С разбега кануть в Лету

Крики птиц невыносимо тревожили слух Антона. Будучи человеком непростым и даже не человеком вовсе, он обладал куда более чувствительным слухом и не только. Другое дело — почему это не тревожило Арсения? А Арсения вообще мало что тревожило из наблюдений Антона, он словно всегда находился в прострации, и лишь изредка ему приходилось из неё выбираться, чтобы донести парочку мыслей из своего причудливого мира в мир Антона. Неангел к этому быстро привык и даже пытался подстроиться под это загадочное существо, окутанное сотней необузданных тайн, которые рано или поздно предстояло распутать, потянув за ниточку. А Антон знал наверняка, потянет ниточку — за ней потянется клубок, и славно, если он будет один. Тем временем в порту все те же крики надоедливых птиц заглушали крики не менее надоедливых людей. Торгаши с самого утра были в прескверном настроении, и не то чтобы располагали к покупке множества интересных товаров, которые Антон порой с большим трудом обходил стороной, не понимая своей тяги к этим безделушкам. Пробираться через толпу было сложно, но ещё сложнее было не потерять Арсения в этой толпе. Улочка была неширокой и уже вот-вот близилась к концу, когда плечо стрельнуло от боли и Антона яростно оттолкнули на несколько шагов назад, от чего разум на секунду помутнел. — Ты не видишь куда идешь? — бросился в крикливый разговор невысокий смуглый мужчина, брызжа слюной, заставляя толпу опасливо обходить их образовавшийся островок ссоры стороной. Антон прикрыл рукой ноющее плечо и беспомощно оглянулся по сторонам, взглядом выискивая знакомое лицо, но Арсения словно и след простыл. Вздохнув, ему все же пришлось посмотреть на собеседника. — Я прошу прощения, — сам не зная за что, быстро извинился, слегка кивая головой, и тут же кинулся прочь, но не тут-то было: незнакомец развернул его, агрессивно оттягивая дорогой камзол, словно вот-вот разорвёт на лоскуты. — Слушай сюда, малец, — опасно приблизившись, заставляя высокого Антона сгибаться в три погибели, чтобы их лица были на одном уровне, ядовитой змеей шипели тонкие сухие губы, — ты меня потревожил, а за такое следует платить. Антон в самом деле не знал что делать, не ожидая такой агрессии от обычного прохожего и не имея с собой денег. Деньги были у Арсения, но тот запропастился, верно давно ушагав далеко вперед. Что другие люди делают в таких ситуациях? Да и в чем его конкретно сейчас обвиняют? Драться он не умеет, далеко убежать не сможет, откупиться тоже… От раздумий отвлек знакомый блеск начищенных сапог. В ту же секунду мужчину от него быстро оттащили, швыряя куда-то на торговые прилавки. Толпа вокруг охнула, отходя от места событий, а разъярённая продавщица, чей прилавок волей случая пострадал, кинулась собирать самодельные украшения с земли и кричать на Арсения, который слова ее успешно пропускал мимо ушей, поднимая незнакомца за ворот одежды с ее прилавка и успешно отбрасывая на следующий. Антон не сильно разбирал происходящее, лишь с удивлением наблюдая. Агрессивный незнакомец обливал благим матом Арсения, даже безуспешно пытаясь его ударить, но вскоре был снова прижат к прилавку — уже третьему по счету, а демон наклонился, что-то прошептав мужчине на ухо, от чего лицо его побледнело и он спустя секунды кинулся прочь, теряясь в толпе. — Вы, верно, сошли с ума! — продолжала гундеть немолодая торговка. Арсений отвернулся от нее, бегло оглядел Антона, а после вернул к ней взгляд, натягивая обворожительную улыбку. — Я прошу у вас прощения за причиненные неудобства, — достав из кармана комзола мешок золотых, он щедро отсыпал ей в ладонь монет, а вскоре и двум другим продавцам, да так щедро, что вместо требуемого прощения посыпались благодарности. — Вижу, вы человек хороший, — твердила она минутами позже. Антон тихо засмеялся, обращая на себя внимание двух пар глаз. — Боюсь, вы видите только отблеск монет, — ехидно улыбаясь, он оглядел растерянную торговку с головы до ног. Не успела та сказать и слова, как Арсений утащил Антона за собой в конец портового рынка. — Тебе бы язык за зубами держать. Антон слышал в этом тоне отчетливый упрек, но когда демон обернулся на него, сверкая странной улыбкой, он понял, что это нечто другое, пока неизвестное ему. Тихо цокнув, неангел принялся разглядывать последние прилавки и осторожно потирать пострадавшее плечо, пытаясь уложить в голове то, что закончилось так же быстро, как и началось. — Кажется, я начинаю понимать твою нелюбовь к людям. Арсений тихо усмехнулся. — Не заблуждайся, — задумчиво произнес, — твои думы еще слишком чисты для этого. Ты просто растерян и обижен чьей-то черной