. На дне могли быть скрытые ключи, подтачивающие ледяную корку. Лучше не думать о таком и отдохнуть. Утро вечера мудренее. Встав пораньше и позавтракав пирожками с черникой и поджаренным над огнём сыром, путешественники отправились к заснеженному берегу. Голубое светлое небо тут и там пронизывали перистые облака, впереди – огромная белая равнина с поблёскивающими на солнце ледяными пятнами. Всё казалось безопасным, особенно река. - С Богом – сказал Гэндальф, ступая на лёд. Он простукивал его посохом, а Дуся шла сзади, не сходя ни на шаг со следов серого странника. Сначала, на самом деле, лёд был прочным, но на середине пути начал потрескивать. С ужасом девочка заметила рядом тёмные круги – там были полыньи, посыпанные снегом. - Спокойно! – обернулся к Дусе Гэндальф – Пройдём и тут, не тролли после ужина. Дальше начался тихий ужас – лёд, как пружинный матрац, оседал под ногами, иногда пропитываясь водой. Одно неправильное движение, и окажешься в омуте. Дуся случайно оглянулась, узнать, сколько они прошли, и заметила десять – одиннадцать небольших существ, бегущих по льду в их сторону. Они были меньше орков, с бежево – коричневой кожей. При беге сильно нагибались к земле, словно обезьяны. - Гэндальф… там лысые шимпанзе бегут! – сдавленным голосом проговорила девочка. - Гоблины Мглистых гор, видно по следам шли – прошептал старик – А ты беги к лесу и побыстрее. Я их задержу, если получится. Радагаст живёт в десяти километрах от реки на юго – востоке, найди его дом сама. - Но я не оставлю вас тут! – испуганно воскликнула Дуся, ей по – настоящему стало страшно за Гэндальфа. И за себя. - Это приказ, уходи от берега подальше – волшебник уже извлёк из ножен меч, а землянке отдал тряпичную сумку – Не забудь письма отдать. Одно – королю гномов, другое - Нире, дочери Бофура. Беги! Надев через плечо сумку, Дуся посмотрела на противоположный берег. Как быть? Может раньше она бы не думая пустилась наутёк, как под новый год от преступника, но теперь что – неведомое удерживало её на месте. Серый майа может быть приготовился к своему последнему бою, раз отдал ей столь важную вещь, неужели она его бросит, как трусливая предательница? Треск льда вернул мысли Дуси к печальному заключению – дороги в лес нет. Вот теперь пожалела средиземская путешественница, что не взяла клинок из пещеры, который был лёгким, как из дерева, и удивительно прочным. Он бы как нельзя лучше сослужил службу. А если гоблины своим весом продавят весь лёд на опасном месте, что тогда? Тонуть? Какой ужасный конец. Теперь девочка была готова бежать на край света. Она сделала несколько шагов назад, но тут её нога чуть не ушла в коварную, скрытую снегом, полынью, сделанную тёплым ключом. Неужели закончится на этом жизнь? Сердце, как чужое, сжалось и словно перестало биться, голову Дуси парализовал панический ужас, она могла лишь стоять и застывшими глазами наблюдать за гоблинами. Один из них взял небольшой лук со стрелой и натянул тетиву. - Идите ко мне! – незнакомый громкий голос послышался за спиной девочки. Когда Дуся повернула голову на зов, увидела такое, что совсем не могла представить – длинную упряжку, где вместо собак или оленей были крупные зайцы – русаки. За ней – сани из кривых связанных веток, в которых стоял человек лет шестидесяти в буром меховом плаще и шапке – ушанке. У него была длинная полуседая каштановая борода и посох из корня, схожий с тем, что носил Гэндальф, только без камня. Серый странник сразу направился к саням, балансируя на тонком льду. - Уходим, уходим! – майа указал девочке на сани неожиданного спасителя. Ждать Дуся не заставила и устроилась позади хозяина ездовых зайцев. Волшебник встал за ней, так и не убрав меч. - Поехали! – «Мазай» свистнул русакам, и животные тут же помчались со всей скоростью. Везти сразу трёх человек оказалось тяжело, но они понимали, какова цена их усилий. Гоблины едва не настигли свою желанную добычу, однако им снова не повезло, особенно Горбатому – разведчик в пылу бега не заметил полузамёрзшую дыру и с воплем исчез под водой. Пять гоблинов тоже ушли вслед за ним, но уже оттого, что