Добро пожаловать в Белое пространство Вы прибываете здесь так долго, сколько помните себя.
Вас зовут Юва. Вы нормальный мальчик который живет в нормальной комнате. Здесь нет ничего лишнего что отвлекало бы вас от вашего отдыха и набором сил, перед следующим путешествием с друзьями. У вас есть все что нужно ребенку ваших лет. Салфетки, стол, стул, большая кровать с железным каркасом, котенок Нево, компьютер, черная лампочка над головой, ходящие кольцами вокруг вашей комнаты красные руки и одиноко стоящая дверь,отбрасываюшая легкую тень. Ой, и не стоит забывать про любимое, мягенькое одеяло, что ни раз спасало ваших друзей и неприятных личностей от трудностей. Хватает всего одного укрытия и обертывания вокруг, и грустный росток рот уже чувствует себя лучше. Так же, у вас есть парочка соседей. Они находятся очень, очень далеко от вас, и когда они пытались раньше подойти и поговорить с вами, руки всегда хватали и отправляли к их изначальному местоположению. Большая, красивая, длинноволосая монохромная девушка, чья красота даже может встать в один ряд с красотой вашей молодой подруги Обри, и странный, яркий мальчик с короткой стрижкой, вечно цепляющийся за край платья барышни. Он вам не нравится. Вставая с кровати, и не забывая укутаться в одеяло, вы немного разминаетесь, пока покрывало лежит на ваших плечах как тяжелый плащ. Ткань вашей пижамы натягивается при каждом потягивании вправо и влево, ровно как и плюшевая набивка вашего тела. Швы уже давно не расходятся, так что можно не бояться о выпадение пуха. Вы очень мягкий. Многим, будь то плохо чувствующие себя люди или ваши друзья, нравится вас обнимать. Все таки, это то для чего вы созданы. Быть хорошим мальчиком и помогать окружающим в любых возможных делах, ведя себя нормально. С этим вы справляетесь на все сто, потому как никакие эмоции или обстоятельства не остановят вас на пути к цели. Вы в принципе не можете чувствовать то, что обычно называют эмоциями. Это можно делать только если у тебя есть лицо и тело, полное странных запутанных и непонятных органических устройств. А когда ты живая мягкая игрушка.... Ну вы поняли. Конечно, иногда, чтобы получше приободрить, передать грустную ностальгию или освежающую злость, даже вам необходимо их использовать. И для этого у вас есть три маркера. Красный, синий и желтый. Очень полезны, хотя вы предпочитаете с ними переусердствовать. Вам не нравится, когда приходится наводить третий слой. Закончив с разминкой, вы подходите к малышке Мево и гладите её пухлое пузико. Ей не нужно есть, а значит она никогда не уйдет от вас. Она питается просто от самого существования. Её черный мех расходится пред вашими мягкими пальцами, которые она иногда любит кусать. Что ж, пока она счастлива, вы не против Компьютер вы не будете сегодня трогать. Для этого нету времени. Вас ждут в Тайном логове. Место специально для всех хорошо себя чувствующих ребят. Ни одному из тех кто полон печали, отчаяния и неправильных мыслей там быть не позволено. Вы и ваши друзья - правильные люди, которые никогда не бросают друг друга друга в любой, даже самой сложной ситуации. В последний раз обернув вокруг себя одеяло, вы кладете пальцы полные ваты на круглую ручку двери, оглядываясь назад, глядя через бескрайнюю белизну. Вы снова видите их. Тихих и ничем не занимающихся, обнимающиеся вместе на одиноком пляже. Они выглядят точно так же как вы и ваша старшая сестра Мари, каждый раз когда просит остаться еще чуть чуть перед уходом. Вы любите свою сестру, так же сильно, как и любой нормальный ребенок, а потому всегда безмолвно соглашаетесь на пару часов сна, где она позволяет тебе отдыхать так, как сами того пожелаете. Вы соскучились по ней.Пролог. "Отрицание чувств и их последствия.
18 июля 2023 г. в 00:26
"Санни..." - спросил мальчик в своем излюбленном зеленом комбинезоне, топая по направлению к автобусной остановке. Начался очередной учебный год, холода в Дальний еще даже и не думали приходить, а компания из двух мальчиков, по одиннадцать лет каждый, спокойно, неспеша делала шаг за шагом, сопровождая это все безмятежной светской беседой. Прошел целый год, с того момента как первая, и единственная, подруга Обри познакомила его, стеснительного, робкого, заикающегося юношу, с компанией самых интересных и необычных людей на всем белом свете. По началу он даже отказывался идти с ней, потому как не был уверен что из этого выйдет что-нибудь стоящее. Бэзил ведь, по сути, и с черноволосой девочкой познакомился абсолютно случайно, когда та шастала по городу в поисках чем себя занять. Навряд ли он бы смог стать частью этой дружеской компании, если бы не та случайная встреча с своим первым другом, после долгого и тяжелого переезда в захолустный городок. Но когда бойкая барышня прибежала к нему домой, чуть не выбила дверь своей маленькой, но сильной ножкой и прокричала: "БЕЙЗИЛ БЕЙЗИЛ БЕЙЗИЛ! ТЫ НЕ ПОВЕРИШЬ КОГО Я НАШЛА! СКОРЕЕ, ПОЙДЕМ Я ТЕБЯ ПОЗНАКОМЛЮ С НИМИ!" - это было ни коим образом не предложения, а самое прямое утверждение. Право голоса ему в тот день не давали, а потому юношу утащили на сверх звуковой скорости, прямиком к местному парку, чтобы наконец свидиться с теми, кого впоследствии он, тайно разумеется, будет называть своей семьей.
Первым что он увидел, по прибытию в парк, была трава. Зеленая, тоненькая, но живая травушка муравушка, от которой он не мог оторвать взгляд. Возможно, при других обстоятельствах, он это бы делал в поисках здешних дикорастущих растений, чтобы убить время, ибо увлечение ботаникой он унаследовал от своей любимой бабули. Но не сейчас. В данный момент, его глаза просто были вынуждены смотреть куда угодно, чем на стоящих перед ним четверку незнакомцев. Смущение, страх быть отвергнутым из-за своего через чур детского внешнего вида, неприязнь к собственной неспособности нормально выражать чувства стали его вторым самым потребляемым элементом, после кислорода. Мальчик, неистово потея и сжимая одной рукой кисть Обри, а второй рукой штанину кожанного комбинезона, только и делал что проворачивал в своей крохотной головушке мысли о скором отращении, которые испытают эти люди при блежайшем его рассмотрении. "О нет нет нет нет! Что я здесь делаю? Почему она меня сюда привела? Так ведь станет в разы хуже! Они сразу же увидят, насколько я не интересный и начнут издеваться, как и многие другие! Может, они и вовсе какие нибудь хулиганы? И сказали Обри привести меня сюда им на развлечение, чтобы позволить стать частью их банды! Да, именно так! Блиииин! Говорила же мне бабушка не доверять кому попало, и вот теперь карма настала!"
"Мари! Санни! Хиро! Кел! Смотрите кого я привела!" - прозвучал справа от него звонкий, и такой жизнерадостный голос Обри. Это только больше заставило его паниковать, начав натурально бурить землю под его кедами, в страхе перед грядущими унижениями. Послышалось четыре пары шагов, каждый с разной свойственной им амплитуды. Краем глаз, он даже заметил имеющиеся у, названных им же, задир обувь. Фиолетовые аккуратные туфельки с высокими белыми гольфами, принадлежащие, судя по размеру, девочке подростку. "Хм, видимо в этой группы есть и девушка. Боже, надеюсь что она не поступит со мной, как та жуткая старшеклассница, когда я перешел ей дорогу!". Серые кроссовки с такими же серыми носками, одетые на чьи то тоненькие ножки. ""Ой, я даже не могу определить, кто их носит! Девочка или мальчик? Да это и не важно, все равно будут также смеяться, как и другие...". Оранжево белые бутсы на подтянутых мальчишеских играх. "Спортсмен!? О нет, вот это уже совсем не хорошо! Каждый раз они всегда находят новые способы насмехаться надо мной! Почему все спортсмены просто обязаны унижать слабых?". И последняя пара, обутая в лакированных коричневые ботинки, так и кричащие о самой лучшем используемым материале, по крайней мере для обуви подростка. "Всё. Это конец. Богатенький сынок какого то влиятельного полицейского. Прямо как в той книге, что мне дала почитать бабушка! Меня изобьют, завернут в мешок и бросят с моста. Вот и прожили счастливые годы...". Да, возможность преувеличивать опасность той или иной ситуации, в купе с его развившимися от прочтения многочисленных серий, не подходящих ему по возрасту, детективных романов иногда играли с застенчевым цветочником очень злую шутку. И, как оказалось, это была одна из таких.
"Ого! Ну здравствуй! Как тебя зовут?" - послышалось впереди него несколько пропетых чуть ли не ангельским голосом слов. Девушка в туфельках сделала к нему несколько шагов вперед, а потом, судя по появившимся в поле зрения Бейзила длинным локонам волос, согнула голову, чтобы оказаться с ним на одном уровне глаз. В какой то степени, её речь немного успокоила перепуганного до мозга костей юношу, позволив начавшемуся учащенному сердцебиению немного сбавить повысившиеся обороты. Сбросив с себя пару слоев жутких мыслей, но оставив некоторые ради самозащиты и готовности к худшему результату, он поднял свои глаза от так захватившей его внимание травы.
Перед ботаником стояла группа детей, из трех человек. Красивая девушка с прямой, длинной и черной прической была как можно ближе к нему, оставив позади себя пару загорелых незнакомец. Её челка покоилась на её лбу, прямо посередине, а безупречная здоровая кожа практически светилась на заходящем вечернем солнце. Наряд его по большей части не интересовал, хотя он и заметил что белая рубашка поло на ней, сидит без малейшего видимого изьяна, ведь все внимание было переведено на ангельское, юноша не побоялся использовать именно это слово, личико. Ровное, гладкое, без прыщей, свойственных детям её лет, и невероятно доброе. Редкость, которую можно увидеть разве что в одном из миллионов лиц в наше время. Её черные, но такие живые глаза не выказывали и капли враждебности, искренние и с любопытством рассматривая её нового знакомого. ""Ну здравствуй, Бейзил!" - вновь заговорила святая особа, улыбнувшись и слегка прикрыв глаза - "Тебя ведь именно так зовут, верно? Обри очень много о тебе рассказывала. В особенности, какой ты хороший друг. Меня зовут Мари Сузуки. Не против, если я познакомлю тебя с остальными?"
Паренек не мог устоять перед таким щедрым предложением. В особенности от той, кто одним своим присутствием источает необъяснимо сильную ауру доброты, спокойствия и заботы. "Д-да, спасибо б-большое..." - пропищал мальчик, еще сильнее покраснев от своей испуганной манеры говорить. Стоящая перед ним девушка вернула себе прямую спину, и зайдя за спину парню на голову выше её, начала растягивать тому уголки рта. "Вот этого мистера идеальные бутерброды зовут Генри! Но мы его зовем просто Хиро. Давай, улыбнись пошире." - промурлыкала та своим дразнящим тоном, пока на её лице появлялась самая игривая ухмылка из всех что видел белый свет.
Парень, чьи губы уже начали уставать от такого частого растягивания, издал пару нервных смешком, пытаясь освободиться от хватки его подруги. Волосы на голове представляли сплошное неухоженное гнездо, того глядишь и ворона сядет в свой новый дом, кожа отчетливо напоминала собой миндаль, а стандартные джинсы с его слегка мешковатой красной толстовкой полностью развеивали недавний образ избалованного сынка местного криминального авторитета. Он выглядел как... самый обычный подросток. Ну, разве что его нрав, судя по тому как живо он смеялся от прикосновений Мари, был очень добрым и хорошим. Наконец убрав её пальцы с своего лица, молодой мужчина пару раз встряхнул себе волосы, в тщетной попытке придать им хоть какой то опрятный вид, и оказавшись перед Бейзилом, встал на одно колено. "Привет малыш! Рад наконец то с тобой познакомится. Обри о тебе очень высокого мнения. Спасибо что присматриваешь за ней. Вот" - убрав руку за спину, юноша достал квадратный сверток, завернутый в добротный слой фольги и протянул его мальчику в зеленом одежке - "Считай это приветственным подарком. Я конечно не особо в это верю, но эти трое считают мои бутеры лучшими в городе. Надеюсь тебе понравится."
В его руку положили увесистый сэндвич. Натуральный гигант, которого он вряд ли мог осилить. Вообще, он был стандартного размера, но из-за того, насколько же крошечным был цветочный ребенок, тому он оказался не по силам. Оторвав пару слоев фольги, он увидел , наверное, самое идеальное произведение кулинарного искусства в своей жизни. Будто бы выполненный масляными красками на древнем полотне, этот сэндвич показывал своё совершенство в мельчайших деталях. Поджаренные снаружи и мягкие внутри кусочки тостового хлеба, ломтики свежего, холодного латука, нарезанные без единого изъяна кусочки сочащегося соком крупного помидора, и в завершение, целых шесть полосок горячего, соленого свининого бекона. Идеальнее БСП бутерброда Бейзил больше никогда не сможет найти. Заработав от такого зрелища яркие звездочки в глазах, мальчики дрожащими руками поднес это творение рук взволнованного подростка к губам, и откусив один кусок, начал неспеша пережёвывать, наслаждаясь этой яркой палитрой вкусовых ощущений. Ооооо, как же это было прекрасно. Его рот натурально взорвался бесконечным сочетанием каждого из находящихся между тостов ингредиентов, позволяя тому в полной мере переживать это пищевое удовлетворение. Но одного куска ему уже было гораздо больше, чем его желудок мог в себя уместить. Громко проглотив остатки и выдохнув с улыбкой на лице, мальчик радостно дал свой ответ насчет этого идеального блюда. "Мм! Он просто замечателен! Такой сочный, свежий и хрустящий! Но... Хе хе, я вряд ли смогу съесть его полностью. Мой животик вряд ли выдержит." - выговорил смущенно Бейзил, немного отпустив такую невероятную закуску.
Внезапно, мимо него пробежала оранжевая молния. Мальчик даже не успел толком среагировать на появление быстро несущегося объекта, как ранее упоминаемая вспышка вырвала из его рук бутерброд, пронесясь в никуда. Застыв с удивленной миной, юноша начал оглядываться по сторонам в поисках похитителя другой еды, но всего через несколькок секунд, раздавшийся писклявый голосок оторвал его от своих исканий. "ХА! Ну и ладно! Мне больше останется! НЯМ!" - чуть ли не крича заявил третий незнакомец, спрятавшийся за старшим братом, с зубастой ухмылкой, проглотив все совершенство за один присест.
Судя по ботинкам цвета неба во время захода солнца, это был как раз таки тот спортсмен. Коротышка непоседа в своих синих шертах и яркой футболке, создавал впечатление настоящего бесконечного энерджайзера, не способный и минуты удержаться на ногах, прыгая, бегая на месте и говоря на скорости стреительного несущегося гоночного автомобиля. Настоящий ребенок, коих обычно и представляют когда говорят о детях в их десятилетнем возрасте. "Кел! Каждый раз ты делаешь какую то глупость, и каждый раз умудряешься меня удивлять! Никто не ест уже откушенные сэндвичи! Это же отвратительно!" - возмутилась Обри, подбежав к спортивному озорнику и ударив его головой в лоб, от чего тот зашатался на месте.
За ней последовал Хиро, хлопнув того по макушке сжатым кулаком и принявшись отчитывать малолетнего грубияна - "И это еще не говоря о том что ты украл его бутер. Я специально приготовил еще один рано утром чтобы поприветствовать нашего нового друга, а не ради забивание твоего бездонного живота."
И наконец, слегка хмурая и даже немного обидевшаяся, но все еще добродушная Мари, села на корточки по левую сторону от мальчика, и ущипнула щеку. "Кел, это было очень нехорошо с твоей стороны. Думаешь Бейзилу понравилось, как ты его встретил таким грубым поступком?".
Мальчик о котором и шла речь был готов оправдать своего обидчика, заявить что и вовсе не хотел продолжать есть этот подарок из за гаргантюанских размеров, но вырвавшийся у Келсти крик прервал его побуждения. Живое воплощение гиперактивности сбежало из заточения, начав махать руками по воздуху и неугомонно кричать во все маленькие, но очень сильные легкие. ""ААРГХ!!! Блин, дайте мне хоть раз повеселиться! Я только один раз буду ребенком, нужно же отжить это время по полной! Как я говорю - Детство время золотое"
Последовавший за уверением хор из четырех голосов мгновенно обрушил всю уверенность юного атлета, поставив того в скрюченное от неумолимости информации положение. "Ты никогда так не говоришь" - В один ряд сказали Обри, Мари и Хиро, все с плоским как картон лицом. Высунув на скучную троицу язык, подпрыгивающий на месте от переполняющей его энергии юнец оказался всего за одно моргание прямо перед ним, схватив бедного цветочника за руку, и дав ему почувствовать на себе всю мощь безграничного детского дружелюбия. "Я Кел, рад быть новым другом! Тебе кто больше нравится, Душечка или Космо Парень? Апельсиновый или яблочный сок? Мне вот апельсиновый! Обожаю апельсины и все с ними связанное! У меня большая часть одежды в оранжевый цвет перекрашена, настолько я без ума от апельсинов! В день могу хоть двенадцать бутылок Апельсинового Джо выпить за один раз! Ты когда нибудь пробовал его? Нет? Не важно, я обязательно сбегаю, принесу одну бутылку и дам тебе попробовать! А играешь в какой нибудь спорт? Хоккей? Футбол? Бег трусцой? Метание шара? Бобслей? Мини гольф? Может устраиваешь сражения Питомцев Камней? Все равно мы с тобой столько всего перепробуем! О, а ты знаешь что Обри втюрилась?! Его зовут СаМФФМФМФ!!!" - весь этот поток словесного водопада был сиюсекундно заглушен легший ему на рот сзади рукой очень покрасневший девочки, в чьих глазах так и читалась чистейшая жажда крови. На кисти вздулась вена, а хватка стала в пару раз сильнее, но подоспевшие на помощь старшие ребята из группы спасли Кела от его незавидной участи.
В это же время, зеленый малый трясся как испуганный кролик. Только в отличии от зубастого создания, причинной этой тряски стало черезмерное тягание из стороны в сторону во время рукопожатия, которое, между прочем, оставило некоторый побочный эффект на теле бедняги, в виде сильных заиканий. "Я-я-я-я т-т-тоже р-р-рад п-п-позн-н-накомиться с т-т-тобой..." - промямлил чуть ли не падающий в обмарок цветочник, после чего у Хиро и Мари ушло десять минут на нагоняй Келу с Обри, и привидения в порядок их нового друга. В конце концов, все трое маленьких комочка невинности вернулись к своему более спокойному состоянию, закончив столь эмоциональное приветствие. И все же, Бейзил чувствовал что он что-то упустил. Или скорее кого то. ""Простите пожалуйста, но разве вас не было четверо?" - спросил удивленный отсутствию последней пары ног, которая как будто бы испарилась без следа.
"Ну да? Все как ты и говоришь? Он ведь прямо..." - начал Марино повернувшись направо, увидела только пустеющий участок травы, заместо важнейшего для неё человека - "Тут. Санни? Санни! Ты куда подевался?! Ой!" Её писк вырвался ненамеренно, и, что самое главное, вызвавший его источник находился прямо у неё за спиной. Стоя перед группой разновозрастных детей, Бейзил слегка наклонил голову влево, стараясь разглядеть спрятавшегося от него последнего члена компании. С места где он стоял, ботаник мог разве что разглядеть серую футболку, на мокнувшую от стоящей жары, и пару заурядной обуви.
"Вот ты где! Не бойся, Бейзила не стоит бояться, он наш новый друг. Давай Солнышко, поздоровайся." - Рука Мари ушла ей же за спину, погладив незнакомого мальчика по его макушке. За телом подростка послышалось несколько недовольных мычаний, но спустя какое то время, полное шарканий, держание за поло барышни, и мягких слов старшей сестры, мальчик наконец показал себя своему новому знакомому. И он был...
"Бейзил? Ты что-то спрашивал?" - послышался легкий шепот рядом с ним, вытянув юношу из его сладкого тумана ностальгии. Немного вздрогнув от такого тоненького голоса, ассоциирующий себя с подсолнухом ребенок наконец повернулся к тому, кого он спустя год после встречи, начал называть лучшим другом.
Санни Судзуки был необычным парнем. Очень, очень необычным. В хорошем смысле разумеется, ибо ни одна из его особенностей еще ни разу не привела к чему то плохому. Несмотря на одиннадцать лет с момента рождения, все разы когда он говорил можно было с легкостью пересчитать по пальцам. Слова редко выходили из его рта, зачастую позволяя своеобразной игре в шарады выполнять роль звуков, называемых стандартной речью. Большую часть людей такая черта скорее всего бы смутила, но старая добрая компания никогда не была из тех, кто осуждал бы других за такой нюанс. Да и к тому же, среди них он позволял себе говорить намного чаще чем обычно, разумеется из за важного фактора доверия. Санни так же был до смешного добрым человеком. Сложно перечислить, как же часто он шныряет по всему городу, в тайне от других, несмотря на свою боязнь контакта с другими лицами, стремясь помочь максимальному количеству людей, иногда даже заходя слишком далеко. Однажды, ему пришлось выслушать целую часовую лекцию от всей своей семьи, когда он решил отдать все накопленные за месяцы бережения, а это между прочем целых пятьдесят долларов, за которые Кел был готов весь год быть слугой, случайному бездомному, попросившему немного мелочи. Но все равно это ни на грамм не сделало его альтруистические стремления менее пламенными. Санни имел превосходное воображение. Даже дети еще более младших классов, которые целыми днями могут рассказывать о ста своих воображаемых друзьях, близко не сравняться с масштабами творческого разума. Если вам удалось каким то неведомым образом убедить его поведать о своем сне, то будьте готовы к невероятной эпопее о сражениях добра со злом, чудесных мирах, наполненных большим количеством приключений и всевозможных занятий для вашего детского ума. Иногда вся компания собиралась в резиденции Судзуки по выходным, только чтобы попытать шанс на очередную историю из начитанных мозгов Санни. Но что самое главное - Санни был просто идеальным слушателем, благодаря своей, ну, очевидной половинчатой немоте. Бейзил позабыл о всех тех посиделках, когда он ложился рядом с мальчиком на мокрую от недавнего дождя траву, рассказывая ему то о новом виде растений, о коих он вычитал в купленнй бабушкой книжке, или же своих планах на будущее. И ладно если бы он просто хорошо слушал. Он и еще запоминал практически каждое сказанное им слово, вспоминая ту или иную фразу, когда она повторялась в одном из многочисленных будущих разговорах. Даже не удивительно...
Что Бейзил в конце концов влюбился в него.
Сей факт ему было трудно принять, но всего через несколько дней вопросов о том, нормально ли любить других мальчиков и разговоров с бабушкой, которая к его удивлению, все таки его поддержала, он все таки принял свою нестандартную любовь к своему самому лучшему другу на свете. И именно сейчас, он решил начать что-то с этим делать. Поблизости нету никаких прохожих, до остановки еще топать и топать, и ничто не помешает Бейзилу сделать один из грядущих шагов на пути к своей цели.
"Да, прости. Немного заплутал в облаках. В общем...." - сделав глубокий вдох и создав серьезное выражение на своем лице, которое обычно доводило всех кого он знал до умиления, хотя он очень старался, мальчик все же осмелился спросить волнующую его вещь - "Санни, есть ли кто нибудь, кого ты любишь?"
В ответ на сей вопрос, теска парящей над ними звёзды сконфуженно повернул голову по часовой стрелке, нему спросив своего друга, а затем и слова - "Люблю? Я.... всех вас люблю ребят...."
Такой ответ только больше влюбил в него покрасневшего цветочника. Да, он понимал что это не совсем правильные слова, которые стоило бы сказать при таком то вопросе, но боже ты мой, какой же он милый! Встряхнув головой и попытавшись скрыть накативший румянец на щеках, заикающийся Бейзил решил немного переформулировать. "Н-нет Санни, ты меня неправильно понял. Типа, любишь любишь. Ну знаешь, как твои мама с папой любят друг друга." Несмотря на всем известный факт, что отношения между Шерил И Хитоми Судзуки в последнее время довольно таки холодны, ибо некоторые, в тщетных попытках скрыть, слова все таки доходили до любопытных ушей дтей, каждый из компании в тоже время были уверены, что все таки эти двое очень сильно любили друг друга, и если не сейчас, то давным давно. Оу, Бейзил никогда не сможет вывести из своей памяти тот момент, когда после одной из их ссор, муж и жена все таки решил помириться, прямо на открытой из гостиной кухне. Довольно таки... энергично помириться, так сказать. 'Почему Мари с Хиро вывели нас на внезапный ужин у Джино? Мисс и Мистер Судзуки ведь просто начали целоваться. Ну да, немного сильнее чем обычно, но это обычные поцелуи. Как странно.'
Уйдя от своего вопроса по поводу действий взрослых, непонятных для невинного детского ума, Бейзил все таки вновь обратил на свой любовный интерес полностью необходимое ему внимание. Реакция была уж точно не той, которую он ожидал. По крайней мере наполовину. Стандартная для Санни отвертка при смущении, красные как плоды граната, дала о себе знать, засияв наверное сильнее чем он видел раньше. Но вот глаза.... Они были напуганы, расширены и сильно дрожали. Как будто бы он скрывал факт, который он должен унести с собой прямо в могилу, под шесть футов сырой земли. Бейзил это сразу же заметил, и потому поспешил успокоить своего верного слушателя. "Хей, Санни! Не бойся! Все хорошо. Ты можешь мне рассказать, я не Кел и уж точно умею хранить секреты." - заверил зеленый мальчик, одарив бледного юношу одной из своих нервных, но зачастую помогающих улыбок.
Немного поколебавшись, и наверно тысячу раз проверив во всех направлениях дороги отсутствие подслушивающих незваных гостей, творческих ребенок все таки начал ломаться под вопросом своего лучшего друга. Однако, ему необходима абсолютная уверенность. "Ты... Правда никому не расскажешь?" - зашептал сплошной комочек страхов и комплексов, продолжая зыркать по сторонам как коп под прикрытием, в логово наркобарона
"Да. Клянусь!" - торжественно заявил Бейзил, слегка сжав свой крохотный кулачок. 'Боже боже боже! Кто же это может быть?! Пожалуйста, скажи что я. Пожалуйста скажи что я! Пожалуйста скажи что я!! Пожалуйста скажи что я!!!'
"На... Мизинчиках клянешься?" - внезапно для любителя неподходящих детям его лет детективных романов, выпалил Санни, выставив вперед свой правый мизинец. Это вызвало логичный шок для нашего крохотного мальца. Ведь нет ничего более святого в суровом, прогнившем мире, чем клятва на мизинчиках. Даже слюнявое рукопожатие, которое заставил их обоих принять Кел, тем самым сделав их троих самопровозглашенными братьями, стояло далеко далеко внизу, с самим пальчиковым рукопожатием. Выставив и свой маленький палец, он поставил его рядом С аниным, сцепив в крючки, и наконец дав эту важнейшую клятву.
"Клянусь" - с максимальной серьезностью заявил Бейзил, внутренно попискивая от важного такого момента. Когда клятва была принесена, Санни все еще был нервной, боящейся грядущего раскрытия своего увлечения массой, и потому, боясь что он обычными словами навлечет на себя гнев всех находящихся в Фаравея жителей, таящий тайну показал на ухо блондина. "М? Ты хочешь прошептать мне ответ? Ну хорошо, если тебе так удобнее" - как ни в чем не бывало сказал носящий заколку с цветком парень, и подойдя поближе, позволил лучшему другу рассказать столь тщательно охраняему им информацию....
Что
""C-Санни, ты наверное снова меня неправильно понял" - в состоянии шока промямлил названный в честь растения ребенок - "Ты ведь не можешь лю..."
"Я... Знаю это..." - тише чем когда либо отрезал Санни, смотря на Бейзила своим стандартным, но немного видоизмененным лицом. Его излюбленный покерфейс был частой маской, сидящей на нем как влитой, но сейчас, среди этих тоненьких бровей, темных глаз и бледной кожи, юноша мог проглядеть отчетливое ощущение глубочайшего стыда - "Я знаю... что не имею права её любить... так сильно. Это ведь... неправильно. Но ничего не могу с собой поделать... П-пожалуйста... Не н-ненавидь меня за это..." Санни был на грани слез. Он уже ощущал неприятную, покалывающую жидкость в уголках своих глаз, готовых прыгнуть с обрыва и покатиться вниз, как сплошная неуправляемая лавина. Но он не может плакать. "Мальчикам нельзя плакать ни при каких обстоятельствах" - говорил его отец каждый раз, когда тот получал ссадину или же пугался очередного паука.
""Нет нет нет!" - тут же вскрикнул Бейзил, заставив напуганного юношу вздрогнуть от повышенного тона. Поняв свою ошибку, он моментально вернулся к своему прежнему голосу, стараясь не повышать его, даже с учетом назревающего внутреннего конфликта. "Я не буду тебя ненавидеть Санни. И я не стану никому об этом рассказывать. Я просто... Немного удивлен, понимаешь? О таком просто редко можно услышать, хе хе."
Разделивший с ним тайну ребенок немного приукрасил сказанное им удивление. Он был в полном и беспросветном шоке. Он перебрал множество вариантов того, кем может оказаться его любовный интерес, изо всех сил скрещивая пальцы у себя за спиной, но чтобы именно эта хромая лошадка выиграла гонуку? "Санни? Ты не против если я немного уточню? А когда... ты это понял? Ну то что... ты знаешь".
Тезка солнца ответил не сразу. Не подавал ли он ответов из-за страха, или же в попытке как можно точнее вспомнить ту злополучную дату, до конца сказать сложно. Но через какое то время, отведя взгляд как можно дальше от Бейзила, он произнес свои последние за сегодня слова. ""Три года назад...." - промямлил мальчик, когда его нога ступила на территорию дорожной обстановки. Все дальнейшие минуты ожидания автобуса были проведены в тишине. Машины проезжали мимо них, к станции подходили группы других учеников, в частности и остальные лица их компании, но два ощущающих неприятное волнение ребенка не обмолвились ни единым словом. Они сидели на одном месте, слушали о чем говорили важных для них люди, но ни один из них не упомянул о шокирующей правде, начавшийся с казалось бы самого обычного вопроса.
Выходя из автобуса, помахав рукой на прощание своим друзьям, из мыслей Бейзила не выходила одна единственная, неозвучиваемая надежда. 'Надеюсь, это просто его временное увлечение. Из этого определенно, никогда ничего не получится' -подумал школьник, направляясь в свою комнату.
-------------------------------------------------------------------------------------------------
Запах сдобы не покидал носа черноволосой красавицы. Её руки кружили с подносом свежеиспеченного печенья, обеспечившего местной хлебобулочной зоне мала небывалую прибыль, когда она клала очередную порцию своей фирменной выпечке, на пробу хозяином этого заведения, Отцу и матери семейства Корфигас. Взявший в руку мужчина несколько раз подул на одну хрустяшку, а уже затем, откусил добротный кусок, показал знакомую для барышни реакцию. Чистое, ни с чем несравнимое блаженство. "МмммМмм! Молодец Мари, так держать. Ты работаешь у нас с самого начала учебного года, но твои печенья ощущается прямо как первый поцелуй! Нежные и желанные." - в восторге от работы своей молодой сотрудницы заявил Даниэль, пока его глубоко любимая возлюбленная покачивала бедрами от радости, распробывая вторую печенюшку с горячей формы.
На дворе шел конец ноября. За окном центра купли продажи всего города Фаравей шел легкий снежок, оповещающий о приближающемся празднике, и одновременно важнейшей дате в жизни недавно относительно недавно образовавшейся группы. Всего полгода назад, в жаркий июньский месяц, Мари заметила своего любимого, несравненного, милейшего брата на свете за одним очень интересным делом, которое дало начало череде событий, поставившей её на нынешнее место. Кошкоподобный мальчик, девочка часто путала его с котиками, он даже мурчал когда гладился об руку пианистки, шебурша по всей музыкальной комнате в многочисленных энергичных попытках что-то отыскать. В любой другой ситуации, верная старшая сестренка Мари, ставшая таковой так же для Обри с Бэйзилом и Килом, сразу б кинулась ему на помощь и достала необходимый младшему братику предмет. Но сегодня, ей захотелось немного отклониться от своего стандартного поведения и понаблюдать за тихим ребенком, выглядывая из-за угла дверного косяка. Возможно здесь сыграло свойственная для них обоих манера наблюдать за происходящими вокруг событиями незаметно издалека, а может и не желание прекращать наблюдать за такими милыми, очаровательными движениями этого ониксового парнишки. Однако главной причиной стала редкая экспрессия на лице у Санни. Всяк и каждый знал в жилом поселке, от Родриго де Уильямс, что СанниХито Судзуки является самым мало энергичным и болтливым ребенком. Возможно даже немой чаще делал какие либо звуки чем он. И потому сейчас, незаметно выглядывая из коридора, у Мари случился небольшой шок, видя что на личике её Солнышка появились самые всамделяшные эмоции. Необычная, и давно знакомая для неё легкая мимика, еле достигающая поднятых бровей или же скромного смешка, а истинная гримаса недовольства. Надутые щечки, бровки в форме V, сжатая челюсть и бегущая по помещению пара невинных глазок, в которых Мари иногда теряла себя. Если бы не вынужденная позиция скрытого наблюдателя, девушка издала б такой пронзительный визг умиления, что каждая стеклянная поверхность в доме лопнула от такого высокого звука. Но к сожалению, ей пришлось держать себя в руках продолжая подглядывать за дальнейшими действиями одиннадцати летнего мальчика.
Через десять минут, после того как они несколько раз перевернул с ног на голову, и обратно на ноги, всю музыкальную, не забыв пару десятков раз проверить внутри рояля, он нашел то что так энергично искал. Свою старую, заросшую пылью игрушечную скрипку. Маленький, не подходящий для его возраста инструмент, который почти идеально лег ему на плечо, хранил в себе очень много приятных воспоминаний. Его первые, хоть и кривовато сыгранные, ноты. Её чистейшая радость от увлечения важного человека музыкой, той же степени что и у неё. И конечно попытка сыграть дуэтом в далекие детские годы, еще до того как они всей семьей переехали в Америку. Мари тогда очень расстроилась что по причине малого опыта и недостаточного количества знаний, у них получились только режущая уши пародия, на то что люди обычно называют красивой музыкой. Юная леди в тот день чуть не заплакала от разочарования собой, прямо на глазах успокаивающих родителей, но обнявшие её семи летние ручки закрыли гештальт для слез, начав мягко поглаживать спину, осыпая добрейшими словами, в рамках имеющихся возможностей. "Для меня... это было идеально..." - слова, сказанные смотрящим на неё с любовью Солнышком надолго засели у неё под коркой, став одним из ключевых воспоминаний в её памяти, во большинстве из которых он всегда играл ключевую роль.
Санни осторожно, обращаясь с музыкальным инструментом как с самой хрупкой вещью на планете, встал в рабочую позу, положив смычок на струны, и закрыв глаза, сделал глубокий вдох. После этого, мальчик провел рукой с ним прямо по железным сплетениям, в результате чего раздался неприятный звук, который Мари не смогла выдержать не поморщившись. Годы без практики, старость скрипки и скорее всего не настроенные смычковые струны, дали о себе отчетливо знать, одарив обоих пронзительной какофонией. Санни попытался даже продолжить свою игру, начав незамысловатую мелодию, но это было настолько ужасно, что не сумев вытерпеть ужасно выходящую у него игру, он удрученно опустил руки по бокам, на несколько секунд застыв на месте. Но через какое то время, поместив скрипку обратно в кейс, и прошептав на последок пару не услышанных для Мари слов, начал идти прямо к выходу. У девушки было всего несколько секунд для выхода из её положения, ибо как любой другой подросток, она не хотела быть пойманной на подглядываниях за другим человеком, особенно по видимому в столь важный для него момент. Увидев в кладовой идеальное место для скрытия своего присутствия, она, на цыпочках, забежала туда на максимальной скорости, и стараясь не издавать ни единого звука, подождала в темном подсобочном помещении до того момента, пока юноша не поднялся в спальню. Вот уже тогда, она смогла себе позволить дышать и обдумать недавно увиденную картину.
Смотреть на эту слегка сгорбившуюся спину, с безжизненными руками и крайне грустной мордочкой ей было больно практически физически. Она не могла терпеть видеть своего брата, о котором заботилась день и ночь с момента рождения в таком пасмурном состоянии. Именно поэтому она и старалась каждый день, изо всех сил вселять в него немного своего чарующего позитива, даже если иногда это не приносило ожидаемых результатов, по разным причинам. Но в тот день ситуация была не похожа на предыдущие. В его глазах не было такого большого количества тоски, пустоты и печали, обычно видимой в человеке гораздо старших лет. Вся его пессимистичная энергия кружилась вокруг одного конкретного предмета. Старой скрипки, на которой он судя по исполнению, разучился играть. Тут, до активно работающих мозгов вундеркиндши наконец дошел один из вариантов решения зародившегося кризиса её любимого братика.
На следующем пикнике, пока Санни отходил по делам, а точнее снова помочь детям из песочницы, Бейзил, Хиро, Кол и Бри выслушала душещипательный рассказ исполнения Мари. Каждый из них немного расстроился от факта печали, нависшей над юношей после игры на музыкальном приспособлении. Но последовавшее после этого предложение, моментально весь появившийся на ровном месте негатив, зародив в сердцах юной пятерки решимость, по выполнению их теперешней задачи номер один. За отведенные полгода, к Рождеству, накопить достаточно денег, чтобы купить их обожаемому другу, который несмотря на присутсвующий словесный барьер и собственные комплексы, все равно находит один и тысячу способов помочь с их проблемами, новую работающую скрипку.
Дальнейшие месяцы прошли как вода сквозь решето. Быстро и практически незаметно. Цветочник с бойкой девочкой продавали в наспех построенном ларьке свежий лимонад, благодаря выращенным на заднем дворе бабушки Бейзила лимонным деревьям, Кел бегал торпедой каждое утро, раздавая почту в каждый дом, а единственные тинейджеры в компашке, как вы уже поняли, устроились работать в местную пекарню в начале нового учебного года. Разумеется на неполный рабочий день, ибо у этих двоих, как у старших детей в обоих семьях и так график забит выше самих небес. Походы по репетиторам, городские соревнования в тех или иных науках, олимпиады, частые посиделки с группой и всякое прочее. Да, если б они на какое то время забыли про малышню и полностью сконцентрировались на работе для заработка подарка, они смогли бы накопить намного раньше, но что Мари что Хиро согласились в одной общей мысли. Ни один из них не может провести и дня в разлуке с своими лучшими друзьями.
"Ой, да что вы. Не льстите мне лишний раз. Печенье у Хиро всяко в разы лучше!" - защебетала юная работница, кладя посуду обратно в духовку. Упоминаемый испанец между прочим появился прямо в разгар этого разговора, незаметно подкравшись с увесистым мешком муки у себя на плече.
"Мари, ты же знаешь что это неправда. Твои печенья всегда были, есть и будут лучше, чем я когда либо приготовлю" - сказал юнец с гнездом вместо прически, забирая себе одну штуку из еще теплой партии. Надкусив, его губы вновь расплылись в ослепительной улыбке, которая была адресована прямо к его ровеснице. "Они прямо переполнены заботой и любовью"
Фыркнув себе под нос, девушка решила подшутить за этим флиртующим дурачком, и взяв из его руки печенье, откусила с той же стороны, где остался отпечаток от зубов Хиро, заработав красную как помидор рожицу и воркования семейства Корфигас. Несмотря на такой ясный как божий день способ показать свою симпатию к тому, кого дети назвали в честь сэндвича, её сердце не могло не произвольно сжаться от появившийся в ней трещины. Не подумайте лишнего, Мари безусловно была рада познакомиться с этим высоким парнем, разделяющим её непреодолимую страсть к готовке и самосовершенствованию ради важных для них людей. Но воспринимать его в качестве любовника она до недавнего момента не осмеливалась.
Ибо в самых смелых мечтах, на его месте находился абсолютно другой человек.
"Мари, давай не при людях... " - смущенно забубнил мексиканец, стараясь отвести свой взгляд от этой красивой, но подаренной самим дьявлом ухмылки. Решив не заходить слишком далеко в сегодняшних поддразниваниях, дама лишь озорно захихикала, начав пережевывать остатки своей готовки, когда внезапно для двоицы владелец заведения не сделал важное заявление.
"Хей голубки, мы вообще то кое что вам сказать хотели" - зашевелил бровями Даниэль, пока жена смеялась себе в кулак, вспоминая точно такие же моменты, проведенные с любимым мужем. Когда оба подростка встали по стойке смирно прямо перед загорелым мужчиной, он усмехнулся и продолжил говорить - "Вы оказали нам большую услугу, начав работать в этой булочной. У нас еще никогда не было таких талантливых помощников. Я уверен, что в будущем, если вы пойдете по пути поваров, то определенно прославитесь на весь мир!"
Разумеется, подростки были слегка смущены такой неожиданной похвалой, начав яростно краснеть, почесывая руки и поглядывая в разные стороны от неловкости. Хиро готовился возразить менеджеру, а по совместительству и наставнику, что в этом нет ничего такого, и что они просто выполняли свою работу, но он был незамедлительно отрезан продолжавшийся речью опытного пекаря. "И нет молодой человек, я говорю все как есть. У вас у обоих талант, и Господь мне свидетель, вас ждет великое будущее! В любом случае..." - отец булочной промышленности Фарадея вытянул у себя из карамана белый, закупоренный конверт,и слегка потерев его большим пальцем, протянул его кистью к Мари- "раз уж месяц почти закончился, и вы так неустанно на нас трудились, мы с mi corazon решили выдать вам вашу оплату раньше положенноо срока. Примите это как знак нашей вам благодарности, голубки". Та спокойно приняла его с благодарностями, начав идти к своей куртке, чтобы вскрыть уже по возвращению домой, но поспешившие её остановить муж с женой слегка её удивили. "Ох, нет нет нет. Так не пойдет" - сразу же сказал Даниэль, увидев непонимающие лица у дуо - "Откройте его здесь. Я уверен, вам понравится то что вы там увидите"
Переглянувшись, Хитро с Мари ухватились за закрывающую их зарплату бумагу, оторвали один из концов, вытянув несколько ярко зеленых банкнот. Цифры на полученной в сей раз сумма, достигли трехзначного значения, приведя к тому, что глаза у двоих перфекционистов раздулись до размеров праздничных фарфоровых тарелок. Еще какое то время, они переглядывались то на друг друга, то на конверт, то на ухмыляющуюся пробу. Раз за разом, не в силах поверить представшей перед ними картине. И это происходило до тех пор, пока Мари не наполнила свои легкие до отказа теплым, полным запаха свежей сдобы, воздухом...
И не завизжала что есть мочи, заставив каждого присутствующего посетителя и работника супермаркета посмотреть в их сторону. Даже надменная Мисс Кендис вышла из своего сахарного отдела, посмотреть на источник столь пронзительного крика. Мари кричала, благодарила всех существующих богов и чуть не убила Хиро, Даниэля с Беатрис в своих благодарственных обьятиях, делая это все с самой яркой, полной радости улыбкой которую она когда либо носила. 'Как я черт возьми могу быть НЕсчастлива, когда у меня появится возможность проводить больше времени с моим драгоценным Солнышком!?'
---------------------------------------------------------------------------------------------------
О, Рождественская пора. Время которое с таким нетерпением ждет и млад, выбегая из школы чтобы поскорее отправиться домой готовиться отпраздновать столь чудесный праздник с своими друзьями, так и стар, радуясь что в кои то веки у них будет пару дней выходного и шанс на спокойное времяпровождение. Наряженные ёлки, закупка подарков, пожелания на грядущий новый год и помощь близкому своему. Всем этим зачастую и занимаются члены семьи Судзуки каждый сочельник. Считая свою фамилию одной из самой правильных и успешных в сие городишке, хозяин очага каждый прошлый праздник брал всех до единого жильца их двух этажного дома, и под радостные вскрики женской половин семьи, отправлялся вершить благочестивые дела, разумеется просто ради хорошего поступка, а не возвышения своего и без того огромного эго. Мероприятия выдавались различные, начиная от смен в ночлежках, во время которых Хитоши с Мари раздавали похлебку прямо в главном зале, а Шерил и Санни занимались уборкой в спальнях местной ночлежки. Стандартные занятия, прекрасно подходящие для такой нормальной семьи как они. Потом же они обычно возвращались домой, ждали рокового удара старых дедушкиных, по линии жены, часов, и наслаждались такими счастливыми возгласами детей, когда их ручки перебирали полученные за хорошее поведение от Санты подарки.
Но сегодняшний сочельник пошел немного не по намеченному плану. С учетом разросшийся за последний год, на целых двух человек, компании друзей их отпрысков, Мари решила отпраздновать столь удевительную дату с своими лучшими знакомыми. Родители со всех сторон были предупреждены заранее, и хоть по началу что Мисс Родригез, что Мистер Судзуки были непреклонны в своих желаниях провести Рождество в полном составе, однако после некоторых убеждений со стороны Шерил для Отца Мари с Санни, и чарующей ухмылки Генри для его матери, конфликт был улажен и все четыре ребенка отправились под опеку двоих подростков. Тогда то и началось основное и, на этот раз, настоящее веселье в сочельник.
Вся компания собралась у дома к полдню. Группа детей как раз обсуждала недавно вышедший рождественский эпизод "Приключений Капитана Космонавта", когда парадная дверь резиденции наконец раскрылась, показав брата с сестрой в красных шапках с помпонами, которые весело поздравляли своих друзей с наступившим важным днем. Санни даже постарался и надел свою лучшую короткую улыбку.
""С Рождеством вас всех!" - проговорила тщательно отрепетированным мелодичным голосом старшая сестра, приветствуя зашедших гостей с тарелкой свежего пряничного печенья в руке.
""И вас тоже с Рождеством!" - в ответ прокричали Кэл, Хирол, Бейзил и Обри, начав разуваться и готовиться к скорому событию. Цветочник тут же сел с тезкой зашедшего за облака солнца на диван, обсуждая недавно прочитанный роман о мужчине, поехавшем в Лондон на поиски пропавшей жены, подросток испанец в который раз восхвалял бого подобную готовку краснеющей нынешней хозяйки очага, а будущая баскетбольная звезда получала нагоняй за устроенный на пороге бардак от девочки с бантом в волосах. Дом начал наполняться звуками, болтовней и спокойным время провождением. Кел с Хиро рассказали о начинающийся вечеринке в их доме, на которую сьехались даже троюродные родственники по бабушкиной линии, так что сегодняшняя тусовка у Судзуки определенно продолжится и после наступления полуночи, ибо возвращаться в такой шумный и переполненный дом братья отказались на совсем, заверив что смогут переждать у своих соседей.
"Ого, я конечно и в прошлом году видела чтобы к вам приезжало несколько машин, но чтобы так много? Там поди три пикапа остановилось!" - ответила на такую новость Мари, когда все шестеро собрались в гостиной у горящего камина.
""Наверно это весело иметь такую большую семью." - подумал Бейзил вслух, вызвав незамедлительную отрицательную реакцию у самого низкого мальчика в доме.
"НЕА! Бейзил, ты даже не представляешь как это раздражает!" - кричал громко и тоненько как всегда Кел, склонившись на флористом чуть ли не прижимаясь к нему - "Меня раз сто успели ущипнуть за щечки все эти тетки да дядьки! Теперь все лицо из за них болит!"
""Кел, не говори так." - отчитал его Хиро, беря принесенный Мари лимонад с столешницы - "Каждый из них приехал к нам из другого штата, а некоторые и с другого конца страны, только для того чтобы провести время с семьей, частью которой являешься и ты. Прояви немного уважения"
"Хватит говорить как старик Хиро! Я же видел какое лицо ты состроил, стоило старшим сыновьям Дяди Хулио начать рассказывать об их заслугах в футболе" - с ехидной насмешкой выпалил мальчишка. даже не подозревая какой оголенный нерв он потянул.
"Вообще то это исключение из правил. Эти придурки наши троюродные братья и в них от Родригез только фамилия. Дурацкие спортсмены с их дурацким кубками..." - скрежет зубов мальчугана с менее физически приспособленным телом чем у каждого его ровесника в семье пропиталось чистой завистью, свойственной для всех гормонально зависимых от конкуренции подростков.
Через какое то время таких светских разговоров, в которых был выпит не один и не два бокала хорошего лимонного напитка, хотя Кел хотел подлить туда немного Апельсинового джо, но день сумела спасти резкая на глаз Обои с готовым к экстренным ситуациям одной из мягких игрушек Санни, на часах пробило шесть часов вечера. Ровно через шесть часов, наступит рождество и к этому времени обязательно нужно хорошенько подготовится, а потому, воодушевленная надвигающиися духам двадцать пятого декабря, Мари поднялась на свои ноги, слегка отряхнув крошки с синих джинс, и пару раз хлопнув в ладоши, заработала внимание всех сидящих в гостинице детей, в том числе и задремавшего младшего брата.