душой, вот и бросаешься в ненужные раздумья. Антон, как ни старался, ответа не нашел. От размышлений его отвлекло множество кораблей, которые совсем вскоре будут готовы к отплытию. Арсений, стоит признать, сквозь толпы пробирался грациозно, словно всю жизнь занимался блужданием среди скопления людей. Антон с трудом за ним поспевал, то и дело извиняясь перед каждым, кого волей случая ему довелось хоть слегка коснуться. Быстрым шагом преодолев помост, ведущий к палубе одного из ближайших кораблей, демон за считанные секунды нашел того, с кем было бы удобно завести диалог. Пока Антон поднялся следом, матрос уже во всю хохотал. — И все же, — снисходительно улыбался собеседнику Арсений, — я бы хотел поговорить с капитаном. Матрос обернулся на восклик кого-то из экипажа, жестом показывая тому подождать, а после вернул свое внимание к Арсению. — Да ради бога, — махнул рукой молодой мужчина. — Едва ли вы разберете его пьяную речь, но можете попытаться. Он в своей каюте, последней к правому борту. Быстро кивнув в знак благодарности, Арсений выцепил взглядом Антона и кивком головы велел тому следовать за собой. Когда и без того приоткрытая дверь в нужную каюту открылась с легкой подачи демона, они оба тяжело вздохнули, разглядывая храпящего во всю капитана корабля. Что ж, матрос знал, о чем говорил. Обойдя еще несколько кораблей и расспросив более вменяемых капитанов, Антон понял, что от него нет никакого толку. Пока Арсений общался с людьми, неангел лишь молча ходил за ним, искренне не понимая зачем его сюда привели. На палубу последнего корабля он подниматься не стал, выказав демону желание дождаться его внизу. На один корабль они подняться все же не успели и именно тот сейчас успешно отплывал. Да и толку от него вряд ли было бы много. Лишь в одном он демону сегодня пригодился — в описании внешности Андрея. Почему этого не делал сам Арсений, если наверняка с архангелом сталкивался, Антон не знал. Настолько подробно, насколько это было в их силах, описав человека, которого они ищут, Арсений уверил капитанов, что щедро отплатит за их помощь. На этом их поход в порт, пожалуй, и закончился. Арсений спустился с последнего помоста и на вопросительный взгляд Антона уныло пожал плечами, дав понять, что ничего полезного не разузнал. Они еще минут десять смотрели на отплытие корабля, а после тронулись обратно в сторону портового рынка, который уже успел на добрую половину толпы опустеть, из-за чего передвигаться стало значительно проще и теперь уже Антон себе не стал отказывать в желании подойти к прилавкам и рассмотреть множество побрякушек. Подойдя к самому интересному прилавку на его взгляд, Антон вежливо выслушал торговку, а после сообщил, что хотел бы сам все посмотреть. Женщина понимающе кивнула и отошла в сторонку, ожидая следующих потенциальных покупателей. Рассматривая заинтересовавшие взгляд серебрянные кольца, неангел окинул толпу взглядом, не ожидая увидеть рядом Арсения, но тот, как ни удивительно, стоял всего в паре метров от него, прижимаясь плечом к колонне, которая держит навес, и незаинтересованным взглядом оглядывая тот же прилавок. Антон как ощутимо расслабился, поняв, что искать демона больше не придется и тот молча его дожидается, а потому взял одно из колец, примеряя. Красивое с виду кольцо, покрытое большим количеством узоров, оказалось слишком большим для тонких пальцев. Примерив еще несколько приглянувшихся колец, он так и не нашел желаемого. Уже собираясь было тронуться дальше, он вдруг зацепился за взгляд Арсения, рассматривающего одно из лежащих перед ним колец. То было массивным, с большим черным камнем, переливающимся на солнце синевой. Интерес взял над Антоном верх, и он, к своему восторгу, вскоре обнаружил, что оно идеально село на указательный палец, хоть и искал он изначально украшение на мизинец. Арсений как-то задумчиво кивнул, глядя на чужую кисть, а после молча оттолкнулся от колонны и подошел к торговке, чтобы оплатить приобретение. Антона эта людская мелочь в виде куска металла отчего-то сильно порадовала, весь обратный путь он то и дело любовался серебряным изделием. Будучи когда-то жителем земли, он никогда не носил колец, но те, пришло к нему сегодня озарение, всегда его привлекали. Впрочем, стоит полагать что всему виной прежде была невозможность приобрести столь дорогое удовольствие. Андрей не был богат, предпочитая прожить простую крестьянскую жизнь. И пусть на сегодняшний день в покоях Антона лежал сундучок с большим выбором украшений, ни одно из них ему не приглянулось, ни одно из них ему не было по душе. Но это кольцо было совсем иным, непохожим на множество остальных.