проломили лёд – они держались плотной кучей, и, несмотря на небольшой рост, весили как откормленные хоббиты. - Что, пообедали, гурманы? – крикнул Мазай, направляя упряжку к берегу. Лёд трещал, но зайцы были быстрее. А враги бежали следом, пока не кончились силы. Наконец поняв, что ловить беглецов – пустое занятие, гоблины отправились восвояси. Всё равно Горбатый утонул, а без командира они не знали, что делать. Королю (пусть и хитрому) можно рассказать любую небылицу, лишь бы она казалась правдоподобной. Долгожданный спасительный берег принял людей на свою землю. Потом сани поехали сквозь лес; хозяин умело, как заправский погонщик, вёл зайцев. Русаки устали, но бежали по – прежнему. Остановились они только, проехав не меньше пяти миль, у зарослей дикой малины, там Мазай распряг их и пустил грызть кору. - Ты как всегда вовремя, Радагаст – спустился с саней Гэндальф, добродушно улыбаясь. - Так получилось, и я рад. Окунувшись в холодную воду, Горбатый почувствовал, что его затягивает в потайной водоворот. От испуга орк, потеряв драгоценный воздух, начал задыхаться. Ему стало так страшно, что горе – посыльный начал со скоростью лодочного мотора вращать руками и ногами. Копьё не выпустил. Никогда орк так не замерзал – вода походила на жидкий пещерный лёд, колючая и безжалостная. Но Гэндальф оказался прав – у Горбатого было нечеловеческое упорство, с которым он смог подплыть к ледяной корке и пробить её уцелевшим орудием. Несколько ударов и преграда сломана, а орк, поцарапавшись об острые края, высунул голову на поверхность. От свежего воздуха он едва опять не пошёл ко дну, но успел выставить копьё над прорубью. Когда Горбатый выбрался из опасной дыры, он упал в снег от усталости и пролежал бы долго, но быстро начал покрываться ледяной коркой, как креветка в морозильной камере. В ярости встав на четвереньки и отряхнувшись, орк пополз к берегу, где отчётливо виднелись санные следы и отпечатки заячьих лап. Радагаст Бурый шёл через лес рядом с упряжкой уже сытых зайцев, которые теперь не везли людей. Только их дорожную поклажу. Гэндальф вёл тихую беседу с лесным майа, которую Дуся не слышала. «Пусть говорят, раз давно не виделись». Все её мысли были о том, что она едва не погибла посреди реки. Девочку бросало в дрожь при воспоминании об атаке гоблинов и чёрных дырах. Но почему волшебник так легко решился вступить в неравный бой, чтобы Дуся успела спастись? Пока непонятно. - А ты что стоишь в стороне, словно нищенка? Иди к нам – Радагаст взмахом руки подозвал землянку к себе. Гостья робко подошла. - Не испугалась гоблинов? - Не успела – сказала Дуся, разумеется, профессионально соврав, чтобы не получить упрёк в трусости. - Лучше как есть скажи, вижу, что испугалась. Глаза у тебя до сих пор, словно у пойманной в сетку лисы. Что же такое происходит? Эти майар видят её насквозь, словно в томограф. Как теперь быть? Говорить обжигающую сознание правду? - Я не сержусь, успокойся – произнёс дед Мазай – Мы люди, потому и боимся. Трусость – это когда ты не признаёшь страх недостатком. Не нужно путать боязнь с осторожностью, хотя они схожи, как шампиньон с поганкой. «Картина Репина «Приплыли», картина Шишкина «Дрова», теперь меня будут поучать два старика, у которых переизбыток мудрости». Даже в Казани Дуся тщательно избегала скамейки с бабушками и никогда не просила милостыню рядом с университетами, где собирались старые профессора. По её суждению, старики только и ищут, кого бы осудить и рассказать, какие они умные в отличие от молодых, сколько всего повидали. Мучение, одним словом. - Зачем дуться, как крыса на ветчину? Вижу, не любишь наставления, но я не собирался их читать. Небось, ни разу в жизни на заячьей упряжке не ездила? – Радагаст усмехнулся, гладя одного из своих зайцев по спине. Зверь преданными глазами смотрел на хозяина. - Где вы нашли их? – тут же спросила Дуся, забыв о предыдущих недовольствах. - Спас из воды весной. Андуин тогда сильно разливается, и там, где мы сейчас ходим, скоро будут паводки выше роста человека. Кто – то из животных успевает уйти, а некоторые попадают в воду. Многие