"Так народ, совсем скоро уже будет рождество, а значит нужно как можно лучше к этому подготовиться! Я сумела уговорить наших с Санни родителей заполнить холодильник нужными ингридиентами, так что давайте подготовим праздничный стол!" - предложение было встречено громкими авациями Кела с Обри, оба пытались перекричать другого, скромными хлопками Бейзила с Санни, и верным плечом Хиро рядом с ней. Плечом её парня.
Пройдя на кухню, команда выгрузила на стол весь запас провизии из холодильника, разложив его от А до Я. В планах на сегодняшний праздник не было ничего особо сложного, однако пара заминок все же могла возникнуть, в виду наличия на рабочем месте группы детей на три года младше ответственных за дом. Сладкие яблоки в карамели и запеченная в духовке праздничная курица, одно главное блюдо и развивающая их общий недуг, кариес, закуска. О, и конечно не стоит любимыми Мари свежих фруктов, коими она каждого имеющегося тут приучила к частому потреблению. Но в любом случае, работа обещает быть трудоемкой, потому пора было наконец начать.
Шестерка разделилась на три группы. Хиро, Мари и Бейзил, как самые спокойные, взялись за приготовление на удивление крупного цыпленка, в то время как коротышкам в виде Кела с Обри было поручено сделать добрую кучу хрустящий приторных яблок. Санни хоть и помогал всему делу, тоже подготавливая фрукты и обмакивая в карамельную смесь, однако каждый здесь знал что к второй под группе его подставили ради слегка успокаивающего элемента. Все таки, одно только присутствие маленького без эмоционального комочка по своему успокаивало всех находящихся вокруг него людей.
И вот, готовка шла полным ходом. Мари руководила всем процессом, стараясь следить чтобы каждый выполнял свою работу в нужной манере, хотя и не добровольно, ибо её поставили на такю должность именно что остальные гости, сославшись на то что она и так слишком много сегодня трудилась с подготовкой к их приходу, не забывая поглядывать за двумя частыми возмутителями спокойствия, Хиро напичкивал курицу фаршировочной семесью из овощей и трав, попутно выполлняя все другие шаги по приготовлению, Бейзил помогал ему в этом тернистом пути, подавая ингредиенты и делая разнообразные заготовки, по типу соуса для духовочной панировки. За этой, основной частью стола, царил порядок, ровный процесс и умиротворяющее спокойствие. Ну а за другой...
Настоящий ад и Израиль. Кто же знал что давать полу немому ребенку задачу по усмирению двух бомб замедленного действия было не самым верным решением? Правильно, все. Но это не помешало предотвратить получившийся ужас, что видели все но по большей части ничего с этим не делали и до окончания своих частей с основным блюдом. Никто этого не ожидал, и вот в тысячный раз Обри с Келом устроили новую ссору, которая стремительно перешла к последующей конфронтации. Ни одного из их излюбленного оружия, мягких игрушек, ни один из них с собой на кухню не принес, а соответственно за альтернатвой обратились к столовым приборам. Вся столешница после нескольких раундов агрессивного сражения на ложках, покрытых жидким сахарным покрытием, теперь походила на выставку нестандартного современного исскуства, полного клякс, блестящих цветов, ставших таковыми благодаря посыпке с сьедобноыми стразами, и многочиленными рассыпанными ингридиентами.
Санни в это же время, зная что его тихий голосок не сможет унять праведный гнев своей одноклассницы, чьи крики стали в разы сильнее после того как спортсмен измазал тщательно вымытые волосы в коричневатой гуще, сосредоточил все свои силы на хотя бы малейшей исправлении ухудшившийся ситуации, делая то что по идее должно быть карамельными яблоками, а на деле представляло то незаконченные основы, то покрытые тремя слоями всего сахарными булыжниками. Отлепляя ненужное и долипляя необходимое, Санни таким образом провозился долгие неустанные часы, выполняя яблоко за яблоком, радуясь что иногда бесконечная энергия его друзей истощалась, приводя их обратно в рабочее состояние. Такие моменты были его самыми любимыми в изматывающей работе юным поваренком, потому как именнно тогда, он мог себе позволить отвести взгляд от этих и без того сладких красных плодов, и перевести его на ту, что в последнее время захватила все его внимание.
Её.
Девушку небывалой красоты, чьему существованию он обязан каждому счастливому моменту в своей заурядной жизни. Её волосы колыхались при каждом легком движении, ниспадая каскадом черного водопада на эти закрытые парным свитером плечи. Улыбка никогда не покидала тоненького, совершенного в своей простоте личика, всегда озаряя его и вселяя позитив с заботой в души окружающих людей. Каждый кто обычно разговаривал с этой вечно ободряющий все и вся собой, сразу же становились счастливее и здоровее, в частности благодаря, казалось бы, безграничным знаниям, хранящимся внутри её умной головы. Ох, сколько же было заботы в объятиях, поцелуях в лоб и словах, которые она его одаривала каждый божий день, наверно даже не представляя, какой же эффект это произвело на его сердце. Больное, гниющее изнутри и пропитанное смрадом сердце, полюбившее совершенно не того человека. "Лучше б её назвали в честь солнца" - подумал Санни, отворачиваясь обратно к яблокам, когда та повернула в сторону парня свои прекрасные, глубокие глаза - "Так хотя бы, было намного справедливее."
Часы пробили пол одиннадцатого. Хрустящая кожа готовой упитанной курицы шипела и стреляла соками, говоря одним своим видом о идеальной готовности. Вынутые из морозильника яблоки отдавали удивительным сочетанием кислого яблока и ароматного конфетного послекусия, когда каждый из шестерки делал свой громкий укус, сидя то на диване, то на полу теплой и безопастной гостиной. Именно это слово лучше подходило под описание самого важного аспекта их группы. Безопасность. Ощутимое чувство защищенности, следуемое за этим необычным ансамблем. С кем бы они не сидели, в каком бы наборе или местах не прибывали, все до единого могли заверить, что какую б мысль кто не озвучит, его или её безусловно поддержат на выбранном пути. Ну, если это конечно не связано с распитием Апельсинового Джо, ибо эта термоядерная смесь вызывает самые ужасные следы на любой поверхности. Благо Кел еще не успел ую наследить в доме, но на всякий случай ему было запрещено приносить жидкую смерть ближе чем на пять метров к территории Судзуки.
Болтая, играя в настолки, пересматривая самые лучшие мультфильмы через неделю уходящего года, компания даже не заметила, как наступил тот самый момент. До двенадцати часов оставалось несколько минут. Кел вскочил с своего места и объявил об этой нежданной, но одновременно и предсказуемой новости, начав обратный отсчет. Вся четверка карапузов уселась прямо у больших и маленьких ящиков, готовясь рвануться вперед, раздирая упаковочную обертку в щепки, не в силах терпеть чтобы узнать что же они получат в этом году. Удар в старых часах известил всех о наступившем празднике Христовом, и когда шестеро прокричали лаконичное: "С Рождеством!!!" - кусочки разноцветной бумаги полетели в разные стороны, под радостные крики малышни.
Новый баскетбольный мяч Кела сразу начал издавать характерные звуки, отскакивая от пола и долетая чуть ли не до потолка, бита Обри чуть не сбила с елки несколько особо ярких игрушек, совершенно случайно, а фотоаппарат Бейзила уже был полон свежей пленки, готовый запечятлеть самый важный момент, в истории этой шестерки.
Перед Санни столпилось пятеро людей и одна столешница, с лежащей на ней его единственным в этом году подарком, о котором он так долго мечтал, молился и даже начал секретно подрабатывать в школе, делая разные рисунки одноклассникам на заказ. Сверток в форме кейса для скрипки, инструмента при помощи он достигнет своей мечты. Стать тем, кем его друзья смогут гордиться.
"В этом году, ты получишь только один подарок. От всех нас" - начала самая лучшая сестра на свете, о которой он мог только мечтать и мысли о которой он так бережно хранил в подкорке головного мозга.
"Может он и выглядит как сущий пустяк... Но мы очень долго на него копили!" - выпалил нервный лучший друг, которому он мог посвятить свои самые дражайшие секреты.
"Да! Нам с Бейзилом даже пришлось продавать печеньки с лимонадом летом!" - с её фирменной блестящей улыбкой заявила девочка, чьи проблемы он рад был выслушать на тех ржавых парковских качелях.
"И мы с Мари устроились работать в ту пекарню именно ради накопления на подарок." - высказал человек, которого он мог с полной уверенностью назвать своим старшим братом, мудрого наставника и обьекта для подражания.
"Ну а я? Мне пришлось разносить письма примерно три месяца к ряду... А ты знаешь как я не люблю рано вставать!" - может слегка грубо, но полной эмоциями грудью проговорил настоящий источник безграничного веселья и смеха, чьи уморительные выходки не раз и не два вызволяли его из оков пасмурной хандры.
"Возможно мы слишком на тебя давим..." - вновь начал Хиро, немного потерев руку от смущения - "но ты уже очень давно не играл на скрипке. "
"Мы все заметили как ты в последнее время сидел в музыкальной комнате, пока Мари играла на пианино!" - не заботясь о лишних деталях, сказал Келси
"Это кстати была полностью её идея!" - все с тем же блеском в глазах пропищала Обри, еще больше восхитившись небывалой добротой той, кого она считала самоназванной сестрой.
" " В-в любом случае!" - смутившись закончила список объяснений компании Мари, стараясь не утонуть в расширившихся от удивления глазах своего малдшего брата - "Мы надеемся тебе понравится твой подарок. Он подарен нами всеми. Только для тебя"
Еще несколько секунд, Санни пытался обработать нахлынувший на него поток такой сладкой информации, поражаясь тому, с какими же замечательными людьми он успел познакомиться за такие быстро проминувшие годы. Каждый из них был дороже ему чем любая имеющаяся в коробке игрушка, чем все существующие драгоценности мира и возможные шансы на становление знаменитостью. Если бы ему сказали, что он может спокойно обменять свою группу на целую сотню самых богатых, популярных и смешных людей, то он без промедления послал сказавшего ему человека на край света. Пальцы Санни легли на хрустящую под подушечками бумагу, ощущая под нею неровности обитого кожей кейса. Руки спокойно, в размеренном темпе, сохраняя драматичность момента развернули упаковку с минимум порванных краев, обнажив то, о чем он так неустанно думал все эти месяцы, с момента зарождения казалось небывалого желания.
"ТА ДА!" - закричали все пятеро детей, коих он будет любить до скончания времен - "Это твоя новая скрипка! Давай, попробуй сыграть на ней!"
Повинуясь желанию своих друзей, мальчик в красном свитере с елкой посередине взял в одну руку смычок, а в другую уже саму скрипку. Кончики пальцев покалывали, пока опутывали гриф и сжимались на железных струнах, как будто бы готовясь к предстоящей игре. Тело проводило диагностику каждого нервного окончания, сверяясь с показателями и желая достигнуть лучшего из возможных результатов для важных Санни людей. Волосы смычка легли на металлические спиральные сплетения, остановившись на месте. Юноша сделал глубокий вдох, и несмотря на появившийся страх перед плохой первой игре, он отчетливо понимал, что предпримет все возможное, лишь бы не разочаровать их. С такими мыслями в его голове, раздалось два звука, с последующими овациями. Ровная, мелодичная нота, и щелчок затвора фотоаппарата с готовой печатью.
"Мари..." - пронеслось в мыслях Санни, когда он открыл свои глаза и направил их стрелой на свою обожаемую сестру - "Я дам тебе повод любить меня..."
------------------------------------------------------------------------------------------------
C того дня прошло почти что два месяца. На дворе восемнадцатое февраля, а значит настал, нежданно негаданно, еще один чудесный праздник. День рождения единственного и ненаглядного блондинка в этом ансамбле. Бейзилу исполняется наконец то двенадцать лет, и теперь его практически можно считать полноценным подростком. Ну, если добавить еще один годик, то это уже будет полностью верно.
Так или иначе, крупная дата требует крупного праздника. Так по крайней мере сказал бы любой другой ребенок в его возрасте, например тот же Кел, в чьих планах на его следущий день варения уже имеется пункт: * пригласить все население Фарадея. Стал ли кто рушить мечту экстравертного начинания? Нет, все просто решили забыть о таком необычном пожелании. Чтобы там ни было, Бейзил не такой же ребенок звезда как наш ранее всплывший загорелый мальчишка. Любитель проводить время в саду относится к тому типу людей, кому намного приятнее устроить что-то наподобие несложного домашнего праздника в кругу верных знакомых, с наспех приготовленным тортом, нежели стать первым человеком в завтрашнем выпуске свежей газеты. И потому как сегодняшний день, по праву принадлежит цветочнику, все было устроено как раз из его всем известных предпочтений. Клубничный торт, вечеринка сюрприз у него дома и компания облегчающих его тусклые деньки друзей.
""Ты точно уверен что хочешь стоять за камерой?" - спросил именинник, сразу же получив безмолвный кивок в ответ, кожа улыбаясь и переполнясь благодарностью за то, что его лучший друг решил сделать фото его, рядом со всеми остальными людьми. Прямо перед блондинчиком стоял розовый, покрытый сладкой глазурью того же оттенка торт, чья верхушка была подобна драгоценной короне, за исключением того что эта была сьедобна и совмещала в себе красную клубнику и разноцветные горящие свечи. Слева от него наклонилась празднично разодетая Мари, одна из тех по чьей вине и был организован весь праздник, справа улыбающаяся прекрано волосая Обри, судя по рассказам здесь присутствующих настоявшей на всей вечеринке, а сзади ухмыляющийся дуэт загорелых братьев. "Почему Кел надел сразу две шляпы себе на глаза?" - не озвучил вопрос Бейзил, чувствуя как скатывается пот по одной из его щек, то ли изза волнения за будущее качество готовящегося фото, то ли переживая за возможные трудности, которые может устроить этот двурогий мальчик.
Поздравления, праздничная песня, и ожидаемое задувание свечей с загадыванием желания прошло как по маслу, хоть на последнем наш маленький цветочек умудрился немного замяться. Ведь повзрослевшему юноше было совсем нечего загадывать. Все о чем он когда либо мечтал, верные друзья, здоровая родня, лучшая еда и веселые времена в конце концов оказались у него прямо перед глазами, стояло году пролететь незаметно, с прошлого дня рождения. Но загадать что нибудь да стоило, как никак это священное вареньевское желание, а потому, закрыв на пару секунд глаза, мальчик набрал полные легкие воздуха и сдув обжигающее пламя с кусочков воска, глубоко внутри, он пожелал двух вещей: Чтобы все у них было хорошее, и что человек которому он доверяет нашел в себе силы двигаться дальше.
Раздался щелчок, камера на минуту осветила пятерку своей яркой вспышкой, и с механическим звуком выкатилась белая пленка с черным квадратом прямо по середине. Взяв его обеими руками, друг сегодняшнего виновника торжества начав мотать горячим куском пластика вверх и вниз, постепенно приближаясь к поздравляющей мальчика компании. Получив от юноши полароид, он тут же убрал его в свой новенький, только что полученный зеленый альбом, с высеченным на золоте его собственным именем, будучи уверенным что вскоре он полностью заполнит эту книжку драгоценными воспоминаниями.
Спустя еще одно фото, во время коего Сани к удивлению Бейзила снова отказался сниматься, поглядывая с еле заметным огоньком в глазах на всемизвестную в группе пару. Бейзил очень, очень надеялся что его второе желание и впрямь станет явью как можно скорее.
По правде говоря, мысли о том что сказал его друг не покидали белобрысую головушку паренька уже долгие месяцы, даже сейчас, в разгар казалось бы его заслуженного праздника. Эти греховные, порочные слова, намеренная влюбленность в человека, отношения с которым возможны разве что только в иллюзорных снах такого витающего человека как Санни. Иногда Бейзилу очень хотелось, чтобы все что он услышал было просто глупой, странной шуткой ибо тогда ему не пришлось тратить безсонные ночи, дрожа в постели и беспокоясь, что однажды его упекут за решетку, услышав о необычных предпочтениях юного вундеркинда. Он бы даже с легкостью поверил в возможность данного сценария, ибо зная Санни уже почти год, он самостоятельно узрел не существующие гранницы далекого за гранью логики чувства юмора тихого мальчика. Иногда, он не мог поверить что тот и впрямь сумел вызвать у Хиро экзистенциальный кризис, на протяжения полу часа стоя на месте, держа в руке лимон, и называя его ему в лицо алебсином.
Но данный случай был далеко не шуткой. Самой настоящей запретной мыслью, о коей им всегда рассказывали как удел последних дегенератов. Оданакг его друг, надежный товарищ, даже первая влюбленность, не был каким то глупым,отстающим в развитии человеком. Умным? Лучший среди младших в группе. Добрым? Даже Ганди позавидовал его добродетели! Сочувствующим? Упоминать о его регулярных, безвозмездных походах на качели с Обри, будь то в жару или дикие морозы думаю даже и не стоит. Но все перечисленные факторы к сожалению не помогали Бейзилу принять тот факт, что его друг может думать о таких вещах с ней! Надежда на скорое выздоровление мальчика все еще были действительными, а мысли угрожают становится все более грубыми и страшными, если юноша продолжит кидаться теми же взглядами на них двоих. Сейчас же тот, о ком идет речь, сидел на диване с включенным цветным Gameguy, играя в недавно приобретенный 'Carlo land'.
"Эх..." - незаметно для остальных прошептал мальчик, наблюдая за лежавшим, насупившимся парнишкой с волосами цвета оникса - "Лишь бы это было просто временное увлечение. Прямо как у меня с Обри, когда я только её встретил..."
Через какое то время, начало откровенно темнеть. Было выдвинуто смелое предложение - устроить давно уже непроходимую ночевку. Форт из подушек, множество спальных мешков, расслабляющий ромашковый чай, взятый специально из выращенных мадам Купорос, то бишь бабушкой Бейзила, и просмотр недавно вышедшего на кассете всего сезона "Капитан Космонавт и рыцари Затерянного леса светлячков". Все эти прекрасные блага были обеспечены юным домоседам, стоило сделать пару звонков и спросить разрешения конечно же у хозяйки дома. Судя по тому, что Обри с Келом уже давно спорят кто кого победит, Капитан Космонавт или же рыцарь ростокрот Максимус Третий, а Хиро с Мари укутались вместе под оделом на диване, все разговоры с старшими прошли успешно. Это был почти что идеальным вечером...
Если б конечно не поглотившие его ум мысли о увлечении Санни, и странное поведение Марии, которое он в последнее время имел честь наблюдать. Её улыбки кажутся слегка натянутыми, манера речи рассеянная, как будто бы у неё всегда мысли в каком то неправильном месте, а самая недавняя, попавшая ему на глаза деталь, и вовсе немного заставила нашего флориста переживать. Сидя у подножия дивана, и оглядываясь на лежащих в обнимку парочку, Бейзил заметил одну неприятную мелочь. Каждый раз, стоило ухмыляющемуся, пребывающему в блаженстве поваренку немного уткнуться в изгиб шеи черноволосой пианистки, как её яркая улыбка теряла свой расслабляющий свет, становясь в какой то степени наигранной, а умиротворенное выражение совсем чуть чуть, почти незаметно, напрягалось. Очень похожее нарушение обычно стойкого лица парень видел только у её брата, когда он переживал особо неприятные вещи.
"Хм... Ей вроде бы всегда нравились ласки Хиро... " - подумал названный в честь растения ребенок, нахмурившись, но в конце концов повернувшись на другой бок - "Скорее всего он просто слишком её предавил своим весом. Ничего особенно важного. Хм... Санни с Мари неважно себя чувствуют уже очень долго. У одного неприятные мысли, а у другой тысяча и одно занятие. Им определенно стоит как то отвлечься от навалившихся проблем. Может... Какое нибудь простенькое выступление дуэтом скрасит их невзгоды? ДА! Это может сработать! Нужно будет обязательно рассказать Мари, как найдется свободное время. Ух, они проведут немного времени друг с другом, и тогда оба станут чуточку счастливее!"
Бейзил, в будущем, еще ни одну сотню раз успеет пожалеть, что в тот день только подумал о предложении концерта.
-----------------------------------------------------------------------------------------------
Девятое марта выдалось для юной пианистки через чур загружено. Утром родители срочно уехали на внезапную встречу в крупной компании, где оба имели возможность проводить время не только как муж и жена, но и закоренелые коллеги. Оставшаяся на столе у кухни записка, оповещающая о неотложном вызове, на какой то момент вернула её в далекие, детские годы, примерно когда ей было лет семь восемь, ибо что сейчас что тогда, присутствовала одна очень важная для неё деталь. Ей поручили снова позаботиться о её младшем братике.
Если бы любой другой пятнадцатилетней девочке подростку, с уймой кружков, более раннем школьным расписанием, огромным багажем ответственности и отсутствием почти что какой либо возможности спокойно провести время для самой себя выдали с небес на землю такую невиданную задачу, то можно с сто процентной точностью сказать, что по приезду родителей, мебель в доме будет перевернута с ног на голову, младший ребенок в ужасе прятаться в углу, а сама же гормональная язва определенно устроит громкую, высокомерную сценку своим родителям, сказав напоследок перед громким хлопком двери что-то в духе: "Я вам не Золушка!" или "Если хотели себе прислугу, могли просто нанять кого то, а не меня рожать!". В конце концов, на то они и переполненные бушующими гормонами подростки, чтобы совершать глупые, необдуманные поступки.
Но Мари не была похожа на других своих сверстниц, оказавшихся в подобном нежелательном положении. Она более стабильная, уравновешенная, ответственная и знающая себе цену девушка, уже в своем возрасте, когда обычно тинейджеры любят эксперементировать и заявлять о своих возможностях посредством нарушения всех существующих правил, понимающая как стоит себя вести, а потому незамедлительно отправилась вверх на лестнице, будить еще сопящего родственника. Кто то мог бы сказать что её завалили работой и всевозможными обязательствами с раннего детства, и именно поэтому она столь прилежная, верная каждому слову своих родителей доченька. И если такое и впрямь б произошло, то она не стала бы отрицать большую часть сказанных гипотетическим незнакомцев слов. Верно, еще когда она была совсем маленькая, от неё требовали очень много и ожидали что она это самое многое разумеется покажет с широко распростертыми руками. Но не только этот горький нюанс частого пренебрежения старшего поколения в вопросе воспитания сделал её таковой, какой она является на данный момент.
Важную часть в сие процессе сыграл и тот, над кем она сейчас повисла, присев на корточки и наблюдая за его размеренным дыханием. Этот крошечный носик пуговка, дергающийся каждый раз когда она несет в комнату к нему и пришедшим погостить друзьям целую тарелку своего фирменного печения, с добавлением секретного ингредиента - любовью. Подрагивающие от падающего света его тезки веки, скрывающие черные, похожие на её глаза, но с проблеском того что и делает их братом и сестрой. Огоньком жизни, стремящийся сделать пребывание других в этом мире менее энергозатратным. Её методы физические, в то время как у спящего мальчика они действуют на в разы глубоком уровне. Эти зачастую зализанные волосы, цвета вороньего крыла. Кел, Обри, Бейзил и даже Хиро вечно удивляются, что юноша его возраста всегда следит и старается показывать свою голову только в чистом, уложенном состоянии. Иногда он на ночевках просыпался раньше всех, чтобы уложить свое получившиеся за пролетевшие часы гнездо. И только ей было позволено наблюдать каждое утро за этими небрежными, торчащими в разные стороны волосами, придающими его мягкому лицу очков очаровательности.
Младший ребенок семьи Судзуки - Санни, названный в честь горящего на небе светила, воспринимался окружающими людьми как антипод своего же имени. Тихий, боязливый, скромный и крайне часто не появляющийся на всеобщее обозрение, в отличии от того сгустка газа что уже в марте не дает всему городу покоя. Но весь Фаравей упускает многочисленные, уникальные черты, за которые её брату стоит с гордостью носить свое имя. Мари еще не сумела найти никого такого же искреннего как её Солнышко. Может он и думает что об этом никто не подозревает, но после всех сделанных ему замечаний и предупреждений насчет опастности такого сильного случае самоотверженного альтруизма как у него, он все равно шастает по домам других людей и помогает им с их простецкими неурядицами. Хотя, Мари все таки взяла в себе привычку иногда незаметно наблюдать за действиями Санни издалека, так, на всякий экстренный случай. Лишняя предосторожность в таком деле никогда не повредит. Младший братишка так же невероятно внимательный к мелочам! Где то треть всего расписания девушки стала такой идеальной только благодаря его частым напоминаниям о надвигающихся важных датах или упоминаемых событиях из прошлого, или возможного грядущего будущего. Да, поскольку она старшая в их дуо, соответственно ей пришлось перенять эту его привычку и перевести её в абсолют, сделав так чтобы ни одна деталь не избежала внимание старшей сестренки. Ониксовый мальчик настолько творческий, что голова Мари иногда болит от такого большого количества деталей, с которыми он рассказывает о таких незабываемых, красочных снах. Хамфри, Абби и Большой желтый кот определенно внесли внушительный вклад в разнообразие приключений её юного сокровища. И самое главное....
Он был слишком... СЛИШКОМ МИЛЫМ.
Только отчаянное желание сохранить свой образ "Смелой ответственной сестры" удерживало её от такого пожирающего желания обнять этого малыша и больше никогда не выпускать карапуза из железной хватки. Тискать как плюшевого мишку, гладить по голове как домашнего котенка, щекотать как смеющуюся обезьянку и спать с ним в обнимку как с большой теплой подушкой. Хотя, она все таки позволяла себе некоторые из перечисленных действий, а иногда и он сам просил то обнять его, то поддержать за руку, пока они идут в какое то место по поручению родителей. Да...
Он, и именно он является самой главной причиной её столь тернистого, но такого важного личностного роста. ""Санни..." - тихонько тихонько сказала Мари, продолжая разглядывать мельчайшие детали на личике ребенка, которого практически самостоятельно воспитала - "Я наверное сгорела бы от смущения, услыш ты это вживую. Так что скажу это прямо сейчас. Ты лучший младший брат о котором только можно мечтать. Ты значишь для меня целый мир, и я словами передать не могу, как многое ты делаешь каждый день, что заставляет улыбку расцветать на моем лице. Твои поступки, поведение, смех... Все это, только это, побуждает меня становится лучше. Я ценю похвалу родителей, когда они радуются за полученное первое место на какой нибудь глупой олимпиаде. Я так же очень глубоко рада, когда наши друзья благодарят за приготовленные мною, казалось бы, простые закуски. Но ни один из них и близко не стоит рядом с тобой, Санни. Когда ты подбегаешь ко мне, заключаешь в объятия после даже простейшей выполненной задачи, и смотришь на меня своими фирменными, полными любви глазами.... Это очень многое для меня значит"
Мари встал с корточек, присела на край матраса, от чего простыни слегка натянулись на крошечное тело паренька, сделав его спокойное дыхание совсем немного тяжелее, и наклонившись к Санни, зависла прямо у него перед лицом. " Я люблю тебя Солнышко. Больше, чем ты можешь себе представить" - сказала девушка, поцеловав мальчика в его бледный лобик.
Немного поерзав на месте и нахмурив эти тонкие бровки, сморщившийся, просыпающийся красавец открыл свои размытые от полу дрема глаза, которые в тот же миг широко распахнулись, стоило ему увидеть Мари. "Доброе утро соня! Родители уехали чутка пораньше, так что сегодня завтрак на мне. Давай, вставай, переодевайся в форму и спускайся вниз. И не забудь почистить зубы!" - прочирикала барышня, одарив юношу одну из своих ярких улыбок, уплыв радостной походкой за дверь. Когда Санни ворочился в постели и пытался изо всех сил не поддасться желанию отправиться обратно в страну снов, Мари в это же время, на лестнице переводила дыхание и старалась справиться с приступом навалившийся паники. "Фух. Повезло. Еще бы чуть чуть и ...." - прошептала она, не закончив фразу и ужаснувшись от отвратительных мыслей что засели у неё в голове. Помотав ею из стороны в сторону, она спустилась вниз и решила отвлечь себя от таких дум готовкой.
Проверочные работы, контрольные работы, домашние работы, тысяча и одно сочинение, доклады, эссе и прочие прочие уже в который раз ломают плечи нашей уставшей от всей этой галиматьи девушки. Даже когда у неё два часа назад закончились уроки, о дополнительных курсах никто никогда не забывал, а потому требовалось вновь на них идти, скрывая под этой масочной улыбкой яростный крик недовольства своим положением. Все эти обязанности, занятия, ответственность и постоянные выслуживания то перед преподователями, то перед родителями высасывали силы из Мари с той же скоростью, что и времяпровождение на юпитере без скафандра высасывает из ваш жизнь. То бишь за считанные секунды. Да, она гордилась что каким то чудесным образом, не без поддержки дорогих ей людей, сумела удержать статус "Идеальная" на своем уже родном месте, то бишь над своей головой. Но то как с каждым днем все эти мероприятия становятся только утомительнее, а еще и прибавьте пробуждающиеся в полную силу подростковые гормоны, перестраивающие её тело и не дающие иногда нормально функционировать, без желания сломать кому то хребет или на пару тройку минут уединиться в ванне по КХМ делу, это один сплошной ужас. Возможно, с таким забитым графиком, где ей нужно уделить время для разговора с первым, обсудить свою успеваемость с вторым, и начать диалог с третьим она уже давным б давно сошла с ума. Если конечно в её жизни не присутствовала группа поддержки, в виде всегда готовых подставить свое твердое плечо друзей.
Прямо как сейчас. Из окон главного школьного холла она может наблюдать за уходящим вдаль солнцем. Небо окрашивается в смесь фиолетового, её любимого цвета, оранжевого и красных оттенков, превращая все это бескрайнее пространство в одну прекрасную картину. Во всем учебном заведении толком и не осталось учеников. Одни сторожи, педагоги да морщинистый уборщик Ренди составляют ей временную компанию, пока она пересекает метр за метром, двигаясь навстречу к своей свободе. Однако до сей поры оставшиеся на подходе к школе ребята, застать девочку врасплох, стоит ей ступить своей туфлей за порог всего заведения, снизив количество прибывающих учеников до одинокого нуля.
Кел и Обри, бесенок и ангелочек, сразу же подбежали к своей недавно провозглашенной сестре, начав без устали перекрикивать друг друга в попытке рассказать, как у них прошел день. Подошедший нервный комочек соломенного пуха Бейзил попытался вставить пару тихих слов во всю эту обоюдоострую дисскусию, но как и ожидалось, спокойному лесному бризу никогда не успокоить гром и молнию. Появившийся практически из воздуха Хиро, успокоил двойню парой серьезных слов, вызвав у малышей предсказуемые освистывания и улюлюкания на старшего мальчика.
"Хей, а что тут вообще происходит?" - с скромной улыбкой повернула голову Мари, прервав четверку речей и переведя все внимание на недавно появившуюся барышню.
"О, так мы тебя ведь ждали! Блин, никогда не понимал, почему ты вообще ходишь на допы? Я вот даже одного урока не могу спокойно просидеть, а у тебя еще сотня дополнительных после основных. Как у тебя это получается?" - пискнул Кел, чтобы после своих слов сразу же получить кулаком по своей лохматой макушке.
"Кел, ты совсем дурак что ли? Мари умная и прилежная девочка, у неё всего через несколько лет поступление в колледж, конечно же она заранее готовится!" - возмутилась Обри, как всегда надув при этом свои очаровательных пухлые щечки.
"Обри, Кел конечно глупость сказал, но это не причина его сразу же бить." - включив свой режим 'папы группы', Хиро успокоил пламенный тыл девочки с Бантиком, пропустив мимо ушей её недовольные бормотания, и подарив девушке одну из многочисленных, геройский улыбок - "Ну а если честно, рад тебя видеть Мари. Как всегда показала им там лучший результат?"
"Фе... Хиро каблук!" - в унисон показали пальцем мини латиноамериканец и белая девочка, заставив ослепительную улыбку юноши совсем чуть чуть надломится.
"Правильно дети! Фе. Ты мне совсем не за это нравишься Хиро." - - сказала пианистка, ущипнув флиртующего ловеласа за щеку, и окончательно уничтожив его еще недавно работающий шарм, вытащив из шелухи харизматичного паренька, сморщенный смущеный орешек.
"Х-хей! А з-за что же тогда?" - краснея от прикосновения своей девушки, нервно пробормотал Генри.
"А это уже секрет, хе хе. Ну а если честно, я тоже рада вас всех видеть." - наклонившись, Мари обняла одновременно всех четверых друзей, заключив их в теплые, полные искренней благодарности обьятия. Когда же они закончились, она все равно немного нахмурилась - "Но вам же правда не стоило этого делать. Я вроде бы рассказывала о своем обновленном расписании. Или вы забыли?"
"А. Нет, мы как раз таки помним про то что ты рассказывала." - пропищал мальчик цветок, указав на сидящего поодаль ото всех бледного парнишку - "Санни предложил нам немного погулять и подождать тебя. Сказал что так мы можем поднять тебе немного настроения, если начнем тебя встречать даже в поздний час."
Ох, как же это очаровательно. Такая добрая, невинная и светлая мотивация, предложенная одиннадцатилетним братом согрела замерзшие от холодных слов скупых на эмпатию и сочувствие учителей сердце, наполнив его искренней, милой заботой. Высвободившись из хватки окруживших её друзей, девушка осторожно подошла к младшему братику, остановившись рядом и сев на корточки, от чего её пришлось положить руки на колени, одна из кистей была выше другой из за медецинского наколенника.
Санни очень устал. Не заметить его состояние было просто невозможно. Поникшей, с почти что слипшимися глазками мальчик еле еле держался в сознание, качаясь взад вперед на деревянной скамье, витая где то в облаках и стараясь занять свои скучающие мысли хотя бы таким эскапитеческим оброзом. Серая футболка прилипла к его груди, очевидный результат недавно поднявшейся пред летней жары, крохотные шортики позволяли коже с множеством ссадин от игр дышать, показывая степень своей бледности. Когда же девушка оказалась прямо перед ним, мальчонка еще какое то время пытался прийти в себя и осознать, кто же этот незнакмоце, что специально опустился на уровень его глаз. Для этого он использовал крохотные кулачки, потирая им заспанные глазенки, издавая милейший зевок что она слышала за всю свою жизнь. Даже Обри, с её шармом маленькой девочки стояла на втором месте, пока на первом месте восседала тихое Солнышко. Мари понадобились все оставшиеся силы, чтобы не начать хихикать от такой безбожной мило ты. Через несколько намотанных по векам кругов, черноволосый ребенок наконец то увидел перед собой ту, кого так долго и ответственно ожидал. Для других, даже выучившие язык мимики Санни благодаря таким частым пикникам и ночевкам с ним, его лицо не изменило свое фирменного без эмоционального выражения. И только Мари, родная сестра, идол крохотного творца, увидела в очаровательных глазках разбушевавшуюся радость долгожданного свидания. Тихонько спрыгнув с скамейки, он за пару шагов подошел к примеру для подражания, и обернув вокруг её шеи малюсенькие ручки, обнял свою кровь.
Разумеется, старший 'родитель' детской группы не стал томить юношу ответом, и сию секунду чуть не раздавила малыша компании своей ответкой. 'Ух... Это то что мне было нужно..." - подумала про себя вундеркинд, наслаждаясь каждой прошедшей секундой этих родственных объятий, подмечая то факт что Санни они тоже нравятся, ибо хватка на её спине была хоть мягко, но отчетливо нуждающейся. Он всегда давал самые лучшие из существующих в мире обнимашек. Это в принципе и являлось его самым известным способом выразить благодарность за ту или иную услугу, ввиду предпочитаемого невербального способа общения А иногда и причина не была нужна. Кел выиграл мелкое соревнование между младшими классами? Поздравительное объятие. Хиро приготовил свою легендарную энчиладу, с передающийся из поколение в поколение в семье Родригез смесью специй? Благодарственные объятия. Бейзил пересказал момент из последнего прочитанного детектива, где старушку процентщицу забивает топором депрессивный бывший студент, почему его бабушка вообще позволяет флористу такое читать, нагоняя ужаса в комнату? Перепуганные объятия. Обри снова подвергается нападкам со стороны школьных задир, за не самые богатые жизненные условия? Успокаивающие объятия, и, видимо присущий только Судзуки, убийственный взгляд в сторону недруга.
Но ни один из них, не получал таких обнимашек. Никто, никогда, за все последующие десятки лет не переживет опыт 'братского' объятия от Санни. Их... невозможно описать словами. Мари, девушка пополнившая свой лексикон и словарный запас десятками тысяч слов из той абширной библиотеки Фаравея - не может описать, что она чувстует каждый раз, стоит пальцам младшего брата лечь на её закрытую тканью кожу. Приблизительное, с чем она может сравнить такой близкий родственный контакт, будет приятный осенний дождик, полная звезд летняя ночь, зимний потрескивающий углями камин, и летний закат у тайного озера в парке. Да, такие казалось бы обыденные, заурядные и имеющиеся на каждом шагу моменты несут в себе небывалый комфорт. Близость в каком то смысле. И именно такое чувство расползается по каждому сантиметру тела нашей скрывающие покраснение на щеках девушки. Невероятно сильную комфортность.
"Спасибо Солнышко. Это было очень мило с твоей стороны." - прошептала ему на ушко Мари, поглаживая спину брата круговыми движениями - "Но тебе не нужно так через силу себя утруждать. Ты чуть ли с ног не валишься."
""Ммм...." - промычал таким милым, тихим и заботливым голоском Санни, положив подбородок прямо в ложечку её плеча, идеально подойдя к форме тела восхволяемой им сестренки - "Ни о чем не жалею... Оно того стоило.... Хотел сделать тебе приятно..."
"Ооооо..." - Ему очень повезло что Мари обладает такой невероятной силой воли, ибо её отсутствие означало бы незамедлительную отправку этого паренька прямиком в кому, после пяти часовой сесии сокрушительных обнимашек - "Ну ладно. Так уж и быть. Но давай договоримся что ты не будешь этого делать слишком часто, хорошо? Я не хочу лишний раз наблюдать за тобой в таком истощенном состоянии. Полным энергии ты выглядишь более милым..."
От последних слов, поступила ожидаемая ответная реакция. Еле слышимый писк и преображение его здоровых ушей в яркий малиновый цвет. То что она так обожает, когда каждый раз принимается дразнить. "Ладно..." - сумел выпалить из себя смущенный ребенок, постаравшись как можно сильнее провалиться под землю, но как и предпологалось, безуспешно.
Получив утвердительный ответ от своего Солнышко, личико примерной ученицы расплылось в победоносной улыбке, и она выпустила брата из своего мягкого ручного капкана, хоть и с большой неохотой. Но увидев что после того как он выпрямился, его покачивания не ушли в небытие, равно как и легкие полу падения на месте, ей в голову закралась одна очень интересная идейка. Решение принялось со скоростью падающей звезды. Мари вновь оказалась на уровне глаз важнейшего человека в проживаемой ею жизни, но на сей раз повернувшись к нему спиной. Она положила свои аккуратные, идеальные, с недавно нанесенным аккуратным макияжем кисти на пояс, создав что-то в духе проема для ног. Девушка собиралась нести усталого братишку прямо на своей спине, полностью уверенная что так он по крайней мере не потеряет сознание во время путешествия обратно домой. ""Санни, а полезай ко мне на спинку. Ты того глядишь сейчас на ходу уснешь. Давай, это не так уж и высоко. Старшая сестренка обязательно донесет тебя!" - радостно пропела пианистка, повернув голову себе за плечо и мысленно отправляясь на целый год назад, когда при первой неудачной попытке проехаться на роликовых коньках, мальчик не справился с предоставленным еиу управлением, скатившись с горки и разодрав коленку до кровоточащего мяса. Тогда они были только вдвоем, все остальные к сожалению разъехались по своим делам, и только в присутствии их двоих, на едине, без посторонних лиц, Санни позволил себе громко зареветь. Показать наглядно боль, что электрическим, жгучим импульсом обуяло горемыку, не давая ему возможности встать на неустойчивую обувь. Тогда Мари пришлось нести младшего точно так же, но в этот раз, обстоятельства будут гораздо позитивнее. Она пронесет его несколько километров, без единой остановки, только чтобы позволить тому отдохнуть после долгого, изнурительного ожидания. Старшие всегда должны заботиться о своих младших.
К тому моменту, мальчик не был в состоянии ответить отказом дражайшему родственнику. Может из-за заманчивости сего предложения, или же от того что его тело с каждой пройденной секундой становилось похожим на мешок картошки, нежели тушку обычного школьника, но Санни не сумел даже подумать о любой другой альтернативе. Положив кисти на её плечи, продев пятки через ручные ремни и позволив пальцам Мари удерживать его на закрепленной позицици , юношу подняли от земли резким рывком, и в резульатате неожиданности, он обхватил ключицу девушки уже своими руками, ненамеренно подарив её своеобразные объятия.
Хоть мальчик и никогда не отличался здоровым аппетитом, среди шестерки детей его желудок наверное должен быть самым скукоженным, ибо те маленькие порции, обычно потребляемые младшим братом, какое то время волновали опекающую сестру, весил он не как перышка. Хоть Мари и ожидала тех же ощущений оперившегося на её конечности веса, что и целых триста шестьдесят пять дней тому назад. Но, как оказывается, даже кроха на её спине способен набирать вес. Судя по примерным подсчетам девочки, с выступившим на лице потом, как минимум три кило он уж точно прибавил. Да, скорее всего все эти калории и микроэлементы ушли на те четыре с половиной дюйма, которые он прибавил за прошедший год. И все же, сам факт сию работу легче не делал.
Её облегчали как раз таки ощущения от такой по своему приятной переноски. Юноша чуть ли не стал новой частью её тела, идеально устроившись на ручках и созданном пассажирском сиденье. Как будто бы еще при их зарождении в одной и той же утробе, развитие тел пошло по пути идеального сочетания с друг другом. Как инь и янь, в слегка измененной манере. Обвитые вокруг шеи руки, лежащие на ладонях теплые бедра, прижимающиеся к спине покрытая ребрами грудь паренька. Все эти детали незамедлительно обрабатывались каждой поверхность кожи Мэри, посылая информацию прямо её в мозг. Санни опирался на неё, позволял ей позаботиться о нем, как в те далекие времена, когда они проводили все свободное время только вдвоем. Мусс из ностальгии и умиления отлично выполнил свою работу, успокоив ноющие от нагрузки мышцы.
""Эй народ!" - позвала стоявший, и наблюдавших за таким милым примером братско-сестринского взаимодействия, ребят - "Пойдемте. Прогуляемся до каждого дома, а заодно и поболтаем. Мне не терпится узнать, как же у вас всех прошел день!" Предложение было встречено предсказуемой волной оваций. Пятерка тут же оказалась прямо перед детьми Судзуки, начав без умолку бросаться фактами о произошедших сегодня событиях, ну и иногда отвлекаясь чтобы позавидовать наслаждавшимся своим состоянием Санни. Келу, Обри и Бейзилу уж очень захотелось побыть на его месте, увидев каким же расслабленным выглядел мальчик, терлась щекой об задний изгиб плеча своей старшей сестры. Мари пришлось вежливо отказать, заявив что её переноска работает исключительно для таких хороших братиков как Солнышко.
Заканчивающийся день выдался полным на события для каждого участника "Фаравейской группы друзей", имя данное ни кем иным как лучезарным Келси Родригез. Кел смог побить свой недельный рекорд по пробежке на пять кругов вокруг всего стадиона. Демон скорости смог обойти предыдущий результат аж на целый пять секунд, подойдя к отметке, свойственной для учеников средней школы. Обри сумела защитить Минси, недавно переведенную ученицу из другого города, от фирменного стиля приветствия в их учебном заведение. Долгой и мучительной травли. Как оказывается, удар непробиваемым каменным лбом озорницы способен уложить даже ученика на два года старше её самой. Мари хоть и похвалила её благородный поступок, однако затем чуть не забыла отругать за такие варварские методы. Она ведь могла пораниться, так что в следующий раз стоит использовать деревянную биту. Хиро помог Бейзилу после уроков с его школьным проектом, посвященным популярной ныне теме защиты природы, с предложенным классу возможностью посадить пару десятков бросков клена, в качестве единичной акции. Проект был настолько успешным, что весь класс согласился с просьбой флориста, и всего через неделю, у учеников запланирован выезд всем составом на ближайшую поляну, где они дружной командой помогут окружающей среде. Ну а Санни, как всегда в своей манере, провел преимущественную часть урока витая в облаках, фантазируя и представляя что-то себе на уме. Благо это не особо повлияло на его успеваемость, ибо стабильные четверки с пятерками всегда приносились домой, даже с учетом его сонной натуры. Рассказал это кстати не сам человечек солнца, а его лучший друг с камерой, решивший сделать одну из своих излюбленных живых фотографий, запечатлев на полароиде задремавшего братика, так комфортно устроевшегося сзади Мари, мирно посапывающего и незаботяшегося о происходящих вокруг разговорах. "Какой же он милый...." - подумала старшая девочка, оглядевшись на заснувшего юнца, чтобы после чего, её мысли ушли в немного другое русло. Русло сомнений и не отвеченного предложения.
Примерно месяц назад, Бейзил рассказал ей об одной занимательной идее, которая могла бы помочь ей и Санни в решение их общей проблемы, а именно получение столь заслуженного отдыха после долгих дней стрессовых нагрузок. Сыграть вместе, дуэтом на одном из многочисленных школьных концертов в следующем учебном году. И предложение то безумно занимательное. Да, Мари и так взяла себе в привычку обучать маленького скрипача в определенные дни недели, что несомненно веселит её, ведь наблюдать за его бесконечными стараниями и искринним интересом в игре на куске дерева с металлическими деталями - один из немногих источников приятного расслабления в жизни забитой работой тинейджера. Но это просто уроки, максимум до пяти часов в неделю, с учетом присутствующих в её расписании подготовительных занятий в колледже. Они не то чтобы сильно и скрашивают острые углы накаляющегося эмоционального состояния. Ей безусловно нравится видеть эту утонченную, полную решимости сыграть идеально предложенную ему партию стойку, с поставленным на плечо скрипкой и вознесшимся рядом смычком. Вид, который навсегда останется в её воспоминаниях. Но как было раньше сказано, это не то. Совсем не тот уровень, коего ей хочется. И тут появляется мальчик с именем в честь растения, дающей ей казалось бы настолько простую идею, что она потом сама несколько дней без конца задавал себе вопрос: "И почему же мне такое не пришло в голову? Это же так гениально, и одновременно очевидно!"
Но тут то и всплывают на поверхность подводные камни. Перво наперво, сложность самого концерта. В их школе, в коей есть как младшие так и средние с старшими класссами, ежегодно проводится Оссенний музыкальный концерт, на котором представители определенного класса могут выступать и попытать удачу в битве за первое место, звание лучшего музыканта школьного года и сияющую медаль. Благодаря старательным просьбам участников, зачастую работающих в команде, ученики добились от руководящего соревнованием состава введение возможности сыграть группой, от двух до двенадцати человек. С дуэта по целый оркестр. Как это и заведено, к такому мероприятию готовятся безумно усердно, не покладая рук, вкладывая свои пот, слезы, а иногда и кровь во все свои тренировки ради гонки за золотым трофеем. И, сказать по правде, Мари не была исключением из правил, когда дело касалось конкуренции в любом конфликте, будь то спортивном или же мелочно бытовом. Её манера стремиться к лучшему результату, безусловно ради улыбки и похвалы одного особо важного человека, пускающего слюнки на тыл рубашки, уже однажды стоила ей безумную цену. Даже по прошествию лет, с носимым на регулярной основе наколенником, полученная на последнем матче по софтболу травма дает о себе знать, внезапными вспышками обжигающей боли. Тогда она рвалась изо всех сил вперед, не жалея себя и любых потраченных сил... Но здесь с ней в команде должен будет выступать Солнышко. Её драгоценное Солнышко. Маленький, немного ленивый, но,когда дело касается его старшей сестры, решительный мальчуган, готовый перетерпеть любые попадающие на его долю невзгоды. И при всем видимом стремлении, Мари могла точно заявить, что он не готов к такому роду событию. Девушка скорее боялась что может просто слишком зациклиться на сём мероприятии, потеряв себя и в порыве эмоций, как это часто бывает в случаях любой появляющийся на горизонте возможности показать себя как самую идеальную в предоставленном столкновении интересов, сделать что-то непростительное, по отношению к еще начинающему Санни.