***

В поместье их встретила расстроенная Оксана, на ужине долго бросая на брата разочарованные взгляды. Антон прекрасно понимал причину такого поведения сестры, но упорно делал вид, что ничего не замечает. Арсений, перед тем как оставить их одних на весь оставшийся вечер, удостоил Антона полным насмешки взглядом, на что неангел тихо фыркнул и отвернулся. Как только жених Оксаны скрылся в темноте длинного коридора, она схватила брата за запястье и весьма яростной походкой направилась в сторону своих покоев. Антон ожидал тирады, но, к своему удивлению, услышал лишь простые расспросы о прошедшем дне. Выдуманная на ходу история, кажется, ее удовлетворила и успокоила, а потому совсем вскоре они перешли на нейтральные темы, и к концу дня Оксана, по своему обыкновению, не затыкала рта, эмоционально рассказывая о том, как забавно она сегодня испугала дочь их главного повара. Антон искренне смеялся, а когда заметил, что сестра уже начинает зевать, осторожно попрощался и ушел. Прикрывая за собой дверь, он поймал себя на том, что не может стереть с лица глупую улыбку. На пути к своим покоям он вернулся к размышлениям об Андрее, которые оставляя его лишь когда он находился с Оксаной. В поместье стояла гробовая тишина, словно вся прислуга и в самом деле давно дремала. Впрочем, их можно было понять. Открывая дверь в свои покои, пожалуй последнее, что ожидал увидеть Антон, что его кровать будет занята незваным гостем. Арсений, вероятно, ждал его возвращения. — Не дождался, — тихо усмехнулся неангел, закрывая дверь на замок, на случай, если Арсений не проснется, а прислуге утром приспичит открыть его окно на проветривание. Будет в самом деле неожиданно увидеть их вдвоём в одной постели, пусть даже и одетыми. Антон не удержался от повторного смешка, представив себе лицо Оксаны, до которой дойдет эта совсем не благая весть. Арсений спал умиротворённо. Если бы Антон его не знал, сказал бы даже по-ангельски умиротворённо. Его не впервые доводилось видеть спящим, он и прежде не единожды засыпал на скамейке в саду и на траве среди деревьев, где обычно занимался стрельбой из лука. Порой засыпал даже при весьма странных обстоятельствах. Но спящим его вот так, в нормальных условиях, на перине в покоях, и даже без сапог и камзола, — видел впервые. Будить его не хотелось. Не сейчас. Пусть Антон и часто видел его спящим, обычно это были последствия бессонных ночей, которые Арсений тратил на поиски, и, как правило, эти погружения в царство Морфея длились ничтожно малое количество времени. Антон порой проникался жалостью к этому созданию дьявола, потому что он действительно старался вытащить их отсюда как можно скорее, не жалея ни сил, ни свой человеческий сосуд. Неангел чувствовал себя бесполезным. И пусть изначально он и думал о том, что демон этого заслуживает, потому что небесного в эти обстоятельства вогнали без его разрешения, сейчас же он все равно начинал Арсения жалеть и желал найти способ помочь тому поскорее со всем разобраться. Антону в этом мире делать было нечего; кроме посиделок с Оксаной, редких вылазок с Арсением и занятий с преподавателем по французскому у него дел не было, да и те едва ли назовёшь делами. Он осторожно присел на край перины, стараясь не разбудить тихо сопящего демона, и, сам того не замечая, принялся разглядывать чужие черты лица, погружаясь сильнее в раздумья. У Арсения, в отличии от него, в этом мире было чертовски много дел, как бы иронично это не звучало. Он помогал своей матери, которой в отсутствии мужа семейный бизнес давался нелегко, вести торговые дела, учился у Шастуна старшего дворцовым делам и каждое утро выбирался с ним на охоту, готовился к скорой свадьбе с Оксаной, потому как требовалось обустроить собственное поместье к прибытию в него супруги, брал уроки по игре на скрипке и фортепиано, потому что его мать с детства требовала, чтобы сын никогда не прекращал заниматься «любимым» делом и не тратил попусту талант, и, конечно же, стрелял из лука. Неизменно