тонут, даже куницы и барсуки. Тогда я смастерил лодку и с тех пор спасаю утопающих. Зайцев среди них много, лис и ежей, беру всех. Жалко их, разве можно проплыть мимо несчастных? - лесовик вздохнул. Видно, как он любил зверей, не одних только зайцев. - Кое – кого их спасённых пришлось у себя оставить. Фабилута я ещё котёнком из – под коряги достал. Он чуть не захлебнулся, а кто – то ему успел почти под корень хвост откусить. Две недели лечил я котёнка, он справился и выжил. Но в лес не ушёл, не захотел. Понравилось ему у меня. С зайцами так же было, Лурес и Кимутар появились на свет рядом с моим домом. Их маму я достал из воды, когда плавал возле Лисьего оврага. Она родила двух зайчат, после чего умерла, не оставлять же сирот? Другие зайцы тоже были детёнышами, кода попали ко мне. То ли утонули их родители, то ли потерялись. И этих взял домой, а когда стало одиннадцать здоровых сильных зайцев, я сделал сани и обучил своих пушистых друзей бегать в упряжке. Видишь, польза какая. Зайцы, если вырастут рядом с человеком, не уйдут от него, но живут они у меня почти на воле. Дом мой стоит как раз в лесу. Скоро туда доберёмся и отдохнём, а потом поедим – волшебник рассмеялся и дал одному из зайцев морковку, которую извлёк из кармана. - Радагаст, а в вашем лесу спокойно? Нет ли орков или троллей? – спросила путешественница, припомнив каменные статуи близ пещеры. - Слава Богу, нет. Зато пауки поселились, целые колонии основали на деревьях и паутиной ветки оплели. Такие наглые, никому покоя не дают ни днём, ни ночью. Кабанов и оленей истребляют, губят растения ядовитыми сетями. Я им какие только ловушки не ставил! Попадут один раз, и больше к ним близко не подходят. Честное слово, давно не встречал столь несносных насекомых. А ещё бечайды в лес зачастили. - Они что забыли тут? – проговорил серый странник – Ведь их деревня очень далеко отсюда. - Охотятся на нужных им зверей, которые только в Росгобеле есть, и на пауков. Бечайдам нужен их яд для стрел, а из шкуры охотники делают порошок, который бросают в костёр, чтобы отпугивать комаров. - Разве порошок не ядовитый? - Нет, но всё равно вредный – вызывает небольшие галлюцинации. Кроме пауков охотникам нужны грибы – моровики. Они едят их, чтобы увидеть мир духов и ещё невесть что. Ингурула однажды чуть не изловили для своих жертвоприношений, а когда меня увидели, решили атаковать с копьями, будто дикого зверя. Хорошо, что посох был при мне – им я защитился. Недалеко от путников послышался вой. Радагаст засвистел, необычно, будто на особом языке, и из – за ствола осины показался волк – альбинос, очень похожий на зверя увиденного Дусей на болоте. - Далеко бывал? – обратился к волку лесовик. Зверь заскулил. - Понимаю, опять пауки успокоиться не могут. А у нас гости, впервые за эту зиму. Бережёт Ингурул меня, старается – бурый волшебник почесал волка за ухом, а зверь потёрся головой о руку Гэндальфа. Зайцев не трогал, будто рос не по волчьим законам и больше походил на собаку. Но только по повадкам – с виду он был настоящим лесным волком. Очень большой, с белой как снег, шерстью и светло – красными глазами. Понятно, отчего Радагаст его приютил – такие животные в природе редко выживают. Потому такие редкие. - Ингурул не раз мне спасал жизнь, а ещё он меня кормит. Не могу я охотиться, а он из леса то куропатку принесёт, то глухаря или тетерева. Скажу вам по секрету – это он меня о вас предупредил. Взял я сани и поехал за вами к реке. - Так это его я у болота видела! – воскликнула Дуся, радуясь, что волк ей не мерещился. - Может быть, а может и нет, зверей в здешних лесах как зерна в мешке. После зарослей малины и бересклета показался большой старый дом с покатой крышей из осиновых посеревших пластин, чердаком и двумя трубами. Он был построен так, что огромное дерево словно вросло в его правую стену и проходило сквозь крышу. Вокруг необычного жилища ни забора, ни частокола, только длинный шест с деревянным домиком наверху, похожим на скворечник. Перед дверью – просторный двор со скамейкой из доски и двух пеньков, большой глиняный кувшин под окном и малиновый