И здесь в силу вступает второй нюанс. Санни. Санни Санни Санни. Лучший, заботливый, любвеобильный, умный и милейший младший брат, о котором только может мечтать старшая сестра. Барышня дорожила им всем кровоточащем от переизбыточной любви сердцем, храня там же каждый значимый момент их совместной жизни. И именно поэтому ей было особо больно признавать что... он еще совсем зеленый. Начинающий. Салага. Дилетант. Называйте его как только душе угодно, кроме особо оскорбительных нарицательных, ибо за это она может в вас и целым пианино швырнуть, но во всех этих словах заключался один единственный смысл. Юноша, пока что, играл на своей скрипке слишком неумело, чтобы сразу нацелиться на такое громкое событие как школьное выступление. Ноты зачастую выходили слишком затянутыми или же пищащими, та стойка, кою Мари обожала и не хотела не при каких обстоятельствах критиковать, обьективна заставляла желать лучшего, а про движение и того молчать стоит, дабы не позволить всем этим негативным мыслям поглотить разум девушки, который ей стоит как можно чаще держать в позитивном русле. Если они оба сразу решат взобраться на Эверест, то может они и доберутся на его верхушку, но по спуску обратно от прежнего Санни может уже ничего не остаться, ведь на его замену придет озлобленный на пианистку и надоевший ему в руках предмет, сломанный появившимися из ниоткуда нагрузками. Ему только только вскоре должно исполниться двенадцать лет. В его возрасте дети не должны часами сидеть в одной комнате, повторяя раз за разом одну и ту же партию, в надежде хотя бы в этот раз сыграть её правильно, лишь б только получить одобрение от более старших членов семьи. Мари прочувствовала этот неприятный опыт четыре года тому назад, во время начал её усиленного обучения, и с того момента она тайно желала, чтобы Санни не пришлось проходить через те же раскаленные адские кольца, заполненны недовольными родителями и разачарованными старыми педагогами. И если она сейчас примет идею Бейзила... один из худших кошмаров перфекционистки может стать душераздирающей явью.
Ну и третье... Мари даже в своих мыслях не стала озвучивать эту причину. Сама концепция была до ужаса отвратительной, кощунственной и выворачивающей наизнанку. Она взрослая, ответственная старшая сестра. Живой пример для подражания целого квартета очаровательных детей, которые не раз и не два заявляли что по прошествию лет, хотят стать похожей на неё. Таким как её не положено иметь в голове столь... Ненормальные мысли. Свойственные исключительно жалким реднекам, не способным даже осознать неправильность одной только промелькнувшей думы об этом. Ей ужасно, до глубины пропитавшейся такими идеями души, тошно от того, что она, предполагая, может сотворить. В голове юной особы уже не одну ночь мелькали самые страшные сценарии того, как это может произойти. Может Санни иногда и залезает ей в кровать посреди ночи, после очередного напугавшего до дрожи в коленях кошмара, но Мари не может позволить себе такие детские поступки. Она уже слишком взрослая, чтобы забираться в чужую кровать с просьбой утешать её после неприятного сна. Потому, она переживает каждый ночной кошмар в полном одиночестве, принимая тысячи навязчивых образов своих ужасающих действий... направленных на него. Может ей и приходится засиживаться допоздна, с такими то горками учебников, всегда обрамляющие углы деревянного рабочего стола, но иногда особа намеренно тянет время, боясь что сегодня будет одна из 'таких' ночей. Во всех трех сценариях, они остаются наедине. После уроков, во время праздников, глубокой ночью, или в разгар репетиции. Они одни, и никто не услышит жалобных мольб и просьб остановиться, издаваемых лично им. Никто не сможет защитить его... Мари не хочет пережить все эти кошмары наяву.
Может... Все не так безнадежно как кажется? Если так подумать, попытка достичь высокого уровня мастерства благодаря такой серьезной цели, с некоторым шансом может получится удачной. Пианистка уже зарекомендовала себя как фактически хорошего учителя. Её послужной список полнится разве что обучению вязанию, плетению, легкой готовки и некоторым трюкам здорового образа жизнри, но все же. Боже ты мой, ей ведь даже удалось научить Хиро, местного повара группы парочке сложных рецептов, кои он не мог освоить до начала их совместной готовки. Так что, и с обучением Санни более сложным движениям на скрипке у неё в теории должно получится.
Что же касается времени, потраченного на все эти трудные занятия, то нет ничего плохого в проведении парочки часов летом. Санни то может это себе позволить, а вот чтобы Мари сумела поучаствовать в этой части зарождающегося плана, придется поговорить с родителями по поводу сокращения частоты посещения подготовительных занятий в колледж. Это будет не так легко, как звучит по первой мысли. За те годы осознанного взросления, когда она уже не ведет себя как безмозглый ребенок и способна самостоятельно обрабатывать исходящую отовсюду информацию девушка поняла как сильно для них важно будущее их драгоценной дочери. Ей иногда сложно различить настоящую, искреннюю заботу доброй матушки, и невоплощенные в жизнь амбиции отца, которые в тандеме перетекают в одну сплошную, гнетущую массу потраченного времени. Но ради своей цели, девочка готова пойти на всякие испытания. Пары дней непрекращающейся зубрежки должно впринципе хватить.
А насчет тех мыслей, что заполонили и отказываются покидать череп взволнованной американки... Здесь её сомнения по поводу всей подготовки, уроков, тренировок, и времени проведенным тет а тет с Санни достигают максимального из возможных пиков, крича о необходимости дать прямой отказ от идеи Бейзила, оставив все так как и есть на данный момент. Однако такое решение в корне недопустимо. У неё есть цель, вызвать так много улыбок на лице этого крошечного ангелочка, чтобы они стали его стандартным выражением лица. И если ради такой цели, придется загнать себя по самый небалуй, закупорить все накопившиеся за годы эмоции, желания, страхи и переживания, выкинуть их на другой край земли, и продолжить носить маску идеальной старшей сестры, коей только в радость проводить с Санни больше времени, как обычная заботливая сестренка, то так тому и быть. Ей придется принести все это в жертву, пролить не одну слезу глубокой ночью, от осознания что эти мысли так и останутся никогда не выговоренными, ровно как и режущие глотку признания, и ходить рука об руку в свободное время с тем, кого она на самом деле воспринимает не больше чем самого обычного друга. Впрочем, оно того стоит. ""Ох, я надеюсь что мне не придется становится холодной с ним..." - подумала Мари, когда её блеклый взгляд погряз в собственном разуме, решая задачу наверно в разы сложнее, чем сегодняшняя контрольная работа - "Черт, такими темпами, эти мысли меня совсем с ума сведут. Если я никак от них не избавлюсь - пиши пропало все что у меня есть. Может, тот метод с заведением дневника поможет? Надо будет еще разобрать этот вопрос..."
Из транса подобного состояния её вывели малюсенькие ручки блондинистого мальчика, который одной рукой привлек её внимание, потянув за край надетой на ней рубашки, а другой протягивал в верх пару секунд назад сделанное фото их двоих. На нем они выглядели как стандартная сестра, несущего своего милейшего брата на свете. "Прости что отвлекаю, Мари. Ты выглядела как будто бы о чем то сильно задумалась, но я не мог не показать тебе эту картинку. Все уже сказали как же мило вы оба выглядите, так что подумал, ты тоже может захочешь посмотреть!" - ласково прошептал цветочный мальчик, чтобы не разбудить ненароком своего лучшего друга.
""Ой, спасибо большое Бейзил. Ты всегда делаешь самые лучшие неожиданные фотки!" - прокоментировала барышня, вернувшись к своей классической улыбке, дабы затем, аккуратно наклонившись, ей не особо хочется будить Санни его падением об твердый цемент под ногами, решила сообщить ему уже давно варившуюся новость - "Знаешь... Я все таки тут подумала над твоим предложением и..."
-------------------------------------------------------------------------------------------
Жаркий майский денек подходил к своему логическому концу. Целые сутки тридцатого числа наконец заканчивались, после всех тех утомительных занятий и приключений что они сегодня испытали. В начале дня банда собралась составом из четырёх человек, Бейзилу пришлось уехать на пару дней к своим родителям для какой то важной семейной встречи а Мари была вынуждена засидеться до поздна за дополнительные проектами для одного из сотен нанятых репетиторов, направившись в парк ради уже полюбившегося им занятия. Уборки разбросанного тут и там мусора. Когда Санни предложил эту идею чтобы как то убить свободное время, долгие месяцы назад, ребята приняли эту идею без откровенного энузиазма, ну за исключением малышки Обри, ибо с известным только ему положением дома в коем она жила, её любовь к чистоте была довольно таки ожидаемой. Но с течением неумолимой реки времени, и братья Родригез, и имеющийся в наличии Кел, известный на весь мир своим столетним комнатным беспорядком, пристрастились к очистке их парка, в котором у каждого произошло немало важных событий, ставших счастливейшими воспоминаниями, появляющимися посреди ночи, дабы напомнить о светлых временах во время черной полосы жизни. Через какое то время, а именно после разрушительной схватки носящей бантик крохи и сверхзвукового озорника под конец всей зачистки, приведшей к уничтожению их оружия, мешков с накопленным мусором, компашка решила устроить себе короткий перерыв, заглянув в известную на весь городок пиццерию "У Джино", отведав итальянское произведение кулинарного искуства, набив животики и наполнившись силами для грядущих игрищ на ныне чистенькой игровой площадке. Класики, горки, перила, Санни исполнющий солнышко на качелях, недавно проглоченная пища чуть не вышла обратно через парадный вход после сего представления, пара раундов на баскетбольной площадке, соревнование по армрестлингу между загорелыми мальчишками, и вот на часах уже целых семь часов вечера. Солнце принимается за рутинную работу, уходя по маршруту "Восток - Запад", уходя дальше чем способен проглядеть юный глаз мальчугана, преврщая еще совсем недавно дыщащий жизнью, энергией и механизмами социального взаимодействия город, в отдыхающие далекое захолустье. Обыватели покинули свои фирменные места, решив провести остаток дня с любимыми семьями, а возвращающиеся с работы люди мечтательно разьезжали по дороге, мечтая чтобы дома их встретил либо любимый человек, либо баночка холодненького напитка.
Что же касается наших ребятишек, то их сегодняшние похождения еще далеки от завершения, ибо устремившийся к опушке парковского леса Келси, позвал за собой отстающую троицу, крича себе за спину что хочет им показать кое что невероятное. Санни будучи невероятно любопытным ребенком, с интересом в неизвестном коего мог посоревноваться разве что с крохотными котятами, отправился прямо за ним. Время, потраченное на окончательное прибытие в ранее невиданный уголок, не превысило и пяти минут, но за это время мальчики уже успели по уши погрязнуть в разных кусочках деревьев, листьях, оторвавшейся коре и веточках, что украсили их отличающиеся шевелюры. Возможно теска солнца и стал бы сию секундно убирать их из волос, чтобы потом ему не пришлось выслушивать уже поднадоевшие коментарии отца о его несовершенном внешнем виде, который уж точнобыл у него в годы юношества, если бы не распростершийся пред глазами ослепительный вид, вмиг отбрасывающий любые ранее важные дела с волнующими мыслями.
Закрытый оазис посреди леса. Тайный участок чистой поляны, не имеющий ни на одном травяном участке даже малейшего проявления присутствия человеческой жизни, или по простому мусора. Травка зеленела, летающие птички щебетали, легкий ветерок шелестел кронй дубов, а занимающий добрую часть всего этого невиданного раньше для детворы природного сокровища, устилало блестящие озеро, с выозвышающимся над водой крохотным участком земли, где уже не первый год, кто знает, может и десятилетие, коротал свои скучные деньки монумент города Фаравей. Практически такой же старый, как и тот что пару раз мог увидеть Санни, ходя по редким субботам навещать покойных бабушек с дедушкой. Каменная арка с видным с самого входа в сие место логаном их уже полюбившегося за годы проживания захолустья. "Ворота в лучшую жизнь" - гласила она, насмехаясь над мальчиков за его забытые надежды о желанном уходе от проблемы. О том, что однажды он сумеет отпустить неправильные мысли и пойти дальше, став нормальным ребенком.
В любом случае, даже несмотря на короткосрочный случай горькой ностальгии, с последующим флешбеками о думах проносящихся в его мозгу считанные годы тому назад, найденное собако подобным ребенком место было так красиво, так волшбено, и так уникально, что он уже мог себе представить, каково было бы жить в таком уютном лестном закутке всю оставшуюся жизнь, наслаждаясь тишиной, спокойствием и сладким одиночеством. Будучи одиннадцатилеткой, он не учел таких факторов как дальнейшее образование, взросление и выживание в меняющихся с временами года условиях, но это были так. Второстепенные малозначительные детали, о которых уж точно не стоит сильно задумываться, не так ли?
"Ого..." - зашептала Обри, потирая подол своего платья и осматривая здешние красоты, водя глазами от озера к интересному дереву, от него к причалу и от третьего к широко расркрытым глазами Санни - "Как же красиво..."
"Вау. Кел! Когда ты успел найти это место?! Оно прекрасно!" - Чуть не криком возгласил Хиро, озираясь по сторонам и перебирая в сером веществе варианты того, чем сможет стать дл группы эта внезапная находка.
"Конечно оно прекрасное! По другому и быть не может! А нашел его буквально вчера, пока играл в баскетбол с друзьями. Не рассчитал сил и запульнул мячик так далеко, что он ушел за линию деревьев! Представляете какой я сильный, хе хе? Ну и так получилось, что после какого то времени обнаружил это озерцо." - потирая ухо мизинцем, Кел как ни в чем не бывало рассказывал свою историю, пока шестеренки Хиро складывали два и два.
"Так вот почему ты вчера пришел на два часа поздно... По хорошему, мне стоило бы рассказать об этом родителям, но я не могу сердиться на тебя. Не после того, как ты нашел нам такое чудесное, тайное место для тусовок!" - радостно заявил детворе подросток, позволив троице блесятщих взглядов чуть не прожечь в нем дыру. Тайное убежище. Место из мечтаний любого переполненного фантазиями о приключениях ребенка, стоявшее всего на пару позиций ниже, чем шалаш в лесу и уютный домик на дереве. Одна из мечт, которая теперь стала явью трех безумно радостных детей, празднующих с разной частотой выкрикиваемых лозунгов счастья. "Так, раз уж это теперь наше тайное местечко, почему бы нам не отметить это старым добрым пикником? Да, без Мари как то не то, но возможно я смогу её уговорить пойти с нами. Оставайтесь тут и никуда не уходите пока я не вернусь. Обри за старшую! Скоро буду!"
"Эй! А почему не я!? Я ведь твой брат!" - драматично кликнул ему в след коротышка, упав на колени и вытянув вперед руку, чтобы потом, как на дешевом школьном спектакле, показать несколько чрезвычайно трагичных поз, издавая звуки человека, умирающего от переполнющего его горя.
"Кел. Хватит дурачиться. Вставай и помоги мне найти хорошее место для пледа. Сделай себя немного полезным." - говором уставшей от всей этой фигни девушки заговорила девочка, пару раз пнув юношу с высунутым наружу языком. Санни мог поклясться, что видел как муха села спортсмену прямо на глаз, а тот не шевельнулся и на миллиметр. Последовавшая серия ударов с более мощной силой, привела к закономерному результату. Старая добрая потасовка этого запомнившейся своей разрушительностью дуэта. Этот участок вскоре будет помечен безумным количеством детской крови... ненастоящей конечно же, ибо постоянно имеющиеся у Келси пакетики с кетчупом из "У Джино" отлично заменяли по цвету красную жидкость.
Решив дать этим двоим немного места для их легендарной битвы всех времен и народов, преимущественно состоящей из шлепков, толканий и криков в уху оппоненто, или на крайний случай, использования мокрого вилли, мальчик отошел к единственному спокойному, и в данном случае безопастному, ведь даже этим голодным до разрушения чужого тела не хотелось свалиться в воду, объекту во всем пространстве. Старому, деревянному причалу, где теперь его без носочные ноги безмятежно плескались темную воду.
"Здесь так тихо... Так спокойно..." - прошептал под нос Санни, пока между его пальцев проплывала мелкая рыбешка. Тихий, крайне незаметный, ровно как и цель, летний ветерок спутывал аккуратно уложенные волосы похожего на кота мальчугана, слегка прриподнимая их и превращая в похожую на прическу Хиро комозицию. Это и впрямь было одним из неспокойных кусочков мира, в коем ему довелось родиться. Не то чтобы он во многих и побывал, пара поездок в Японию к прабабушке не в счет. Но это и не имело особого значения, ведь единственное место где он мог почувствовать себя таким умиротворенным, была крохотная спальная комната, разделенная им и его любимой старшей сестрой.
К сожалению, в последнее время он сомневается в данном утверждение. И все благодаря той, кого и упомянул пару миллисекунд назад. Мари, старшая сестра, лучший друг, носящая титул второй мамы в доме, хотя он помрет от смущения если когда нибудь назовет её так, с начала их репетиций к школьному концерту, ведет себя крайне... странно.
Не то чтобы она совсем переменилась в лице, сменила свою модель поведения или же стала совершенно другим человеком. Нет, ни в коем случае. Она все та же веселая сестренка, беспокоющаяся за своих друзей, готовящая самые лучшие печенья на белом свете, проводящая наполненные радостью пикники и излучающая чистейшую энергию добра и позитива. Но некоторые вещи так и претерпели в ней для остальных незначительные, но для её младшего брата очень настораживающие. Объятия стали куда легче и не такими тесными, что с одной стороны хорошо, ведь ему теперь не приходится умолять девушку отпустить его за глотком жизненно необходимого воздуха, а с другой, Санни больше не чувствует той безграничной силы родственной любви, кою она ему показывала каждый раз, когда она находила на то возможность. как будто Мари намеренно подавляет свои эмоции. "Это просто мелочь. Нам уже несколько лет твердят что мы слишком взрослые для такого отношения к друг дружке. Может, она решила послушаться родителей и принять это близко к сердцу..." - подумал ребенок, слегка сгорбившись от грустной правды о взрослении их обоих.
Её взгляд, раньше полный сил и желания отдавать проходящим мимо прохожим до последней капли имеющегося позитива, теперь стал на пару оттенков теплее. Это все те же глаза, в которые брат с радостью бы смотрел часами, если не днями, но ныне не способные вызывать у него той же завлеченности красотой. Только сконфуженное беспокойство. Маяк, освещающий путь уставшим кораблями в этом сером и унылом море, превратился в яркий костер, подпускающий к себе остальных с явной осторожностью. "Ну, здесь, думаю, даже и удивляться нечему. Её подготовительные стали сложнее, время проведенное с героем чаще, и пикники устраиваются чуть ли не каждый день. Любой на её месте бы упал духом." - оправдал старшую сестру её же кровь, сжав в руке камушек и сделав им двойку блинчиков на волнистой озерной воде.
Наконец... Репетиции. Санни мог объяснить изменившийся взгляд, язык тела или банальное переутомление, от того несусветного количества работы что она выполняет каждый божий день. Но сил на оправдание того, как его дражайшая сестра ведет себя по отношению к нему на протяжение каждой проходящей репетиции, он не мог найти. Это была не его сестра, а что-то совершенно иное. Мальчику еще никогда не доводилось слышать такой отчужденности в голосе той, кто всего за пару минут до попытки сыграть несколько партий на клавишах, чирикала бесконечным потоком сладкого нектара ему прямиком в уши. Такой тон совершенно выбивался из её обычного поведения. Нечто за гранью стандартной манеры Мари. Другие скажут что он просто преувеличивает, что она скорее всего сильно сосредоточена на попытках обучить его, безталантного мальчонку, тратящего её дорогое свободное время, за которое можно было бы устроить хоть сотню пышных пикников на такой чудесной природе. Но все говорящие не были Санни. Они не жили с ней под одной крышей, технически двумя если припомнить дом в их прошлом городе, двенадцать лет, а соответственно не способны даже приблизительно понять, как сильно нынешняя девушка с угольно черными волосами отличается от его сестры. Слова источают такой холод, такое безразличие. Все что существует, только они оба, в этой закрытой комнате, где они находятся ради одного единственного предназначения. Не провести как можно больше времени в компании с тем, кто дорог другому до глубины души, а выучить проклятый богом дуэт.
"Неужели... Она и впрямь меня больше не любит?" - тихо тихо, как мышка пробормотал дрожащий малыш, ужаснувшийся от такой жестокой концепции - "Неужели теперь будет только хуже? Сначала сосредоточенность на обучение скрипкой, затем прекращение объятий... А под конец? Она просто осознает, насколько я её обременяю? П-пожалуйста, пусть это не будет именно так. Пожалуйста.."
Жалобные мольбы, не услышанные никем кроме него самого, были прерваны в ту же секунду, как только радостные крики Обри и Кела разорвали наступившую тишину, извещая о прибытии ушедшего по необходимости друга. Повернувшись на источник этих высоких голосов, мальчик увидел как двоица побежала прямо к вошедшему на территорию подростку, держащему в руке плед в клетку, запасную синюю корзинку и... несколько полотенец? Почувствовав появление искры детского любопытство, юноша вытер ту маленькую слезу, что скатилась по левой щеке, и встав с деревянного помоста, потопал прямиком к остальным ребятям.
"Хей! Так, я здесь, принес все что нужно. Надеюсь никто не устроил тут драк, пока меня не было?" - с поднятой бровью спросил юнец, осматривая видоизменившуюся малышню.
Пятна красной жидкости, многочисленные вмятины на одежде, царапины от падений и толчков, а также солидарные удары локтями в противоположные бока дали ему ясный как нынешний день ответ, хотя девочка все таки пыталась как то себя оправдать.
"Н-ничего не знаю!" - дрожащим фальцетом пропищала леди, отводя глаза в сторону и пытаясь избежать осуждающего взгляда старшего в их группе - "Он сам первый начал, а я просто пыталась его утихомирить"
"Не правда! Это она сразу же после твоего ухода назвала меня дураком! Так и еще пытается на меня всю вину перевести! Стрелочница!" - недовольно закричал парнишка, надув щеки от такого крайне несправедливого поступка.
"Нет, ты стрелочник!" - ответила она в ответ.
"Нет ты стрелочница!" -не потрудился возмутиться Кел.
"Нет ты!"
"Нет ты!"
"ТЫ!"
"ТЫ!"
"Так, все успокойтесь вы оба!" - угомонил сию секундно уставший от повторяющегося замкнутого круга взаимной неприязни, заставив девочку и мальчика одновременно прекратить чуть не начавшийся балаган, в последний раз ударив друг друга по плечу.
""Е мое, и так из разу в раз. Обри, я то надеялся что ты проявишь свою принципиальность и покажешь, насколько ты взрослая для своего возраста. Видимо зря....'
"Прости Хиро..." - понурив голову, уныло сказала Оберджайн, почувствовав вину за недавно проведенную драку.
"Угу. Тебя это тоже касается Кэл."- поспешил уведомить своего младшего братца старший, вынудив тем самым сжаться его от ужаса. Уже не первый раз он видит этот взгляд и еще никогда он не приводил к чему то хорошему. Так что будет лучше, если он как можно скорее извиниться.
"Д-да, мне жаль что я так себя повел..." - от зубов повторил, наверно уже в тысячный раз, сорванец, заработав более угрюмый, пробивающий насквозь взор юноши с птичьим гнездом заместо волос. Не прошло и пары минут, как он выдохнул накопивший для выражения лица воздух, став старым добрым Хиро.
""Ладно ребятня. На сегодня я поверю. Но возможно, в будущем мне придется поставить Санни на роль старшего, хе хе" - прохихикал тот, переведя глаза на ухмыльнувшегося, в меру возможностей, тихоню.
"Н-ну уж нет... Так намного смешнее... Наблюдать за ними" - зашептал он, искривив уголок губ в легком подобии ухмылки. Несмотря на свое спокойное, и мирное поведение, младший сын Судзуки оставался ребенком, способным на полный реестр шуток и мелкого, как и он сам, хулиганства. Чего стоят его частая кража Мистера Жаклобана, любимой плюшки Обри, и прятание её где нибудь в доме Кела, чтобы через несколько минут услышать знакомые вскрики и звуки ударов твердого лба об чужую макушку. О, или как пример, полуночный побег из дома вместе с одним коротеньким баскетболистом, проникновение на частную территорию магазина всякой всячины Хоббиз, и чтение новейшего выпуска "Капитан Космопиратов и сокровище Розовой бороды" до самого рассвета. Так. Ничего сверх серьезного.
"Пфхахаха. Блин, а ты еще тот дьяволенок Санни" - рассмешенный Хиро немного взьерошил уложенные волосы пацаненка, услышав в ответ раздраженные бормотания по поводу его прически и убрав руку, направился к месту под деревом, чтобы положить яркий плед для начинающегося пикника. "Кстати, вы двое. Это кровь у вас на футболках?"
"М? Ой! Нет, чего ты. Это просто кто-то опять решил таскать у себя в карманах несколько сотен пакетиков с кетчупом, как последний дурак." - с злобными кинжалами вместо глаз, нацеленные на виновника её загубленного наряда, заверила Обри.
"Ой, да ладно тебе. Никогда не знаешь, когда захочется перекусить!" - с радостью в голосе, хулиганье засунул себе в рот край его перемазанной в томатном соусе футболки, пытаясь с переменным успехом высосать одно крупное засохшее пятно. Рвотный рефлекс брюнетки чуть не заработал в полную силу, но благо её спас нагоняй от лидера молодой группы.
Через несколько минут, когда Келси прекратил жевать грязную одежду, а плед с едой были разложены, пикник заиграла полными красками. Звучал смех, гул смешных и познавательных историй, хруст при укусе очередного идеального геройского сэндвича, и шпана ощутила всегда желанное чувство комфорта и безопасности. Шли часы, шутки становились все реже и реже, а солнце уже активно заходило за горизонт, создавая приятную вечерне-летнюю атмосферу. Пока в один момент, приятную тишину не закончил уже порядком беспокоющий вопрос.
"Хиро, а зачем ты принес полотенца? Мы конечно иногда можем устроить беспорядок при еде, но не до такой же степени?" - подметила барышня, указав на стопку аккуратно сложенных кусков ворсистой ткани.
"Воу. Я даже и не заметил их, пока ты не сказала" - с фирменной улыбкой, как ни в чем не бывало, выпалил Кэл, доедая уже второй бутер.
"Это потому что ты невнимательный дурак" - она кинула ответку на такие глупые слова.
"О, спасибо что напомнила. В общем" - с этими словами, начинающий повар, к всеобщему удивлению, снял с себя футболку, обнажив гладкий мальчишеский торс. - "Сейчас лето, жара стоит адская, хоть и наступает вечер, а мы наткнулись на озеро в крайне презентабельном состоянии! Вот я и пришел к идее.... Как насчет искупнуться?"
"Юху!!! Я то решил что единственный, кто подумал об этом! Бомбочкой!" - сорвавшись с места, и увернувшись от шести попытавшихся его остановить рук, мальчуган не потратив и секунды на обдумывание опасной в каком то смысле идеи, всего за одно закрытие век, уже оторвался от земли, сформировал пушечно ядро из своего крохотного тела, и с оглушительными возгласами, разбил чистую, плскую водицу водоема, создав настоящий взрыв, обливший оставшуюся на суше троицу. Вынырнув на поверхность и широко ухмыльнувшись, он увидел результат своего безумного поступка, а именно ничто иное, как шокированные, мокрые рожи друзей. "Ха! Вы бы видели свои лица!" - расхохотавшись, новый обитатель озера направил силу в ноги,и опустившись на спину, спокойно заплескался по кругу всего мини озера, не замечая что к нему уже бежит второй посетитель природного бассейна.
Раздавались плески, хлопания, удары по воде, очень громкий смех и постоянные вскрики младшего из семьи Родригез. Но несмотря на неподдельное веселье, коей имел честь наблюдать Солнышко, ему не то чтобы очень хотелось присоединяться ко всей творящейся вакханалии, ровно как и его подруге Обри. И если в её случае, причина ясна даже без банального озвучивания, маленькая девочка, без купальника, в компании трех мальчиков разных возрастов, то вот у Санни все было на пару шагов посложнее. Он мало того что не умел плавать, ведь за всю жизнь его единственной водяной средой была еле доходящая до плеч ванная в сидячем положении, так и еще у него выработалась неприязнь к глубине. Это не то чтобы страх, а скорее именно что банальная неприязнь. Потому теперь, на этом пледике сидели только они, слушая песню проходящего мимо воздуха и рассматривая сумасшедшие выходки двух обмокших с головы до ног друзей.
"Боже ты мой. Им определенно влетит за это от Мари. Не могу поверить что из всех людей, именно Хиро предложил эту затею" - цокая языком, но не без горстки радости сказала малышка -"Типо, это же Хиро! Наш Хиро! Старый, дряхлый папка группы, в теле пятнадцати летнего подростка, который начинает кричать о вызове скорой, стоит маленькому паучку укусить кого то из нас. И именно этот вот дядька прыгнул только что вслед за Келом в только что открытый водоем. Там могут быть коряги, рыбки хищные или вообще мусор затонувший. Понимаешь о чем я говорю?"
"Да... Это забавно..." - тихонечко ответил Санни, вытянув губы в разные стороны изо всех малых сил.
"ОЙ! Ты улыбаешься! Блин, давно я не видела твоей улыбки, Санни. Тебе стоит почаще улыбаться." - подметила обаятельная девочка, не удивление для парня покрывшись розовым румянцем и повернувшись в другую сторону. Ему на момент показалось что она что-то пробормотала, бубня неизвестные слова себе под нос, но юноша не обратил внимание на эту догадку, когда его мысли вернулись к воспоминанию полугодовой давности. В один из похожих на сегодняшний день, после нереально смешной шутки в исполнении никого иного, как, казалось бы наиспокойнейшго человека в компании Бейзила, из его рта раздался настолько громкий, протяжный, яркий и жизнерадостный смех, что стоило ему наконец прийти в себя и утихомирить разболевшийся живот, он увидел только ошеломленные лица своих друзей, прежде чем утонуть в сокрушительных объятиях старшей сестренки, чуть ли не кричащую о его очаровательности. В тот день, она сказала что ему очень идет такая улыбка, расплывшаяся на лице после их продолжительных медвежьих объятий. С тех пор, он старается как можно чаще наносить её себе на лицо.
"Слушай..." - оторвала барышня мальчугана от его привычного состояния, витания в облаках, и когда ей удалось вытянуть из молчаливого котенка услужливое мычание, она продолжила - "Я конечно знаю, что говорю это уже не в первый, а наверно сотый раз, но... Спасибо тебе"
"М? З-за что это?"- удивившийся Санни приподнялся на локтях, положив взгляд на сильнее раскраснеющеуюся подругу
"Ну, знаешь... За все в общем то?" - - Бри пожала плечами, нервно потерев правое не лежащей на ткани рукой - "Хе, да мне даже и говорить то не стоит. Ты и сам прекрасно понимаешь, что я имею ввиду"
Ответа не последовало из уст ребенка с вороньими волосами, потому как он, заместо вербального языка, решил использовать жесты тела, повернув голову слегка в бок, как недопонимающий котик. Где то в другой вселенной, в тот момент Оберджейн Уильямс померла от переизбытка милоты в крови. Её похоронили в гробу вместе с самим Санни, по египетским традициям. Но в этой, у неё получилось преодолеть такую мощную атаку, несмотря на отчаянные крики и дьяволенка и ангелочка на её плечах, умоляющие задушить парня перед ней в знак умиления его внешностью. "Т-ты взаправду не догоняешь, или просто возишься со мной? Ну все эти штуки которые ты для меня делал! Походы на качели ради выслушивания моего бесполезного нытья, по поводу и без, подарок Мистера Жалоба на, частые передачки карманных, когда у меня их самих нету, и все в этом роде! Блин, вы с Мари стали мне уже как семья! Неужели ты не осознаешь к чему я клоню?"
"О-оу... Так ты об этом..." - приятно взбудораженный ответил тот, почувствовав как приливает кровь к его щекам, сказал подрастающий малыш группы - "Это мелочи... Меньшее что я могу дать за твою заботу?"
"Чегоооо? Мелочи? Ты это сейчас серьезно что ли, Санни?" - сказать что юная особа была шокирована, было бы крайней степенью оскорблением, описывая те эмоции которая она переживала в сию секунду - "То есть постоянное отдавание мне твоих порций почти на каждом пикнике это мелочи? И просиживание часами на ржавых, забитых качелях, впитывая все, даже малозначительные мелочи моей домашней жизни это тоже мелочи? О, а какой же мелочью является твой последний поступок, покупка мне целого ЛИМИТИРОВАННОГО постера с Капитаном Космонавтом, выпущенного в тираж количеством ста штук на всю страну! Ешки матрешки, Санни, у вас с Мари видимо больше общего, чем просто одна фамилия. Ваш альтруизм достигает чертовски высоких значений, а вы этого в упор не видите!"
"П-прости?..." - попавший в конфуз мальчик был застан в расплох, когда голос собеседницы внезапно поднялся до более высоких нот, несмотря на то, что единственному чему он должен удивляться, это своей непробиваемой узколобости.
"Да за что ты извиняешься?! Аргх..." - раздраженная Обри, все таки решила покончить уже с этим делом побыстрее, ибо у неё не хватит нервов чтобы пережить это сводящее с ума непонимание. Осмелившись на самый смелый поступок в своей жизни, девочка в конце концов поменяла свое сидячее положение, оперевшись на колени и сжав обе кисти в кулачки на коленях - "Санни. Ты очень добрый мальчик. Наверное самый добрый из всех, кого я когда либо встречала за всю свою жизнь. Не то чтобы долгую, двенадцать лет короткий срок и мне еще многое предстоит увидеть, но это неважно. Я очень ценю твою помощь. Еще никогда и никто не относился ко мне с таким безграничным теплом, заботой и лаской как ты. Помимо твоей сестры конечно, но сейчас речь не о ней. Когда ты рядом, я чувствую что-то... Необычное. Очень, очень необычное. Будто бы весь мир просто не существует и все что осталось это только ты да я. Поэтому наши сессии на качелях так для меня важны. Не только потому что я могу высказаться перед, наверное, наикрутейшим мальчиком на белом свете, но и побыть с ним наедине. Да, что-то типа того..."
Когда же эмоционально подпитываемая речь Обри все таки подошла к логичному завершению, смысл высказанных слов ударил её как рассекающая на полной скорости фура, сбившая застывшего в свете фар оленя. Глаза широко раскрылись, изо рта послышались заикания, по телу прошла дрожь, а лицо стало таким красным, что еще секунду и все остальное тело станет белым как тетрадный листок. "Н-н-ну в о-о-общем я тут подумала и, ну знаешь, типо мы, е-если ты к-конечно хочешь я ни-начём не настаиваю, могли бы с-схо..."
"ЭЙ БОТАНИКИ!!! ЗАЦЕНИТЕ ЧЕ УМЕЮ!!!" - раздался не такой уж и отдаленный крик со стороны озера, и стоило обернуться смущенной парочке переволноввашихся детишек, они узрели ту картину, которой определенно не ожидали. Кел, юный сорванец, ребенок-торпеда, живое воплощение слова 'гиперактивность', стоя на верхушке мемориала их полбившемуся городу, раскинул руки в противоположные стороны, с самовлюбленным выражением лица. Через несколько драматичных поз, сопровождающихся музыкальным исполнением самого прыгуна на крохотной, красной дудочке, которая быстро улетела на зеленую сушу, он с невероятной пафосностью, сделал сальто в полете, и спуся какое то время свободного падения, ударился плашмя об бетоно подобную поверхность воды, как раз вызвав оидаемую реакцию у своего старшего брата. Гогочущий смех, в перемешку с перепуганными вскриками беспокойств за состояние только что всплывшего плашмя испанца. Санни заметил, что это было самое крутое, что когда либо видел.
Когда же мальчик вышел из своего завороженного состояния, он повернулся обратно к уважаемой им собеседнице, и увидев столь яркий оттенок красного, осмелился немного попятиться назад, в целях обеспечения дополнительной безопастности. Вызвало ли это нереальное смущение, или же появившаяся из воздуха жажда крови одного эгоистичного, громкого, надоедливого недомерка, сказать сложно, потому как это с легкостью может оказаться сразу оба варианта. "О-обри? Прости, я немного отвлекся на Кела.... Так что ты хотела предложить?"
Будто бы по нажатию кнопки, вся ярость испарилась без следа, передав эстафету заполнения личико крохотной девочки розовым румянцем, когда она обдумывала повторно свое смелое решение. Раз уж её удалось решиться на такое один раз, то соответсвтенно будет легче пойти и на вторую попытку, но через несколько невнятных фраз, движений руками и вертения головой, она её понурила, разочарованно, практически потеряв надежду на взаимность испытываемых ею чувств, опустила. "Д-да так, ничего серьезного. Забей...' - отговорилась насупившаяся любительница
кроликов, положив голову на колени в излюбленном стиле её объекта вожделения.
"Хорошо..." - Санни окончательно расслабившись отпустил свой готовый разыграться нервный приступ, когда угроза серьезного морального решения ушла в небытие. Несмотря на зачастую детское поведение юноши, не зря ведь его называют малышом группы, он был очень проницательным ребенком, способным заметить не мало деталей в окружающих его вещах, людей или местах. В совокупности с чуть ли не фотографической памятью, это приводило к некоторым пугающим инцидентам, как например, случай с ранним раскрытием не лучшего сочетания его матери и отца как пары. Ребенок его возраста обычно пропускает мимо ушей всяческие ссоры, перепалки, неурядицы между обоими главами семьи. И если бы он был таковым, самым обычным ребенком, то и до сих пор верил всем своим детским сердцем, что происходящие в его доме разговоры на повышенных тонах - банальнейшая вещь, присутствующая в каждой семье. Но сия черта, была одновременно благословением и проклятием, не дававшая через чур быстро растущему в моральном направлении юнцу покоя по ночам. И эта самая проницательность привела Санни к нынешнему, неприятному конфликту.
Обри по уши влюблена. В никого иного как него, младшего брата её около материнской фигуры, убежденного альтруиста и человека, проявившего к ней наивысочайший уровень заботы. Она выражала свой интерес в сыне Судзуки многими и разнообразными видами привязанности. То за руку схватит во время прогулки, то положить спальный мешок в одну из ночевок, а того и вовсе обнимает чуть ли не так же сильно, как уважаемая всеми Мари. Единственный кто не замечал очевидной любви нашей малюсенькой обольстительницы, это Кел. Потому что он Кел, как же еще.
Здесь вступала в игру очень важная неувязочка, чье наличие полностью и бесповоротно рушила всякие накопленные за два года наивной влюбленности желания близкого для паренька друа. Он её не любил. Точнее по другому, он не мог любить её, хотя попытки пойти по более безопасному пути все таки предпринимались. Вопросы у Бейзила по поводу новых фотографий с Обри, с которыми, как ему хотелось надеяться, он сможет проявить что-то на подобие взаимно симпатии к ней, учащение 'Времни Качелей', и многие други виды времяпроведения с известной на всю школу Защитницей угнетенных школьников не приводили к желанному результату. Даже наоборот, только сильнее убеждали мальчугана в его изначальном вердикте. Оберджайн очень милая, добрая, справедливая, сильная, уверенная в себе, предприимчивая и убежденная в моральных идеалах девушка. В будущем у неё обязательно накопится свора пускающих слюни и грызущих соперникам руки кандидатов на сердце шоколадно волосой девочки. И ему среди них места нету. Ведь его сидение сейчас встало перед той, кто назовет его уродом, мерзавцем и дегенератом за такие богохульные желания, указывая на него пальцем, вместе с всем населением захолустного городка.
"Санни.." - окликнула его Обри, приблизившись еще чутка ближе и вытянув вперед розовенький в закатном солнце мизинчик - "Это наверное покажется тебе детским и вываленным с пустого места... Но можешь мне пообещать всегда быть на моей стороне? Я очень не хочу тебя терять и снова оставаться одной. Это страшно, одиноко и ужасно. Я бы хотела чего нибудь другого между нами но... Пока что это меня устраивает. Так что... Красивенькое пожаааалуйста?"
Ему не нужно было предлагать эту сделку дважды, ибо даже без повторного озвучивания, одного только пальчикого рукопожатия хватило дабы описать всю серьезность этого обещания. Обещания для неё, Обри. Храброй, смелой, уверенной в себе но так нуждающейся в его ласке девочки, чьи слова помогали ему в трудную минуту почувствовать себя в гораздо лучшем эмоциональном состоянии. Схватив своим мизинцем её, он несколько раз встряхнул рукой, и попробовав вытянуть губы в улыбке, заявил: "Я всегда буду рядом... Никогда не оставлю тебя одну, против этого мира...".
Ответ последовал скоро. Фыркнутый смешок и благодарность за данное обещание. Санни порадовал факт того, что он в еще один раз смог сделать день одного из своих друзей чуточку лучше, хоть и дав клятву, которую он был не уверен что сможет сдержать. Но так или иначе, это уже будут проблемы будущего Санни, а не нынешнего. Все же, может он и не может быть её парней, но ничто не мешает ему быть её хорошим другом.
Наступила неловкая тишина между двоими детьми, разделившими очень красивый и романтичный момент. Несколько раз кашлянув чтобы разбавить атмосферу, мальчик ретировался с полосатого пледа, решив ненадолго подойти к уже покрывшемуся сотым слоем озерной воды помосту, развеять голову и понаблюдать уже за синими братьями Родригез. Шаг первый, второй, третий, десятый и вот, в его туловище уже влетел поток темной водицы, отброшенный после очередного падения Келси с каменной арки. Ощущение не из приятных, но по крайней мере хотя бы немного остудило его нагретое после смущающих слов лицо, одновременно высвободив из пут пессемистичных мыслей об одной не присутствующей барышни.
"О! Санни! Я как раз тебя упомянул! Давай, попрыгай с нами!" - внезапно выкрикнул вышедший на земляной берег Кел, потряхивая головой в разные стороны как обмокший, счастливый щенок. Несмотря на явную дрожь по всему телу от изменения температуры вокруг него, его улыбка не спадала ни на йоту, оставаясь все такой же яркой, зубастой и белоснежной. Хотя... Если приглядеться, тезка почти ушедшего солнца мог увидеть между его верхних зубов что-то отдаленно напоминающее блестящую чешую. Он решил посмотреть заместо рта своего энергичного собеседника ему в глаза, и попытаться забыть тот факт, что спортсмен однажды чуть не проглотил целого таракана, даже не заметив.
"Нет, я пожалуй откажусь..." - спокойно ответил мальчуган, немного попятившись назад от взбудораженного ребенка, насытившись той влагой что покрыла его тоненькую футболку. Становилось поздно, вода приобретал угрожающие темные оттенки, а её примерная температура безусловно стала куда ниже той, которую он предпочитал в белосснежной ванной. Но не успел юноша сделать и еще нескольких шагов, как на пристань выпрыгнул загорелый парень его сестры, с блестками от воды во все стороны, сделав короткий перерыв. Хиро всегда был тем еще харизматичным угодником, используя свой выдающийся внешний вид для достижения личных целей. С такими то физическими данными, умом, силой и набором лица он мог бы получить все что захочет, но будучи человеком крайне спокойного, миролюбивого и честного нрава, максимум его использованных сил, это выторговать скидку в Хобби у тамошнего продавца, чтобы тот продал младшим из группы новенький журнал с фигуркой.
"Санни, если ты боишься высоты, глубины или чего то другого, то уверяю тебя, не стоит. Мы с Келом обязательно вытащим тебя из воды, стоит тебе в неё упасть со статуи. Не успеешь оглянуться как обеими ногами встанешь на сушу. Давай, прыгни всего один разок. Поверь, в будущем, когда станешь таким как я..." - начал было Генри, но указательный палец, тыкнувший в его щеку моментально прервал сию браваду
"Каким таким? Старым, ворчащим дедом?" - высмеял старшего брата младший, после чего фаланга была убрана с лица нынешнего присматривающего за детьми
"Помолчи Келси. О чем бишь я? А, точно. О будущем. Короче, когда подрастешь, точно пожалеешь что не создал такое прекрасное воспоминание. Ну же. Один раз спрыгнешь, мы тебя поймаем, а там уже посмотрим. Может тебе и вовсе понравится!" - убеждения Хиро не то чтобы работали на крохотного маменькиного сынка. Ему стоило похвалить за это превосходное воспитание мамы и старшей сестренки. Их часто напоминаемый урок в духе: "Не поддавайся чужим провокациям Солнышко! Даже близкие люди могут манипулировать тобой, так что как только заподозришь что-то подобное, сразу говори нет!" - работал более чем в полную силу. Санни уважал Кела и Хиро. Они уже, после сотен пережитых приключений, ночевок, рассказанных историй и разделенных обедов стали самопровозглашенными братьями, по словам низко рослого баскетболиста, но идти на такие прыжки веры с высоким шансом поранится без веской на то причины он был не готов.
Здесь, его воспитание упало другой стороной монеты, и то что было преимуществом, моментально стало уязвимостью. Помимо наставление о защите собственного достоинства, юному джентльмену так же привили высочайшую степень доброты, иногда выходящую ему везло. И сейчас это будет один из подобных случаев. Посмотрев на Кэла, он увидел стереотипные щенячие глаза, идеально подходящие его собачьей версии, время от времени возникающей в голове у пацана с гипер активным воображением при взгляде на загорелого хулигана. В них читались мольбы, просьбы о казалось бы таком пустяковом деле, как простой прыжок с каменного изваяния. Пара движений ногами и ПУФ! Ты уже в полете, размахиваешь руками во все стороны и делаешь и без того счастливого ребенка еще счастливее. Потом пошел Хиро, тот кем он хотел бы быть. Отважный, красивый, уверенный в себе молодой взрослый, ныне смотрящий на него взглядом, интерпретация которого могла быть только одна. "Не тормози и дерзай. Я знаю что у тебя все получится!". То, что хотел Санни хотел услышать бесчисленное количество раз от своего отца, когда сын рассказывал о неуверенности в желание попробовать себя на каком нибудь мелком соревновании, чтобы получить одну награду, по сравнению с сотнями медалей Мари. Он определенно обрадуется, увидев как один из тех, кого он обязался опекать, преодолевая свои страхи, становится лучше, чем прошлая версия самого себя. И последняя была Обри, чей взгляд он не мог должным образом прочетать, ибо в этх ярких, жизнерадостных, услужливых глазах проглядывалось то, что он имел честь наблюдать в самом себе каждое утро после сводящих с ума кошмаров. Отчаяние. Девочка находилась в отчаяние от неразделенной любви, заключенной договоренности, разве что поверхностно удовлетворяющие её несбыточные желания. Судзуки это очень не нравилось. Возможно, маленький трюк сможет развеселить грустную барышню, подняв настроение и рассеяв туман унылого состояния.
Решение было принято, и под давлением от своего желания сделать важных для него людей счастливыми, он вновь заговорил с двумя испаноговорящими Родригез. "Х-хотя знаете... Наверно я все таки могу попробовать один раз... Все же, Мари часто советует мне преодолевать свои страхи...." - ответ был встречен громким, восхваливающим криком Кала, с дальнейшим мокрым объятьем, а так же улыбчивым кивком от пятнадцатилетнего подростка.
"Отлично Санни. Итак, план очень простой." - юноша встал с помоста, подошел к ребенку с азиатскими корнями, присел на уровень его глаз, и положив на смоченное плечо кисть, указал другой рукой прямиком на символ города, в коем им довелось жить - "Тебе всего то нужно сейчас добраться до островка, взобраться на статую и прыгнуть любым из желаемых способов. Хочешь чтобы я тебя до туда довел через воду, или сам попытаешься?"
Предложение звучит весьма заманчиво. Возможность переждать переправку к месту назначению, немного привыкнуть к воде, которая в конце опасного телодвижения должна в теории покрыть каждый сантиметр бледного тельца паренька и насладится короткими покатушками на широкоплечей спине Хиро. Но мальчик решил отказаться. Если ему нужно проявить впечатление на них, сделать шоу гораздо эффектнее, то необходимо действовать исключительно собственными руками. Только так и никак иначе он вызовет улыбки на их лицах.
Посему решение было принято незамедлительно. Отойдя до самого начал усеянной зеленеющей травой земли, мальчишка сделал серию глубоких, успокаивающих вдохов, пробормотав себе фразу, которую Мари часто повторяла ему на ушко, стоило очередному тревожному сну прервать сладкий отдых её братика. ""Это не так страшно как кажется на первый взгляд" - вышло из губ вспотевшего перед возможной опасностью мальца. Затем, он рванул на полной скорости обратно, прямо к краю пирса, оббегая завороженный картиной Кела и Генри, подбежал к последней дощечке и собрав все сравнителььно невпечатляющие, если ставить как планку испано говорящих братьев, прыгнул с вытянутыми вперед ногами. На мгновение, Санни почувствовал опьяняющий прилив адреналина. Он парил в добром метре над любой физической поверхностью, ничто его не удерживало и никто не мог остановить его движение в летнем воздухе. Время будто замедлило свое движение, двигаясь со скоростью переевшего барбекю Гектора, запечатляя малейшую деталь на окружающих обьектах. Новое, ранее невиданное ощущение будоражило, вспенивало спокойную кровь вампиреныша, ускоряя её поток до неестественного давления. Мальчику хотелось еще какое то время повисеть в таком состоянии, понаслаждаться замедленным моментом, но скорое падение прямо к основанию каменного возвояние закончило трип, поставив Снни в другое, не такое приятное положение. Положение врезавшегося с разбега в камень свернувшегося калачиком ребенка, тяжело задыхающегося после неожиданного финта его перепуганного, или скорее возбужденного сердца. Стоила ли потенциально смертельная катавасия пары миллиграмм чистейшего гормона возбудителя? Сказать трудно, ведь юноша уже дал свой ответ, ни капли не жалею о содеянном, когда услышал взорвавшиеся крики троицы друзей.