стрелял из лука. Эту его страсть Антон не разделял и не понимал, поскольку стрельба из лука было единственным, от чего он мог отказаться в этом мире, не рискуя вызвать шквал вопросов. Но то, казалось, было лишь его желанием. Возможно, способом расслабиться, ведь, кроме всего перечисленного, он так же сутки напролет занимался поисками Андрея. Помимо архангела, он, конечно, пытался вычислить и сбежавших ангелов, но в этом деле пока сложно было продвинуться хоть на шаг, не говоря уже о том, чтобы преуспеть, ведь те себя масштабно ничем не выдавали. Ничего такого, в чем могли бы быть замешаны высшие силы, в Лондоне за последние десять лет не происходило. Ресницы Арсения задрожали, заставив Антона затаить дыхание в ожидании чужого пробуждения, но тот лишь прижал колени к груди, словно пытаясь согреться, и продолжил мирно спать. Антон тихо поднялся с насиженного места, чтобы укрыть ночного визитера свободной частью покрывала, а сам, спешно стянув с себя сапоги, лег спиной к демону, ничем не укрываясь, и вскоре заснул под чужое размеренное дыхание.

***

Лучи солнца навязчиво бились в закрытые веки. Антон уже несколько раз просыпался, мутным взглядом окидывал покои, и сразу же проваливался сон. Пряча глаза в изгибе локтя, на сей уснуть снова не получилось. В дверь настойчиво стучали, стук сопровождался чьим-то малознакомым и неразборчивым бормотанием, потому Антону пришлось с трудом открыть глаза и приподняться на локте, чтобы спустя несколько секунд хоть немного прийти в себя и спросить: — Что случилось? — хриплым недовольным голосом разрезало внезапно наступившую тишину. — Антон Андреевич, — сразу подала голос молодая служанка, — ваш отец прибыл и требует, чтобы вы немедленно спустились в обеденный зал. Позвольте мне войти и помочь вам собраться, он очень зол. Голос девчонки был и в самом деле встревоженным. Антон отвечать сразу не стал, потирая веки в попытке себя хоть малость разбудить. Наконец он оглянулся на вторую половину кровати, ожидая увидеть ее пустующей, но Арсений все еще был на месте. И что-то в этот момент взволновало Антона настолько, что он решил протянуть руку и коснуться ею чужого лба. Теплая ладонь встретилась с чужим нежданным жаром. Это объясняло почему обычно чуткий демон продолжал спать, не обращая внимания на звуки и разговоры. Его бледные губы высохли за ночь, потому что он вбирал воздух ртом, издавая едва слышное сопение, что придавало ему ещё более болезненный вид. Черт возьми. — Я сейчас спущусь, — громко произнёс тоном не терпящим возражений, надеясь, что служанка отойдет от двери. — Господин, — вопреки всему продолжила та, — быть может, вы знаете где граф Попов? Он пропустил охоту. Антон, запрокинув голову и прикрывая глаза рукой, с трудом сдержал себя от разочарованного стона. Блядская охота. — Ты хочешь меня оскорбить? — деловито недовольным тоном, — Я только проснулся. Думаешь, он в моих покоях или во снах мне его местонахождение снится? Девчонка тут же издала невнятный звук, словно бы подавилась собственной слюной. — Нет, конечно, нет, — затараторила она, судя по голосу, прижимаясь ближе к двери и едва заметно запинаясь, — Простите, Господин. — Тогда иди и поищи его, а одеться я и сам в состоянии. Арсений рядом зашевелился, открывая глаза. — Да, конечно, Господин, — неуверенно произнесла служанка и ринулась прочь, стуча каблучками. Демон кинул быстрый взгляд на поднявшегося с кровати Антона, а после сладко зевнул, закрыв глаза, и принялся потягиваться. — Как себя чувствуешь? — поинтересовался небесный, пытаясь найти подходящую одежду. Арсений помолчал мгновение, принимая сидячее положение на перине. — Словно по мне повозкой несколько раз проехали, — низкий голос ударил по браранным перепонкам. Антон хмыкнул. — И чем грузили повозку? — насмешливо спросил. — Твоим трупом, если не прекратишь издеваться, — недовольно пробурчал демон, откидываясь на гору подушек у изголовья. Неангел неспешно расстёгивал пуговицы на вчерашней мятой одежде, стоя к Арсению