куст, разросшийся как ракита. Здесь жил Радагаст. Вокруг первозданный лес, сделавший из густых ветвей крышу над головой. И много птичьих гнёзд, словно птицы селились именно поближе к дому лесного защитника. Хотя так оно и было. - Заходите, постараюсь дать вам отдохнуть – бурый волшебник повёл зайцев в сарай позади дома, где они жили – Ингурул, проводи гостей. Умный зверь подошёл к двери и поскрёб её лапами. Замка на ней, или какого – нибудь запора не оказалось, Гэндальф и девочка вошли в дом вслед за волком. В большой полутёмной комнате, смотревшей на мир двумя небольшими окнами, находилось весьма много диковинных предметов. У стен - полки с горшочками, стеклянными пузырьками разных размеров, бутылками, мешочками, резными шкатулками; связки чеснока, дикой моркови, полосок коры, полыни, шалфея, гроздьев рябины, зверобоя и других трав висели на гвоздях повсюду. Гирлянды из сушёных грибов свисали с деревянных балок, поддерживающих крышу. У окна занимал своё место большой стол с толстыми старыми книгами в кожаных переплётах, синим кувшином, в котором стояли засушенные еловые ветки, гранёным стаканом, полным вороньих и соколиных перьев. Рядом с кувшином несколько пергаментных свитков, сосновых шишек, деревянная ложка, тарелка с сухими яблоками и статуэтка сидящего зайца из чёрно – белого мрамора. Ингурул лёг отдохнуть к камину на лоскутное одеяло, около которого стояли две деревянных миски – одна с водой, другая пустая. Вернувшийся Радагаст разжёг камин сосновыми дровами, отчего стало совсем хорошо, и заварил в котелке особый травяной чай с сушёной земляникой. При хозяине из тайников дома стали выходить разные звери и птицы, которые остались жить в доме волшебника. Серый пятнистый кот с коротким обрубком вместо хвоста выбрался из домика, сделанного из бочки, и сел рядом с волком. Из – за сундука появилось семейство лис – бурый отец, рыжая мать и три лисёнка, двое из которых были с тёмной шерстью. На стопку книг приземлился филин; белка с разорванным ухом взобралась на плечо Радагасту и стала наблюдать за булькающей в котле травой. Кроме чая волшебник сварил грибной суп, пока гости отдыхали у окна. Понемногу всё новые и новые обитатели покидали убежища и собирались возле камина. «Неужели старику под силу содержать такой зверинец? Не прокормишь» - удивилась девочка из Казани. Последним явился ёж – он выполз из тряпичного гнезда около корзины с картошкой. - Иди сюда, Себастьян – майа бережно взял ежа в руки, а тот даже не свернулся в клубок. - Почему не спишь? Зима скоро кончится – но было видно, что говорил он это в шутку. Колючий зверёк зафыркал и устроился рядом с лисятами. Дуся во все глаза смотрела на этот парадокс – лисы не ели ежей, кот лежал на спине волка, как на подушке. Возле носа Ингурула сидела белка и грызла сухарь. Не бывает такого, чтобы дикие звери так мирно друг к другу относились. Но в доме Радагаста Бурого царили совсем иные законы природы. Суп сварился и хозяин предложил его гостям. Гэндальф съел две тарелки, и, поблагодарив, сел на сундук. На нём и уснул, прислонившись к стене. Много пришлось ему пережить. Попробовав угощения хозяина, Дуся поняла, как сильно ошибалась, считая, что лучшие супы подают в итальянском ресторане «Pendolo». Конечно, она не бывала там, но читала про элитное место в журнале «Евротревел». Этот суп был невероятно вкусным, с травами, петрушкой и сметаной. С запахом леса, розмарина, родниковой воды. После обеда девочка почти позабыла об ужасах, пережитых у реки, пропала болезненная настороженность. Хотелось бы знать, как Радагаст готовил такое волшебное варево. Звери тоже получили еду, каждый по своей породе, и теперь мирно её уписывали. Только Себастьян не уходил со стола – волшебник кормил его там варёными яйцами и фаршем. В лесу началась метель. Снег бил в стёкла, заметал оставленные путниками следы. В комнате остались гореть лишь две свечи на столе и еле светились ещё не ставшие золой угли очага. Тепла они, однако, давали немало. Покончив с делами, бурый майа взял одну из книг и раскрыл её почти на середине. - Скажи мне, дочь Первого мира, какой у тебя талант?