"ЮХУУУУ!!! ВОТ ЭТО ТЫ ВЫДАЛ САННИ!!! ТАК ДЕРЖАТЬ!!!" - прокричал сильнее прочих спортсмен, подпрыгивая на месте и махая переводящему дыхание другую
"Санни, не пугай ты так! Я конечно не против что ты становишься таким смелым, но не до такой же степени! Мари мне голову оторвет если с тобой что-то случиться, ты же и сам знаешь!" - схватившись за волосы посетовал подросток. С таким то уровнем переживаний, подросток уже к шестнадцати годам успеет поседеть, но Санни не мог ему в этом сопереживать, потому как состроенная рожа, в коей прослеживалась щепотка гордости с радостью, была очень уморительной.
"Санни! Ты чего блин творишь!?" - втиснулась в дуэт криков поднявшаяся с пледа Обри, подойдя как можно ближе к кончику пирса и смотря на него глазами, полными переживаний и крохотной долькой восторженности. По крайней мере, она больше не сидит в позе эмбриона, жалея о неудавшейся попытки признания.
Не дав ответа, для пущего пафоса, пацаненок поднялся на дрожащие ножки, и найдя опору в виде одного из отколовшихся кусков колонны, принялся за восход к вершине сей статуи. Хоть его молчаливое действие и встречалось гулом оваций, предупреждений и счастливых подбадриваний, Санни все равно чувствовал себя отвратительнее некуда. Только после падения, его икры болели и умоляли о пощаде, взирая на то что им еще предстоит пройти. Сейчас же, чуть ли не доходя до заветного финиша, каждая мышца в теле малыша компании кричала о желании померять, умоляя прекратить эти страдания. Может, если бы он почаще выходил с Калом на прогулки, бегал по баскетбольному корту или банально выполнял перечень базовых утренних упражнений для зарядки, как это любит делать его энергичная старшая сестра, чтобы держать себя в форме, то сейчас этой проблемы бы и не было. Ох уж эти последствия от ленивого образа жизни.
Босая стопа юного скалолаза приземлилась горизонтальной стороной пятки, и послужив в качестве опоры, помогла поднять оставшийся вес мальчонки нав твердую, плоскую верхушку арки. Он рухнул без сил, жадно глотая такой сладкий, приятный, охлаждающий горящие легкие воздух, и со словами: "Я сделал это..." - поднял вверх большой палец, вызвав у мини толпы задорный гомон рукоплесканий. Похвала, тихие беспокойства и развеселые крики наполнили гудящую местность вокруг паренька, стоило тому встать с холодного булыжника и выпрямится во весь рост, увидев улыбающиеся мины Обри, Хиро и Кела, наполняющие его чем то, что он мог назвать гордостью за достигнутый результат выбранной им задачи. Остался только последние рывок и он вызовет у них такую широкую улыбку, что они больше никогда не смогут улыбнуться так же сильно как сегодня.
Но у чрезмерно активного воображения Санни были слегка другие планы. Когда голова мальчика, наполненная исключительно позитивными мотивами, целями, желаниями и идеями опустилась посмотреть вниз на озеро, куда ему предстоит совершить прыжок, в теории, круче чем у его друга, она без секунды ожидания опустела, дав шанс на вторжение тому, что он так сильно ненавидел. Страху. Чистому, густому, сиропу подобному ужасу, что ложился слой за слоем в его бесконечном сознании, поглощая всякий яркий образ и превращая белый свет в черный смог. С перспективы прыгуна, он не стоял на вершине чуть не забытого всеми символа Фаравея. Нет, смотря через его глаза, он был готов упасть в любой хромой момент с высоты птичьего полета, разбившись в лепешку от особых свойсв безцветной жидкости. Ужасающая картина заморозила пребывающие в усталости мышцы мальца, обратив их в лед и не дав сдвинуться ни на йоту, дав только один единственный вариант действий. Дрожать. Дрожать как последний трус, вставший прямо перед лицом нависшей угрозы, не способный из-за личных предрассудков даже увидеть настоящей картины вещей. Так он простоял несколько минут, взирая на колыхающуюся гладь, рассматривая выглядывающие лианы, кои в его представлении только и ждали, чтобы схватить непутевого его и задушить в глубочайшей точке водоема. Ситуация, мягко говоря, неловкая. После громких слов, смелых действий и повышенного гормонального всплеска, он теперь застыл как высеченная статуя с потерянным центром тяжести, готовая упасть навстречу погибели в любую возможную секунду.
Тут появилось ОНО. Создание из глубин кошмаров любого ребенка, адекватного подростка и чувствительного взрослого. Тварь, преследующая своих жертв во всех уголках мира, будь то сухая пустыня, влажные тропики или плечо ни в чем неповиннго мальчишки. несколько пар волосатых, толстых, твердых лапок прошлись сначал по левой ноге, затем по бедру, потом между лопаток, и под конец достигли почти что высохшего плеча Санни, остановившись на правом плече новой жертвы. Он мог практически видеть очертания его маленькой, клыкастой, пускающей желудочный сок для скорого наружного переваривния добычи головки, смотрящая. Ожидающая. Солнышко застыл. Если раньше он хотя бы немного да двигался, те же дыхательные рывки грудью от гипервентиляции, то сейчас даже кислород не смел потревожить голодные до химического элемента легкие. Подсознательно смирившись с своей участью, юноша поворачивал голову в сторону нежеланного гостя на его теле, представляя, какие же слова будут выбиты на его надгробном камне. Эти мысли закончились тогда, когда одна пара глаз, встретилась с восемью крошечными порами чужих, пустых, преисполненный животными желаниями глазенок.
Санни.ЕХЕ прекратил отвечать на команды мозгового процессора. До перезагрузки Санни.ЕХЕ все функции тела будут отключены. Спасибо за пользование нашими услугами.
Обмякнув на месте и потеряв последние крупицы контроля над своей тушей, пацан качнулся вперед, на мгновение потеряв сознание. Лишь когда напуганный, как и его новый знакомый, тарантул свалился с падающей физической оболочки, Санни вернул контроль над возможностью анализировать происходящее. Единственное что ему оставалось, это слышать, чувствовать и видеть, не имея возможности помешать грядущему столкновению двух метрально противоположных по плотности материей. Его уши уловили три разных голоса. Тоненький, девичий, перепуганный. Обри резко вдохнула количество воздуха, способное обеспечить запасы профессионального пловца на продолжительные дистанции. Громкий, писклявый, радостный. Кел выдал протяжный смех, разносящийся на всю округу и пробивающийся даже через преграду в ушах пострадавшего, состоящую из белого шума. Еле слышимый, низкий, гордый. Хиро издал тоненький смешок, когда на его лице расплылась удовлетворенная улыбка. У Санни получилось. Он поднял настроение своим друзьям и сделал их счастливыми, даже несмотря на такую глупую оплошность, как незамеченный паук. Мальчик увидел три образа, и один очень отдаленный, практически незаметный. Один был одет в легкие, стягивающие подтянутые плавки, выставляя напоказ загорелую кожу и отсутствующие мышцы. Волосы прилипли к лицу, а на самой физиономии застыла поощряемая всеми и вся белоснежная улыбка. Второй спокойно уселся крытым плавательными шортами на деревянный помост, рассматривая то, что ему показалось прышком в исполнении самого юного участника дружеской группы. Его ухмылка граничила с харизматичной гримасой, которую он любил строить. Третья так и осталась в черных спортивных шортах, надетой поверх розовой юбке и развевающейся футболки цвета магните. Лица девушки граничило с удивлением и искренним страхом. Четвертый смутный образ выбежал из входа в новое, тайное место компании, с колыхающимся в потоках ветра белом платье, пока за ней следовали черные, приятные на ощупь волосы.
Санни почувствовал как его голова, туловище пояс, щиколотки и пальцы ушли под ледяные воду, опустившись на добрый метр под гладь вещества, заточив мальца в холодную клетку, высасывающую из него все силы. Мальчик хотел двигаться, подняться вверх и попытаться удержаться на месте, но мышцы рук и ног истощили последние запасы сил, одновременно окоченев от окружающего ледяного заточения. Мальчик нуждался в свежем, только что созданном окружающими деревьями кислороде, но единственное что поступало ему в рот при открытие рта, это литры топящей воды, обжигающие своим холодом как пасть, так и сужающиеся легкие. Мальчик хотел быть спасенным хоть кем то, кем угодно, Келом, Обри, Хиро, да даже любого случайного прохожего он бы поблагодарил за спасение, обязавшись вернуть огромную услугу. Но никто не собирался его спасать. Он был один, медленно падая на озерное дно, касаясь пятками ила и понимая, что так настанет его конец. Он не вырастет, не найдет работу мечты, не купит дом в Фаравее, чтобы никогда не расставаться с любими друзьями, не создаст тонну новых воспоминаний, и не расскажет ей о своих чувствах. Санни Судзуки умрет сегодня вечером, тридцатого мая 199Х года, в попытках сделать благое дело. Ему должно быть страшно, он должен пинаться, бороться за жизнь, пускать солевой раствор из глаз и как можно сильнее сопротивляться желанию заснуть непробудным сном. Но...
Что если это и к лучшему? Что если так он окажет услугу всем, кого когда либо знал умерев таким образом. Папе и маме больше не придется смотреть на него как на неудачный результат их экспериментов по созданию идеального ребенка. Он не будет их расстраивать из разу в раз, принося ухудшающиеся оценки и вторые места на олимпиадах, падающие по пришествию в спальню в отдаленный ящик с игрушками. Юноша не станет надоедать своим скучным существованием энергичному, веселому и интересному любителя игры с мячиком, портя его иммидж как всем известную будущую звезду баскетбола. Парнишка больше не надоест поваренка своими глупыми, необдуманными, бессмысленными вопросами, дав тому в двое больше шансов на времяпровождение с Мари. Для Обри он перестанет быть бельмом на глазу, мальчиком что никогда не ответит на её искренние чувства. Неудачник, не справившийся с ролью послушного младшего брата прекратит свое существование, оборвав ухудшающуюся ситуацию между ним и дражайшей, лучшей сестрой, о которой все другие младшие братья могут только мечтать. Наконец, никому из вышеперечисленных никогда не придется сожалеть, что они относились к нему как к важному человеку, как к семье, ибо тайна, ежедневно мучащая сознание ребенка, чье рождение не должно было произойти, канет в лету вместе с его бездыханным трупом. Именно с такими мыслями, Санни постепенно терял сознание, напоследок увидав вспенившуюся в десятках сантиметров над ним воду, а так же нечто, напоминавшее расплывчатого ангела, прямиком из библейских страниц святой книги. "Странно..." - подумал он, в последние секунды трезвого сознания, постепенно закрывая отяжелевшие глаза - "почему за мной решили послать ангела? Ведь, после всех моих мыслей, единственной выбранной для меня дорогой, должна быть отправка в Ад...". Последние крупицы кислорода истощили себя в кровяных потоках самобичющего дитя, заставил Санни отпустить из хватки свое я. Его сердце остановилось...
Водяной поток хлынул сквозь закрытые зубы, выпуская хлюпающий и скрежущий звук, пока к мальчику, оказавшемуся на остывающей вечерней земле возвращалось дыхание жизни. С громким вздохом, он вынул хрустящую спину, широко раскрыв глаза и получив первый электрический импульс в вернувшийся с того света мозг, гласивший простую истину. Он еще живой. Несмотря на собственный отказ от борьбы и настигшую его костлявую руку старухи с косой, он все еще жив. Это было по странному удручающе. Будто бы в который раз, его выбор ничего не значит и ни к чему не приводит, пока суровая судьба по какой то неведомой причине, удерживает его на этой планете, будто намеренно глумясь над погрязшем в противоречивых мыслях ребенке. Губы пострадавшего были едва теплыми.
"О боже!" - раздался отчаянный женский крик, разрезавший повисшую в воздухе тишину - "Солнышко! Боже ты мой, Санни, никогда больше так меня не пугай! Слышишь меня?! Я не могу тебя потерять!"
К шоку пацана, его тело почувствовало обволакивающее тепло, когда некий незнакомец, Санни еще не мог видеть во всю силу, из-за размытой картинки в глазу, заключил его в успокаивающие обьятия. Они были знакомыми. Те что он получал практически ежедневно, но на сей раз значительно отличались. Подобно тому, как человек, до последнего момента носящий маску ответственности, стойкости, идеальности и почта, ломается на миллионы крошащихся кусочков, хватаясь за единственное что могло бы скрепить его снова воедино. Нежные, тонкие, нажимавшие годами клавиши из слоновой кости пальцы одной из рук вцепились смертельной хваткой в промокшую спину потерпевшего, словно мальчик исчезнет, если его отпустить, а вторая водила успокаивающие круги по лопаткам, ребрам и позвоночнику, когда Санни отхаркивал остатки воды наружу, приходя к похожему на нормальное состояние.
Тогда, он услышал плачь. Тихие, еле заметные всхлипы, скрываемые поднимаемыми в рывках кистями, чтобы как можно скорее закрыть плотину, чье пробитие остановить невозможно. Сей звук, Санни никогда еще не слышал от человека, обнимающего его. В капающих с лица слезах были заточены все подавляемые, репрессированные, скрываемые эмоции, накапливаемые долгими годами. Когда колено выбилось из колеи и ушло в обратном направлении, эти слезы н появились. Когда крики, преисполненные недовольством за получение оценок ниже А+, грохотали по всему дому, глазные яблоки не стали влажнее чем обычно. Но стоило ему, человеку незслаживаещему жить, думающему о таких отвратительных вещах, двадцать четыре на семь терзающие прогнивший в черепной коробке мозг, пережить касание бабушки Смерти и уйти в горящие дали Ада, где ему самое место... Она не могла себя больше сдерживать.
Мари Судзуки, девушка непоколебимого характера, примерная дочь, идеальная ученица, лучший друг всех до единого участника компании, старшая сестра о которой можно только мечтать, сейчас обнимала своего младшего, чуть не умершего брата, заливаясь горькими слезами. Зрелище, которое оставило мальчика в безмолвии, полностью сосредоточив внимание на ней и только ней. Все белое платье промокло до последней нитки, потеряв былую, величественную красоту. Мягике волосы, идеально плавающие по ветру в любую погоду, будь то град, штом или буря, слепились меж собой в уродливые, черные тентакли, упав под новым весом то ей на лицо, то на любую другую поверхность тела барышни. Это было ужасно. Мари никогда не должна была выглядеть так... уничтожено. Подавлено. Разрушено. И во всем этом виноват только один человек.
""Мари..." - прошептал юноша, опустив руки по бокам и выпустив такую же линию слез, что и его сестра - "Мне так жаль... Так, так, так жаль..."
Девушка, отказываясь принимать извинения с его стороны, только сильнее прижалась к своему маленькому братишке, стараясь согреть его изо всех сил. "В-все хорошо Санни. Все будет хорошо. Это уже позади. С тобой все будет хорошо." - - Заверяюще ответила светлой души человек, обрамля руки вокруг малыша и уменьшат давление хватки. В конце концов, теперь он вернулся с того света и ничто ему не угрожает.
"П-почему ты не злишься, Мари?... В-ведь из-за меня теперь твое платье все..." - не успел мальчик закончить фразу, как его прервало резкое отстранение сестренки назад, где она посмотрела на него с серьезнейшим лицом, которое он когда либо видел, с глазами, полными печали и сожаления.
"Да плевать мне на это гребанное платье. Я бы прыгнула в это озеро еще сотню раз, если это значило что ты останешься в живых, Санни. Главное что с тобой все будет в порядке" - без зазрений совести, сожалений или лжи, слова Мари поставили пострадавшего в полное отсутствие принятия, остановив на секунду его бедное сердце, и выпустив легкий румянец на поверхность обмороженных щек. Один ответ тут был доступен, и ими стали ответные объятия, на кои подросток с удовольствием ответила. Райское тепло их тел, согревающие двух промокших с ног до головы детей, окутало брата с сестрой как одеяло, успокаивая и даря знакомое чувство защищенности от всего мира. Это было прекрасно, даже если он это ни разу не заслуживал.
""Санни..." - сказала Мари после нескольких минут слезливых объятий, от чего чуть не заснувший малыш отодвинулся назад, дабы выслшуить начавшиеся литься слова девушки - "Можешь пожалуйста немного полежать тут? Всего пару секунд, не больше не меньше, хорошо? Просто осталось кое что, о чем необходимо позаботиться"
С промямленным ответом, ребенок уселся на пятую точку, дав девице возможность встать с травы и отряхнуть прилипшую грязь. Возвращенное к жизни дитя хотело было сказать пару слов, или задать вопрос насчет задачи, упомянутой старшей сестрой, но ему это было не суждено сделать, ибо две пары более коротких рученок выдавили из легких чуть не утонувшего весь впущенный воздух, оставив того с раскроневшимся от удушения лицом. Сначала вода, а теперь и чьи руки. Санни всегда хотел почувствовать прикосновение Танатоса дважды за один день, и судя по тому, как границы зрения с каждой проведенной в двойном ручном захвате становились темнее, чем перспективы его будущего, скоро он зачеркнет один из пунктов в своем списке.
"САННИ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, МНЕ ТАК СИЛЬНО ЖАЛЬ!" - взорвался рядом с бедным, и теперь уж оглохшим от громкости, ухом голосок одного турбо активного мальчишки, чьи коричневые, скрюченные, напоминавшие молочный шоколад волосы прилипали к лицу задушенной жертвы. Кел всегда вел себя эмоционально, но такого сожаления парнишка еще не видал, хотя это и не то чтобы удивительно. Не каждый день видишь, как твой друг утопает в найденном тобою месте. ""БЛИН, МНЕ НЕ СТОИЛО ТЕБЯ УПРАШИВАТЬ ПРЫГАТЬ С ЭТОЙ ГЛУПОЙ СТАТУИ, ПРОСТИ МЕНЯ ПОЖАЛУЙСТА! Я ДАЖЕ ОТДАМ ТЕБЕ ВСЕ БУТЫЛКИ АПЕЛЬСИНОВОГО ДЖО ВСЮ ОСТАВШУЮСЯ ЖИЗНЬ, НО ПРОШУ ПРОСТИ МЕНЯ!"
Раздался хлопок, и испаноговорящий эмигрант ухватился за мохнатую голову, выстрелив в сидящую рядом с ним красавицу заплаканными глазами. "Кел, ты совсем из ума выжил!? Он чуть не помер, а ты его хочешь раньше времени к Богу отправить этой ядовитой дрянью!?" - возмутилась девочка с припухшими от пролитых слез глазами. Она не стала ждать ответа от своего заклятого врага, который уже собрался назвать Апельсиновый Джо настоящим сокровищем из мира брендированных газированных напитков, и вместо этого обратилась с извинениями к восстанавливающему дыхание жертве - "Извини меня Санни... Мне очень жаль что я ничего не сделала, что не сразу заметила то, что ты так долго не всплывал и то, что не бросилась к тебе на выручку. Когда Мари всплыла с тобой из Озера и начала делать искусственное дыхание... В какой то момент я... Я..."
На грани очередных слез, она замолкла, не в силах вымолвить последнее предложение. Судя по отведенному взгляду Кела, готовой снова зарыдать Обри, и поникшей голову Мари, их беспокойство над Санни достигло максимального апогея, за то он все еще чувствовал своеобразну вину. "Прости... Я не хотел тебя так пугать... Просто п-паук залез ко мне на плечо и я не совладал с страхом... Прости..." - прошептал смущенный всем произошедшим младший брат девушки, которая обняла троицу заплаканных малышей, ставшей её самостоятельной семьей.
"Санни, тебе не нужно извиняться за такое. Ты ведь еще ребенок, и нет ничего плохого в том чтобы пробовать что-то новое, даже если оно довольно опасное. То что произошло - это несчастный случай, и главное что все осталось позади" - сказала старшая сестра для всех троице малышни, и отодвинувшись немного от расплакавшихся юнцов, с смущенной улыбкой зашептала - "А теперь дети, можете пожалуйста закрыть уши на пару минуток? Я хочу поговорить с Хиро с глазу на глаз, и боюсь что придется сказать пару словечек категории Z. Не хочу чтобы вы слышали от меня что-то подобное, хе"
Ой ой. Категория Z. Вещи, обычно подпадающие под конкретно эту категорию, если судить по написанному, якобы, справочнику хороших компанейских оттношений, включают в себя самые громкие, ужасные, жестокие и не подходящие для детей младше шестнадцати лет поступки, слова или же материалы стороннего производства, а сейчас, должны были произнестись ругательства, за которые все родители в городе с сто процентным шансом отправили их на пожизненное заключение под домашний арест.
Незамедлительно, клочек землицы вместе с зеленью был запихнут в уши Кела, им самим, спровоциров рвотный позыв у черноволосой малолетки, которая, не захотев прибегать к настолько крайним методам, просто заткнула уши мизинцами, показав ни в чем не сомневающемуся мальчику язык. Санни, хоть и очень уважал, а теперь еще сильнее чеим прежде, сестренку, не смог перебороть позывы своей кошачьей, любопытной стооны, и прикрыв раковины ладошками, но намеренно под растопырив средний и безымянный палец с обеих сторон.
К счастью, девушка несущая за собой на и кровавую взбучку для своего нынешнего бойфренда, не заметила столь очевидной детали, и встав с коленей, немного себя прихорошила, выжав воду из волос и убрав зацепившиеся за края камушки с травинками. Потом, она пошла в разнос. Спокойно, с каменно непробиваемым лицом, где о эмоциях не могло идти и речи, барышня зашагала босыми ногами к подростку, готовя наверное самую гневную речь за последние пять лет. Реакция перепуганного парня не заставила себя слишком долго ждать, потому как неловкие смешки и заявившие о себе как уникальная фишка, почесывание вечно неуложенного затылка, жест, проявили себя после пары тройки шагов.
"М-мари, послушай, я понимаю что совершил глупость, убеждая его на что-то такое, но...." - раздавшийся в воздухе хлопок разрушил всякие попытки испанца на опровдание перед воплощением родственнеческой яроси, сразу после чего, упав на землю спиной, схватившись рукой за обожженную пощечиной щеку. Его глаза метались от кисти девушки и к её стремительно меняющемуся лицу, но не успев повторить слова зановов, его тело приподнялось с своего места, когда рука Мари потянула его воротник надетой за время без сознания футболки к себе. На её лице не читалось ничего, кроме ненависти и злости, за такой кощунственный поступок, как прямое отношение к угрозе жизни её братцу.
""Энрике Генри Родригез ты КОНЧЕНЫЙ ИМБЕЦИЛ! Ради всего святого, чем ты только думал, уговаривая моего младшего брата, таласофоба и акрофоба с рождения, прыгнуть с мать её трехметровой статуи в грязное, возможно зараженное паразитами, озеро , которое вы нашли дай бог пару часов назад! Ладно, хрен с ним с прыжком. Допустим ты хотел сделать что-то хорошее, развеселить его наверное, пофиг." - прокричала преисполненная ненавистью к тому, кому доверяла так долго присмотр за всеми невинными малышами из их группы - "Но твою то мать, какого хуя ты, видя что он сначала, дрожит как увидавший призрака, а затем падает камнем в ледяную воду, сделал ровным счетом НИ ХРЕ НА!? Ой, посмотрите на меня, заговорил младшего брата своей подружки на прыжок веры, а потом, вместо того чтобы спасать его, сижу ржу над тем, кто уже возможно превратился в хладный труп. Тебе дали одну, одну единственную бога ради задачу, присмотреть за детьми, сводить их куда нибудь и занять пока меня нету, а ты её просрал с торжественным всплеском, чуть не став причиной смерти Санни!"
"Н-но ведь сейчас то все хорошо? Никто не пострадал и все живы здоровы?" - нервно прокудахтал Хиро, не узнавая человека, кидавшего ему угроз в лицо с силой заряженого дробовика, стреляя из разу в раз в труп сгнившей гордости мальчонки.
""Никто не пострадал говоришь?" - прошипела сквозь зубы Мари, одарив парня очередной пощечиной, чтобы затем переместить тушу повара в таком положении, чтобы он смотрел прямо на раскрывшего глаза тарелки братика, рассматривая все жуткие метаморфозы, выступившие после пережитого опыта - "Посмотри на него, придурок ты последний, и скажи что с ним все хорошо. Не можешь? А знаешь почему? Потому что он ни разу не в порядке! Ты манипулировал моим младшим братом и по итогу наградил его не похвалой или спасением за преодоление своих страхов, а сраной травмой, которая останется с ним на всю оставшуюся жизнь! Хотя бы понимаешь как сильно ты облажался? Что-то судя по тому, как ты выглядишь я не уверена. Санни - мое самое важное сокровище, тот с кем я росла всю жизнь, и тот кого я люблю сильнее чем любого из людей, которых ты знаешь, включая тебя, так что если ты еще раз подвергнешь его опастности, я покажу наглядно, что годы ударов по пианино делает с женскими руками. Усёк?!" Под конец разъяренного монолога, Мари не была похожа на себя даже отдаленно. Волосы закрывали большую часть обзора, оставляя один правый глаз открытым, пока тонны ниток клеились то там то сям. В оскалившемся рту выступали белые, безупречные зубы, с выходящим наружу тяжелом дыханием. Если бы кто-то сказал, что эта девушка может спокойно выбить дурь из целой банды отъявленных негодяев, Санни поверил бы им на слово, потому как этот внешний вид, явное тому докозательство.
Разомкнув кулак на куске ткани, Мари отпустила Генри в свободное падение, услышав глухой стук тела об твердый грунт. Он сразу начал в ужасе пятиться назад, в шоке от молниеносной перемен в поведении, однако удар с силой грузовика, прилетевший по одному очень чувствительному месту, мигом поменял его планы, поставив в приоритете скорчиться от боли и ухватиться за раненое место, скрючившись в позу эмбриона. Девушка, чувствуя что на этом её работа закончена, устало вздохнув, пробормотала пару слов о "проклятом угробленном платье", подходя к шокированной троице познавшей бесконечный мир ругательств.
""Будущие словесные конфронтации с задирами в школе обещают быть насыщенными" - одновременно к пришли заключению Обрекли Санни, когда дамочка, достигнув удивленной троицы, ни с того ни с сего, подняла мальчика в переноску, не оставив ему и шанса на сдерживание вырвавшегося писка.
"М-мари, я ведь и сам могу дойти..." - вытянул из себя ребенок, покраснев и одновременно почувствовав нахлынувшую на него слабость.
"Санни, о чем ты говоришь? Ты весь дрожишь как котенок после ванны! Не беспокойся, дойдем до дома и я сразу положу тебя в кровать." - мигом остановила истощенного брата, зашагав с тряской к выходу из места.
"Ах... Но как же твое колено?" - запереживал юноша, вспомнив очень старое пожелание от доктора, принявшего и помогшего пострадавшей во время игры в софтбол Мари, дав её наказ в запрет поднятие любых возможных тяжестей.
""Солнышко..." - дама остановилась на месте, и посмотрев на устроившегося у неё на ручках пострадавшего, улыбнулась ему своей классической, умиротворяющей ухмылкой, заверил - "Я понимаю твое беспокойство, но честно, не стоит так переживать. Прошли уж годы с моей травмы, и мне не будет трудно донести тебя обратно домой. Позволь старшей сестренке позаботиться о тебе."
"Обри." - повернувшись к удивленной парочке из мальчика с растительностью в ушах, которая не была убрана до последнего момента, и отходящей от последствий вербальной оплеухи её другу дураку, она своим классическим тоном произнесла - "Прости пожалуйста что так рано заканчиваю вашу прогулку. Обещаю, в следующий раз когда у нас будет пикник, я обязательно испеку ради него печенья с шоколадной крошкой! Поэтому будь хорошей девочкой, и иди домой пока не поздно, хорошо?"
"Д-да... Конечно." - понурив глазки, возможно от осознания что её придется вновь вернуться в то второе, самое загрязненное место во всем городе, девочка встала с насиженной травы, подойдя к нагревающемуся от последствий падения парню и его сильной около материнской фигуре, сказала ему на прощание пару слов, прежде чем испариться в зеленой, кустарной листве.
"Что же касается тебя Кел" - в определенно более сухой манере, чем при обращении к Обри, Мари повернулась к выкинувшему пучки земли с растениями из ушей, вставшему на ноги и выпрямившись по стойке смирно спортсмену, обратилась девушка его брата - "Тебе ведь не будет трудно позаботиться об это идиоте? Всего то нужно отвести к родителям, рассказать что он натворил и засунуть пару раскаленных углей ему в штаны. Это не составит проблем?"
"Так точно мэм..." - поспешил ответить Келси, поглядывая на стонущего от боли родственничка из общей матки. В его случае, он может воспринять указание старшей девочки как в буквальном ключе, будучи как раз таки Колом, так и смиловиться над горе манипулятором. Время решит.
"Чудесно! Ок, до завтра!" - прощебетала барышня, повернувшись обратно к выходу и зашагав на повышенной скорости, чтобы как можно скорее позаботиться о жертве несчастного случая. Когда брат и сестра пробились через тернии увесистых кустов, закрывающих обзор ветвей и бьющего по глазам лучей солнца, Санни, не отрывая взгляд от сосредоточенного на помощи ему лица сестренки, постепенно, с каждым шатким шагом, проваливался в обитель Песочного человека, уже в каторый раз удивлясь, почему она вообще заботиться о ком то, как он...
Картинка вокруг выходила через чур мутной. Цвета смешивались в отвратительный беспорядок из пятен, всплесков, не сочетающихся лучей и красок, чье взаимодействие друг с другом приводило только к безпроветному замешательству. Новое видение мира Санни, было до ужаса неприятным и неудобным, потому как его разум, попавший в ловушку начавшейся лихорадки, не мог проанализировать происходящие вокруг событий. Эффект повышающейся температуры также повлиял и на остальные части, теперь похожего на кукольное, тело. Озноб, показавший себя в постоянном содрогании на руках ускоряющийся, если судить по ударяющему его в лицо потоку воздуха и молебных непонятных слов, исходящих из уст черноволосой девушки подростка, не давал заболевшему юноше вернуться обратно в в чудесное царство снов, оставляя на растерзание выступившему против своего хозяина сосуду. Ни одна из четырех конечностей и двадцати пальцев на кисти или стопе парня не считывала посылаемые импульсы, иногда дергаясь, а иногда и вовсе свисая как обмякшая кукла. Может это и было бы еще терпимо, если бы не мысли, ставшие сплошной перемолотой кашей, без намека на слаженность, анализ положение или прочих факторов. Если сравнивать состояние мозга обмякшего в свадебной носилки ребенка, то это походило бы на забастовку рабочих на рыбозаготавливающем предприятие. Продукт поступает, требует тщательной обработки и консервирование, на любой работоспособный человек встал перед главным офисом владельца здания, отказываясь работать пока им не обеспеча стабильное окружение. Мудрено, сложно и без надобности детально, но именно такая зарисовка появилась в расплавленном котелке Санни, когда он предпринял почти что успешную попытку сравнить свое ощущение.
Где то в уголках глазных яблок, промелькнул образ их любимого семейного дома. Двухэтажная постройка с белыми стенами и черной крышей, почти напоминая символ Инь и Янь, что с учетом размытого фильтра, было очень похоже. Траектория движений Мари поменялась, когда она рванула к входной двери, и недолго думая, постучала в неё одним плечей. Шагая из стороны в сторону, она по сути дожидалась открытия с их родителями на пороге, но после пары нелестных слов, кои мальчик нарек таковыми судя по еле видимой экспрессии сестры, ей пришлось делать все самостоятельно. Выкрутившись и скрючившись, она кое как отперла эту несчастную дверь, и чтобы не ухудшать и без того патовую ситуацию, мелькнула из гостиной в общий зал, с кладовкой, музыкальной комнатой и лестницей, ведущей к спальням с ванной. Крехтя, иногда ругаясь себе под нос, пацану показалось что она сказала какой то коментарий про его новые килограммы, она все таки добралась до точки назначения, наспех раскрыв дверь и аккуратно усадив на кровать половины Санни.
Как только тело малыша коснулось и намочила тщательно прибранную постель, девочка зашуршала по комодам своего рабочего стола, выбрасывая оттуда предметы, определенно не предназначенные для помощи другим людям. Канцелярия, макулатура, бутылки с водой, тонны учебников для доп занятий, какие то спрятанные цветастые журналы и, наконец то, большая аптечная коробка. Вместе с ней, Мари уселась рядом с потерпевшим на кровать, положив тыльную сторону кисти ему на лоб и сразу надев классическое, встревоженное выражение.
"Ох. Это очень не хорошо." - сказала барышня, шарясь по красному пластмассовому кейсу. С течением проходящих минут, зрение и слух возвращались к своему владельцу, по еле заметным кускам. Теперь, любой звук проводили через толстый слой воды, а взгляд ещё секунд но сопровождался легкой размытостью. - "Солнышко да ты весь горишь. Так, сможешь сам принять жаропонижающее, или нужна помощь?". В выставленной кисти ярко контрастировала с цветом кожи белая таблетка. Не больше пуговки, но уже в значительной степени бьющая любые рекорды по размерам среди всех до неё принятых медикаментов. Санни попытался дотянуться до неё, достичь бьющимися из стороны в сторону пальцами предмета, но как только Мари заметила те трудности, через которые он проходит во время такого простой задачи, она спокойно приподняла одной рукой голову перепуганного мальчонки, а второй сначала положила пилюлю ему в рот, а потом и горлышко бутылки с водой комнатной температуры. Чувство при стекании живительной влаги вниз по его глотки, сразу переместило младшего братика на пол часа назад, напомнив ему о событий прошедшего времени. Тогда жидкость пыталась его убить, забрать из этого мира, вытянув жизнь из тела школьника естественным давлением, толкая его за грань привычной реальности в абсолютном одиночестве. Но сейчас это закончилось. Он был дома, в безопасности, а хлещущая смесь H2O теперь помогала ему встать на ноги, спасенный самой красивой и важной девушкой за все одиннадцать лет. Жадно глотая стремящийся поток, Санни мигом осушил половину бутылки, после чего был положен обратно в лежачее положение.
"Так. Теперь... Прости, но мне придется тебя раздеть и одеть в новую, сухую одежду. Это необходимо чтобы ты пришел в себя. Я постараюсь сделать это быстро..." - сказала Мари с тоном, в коем читалось ничто иное, как скованность и смущение. Санни не удосужился подумать над её реакцией на выговоренные слова, просто спустив это на обеспокоенность из-за необходимости увидеть её младшего брата голым. В любом случае, юноша дал её полный карт бланш, приподняв руки чтобы хоть как то, с его слабостью, помочь снять элементы одежды.
Руки девушки приблизились к краям футболки, и ухватившись за влажные кончики, принялись двигать их вверх с настораживающей медлительностью. Каждый сантиметр обмоченной благодаря инциденту накидки, отлипал от худощавого, вздымающегося туловища заболевшего теперь открывая впуклый пупок и розовые соски. Гладкость, идущий пот, дрожащие дыхание и терзающее поведение, создавало своеобразную ауру вокруг этого черноволосого мальчика. Ауру уязвимости и хрупкости. Как хрустальная ваза, его требовалось содержать в закрытом от всего жесткого, беспощадного мира стеллаже, протирая тряпочкой и удостоверясь, что на этой бесподобной красоте не появилось ни единой царапинки. Он был юн, слаб, мал, беззащитен и до глупого добрым, что привело его и к нынешней ситуации. Но даже если он был настолько твердолобым в своем крестовом походе по поднятию настроения жителей ставшего родным города, его это полностью устраивало.
После того, как полотно ткани закрыло ему обзор и сошло с узеньких плеч покрасневшего, разумеется от жара а не чего то другого, он приподнял правую, а затем и левую ножку, чтобы поспособстовать скорейшему снятию прилипших носок. С скользким, хлюпающим звуком сопровождением, полоски оторвались от фаланг на стопах мальчонки, оставив того в одних шортах и нижнем белье, с сопутствующим чувством дохленькости. Поняв что сестренка в какой то момент остановилась на месте, держа в кистях капающую на пол футболку с парой носок, приземлив взгляд на колыхающиеся, мягкое пузико разлегшегося мальчонки, Санни наклонил свою голову в привычной ему вопросительной манере, тяжело дыша от начавшей падать лихорадки. "Мари... Что-то не так?..." - спросил шепотом ребенок, далее увидев как родственник подпрыгнул от внезапно изреченных слов малыша.
"А? Ой, прости. Немного задумалась. Не обращай внимание..." - мямля ответила девушка, встав с места и подойдя к их общим корзинам для грязного белья. Это немного смутило парня, ибо вид того, как смотрящая в пустоту, с красным лицом сестренка, с такой небрежностью кидает одежку в корзинки, когда она даже в самых торопливых временах находила пару секунд на скоростную, правильную укладку, насторожил бедное, малолетнее создание. НЕ дождавшись падения наряда для носков, она подошла к шкафу младшего брата, и какое то время покопавшись в нем, достала чистый, пахнуший лавандой комплект нового одеяния, уложив его рядом с бортиком кровати. Потом, она остановилась на месте, покраснев еще сильнее и сделав несколько глубоких вздохов, прежде чем приступить к заключительной стадии неловкой задачи.
Постаравшись сделать это как можно быстрее, Мари, дрожащими руками, спустила с Санни его вымокшие серые многокарманные шорты, кинув их через всю комнату в ту же самую корзину. Теперь, парень был уязвимее чем когда либо в своей непродолжительной жизни. Пот выступал по всему бледно телесному торсу стекали капельки пота, вперемешку с речной водой. Мышцы вялых рук, ножек и прочих кусочков маленького мальчика подрагивали и безмолвно умоляли и тепле в компании с комфортом, которую сейчас могла предоставить только Мари, чьи глаза старались как можно реже концентрироваться на изгибающихся линия, а вместо этого на поясе мальчонки. Не успела родная кровь 'медсестры' обработать происходящее, как его обе ножки приподнялись от мягкой постели, и белая текстильная полоска съехала с низа больного, как в прямом так и переносном смысле. Еще пару морганий с шоком от обдувания ветром его приватной части, как его отросток был вновь закрыт, теперь сухим и мягким нижним бельем. То же самое произошло и с остальными обувками, нашедшие законное место на всем туловище и бедрах мальца. Теперь он был чист, сух, одет и тепло, пока действие ранее принятого лекарства продолжало чудодейственное путешествие по организму.
""В-вот и все!" - гордая собой заявила она, отбросив одеяла и положив их поверх мальчика с глазками пуговками, погладив ощутившего прилив тепла, комфорта и защищенности плюшевого котенка. Тот принял вечно желанную ласку от добро обходившей его барышни, потеряв счет тому, как часто она это делала раньше. Раньше... Это слово всплыло в голове Санни, напомнив ему о наступившем относительно недавно новом порядке вещей. Во всем этом кавардаке из случившегося происшествия на озере, его спасения, злостной тирады на Хиро, неловкого акта заботы, мальчик позабыл о своих недавних переживаниях, отдавшись потоку нахлыновшей из неоткуда заботы. Возможно, всей той ласки, приятных слов, заверений и убеждений и вовсе не было бы произнесено, если не его пережитый около посмертный опыт. Грустная мысль, впитавшая в себя все прожитые за последние недели с начал их репетиций тревоги, настигла его как голодный лев свою добычу.
Глаза Санни прослезились, и он, не в силах сдержать подходящий поток слез, тихонечко скулил, молясь чтобы повернувшаяся к нему спиной Мари не услышала жалобных звуков такого чудовища, как он. И как во многие прошлые разы, его мольбы остались не услышанными. "Солнышко?" - повернувшись к нему, спросила та, кого он никогда не сможет заслужить - "Санни, что случилось? Тебе плохо? Повысилась температура? Пожалуйста, скажи мне что не так."
"Н-нет... Хнык. В-все нормально... Мне и в-вправду становится лучше... Т-тебе не нужно беспокоиться, правда..." - протянул тоненьким голоском заплаканный ребенок, стараясь сильнее напрячь свои мышцы, чтобы попытаться повернуться на бок и скрыть текущие по красным щекам линейки соленой жидкости. Неуспешно, ведь севшая рядом с ним девушка мигом распознала протечку
"Санни, ты плачешь. Я не слепая. Тебе не нужно это от меня скрывать. Моя основная задача - заботиться о тебе и помогать всякий раз когда тебя что-то беспокоит! Нет ничего плохого в том чтобы поделиться своими невзгодами. Для этого и нужны старшие сестры. Поэтому прошу тебя, расскажи что стряслось..." - экспрессия радости на её лице быстро сменилась печальной скорбью, с искренним беспокойством за лежащего на пастели братишку. Она не должна чувствовать к нему такого уровня привязанности, заботы и грусти, бросая такие безмолвно печальные взгляды. Он никогда не стоил и не будет стоить её стараний и упорства, но что он мог сделать такого, чтобы поменять мнение человека, более полноценного и драгоценного чем такой глупый выскочка как он сам? Сказать правду и свести к нулю все, над чем она так долго и усердно работала, растоптав старания в пух и прах?
Нет. Это непозволительно. Разрушение блаженного неведения Мари, юной девы невиданной красоты и той, что потратила долгие годы на его фактическое воспитание, приравнивалось им к самому жестокому преступлению. Потому, он решил прибегнуть к не менее обсуждаемому поступку. Лжи. Но как всем известно, в каждой неправде есть крохотная доля правды. "П-прости..." - начал Санни, выпустив еще пару тройку небрежных слезинок - "Я просто так счастлив... Что ты обо мне все еще заботишься... даже после всего что я сделал...".
Барышня осторожно пододвинулась поближе, опустив одну из рук ему на грудь, вызвав табун мурашек по всей ощутимой поверхности. Её глаза дрожали от непонимания и досады, стараясь обработать сказанные печальные мысли. "О чем ты говоришь? Разумеется я о тебе забочусь, а как же иначе? Ты же мой милый младший братик. Я не имею права не беспокоиться о тебе, после всего через что мы оба прошли." - выгнув неуверенную ухмылку сказал она, что, к её сожалению, не остановила реку слез.
""Но ты могла этого спокойно не делать!..." - повышенным тоном, но все еще шепотом, пробубнил Санни, удивив рвением сконфуженную до предела девочка подростка - "Ты ведь... Ты ведь Мари. Идеальная, правильная, блестящая, умная... любимая всеми Мари. А я просто Санни... Сломанный, неправильный, зашуганный и глупый Санни, не умеющий ничего кроме постоянного цепляния за тебя. Ты могла спокойно позволить нашим родителям... воспитывать меня в их классической манере и заниматься своими делами!... Но ты этого не сделала... Ласка, забота, терпение и понимание было всем, что ты показывала мне на протяжении лет... И я буду благодарен тебе.... До самого скончания времен, хотя и не буду понимать, почему ты это делала..."
Всем было известно, что Санни очень тихий ребенок. Незнакомцы, такие как учителя в школе или продавцы в магазинах редко могли вытянуть из парнишки более чем пару слов. С друзьями, в особенности дражайшая сестрица, он был более раскрепощен. Короткие диалоги, в которых лидирующую роль брали его собеседники, стали обыденным делом для маленького, витающего в облаках проказника. Но даже в таких разговорах, одно лишнее предложение было крайней редкостью. Что-то, что лелеяли и затем хвалили мальчугана следующие несколько часов, пока нить слов не перейдет на новую тему. Потому, оба дитя Судзуки были крайне удивлены, что из его рта вырвалось такое большое количество соединений букв английского алфавита. Для воображалы это было не так сильно, все таки он был тем кто это все сказал, да и преимуществом в обработке была полная и безогаворочная уверенность в озвучином монологе. Но вот Мари, обращая внимание на выросшие до размеров тарелок для фризби заметил Санни, в разы сильнее отреагировала на сие заявление. Шок, молчание, непонимание и реализация смешались на её лице, превратившись в густую неразборчивую кашу из эмоций, перебивающих друг друга в её мимике, с желанием занять лидирующее место. Она смотрела тот на него, то куда то в стены, а иногда и вовсе на закрытую позади неё в отдалении дверь, как бы проверяя. Ногти на указательном пальце приобрели несколько бугорков, после того как их надкусили белоснежные зубы дамы, а на паре участков кожи выступил легки й пот, который малыш решил скинуть на обычную жару. Молчание повисло на добрые минуты, и все это время юноша задавался вопросом, нервничал, боясь что перегнул своим рвением донести до неё такю простую правду. Хотя, в его понимании, это не было уж таким большим делом. Он просто сказал истину. Печальную, ущербную, но непоколебимую истину, чье отрицание могли себе позволить либо глупцы, либо сумасшедшие. Или же, гении, способные вдоль и поперек доказать неправильность данного выражения.
Мари, немного посидев сложенными руками у рта и смотря куда то в даль глазами, которые зачастую появлялись у каждого в их семье, стоит сложному вопросу замаячить на горизонте, нахмуренные и сосредоточенные, с вздохом, посмотрела на Санни со всей возможной добротой и теплотой, положив одну из кистей туда, где под одеялом находился его тонюсенький живот. "Солнышко..." - тихонечко начала она, будто боясь что повысив голос, может спугнуть крохотного ребенка - "Я не такая идеальная как ты говоришь. По правде, у меня их вагон и полная тележка. Я тот еще трудоголик. Вечно могу переусердствовать и забыть во время поесть, если ты или родители мне не напомнят. У меня проблемы с перфекционизмом, от чего я не могу не переживать, когда мне ставят что-то ниже пятерок. Я бываю что слишком заигрываюсь в поддразниваниях с тобой или любым другим ребенком из нашей компании! "
""Мари, но это же практически незаметно!..." - попытался возразить её мальчонка, но упавший на крохотные губы палец мигом его прервал. Очень мягкий, тоненький и нежный палец, с малых лет нажимающий клавиши черно белого рояля.
"Цыц. Не перебивай меня пожалуйста, это очень важно." - успокоила чуть не начавшуюся тираду братца сестра, вытащив из него убежденный кивок - "Да, это незаметно. Но только потому что я это тщательно скрываю. Думаешь почему я начала следовать строгому графику и вечно напоминать вам всем доходягам о правильном питании? Ну, конечно, чтобы вы выросли у меня большими и здоровыми молодцами..." - в этот момент, девица с расплывшийся на уголках рта улыбкой без болезненно ущипнула родственника за щеку, услышав неодобрительные, очаровательные ворчания - "... но потому как мне и самой это необходимо. Иначе я бы уже несколько лет ела одни разморозки, со всеми в доме, хе. Я к чему веду... У всех нас есть недостатки Санни. У всех, в том числе и у меня. Я буду стараться ежедневно двигаться к максимально возможному идеалу ради тебя и вас всех, но скорее всего, я никогда не смогу его достигнуть. Это печально, несправедливо и до боли в костях раздражает. Однако это факт, от которого невозможно убежать. Его просто нужно принять."
Слова правды были горькими, как гадкие антигистамины. Они обволакивали ушные раковины лежащего в кровати, покрывая сантиметр за сантиметром протоков, пробиваясь через барабанные перепонки и достигая серого вещества, вонзаясь в него и углублясь до самого центра, зарекаясь больше никогда его не покидать. Ужаснее самой мысли что кто - то такая сокровенная как Мари, девушка всю жизнь старающиеся ради близких и перешагивающая ступеньку за ступенькой по лестницам человеческого развития, могла быть далека от совершенства - заставляла мальчика чувствовать себя близким к рвоте. Мари, видимо, заметила поникшую мину своего брата, и как это бывает в её характере, поспешила понизить негатив и выкрутить на максимум ослепляющий позитив, прибегнув к одному из запрещенных приемов в их доме. Убрав с части его тела, та что выше пояса, одеяло, она ринулась в атаку. Ногти и кончики пальцев затанцевали на поверхности бочков мальчика, не дав тому и момента на передышку и попытку вдохнуть сладкий воздух. Тихие, сдержанные смешки С анникой он еле сдерживал чтобы не заржать во всю силу слабых, усталых легких, наполнили спальню брата с сестрой, вперемешку с язвительными словами от организирующей сеанс щекотушек ведьмы. "Но посмотри на это с другой стороны дружок!" - смеясь громко сказала девушка, пожирая глазами появляющиеся милые реакции на личике пацана - "У нас у всех есть и хорошая сторона! И особенно у тебя! У моего маленького, миленького, творческого младшего братишки!"