спиной. Признаться честно, он не мог вспомнить, почему уснул не в ночной сорочке. Кольцо на указательном пальце правой руки блеснуло лучами солнца, напоминая хозяину о своем присутствии. Антона это улыбнуло. — Ты пропустил охоту, — подал тихий голос, снимая рубашку. — И Шастун ждет нас внизу. Тебе лучше поскорее уносить ноги, пока служанка не обошла все поместье и не доложила о твоем отсутствии. Сложно будет объяснить где ты был. За спиной насмешливо хмыкнули, после чего последовал незатейливый шорох. — Почему не разбудил меня ночью? — Не хотел тревожить, — честно признается Антон, приоткрывая тяжёлые двери, чтобы выглянуть в пустой коридор. Оставив дверь приоткрытой, он дает Арсению понять, что сейчас самое время уходить, а сам принимается гребнем и водой спешно укладывать кудрявые с утра волосы. Половицы за спиной тихо скрипят, оповещая о чужом передвижение. — Спасибо, — звучит тихий голос, прежде, чем захлопывается дверь. Плечи Антона вздрагивают в неконтролируемой усмешке, а губы предательски расплываются в улыбке. Хочется спросить за что, но ответить уже некому. Ему почудилось, или он услышал робость в чужом голосе? Определённо точно почудилось. Робость и демоны — несовместимы.

***

Резные серебряные вилки звенят по опустевшим тарелкам. Бокалы наполнены неизменно терпким вином. Пусть столы и ломятся от количества приготовленной пищи, на самом деле все лишь активно изображают трапезу. Антон с Оксаной не в первый раз переглядываются взволнованными взглядами, и всякий раз это происходит одновременно, словно они и в самом деле связаны не просто обстоятельствами, а кровными узами. Андрей Шастун после молитвы перед завтраком не произнес более ни слова. Не упоминалась ни пропущенная Арсением охота, ни опоздание Антона на семейный приём пищи, ни слова служанки о том, что она обошла все поместье в поисках графа, но так и не сумела его найти. Арсений, стоит упомянуть, в тот же миг появился у перепуганной девушки за спиной, заставляя ту кинуться в затянувшиеся извинения и спешно кланяться. Антон перестает орудовать столовыми приборами лишь когда понимает, что крольчатина нарезана на столь маленькие куски, что ими в пору кормить мышей. Арсения ситуация словно не напрягает ни на миг. Хоть недовольство Андрея и невысказанные претензии вьются в воздухе ощутимой тяжестью, едва ли не сгущающимися тучами, Арсений выглядит как никогда спокойным, незаинтересованным взглядом разглядывая серебряный бокал в своей руке. Антон все же набирает крольчатину со своей тарелки, (несколькими кусочками сразу, ведь не мышь же он в самом деле) и несмело пробует на вкус. Стоит отдать должное повару, она хороша не только на вид. Но больше в горло не лезет. — Арсений, — пытается разрядить своим ласковым голосом обстановку Марина Шастун, — как идут дела у твоей матушки? — графиня делает изящный жест рукой в воздухе, незамысловато прикасаясь к локтю будущего зятя, сидящего через одно место от нее, из-за чего приходится слегка наклониться в эту сторону. — Я слышала, что у нее недавно возникли трудности с поставками Комарова. Может, Андрей сумел бы ей помочь? Арсений на прикосновение не реагирует, да и с ответом явно не торопится, отпивая первый глоток из своего бокала. — Можете об этом не переживать, — тихо отвечает, бесшумно возвращая бокал на стол. — Пока я рядом, ей не о чем беспокоиться. Антон бросает короткий взгляд на Оксану, в последний момент улавливая улыбку, которую та торопится спрятать в бокале воды. Марина тоже улыбается этому заявлению, правда чуть менее искренне, чем ее дочь. Ее улыбку побуждает больше любезность, нежели иные чувства. — Так ты, выходит, уже разобрался с этим? — задает Марина риторический вопрос, убирая свою руку с чужой. — Как же ей повезло с сыном. Антон мог бы подумать, что это упрек в его сторону, однако Марина, кажется, своими детьми никогда особо не интересовалась, чтобы иметь хоть малейшее желание их в чем-либо упрекать. Арсений дергает уголками губ, и в этом мимолетном действии Антону очень тяжело разглядеть улыбку. Словно непроизвольное движение мышц, не более. Когда Андрей неожиданно встает из-за стола — напрягаются все. Однако, вопреки всем ожиданиям, он молча удаляется прочь. Проследив взглядом за отцом, Оксана с Антоном почти одновременно подрываются с места под удивленный взгляд Марины, кто-то из них бросает тихое, едва различимое «прошу прощения», и Антон готов поклясться, что не смог бы вспомнить кому именно принадлежали слова, и они как можно скорее бегут подальше от семейного стола. Преодолев с десяток ступенек, Оксана задирает голову и задорно смеется, заставляя Антона встать в ступор. — Вы, верно, сошли с ума, Антон, — хихикает девушка, с трудом выдавливая из себя слова. Неангел бегло оглядывается по сторонам, и лишь удостоверившись в отсутствии лишней пары ушей, возвращает взгляд к собеседнице и вздергивает брови. — О чем это ты? Оксана смотрит на него лукаво, с примесью издевки и баловства. — Не делай вид, будто не знаешь, — словно бы Антон в самом деле строит дурачка, произносит княгиня. — Вы ведь были вместе, поэтому и опоздали. — Оксана, — растерянно произносит, перебирая в голове сотни мыслей. Но сестра его спешно перебивает: — Скажи, мне в самом деле стоит начать беспокоиться? Антон от растерянности не может сразу проанализировать ситуацию, и потому, когда Оксана, хихикая, убегает, оставляя никудышного братца позади, он все еще не понимает — была ли это неудачная шутка, или все же упрек, вопреки обиде позабавивший девчонку. Одна компания быстро сменяется другой, когда на другом конце лестницы появляется Арсений, неспешной походкой спускаясь к нему. — Если хочешь подружиться с небесами, никогда не спрашивай, кого им пришлось с себя скинуть, чтобы оказаться выше всех, — улыбается демон, останавливаясь напротив. Антон с минуту молчит, пытаясь сопоставить заумную речь с происшествиями дня, но так и не приходит к выводу. — О чем ты? — спрашивает прямо. — Об устранении конкурентов, — отвечают молниеносно, словно ждали. Взгляд Антона становится лишь более вопросительным, с толикой осуждения за страсть говорить загадками. — Сейчас поймёшь, — деловито отвечает Арсений на незаданный вопрос и неспешно проходит мимо. Следом в поле зрения появляется Марина. — Антоша, вот ты где, — улыбается ему женщина, тут же опуская взгляд под ноги и приподнимая подол пышного платья, чтобы не затруднять себе спуск. — Не спеши убегать, хочу поговорить с тобой. — Матушка, куда же мне от вас спешить? — радушной улыбкой отвечает, вопреки словам незаметно оглядываясь в сторону выхода. — Разве что к женитьбе, — согласно подтрунивает над ним женщина, останавливаясь аккурат напротив. Антон стойко выдерживает внимательный взгляд зорких глаз, но вскоре настойчиво произносит: — Так о чем же мы? Марина элегантно поправляет прядь вьющихся волос, отводя на секунду взгляд. — Антош, ты же понимаешь, что для Оксаны важно времяпровождение с женихом? — нежным, почти шепчущим голосом. — Это должно быть важно для всех нас. Я прекрасно понимаю, что у вас с Арсением может быть много схожих интересов, но не потерпят ли ваши интересы до свадьбы? — она делает затяжную паузу, словно акцентируя на нее внимание. Словно намеренно показывая, что заместо паузы могло бы что-то прозвучать. Но не прозвучит. Антон неслышно, но оттого не менее тяжело сглатывает. — К чему Вы клоните, мама? — звучит настороженно из его уст, почти оторопело. — К тому, — без заминки отвечает Марина, — что мне хотелось бы добиться твоего понимания. Как никак, мы одна семья и должны понимать друг друга, верно? — прежде дежурная улыбка становится приторной, с трудом стерпимой. — Надеюсь, ты меня услышал, Антон. После этакого завуалированного прощания, Марина оставляет его в долгожданной тишине, недолго сопровождаемой стуком ее звонких каблуков. Антон никогда не рассчитывал стать Оксане конкурентом. Уж тем более, если конкуренция касалась Арсения. Того Арсения, от которого хотелось бежать, сломя голову. Безумие, не иначе.