"C-c-c-cтопехехехе! Стихи, н-не надо, хехехе-хватит!" - через смех и наворачивающиеся счастливые слезинки просипел мальчуган, безуспешно пытаясь вырваться или уклониться от атак старшего ребенка семьи.
"Ооо, нет нет нет! Я не закончу пока ты не услышишь все наилучшее о себе и не признаешь что ты - очень хороший мальчик!" - готовясь к сбросу эмоционально наполненной своими чувствами бомбы , Мари щекотала и щекотала бедняжку Санни, проходясь то по пузику то по подмышкам - "Твои истории интересные и до умиления проработанные. Никогда другой в городе, нет, во всей стране не смог придумать, что-то настолько умопомрачительно забавное! Ты столько лет помогаешь людям то там то сям, что того глядишь подрастешь и станешь мэром города! Только представь себе - Мэр города Фаравей, Санни Судзуки, по котику в каждый дом! Ой, а стоит ли мне напоминать о том, как многое ты сделал для Кела, Бейзила и Обри, с того дня как мы с ними встретились! Вы два проказника и правда думали что можете уйти незамеченными с своей ночной походки в Хоббиз? Или что ты допоздна слушал страшные рассказы о преступлениях с цветочником? И не стоит забывать о твоих с Оберджайн поселках на качелях, да да да, я все видела~"
Еще через несколько секунд неугомонных щекотаний, в один момент которых юнец думал что может попросту задохнуться, она остановилась, дав ему минуту передышки. Наконец настроив дыхание до удобоваримой оценки, а именно тяжолого дыхания, он осмелился оторвать взгляд от белого потолка их комнаты, и приподняв голову, увидел то лицо, которое встречало его множесво раз с момента рождения. Лицо, не способное сдержать свою неописуемую любовь, доброту и признательство. То, что видел только он, как её младший брат. "Все что я сказала правда. Я не могу солгать тебе о чем то настолько важным. Солнышко - ты чудесный младший брат, о котором можно только мечтать, и может ты это не можешь понять, но я всегда буду благодарна вселенной, что стала твоей сестрой. Постарайся почаще себя ценить, по крайней мере, ради меня..." - ласковым тоном прошептала Мари, и, обескуражив зарьдевшего от похвалы братика, наклонилась чтобы поцеловать юношу в лобик.
Теплые, добрые губы коснулись пространства кожи между бровями и линиями роста волос. То место где кожа соприкоснулась, моментально обдало особым видом тепла. Чем то намного сильнее обычных объятий или сонных, успокаивающих ночных ласк в разгар кошмара. Что-то сильнее, желаннее и успокоительное. Это было как расслабляющий заряд тока, проходящего по всему организму во время лазерного массажа. Так... прекрасно. Оторвавшись от лба юноши и улыбнувшись ему на прощание, девочка спокойно подошла к окну, опустила занавески, зашла за дверь, и отправив ему последние слова перед уходом: "Давай, отдыхай а я пока пойду в душ. Не скучай. Я люблю тебя Санни..." - закрыла деревянную доску, оставив пострадавшего, красным и слегка умиротворенным. Но, как бы ему не хотелось навсегда остаться в таком подвешенном, блаженном состоянии, все имеет свойство заканчиваться, и каждая белая полоска, непременно переходит в черную толстую линию.
Мальчик снова остался один. Для него это не впервые, ибо случалось много ситуаций, когда ему приходилось коротать время в одиночестве к его огромному страху. Будучи чрезвычайно зависимым от присутствия Мари, ведь она растила его с первых пеленок, ему было крайне сложно провести без неё хотя бы пару минут. С возрастом эта проблема уменьшила свой градус, ведь появление всем известной четверки ребят смазало острые углы, но к сожалению осталось, по итогу перейдя в зудящую меланхолию. И, что самое неприятное, бесконтрольный поток темнейших мыслей, непозволительных для появления в столь юной головушке. По этой причине, в данный момент, имея из компании никого другого, кроме горки мягких игрушек, эксклюзивных фигурок сестренки и самого себя, его голова была занята ровно противополоным тому, о чем его попросили.
"Она лжет, ради того чтобы я перестал её беспокоить..." - подумал Сани, улегшись обратно на подушки, и накрывшись пледом, свернулся в маленький комочек меланхолии и самобичевания - "Это очевидно, ведь зачем ей постоянно выслушивать моё нытье... У неё работы больше, чем поди у папы с мамой, а тут прихожу я, с своими бессмысленными проблемами.... И зачем я вообще сказал ей об этом.... Теперь она наверное будет чаще меня убедить в своих слова, чтобы я поскорее отстал от неё и мы могли вернуться к этим идиотским репетициям... Что же я наделал, только снова все испортил..." В очередной раз, поезд 'Ненависть к самому себе' шел полным ходом, развивая столь знакомую, аномально высокую скорость, выбивая мальчонку из колеи и уже в который раз вызывая у него соленые, горькие слезы, кои казалось никогда не смогут кончиться. Плач этого мальчика никогда не был палачом как таковым. Когда взрослому человеку, ну или познавшему горечь воспитания подростку, говорят о детском плаче, им в головы первым делом приходит стереотипнейший пример. Громкие завывания, сопли, непонятные слова и все вот это вот. Солнышко же, будучи взращенным в семье Судзуки, где, благодаря отцу коренного азиатского происхождения, ценился порядок, тишина и спокойствие, зачастую нарушаемые вызванными им же самим конфликтами, не мог себе такого позволить. Его плач это нечто почти непонятное для заурядного ребенка. Тихий, кроткий, еле заметный, ввиду усердных попыток самого проливающего их заглушить и покончить с сломанной дамбой, и сдержанный. Парнишка ни разу в сознательном возрасте не переходил на откровенные истерики или рыдания. После суровых негодований его отца по поводу оценок, или внезапно упавшего ему на лицо внушительного паука, максимум что он делал, так это находил укромный уголок, в котором его никто не сможет найти, клал лицо в пространство между грудью с подогнутыми коленями, и беззвучно пускал жидкость из своих желез, пока его ней приходила успокаивать милейшая Мари. Но на сей раз, она не придет. Его всхлипывания продержатся дай бог больше чем десять минут, и когда последняя капелька высохнет на алой щеке худощавого мальчика, в душе останется только поглощающая изнутри бездна, высвобождающая из глубоких недр уродливых тварей, называемых мыслями. Ох, как же ему осточертело думать, размышлять, предаваться думам, витать в облаках и парить среди далеких звезд, где никто не может составить ему компанию. У Санни было всего несколько целей в жизни, одну из которых он не поведает даже Богу лично. Сделать друзей счастливыми, дать им повод гордиться им и стать в кои то веки нормальным ребенком, без странных мыслей, постоянного негативного взгляда на мир и страхов перед малейшими заурядицами. Он бы сделал все что угодно, лишь бы избавиться от этого проклятия.
Стоило желанию появиться в хрупкой головушке юного дарования, как оно было воплощено в жизнь самым нестандартным для него способом. Вспоминая прекрасную Мари, сестру коей он будет никогда не достоин, мысли парня перешли на тот краткий но любовный поцелуй, оставленный на хмуром лбу. Коснувшись теперь святого места, он смутился, осознав как эмоционально она это преподнесла, хотя и напомнил что все это было ради пустого убеждения. Санни уже был готов вернуться обратно в купе поезда и отправиться в путь далекий по мрачному направлению, как вдруг... Что-то запульсировало. Что-то, чему не дозволено было пульсировать до последней прошедшей секунды. Оно выполняло нижайшую функцию во всем организме, а теперь обзавелась эффектом, ранее невиданным для неподготовленного ума ребенка. Он удивился, почувствовав там крайне странное чувство, когда что-то протиралось об обшитую нитками ткань, только наливаясь кровью и увеличивая темп пульсаций. "Что это такое?" - прошептал младший отпрыск Судзуки, опустив голову на закрытую простынями часть тела, и откинув их своими не самыми устойчивыми и изнеможденными руками. Через одежду выбирал объект, еще никогда не показывающийся на свет все эти одиннадцать лет. Он ныл, просился наружу, посылал неожиданные волны отдаленного, завораживающего своей новизной удовольствия по нервным путям мальчонки, переполняя голову только большим количеством оставляющих его в смятение вопросов. Как это произошло, почему это продолжается, как мне это вылечить, и , ключевое, почему это настолько приятно? Руководствуясь последней мыслью, юноша, перейдя на учащенную отдышку, засунул свои пальцы за перед шорт, и осторожно спустив их вместе с другим элементом, выпустил наружу нежданного гостя. Прошедший по нему поток холодного кондиционерного воздуха вынудил Санни испустил томный вздох, остановив того на месте на пару тройку секунд непрекращающихся пульсаций. Это заходило слишком далеко. Где то на задворках разума, его юный но смышленый разум, а точнее часть отвечающая за рациональное мышление, кричала о неправильности всего, о чем предполагал нашедший новую территорию для экспериментов ум. ""Ты что, совсем из ума вышел?" - рокотал он безуспешно, стараясь отговорить юношу от этически неправильной авантюры - " Ради чего ты к нему лезешь? Мы используем его только в туалете, не уж то ты собираешься окрасить всю кровать в желтый? После всего того времени, что Мари потратила на её укладку? А ну сейчас же лег обратно и забыл об этом как о дурном сне! Ты так только хуже сделаешь, как и всегда!". Но Сани был глух к голосу разума, потому как рука уже коснулась кончиками пальцами и обхватила разросшуюся венами кожу, дав мальчику повод для выгибания спины и первого стона. Это так....
Теперь, он лежал на боку, запыхавшийся, потный, больной и грязный. Вся рука окрашена белыми, солоновато пахнущими нитями неизвестной жидкости. Все бренные мысли пропущены через мясорубку непристойного акта, перемолоты и запущены обратно в облике червей пустой статики. Теплое одеяло закрыло его покрасневшее тело, почти что со всем лицом, дав ему шанс на спокойный, бездумный отдых. Больше не было мыслей, переживаний или страхов за будущее событий. Только спокойствие, без тени сомнений. Санни нашел для себя идеально подходящий способ справляться со всеми надоедающими рассуждениями, и хоть голос вдали умолял его обдуматься и убить пагубную привычку в зачатке, он без зазрений совести убрал его так далеко, как только это было возможно. Ему это определенно по душе.
Стрекотание кузнечиков, чириканье ночных пташек и жужжание пытающихся пролезть через сетку окна насекомых наполнили комнату брата и сестры. На дворе стояла ночь, температура воздуха понизилась с двадцати четырех градусов до прохладных тринадцати, а весь дом уже давно спал. Ну, почти что. Санни комендантский час пропустил еще час назад. Его голова отказывалась отходить ко сну, занимая себя всевозможной беспросветной дребеденью, начиная от размышлений по поводу грядущего мультфильма по любимому каналу, и заканчивая сегодняшним эпизодом на озере. Последнее, вызвало у него наиболее неприятную реакцию, стоило ему ощутить на плечах мягкое толкование сна, ведь в скором времени, эти руки сменились обволкаивающими щупальцами и бездонной глубиной черной как смоль воды. Очередной кошмар, которым не было конца с самого начала его жизни. С течением времени, когда к возрасту мальчика прибавлялось по единице каждый день рождение , эти ужасающие картины становились изощреннее и детализирование, доводя юношу до состояния бубнящей паники во время экстренного появление в мире живых. И сегодняшняя ночь не стала исключением. Чувство одиночества, холода и безнадежности что он испытывал при утоплении на озере, возросло во сто крат, сдавливая легкие ребенка, превращая их в жидкую кашу и не давая и шанса на вдох под ледянными толщами водяной смерти. Длинные тентакли неизвестного глубоководного создания тянулись оттуда, куда не мог достичь взор страдающего от работы своего проклятого даром воображения сознания, обтягивая и ломая обе ноги, тяня его к себе в эту пучину неизвестности. Санни пытался успокоиться, сконцентрироваться, настоять, сделать хоть что нибудь, лишь бы вырваться из пут продолговатых конечностей чудовища, но все это было тщетно. Смотря вверх, через мутную преграду из воды и видя расплывчатые образы счастливых, улыбающихся друзей и его семьи, парень не мог не ощутить облегчение. Да, его попытки спастись не приносят никаких плодов, ведь давление становится критическим и скоро все его тело сломается под напором толщи голубой субстанции, с подмогой неизвестной твари, а друзья во всю празднуют кончину неудачника, не предпринимая малейших попыток его спасти, но это к лучшему. Ведь все теперь будет хорошо...
Холодный пот струился по телу мальчугана, когда его хрупкое, почти оправившиеся благодаря уходу сестры таша резко поднялась отошла сна, хватая ртом холодный, напоминавшей о новой фобии. Снова сон, снова кошмар и снова тот же самый исход. Это очень раздражало, как тем что он уже не в первый раз пееживает там, где по идее он доолжен расслабляться от тяжелого дня ясной жизни, свою близкую смерть, так и тем что это не может дойти до конца. Только только он начинает закрывать глаза, ожидая луча света в конце тоннеля, как его тут же встречает посреди темных суток осточертевший, блеклый потолок их комнатушки. Раздражение могло бы вылиться и на его лице, нахмуренными бровями и сжатыми зубами, но тишина дома и спящая в паре метров от него, удерживающая на ногах звезда всего мира не давало ему этого сделать.
"Ммм. В этот раз сон был гораздо реалистичнее" - заключил младший сын хозяина семейства стирая пот со лба простынями и потянувшись к заготовленному на ночь, икем иным как вызвавшейся помочь девушкой, стакану с водой - "Возможно это результат температуры. Хотя, она уже почти спала. Выпью и попробую вернуться ко сну. Сомневаюсь что кому то будет интересно выслушивать мои небылица..."
"Санни? Все в порядке?" - тихий, заспанный голосок нарушил слоенную тишину, от чего ребенок повернул голову к источнику. На своей кровати, с разбросанными во все стороны, струящимися на ткани волосами, на одном локте, щуря глаз, Мари включила стоящую рядом лампу. Несмотря на сморщенное от яркого света лицо, очень похожее на реакцию вампира, из старых черно белых фильмов, при виде чеснока, она была все такой же неописуемой красавицей, из-за которой Хиро завидовали все парни в его классе. Она смотрела на младшего братика с определенным беспокойством, любопытством и удивлением, перебирая варианты того, что могло вызвать у ребенка резкое поднятие по стойке смирно. - "Опять страшный сон приснился? Ты уже давно их не видел. Последний был где то... Два месяца назад."
Ложь во благо. Мальчик за такой короткий промежуток времени успел пережить по крайней мере целых шесть детальных, пробирающих до мурашек ужасов в своем мозгу, скрытых исключительно благодаря непомерным усилиям. Отказ от него родителей, смерть всех кого он когда либо любил, падение с бесконечной больницы, драка с каким то черным, похожим на Бейзила силуэтом в искореженной версии церкви, пожирание пауками и раскрытие пугающей правды. Все шесть он сумел удержать в тайне от Мари, которую он не хотел тревожить по таким пустяковым мелочам. У неё практики, доп занятия, готовка и репетиции, так зачем прибавлять к и без того полному списку дел лишний пункт? Правильно незачем, ведь для Санни, главное быть правильным человеком, а как говорил отец: "Правильный человек - это тот, кто умеет противиться своим желаниям.". Так или иначе, парень ответы обеспокоенной сестренки утвердительным мычанием, получив в ответ уже знакомую реакцию, кою он так сильно лелеял изо дня в день.
"Хочешь сегодня поспать вдвоем? Я знаю что мы уже давно так не делаем, как никак мы уже не те невинные детишки, но если это поможет тебе нормально поспать, то прошу." - откинув в бок половину одеяла, Мари дала лунному свету полностью покрыть её закрытую, до последней секунды, изголовье кровати, с надписью "Юва" от производителя данной мебели, и свою белую пижамную ночнушку. Она сидела на ней как на вырезанной греческой статуи, очерчивая каждый развивающийся с прохождением созревания изгиб. Возможно раньше первым делом увидев возможность укутался бы вместе с ней под одеялом, дав её рукам обвиться вокруг него и приятянуть к себе как можно ближе, как она всегда это делала в их совместном разделении кровати. Но в этот раз, Санни колебался. Он немного ерзал по своей перине, чертил пальцем круги на пододеяльнике и неловко отводил глаза в сторону, стараясь выдавить из себя отказ от по жестокому дорогого предложения. Ведь это будет правильно. Он не займет свободное для неё место, не будет ей надоедать ночными дрыганиями во сне и не поспособствует ухудшению самочувствия барышни. Он примет решение, достойное нормального ребенка. Решение не надоедать своей сестре, и без того тихо его терпящей.
""Ты уверена что не против этого?" - своим типичным шепотом, юноша подтвердил бушующую в своем сердце неуверенность и разделение в желаниях, глядя то на приказывающие ему лечь обратно подушки, то н милостиво выглядящую сестру.
"Солнышко, тебе не нужно беспокоиться по этому поводу. Если хочешь, можешь в будущем всегда ложится ко мне когда у тебя бывают кошмары даже меня не спрашивая!" - спохватившись о своих словах, после секунды другой задумчивости, она покачала головой, хихикая одновременно - " Хехе, не не не. Конечно тебе стоит сначала разбудить и спросить меня прежде чем сделать что-то подобное, но я это просто к тому чтобы ты не забывал о правилах приличия. Ну если короче... Я всегда тебе помогу Санни, если у тебя будут какие то проблемы, как например нынешняя."
Здесь, юноша получил полный карт бланш на действия. И даже с ним, он продолжал сомневаться, напоминая самому себе о её устоявшейся привычке намеренно скрывать от остальных истинные чувства, лишь бы оказать услугу для дорогий ей людей. Сдерживающий фактор пригвоздил мальчика ненадолго, ведь его сила воли пока что не настолько могущественная чтобы противостоять безлимитному обоянию старшей сестренки. Осторожно спустившись с кровати, устояв на ногах, он делал шаг за шагом к терпеливо ожидающей даме, стараясь лишний раз не испытывать судьбу и издавать минимальное возможное количество звуков. Со стороны, это походило на испуганную лесную зверушку в беде, увидавшую человека и попытавшуюся выпросить чего нибудь сьесного. Похожая энергетика шла от осторожных шагов парнишки.
Вот, после десятка таких телодвижений, маленькое тело легло напротив большего, моментально укрывшись под тяжелым одеялом. Знакомое, лелеющее чувство безопасности и уюта образовалось вокруг и внутри корпуса Санни, наложив на него незамедлительный эффект дремы. Где где, но на кровати Мари не могло появиться плохих снов. Возможно дело лично в ней, или же самой смеси металлических труб и идеально упругого матраса, а может быть в обоих факторах одновременно, но личное место для сна лучшей подруги и родственника юноши будто отталкивала весь пропитавший воздух негатив. Настоящий оберег от злых духов, такие как продававшиеся на земле его прабабушки, но из железа и с живым элементом на нем. Кто знает, Санни даже может понадобится когда нибудь проверить каркас на наличие магических символов.
""Уютно?"- спросила девушка, погладив младшего по волосатой макушке от начала роста волос и дальше по затылку. В ответ, юнец придвинулся к неё поближе, углубившись в ложбинку под её подбородком. Тихенький смешок второй женщины в доме окрасил уши в красный, одновременно смазав их как медом. "Я приму это за да. У нас завтра долгая репетиция, так что спи хорошо Солнышко. Спокойной ночи.". К сожалению, ответного пожелания не последовало. Не было ни мычания, нестандартного угу. Только внезапный, напуганный вздох, от чего тел мальчонки содрогнулась в объятиях его сестры. Напоминание о скором новом дне, полном игре на скрипке, скрипучих ошибок и холодных просьб повторить неправильно исполненную часть, разрушило дымку приятного оазиса, вернув его с небес на землю. Это заметила к ужасу мальчика и обнимавшая его сестрица, мигом поменявшая лицо и опустив его вниз. "Санни, я сказала что-то не так? Обычно ты всегда желаешь мне в ответ."
""Все нормально, просто..." - начал было ребенок и быстро остановился, думая о том, как бы сбросить с хвоста взволновавшуюся упертую сестрицу. Из всего своего прошлого опыта, он знал на сто процентов, что она не перестанет его допытывать до тех пор, пока его воля не откажет и не выпустит на волю все присутствуюшие эмоции. В этом они похожи, потому как стоит Обри о чем то умалчивать в их регулярных разговорах на качелях, как пацан тут же закрепляет свои молчаливые глаза на её отказывающийся говорить мордашке, пока она наконец не сломается. Здесь же, имея в одной комнате дуэт пробивающих безмолвную тюрьму брата и сестры, ситуация получилась далекой от успеха. Но на сей раз, находясь в крайнем положении, ему пришлось рассказать хотя бы толику пугающих его вещей. Хотя одна из них, как он молится на это, никогда не покинет его уста. "меня кое что беспокоит..."
"У? Ты сейчас имеешь ввиду тот разговор что у нас был по приходу домой? Как я и сказала, ты..." - девушка вздохнула, стоило её почувствовать намек на знакомую неуверенность очаровательного братишки, и она уже была готова повторить свои слова о безоговорочной любви к нему, как её прервали телодвижения пацаненка в её хватке. Выкрутившись из объятий и усевшись на пятую точку, готовясь скорее всего к не наилучшему обсуждению заботящих мелочей, он посмотрел на неё своим всем известным покерфейсом, с тонкой щепоткой нервозности. Заметив изменение в поведении, Мари решила сыграть по его правилам, и опираясь одной рукой в матрас, приподнимая туловище, чтобы не садиться на больное колено, посмотрела ему в ответ.
"Нет... Это не связано с нашим разговором..." - отразил Санни, отведя взгляд и неуверенно потерев локти, через какое то время собрался с силами - "Это... Насчет репетиций... "
"Репетиций? А что с ними не так? Мы двигаемся в спокойном темпе, никуда не торопимся, изучаем партию за партией. Есть конечно пару заминок в твоей игре, но ты ведь новичок и это вполне нормально." - заговорила излюбленная фанатка детальности, дотощности и идеального подхода, перебирая известнымии им обоим факты, от чего на моменте с ошибками брата он невольно дернулся - "Тебя что-то в этом беспокоит?"
"Да... Не это не касается самих тренировок... Это скорее связано...." - Тут выговорить необходимые слова было сложнее всего. Может он и боялся страшных, несуществующих чудовищ в шкафу или под кроватью, но ничто не стояло близко с страхом причинить боль любимому человеку, неважно моральная или, особенно, физическая. Ему было страшно предугадывать возможный шок, что отобразится на её лице, когда слова вылетают как стрелы из его рта, пронзив чистейшее сердце, из созданных на планете земля. Но назад дороги нет. Он уже начал выговариваться, а взгляд девушки не оставлял ему ни шанса на побег, потому, он позволил губам двигаться в удобном им ритме. "С тобой... Твоими... Изменениями."
"Что? О чем ты говоришь?" - та самая реакция заняла пост на лице дамы, отобразив неверие и растущее семечко страха. Ему оставалось только надеяться, что дальше не станет хуже. ""В смысле изменения? Я вроде бы все та же старая Мари. Разве не так?"
"Нет... Ты изменилась... Очень сильно... Остальные этого не замечают, но я это вижу... " - С каждым сказанным словом, поза девочки менялась прямо у него на глазах. Яблоки становились больше и выпуклее, нарастая от поглощающего их изнутри загадочного неверия, та рука, что свободно лежала рядом с её животом, теперь нервно перебирала край ткани, растирая и оставляя видимые вмятины. Санни был готов сблевать от одного только факта, что его слова вызвали у неё такую реакцию. Но уже ничего не поделаешь, кроме того чтобы закончить начатый монолог. "С того момента как ты предложила нам сыграть вместе.... и на каждый последующий практике... Ты начал вести себя по другому..."
"Как именно по другому?' - слова сестры дрожали, паря и шатко долетая до осветленных лампой ушей. Былая звучность, ритмичность и живость в голосе испарилась, заменившись холодом нарастающей паники. Все становилось только хуже и хуже.
""Твои объятия.... Они холодные и не такие долгие как обычно... Твой голос во время занятий... Пустой и полный... А указания которые ты даешь... Они кажутся неправильными... Будто бы ты с чем то борешься... Что происходит с тобой, Мари?" - проницательность Санни ударила её со всей имеющейся силой, ибо она, не в силах встретить напрямую любознательный взгляд младшего брата, пораженно опустила голову вниз, доведя сердце юноши до очередной трещины. "Я в этом виноват?.... Я провинился или недостаточно быстро учусь?... Пожалуйста... Скажи хоть что нибудь... Я постараюсь сделать все что в моих силах...."
После этого, настала напряженная тишина. Мальчик, как это было заведено во всех односторонних разговорах, терпеливо ожидал, хоть и чуть ли не разрывался от желания побыстрее получит облегчащий, или наооборот удручающий ответ. Сестрица в свою очередь, только по одному взору это было очевидно, не понимала что ей сказать. Она открывала рот пару раз, пытаясь что-то сказать, хоть как то разрушить обрушившуюся на них обоих безмолвие, но все было тщетно. Пока в один момент, он не услышал самый усталое бурчание за всю осознанную жизнь. "Это просто..." - начал была Марина недолго думая, она разразилась недовольными бессвязными звуками, являющимися чем то средним между сдавленным зубами криком и бурлением. Странная смесь, но определенно помогающая ей, потому как зачем ей осанка изогнулась, расслабилась а рот выпустил на волю все сдавленные, на первый взгляд, эмоции. За одни сутки, мальчику довелось увидеть целых два раза, как идеальная маска порядочной безупречной сестры сползает с милейшего личика, обнажая ворчливого, стереотипного подростка. И если честно... От этого ему даже стало немного лучше на душе, осознавая что Мари, из всех людей, позволила ослабить свою позицию перед ним, обычным заурядным ребенком. "Аррргх! В этом нет ни капли твоей вины. Будь в этом уверен. Я просто подросток, Санни. В этом вся проблема. Я подросток с обязанностями таких масштабов, что даже большинство взрослых в нашем городе живут более спокойно и небрежно. Приготовь всем завтраки, подготовся к десяти часам учебы, позанимайся дополнительно с вами шалапаями, будь прилежной девушкой испанского кавалера идиота, ежедневно тренируйся на этом старом дребезжащем пианино и еще куча других дел лежат только на плечах обычно пятнадцати летней девочке подростку. Прибавь к этому еще переходный возраст, гормоны бьющие по тем местам куда не стоило бы, переживания насчет дальнейшей жизни и получишь результат в виде всего этого..." - долгий, полный эмоций выговор Мари в конце концов окончил свою яростную энергетику, от чего та смогла сфокусироваться и увидеть все такой же выжидающий взор черноволосого мальчугана, которого она не замедлилась погладить по макушке - "Да, так что прости. Ты просто попал под перекрестный огонь моих воспаленных работой нервной. Обещаю что не буду больше так с тобой обращаться, прости."
"Неужели взросление - так сильно выматывает?" - вопрошал малыш, не двигаясь ни на миллиметр во время поглаживаний великовозрастной сестренки. Все таки, хоть он и не заслужил такой дорогой почести, но принять её был обязан.
"Уууу. Ты себе даже не представляешь." - с её ненавидимой всеми ухмылкой, она искренне жалела милого и невинного Санни, которому только предстоит пройтись через ужасы наступающего пубертата - "У тебя появляется больше занятий, вещества в твоей крови буквально создают из тебя помешанного, неконтролируемого психа а каждое слово родителей становится как по злому заклятию в разы острее чем раньше. И это я еще не говорю об одной другой теме но... Ты еще слишком маленький чтобы знать о таком. Думаю, мне нужно будет через годик другой устроить тебе Разговор, вместо родителей. Не хочу чтобы тебе пришлось слушать о таком от них."
"Вот оно как..." - промычал Солнышко, решив на время отложить вопросы о некоторых конкретных вещах, сосредоточившись на молчании и позволении морально истощенному подростку высвобожедению.
""Самое ужасное в этом то..." - голос девушки на мгновение потускнел, когда к ней на ум пришла печальная мысль, часто преслеедующая её день ото дня - "Что с возростом ты меняешься. Этого невозможно избежать. Ты получаешь новые знания, черты характера и лучших друзей... Но так же теряешь то что раньше заставляло тебя радоваться, уникальные особенности и людей, коих ты мог назвать любимыми. Из-за их или твоих изменениях, они начинают выглядеть ненормальными. Чужими и юродивыми. Потому то я и перестала общаться с прошлой группой друзей моего возраста, с коими общалась до встречи с нашей нынешней компании. Мы просто пошли по разным путям."
"Но..." - зародившаяся идея испугала мальчика до глубины порочной души, от чего тот, не сумев придерживаться изначальной идее, все таки открыл рот с намерением высказать переживания - "Не значит ли это что в будущем... Мы тоже пойдем по разным путям?... Что... Я стану ненормальным в твоих глазах и ты... Захочешь больше никогда меня не видеть?"
Ответ последовал через короткую паузу. Посмотрев на младшего брата, того чьим первым словом было коряво сказанное ей имя, она осторожно, с максимальной нежностью обвила руками это крохотное тельце, даря холодному ребенку свое сердечное тепло. Он, как и ожидалось, дрожащими ручонками ответил на объятия, положив кисти на лопатки красивой девушки, чтобы потом услышать слова, которые он будет холить и лелеять до конца смертной жизни. ""Я не позволю этому случиться. Как бы не повернулась наша жизнь и где бы мы не оказались... Я всегда буду на твоей стороне, даже если ты ненормальный. В конце концов, ненормальные должны держаться вместе"
С этой фразой, полностью заверяя правду в своих сказанных словах, она выключила лампу на прикроватном столике, и не разрывая обнимашки, уложила их обратно на перину, укрывая под одним одеялом. "Спокойных снов Санни. Я обещаю что больше тебе не нужно будет волноваться." - сказала она практически материнским тоном, проводя пальцами по затылку своего родственника..
"Спокойной ночи..." - этот разговор получился намного лучше чем он ожидал. Ему удалось сдержать слезы, он не сорвался на неразборчивые заикания и смог получить долю правдоподобных ответов, несмотря на то что его параноя твердила красными буквами о нераскрытой тайне. Сегодня он проигнорировал голос, насладившись результатом и уж почти отправился ко сну, пока не вспомнил о последней, важнейшей части завершения дня. "Мари?"
""Мм?" - издала девица, приоткрыв один заинтересованный взгляд.
"Я люблю тебя..." - Это утверждение не было шатким или же не до конца уверенным. Это был прямой, неопровержимый факт, заходящий за грань дозволенного. И то что ему разрешалось, он решил донести в простой трехсловной фразы.
"Хе. Я тоже тебя люблю мое Солнышко. Ты себе даже и представить не можешь, как сильно..." - Эти слова стали последним для сонного, заболевшего ребенка, прежде чем тонкие, элегантные руки девушки притянули его поближе к ней, отправляя мальчика в страну незабываемых ночных чудес. Санни переживет еще немало таких ночей, но именно эту он запомнит навсегда.
------------------------------------------------------------------------------------------------
"Да сэр. Я обещаю, с ней и вашим сыном ничего не случится. Нет, Мистер Судзуки, мы доехали до пляжа в целости сохранности и никто не пострадал. Даю вам слово, все будет в порядке и я пальцем не трону вашу дочь. Угу. Понимаю. Еще раз прошу прощения за то что так поздно вам отзвонился. Разумеется. Вас понял и всего наилучшего!" - - Намасленный голос испанца в плавках раздавался почти что на весь участок выбранного группой берега. Телефон, серая кнопочная раскладушка, издавала электрочастотные, высокозвучные наставления главы азиатско - американского семейства, пугая до чертиков дрожащего от страха поваренка. Бейзилу было очень весело смотреть, как обычно стойкий, вежливый и сладкоголосый юноша, превращается ни во что иное как кучку нервозного сожаления, не способный справится с жуткой энергетикой грозного мужчины. Хотя он и не мог отрицать, что в какой то степени сочувствовал потеющему, и не от палящего над головой солнца, мальчику. У Хитоши была зловещая аура, ощущаемая всеми кто стоял близ него в паре метров. Потому, мальчик был крайне впечатлен, узнав что план Хиро сработал и ему удалось уболтать не только вороно волосых брата и сестру, но и преводителя их семейного древа, что обычно требовало даже от самой Мари, родной и любимой дочери стоического отца долгих ночей бурных обсуждений. Видимо, знаменитый шарм испано говорящего подростка умеет сгладить неровности даже такого человека как он.
Прошло уже более трех недель с того момента, как случился несчастный случай на раскрытом Келом озере. Сказать что это был один из худших дней за полугодие, было бы оскорбительным преуменьшением. Сначала допытывания до его успеваемости, затем скучные лекции о необходимости их сыну общаться с более, как они выразились, высоко интелектульными учениками чем его лучшие друзья, постный обед в какой то вычурной забегаловке, чья еда проигрывала по всем фронтам в пункте "цена - качество", а под конец и вовсе попытка убедить его переехать жить с ними в большой город, подальше от бабушки и семьи, задабривая его большой дорогой комнатой. Ох, Бейзил был по натуре тем еще божьим одуванчиком, часто заикающимся и нервничающим в самых безобидных человеческих взаимодействиях. Но когда снобы папа и мама в который раз, "любя" посмеялись над его увлечение ботаникой и выращиванием свежих овощей в саду, идея использовать полученные из криминальных драм навыки показалась ему очень даже заманчивой. В тот день, подсолнух вернулся к себе в домик уставшим, злым и угрюмым, от чего он даже пнул ногой один из своих нерастущих цветков, конечно же потом слезно извенившись перед ним, и уже собравшись провести весь оставшийся вечер за беседами с бабулей, одновременно готовя их любимый яблочный пирог, получил неожиданное известие.
Всего за два часа до его прибытия, лучший друг, человек способный выслушать любую глупость, встать стеной перед обидчиками и влюбит его в себя, чуть не погиб, пережив несчастный случай в некоем месте за пределами границы Фарабийского парка. Спасением послужила бравая Мари, решившая проверить группа негодяев в свой свободный час после сольного репеторства, появившись в нужном месте и в нужное время. Бабушка узнала об этом из телефонного разговора, полученного от позвонивших им матери и отца Санни, сразу передав новость напуганному мальчишке. В тот момент, он позабыл о всякой усталости, истощение или лени, выбежав из-за порога дома и оставив за собой пыльный след, бегая как гепард к дому пострадавшего юнца, не боясь гневного наказания от единственного попечителя за выход после комендантского часа. По приходу домой, его там встретили Обри с Келом, захотевшие точно так же как и он проведать несчастного утопленника, и благодаря раскрывшийся двери от рук усталой, вымовшейся, но определенной опечаленно случившимся Мари, им это удалось. Тогда, троица пролила немало слез перед сопящим бледным ребенком, благодаря от всей души смелую, альтруистичную девочку вундеркинда, поражаясь её самоотверженности.
Как потом выяснилось, всему виной послужили два немало значимых фактора. Заходящая за рамки адекватных понятий доброта Санни, и манипуляции им со стороны Генри Родригеса. Кел пытался взять часть вины на себя, поступая по удивлению взросло для своего малого возроста, Обри пришлось признать такой неприятный лично для неё факт, но скорые заявления о том, что он просто ребенок, остыдили виноватого спортсмена. Что же касается пятнадцатилетнего подростка, то ему прилетело ото всех и в дюжинам размере. Он был готов принять любую необходимую ответственность за свой бездумный проступок, будь то наказания от родной семьи, угрозы со стороы отца его девушки, или рассерженные крики эмоциональной Обри. Но вот то, что он не был готов принять, так это наказание от второй половинки, чье похожее, но гораздо более жестокое и негативно настроенное. Безл еще помнит к своему шоку те безумные, граничащие с конспирологии теории по поводу одного из прочитанных им романов. Видимо, светлая часть воображения перешла к, иронично, названному соответствующе ребенку. От истории про пощечину, крики и болезненный удар по причинному месту, ботаник не мог не сжаться в кресле, в котором все слушал. Но последовавшие за тем днем, превратили улыбающегося, позитивного человека в тяжелом раскаявшегося, серого подростка.
Мари наотрез отказывалась проводить время с Хиро, буквально терпя его присутствия на всех прошедших за двадцать один день пикниках. Это были очень... специфические прогулки, если быть точным. Улыбка девушки еще никогда не воспринималась детьми так жутко и злостно, крича о том что барышня просто держит фасад доброй и спокойной барышни, пока в её голове уже варятся тысячи способов как сделать так чтобы он пожалел о своем рождении. Это не остановило целеустремленного в налаживании отношений обольстителя от намеченной цели, пока он пер напролом, принимая лицом каждый отказ в свидании и приготовленных сладостях. В какой то момент, чтобы использовать ультимативное оружие, старший сын из двух братьев чуть ли не умолял Бейзила дать ему его лучшие цветы, в качестве извеняющегося подарка. Ландыши, выращенные лично ботаником в течении долгого количества времени, с дорогущими удобрениями и ценной любовью молодого человека, как только были предложены девочке с сияющей улыбкой испанца, в скором времени обратились в пепел, как только Мари забрала, вылила на них из канистры бензин на подьездной дорожке их дома. Невинно улыбаясь, как будто сейчас она не выглядела как военный преступник психопат. Кем она впрочем и стала в глазах блондина. Их игры с любовью и ненавистью встали поперек горла всем избегающим конфликта детям, даже Санни, от чего те, как только появился шанс, сели за стол переговоров, чтобы положить конец этой раздражающей идиотии. В течении долгих дебатов, слов и даже признания невиновным главной жертвой его поступка, Энрихе Генри Родригез был обьявлен прощенным, и после череды извинений от пианистки, компашка наконец то вздохнула, понимая что им не придется и дальше выслушивать их бесящие терки. Да и к тому же, готовка получается гораздо лучше, когда они работают в команде. Бейзил очень скучал по приготовленной вместе курице, от чего тот даже решил отбросить на время свое решение стараться не есть мясные продукты. Ради их блюд, даже начинающий вегетарианец откажется от своих условий.
Однако, по прошествию пары дней уже после сердечного воссоединение как пары, Хиро все еще чувствовал вину за весь нанесенный вред, как брату с сестрой, так и остальным малышам. Вся его фрустрация, вина и сожаление вылилось в гениальную, трудновыполнимую задачу, чье появление в мыслительном потоке провинившегося, привела их как раз на этот заполненный прекрасным материалом для постройки величественных замков, над законченной версией которого и нависал покрытый солнцезащитным кремом парень. Его предложение приняли все, хотя одна пара азиатов разного возраста возраста изо всех сил пыталась убедить убежденного паренька не идти на такие риски, и, судя по радости на обоих загорающих лицах, правильно. Бейзила полностью устраивал такой расклад вещей. Бойфренд и его девушка помирились, теперь будучи решительно настроенными на спокойные, любовные взаимоотношения, друзья веселились, занимаясь кто чем, а он мог позволить себе пару минут спокойных размышлений, наслаждаясь палящим солнцем над бледной головой.
Пока что, за все то время что он провел в группе, все шло более менее хорошо. Разумеется, не без пары громких конфликтов, но этого нельзя избежать нигде, а уж в особенности в компании из гипер активных, ищущих приключения на свои попы, детей. Некоторые смешные, некоторые серьезные, но каждый из них преподал молодому герабиристу важные уроки, такие как о необходимости всегда решать конфликт словами, открывать другим свои чувства и быть готовым прийти на вырочку одному из окружающих его людей. Казалось бы, банальные заметки, обычно закрепившиеся еще в ранние детские года, после тех долгих наставлений от бабушки. Но полученные уроки чем то похожи на семена. Пока ты их не польешь, не удобришь и не проверишь их состоянии, они не вырастут в прекрасные, завораживающие растения. Любому такому уроку нужен опыт, практика и напоминание о важности, ни то, время будет потрачено впустую. И Бейзил был безумно благодарен, что он усвоил для себя в очередной раз что-то новое.
К сожалению, с появлением в его руке особенно напоминающей о ком то формочки для песка, его позитивные мысли были прерваны, связавшись разошедшейся нитью с новой, более сложной и укомплектованной. И нить это вела только к одному человеку на этом пляже. Санни Судзуки. Его лучший друг, верный слушатель и человек, в коего он влюблен. До сих пор, несмотря на то что с момента косвенного отказа в чувствах прошло уже более полугода. Долгие, бесонные ночи были потрачены на принятие того факта, что сердце обожаемого им человека лежит в другом направлении, и еще больше, тратится и по сей день на смирение с необычным интересом солнечного мальчика. И пока что, получалось у него это с трудом. Не потому что юноша боялся самих чувств, судя по тому, как их разговор на той автобусной остановке чуть не привел к горьким, редкостным слезам, а скорее, здесь работал фактор знания об этих чувствах. Причастности к сокрытию столь серьезной, строжайше секретной правды. Бейзил умел хранить секреты, зачастую себе во вред. Он мог спокойно скрыть на долгие месяцы, годы информацию о том или ином происшествии, если это касалось друга, родственника или же хорошего знакомого. Как пример, Обри и до сей поры не знает, что подаренный ей на день рождение плакат, на самом деле был куплен нашим блондинисто головым, а истина была утаяна от влюбленных ушей барышни ради попытки привить к юноше подобие романтических чувств. Называемый растением ребенок до сих пор, между прочим, не знает, успешно ли или нет. Единственное что было ему известно, так это то что после инцидента на озере, между ею и младшим азиатом из группы что-то да произошло, от чего малышка начала вести себя гораздо спокойнее и уравновешеннее, не бросаясь на любовный интерес при любой возможности. Возможно, он мог бы пойти и спросить его. Да, поездка на пляж была организована чтобы расслабить команду непосед, позволив им веселиться и не думать ни о чем серьезном, но любопытство уже взяло верх над здравым смыслом, послав нужный электрический поток в ноги и перемещая им по пещанной поверхности.
Под его ногами, лежала голова. Не отрубленная а закопанная, благодаря усилиям целой троицы озорников, его, Келси и Оберджайн. Щечки покрылись румянцем, глаза мирно закрыты, ловя на себя лучи своего тезки, губы выгнуты в еле заметной, но умиротворенной улыбке. а почти что белая кожа покрылась там и тут разноцветными песчинками. Бейзилу это показалось очень, очень милым, и он не жалел и секунды о выкапывании той большой ямы, даже если после этого ему пришлось долго отдыхать от усталости. ""Кей Санни!" - поприветствовал мальчонка, присев на корточки перед малышом и настраивая фотокамеру для запечатления такого красивого личика. После щелчка и звук высовывающийся фотографии, стремительно убранный в сумку для его фотоаппарата, он увидел поднимающиеся, хлопающие при пробуждении веки, а затем и как всегда пустой взгляд друга.
""Я песочный хранитель, защитник песка" - c, к дичайшему шок у блондина, глубоким, монотонным и зловещим, по стандарту школьника его возраста, голосом, младший брат сестренки группы высказал свою первую реплику проснувшись ото сна, призвав к глазам Бейзила огромные чайные блюдца.
"ПФХ! С-Санни!? Какого черта!? Хехехе, блин, нам нужно начать запрещать тебе быть Хозяином подземелья в наших партиях Подземелий и Драконов!" - через смех и навернувшиеся слезы, еле выдавил цветочник. У группы относительно недавно завязалась занимательная привычка, собираться по воскресениям и проводить долгие часы в спальне Хиро и Кела, путешествуя по сказачным фентезийным мирам, по очереди вступая на пост ведущего всей партии. Последние несколько игр, было принято всем составом передать под обязанности бедного мальчонки, что по итогу привело к одним из самых странных сюжетных приключений за все сыгранные сессии.
"Нет... Мне нравится вести ваши истории... Позволяет мне почувствовать себя... крутым..." - с румянцем на щеках и уверенной ухмылочкой прошептал малыш группы, вновь погрузившись в свои сновидения наяву. Заявление было полностью справедливым, потому как он, единолично, всего за пару пещер, полных бесами и скелетов наездников, побил до последнего лидиирующую компанию Генри. Бейзил еще никогда не видел настолько удрученного своим поражением испанца. И как бы ему не было противно это признавать, но он выглядел крайне уморительно с своим стоическим, серым, безжизненным лицом. Эх, молодость...
""Эхе хе. Ну как скажешь Санни. Не против если я присяду рядом?" - ответ поступил в ту же секунду, когда последний слог вышел изо рта стесняющегося, близкого к подростковому возрасту человека, в виде любимого всеми за милоту кивка - "Спасибо!". Поблагодарив собеседника, держащий в руках камеру уселся справа от солнечного пацана, вытряхнув из плавательных шорт завалившийся туда песок. нагретая твердая поверхность тут же высушила последние оставшиеся напоминания о его окунание в воду, оставив юнца сухим, теплым и довольным. Неудивительно, что его другу так сильно нравится сидеть в его рукотворной яме.
"Как сидится?" - из чистого любознания спросил цветочник, заранее зная ответа по этому умиротворенному лицу.
"Очень хорошо... Хочу остаться здесь жить..." - мечтательным тоном выпалил лучший друг, не открывая глаз и практически светясь от комфорта.
"Хех. Ну, не думаю что Мари или другие будут этому рады. Хотя, Кел скорее всего будет каждую неделю бежать к тебе от одного города в другой, чтобы повидаться и поваляться в песке" - смеясь от абсурдности некоторых решений непоседы заключил Бейзил.
"Хмф... Да, в этом весь он..." - тихонько хмыкнул юнец.
"Мда... Кхм! Лааааадно..." - протянул живое воплощение природы среди людей, глядя в разные стороны и проверяя что вокруг нету подслушивающий ушей, в частности две женственные пары - "Санни, ты не против если я задам тебе несколько вопросов? Просто некоторые из них очень серьезные, и я не хочу чтобы тебе было некомфортно, потому можешь спокойно оказаться на них отвечать! Честно, я не буду злиться!"
"М?... Я отвечу... Это меньшее, чем я могу отплатить за твою дружбу со мной..." - промямлил ребенок, теперь полностью проснувшись и поерзав в клетке из песка, чтобы повернуться красным от солнца лицо к нему. Светловолосый юноша нашел немного в какой то степени нервирующим утверждение рассказавшего ему строжайший секрет, но сейчас он предпочел сосредоточиться на получение волнующих его детский ум ответов, оставив на потом странные фразы юноши.
"С чего бы начать... Эм, последнее время вы с Обри как то странно ведете себя, если сравнивать то что было раньше и сейчас" - решив не мелочиться, мальчонка выразил прямейший из возможных фактов, застолбив Санни на месте с его непонимающим, очаровательным личиком.
"Что ты имеешь ввиду?... Вроде бы все как всегда... Мы все еще друзья, как были так и остаемся." - неосознавая окружающих его красных флашков, лучик солнца в человечьем теле погрузился в вопрос с головой, пытаясь найти среди его фотографической памяти воспоминания о прошедших днях.
"Ну кк сказать... Как бы да, но как бы и нет..." - потирая затылок и нервно улыбаясь флорист подготовил заранее случаи, с разительно отличающимся поведением юной особы - "Обри все еще считает тебя своим другом, безусловно, но... Её попытки показать тебе свою, кхм, привязанность сошли на нет. Внезапно и ни с чего! Она ведь всегда была чуть ли не по уши в тебя влюблена, но тут изменилась до неузнавания! Это как то странно не находишь? Между вами двоими что-то произошло?"
Санни оставался беззвучным. Он не подавал признаков вишнево алого смущения, или же дрожащего беспокойства, как обычно происходило при обсуждении волнующей или пугающей темы. Он скорее... Выглядел очень виноватым. Побежденным. Не как это у других детей выражается похожая эмоциональная реакция, опущенные глаза, мокрые веки и скорые слова извенений. Нет, ведь как и всегда, выросший отличающийся от остальных своим стремительным моральным взрослением, его ответное выражение выражало гораздо больше эмоций, чем должен ребенка его возраста. Нечто подобное, ботаник видел осенью прошлого года.
"Эм... Это... Сложно... Очень сложно..." - сплюнул Санни через силу, стараясь подавить нарастающие нервы и сохранять хладнокровие, глядя то на меняющегося в лице на серьезное Бейзила, то на плавающих вдали друзей.
"Ничего... Я подожду..." - потайонная, убранная в далекий уголок догадка, к великому сожалению юноши пробивалась вперед через другие варианты ответа, медленно занимая лидипующую позицию в неумолимой гонке печальных мыслей.
"У меня и Обри... Был разговор... В тот день когда я упал.." - не имея возможности заглянуть в мысли закопанного друга, подсолнух мог ясно видеть илюзорные облачка воспоминаний, всплывающие над головой задумчивого мальчугана - "Она хотела мне о чем то признаться... Знаю, я не настолько глупый... Это было признание, но оно было прервано благодаря Келу... Я отвлекся, оборвал нить разговора и по итогу... Скорее всего, Обри пытается сейчас разлюбить меня... Наши часы на качелях сократились наверное вдвое... Надеюсь что она сможет это пережить... Мне ведь вправду не хотелось чтобы она вот так себя чувствовала"
"Оу... Вот оно как..." - в какой то степени, малюсенькой, незаметной, Бэзил почувствовал тяжелую долю упавшего с него волнения, осознавая что среди этих двоих не повисло никакого серьезного конфликта. Это не отменяло того, что ребенку было жаль девушку с разбитым сердцем. Она получила косвенный отказ и после всех тяжелых усилий чтобы показать свою любовь к одному странному человеку, ныне переживает серьезные моральные дилемы, чуть ли не разбиваяь на тысячи осколков на глазах у остальных. Возможно, ему следовало бы помочь ей справиться с трудностями. Подставить дружеское плечо, раз уж у Санни сейчас такой возможности нету. Его все таки волновали некоторые детали по поводу мотивации и отрекания от влюбленности близкого человека. Маленькая искорка надежды все еще горела в груди бледного, сидящего пацана, хоть темная правда и становилось только гуще. "Но... Зачем не принял её предложение? Ты вроде бы уже несколько месяцев просил у меня фотографии с ней, хвалил её выбор одежды, говорил комплименты и много много раз поддерживал. Какой в этом смысл давать ей все это внимание, и по сути влюблять её еще сильнее в себя, если чувства без ответные? Только если.... Ты все еще..."
Простого кивка хватило, чтобы затушить и без того слабый огонек, растоптать тлеющие угли и изгнать из этого мира любые признаки нормальности в голове под его ногами. Только данное давным давно слово сдерживало юнца от потока более злых вопросов в его сторону. Снаружи он слова сдержал, но внутри все было гораздо комплекснее. "Я... Пытался уйти от неё... Влюбиться в кого то другого... Думал что это довольно таки легко, ведь вы все казалось бы быстро влюблялись и потом теряли... Интерес к своим половинкам... " - на этом моменте, Бейзил подметил свой рассказ Судзуки о влюбленности в Обри, что не очень его обрадовало, вызвав вопросительную палитру эмоций под этой травянистой кожей - "Я слушал её... Помогал ей... Поддерживал и восхвалял... Но ничего из этого не сработало!... Я все еще не могу разлюбить её..."
"Мне... Мне все еще трудно принять тот факт что ты влюблен в кого то настолько близкого. Это сложно... Но это не значит что я злюсь на тебя или испытываю отвращение! Я держу обещание и хочу тебя поддержать" - как бы ему не хотелось чтобы это было чистейшей правдой, где то в его душе он осознвал, что в бочке этой очищенной, блестящей, питательной воды, еще осталась добрая кучка назойливых, размножающихся паразитов, желающих поглотить всю бочку и выйти наружу. Показать себя во всем своем ужасающем обличии. Но он не позволит этому случится, пока у него есть желание быть хорошим другом. "Но тогда еще один вопрос. Почему... Ты вообще её полюбил?'
Этот вопрос был принят целыми тремя стадиями анализа от мальчика с чернющими глазами. Безэмоциональность. Состояние ребенка часто выступало на лице как своеобразный защитный механизм в стрессовых и не очень ситуациях, пытаясь огородить мальчугана его от переизбыточного стресса и волнений, заблокировав шанс на эмоциональную уязвимость, пока под поверхностью этой кожанной маски происходил самый настоящий фейрверк из чувств. Неопределенность. Постоянные изменения направления взгляда смешивались с потными ерзаниями в песке, будто тот пытался вытянуть руки из тяжелой бледно желтой кучи, чтобы сделать пару слов на языке жестов или составить формы для игры в шарады. Но в одиночку, ему это не удавалось, а значит оставалось только тереться боками от наждачкой подобные стены намеренно выбранного заточения. А затем настала последняя, и наиболее тревожащая реакция. Меланхоличное ностальгия. Соединив опечаленный, пустой рыбий взгляд и крохотную улыбку, мальчик вывел на свет такую силу, что разорвала сердце бисексуала на тысячи кусочков, не жалея ни минуты орган юного флориста. Бейзил увидел в этом лице сумасшедшее количество эмоций. Такие сильные, ненамеренные и исходящие прямиком из глубин души учащегося скрипача, кои невозможно скопировать даже профисиональным кино актерам. Сожаление, вина, раскаяние, позор, мечтательство, счастье за прошедшие времена и горькое осознание невозможности того будущего, в коем ему так хочется жить.
"Я..." - начал Санни, не снимая с губ улыбки и смотря мертвыми глазами в сторону моря, окрашенным в слегка заметный оттенок фиолетогого, блгодаря заходящему солнцу и голубым водам - "Не могу обьяснить это... Как нормальный человек... Здесь столько всего можно сказать, что я путаюсь перед вариантами... С чего вообще приступить... Но одно могу сказать точно... Я благодарен что она любит меня так... даже несмотря на то что она не была обязана этого делать..."
"Ч-что?" - - Бейзил ожидал многих видов чистосердечного признания. Описания её внеземной красоты, навыков, или же важных воспоминаний. Но то с чего начал собеседник, было определенно чем то в разы глубже, чем стандартная влюбленность.
"Я ведь.... Просто я.... Когда я появился в её жизни, она могла повести себя совершенно по другому... Как любой другой бы человек поступил... Заняться чем то более интересным, важным и полезным... Но она этого не сделала... Она приняла меня как самого важного для него человека... И спустя долгие годы лелеет меня просто за то что я существую... Я никогда не смогу понять почему она это делает, несмотря на сотни моих недостатков... Но именно за это я её и люблю... Она пообещала что мы будем держаться вместе, даже если я стану ненормальным... Я... Буду вечно хранить эти слова..."
На этом, он умолк. По выражению лица Санни было ясно, что под первичным слоем эмоций скрывается еще по крайней мере миллионы разнообразных причин. Некоторые важнее, другие не очень, но уж точно заявить можно, что малыш группы в который раз доказал что среди них шестерых, он - самый эмоционально развитый ребенок, пережвиший то, о чем другие даже не догадывались. Так по крайней мере, вывел для себя Базилик. Больше ни единого слова не было вымолвлено после заключительного слога, и двойня мальчишек сидела в кромешном молчании, слушая звуки бьющихся об берег волн и наблюдая за веселящимися между собой знакомыми. Это было спокойно, расслабленно и приятно. Ради чего и приехала компания на сие побережье. Обри уже в который раз препиралась с Келом по поводу малейшего пустяка. Её взятый плюш, фиолетовый баклажан с усталым лицом промок насквозь соленой, уничтоживший до неузнавания игрушку, водой, и все благодаря ухмыляющемуся, без ответсвтенному Келси. Смотря на прерванную попытку утопить испанца оба засмеялись, один тихо другой погромче. Хиро и Мари лежали в обнимку на одном шезлонге. Поваренок устроился уставшим прямо на груди носящей фиолетовый наряд барышни. Фотография была сделана заранее, но даже сейчас, после целого часа отдыха от водных процедур, они все еще наслаждались присутсивем друг друга. Ну, или так по крайней мере казалось со стороны, ибо пока Санни старался не смотреть в их сторону, Бейзил подметил для себя занимательный факт. Уже, наверное в тысячный раз, пианистка выглядит обеспокоенной и неудобной, когда физический контакт с её возлюбленным происходил намеренно. Мальчик думал, что с началом их репетиций для концерта их общий стресс понизился, и девушка смогла наконец то насладиться проведенным временем с бойфрендом, но если учитывать те неровные губы и сжатые глаза, с потеющей кожей... Все становилось страннее и страннее. В особенности ему показалась странной эта теория, абсолютно глупая и идиотская, зародившаяся у него в голове. Такого ведь не может быть, не так ли? Чтобы она думала именно так? В такое, он поверить уже отказывался наотрез.
"Так, все собираемся! Последний раз окунайтесь и идем к машине!" - прокричал главный отвечающий за отряд ребят подросток, первым приступив к сборке всего что было на песке.
"Хорошо!" - хором ответили остальные, последовав команде юнца с гнездом вместо волос, кто как понял. Обри и Келси бросились в волну чтобы на как можно дольш запомнить ощущение биения потоков об свои тела, несмотря на то что их губы уже стали синющими, ведь следущая поездка состоится не менее чем следущиим летом. Мари и Генри стояли на деревянном помосте, готовясь отправиться к автомобилю, где между ними завязался необычный диалог, которого мальчику услышать не довелось, помимо отдаленных слов. 'Спасибо', 'Прости', 'тебе не стоит так переживать', 'Это многое для меня значит', и тому подобное. Видимо, шарманка юноши про невозможность простить себя за событие месячной давности заиграла с прежней силой, часто пытающейся умокнуть из - за сил прощения понимающей барышни. В то же время, цветочники уже откопанный Сани, его удалось вытянуть из норы только благодаря готовке Хиро, заканчивали с упаковкой принесенных предметов первой необходимости, благодаря чему, через несколько минут, под акомпонимент кричащих чаек и бьющихся вод, компания тихонько потопала к парковочному месту, обсуждая интересные вещи что они смогли увидить и пережить на их двух дневном отпуске.
"Ой! Санни" - спросила Мари, идя рука об руку дева с ним и своим бойфрендом - "Ты ведь не забыл покормить Мево перед уходом? Родители уехали в командировку, так что у них не было возможности положить ему корм в наше отсутствие, ты помнишь про это?". За время их отсутствия в Фаравее, даже Бейзил, добрейший человек, мужская версия Белоснежки, как его обычно называли в шутку в школе, тот кто мог назвать по именам каждого садового паука, забыл о существование черного котенка. Он был подарен девочке вундеркинду на её недавний день рождения, после чего окружен любовью и заботой всей группы. Хиро выучил несколько зарубежных, приготовленных специально для домашних питомцев семейства кошачьих рецептов, ненавидящий друг друга тандем из любительницы кроликов и любителя собак обеспечивали животинку физическими нагрузками, а брат с сестрой больше всех тискали его и холили. Больше всего в этом отличился тезка солнца, и флорист не имел ввиду тот раз, когда ни с того ни с сего, посреди трудной игры в Smash SpaceBros Melee он взял кота и с дикой уверенность обтерся об него лицом, вынюхивая и покрываясь черной шерстью. Здесь шла речь о том, как часто он проводил время с самым спокойным и ленивым кошаком на свете. Не проходило и дня, чтобы фотограф не замечал этих двоих сидящих вместе на диване, спящими в обнимку в общей комнате детей Судзуки, а иногда и гулящими без поводка или переноски по улице. Того гляди он станет негласным котенком Санни, а не Мари, если он будет проводить с ним столько же часов в сутки. Хотя, по сути своей, это уже произошло. Подарили питомца ей, но теперь заботится о нем он, играясь и живя с ним в обнимку, пока она старается жить с неумолимо несправедливым графиком.
"Угу.." - промычал мальчонка, несмотря на сестру и тыкая пальцами по своей консоли - "Я насыпал ему миску с горкой... Должно хватить к нашему приезду".
"С горкой? Санни, ему же нельзя так много. Он конечно растущий мальчик, но так он может и располнеть." - обеспокоенно посмотрела на него старшая сестра.
""Небольшая проблема... Если он станет толстеньким, значит станет милее.... И обнимательные" - как ни в чем не бывало ответил юноша, после чего вокруг раздалось несколько сдавленных смешков. В том числе и от Бейзила.
После этих слов, компания еще какое то время шлепала шлепанцами по доскам пристани, натыкаясь на неожиданных знакомых, таких как семья Корфагос, и удивляясь местными артистами, по типу пожирателей мечей и огнедышащих развлекателей. Но любое путешествие подходит к своему логическому концу, и потому, сойдя с дерева на остывающий асфальт, они добрались до предоставленной отцом семейств Родригез Хонды Стрим. Уже поезженная, повидавшая далекая дали и рассказывающая своими царапинами невиданные истории из самых далеких краев Нью Мексико машина долго и без происшествий привела их на этот пляж, и, как надеялась шестерка, приведети их обратно.
Ребята расселись каждый по своим местам. В заднем ряду от окна сели Обри, очень хотела посмотреть на закат, Келси, тоже хотел посмотреть на закат но его опередила девочка с бантом, Санни, последовал за остальной ребятней, и Мари. По её словам, ей было сейчас удобнее сидетьа сзади из-за усталости и не желанию ловить на себя лучи падающего солнца через не затанированное стекло, а так же необходимость в случае чего успокить её разбойников, но что-то подсказывало Бейзилу, что она просто предпочла компании Хиро своего брата. Ну а на передних, как вы уже наверное догадались, расположились всеми известные горе повар и вытирающий волосы от водяного нападения спортсмена цветочник. Движок загудел, колеса закрутились, и вот, пересчитывая проносящиеся мимо них столбы, их поездка заканчивалась. Постепенно, вместе с солнцем, четверо участников группы отходило ко сну. Это был трудный день, им еще предстоит провести немало часов в дороге, и нет лучше способа, чтобы скоротать их во сне. Первый отрубился Кел, ровно как и всегда на любой из ночевок. За ним последовала Оберджайн, чье задумчивое даже во сне лицо он подчеркнул как невероятно очаровательное и великолепное. А под конец, в царство снов отправились два Судзуки, начиная с младшего и закончив старшей. Один положил голову ей на плечо, а вторая расположилась спящую щеку на черной макушке с двумя забавными листиками. Картина вырисовалась сама собой перед глазами зевающего Бейзила, и тот, в последний раз на сегодня достав свой фотоаппарат, щелкнул по красной кнопке на устройстве, осветив былым маленького мальчика и старшую девицу. Их близость теперь заключена на долгие годы, и не будет забыта даже когда они оба проснуться по возвращению в город.
"Хе. Знаю, это наверное прозвучит странно... Но я в какой то степени завидую Санни" - внезапно для флориста заговорил Хиро вырвав его из полу счастливого транса.
"Ч-чего? В смысле?" - растерянно спросил убравший в сумку камеру мальчик, повернувшись к ведущему машину пареньку.
"Не подумай ничего лишнего. Просто смотря на то насколько они близки друг с другом, со всеми этими ласками, физическим контактом и прочем, я чувствую своеобразное чувство. Не то чтобы ревность, в конце концов он ведь её брат..." - сердце блондина пропустило удар - "а скорее своеобразную зависть. Да, мы тоже с ней довольно таки... МХМ! Близки. Но каждый раз когда я её обнимаю или стараюсь внести инициативу, она будто бы... Терпит это. Задавать тебе этот вопрос будет глупо, но возможно я что-то делаю не так?"
"Д-да навряд ли." - выпалил заикающийся мальчик, не обежаясь на заявление старшего, потому как в скрытом смысле он был прав - " Ты ведь пытаешься изо всех сил помочь ей и стать ближе, так что просто хочешь сделать то что считаешь правильным. Но возможно... Ей просто нужно время для такого рода близости.'
"Да возможно ты и прав... Спасибо за слова Бейзил. Правда, спасибо" - сказал благодарный водитель автомобиля, переключаясь на дорогу и оставляя юного ботаника наедине с своими мыслями, где он старался изо всех сил отбросить зародившуюся теорию.
------------------------------------------------------------------------------------------------
"Хей! А ну успокоились немедленно!"
"Но Кел продолжает говорить что его подарок больше понравится Санни!"
"Так это же правда! Кто в здравом уме будет дарить мальчишке на день рождение диск с девичьим аниме про девушек слаймов? Это же глупо!"
"Сам ты глупый! Притащил ему замотанную скотчем старую фигурку Космо парня. Ей блин больше лет чем тебе!"
"Нгх! Это, между прочим, коллекционная фигурка, которую я достал в старой коробке хлопьев от Апельсинового джо! Чтобы ты знала, мне пришлось съесть все гранулы, дабы достать его."
"Во первых - не легче просто достать игрушку со дна упаковки? А во вторых - И у! Они же наверное просрочены!"
"Так, слушайте сюда вы оба. Если вы сейчас же не заткнетесь, я клянусь Мево что ни одному из вас не будет позволено смотреть у нас по утру 'Космических пиратов', вы меня поняли!?"
"Так точно мэм..."
"Эм... Ребят? Мне кажется что он проснулся и спускается по лестнице."
"Все по местам! Прячьтесь и не высовывайтесь! Выпрыгиваем только по моей команде!"
"Всем сидеть ТИХО!!!"
Вот, тишина погрязла в доме именинника и его старшей сестры. Все пятеро членов операции "Лучший день рождение" спрятались кто куда, чтобы не дать себя заметить медленно топающему по лестнице юноше дня. Идея была озвучена внезапно, за неделю до важного дня Келом, любителем вечеринок и шумных мероприятий, так что тому факту озвучивание задумки именно им никто в общем то и не удивился. На бумаге все было просто, а вот на практике многократно сложнее. С приготовлением вкусностей и праздничного торта трудностей не возникло, как никак за это были ответственны Мари и Хиро, парочка с лучшими оценками по хозяйствоведению в школе. Но вот когда дело дошло до поиска и покупка подарков, в очередной раз, все пошло наперекор. История длинная, и если её начать рассказывать, то словарного запаса не хватит ни у одного писателя мира, когда дойдет момент до описания масштабов катастрофы. Потому, остается сказать что под конец дня закупок, полиция благополучно отпустила двух негодников, а Мари и Хиро принесли глубочайшие извинения перед стражами правопорядка за их поведение а также родителями мексиканца, когда те устраивали им долгую взбучку. Но какие бы проблемы с законом им не упали на спины и какие трудности не встали у них на пути, оно того стоило. В конце концов, это день рождения Санни, малыша всей группы и хорошего мальчика, которого все любили почитали, несмотря на молчаливость и частое отсутствие самоуважения.
В дверном проеме появился он. Крохотный, сутулый, потирающий глазенки именинник, с одной из своих многочисленных мягких игрушек на руках. Рот широко, что у обычных людей скорее называлось бы кратко, раскрывался от милейшего зевка, пока его глаза привыкали к утреннему свету. Серая футболка обрамляла контуры туловища, пока черные шорты сидели на талии, выглядят на нем как на деревянной кукле, или же плюшке для обьятий. Одна из милейших версий Санни, которых довелось видеть длинноволосой старшей сестре. Если судить по её заслуженному титулу "Судьи умилительности", то она бы поставила такому типу крепкую семерочку. Три балла вычтены из-за задом наперед одетого верха, через чур неряшливого внешнего вида, заходящего за рамки милой неуклюжести и пошатывающейся походки. В любом случае, оценить младшего брата она еще успеет, а пока нужно хорошенько напрячь ноги, голосовые связки и...
""С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, САННИ!!!" - закричали все участники подготовки к празднику хором, выпрыгнув из своих мест и тем самым начав настоящую вечеринку сюрприз, о коем мечтал любой ребенок на свете. Кто-то выстрелил из хлопушки, другие напросто раскинули руки в разные стороны, а некоторые, Кел, вновь нацепили на себя дюжину разноцветных праздничных шапочек, задудив в любимую казу. Здесь, сработал один из немаловажных факторов, о коих знали поголовно в группе, но иногда имели неприятную привычку забывать. Как и Мари, её брат был необычным ребенком. И если о своих позитивных чертах он давал знать ежедневно, слушая чужие проблемы, помогая в мелких делах и поддерживая в трудную минуту, то вот свои плохие черты он привык тщательно скрывать от посторонних глаз, даже если этими посторонними были его ближайшие друзья. Он часто нарушал установленные правила, любил ехидничать, устраивать шутки нестандартного характера и всячески вел себя как настоящий гремлин. Но пара минусов была не настолько невинной, и чаще всего шла во вред только самому Санни.
Мальчика часто ассоциировали с котом, и чем дольше ассоциирующие проводили с ним время, тем крепче убеждались в своем заявлении. Особенные индивиды даже пытались утверждать что в прошлой жизни азиат был котом, но эти додумки не вышли за рамки беззабдных теорий. Юношу часто ловили на выпученном зрительном контакте, от которого людям становилось не по себе, в коротких снах, в неожиданных позах и местах, очень сильной физической привязанности к определенным персонам, угадайте с трех раз к кому это чаще всего относилось, и любви к быстрым перекусам. Добавьте сюда очаровательный внешний вид, симпатию к черному цвету и вуаля! У вас кошка мальчик собственной персоной.
И ровно как и все коты в суровом, записывающим их на камеру, мире, Сонни отреагировал на внезапный пугающий фактора как настоящий кот. Паникой, непониманием и метанием по гостиной в тщетных попытках успокоиться. Реакция которую все заранее предугадали но искренне надеялись что она не станет явью. Увы, увы. Юнец подпрыгнул на месте, выпрямив все тело от неожиданного поздравления, и недолго думая, держа в руке подушку-игрушку, забежал за угол, пытаясь обработать полученные выкрики в его сторону. Заспанное сознание мальца только только начала приходить в норму от продолжительного сна, потому не удивительно, что он среагировал исключительно на инстинктах.
Мари, Келл и Бейзил не могли сдержать прыск, вырвавшийся из их ртов и между зубов, когда им довелось увидеть такую потешную картину. Как всегда, Санни не переставал их удивлять своим поведением, веселят до коликов в животике, хоть и непреднамеренно. "Ахахаха!" - смеялась Мари, убрав руки за бока и без возможности остановить приступ умиления и смеха - "Боже мой, Солнышко, мы что, так сильно тебя напугали? Давай, эхехе, не бойся дурачок. С днем рождения!"
В этот раз, когда голоса стали тише а улыбка на лице его сестры излучала умиротворяющую ауру, судя по изменению с шока вскриков на истинную заинтересованность этими словами, до него дошел истинный смысл выкрикнутых слов. Девушка могла только наслаждаться тем, как с каждым прошедшим мгновением, глаза её младшего брата становятся только шире и шире, а на этих покрасневших щеках появляется та самая, скромная улыбка. Сестрица просто не могла сдержать неумолимый поток радости и счастья, ровно как и остальные, а потому, собравшись вокруг него, они заключили виновного в дне варенья мальчика в теплые, дружеские объятия. Обычно, такой спокойный и интровертный ребенок как он, не то чтобы сильно радовался физическому контакту, если он не производился по его инециативе. Но объятия всегда были, есть и останутся до последней секунды его существования наиприятнейшим видом близости, что он мог пережить. Все таки, а как иначе объяснить то, почему он по десять раз на дню любит обнимать её?
Закончив с эмоциональными обнимашками, группа, хваля и подбадривая расчувствующегося Санни, перешла из укрытой декорациями гостиной в точно также красочную кухню, где его ждал настоящий шедевр кулинарного мастерства сегодняшних поваров. Работая непокладая рук, в точном и вычурном как механизм старых часов викторианской эпохи тандеме, Мари и Генри потратили не один час на создание двух этажного клубничного торта.
Взбитые коровьи сливки, недавно собранные ягоды, выращенные специально для сегодняшнего дня бабушкой Бейзила, по меньшей мере пять сочных коржей, а на верхукше сего мастерства двенадцать сухих свечек, так и ждущих когда же их зажгут и потушат. Для юной девицы и известной последовательницы здорового образа жизни, потраченные часы на выпечку полностью себя окупили. И не только проведенным с друзьями временем, но и реакцией младшего брата, чей взор с каждой подожженной свечой становился радостнее и радостнее. Сестра даже начала немного волноваться, что такими темпами его бесконечно черные, но полные жизни глаза, вываляться из орбит и их придется втискивать обратно. Но благо этого не произошло, потому как теперь, маленький мальчик, которого она будет благодарить за существования до самой смерти, окруженный верными друзьями, на зашторенной кухне, склонился над верхушкой торта, сделанного исключительно в его честь, пока один светловолосый юноша устроился у него под носом, щелкая затвором камеры для запечатления одного из многочисленных событий группы. "Надо будет попросить цветочника дать мне копию этой фотографии..." - пронеслось в разуме у старшего ребенка семьи, пока её губы расцветали в скромной улыбке от наблюдения выражения юноши. Маленький ротик едва приоткрыт, глаза смотрят в незаканчивающиеся пламя, возвышающиеся над восковыми цилиндрами, а эта непослушная челка улеглась прямо между бровей. Этот день принадлежит ему и никому другому, а соответственно, никто не осмеливался прервать завороженного созерцания красоты одного из многочисленных подарков на сегодня. Ну, кроме одного мальчика...
"Давай Санни, загадывай желание! Уже не терпится слопать этот торт!" - c текущей полоской слюны выплюнул Кел, тут же получив подзатыльник от брата и удар головой в плечо от подруги. Он хотел было вскрикнуть, недовольствующие опешить, но взгляды друзей его заткнули, даже не отвлекая виновника торжества от сгорающего вещества с нитками внутри. Возможно, Мари бы присоединилась к такому способу успокоения назойливого дурачка, но у неё были строгие моральные принципы и взгляды на подобные вещи. Ни один ребенок не должен подвергаться любому насильственному воздействию, даже в такой легкой и играючей форме. Она точно знала по своему опыту, к чему это может привести, и потому точно убедилась что ни с одним из её друзей, в особенности младшим братиком, ничего подобного не произойдет. Ей не будет прощения, если она когда либо допустит это.
Через пару минут приятной тишины, иногда прерываемой чиханиями и кашлем, именинник набрал в легкие необходимое количесвто воздуха, и с громким выдохам, задул свои свечи, начав тем самым долгожданную вечеринку по случаю его даты. Все кричали, радовались, разливали газировку и готовили стол к особому завтраку, постоянно переговариваясь и закидывая Санни приятными словами, от которых ему было не увернуться, а в это время, мысли девушки закрутились вокруг одной необычной детали, что она подметила уже после тушения последнего огонька. Лицо её родственника всего на пару коротких мгновений изменилось, приобретя неприятно выглядящие черты. И здесь скорее шла не речь о буквальном смысле, а скорее о метафоричном. Он все еще улыбался, глаза горели а движения оставались мило польщенными. Но вот только радости в этом было чуть меньше. Эти действия и мимика принадлежали человеку, что скрывал под счастьем с добротой гложущую мысль. Мельком пробежавшую и исчезнувшую, как будто бы её и вовсе не существовало, но вызвавшую отчетливые последствия. Это обеспокоило подростка, но она решила не придавать этому особенного значения, спустив все на праздничную меланхолию, которая так часто настигает празднующих в самых разгар торжества. Она четко помнит свой юбилей в честь десяти прожитых лет. Малыша нарядили против воли в красочный галстук бабочку, от чего его недовольную рожицу она все празднование дразнила и подкалывала. Бесспорно любя, а не из злого умысла. Она также помнит загаданное ею желание, которое оставило горький привкус на её языке, не способное исчезнуть после тонны сьеденных пирожных. Её желание так и не претворилось в жизнь.
Прошли часы, полные развлечений и всяческих взаимодействий. Компания достала старые настольные игры, посмотрела несколько сезонов "Сказы о приключениях в фиолетовой галактике", устроила громкий несколько этапный турнир по гонкам на принесенной братьями Родригез консоли, и вот в конце, когда вся еда была сьедена, напитки выпиты а развлечения использованы, настал ключевой этап любого дня рождения. Подарки. Спортсмен и его соперницы без перебоя пытались протянуть юноше свои подарки первыми, но были опережены миролюбивым блондином, что протянул мальчишке толстую книжку с бутоном из блестящей ленты поверх неё. То была детектив, о котором ей довелось недавно услышать во время очередного пикника. Санни тогда упомянул что был бы не против приобрести себе одну такую, а не постоянно просить своего друга одолжить ему экземпляр. Мари осчастливилась от осознания, что Бейзил, заботливый доходяга стал таким близким другом для её братишки, ведь он определенно поддержит его в трудной ситуации. Следующим, после утомительной игры в десять попыток 'Камень, ножницы, бумага", последовал Кел, сунувший другу в руки обмотанную скотчем и в нескольких местах поблекшую фигурку главного протоганиста "Космических пиратов". Миниатюра больше походила на поделку первоклассника во время их первой выставочной работы, но Санни, как это и было в его репертуаре доброго малыша, принял подарок с благодарностью на лице, дав подарившему повод для широчайшей улыбки. Далее, недовольно рыча на показывающего ей язык мальчонку, подошла к имениннику девочка, протянув вперед завернутый в розовую бумагу прямоугольник. "П-прости, я пыталась найти что-то более интересное, но... Ты сам знаешь. С днем рождения!"- смущенным тоном выпалила краснощекая девица, положив в раскрытые руки своей влюбленности подарок. Мари мгновенно поняла о чем шла речь, немного нахмурившись от напоминания о плачевном положении семейной жизни в её родном доме. Для всех остальных это был строгий секрет, который она хранила за семью тщательно оберегаемыми печатями, но для брата и сестры Судзуки было сделано особенное исключение. Для мальца намеренно, а вот для девушки случайно. Пианистке довелось однажды услышать тайком разговор между её братцем и вышеупомянутой жертвой жилищных условий, когда она решила проведать дуо поздним вечером, во время типичного времени качелей. Многолюдность площадки, по предположению музыкантши, не дала им обоим провести время наедине, а потому они перенесли свой разговор к тайному озеру. Услышанное в тот день потрясло до глубины души заботливую сестру всей компании. Сам факт что все то время, что они провели вместе, Обри жила в таком ужасном положении и была не способна заставить себя рассказать кому либо о серьезной проблеме от страха быть забранной в детский дом, разбило сердце барышне. Она долго думала об этом, и даже хотела обратиться напрямую к взрослым, чтобы они вызволили бедняжку из лап столь отвратительных родителей, как Мистер и Миссис Уильямс. Однако логика восторжествовала над позывами сердца, успокоив разгоряченные нервы черновласки и вынудив её держаться подальше от всей этой ситуации. Она априори не могла ничего поделать с этой информацией, ибо само её знание ставило под угрозу относительно спокойную жизнь Оберджайн. Если все пойдет по хорошему сценарию, то в лучшем случае, девочку просто заберут в приют, где они не смогут с ней видеться. А в худшем, заявление о домашнем насилии будет быстро замято а малышка получит больше проблем. Но стоять в стороне Мари не собиралась, и раз уж другие пути ей закрыты, остается делать то что еще в её силах. Как можно чаще оказывать её поддержку, скрывая то, что могло перевернуть многие жизни с ног на голову. В этом она уже мастер.
Обертка упаковки упала на длинный кухонный стол, обнажив прозрачный кейс от DVD Диска. Нанесенная на хранитель данных картинка была.... Эм... Необычной, скажем так. Троица великовозрастных разноцветных девушек в купальниках, с странными тентакли подобными конечностями, бросали на нового обладателя провокационные взгляды, которые тот неосознанно принимал, застыв от увиденного. Ей было трудно представить, в какой такой барахолке она откапала этот затейливый реликт, возможно покупка совершилась исходя из цветастого изображения, похожего по рисовке на "Душечка: В поисках сердец", но одно было точно. Чтобы не было записано на сей носитель, оно определенно не создано для детей его возраста. Ей скорее всего придется забрать этот диск у Санни, прежде чем тот сунет его в проигрыватель, чтобы предотвратить травму для недоросшего ума. Ровно как и в прошлом году, после ссоры их родителей, это нужно будет завуалировать, но пока что эту проблему можно отложить, ведь именинник, после крепких обьятий девочки, с упавшей челюстью поднял от пола последний на сегодян подарок.
Большая синяя коробка в белый горошек с торчащей в обе стороны красной ленты зависла в руках двенадцатилетнего школьника, пока тот не мог оторвать от неё восхищенный взгляд. Трое его друзей, уже подарившие свои подарки, подходили к приятелю и всячески подбадривали обладателя большого обьекта, настойчиво призывая его равзернуть последнюю вещицу. Мари и Хиро не могли сдержать своего возбуждения при виде заинтересованного личика их общего, после признания Генри его около родственной связи, младшего брата, гадая то, как же сильно он обрадуется после того что увидит внутри. Ой ей, как же много сил и средств они потратили на получение этой игрушки. Перекрыли многочисленные сайты, обзвонили дюжину другую владельцев, использовали полу магические, по заявлению всех причастных, навыки обворожения Генри и это только половина всех затрат, ибо главной проблемой оказалась цена, которую им пришлось отвалить ради того чтобы получить в свои шаловливые ручки эту безделушку. Мари даже пошла против правил и сумела взять у родителей ту Н-ную сумму, что они откладывали с раннего её детства на колледж. В принципе, ей эти деньги вряд ли понадобятся, потому как с нынешней успеваемостью и будущем что ей пророчат, поступить на бюджет будет проще пареной репы. Генри тоже сделал свой финансовый вклад во всю поставленную задачу, но не осмелившись пойти против воли родителей, взял чутка из своей собственной заначки на большие траты, где больщинство чаще всего уходило для просьб мелкого проглота Кела. Она не могла судить его за желание избежать конфликта с людьми, породившими его на свет. Мисс Родригез могла быть очень пугающе настойчивой, когда дело касалось действий одного из её детей. "Этот подарок мы дарим с Хиро тебе. Ты как то упомянул что с удовольствием бы собрал его, если бы тираж не раскупили раньше времени. Ну а теперь, у тебя появилась такая возможность!" - выкрикнула девушка, вскинув руки к верху и ожидая догадавшийся реакции маленького проныры, но то что она получила после этого, определенно отличалась от заранее приготовленных ожиданий. Лико именника потускнело, рот закрылся и щечки стали менее красными, что безусловно напрягло взволнованную Мэри. Она не понимала что сделала не так, где сказала неверное слово. Сейчас почти все в Санни было до ужаса странным.
В любом случае, то на что они пошли всего пару дней назад уже не имеет никакого значения, ведь мальчик, поставив коробку на ковер и скорее скорее размотав ленту, ухватился за край крышки, подняв её с обмотанного оберткой картона. Коробка с конструктором лежала прямо посередине, но из-за падающей тени, никто не мог увидеть что на неё нанесено, практически возвышаясь всей толпою. Потому, нахмурив бровки в любопытном позыве, юноша запрыгнул внутрь и поднял со дна заветный приз за получение двенадцатого уровня в игре "Жизнь". Незамедлительно, он вознес его над своей головой, на манер одного остроухого мечника, и в ту же секунду округлил глаза, опустив коробку на уровень груди. Это был целый, нетронутый никем и ничем набор конструктора по его любимому мультсериал, созданный в коллаборации с авторами самой истории и одной детской игрушечной компании. Корабль Космо мальчика и его команды, три тысячи кусочков, две разные инструкции и целые часы увлекательного собирания комплекта, чтобы потом воздвинуть его гордо и надменно на полку, поставив прямо посередине, выделяя среди остальных мелких наборчиков. Мари честно призналась себе, что безумно завидовала своему младшему брату в этой ситуации, от чего она немного смутилась, ведь ни одной старшей сестре нельзя завидовать младшим родственникам, тем более если ты в ответе за них. Она, как самый истинный фанат "Космомальчика и его друзей", с показа первой серии в Японии, во всем Фаравее, чуть ли не грызла ногти на руках от мысли что этот экзмепляр продукта её любимой серии, будет лежать у него на полке, а не у неё. Дошло до того, что она даже пыталась забрать его себе, спрятав посреди ночевки подальше от всех остальных подарков, но после напоминания от Хиро, и спасибо ему за это большое, конструктор вернулся на свое законное место, в покрытую принтом горошка коробку. Барышня ждала этого момента с самого мгновения произношения всей идеи. Каждый из остальных четырех приглашенных на празднование людей постарались на славу, подарив юноше то, что он скорее всего будет долго хранить в закромах своего ящика для игрушек. Но её подарок на порядок опережает остальные, как по размерам, так и по значимости. Ведь это подарок от его родной сестры. Той кого он определенно любил, так ведь? Он ведь не может повезти себя как неблагодарная мелочь и...
Он так и поступил. Под чужие аплодисменты, щелчки камеры и вскрики, он положил упаковку рядом с поздравительной коробкой, дабы затем посмотреть ей прямо в глаза. Этот взгляд был далек от нормального. Пронизывающий, обвиняющий, опечаленный и разочарованный. Мари чувствовала себя подобно бегущей лани, чье брюхо пронзили смоченной в яде стрелой. Это единичный выстрел и дальше больше не последует, потому как ребенок, взяв котенка в объятия, скрылся на дне коробки, но попавшая в кровь отрава определенно доведет дело до конца. Он не бросился её в объятия, подарив ей то без чего она жила уже долгое время. Он не благодарил её своим кротким, милейшим голоском которой её так завораживал каждый раз. Нет, вместо этого он не одарил её даже презрением, кое возможно могло бы стать просто намеком на не тот выбранный подарок, как обычно ведут себя избалованные дети. Пианистка была на грани крика, и посему, не обращая внимания на делающего очередной снимок Бейзила или же шепчущую себе что-то под нос Обри, она, никого не предупредив, ушла из главной комнаты, решив успокоиться в их общей с Санни комнате. Она вошла в переходную, взошла на лестницу, избегая желания посмотреть вправо, и войдя в спальню, плашмя бросилась на кровать, простонав в подушку.
Когда она проснулась первее всех эти утром, ей уж точно не хотелось чтобы день заканчивался на такой черной ноте. Потраченное время оказалось было истрачено впустую, чтобы в конце концов окончится этим ненавистным взглядом со стороны её братца. "Когда он успел стать таким мелким го..." - начала было Мари, но стук в дверь не дал ей закончить неприятную для чужих ушей фразу. То был Генри. Он, как хороший друг и верный бойфренд, поступил как соответствует своему статусу, решив проверить состояние глубоко уважаемой возлюбленной. Немного приведя в порядок волосы, что не дало ощутимых результатов из-за натуральной непослушаемости его гривы, он закрыл за собой дверь, посмотрев на барышню с определенным беспокойством.
"Все хорошо? Я видел как ты ушла и решил удостовериться что ты в порядке. Что-то стряслось?" - спросил он, протягивая любимой стакан с виноградной газировкой, её любимой. Она спокойно взяла стеклянную утварь из его кисти, посмотрев на шипящую фиолетовую гущу сверху вниз, немного её взболтав. Ей не особо хотелось пить, но из соображений признательности, она сделала маленький глоток, издав впоследствии утомленный вздох.
"Это... Это просто Санни." - устало принялась выговариваться Мари, позволив Хиро выслушать её переживания, как он часто ей предлагал - "Мы столько всего сделали ради одного чертового набора, а что он сделал в ответ? Посмотрел на меня как на врага народа и лег в коробку как котяра. Что он вообще там делает?"
"Ну, из того что я услышал поднимаясь по лестнице, он моментально уснул. Невероятно, не так ли?" - задался вопросом повар, потирая волосатый затылок.
"Уснул? Бред какой то. Он конечно любитель вздремнуть тут да там, но чтобы моментально провалился в сон... Он ведь не Кел чтобы таким заниматься." - пробормотала себе под нос девушка, делая второй глоток.
"Да, я тоже могу в это с трудом поверить. У него всегда было мало энергии по сравнению с остальными, но сегодня он выглядел как то совсем уставшим. Нету никаких догадок почему?"
"Хм. Дай ка подумать..." - мэри положила большой и указательный палец себе под подбородок, устремив глаза куда то в никуда - "Ну, это первый раз когда у него такая масштабная вечеринка. Даже в прошлом году мы просто скушали торт вместе и посмотрели пару фильмов напрокат. Возможно он не привык к такому большому количества внимания к себе на протяжении долгого времени, что и повлекло усталость. Но это звучит как то слишком странно. А может... О нет.."
"Чего? С ним что-то произошло?" - тут же встрепенулся Хиро, готовившись к шокирующей информации.
"Я с ним произошла..." - ответила девица, увидев непонимающие глаза парня и решив сделать короткое уточнение - "Я вчера пришла домой позднее чем обычно, а потому как тогда у нас была заплнирована очередная репетицая, нам пришлось играть до самой чертовой ночи! Ох емое..."
"Оу... Вот оно как... Но зачем было так себя изнурять, и уж тем более его? До соревнования еще долгие месяцы, так что не стоит перетруждаться" - выпалил мальчик подросток, даже не подозревая как сильно раздражают его пасию подобные слова.
""Ааргх! Ты не понимаешь Хиро. Нам необходимо заниматься чаще" - она употребила именно такую формулировку, боясь напрямую заявить что это необходимо исключительно ей - "Все остальные участники выступления уже давно окончили свои партии и шлифуют полученную работу, а Санни не освоил даже половины своих нот. Если мы продолжим в таком же темпе, то мы никогда не успеем к выступлению". В последнее время, все стало в разы хуже. По началу, а именно после инцидента на озере, барышня спихивало ухудшение результатов юноши на последствия от серьезной травмы. Она поняла что ребенок после такого немаловажного события определенно не сможет сосредоточиться на чем угодно, кроем травмирующих воспоминаний о черной водной глади. Но ко второй недели без видимого продвижения по плану, её пришлось вернуться к прежнему графику. И в каждом их следующем часу репетиций, мальчонка всегда выглядел слишком сонным. Слишком забывчивым и витающим в облаках, чем обычно у него бывает.
"Это звучит как то тревожно, не думаешь? Ему ведь только двенадцать стукнуло, сделай ему поблажку. Я уверен что он это оценит и вам обоим станет легче." - с наивной простотой ответил парень старшей сестры группы, не догадываясь о скрытом под кожей грязном секрете.
Ей очень хотелось последовать совету своего друга. Уменьшение количества потраченных часов и увеличение частоты проведенного времени вдвоем, без скрипящих звуков или повторения одного и того же лейт мотива уже звучала как прекрасная идея. Никакого стресса, мыслей и лишних эмоциональных затрат. Только она и Санни. Но сейчас было уже поздно мечтать о чем то настолько далеком. Она давно переступила черту, когда репетиции нужны были для получения хотя бы малейшего удовольствия в трате времени наедине, как в старые времена. Теперь это обязанность, которую им нужно выполнить как можно скорее, чтобы перейти к следующей, возможно большей, или меньшей обязанности. Прямо как во взрослой жизни, о которой они так часто мечтали, будучи неверующими о настоящем распорядке вещей в мире. То что должно было стать приятным времяпрепровождением, с радостью, улыбками и смехом, стало монотонными, похожими на те же самые действиями, исследующиеся под микроскопом всеми кто мог присутствовать в музыкальной комнате. Родители нескольких семей, пара гостей, горста репетиторов, представители из школы и, наиважнейшие, те четыре человека которых они за годы нарекли семьей. Они не могут ударить в грязь лицом из-за её нервов или же сонного поведения неблагодарного кота. Все должно быть идеально, иначе это просто не имеет никакого смысла.
"Я очень ценю твою заботу о нас Хиро. Правда. Но это необходимо сделать. Такова цена развития в музыке. Так всегда было и всегда будет. Не беспокойся. Как только закончится вся эта мишура с выступлением, мы вернемся к тому что было прежде" - немного в сломленном тоне зашептала девушка, отчетливо понимая что нагло лжет себе же в лицо. Скорее всего, по окончанию концерта, они оба никогда не смогут вернуться к своему прежнему состоянию. Мари будет молиться, чтобы это касалось только их положительных отношений друг с другом.
Долгие месяцы ожиданий, труда, часов что они вбухали давили на плечи той, что когда то считала себя непобедимой. Она справлялас с поставленными чужими людьми планками легче чем вставала с кровати по будильнику, но сейчас, когда глаза десятков людей искали малейший изьян в её существовании, и тем более наличие добавочного веса в виде младшего брата, ноша становится просто невыносимой. Родители часто талдычат о том, что они гордятся своей идеальной дочерью, и несмотря на то что её ну уж очень хочется закричать о том что они просто пара старых мешков с песком, позабывших о лишении её драгоценного, безмятежного детства, она туго натягивала эту надоевшую улыбку, оставляя папеньку с маменькой в неведении. Порой, шрамы на кистях напоминали её о той злосчастной линейке, что они позволяли использовать одному из репетиторов, прямо у них на виду. Что уж говорить о друзьях, одноклассниках, знакомых и прочих, которым не понять и близко, что значит быть музыканткой.
"Черт, эти мысли и воспоминания сводят меня с ума! Кажется что я сиюсекундного взорвусь, если не расслаблюсь хотя бы на минутку!" - изнутри прокричала в пустоту черноволосая девица, сидя в тихой компании с раздумывающим парнем. Стресс пробирал тело Мари до сплошных костей, раскаляя и переводя все позитивные мысли в одно единственное желание получить хотя бы толику спокойствия. Конечно, у неё были свои способы как раз получить это самое внутреннее спокойствие, как хорошие так и не очень. Но в последние месяцы каждый из этих методов либо стал непригодным для использования, или наоборот, приносил только больше неудобств. Раньше она обожала готовить! Запах сдобы, муки и жарящихся на сковороде блинчиков кружил голову барышни, уводя подростка в счастливый танец у плиты. Ныне это стало рутиной. Встала утром, приготовила блеклую яичницу с беконом, не забыв о порции для маленького скрипача, в середине дня испекла жуткие, мерзкие печенья с этим ужасно калорийным шоколадом, и отнесла их к похожему на предыдущий пикник, чтобы малышня не приставала с вопросами и дала её хотя бы секунду отдыха. Однако, пикники тоже не стали мероприятием тихого умиротворения, потому как находясь в компании с особо приставучим бойфрендом, разделяющей одну мозговую клетку парой, всезнающим до чертиков цветочником, и недосягаемым родственником, особого счастья не получишь, а скорее разозлишься пуще прежнего. Был еще один... альтернативный так сказать метод. Грязный, мокрый и до кончиков пальцев смущающий. По началу, он помогал лучше чем все известные ей до этого! Два - три раза посреди ночи, сверившись парочкой тычков в бок брату, чтобы проверить что он точно спит а не притворяется, чтобы залезть под одеяло и прочитать новый выпуск комиксов, или в ванной когда никого нету дома - и вуаля! Целый день можно ходить расслабленной, довольной и счастливой, болтая с друзьями и радуясь незатейливому существованию. И как и с прошлыми подходами, этот быстро пришел к логической негодности, стоило непредвиденным обстоятельствам замаячить на горизонте. У неё не было ни единой минуты на саму себя, ведь установленный в начале мая график забрал все свободные часы, перемолов и выплюнув на волю в новом виде постоянной занятости. Практика, тренировки, походы к докторам, готовка, пикники, 'важные' лекции родителей о морально значимых принципах жизни и опять практика. Не стоит забывать о стыде, который прибавился к всему процессу, после нескольких произошедших событий. О первом лучше стараться не вспоминать, забыть как страшный сон, ровно как и все надежды на связь с этим человеком. От дум на эту тему, её желудок был готов вывернуться наизнанку от появившейся вины. А вот вторая, погрузила подростка не только в срам, но и постоянную параною за шанс быть пойманной. Снова. Да, один раз, когда она уже почти прыгнула с этого треклятого обрыва, после долгой недели без освобождения своей животной стороны, мама, пришедшая домой чтобы забрать пару забытых документов, в их поисе зашла проверить дочурку, обнаружив её в неподобающие юной леди состоянии. То был наверно самый худший день в жизни молодой пианистки, потому как всю следующую неделю после Разговора, она не могла смотреть на мать без покраснения на щеках.
В любом случае, ни один из ранее показанных вариантов не может помочь ей в нынешнем положении, ведь все сделает только хуже. Тогда что же ей остается делать... Она бы придумала что-то более правильное, по типу рефлексии для установки довольствия тем что уже имеется, однако одна испано говорящая фигура порушила все планы, с следущими словами запустив в голову Мари менее адекватную мысль. "Знаешь, ты сейчас определенно переживаешь немалый стресс. Серьезно, посмотря на тебя со стороны, кажется еще немного и ты начнешь кричать! Может... Я могу чем то помочь? Чем угодно, честно. Все таки, каждый парень должен заботиться о своей девушке" - в этих словах не было той приторности, что часто оставляла дрянное послевкусие его дешевого флирта. Нет, здесь лежала только искренняя нервозность и беспокойство, потому как мальчик, смотрящий на неё вожделеющими глазами, взаправду хотел скрасить сложившуюся ситуацию той, кто ему не безразличен.
И здесь у неё в голове что-то перемкнуло. Как выключатель, застывший в одном положении послушной, правильной, почитаемой всеми девушки, смещается вниз на положение, в котором ей всегда хотелось побывать. Стадия, период, этап подростковой жизни, когда все существующие и имеющие значения правила лишается своей былой цены, разрушаясь в уходящий по ветру прах, чтобы на ранее занятом месте могло вырасти что-то другое. Кардинально отличающиеся от своего предшественника. Революция сознания, с приобретением более непослушного нрава. Нарушение одного из самых ярких табу любой консервативной семьи. Физическая связь с мальчиком в столь юном возрасте. Пока что, за почти что два года своих отношений, ни один из них не продвинулся в этом куда то дальше держаний за ручки или засыпания в обнимку на чужом дне рождения. Но определенно, каждый из них хотел чего то большего, ввиду возраста, и пока юноша перед ней хотел этого с ней, девушка желала другого. Того, о ком ей было противно даже на секунду воспринимать в таком смысле.
Так почему бы не послушать этот решительно настроенный на перемены голосок и позволить ему встать за руль на пару секунд? Она давно отчаялась даже мечтать о будущем, которое они могли бы вместе построить, и именно поэтому выбрала из всех известных людей Хиро. И раз уж у неё есть он, мальчик влюбленный в неё до чертиков, готовый исполнить любое её желание... Как она могла не принять такое предложение? Она слишком долго вела себя как Мать Тереза, а потому, пора стать Мерлин Монро азиатской наружности. "
"Генри..." - начала барышня, придвинувшись поближе к вздрогнувшей от неслыханному раньше то ну - " Ты правда сделаешь все что угодно для меня?".
"Это не то что я сказал, но да! Х-хе хе, но зачем ты спрашиваешь?" - смущенно начал он, оперевшись за кисти сзади себя, отводя взгляд и краснея с каждым разом, когда лицо Мари приобретало более неожиданные черты притязательности.
"Да так... Ничего особенно важного..." - прошептала девушка, сделав атмосферу в комнате на пару градусов выше своим шармом, положив одну из рук около бедра юноши, а второй проведя по его угловатому подбородку. Позиция, что получилось у них после всех перемещений, была крайне нестандартной. Обычно именно парни во всех классических парах проявляют инициативу, показывая знаки внимания и заинтересованности в партнерах разными методами, иногда физически. Здесь же, они поменялись ролями, устроив латиноса у изголовья кровати, уперевшись спиной в её железную спинку, а азиатку, практически нависающей над ним. "Если ты правда так сильно хочешь мне помочь... То почему бы тебе не подарить мне свой поцелуй?". Парой предложений, барышня выпустила на волю свою непоказанную никому кроме неё самой сторону. То, что она могла позволить проявить разве что наедине сама с собой, заперевшись в теплой пузырчатой ванне, темной разделенной комнате, или любом уголке дома, когда никого в нем нету. Стоная устами имя одного молодого человека, что по окончанию доводило её до слез.
"Ч-что? Мария не думаю что это с-стоит делать именно сейчас..." - в ответ на слова подружки пробормотал мальчик, пытаясь изо всех сил подобрать образу "Взрослого подростка." Но, если обратить внимание на пылающие в вечернем свете луны щеки , он определенно проигрывал это сражение.
"А почему нет?" - спросила в ответ обольстительница, становясь все ближе и ближе к человеку, что полюбил её безвозвратно - "Вечер, тишина, и только мы наедине с тобой. Я не слышу чтобы в гостиной кто-то играл, смотрел телевизор или просто бесился. А значит все уже устроили ночевку. Никто не прервет нас, пока ты это делаешь. Ну так что? Можешь сделать это так как сам пожелаешь. Я не против."
До основного момент, время шло преступно медленно. Долгие терзания, постоянные оглядывания на томный образ обрамленный ночью Мари, сидящей у него на коленях и терпеливо ожидающей ответа - сводили пубртатного юношу с ума. А она все это время сохранял непоколебимое терпение. Ей некуда торопиться. Она уже заполучила его ответ и это только вопрос времени, когда же он ринется вперед. Что-то на уровне подсознания указывало ей, что он уже на ёё крючке.
И вот, в тот самый поворотный момент, когда он набрался смелости, и посмотрев ей прямо в глаза пошел вперед, соприкоснувшись губами с ней, внутри её головы возник иной, мечтательный образ настоящего любовного интереса девушки. В желудок пианистки снова упала свинцовая гиря, но она быстро растворилась в небытие, когда она ответила на поцелуй своего нынешнего ухожера.
"Тцк. Думаю, мне нужно перестать так с ним цацкаться. Нам обоим будет от этого лучше..." - выписала себе на заметку старшая сестра спящего внизу именинника, когда положив одну руку на затылок казановы, взяла инициативу в поцелуе.
-------------------------------------------------------------------------------------------
Тринадцатое августа этого лета запомнилась захудалому городку Фаравею по многочисленным причинам. Семья Карфагос ввела в продажу что-то помимо выпечки, а именно охлаждающие чаи со льдом, Родители Кела и Генри заявили всем своим друзьям что подумывают о заведение третьего ребенка, что немного странно, учитывая дикие расходы уходящие на еду только одному из двоицы братьев, а вновь помирившаяся супружеская пара Судзуки отпраздновала свой двадцаую годовищину со дня свадьбы, отметив юбилей громко и забор но, на краю города. Но для компании из шести детей, сей день вошел в их маленькую историю одним локальным, но невероятно важным событием. После долгих усилий, разбитых молотком пальцев и окровавленных от случайного попадания гвоздя в ботинок, все эти травмы, как и всегда, принял на себя один юркий сорванец, домик на дереве, проект о коем они мечтали на ночевках еще далекой зимой, готов увидеть свой конец, в красивом завершении.
Осталось только закрепить деревянную /\ - образную крышу, и они в кои то веки получат в своё распоряжение место, в котором смогут проводить долгие часы напролет, не боясь ни грозы, ни холода, ни голода, благодаря быстрым ногам, и ловким рукам любвеобильной парочки. Но появляется логичный вопрос. А зачем им и вовсе понадобился целый домик для дерева? Ради чего нужно было вливать свои пот, кровь, и возможно другие жидкости, в это странное дело, если шанс что он окупит себя так мал? Две трети компашки еще маленькие дети, не умеющие держать себя в руках и сосредоточить внимание на чем то большем, чем поспевание за оценками и вечерний марафон любимого мульт сериала, а остальная треть состоит из двух перфекционистов, коим определенно будет не до смеха и свиданий в этом месте. Ответ очень прост, и в тоже время неоднозначен. У каждого уважающего себя ребенка была такая мечта. Крохотный уголок умиротворения и тишины, где им никто не помешает делать то что только они с друзьями захотят, будь то незнакомые люди или ненастная погода. Они уже давно не ходили на озеро. Времени ни у кого почти что нету, по причине желания успеть все дела к окончанию летних каникул, а до парка идти слишком далеко. Оставался только один вариант, дом одного из участников группировки, но и тут проблема! Бабушка Бейзила в последние недели чувствует себя не так уж и хорошо, от чего она даже предпологает будущее оформление сиделки для себя и её 'маленького подсолнуха', как она любит называть внучка, к Обри ходить запрещено, ибо по её словам тамошняя обстановка благодаря родителям навсегда останется неблагоприятной, а семейка Родригез заранее заработала себе звание 'Худешего места для проведения ночевок по версии их сыновей', потому как теперь, четверка ребят знала в деталях, на каком месте есть родинка у Кела, и каким милым выглядел пяти летний Хиро в костюме лучадора. Остается только брата и сестры, однако постоянное напоминание о необходимости заниматься до посинения на этом прогнившем музыкальном инструменте, не давала юноше спокойно отдыхать со своими друзьями, что привело к озвучиванию цветочником заманчивой детали, после долгого развговора с его другом. И вот они тут, тридцати пяти градусную жару, все уставшие, высушенные палящим светилом, таскающие доски и забивающие гвозди в кроне гигантского дуба.
Если бы Санни сейчас предложили несколько часов водить луком по железным струнам, стирая пальцы в кровь от смехотворно быстрой игры, как иногда происходило на его репетициях, он бы незамедлительно согласился. По крайней мере, он бы находился в холодном помещении, у него была бы вода со льдом и включенные вентиляторы, освежающие кожу, а не доводя её до хруста как сейчас. Мальчик очень любил лето. Ведь это было время, когда никому из них не нужно в школу, можно спокойно сидеть целыми днями на свежем воздухе, дремать под теплой звездой и проводить столько времени с своими друзьями, сколько того пожелает его душа. Но так было до сегодняшнего года, когда все претерпело изменение. Пикники сменялись репетициями, десятичасовой сон - шести часовым, и то не всегда, в угоду перфекционистким желанием его помешавшейся на каком то глупом концерте сестры, а ни в чем себе не отказывание исчезло, как будто бы его и не было, оставив только загруженный график бесполезных дел. Его это очень бесило. Очень, очень, очень черт подери бесило. Настолько, что ему даже иногда хотелось взять одну из своих больших мягких игрушек и кричать в неё что есть мочи, лишь бы вся бурлящая ярость наконец то испарилась. Да он хоть сейчас это сделает! На раз, два...
Санни остановил себя. Напоминание отца предотвратило громкий крик недовольства, что он хотел издать своим наполненным холодным лимонадом ртом. Во время многочисленных лекций своего дорогого папеньки, он часто ссылался на единственную простую мысль. "Правильный человек - этот тот кто не докучает другим своими глупыми проблемами. Если хочешь быть правильным, всегда решай их сам и не впутывай в это дело других, сын." - говорил он, усаживая юного скрипача рядом с собой на кухне, поучая и передавая те знания, кои, по его словам, сэкономили бы ему в прошлом и силы и средства, прислушавшись бы он к ним в те дни. Ребенок принял каждое вымолвленное слово близко к сердцу, приняв его как необходимые для следования уроки, что теперь помогают ему в жизни, ровно как и сейчас. Да, иногда ему бывает очень больно, что он не может обратиться к кому нибудь, чтобы высказаться об той или другой беспокоющей теме, в особенности одна конкретная. Но такова цена правильного человека, и если это означает что будучи правильным, он сможет такой большой ценой, облегчить им ношу существования. И к тому, это не так уж и трудно как кажется на первый взгляд! Он всегда был молчаливым юнцом, а слушатель из него неплохой, так что провести следующие лет сорок, пока по его предположениям не случиться какой нибудь несчастный летальный случай, он сможет. А с недавно открытым способом, это и вовсе обещает быть сущим пустяком.
Кстати о способе. После его неожиданного для мальчика открытия, он заметил что некоторые детали его жизни приняли значительные изменения. Перво наперво - он начал чувствовать себя... По другому. Да, эта формулировка подойдет как нельзя кстати, потому как эмоциональный и физический спектр ощущений юноши не претерпел разительных перемен, а скорее открыл для себя ранее закрытый путь. У него разительно повысился аппетит, стало меньше энергии по утру, хотя он и до этого прославился поведением 'жидкого кота' когда вставал с кровати, или его вытаскивала за подмышки Мари, в странных местах детский пушок стал куда гуще и немного даже темнее, а о его росте и вовсе можно не говорить. Он вырос на целых полдюйма за последние месяцы! Эти изменения несли в себе преимущественно негативные черты, но последнее немного смазывало острые углы.
Все таки, самым главным переменам подверглось его мировосприятие и реакции на появляющиеся случайные мелочи. Как к примеру, до случая ЧП на озере, он бы никогда не потерял над собой самоконтроль мыслей, позволив им уйти так далеко и высоко, что в какой то момент даже попытаться совершить столь глупый поступок. Он замечал за собой такие желания не раз и не два, когда что-то маячило на горизонте. Кел мог в тысячный раз сказать что-то глупое, Обри без конца краснеть от его присутствия, Хиро трепать его с усилием уложенные волосы и Мари просить переиграть нормально получившуюся партию, а желанная реакция всегда была одна. Злая, агрессивная и ранящая чужие чувства. Противоположная предпочтительному подходу для маленького музыканта, а именно замалчивания и слепое принятие любых просьб или же условностей. Решение для таких эпизодов стало ясно вскоре после раскрытия его ощущений, а именно ровно такой же способ, коим он пользовался в моменты серьезной эмоциональной подавленности. Всего то уединиться в туалете на пару минут и дело сделано. Ваш мозг счастлив, походка расслабленная и ты готов помогать тем и всем в любом начинании. (Пока чаша снова не переполняется, дабы вновь её слить)
""Мнгх... Опять думаю ни о том..." - подумал юноша, попивая желтую жидкость из своего покрытого прохладными капельками стакана, стараясь хлебать чудесный напиток как можно медленее, растягивая дорогое удовольствие - "Возможно мне стоит сходить наверх, пока идет перерыв и ..'
"Ок народ, отдых закончен! Встаем и принимаемся обратно за работу! Чем быстрее закончим тем быстрее сможем в нем укрыться!" - позвал всех Хиро, услышав вялое ура от шести других лиц. Его планы оборвались и теперь он вынужден снова вернуться к своей незатейливой работе.
Каждому присутствующему была выдана своя важная и весьма сложная задача. Бейзил с Обри красили бумажные цветы. Их установка будет быстрой и легкой в самом конце, а пока что, им требовалось их аккуратно сложить, намалевать и поставить сушиться на воздухе. На лице у обоих уже появились несколько забавных рисунков, таких как зеленые вычурные цветы на лбу девочки, и маленькие, кругленькие розовые крольчата на щеках мальчонки. Им было весело и юноша не посмел прекращать их счастье, в особенности видя что впервые за долгое время, девушка не обращает на него внимание, громко проводя время с улыбкой на лице. Хиро и его папа без устали ходили со подъезда их дома до выделенного участка для домика на дереве, таская за собой тяжелые деревянные доски, потея чуть ли не сильнее остальных. Санни был более чем рад наблюдать за их непосильной работой, тихо благодаря их про себя, и немного завидуя подростку, потому как его отец, редко когда смеется так громко и искренне. Мари в свою очередь, пребывала уже в самом закрытом листвой помещении, и судя по тому что он слышал с земли, занималась перестановкой мебели и планировкой. Юноша не особо грустил из-за того, что не мог видеть яркого лика своей сестры. Пока что, он не очень хотел смотреть даже близко в её сторону.
И вот осталось их двое. Озорной пес и умиротворенный кот. Две противоположные друг другу личности, теперь работающие в одной команде. Келси неугомонный и трудный к сосредоточенности на одной задаче ребенок, а потому за ним всегда был нужен глаз да глаз. Обычно, роль его няньки всегда исполнял Хиро, титулованный старший братец, коему иногда подкидывали карманных денег, чтобы он продолжал смотреть за ним. Хотя он, как всем известно, с удовольствием продолжил бы делать это за бесплатно, но лишние деньги для свиданий никогда не помешают. Но потому как сегодня он был занят на своей части проекта, функции усмирителя вечного двигателя, теперь бьющего молотком по гвоздям на досках, выполнял именно что Санни. И его это полностью устраивало. Он не был сильным, ловким или же чрезвычайно умным. Эти навыки поделили меж собой остальные пять человек. Но он мог отлично наблюдать, изучать и выслушивать людей, что определенно сработало бы в ситуации с его сейчашней задачей. Если бы не одно маленькое но.
Кел был необычно спокоен. Очень усидчив, спокоен и малоподвижен. Конечно, как и любой гиперактивный ребенок, Келси умел сидеть спокойно на одном месте в течении нескольких минут, хотя для этого нужно было либо заиграться с ним до потери сознания, либо заинтересоват очень интересным занятием. А Санни сомневался, что вбивание одинаково серых и скучных гвоздей в похожие друг на друга доски на протяжении следущего часа будет для него чем тот занимательным. Получается что он совсем остался без работы! А так дела не делаются. С иллюзорным вопросительным знаком над головой, он уселся на корточки к загоревшему юноше, обхватив ноги руками и рассматривая мальчика с зажатыми между зубов железками. Тот, после размеренных ударов молотком, посмотрел на черноволосого ребенка в ответ, слегка подпрыгнув от его нежданного, тихого появления.
"Ой! Санни! Ты меня немного напугал. Я слишком быстро бил? Скажи прямо если я опять что-то не так сделал, хе" - с своей зубастой улыбкой во рту, спортсмен классически потер мохнатый затылок.
"Нет... Ты хорошо справляешься..." - зашептал юноша, не отрывая взгляд от карих яблок своей полной противоположности.
"Ооооокей? Так почему тогда ты на меня так странно смотришь? " - спросил в ответ юный строитель, сделав такое лицо, что его глаза стали похожи на крохотные точки.
"Кел..." - музыкант подполз на ступнях чуть чуть поближе к мальчишке, делая расстояние между ними слегка некомфортным. Иногда Санни было трудно понимать границы человеческого взаимодействия, от чего тот мог вытворять разные вещи - "С тобой все хорошо?... Ты очень тихо.."
"Пфх. Я? Тихий? Не выдумывай. Я совершенно нормальный! И почему это говоришь мне ты?" - просмеялся мальчонка, смотря на собеседника и видя только его стоическое, не сломавшиеся под давлением момента лицо. Кел тут же закашлял, отложив инструменты в сторону и повернувшись для дальнейшего, полноценного разговора - "Ладно, может быть я и сейчас тихий. Но что в этом плохого? Даже я иногда могу быть спокойным, к тому же, мои бы крики и оры только всем помешают. А мы тут не хухры мухры чем занимаемся между прочим."
"Это правда, но... " - скрипач тоже уселся поудобнее, чувствуя себя по особому комфортнее с этой версией своего друга - "Ты ведь Кел... Ты всегда громкий и веселый... Даже в серьезные дни... У тебя все нормально?"
Защита баскетболиста начала рушиться. После пары сказанных слов от ушей и памяти группы, улыбка ребенка затрещала по швам, пока он тратил каждую секунду изменения внешности на удержания маски, смотря в другие стороны и иногда скрежа зубами тягач волосы. Но все имеет свой конец, а соответственно и бессмысленные попытки Келси удержать мотивы глубоко внутри. Покачав головой и понурив голову, но оставив на губах нервную извилину, он ответил человеку, за которого беспокоился.
"Знаешь..." - Санни не в первый раз слышал этот тон. Впервые, он раздался в одну их далеких холодных ночей этого города, когда сидящий напротив него человек, рассказал очень важную тайну, посреди запертого на ключ магазина комиксов, в который они бесцеременно вломились - "Это я должен задавать такой вопрос, а не ты."
"М?" - промычал сконфуженный творец выдуманного мира, когда испанец поднял голову и передал глазами всю серьезность данного заявление, кое оставалось неясным до следующего оговоренного предложения.
"У тебя все нормально? В последние дни ты сам не свой. Вечно ходишь понурый и почти ни с кем не общаешься. Меня это беспокоит, а потому как я не такой как Хиро, кто может сказать пару слов и ты уже чувствуешь себя во сто крат лучше от его удачливо полученной харизмы, я просто сделал то что посчита лучше. Решил немного побыть не таким громким как и всегда. Подумал, что может быть тебе будет станет немного легче, если я не буду действовать тебе на нервы..." - слова, произнесенные в сей момент, показали мальчику ранее невиданную сторону латино американца. Он всегда любил Кела как друга, брата, коим он стал ему на словах, но часто в их общении прослеживалось четкое неумение тщательно читать атмосферу. То тут скажет глупость, то там вытворит оплошность. Стандартные Келины дела, за которые его любили и кормили одновременно. Но вот увидеть его таким чутким и чувственным было нежданно.
"Нет... Ты не действуешь мне на нервы... Это просто.." - Санни хотел было объяснить причины своих эмоций. У него появился полноценный шанс на объяснение, раскрытие всех ран и вскрытие гнилостных ран, чтобы после очищения они могли покрыться гладкой поверхностью свежего шрама. Он бы определенно чувствовал себя после этого как на небесах. Больше никаких секретов, рушащих его плечи своим весом, не будут ему докучать и ему не придется становится причиной переживаний дорогого приятеля. Но, вновь, напоминание остановило его порыв, поставив на место. Нормальные люди не беспокоят других с своими проблемами, а разбираются сами. Именно так он и сделает. Не расскажет истины, просто кинув утку голодному до информации псу - "Ничего серьезного... Честно... Просто репетиции трудны.."
""Трудные репетиции?" - переспросил Келл, не понимая что он имеет ввиду - "В каком смысле они трудные? Типа...Много времени на них тратишь, или упражнения слишком сложные? Прости, я не очень смыслю в музыке, эхехе"
"Как всегда..." - подумал Санни, слегка улыбнувшись что даже с изменением в поведении, это все тот же малыш Родригез, дабы затем ответить на поток вопросов - " Ничего, я понимаю... Тренировки на скрипке могут быть сложными....Мне иногда бывает нелегко поспевать за Мари... Но я справлюсь... Тебе не стоит так переживать, правда.."
"Хм..." - Мальчик изучал его. Он смотрел на него так же, как и на найденную после долгих часов усилий бутылку Апельсинового Джо, рассматривая этикетку на наличие даты производства. И если обычно он не терпя пожимал плечами, после выпивая сахарную жижу одним залпом, то здесь он терял терпение. Он выискивал тревожащие факторы, путешествовал глазами по всему телу бедного азиата, пожирал его глазами и не отпускал ни на секунду, чтобы затем, задать вопрос что поверг юношу в шок. "Санни, тебе ведь правда нравится играть на скрипке? Ты постоянно, каждый раз когда мы приходим вас послушать, играешь изумительно, почти без малейших ошибок! Но то как ты описываешь ваши тренировки... Меня настораживает. Можешь мне ответить честно? "
Вся уверенность мальчика исчезла в мгновение ока, стоило словам дойти до ушей невольного музыканта. Ему потребовалось очень много волевых сил, чтобы оставить каменное лицо и не выдать накативший на него ужас. Дело в том, что все оговоренные беспокойства друга не были беспочвенными. Как он и сам об этом упомянул, поведение Санни серьезно насторожило обычно не замечающего такие детали баскетболиста, а соответственно это означало что юноша не сумел в должной мере скрыть тревожащие переживания. Ему придется еще в следущий раз увериться что он ведет себя как подобает, но сейчас главное как можно скорее успокоиться, свыкнуться с мыслями и дать нормальный, ожидаемый всеми ответ.
Ведь им нравилось, как он играл на этой скрипке. Они смотрели на него завороженными глазами, полными блестящих звезд с того момента, когда он впервые приложил издавающий звуки предмет себе под подбородок, и по сей день, присутствуя на некоторых репетициях. Ему нравилось водить инструментов по совмещению железных струн и деревянных панелей, выводя из неё что-то наподобие простеньких мелодий. Банальное ребячество, в сравнении с безупречными работами его сестры. Сестры, которая в начале обнимала своего брата после каждой хорошо сыгранной учебной песни, лаская и бормоча успокавающи нежные слова, а теперь же, забывал лишний раз посмотреть в его сторону после окончания их времени в музыкальной комнате. Именно с её изменением, поменялось и его отношение к занятию музыкой в целом. Часы, раньше приносящие ему чистое удовольствие от совершенствование перед человеком, которого он возносил выше кого либо существующего, в наше время заставляли мальчика ронять горькие слезы в туалете, пока он с стиснутыми зубами обробатывал порезы на кончиках пальцев. Мари была ненасытна до развития. После их полуночного разговора, ситуация на время улучшилась. Она снова начала радоваться, ярко, искренние улыбаться, творить чудеса своим позитивом и в принципе вернулась к прошлому образу доброй, любимой им сестренки. Однако затем все изменилось, когда они дошли до самого дуэта. Композиции, что они обязаны будут исполнить в октябре этого года. Музыкантша знает её уже наизусть. Она может спокойно пройтись пальцами по клавишам и часть уже сыграна. В отличии от своего братца, который вновь показал свою сторону как неудачника. Руки дрожали, смычок скользил на пару миллиметров вправо и БЗДИНЬ!!! Заново. Спина неровная на пару градусов, скрипка ложится не в том положении и БЗДЫК!!! Заново. Так раз за разом, попытка за попыткой, пока Мари просто не устанет от повторяющейся лажей своей бесполезной лишней ноши, отправляя его спать посреди глубокой ночи. Как бы сильно он не старался, как бы усердно он не тренировался каждый час их занятий, этого нн было достаточно. Всегда нота будет либо слишком высокой, либо слишком низкой, а поза начинающего скрипача не совершенна. Ибо все должно быть безупречно.
Он возненавидел эти занятия. Он презирал их чистым, яростным, обсуждаемым благодаря непомерным усилиям, гневом. Ему хотелось скинуть скрипку лестницы, разбить её на миллиарды маленьких осколков, накричать на Мари, что она поставила его в такие узкие рамки перфекционизма и обращается с ним не так как раньше. Ему просто хотелось вернуть все на круги своя, когда они были моложе, счастливее и искреннее, тратя все свое свободное время на создание новых, драгоценных воспоминаний. Однако Санни понимал, что в прошлое уже не вернуться. Ему так же было ясно, что он не имеет права даже думать о таких жестоких вещах, как уничтожение потом и временем заработанной скрипкпи, или прямая конфронтация с такой незаслуживающей порицания сестры как Мари. Все таки, они старались не покладая рук, тратили свои дни чтобы заработать на инструмент. Что же касается старшей сестренки... Даже если она прекратила вести себя с ним так как в былые времена, даже если она,судя по иногда вылетающим с горяча словам, откровенно презирает его, он все еще её любит. Любит так сильно, как это мыслимо и немыслимо возможно. А потому, хоть ему более не приносит нормального удовольствия от репетиций с черноволосым родственником, он вожделеет этих часовых, выматывающих репетиций. Ведь это его единственная возможность побыть с той, кого он боготворил наедине. Санни был уверен, что рассказав о проблемах, они решатся. Компания найдет способ умаслить Мари, а возможно и вовсе отговорить её от дальнейших занятий. Но тогда все будет впустую. Он более не вызовет улыбок на лице друзей своей паршивой игрой и потеряет тот крохотный, оставшийся шанс на исполнение своей изначальной задачи. А это значит, что ответ тут может быть только один.
"Не нужно волноваться.... Мне нравится скрипка..." - с максимально выдавленной уверенностью заявил мальчонка, посмотрев на беспокоящегося друга, и дабы закрепить свою уверенность в этом предложение, изобрразил еле заметную улыбку. Легкую, невинную и чистую, хоть и оскорбительно запятнанную сочиненным враньем. Он всегда считал что ложь, в особенности кому то важному, это один из наи неблагодарнейших поступок, который способен совершить человек. Натуральное предательство чужого доверия, в словесной форме. Но с течением времени, попадая в различные ситуация, где либо ты говоришь правду и страдают все, или ты лжешь и остается наказанным только ты, взгляды на такое решение значительно переменились. Что уж тут говорить. Санни был готов сделать все что угодно ради этих людей. Даже если это означает пойти себе во вред.
Кел какое то время еще смотрел. Глядел, всматривался и изучал при помощи лупы подобных глазенок, пока пожав плечами, с вернувшейся ухмылкой на экспресии, не принялся за незаконченное дело, порученное старшим братом. "Ну, как скажешь дружище!" - стуча молотком заговорил юнец, складывая готовые деревянные черепицы в отдельную кучку - "Если ты говоришь , то пусть так он и будет. Но, попрошу заметить, я все еще не хочу лишний раз тебе докучать. А потому, играем в молчанку! Три, два, один! Старт..."
Повисла спокойная тишина. Умиротворяющая, размеренная и безмятежная. Скрипач находился в компании своего искреннее сочувствующего товарища, банально наблюдая за оперативными действиями этого собакоподобного ребенка, не думая ни о чем и ни о ком конкретном. Это было по сути то, о чем он так долго скорбел. Простецкие посиделки с одним из своих друзей. Ему не нужно более волноваться, ибо буря возможного раскрытия истинной мотивации азиата ушла за горизонт, ему не нужно было куда то торопиться, потому как благодаря очень доброму решению брата не по крови, он остался без работы. Разумеется, его до сих пор волновал сам факт что вложить свой вклад в достраивание домика на дереве не представляется возможным. Однако, возможно, он может себе позволить маленькую, не влияющую минутку безделья....
"Кхм. Выбываю из игры,эхе хе..." - нервно просмеялся Кол, откладывая инструмент в сторону вместе с последней доской - "Мда, я не очень хорош в этом. Ну, в том чтобы держать язык за зубами. Просто... Есть кое что, о чем я хотел бы выговориться. Ты можешь меня конечно не слушать, но... Я был бы очень признателен если бы ты дал мне тебе это кое что рассказать" . Уже в который раз, сегодняшний день приносит Санни глобальное потрясение. Сначала внезапное безмолвие, затем неожиданное балансирование на краю пропасти, где на дне его поджидало раскрытие суровой правды заботливой семье, а теперь и плюс человек, которому нужно высказаться о волнующих вещах! Другого ответа, помимо согласия, быть не может.
"Конечно!... Ну... То есть, ты конечно можешь рассказать... Я только за помочь тебе..." - стараясь скрыть свою сильную радость от концепта стать полезным кому то в компании, ответил мальчик.
"Оу. Хорошо. Прости что звучу не так восторженно, просто не ожидал что ты правда согласишься..."- потирая затылок ухмыльнулся баскетболист, с стекающей каплей пота по лицу, то ли изза жары, то ли от неуверенности в себе.
"Ничего... У всех такое бывает." - успокоил его слушатель, усаживаясь в позу крест на крест и готовясь к этой тяготящей информации, что сейчас должна на него излиться
"Нус.... Блин, даже не знаю с чего начать... Ты ведь знаешь как я себя обычно веду? Весь из себя гипер активный, громкий и приставучий?" - спросил Келси, жестикулируя и спрашивая у Санни.
"Ага..." - коротко и четко ответил тот . В его глазах быстро пронеслось пару примерных образов всего того что он перечислил. Пролитая недавно газировка на их ковер, в очередной раз украденный плюш Обри и целая двух часовая лекция о превосходстве Розовой бороды над его сыном полуспящему Бейзилу.
"Так вот.... Что если я тебе скажу что я делаю это все специально?" - выпалил он, на секунду зажмурив глаза, но когда раскрыли посмотрел вперед, увидив только не понимающие глаза, решил все таки дополниь выговоренную информацию - " Когда я говорил что делаю это специально, это не значит что я это делаю, потому что мне нравится, а потому что у меня есть причины, поступать именно так."
"Причины?.. Нечто помимо того, что это весело?" - уточнил музыкант, вызвав крохотный смешок у своего высказывающегося друга.
""Эхе хе. Нет, ну это тоже причина. Меня всегда убивает это бешеное выражение Обри, когда она бежит надрать мою задницу" - немного в облаках просипел мальчонка, вернувшись с небес на землю и смахнув дымку мечтательности - "Но нет. Есть кое что выше чем это. Ух, это будет долго..."
C тяжелым вздохами и хрустом своей потной шеи, он сделал несколько дополнительных, и честно говоря бесполезных, растяжек перед подходящим обьяснением, чтобы затем раскрыть всю поднагодную своего поведения. "Я очень вас всех люблю. Да, странное начало, не спорю, но послушай дальше. Вы для меня стали второй семьей. Людьми что заботились, радовали и подарили кучу волшебных воспоминаний. В нашей компашке Бейзил прославился пунктиком на эту мелочь, но я тоже знаешь ли их ценю. В общем. И я хотел сделать вас счастливыми. Маленькую отвертку. С самого начала нашего большого знакомства на пороге твоего дома. Но как мне это сделать? Ведь я не умею хорошо готовить, вести себя по взрослому, делиться интересными знаниями, вдохновлять других или просто напросто их выслушивать. Это не мое! Я пытался с парочкой людей которых ты не знаешь, но закончилось это не очень приятно. Я ведь Кел, в конце концов. Хе... Но что я точно умею делать, это вести себя как дурачок и играть с мячиком на корте. И именно так я и делаю уже несколько лет. А это определенно работает, если судить по тому как часто вы смеетесь с моих глупостей. Иногда я захожу слишком далеко, по типу того раза с пролитым Апельсиновым Джо, но оно того стоит! Ты сразу заулыбался и забыл про проигранную партию в карты! Для меня нет ничего важнее, чем видеть улыбки на ваших лицах. Да, думаю можно так сказать."
Это была новая, ранее неизведанная, колоссально альтруистичная сторона подростка, которую он раньше не видел. Несмотря на нестандартное построение слов, запинания и отхождения от темы, ввиду повышенной нервозности, для Санни все было критически понятно. Его друг, выскочка до мозга костей, юноша что устраивал вдвое больше неприятностей в день, чем он за неделю, все то проведенное время не был тем, кем хотел себя показать. Ровно как и он сам, его беспокойство за благополучие и добросердечные эмоции друзей возвысилось над необходимым беспокойством за самого себя, что определенно на нем сказалось. В какой то степени, в сей момент юноша почувствовал новую нить связи между собой и этим загорелым атлетом, прибавив новую веревку к уже имеющимся, с пометками "младшие братья', 'устраивают проблемы', 'мелкие гремлины'. Понимая через что проходит его товарищ, он не мог не упомянуть нечто, что Келси скорее всего примет очень близко к сердцу.
"Кел..." - притянул к себе внимание понурого, но все еще улыбающегося баскетболиста - "А тебе нравится быть тихим?"
"Э? Типа того, эхехе. Это необычное чувство. Успокаивающее и приятное. Но я не думаю что мне стоит быть таковым рядом с нашими друзьями или моими родителями. Все же, если я так сделаю, то Мари больше не будет умиляться над нашими с Обри препираниями, а у неё в свою очередь, будет меньше поводов для улыбок, хотя она и так в последнее время хмурая, хе..."
""Тогда..." - юноша состроил свое максимально каменное, серьезное лицо, будучи готовым сказать слова, которые определенно оставят след в его памяти, ведь ему самому хотелось услышать похожее заверение - " Ты можешь быть тихим рядом со мной... Столько сколько захочешь..."
На секунду, Санни пожалел о том что решил сказать что-то настолько сентиментальное. Не из-за чувства пессимизма, а скорее от сожаление перед своими костями, которые были раздавлены медвежьей хваткой услышавшего их Кела. Как всегда, он был очень эмоциональным малом, часто идущего на физический контакт в ситуациях, связанных с подобного рода разговорами. И когда тот начал тихо, чтобы никто не заметил кроме них обоих благодарить мальчика в его плечо, стараясь как можно реже всхлипывать и не пускать слезы чистой благодарности, юноша знал что поступил определенно правильно. Ему еще предстоит многое сделать для людей что его окружают. Но даже если это будет долго, больно и тяжело, такие вот моменты полностью оправдывали его усилия. И так будет всегда.
--------------------------------------------------------------------------------------------==
Бейзил был готов поклясться, что сегодня скорее всего, ближайшие дни выдадутся самыми тяжелыми за нынешний год. Как он к этому пришел? Все дело в цветах. Когда то давным давно, а именно в первые дни его знакомства с командой хаотичного сообщества всея Фаравея, вся компашка пришла ему в гости. Тогда домик, украшенный всяк и всюду цветами, удивил пятерку детей. Но еще больше их впечатлила главная гордость внука и одной проворной бабушки. Большой дворовый садик, полный разнообразных растений, начиная от покупных ростков из магазина, и заканчивая изысканными образцами представителей дальней фауны других стран, привезенных издалека его родителями, в глупых попытках задобрить его. Он конечно принимал каждое экзотическое семечко, но ситуации с родителями это особо не меняло. Не суть. А суть главная в том, что тогда, посреди жаркого дня, шестеро ребятишек разных возрастов выбрали себе по пакетику, и под тщательным надзором своего новоиспеченного друга, устроили малышам мини клумбу из шести горшочков. Себе мальчик выбрал яркий подсолнух. Растение солнечное, плодородное и всегда смотрящие в сторону яркой звезды, олицетворяя направление к чистому позитиву. Как раз таки тот навык, коей хотел в себе видеть цветочник. Мари, старшая сестра группы удостоилась самого подходящего ей цветка. Величественного, прекрасного и идеального в своей простой, изящной красоте. Прямо как и она! Бейзил решил не упоминать факт, что при нужном количестве употребляемого цветка можно заработать серьезное отравление, или, еще хуже, смертельный исход. Хотя, судя по пересказу из уст двух людей о дне на озере, возможность причинять вред своим, благо словесным, ядом у неё тоже имеется. Что касается излюбленного в группе за не имеющую изъянов готовку мальчика, ему были переданы семена роз. Отличающая своей многогранностью зелень сразу привлекла внимание других членов группы, когда те стали подмечать не однозначное поведение их любимого шев повара самоучки. Доброта, сентиментальность, ответственность, сострадание, игривость, страсть, любопытство, бережность, пугливость и брезгливость. Все эти позитивные, и не очень, черты содержал в себе один человек и ровно как и сами розы, он раскрывал свои самые выдающиеся черты в виде цветущих бутонов. За ним следовала Обои, девочка сильная, дружелюбная, морально нравственная и принципиально благородная. Гладиолус, ровный, четкий и запутанный в своих вихрастых узорах идеально подходит к такой милой особе. Ну и к тому же, на упаковке был розовый гладиолус, так что как она могла не согласиться с предложением Бейзила? Те объятия хоть и чуть не сломали ему позвоночник, но все равно были приятными. Далее Кел. Мальчик ракета. Спортсмен с бесконечным запасом энергии. Самый простой, выносливый и способный мальчик среди всей четверки. Он выбрал цветок самостоятельно, рассматривая оранжерею в саду и наткнувшись на один большой и могучий кактус. То был Опунций, привезенный аж из другого штата, но неугомонному юноше дали семена скромного эхинопсиса. Кактусы в принципе славятся своей устойчивостью в жарком климате, простой формой и отсутствием какой либо выделяющийся особенности. Но если проявить к ним серьезное уважение, одаривать бесконечной любовью и поливать как можно лучше, то с необходимым терпением, незаметный кактус расцветет ярче чем любая роза. На последок пришелся Санни. Тихий спокойный, понимающий и альтруистичный мальчик, который не мог решиться, какой цветок он хочет посадить в свою клумбу. Но спустя пару секунд раздумий, юноша нашел ему подходящего кандидата на такую роль. Белый тюльпан. Цветок простой, незатейливый и практически незаметный. Он не такой яркий как роза, не отличается идеальностью как ландыш, вряд ли его можно назвать определением человеческого несгибаемого духа как гладиолус, если поставить этот цветок в тяжелой среде он определенно засохнет, в отличии от кактуса, и он уж точно не обращается всегда к солнцу, как подсолнух. Нет. Но ему это и не нужно, чтобы идеально подходить для одного молчаливого мальчонки. Ведь именно что его умиротворенность и заурядность, делает его особеннее чем все остальные цветы. Потому то он и стал любимым цветком Бейзила. Все шесть цветков пережили многочисленные трудности. Похолодания, заморозки, нападения насекомых, жару и многое многое другое. А сейчас?
Сейчас все они мертвы. Ни один из цветков не пережил прошедшую ночь, завянув, высушившись и потеряв свой былой окрас. От них остались только скукоженные, сухие, соломенного оттенка сорняки. И это произошло за одну единственную ночь. Когда он закрывал оранжерею на замок вчерашним вечером, он даже и не подозревал что утром, после чашки ромашкового чая с своей бабушкой жаворонком, когда откроет дверцу, обнаружит там мертвые плоды многомесячных трудов. И ладно просто смерть любых цветов. Это было нормально практикой у любого садовника. С момента как бабуля представила ему мир трав, растений и всевозможной цветущей фауны, он успел повидать гибель не малого количество гордых жителей их садика. Конечно, было грустно от самого факта что ты больше не увидишь их по приходу на задний двор. Но смерть это незаменимая часть жизни, и главное просто уметь принимать её как есть. Однако это ни коим образом не относилось именно к этим шести индивидуумам. У этих цветов была одна маленькая особенность, которая часто ставила под вопрос уверенность цветочника в отсутствие паронормальных или сверхестественных вещей. Каждый раз когда что-то должно было произойти с одним из членов отряда друзей, эти растения то увядали, то заболевали, отражая возможную угрозу или трудности для определенных людей в текущей неделе. Такое случалось от силы раз пять. Когда Обри перестала ходить в школу из-за проблем в семье, когда Мари и Хиро столкнулись с препятствиями на работе в пекарне, когда Бейзилу потребовалось удалить аппендикс, когда Кел сломал себе руку, и когда Санни чуть не утонул. Но тогда это отражалось на них так уж сильно, да и эффект распространялся только на главного пострадавшего. Теперь, же видя что шесть цветов лежат на землице без грамма былой зеленой краски, разум мальчика начал буквально паниковать, перебирая варианты того, что может произойти со всеми участниками группы.
Первый звоночек поступил очень скоро, когда Кел, чуть не выбив входную дверь, завалился весь тяжело дышащий в дом своего блондинистого друга, чтобы рассказать печальную весть. ""У Него какая то неизлечимая болезнь. Какой то комок в желудке, или как то так я расслышал..." - просипел юноша, принимая стакан воды от пожилой женщины с пучком волос на голове - "Мари пришла к нам домой и попросила созвать остальных к ним домой. Она отправила Хиро искать Обри, а меня за тобой..."
""Какой ужас.." - прошептал ботаник, опуская взгляд в прискорбном сочувствии. - "Подожди, а как Санни? Он нормально принял эту новость?"
"В том то и дело. Он еще не знает. Мари попросила нас всех прийти и помочь донести эту новость до него. Ты же знаешь какой он чувствительный..." - закончив свой стакан, спортсмен поставил его в раковину дома старой садовницы, одевая обратно кроссовки на пороге и дожидаясь своего друга - "Чего ты ждешь? Вставай давай! Нам нужно как можно скорее туда добраться и обговорить все с остальными!".
Несмотря на грубую манеру обращения, Бейзил не взял обиды на Кела. Он понимал что в такой ситуации, когда возможные события могут пойти определенно не так как ты планировал в начале дня и забрать с собой на темную дорожку людей которые для тебя важны, ты будешь волноваться о чем угодно , но не о своем языке. Встав с дивана и обувь кроссы, он напоследок обратился к любимой бабуле, решив предупредить на всякий случай. "Бабушка, я не знаю когда приду так что.." - начал было юноша, но поднятая рука и скромная, грустная рука пожилой дамы прервала его.
"Ничего дорогой. Ступай и помоги своего другу. Когда печальная правда выходит на свет, единственный способ пережить её - это держаться вместе..." - в качестве мудрого наставника проговорила Мисс Гербера, укутываясь в свою вуаль и садясь на освободившееся место. За те годы что он прожил с ней под одной крышей, начиная сс неопытного младенца и доходя до нынешний лет, когда он стоит на гордом подростковом пороге, она всегда выступала в качестве его наставника, учителя жизни, но что самое главное, безвозмездно любящего его человека, которой будет навечно благодарен. С признательным кивком, Бейзил исчез за дверью зеленоватого дома, оставив женщину в абсолютном одиночестве.
"Что-то грядет... Да смилостивится бог над этим бедными детьми..." - прошептала себе под нос дама, чувствуя престарелыми костями нависшую над городом бурю. Бурю не физическую, не ту что сносит дома и целые города. А бурю перемен, которая приведет к последствиям, кои описать положительными или же негативными можно будет только в отдаленном будущем.
Пятеро детей уселись на кухне резиденции Судзуки. Лампочка омывала их подобием на солнечный свет, который сейчас был закрыт тяжелыми, серыми облаками. Сегодняшним утром, по радио и телевидению, городской канал метеорологических прогнозов сделал заявление и надвигающейся на Фаравей шторм. Обещают большое количество осадков, грозу и возможное отключение электричества в районах без оборудования от подобных погодных явлений. По предварительным оценкам. Он должен пройти мимо поселения за одну ночь, вернув на улице ясное солнце. Но вот сумеет ли воссиять их личное солнце завтрашним днем - остается загадкой.
Все были на нервах. Первым кто пришел к двери дома азиатов стали две противоположности. Невинный блондин и уже не такой озорной каштановолосый мальчик. Оба перепуганы, взволнованы и безмолвны, ибо в такие моменты серьезных переживаний, язык не поднялся ни у одного из них. Следующими были молодой взрослый и маленькая девочка, сжимающая в руках ради хоть какой то поддержки фиолетового малыша баклажана. Кто-то старался держать обнажающую других улыбку на лице, другие описывали свои соболезннования пианистке, что встречала их на подходе к зданию, а одной и вовсе не рассказали, из-за чего весь сыр бор. И все же, было кое что объединяющие их всех. Реакция на лицо их подруги, старшей сестры и обнадеживающей фигуры. Разбитое, сломленное и стертое в пыль выражение окончательно погубленного обстоятельствами человека. Четверо думали что видеть её в ярости - это самое страшное что она могла показать другим. Но от вида этих впавших в глазницы глазных яблок, чуть ли не фиолетовых мешков под глазами, бледной коже и потекшей туши у каждого из них спина покрылась гусиной кожей.
"Мари.." - решил все таки нарушить повисшую тишину бойфренд, взяв руку барышни в свою кисть, но она вежливо её вытянула, с чем он был спокоен
, дав пространство своей возлюбленной - "Как ты себя чувствуешь? Ты выглядишь..."
"Отвратительно? Не затягивай с этим Хиро, это максимально честное описание которым можно меня сейчас назвать..." - усталым голосом ответила та, опустив голову на пару градусов вниз, и дав волосам упасть ей на лицо. Она не торопилась их стряхивать, как всегда делала в такой ситуации, от чего сейчас возможно было увидеть только один выглядывающий глаз, вместе с крохотным кусочком лица.
"Эм.... Ладно, здесь не поспоришь..." - выплюнул тот, немного поерзав на месте, не зная с чего начать свои вопросы по поводу внешности особы - "и все же... Может тебе стоит немного расслабиться и отвлечься? Кажется что еще немного и тв развалишься на куски!"
"Как будто бы я не двадцать четыре на семь чувствую себя так..." - прошептала себе под нос девушка, все таки поправив локоны и выдавив жалкое подобие своей до недавно яркой улыбки, после чего высказала то, что вызвало моментальный ответный эффект на её второй семье - "Не переживай ты так. Все в порядке. Честно. Я больше беспокоюсь за то, как на это отреагирует Санни. А мне просто надо будет через какое то время, когда приду в себя, нанести обратно макияж и буду как но...."
Она замолчала. Глаза расширились, когда ужасное осознание высказанного признания все таки дошло нейронными связями до головного мозга. Все остальные делали ровно тоже самое. Кел, человек до которого всегда мысли доходят в последнюю очередь, и тот испугался потенциально пропущенных знаков, которые возможно могли бы предотвратить не только внешний вид девушки, но может быть и состояние его дорогого друга.
"Как мы этого не заметили..." - подумал про себя начавший дрожать цветочник, отводя взгляд от решившей что-то им сказать Мари, хотя её выпущенные звуки не могли образовать полноценных слов. Он не знал как описать те эмоции, циркулирующие в его голове и становящиеся отправляющийся кровью, сдавливающие по своему приходу маленькое сердце. Это была ужасная смесь из поглощающей, растущей изнутри вязкой субстанции, называемой винной, и горящей праведным пламенем энергии, направленную ни на кого то чужого, невинного, а на самого себя. Бейзил не мог себе простить такой серьезной оплошности. С момента его принятия в компанию и по сей день, они всегда старался стоять на одном месте с двумя старшими ребятами, наблюдая за тем чтобы никто не пострадал и не начал очередную конфронтацию, сохраняя серьезную бдительность и внимательность к людским эмоциям. Иногда у него это получалось, но чаще всего нет. Однако благодаря поддержке вышестоящих в их отряде подростков, кои в отличие от него обладали необходимым характером и пробивающей насквозь любые словесные отговорки харизмой, ботаник продолжал дальнейшие попытки, из разу в раз стараясь перейти через свою нервозность и помочь друзьям. На этот раз был решающим. Он наверное пережил бы еще тысячу подобных ситуаций, когда не успокоил Кела с Обри, или повел себя недостаточно зрело для своего возраста. Ведь это и близко не стояло с фактом того, что он пропустил очевидное состояние ключевой фигуры всей группы. Красные флажки буквально кричали им в упор каждый раз, когда она заикалась об репетициях с Санни, или же подготовительных курсах к колледжу. Ни один человек в мире не способен бороться с таким тяжелым графиком и выйти без малейших изменений. Неужто ему и впрямь казалось, что пять часов сна в сутки, занятия от заката до рассвета и яркая, недрогнувшая улыбка на протяжении ВСЕГО года - это определенно логически сочетющиеся детали. "Я ужасный друг..." - зарубил себе на носу ключевую мысль, уже готовый сжаться в клубок на манер своего бывшего любовного интереса, но появление одного нежданного, но несомненно имеющего доступ к ключам дома, гостя прервало его.
"Да да, я вам перезвоню." - держа раскладушку в одной руке сказала на последок Мисс Судзуки, входя в гостиную и наблюдая за шестеркой печальных, разношерстных взглядов. Как и всегда, волосы женщины представляли из себя сплошной беспорядок. Не имеющие точного патрона локоны, выступающие то вправо то влево, отдаленно напоминающие прическу, популярную лет двадцать назад. Но сейчас это состояние ухудшилось многократно, из за очевидных факторов. Нет, не печаль. Женщины занимающей одну из руководящих должностей в крупной маркетинговой компании, вместе с её мужем, не могут тратить время на такую долгую и затратную вещь как скорбь. Это не означает что Шерон была бездушной дамой. Ни в коем случае. Среди них двоих, то бишь патриарха семьи и её самой, она чаще всего показывал честность, терпение, доброту и понимание к рожденным детям. И все таки, Бейзил знал такой вид взрослых. Работа, карьера, повышения и налоги слышались из уст чаще, чем спасибо, я горжусь тобой и люблю тебя. Она не был как его родная мать, далеко далеко в лучшеую сторону чем та, которую он иногда даже не мог назвать таковой, но иногда, смотря на то как эта мисс уходит под утро и возвращается только поздним вечером, на его душе прибавлялось еще несколько трещин.
""Так, спасибо вам всем мои дорогие что пришли поддержать наших детей. Мы это правда очень ценим" - в духе офицального мероприятия закрутиал пластинку Шерон, решив первым делом рассказать побольше деталей о причинах их пребывания в этом доме - "Как вам наверное уже известно, Мево, ваш пушистый друг и верный питомец наших с мужем детей, очень сильно прихворал. Мы водили его к ветеринару вчера вечером, после того как он... Кхм, подробности будут излишними. Но в любом случае, после осмотра нам показали неприятный факт. У него медленно но верно отказывает желудок, в виду злокачественной опухоли. Именно из-за неё в последнее время он стал таким.... Круглым.." Еще один гвоздь вины прибил его к позорному кресту. Очередная деталь, ускользнувшая из его поля зрения. Такая яркая, очевидная и до глупого банальная. Ну не может котенок в его то возрасте так быстро набирать лишний вес, даже со всей той экстремальной кормежкой, что предоставлял ему Санни.
"Злокачественная опухоль? Что это?" - непонимающе повернул голову загорелый юнец, с очевидно рушащейся улыбкой на лице. Несмотря на незнание медицинской терминологии, только по тону женщины, он видимо подсознательно понимал всю суть рокового положения их пушистого комочка радости.
"Это образование внутри организма Кел..." - подняв справки из глубин подсознания выпалил Хиро, забурившись лицом в натренированные нарезкой овощей руки. Последние месяцы на подготовку для медицинского курса сказались на знаниях юного одаренного таланта, и пополнили его запас знаний. Информацией ненавидимой, втайне от его родителей - "Если по простому, то клетки начинают сбоить и работать против тела, разрастаясь до тех пор, пока не... Миссис Судзуки, какого размера опухоль?"
Ответ последовал не сразу. Она закусила губу и немного отвернулась, эта же манера поведения передалась и её дочери, которая на данный момент делала тоже самое, но ибо информация все таки должна быть услышана всеми, язык не долго был сдержан зубами. "Она покрыла почти треть его тела...."- таков был ответ, и реакция не заставила себя долго ждать, когда Хиро еще больше погрузил лицо в кисти, бормоча непонятную тарабарщину.
"Н-но что с ним будет дальше? Доктора ведь ему помогут? Верно?" - сжимая игрушку до выпучивания глаз умоляюще пропищала Обри, с отчетливыми навернувшимися слезами на глазах. Она всегда была известна своей чрезмерной любовью к всяческим животным. Собачки, кошечки, ненавидимые всеми, кроме неё и блондинчика, жуки и конечно же кролики так или иначе всплывали в повседневных беседах с этой длинноволосой особой. В тех редких вылезках в лес с сочком она всегда настаивала чтобы никто из группы не брал с собой пойманных букашек, а с чистой душой отпускал их обратно на волю, после проведенного времени разглядывания живой диковинки. Её
сердце определенно разобьется, когда она услышит ответ...
"Как бы не прискорбно мне было это говорить, но..." - голос старейшего человека в этом доме дрогнул. Бейзил, при всей своей нелюбви к взрослым ввиду очевидных причин, мог понять что и для неё это были трудные, ранящие слова. Ему было жалко её - "Но после долгих обсуждений с лечащим врачом и моим мужем, мы решили усыпить Моего. Так мы облегчим его страдания. По другому ему уже никак не помочь. Это единственный выход"
И вот, дамбы были сорваны. Чьи то рухнули окончательно и не подлежали восстановлению, а другие дали легкую, но ощутимую течь. Двое старших ребят вовлекли в теплые, утешающие, но такие уязвимые объятия трех маленьких друзей, чьи щеки уже покрылись видимыми дорожками слез. Громче всех плакали конечно же те, кто чаще всего вызывал конфликты на пустом месте. Обри от осознания что её маленький друг вскоре покинет этот мир, отправившись из-за жестокой судьбы в райские сады, а Келси от понимания что уже в который раз, ничто не пошло как запланировано. Никто из них, и он сам, больше не мог улыбаться даже если постарается, Жизнь решила окончательно навалить на них добротную кучу, наплевав на какие либо потаенные желания. Что до Бейзила, мальчика успокаивающе кружащего кистью по спине рыдающей подруги, его слезы лились за человека, не пребывающего в сией комнате. Ему было больно за Санни. Хорошего, ласкового юношу, чьей дружбой с ним и им самим они дорожил больше чем любым выращенным цветком. Ему будет труднее всех принять новость о печальном конце жизни его четерыхлапого спутника. В конце концов, несмотря на то что покупка была совершена специально для дня рождения Мари, он стал тем кто чаще всего присматривал за ним, игрался и обнимался на диване, проводя как можно больше времени с мурчащим компаньоном. Он никогда не хотел видеть его сломленным и даже в отдаленных уголках разума, пока мозг сосредотачивал большую часть работы на сохранение комфорта в маленьких кусочках обернутого руками тела, боялся самой концепции его порушенного причинами друга. Ведь это бы означало что он подвел его. Что он не сумел предотвратить произошедшую катастрофу и быть хорошим другом, вместо этого став жалким идиотом, что уже и произошло в его мировозрении. Ох, воображение цветочника уже играло малоприятный образ реакции солнечного ребенка на такую ве...
"У-усыпить?" - услышали шестеро человек четкий, ясный и достаточно похожей на нормальную, а значит не свойственную единственному до последней минуты не существующему в комнате мальцу голос. Все оторвались друг от друга и посмотрели на дверной косяк между залом и гостиной. Там стоял он, в черных носках, черной футболки и серых шортах. Его глаза, даже с отчетливым признаком нарастающего ужаса, все еще намекали на недосып. Он только только проснулся, но первым что услышал в новом дне стало крушащие все надежды известие. Сердце Бейзила упало на дно дна. Ниже уже некуда.
"Дорогой, Мево...." - Шерил начала говорить ласковым голосом. Среди двух детей что она породила из своего чрева, маленький кроха стал её самым любимым. Да, Мари была её гордостью. Выросшая из стучащей по игрушечным клавишам малютка в прекрасную подрастающую леди. Гордость и радость за такое развитие переполняли взрослую даму, но это определенно не те эмоции что она хотела ощущать к своему чаду. Ей было желание любить, баловать и поощрять творческую натуру кого то в разы моложе чем её дочь, ведь с ней уже так не поступишь. Она серьезная ответственная девушка, ставящая превыше себя остальных, и ей уж точно не до приторных похвал своей мамы. И Мисс Судзуки не возражала. Ни капли, ведь её муж подарил ей второго ребенка. Маленького черноволосого ангелочка, что стал её фаворитом, пока сам муж, сконцентрировался на дальнейшей развитие своей кровинушки.
Этот же самый муж, остановил готовую к выходу речь-объяснение жены, когда он, с кошачьей переноской в руке, повис большой тенью, отброшенной грозой, над сыном, ожидая когда он соизволит пододвинуться. "Кхм. Пододвинься, сын..." - заговорил Хитоши Судзуки, тот, кого иногда побаивался даже бесстрашный Келси. Любому кто посмотрит на портрет одиннадцатилетней давности, установленный на семейном камине этого дома, может показаться что мужчина сам по себе безобидный. Теплая улыбка, спокойная поза и покоящаяся рука рядом с его сыном. Так ли это на самом деле? Абсолютно нет. Он хоть и выглядит как типичный мужчина средних лет, с женой, хорошим домом, высокооплачиваемой должностью, но стоит немного подкопить на поверхности, как все закопанные кости начинают вылезать из очевидных могил. Санни повиновался. С стекающей капелькой пота и явным непониманием того что было сказано, он посмотрел на спину своего горе отца, увидев в руке пошатывающуюся переноску. Мордашка кошки была слишком усталой и измученной.
"Ч-что все это значит? Что не так с Мево?" - вновь вопрошая заговорил обычно тихий юноша, теперь же намеренно повышая голос на того, на кого это делать не стоило. Главный добытчик дома повернулся к своему сыну, подарив тому взгляд, который Бейзил никогда не забудет. Это было что-то за гранью понимания детского, но начитанного ума юноши. Он успел прочесть немало сложнопостроенных романов с своей уникальной системой повествования, или переведённой на английский язык речи. Еще никогда мальчик не видел и не читал о таком переливающим через край уровне презрения к кому то, кого ты по идее должен был любить и защищать с рождения.
""Мево было очень очень плохо." - пробасил баритоном бизнесмен и отец двоих детей, делая дальнейшие шаги по направлению к выходу из родного дома. Он более не оборачивался посмотреть на растущие изображение паники на лице кровного сына, предпочитая тратить время на что-то более полезное. Завязывание шнурков как пример. ""Постарайся вести себя с следующим питомцем как нормальный человек. Я жду тебя в машине Шерил. Нам нужно торопиться..." - После этих слов, мужчина исчез за дверным проемом, с фетровой шляпой на макушке проходя через проливной дождь. Все были в шоке. Никто не знал что делать в такой ситуации, когда родитель говорит такие слова. Однако Санни знал что ему необходимо сделать.
Сорвавшись с места в порыве панической атаки, задыхаясь и мыча себе что-то под нос, перенесший такую психологическую травму ребенок бросился к лестнице, преодолев её за ранее невиданно потраченное время, ухватившись за дверцу ручки и заперевшись внутри назомок. Друзья, мать и сестра побежали за ним...
Не успев прервать закрытие двери, им оставалось только одно. Долбиться напролом, в попытке выбить осточертевший замок с концами, дабы помочь своему пострадавшему другу. "Санни, пожалуйста, открой дверь! Мы просто хотим поговорить!" - настойчиво уговаривал Хиро, бьюсь плечом об деревянную поверхность, на пару с младшим братом и все еще сжимающей мягкую игрушку девочкой.
"Санни, я п-понимаю что слова этого старика тебя ранили." - вымолвила пианистка, моментально привлекая к себе внимание как друзей так и одного, ныне единственного родителя. Это был первый раз когда она за все пятнадцать лет своей жизни назвала родного отца таким намеренно оскорбительным прозвищем, всегда ведя себя как папина дочка. Но после всех сказанных этим самодуром слов, по другому она его назвать не осмеливалась. Ярость была гораздо сильнее давным давно укрепившихся поведенческих установок - "Но он просто повел себя как последний придурок! Не слушай что он тебе сказал, ты ни в чем не виноват!"
"О-оставьте меня одного! П-прошу, просто у-уйдите!" - на всю мощь малюсеньких, слабых легких закричал скрипач, заставив своих друзей подпрыгнуть от удивления, а плачущую девочку зареветь пуще прежнего. Все шло к чертям. Каждый нерушимый закон их группы, заведенные негласно правила нарушались один за другим, повергая опустившихся в траур детей в полнейшую неразбериху. Кел не мог улыбаться, обычно стойкая и гордая своими принципами Обри не могла проговорить и слова от наполнивших её рот слез с соплями, Хиро продолжал как умолишенный попытки выбить злосчастнуб дверь, даже с пониманием что это у него не выйдет, позабыв обо всех остальных. Мари же, и без того находясь в подавленном состоянии, как будто бы состарилась на пару добрых лет. Не было той былой ободряющей радости и волн позитива, что она несла в себе в любом удобном случае, помогая другим в самых сложных обстоятельствах. Теперь она не была собой. Не была идеальной. А Санни, яркое но тихое солнышко их группы скрылось за несношаемой баррикадой из страха, отчаяния и тоски. И во всей этой суматохе стоял Бейзил. Мальчик, чье утро началось с тихих разговоров под чашку чая и теории о надвигающейся важной дате, теперь смотрел за тем, как пара неправильных слов, уход казалось бы простой кошки из их жизней и результат общей невнимательности доводит ситуации до точки невозврата. И он все это время бездействовал, находясь будто бы в трансе погрязшего в шоке сознания. Ему нужно что-то предпринять. Необходимо хотя бы каким нибудь способом переменить черную линию на белую. Но что он вообще может сделать, если даже сильнейшие люди которых он когда либо видел ломаются прямо у него на глазах?
В конце концов, с последним ударом об деревянную поверхность, Генри скатился по ней спиной, усевшись на пятую точку, весь измученный и уставший. Только по дрожащим глазам и стиснутым зубам было ясно, что у него бурлит желание высказаться на этот счет. Прокричать что есть мочи тройку задорных словечек сапожника. Но даже с теперешним эмоциональным упадком, он не мог себе этого позволить. Совесть не позволяла ему этого сделать. "Молю..." - зазвучал голос их спрятавшегося друга вновь. Головы пяти детей повернулись к перегородке между ними и ими. Речь мальчика дрожала сильнее, чем в день инцидента, что разбивало их и без того смолотые в труху сердца - "Я сделаю в-все что только захотите... Ч-что угодно.. Я о-обязательно выйду... Но оставьте меня одного.... Пожалуйста!..."
И снова тишина ломала их плечи весом, несравнимым с тем что держал на себе Атлант. У тишины было много видов себя самой и пятеро детей любили проводить время на пляже, погрузившись в её милосердную версию. Но эта была беспощадной. Покрывающая сантиметр за сантиметром свободного пространства, начиная с головы, где мысль о самой тишине зарождалась, и пробираясь вниз по спине, вызывая отвратительную гусиную кожу. Были слышны только три вещи, делающую и без того ужасную картину хуже. Сердцебиение. Дождь. Плач. Столбы невыносимой печали, протыкающие их насквозь.
"Мама, я не думаю что смогу поехать с ва..." - начал Мари с хрипотцой в голосовых связках, но когда она все таки подняла глаза от пола, пребывая опирающейся спиной об стену с обоями, родителя в поле зрения не оказалось. Она посмотрела налево, направо.Тоже нету. Посмотрела в комнату свою с младшим братом и родительскую, но и там её не нашлось. - "Мам!? Куда ты ушла?!
Друзья посмотрели на неё с недоумением, одновременно подумав о одной и той же идее. "Быть того не может..." - прошептала девушка и мигом ринулась вниз пол лестнице, ненамеренно повлекшая за собой оставшихся людей в доме. По приходу обратно в гостиную комнату, где все пятна от соленой жидкости уже успели высохнуть, их встретил старый друг и тишина. Не было успокаивающих слов Миссис Судзуки и её стараний в поддержке родного чада. Только... расписанная коротким, торопливым почерком записка, с оставленными зелеными купюрами. Барышня взяла её в руки. Она читала ничего не говоря, не издавая ни единого звука, кроме конечно же дыхания. Но когда слова закончились, музыкантша не отпустила клочок бумаги. Вместо этого, она скомкала его несколько раз и швырнула в мусорку у двери, с разъяренной миной на лице. Если учесть её уставшие мешки, бледную кожу и взгляд пронзающий сами небеса, не боясь ни единого бога всех пантеонов, то можно было предположить что она была готова прибить родившую её женщину, будь она здесь.
"Хааааааах...." - издала усталый стон вундеркинд, прийдя в себя и вернувшись к уже привычному, вымотанному лицу. Мари прошла к дивану, и усевшись, дала остальным незнающим ребята желаемые ответы - "Она уехала с отцом. Забрала Мево к ветеринару. Прямиком на железный стол с иглой... Мы его больше не увидим. Эта... Женщина даже не подумала о том чтобы позвать нас проститься с ней..."
"Мари, я.." - заговорил поваренок, подходя к мебели и садясь по правую руку от неё. Но стоило ему протянуть кисть к плечу горячо обожаемой девушке, как она поспешила убрать её подальше от себя, пододвинувшись на пару сантиметров от него.
"Нет. Не надо..." - с горечью и тонкой, едва видимой капелькой яда в голосе отвергла леди, стараясь не смотреть в его сторону , сохраняя максимально спокойный в таком состоянии - "Я понимаю что ты хочешь меня успокоить и заставить почувствовать хорошо, но не нужно. Я сейчас определенно не в том расположении духа чтобы принимать утешения. Мне... Нужно побыть немного одной."
"Можете идти или оставаться, как сами того пожелаете. Сегодня дом будет полностью свободен. Если понадоблюсь, я буду в музыкальной комнате" - сказала девушка на последнем издыхании сил, вставая с предмета комфорта, теперь доносящей до неё только негативные мысли, при воспоминаниях о ласках с Мево, дабы затем исчезнуть в переходе между комнатами. Никто не последовал за ней. Вместо этого, четверка оставшихся детей уселась на подушки, которые разделили вместе с ними так много заветных воспоминаний, скорбя о потере их пушистого товарища.
""Ч-что мы будем делать?" - наконец промолвила малышка с игрушкой, потянув своего самозваного старшего брата за край рубашки.
""Я... Я не имею ни малейшего понятия. Честно, это просто какой то кошмар и я надеюсь что скоро проснусь..." - без капли надежды выпалил часто видимый с лопаткой в руках подросток, понурив голову и стараясь как можно чаще не обращать внимание на раздающиеся звуки из комнаты с пианино.
"Д-да ладно вам ребят!Мы ведь определенно можем что нибудь придумать! Нам нужно собрать себя в кучу и поднять Мари с Санни настроение!" - с вернувшейся улыбкой на лице, хоть и очевидно натянутой, чирикнул Кел, но быстро опустил маску позитива с своей рожи, когда получил не приободряющие взгляды от 'заклятой' соперницы и выглядещего крайне подавлено брата.
"Я всегда знала что ты тупой, но это уже какой то перебор. Как нам поднять настроение этим двоим, если мы сами то в порядок привести не можем?" - пробубнила Обри, даже не удостоив спортсмена раздраженным взглядом. Тот в свою очередь, еще немного поерзав и потянув за волосы вскоре все таки сдался, упав и распластавшись на диване рядом со всеми остальными.
"Ладно. Будь по твоему. Я тоже не знаю что блин делать. Все эти эмоциональные штуки - не моя сфера.." - мямля ответил испано говорящий мальчик. Такой ответ не на шутку впечатлил крошку, в плохом смысле этого слова. Судя по выпученным глазам и на секунду выпрямленной спине, она очевидно ожидала сотых пререканий и попытки переубедить её, но как мы видим, даже у этого юнца есть свои пределы.
Но не у цветочника. Бейзил знал что нужно сделать. Что он обязан предложить дабы немного помочь упавшим в отчаяние и меланхолию членам его семьи. То, что обычно идеально помогало, когда ему приходилось работать с самым меланхоличным ребенком фамилии Судзуки. Единственное что ему удавалось делать так же хорошо, как и сажать растение. Пробуждать в друзьях лечебную ностальгию.
Достав из внутреннего кармана жилетки свой фирменный альбом в зеленой обложке, он подошел к компании из трех человек. Встав параллельно им и раскрыв книжку, он пролистнул дальше чем обычно заходила его рука. Почти в самый конец. На скрытую страницу сборника фотографий. НАконец дойдя до неё, он увидел ожидаемую реакцию своих друзей. "Санни просил меня делать как можно чаще фото Мево, когда мы приходили к нему в гости" - зашептал горько сладким голосом садовник, медленно перелистывая лист за листом - "Говорил, что хочет иметь его рядом с собой даже когда его не станет. Эти фотографии - яркий пример всех тех моментов, что мы разделили с нашим обладателем лапок. Теперь они немного грустные, но они все равно позволяют вспомнить приятные минуты. Д-давайте... так и сделаем. Мы устроим еще одну ночевку под их крышей. Чтобы дать им столь необходимую поддержку перед важным событием. Все таки, нам нужно тоже показать как мы сильно их любим перед концертом."
--------------------------------------------------------------------------------------------
Это был тот еще день.
Утро как всегда, в последние несколько месяцев проходило через одно неприятное место из четырех букв. Прекращение очередного кошмара, зубы, вода, зарядка, приготовление завтрака для себя одной, проверка почты, макияж на нанесение которого для сохранения фактора незаметности ей приходилось тратить не мало времени утра и тому подобное. И ладно бы только это, но напавшая на неё новость о любимом котенке сделала сегодняшние двадцать четыре часа еще хуже, отправив то что казалось просто очередным неприятным днем в календаре, на подиум "Самого худшего из худших", сместив с заслуженного места дату её последней игры в софтболл. Мево было уже не спасти. Они слишком долго пропускали мимо глаз очевидный ускоренный рост массы их питомца, списывая это не ожирение от гипер опеки младшим братом пианистки. Но когда котик перестал нормально есть твердую пищу, стал чаще валяться посреди лестницы, не любимым местом для сна, и даже выхаркивать красноватые комки шерсти, его судьба уже решилась за них. Массивное образование растущее как бугорчатый плющ, начиная от живота и заканчивая ближайшими органами не теряло времени в медленном убийстве их животной поддержки. По сказанными экспертами прогнозам, ему бы осталось жить не более нескольких месяцев, прежде чем тот умер от этой проклятого биологического сбоя.
Мари до последнего хотелось верить что все это очередной кошмар. Шутка переусердствовавшего разума, решившего повозиться с ней во время сна. Однако как бы она не сдавливала свое больное колено, пока её родители рассказывали и выбранным варианте, дымка страны песков никуда не уходила, банально из-за того что девушка пребывала в сознание. Те слезы не были пролиты от горя или потери близкого друга. Это соленое веществе текло по щекам прикрывшей глаза барышни от чрезмерно большого давления на плечах. Долгие дни, усердные старания с каждыми пройденными двадцатью четырьмя часами становились только сложнее и сложнее, вставляя ей палки в колеса одну за другой, как бы проверяя, куда доведет эта безумная твердолобость. Как оказалось, не слишком далеко она ушла, потому как хватило только пары факторов, чтобы она безвозвратно потеряла тягу к чему либо из всего того, чем Мари дорожила. Исчезновение из этого мира одного ни в чем неповинного создания, доказательство до невозможной безответственности её родителей трудоголиков... и его. Того, ради кого начались дополнительные занятия, работа в пекарне, накопления средств, репетиции и бесчисленные пикники. Её младшего брата.
А точнее жалкое подобие мальчика, коим он когда то являлся. Ей не верилось что всего одно лето назад она была готова свернуть ради него горы, ведь теперь леди могла только внутренне скалится, когда один из друзей подмечал цепливость этого мелкого недомерка. Нет, это был не её маленький братец. Это было что-то другое. Мерзкое, заносчивое, часто насмехающиеся за спиной после каждой неправильно нажатой клавиши в осточертевшем дуэте, вечно ленивое создание, перебирающее пальцами сардельками по такой дорогой скрипке, издавая разрывающие ушные перпонки скрипы, стоило смычку соскользнуть не только на струнах, но и на нервах пианистки. При всем драматичном внутреннем описании, она осознавала что это не так. Это все еще её Санни. Солнышко, которое она практически самостоятельно воспитала, пока родители отсутствовали большую часть рабочего, а часто и выходного дня. Ей довелось научить его правильно говорить, от чего он вознаградил учительницу сестру первым словом, ставшим нелепо промямлиным : "Мави!!", бережно ухаживать за внешним видом, благодаря уроком от которой мальчик и по сей день бережно тратит время в ванной комнате на укладку непослушной шевелюры, и без падений кататься на роликовых каньках, хотя это и получилось после значительного количества ссадин и ушибов с обеих сторон. Но ныне, по прошествию времени которое она хотела откатить на добрые года назад, этот ребенок ленится, не старается и кладет большой болт на старание его старешй сестры, часто кидаясь ЭТИМ взглядом, пока она не смотрит. Однако ей все видно. Она часто замечает эту пару глаз, сверлящих её затылок в лаковом отражении концертного рояля. В них барышня видит только презрение.
Печальная ностальгия и суровая реальность являются не смешивающим коктейлем, подарившей Мари неспокойное, бурлящее послевкусие. Как она чувствовала себя с подобной смесью? Она её ненавидела до глубины перфекционистской души, кидаясь проклятиями на себя как только пролетает стремящаяся мысль. Конфликт двух диаметрально противоположных желаний кипел в ней точно с той же силой, что и дилемма между нуждами тела и сердца. Одновременно хотелось сразу два за раз, но от характера обоих исходов, сразу становилось понятно что оба сделать не получится. С одной стороны, ей очень хотелось поскорее покончить с этим, сыграть этот треклятый дуэт, доехать до дома, и поговорив с родителями, прекратить весь этот музыкальный балаган. Больше никакой скрипки в этом доме и постоянно ноющего мелкого негодяя. Так барышне более не придется проводить время наедине с ним и по окончанию репетиций идти прочищать уши от вытекшей крови. К тому же, она сможет находиться с гаденышем как можно реже, пока в один момент, просто не уедет в колледж который ей подобрали. Там то она будет свободна и от контроля и от мыслей, что продолжают терзать музыкантшу по сторонам. По другую сторону баррикад выступал более сентиментальный, но от этого не менее желанный подход. Отбросить все конфликты, оставить позади бредовую погоню за первым местом и как можно скорее помириться с своим маленьким братом. Человеком что любил её и, она надеялась, любит её по сей день как свою старшую сестру. Чтобы они могли как в былые времена тратить часы на просмотр сезонов мультсериалов, обнимаясь холодным вечером под пледом, смеятся без накладных масок на вылазках с друзьями в тайном месте и быть счастливыми. Оба варианта казались такими странно притягательными, что оа разрывалась без возможности выбрать только один. Она оказалась на перепутье, где обе дорожки могут привести её один только бог знает куда. Переживания, сравнения, взвешивание каждого из вариантов, постановка фактов с логикой и отчаянные крики кровоточащего от разбивающихся надежд сердца ломали уставшую, сонную вундеркиндшу. А потому, девушка сделала тоже самое что делала всякий раз, когда мысли становились невыносимыми. Решила сбросить накопившийся стресс и забыть о переживаниях, убрав их на потом. И у неё как раз был для этого подходящий инструмент.
Инструментом был один очень послушный и покладистый мальчик подросток, чье тело на данный момент располагалось прямо на развалившийся от безудрежных игрищ кровати. В её руках он переливался и извивался как мягкая глина под кистями искусного мастера по лепки. Она может делать с ним все что только пожелает, придать любую из существующих форм, стоит только надавить в нужном месте. С того момента как она забрала его первый поцелуй, прошло немного немало несколько месяцев, и за такой промежуток времени он стал очень даже хорош. Знает куда и когда стоит положить руки, как правильно себя вести и управлять языком в нужных пропорциях. Инициативу начала их сеансов ласок всегда брала на себя Мари, с чем он никогда не пререкался. Ловелас снаружи, но тот еще некий юноша внутри на капли этому не сопротивлялся, позволяя ей играться как ей заблагорассудится. Ох, то как он часто превращался в сплошную краснеющую, бормочущую себе под нос лужица непонятно чего, заводило её до чертиков, вызывая приятное тепло внизу живота. Хотя, она не могла не подметить что ей всегда было мало. Как бы долго они не целовались и до какого патового состояния она не доводило Хиро, она была голодна до чего то большего. Не нимфоманка, а просто неудовлетворенная. У неё были некоторые теории почему но... Ей сейчас не стоит думать о нем, а лучше вместо этого взять еще побольше. Сегодня она может себе позволить дольше чем обычно. Санни пару часов назад вышел из ванной, дети расстелили спальные мешки, одели принесенные пижамы и заснули под концовку мультфильма. Никто их не побеспокоит.
""Футах... М-мари, подожди чуток, дай отдышаться... Хааа...." - выдохнул почти задушенный её губами поваренок, лежа спиной на простынях, пока над ним нависала девушка почти на голову ниже него. Все лицо было покрыто новой бледно красной помадой, которую было едва отличить от цвета лица пострадавшего. "Ты... Сегодня намного энергичнее чем обычно... Я конечно понимаю что хочется расслабиться после всего что произошло, но может немного сбавим темп? А то чувствую... Такими темпами коньки отброшу.."
"Ммм?" - с той самой дьявольской ухмылкой, которую она зачастую использовала во время поддразниваний, девушка облизнула губы, усевшись на коленях своего изнеможденного бойфренда. Возможна она бы мигом его заткнула, дав ему рту более прихотливую задачу чем обмениваться бесполезными словами, но у неё еще остались те крупицы уважения и этикета, что еще не растопились в горящей похоти - 'Сам вошел ко мне в комнату посреди ночи, решил успокоить, предложить помощь, а теперь передумал? Ай ай ай. Как плохо это с твоей стороны красавчик. Надо бы это исправить..."
И снова, рот подростка погряз в чужом рту, когда барышня мигом набросилась на свою жертву. Влажные причмокивания, водящие кисти по плечам и талии, и прочие звуки пубертатников в разгаре экспериментов с телами друг друга наполнили комнату двух влюбленных. Ей хотелось еще. Чего то другого. Возможно, пора сделать маленький шажок. Незначительный такой. Например... "Хиро, будь душкой, сними футболку." - максимально выкрутив приторность голоса замурчала барышня в ухо своего возлюбленного, поведя толпу мурашек и дрожи по позвоночнику удивленного юноши. Он стремительно выпрямился по стойке смирно, смотря на юную леди с утонченным непонимающим взглядом. За время отношений с этим мальчиком, она сделала для себя определенные открытия. Их было много, все не перечислить, да и сконцентрированный на своем партнере мозг вундеркиндши не то чтобы очень был способен на это. Однако самым главным открытием для барышни стало то, что Генри оказался той еще черепахой, когда дело касалось темпа. С момента достижения "Цветения", как любила называть стандартный переход от ребенка к растущей женщине её мама, она получила долгую, скучную, но в целом позновательную лекцию о взаимоотношениях с противоположным полом, разумеется приправленную правилами осторожного поведения. Когда у тебя есть такая очевидно привлекательная натура, всегда найдется парочка подонков что захотят воспользоваться ей в своих больных целях. В какой то момент, ей даже казалось что все мальчики на свете могут только и думать о таких вещах. Ну, кроме одного конкретного... В любом случае, как оказалось, и ей было стыдно за то что она даже подозревала Хиро в подобном нраве, он был уж точно не из того теста, что и люди которых привела в пример маменька. Сей факт сбил с плечей девушки груз страхов при начале романа, но когда дело дошло до клубники, слегка её... разочаровал? Приободрил? Мари еще не определилась до конца, но так или иначе, это вызывало некоторые проблемы в их прогрессе. Но несколько приукрашенных слов всегда решат такие проблемы. Все таки, гормоны не раз и не два показывали заметное превосходство над силой разума.
"А я за это..." - обольстительница потянулась к плечу, взяв в большой и указательный палец ткань белой ночнушки, оттянув её по направлению тоненькой руки, показывая не только острый изгиб тела, но и лямку своего украшенного линиями лифа. Как и ожидалось, результат был на лицо. Покраснение ярче любого томата, своевременное отведение взгляда и попытки удержать его подальше от манящей перспективы увидеть нечто большее, чем просто углы возле шеи - "Сделаю тоже самое"
Рыба заглотила наживку вместе с крючком по самый желудок. Расширив глаза пуще прежнего, юноша еще несколько секунд решался на отчаянный поступок, прежде чем помотав головой все же выполнить указание своей второй половинке. Руки на краях одежды быстро подняли её вверх до сосков крест на крест, дабы затем выйти из рукавов и сжать на коленях уже снятый кусок одеяний мальчугана. Хиро был... Но, построен не как тяжелоатлет, , но ясные намеки на кубики, растущие бицепсы и мускулатуру давали о себе знать. Где то больше а где то меньше. Но в общих чертах, это было стройное тело пятнадцатилетнего повара, прогуливающий уроки физкультуры чтобы найти втайне ото всех недавно завезенный список блюд буржуазного слоя французского общества восемнадцатого века в библиотеке, дабы затем отплачивать за это после учебного дня. Хотя она ожидала немного иной вид. Структуру не такую твердую и колкую. Скорее, нечто более мягкое, упругое и нежное. Прямо как у него, в те дни когда они вместе сидели будучи детьми в ванной... Вновь, появившаяся из неоткуда мысль потушила до недавнего времени полыхающий огонь так же быстро, как и ведро полу растаевшего льда топит маленькую спичку. И так снова, снова, снова и снова. Как только её времяпровождение с Генри заходило за границы приличных парня с девушкой и уходило в сторону интимной атмосферы, голова Мари не могла избавиться от летающих по углам образов одного конкретного перснажа в её жизни. Очень близкого и невероятно важного. Ей это ой как не нравилось, а соответственно, придется идти дальше. Глубже, глубже в эту яму похоти и отчаянного физического желания, пока в её черепной коробке не останется места для дум о Нем.
"Мари? Все хорошо? Просто ты как то тщательно меня рассматриваешь.." - пробубнил смущенный испаноговорящий молодой человек, сжав текстиль в обеих руках и приподняв его до солнечного сплетения, прежде чем кисти дамы не остановили его.
"Нет нет нет. Все хорошо. Я просто заплутала в облаках" - отшутилась брюнетка, упомянув черту характера персонажа не присутствующего в этой комнате. Пальцы не спеша топали по поверхности подтянутого живота, очерчивая круги, квадраты и другие геометрические фигуры, но чаще всего, шагая вверх как вниз подобно тиканию маятника. Каждый шажок отдавался в нервничающемся сгустке гормонов и противоречий, называемый себя Хиро. Миллиметровая гусиная кожа успела покрыть большую часть поверхности туловища мальчонки, не оставив ему и шансов на спокойную реакицю к прикосновению, когда он начал тяжело дышать. Что-то было такое в ощущении контроля. Что-то возбуждающее и завораживающее для девицы, чьи родители до сей поры считали её невиннейшей из существующих дев. Это конечно же привело к разгоранию потухшего костра, которое стремительно вернулось к прежнему величию. ""Эхе хе. Ты так мило реагируешь только на мои пальцы. Интересно, как ты будешь реагировать и на кое что другое." - томным голосом выпалила Мари, не отводя взгляда от, наоборот, уходящих в другие стороны глазенок. Не дожидаясь ненужных вопросов от Генри, барышня потянулась руками к рукавам, по запястью на один рукав, и оттянув их вниз, сбросила до пояса светящуюся в свете фонарей за окном ночнушку, дав любовника вид на её активы
Она считала себя довольно таки приемлемой, когда речь шла о подаренных природой формах. Где то она могла справедлив похвастаться, а другие места пока что боялась показывать вот так сгоряча. И последней стала её грудь. Обернутые в нижнее белье два бугорка как раз помещались в чашечки, не вылезая за края и не наполняя только их половину. Стандартные, даже можно сказать, притягательные молочные железы. Так бы она себя и описала, не будь у неё в затылке пара тройка надоедливых комплексов, пищащих о жестоком несовершенстве. Всем понятно, что мы не выбираем с каким телом родиться. Гены подбираются в рандомном порядке, и это может привести как к некоторым мутациям, так и счастливым особенностям. Однако у природы есть свои фавориты, если судить по одноклассницам Мари, чьи... так сказать, подружки росли чуть ли не больше чем у родных матерей. Находясь постоянно в окружении девиц, постоянно размахивающими налево и направо своими машинами судного дня, очень трудно не почувствовать долю ревности в их сторону, и пока рациональная часть разума пианистки уверяла ей что от большой одни хлопоты, ибо с уже имеющимся размером много проблем, подсознательная негодовала от подобной конкуренции. Она немного побаивалась показывать их кому либо, кроме себя в зеркало, что она тщательно скрывала улыбающейся миной перед Хиро. Хотя она была уверена, что уже существует человек, который никогда её не осудит, чем бы девушка не обладала.... Нужно больше флирта.
""И так, нравится что ты видишь? Может скажешь своей девушке пару комплиментов?"- нарочито играючи пропела красавица, положив руки на талию, выставляя партнеру все на показ, от чего он конечно безмолвным. Она практически могла увидеть закоротившие у него шестеренки над головой
"А, эм... Ну я мо... Они о.... Д-да, красивые.." - кое как, с горем пополам все таки выпалил несчастный казанова, под конец почесывая затылок в смущенном непонимании, что же ему сказать - "Прости, просто не знаю как их хвалить. В-впервые вижу ведь..."
"Хи. Если упоминать твою историю браузера, то я как то в этом больно сомневаюсь." - понимая к чему приведет поддразнила Мари, заулыбавшись как настоящий игривый дьяволенок, коим она и была. "Ну правда Хиро. Тебе стоит научиться очищать историю. "
""ПФХА! Так это была ты?! Я думал это мама, у меня чуть сердце через рот не вышло когда я увидел открытую страницу!" - возмущенно прокричал подросток с гнездом вместо волос, слыша как его подружка заливается ярким смехом. Ох, с ним всегда было легко и весело возиться. Чтобы она не вытворяла, начиная от спрятанного в парте жука и 'сгоревших' печений, реакция заставляла её волочиться по полу, когда она видела это возмущенное выражение лица. Это в принципе и начало их дружбу. Полноценную, после того как они познакомились по приезду в Фаравей. Шутка за шуткой, и вот, они на кровати.
Поцелуи покрыли теперь не только его раскрасневшееся лицо, но и загорелое тело. Неровная дорожка началась с подрагивающей шее, где лучше всего были слышны эти милые стоны, затем по ключицам, уделяя особое внимание ложбинкам, переключение на туловище, где соски поваренка не остались без внимания, далее живот и .... Внезапно для барышне, её губы наткнулись на мужскую дорожку. Скромную, из пары не особо длинных но явных волосинок. Она уже могла уловить запах. Странный и неприятный запах. Но не волосатость и арома удивили юную авантюристку, а то что она зашла так далеко, что даже не заметила как сделала это! Конечно, девушка планировала зайти сегодня дальше чем обычно, но не настолько же чтобы использовать что-то помимо рук. Так или иначе, впредь нужно следить и не отвлекаться от поставленной задачи, будучи на чеку.
"Эй Хиро, а что это мы тут прячем? Не честно хранить секреты от своей девушки."- вновь прошептала озорная девушка вундеркинд, ложатся прямо рядом с ним на , опираясь одним локтем об их ложе, а второй проводя по всему туловищу, от шеи до ранее затронутого другой её частью тела полоски. Сердце барышни забилось быстрее , чем при первом сольном выступлении перед своими предками. Она собирается взять его в руке. Свой первый стержень. Ей уже довелось видеть их благодаря всемирно известной сети интернет. То сумасшедшее количество картинок с изображением исключительно него вызвало у неё натуральные семь стадий принятия во всей своей красе! Волнение, страх, заинтересованность соединились в сплошной циркулирующий поток, с полной силой управляющие её мозговым процессом. И вот, не дав мальчику возразить и заставив его замолчать, переключив звуки слов на симфонию стонов, она залезла к нему под лямки и....
Оу. Эм... Вау. Типа, ВАУ! "Так вот какие они на ощупь..." - на секунду замерев подумала юная леди, не способная убрать руку от дружка своего парня. Это было странное ощущение. Как сжимать в кисти что-то живое, но одновременно неодушевленное. Статичное, но имеющие ощутимый пульс. Она могла почувствовать каждый поток крови в набухающих венах, когда каждое сжатие легкое движение заставляло мини Хиро менять свое положение. Хотя, называть его 'мини' будет крайне оскорбительно, потому как эта штука в самом буквальном понимании слова - массивная. Толстая, жилистая и тяжелая. Она сомневалась что, когда дело дойдет до конечной остановки, вовсе сможет уместить его в себя. Эта вещь может запросто порвать её! Но... Если б это был он...
Здесь она окончательно сдалась. Держа в руке часть своего бойфренда, потеряв без возможности вернуть пламя, она лежала рядом с возлюбленным, проклиная себя, его и всех существующих богов, что породили её именно такой какой она есть. Девушкой, что даже в самый интимный момент всей жизни продолжает возвращаться к мыслям о том, кого она не имеет права любить по праву рождения. Она перепробовала все возможные и невозможные способы, начиная дистанцированием и заканчивая началом не самых чистых отношений с тем, кого она любит просто как хорошего друга. В конце концов, ничего из этого не помогло, ибо находясь в намеренно созданной разлуке, это привело только к ухудшению и без того распаясавшихся желаний. Черт бы побрал её девиантные мозги. Мари может сколько угодно посылать проклятие на выдуманные фантастические фигуры, но это не вернет её потраченного времени и уж точно не решит вопрос. Но что же тогда решит? Способ в один конец. Единственный и без возможности повернуть назад. Если она скажет пару слов хнычущему от одолевающих его ощущений подростку, он быстро на это согласится и отдаст ей свою вишенку. Скорее всего это не займет много времени. Пять, может быть от силы десять минут, от того что они оба неопытные. Но это и не важно. Главное, что шанс конца всех её переживаний крайне высок. Она сможет вздохнуть полной грудью, перестать оглядываться на него и вновь стать самой собой! Идеальной Мари. Старшей сестрой что не испытывает влечения и больную влюбленность к младшему, несовершеннолетнему брату. Исчезнут её страхи, исчезнут её безумные мечты. Но это и к лучшему.
"Хиро..." - зашептала на грани своих возможностей, цепляясь за бренчащую пряжку ремня, последний замок на пути к очищению. - "Мне это правда нужно. Ты позволишь?"
"Ч-что?" - Генри привстал на локтях, упираясь лопатками в изголовье кровати. На его лице лыба удовольствия и наслаждения постепенно переходила в настоящий шок от услышанного предложения. Возможно он и завлек себя в дальние края гормональных страстей, но когда встает вопрос, способный кардинально переменить всю твою жизнь, сделав из тебя мужчину, но при этом заплатив за это нарушением установленных обществом и этикой правил, его мозг вспоминал заученные наизусть нраоучения его матери. Оне отодвинулся еще на пару сантиметров назад, пока железная поверхность мебели не тыкала ледяным металлом в затянутые кожей ребра. От этого, рука девушка вышла из брюк парня, поймав на себе его мускус. "Мари, ты не можешь серьезно это иметь ввиду. Л-ладно еще... Все остальное что мы сегодня делали. Но это ведь секс! Половые отношения в нашем то возрасте! Нам только недавно исполнилось по пятнадцать лет, мы не можем так быстро идти."
"Да, это так Хиро. Я предлагаю тебе свой первый раз." - зашептала барышня рядом с лицом своего возлюбленного, намеренно усаживаясь на коленях подрастающего мужчины и кладя пару рук на хмурящиеся лицо. Ему некуда идти, её медовый голос заполняет ушные раковины мальчика, не оставляя и крошечного пространства для сомнений, пока лесть и уговоры преобладали в разуме подростка. - "И я хочу как можно скорее разделить этот важный момент вместе с тобой, человеком которым дорожу, Которого желаю."Ложь. Сплошная, грязная, вязкая ложь. Не мед преодолевал тонкую пленку барабанных перепонок и заливал собой серое вещество загорелого человека, а смолистый деготь. Он выходил, рвался, плескался из уст барышни, намеренно выводясь из организма музыкантши, пока она старалась заверить себя что это не более чем черный пищевой краситель. То что она требовала не было священным актом близости. Минутами, кои могли разделить только двое максимально доверяющих друг другу человека, связанных вместе клятвами, словами и действиями. Нет, сейчас, в секунду отчаяния и сожалений, она была готова отказаться от всех своих греховных желаний, даже если за это придется заплатить долго установленными принципами.
"Я... Я все равно не думаю что это хорошая идея. Мы ведь только только перешли этот барьер, а уже ты хочешь вот этого? Я ведь совсем неопытный. Вдруг я сделаю тебе больно своим отсутствием практики?" - судорожно спросил Хиро, положив кисти на кожу любовницы, где то в области локтевого сустава. Пока женщина перед ним старалась как можно быстрее уговорить неврастеника на злосчастные похотливые движения, мальчик только и мог что волноваться за неё. Искренне и невинно, не подозревая об истинных мотивах азиатки
"Не глупи дорогой. Ты никогда не делал мне больно, и с твоей заботой, уж точно не сделаешь этого в будущем" - размеренно успокоила своего героя Мари, очертив несколько кругов на правой щеке юноши. Он осмелился посмотреть на неё, от чего она одновременно и порадовалась, что шарм начал активнее работать, и пожалела, ибо она увидела не его глаза. Она увидела его глаза. Черные и бесконечно глубокие, наполненные яркими фантазиями двенадцатилетнего мальчика. Или презрением того, что его заменило. - "К тому же, я не думаю что у тебя будет все так плохо. Вспомни себя при первом поцелуе! Неловкие движения, лапания и прочее немного меня бесили. Но стоило немного приложить усилий, и вот я уже целуюсь с самым талантливым молодым человеком во всем городе."
"Эм... Кхм." - покраснев прокашлялся Генри, будучи застанным врасплох поддразнивающей стороной подружки в такой, казалось бы, серьезеной ситуации - " Но все же, у меня нету ничего с собой из... аксессуаров. Мама даже и не подозревает что мы так далеко с тобой зашли, а в аптеке нам вряд ли продадут презервативы... Да и если бы они у нас были, это еще не дает нам стопроцентную гарантию на защиту от последствий"
"Ох, Хиро. Мой вечно ответственный Хитро" - промурлыкала роковая дама, поцеловав этого сентиментального пекаря в лоб, что, как нельзя кстати, смутило его сильнее чем даже касание его придатка -"Думаю, у родителей в шкафу найдется парочка резинок. Они всегда прячут там свои игрушки, потому и запрещают Санни туда заглядывать. А если учесть размеры твоего здоровяка, то они уж точно налезут, эхе хе. Что до доп защиты, так нам не нужно об этом волноваться. Мама посадила меня на противозачаточные после первых менструаций."
Здесь, у ловеласа больше не осталось причин отказываться от столь дорого предложения иконы красоты его разума. У него на коленях сидела она, Мари Судзуки. Девушка первой признавшаяся ему в любви и отвечающая на каждый жест симпатии поддразниванием и шутками. Девочка которая встретила его у порога дома вместе с мелким младшим братом, в надежде завести новые знакомства после переезда. Очаровательная дама, взявшая его первый поцелуй и преподавая ему многочисленные уроки жизни, как в плане навыков, так и мировозрения. Все эти заслуги барышня знала на зубок, понимая какой же силой она обладала. Это могущество над человеком было порочным, негативным и отравленным, потому как являлось ничем иным как манипулированием. Но её это уже давно не волновало, ибо в следущую секунду, когда губы подростка коснулись её, последней промелькнувшей мыслью стало: "Наконец то..." - после чего она в последний раз увидала этот образ...
""Почему?" - тихо, вымотано спросила у самой себя Мари, сидя с мочалкой в руке под проливным душем. Теплая вода сантехнической системы стекала по её голому тела, делая на несколько секунд глянцевой, прежде чем смыть с кожи засохщийся пот с омертвевшей кожей. Одно движение, тело мыльное. Другое движение, тело чистое. Так шло по кругу добрых десять минут, тянувшихся как проклятые года, полные повторяющихся действий, в надежде на хоть какие то изменения. За окном уже давно ушли грозовые облака, оставив парочку стучащих по крышам домов дождями туч, с ярко бледной луной в отдалении. Не осталось в этом доме людей не спящих, потому как после их с Хиро действий, тот заснул в ту же самую секунду, когда она слезла с него. Ей же, оставалось только смыть признаки недавно совершенного злодеяния, что она натворила.
""Почему?" - чуть чуть громче, надавив и мочалкой на пространство живота, сказала дева, вставая с керамического покрытия и растирая тело с пущей силой. Этот опыт она никогда не сможет забыть, только если намеренно не сотрет себе память. Начало было тривиальным. Они пробрались в комнату ушедших родителей, забрались в отдаленный уголок деревянного шкафа, отыскали пару тройку резиновых квадратиков, вернулись к себе и принялись к довольно тки торопливым ласкам, воспроизводимых именно активной пианисткой. Постепенно, через уговоры, эксперименты, несколько ошибок и неудачных попыток сделать то что не было возможности воспроизвести из просмотренными ими порнографии, ввиду отсутствия опыта как такого, они подошли к основному блюду. Хиро лежал, а она нависала над ним. Их образующие замок и ключ части находились в миллиметре от своей противоположности, готовые сойтись воедино. Этого хотели оба, пребывая в состоянии инстинктивного желания, но когда они все же вошли... Ключ был слишком большим для крохотного замка.
""ДА ПОЧЕМУ БЛЯТЬ!!!" - не выдержав фрустрации закричал огорченная отсутствием желаемого результата девочка подросток, кинув мыло прямо в покрытую керамикой стенк. Оно не оставило ощутимых вмятин на положенном материале, заместо этого самостоятельно изменив форму, прибавив еще одну плоскость. Кусок китовьего жира, химикатов, арроматизаторов и сохраняющих форму веществ с грохотом покатилась под её ногами, пока дрожщая от пробирающих в каждый сантиметр оболочки эмоций не знала что ей делать дальше и как справляться с тем что она пережила. Это не было похоже на то что она ожидала. Форумы, эротические истории, опытные одноклассницы из старшей школы - лгали ей годами, пока она накапливала в себе эти несбыточные ожидания, создавая илюзию идеального решения, в потайонной комнате мыслей. Это было больно, тяжело и неприятно. Так, как будто бы внутрь неё поместили инородный предмет, вызывая у тела только одну возможную реакцию. Отторжение нежелательного гостя. Но она не имела права уходить с точки как только начала её захват. Через силу и боль, пот и слезы, она скакала на горе любовнике как можно быстрее и энергичнее, в надежде что итоговый результат оправдает все ожидания. Хиро буквально умолял её сбавить темп, не чувствуя ног и понимая что уже не первый раз сбрасывает нагрузку. Но она не слушала его. Она стремилась только к заветному призу, долгожданному климаксу и легендарному забытые, где она сможет наконец почувствовать удовольствие, чтобы успокоить кричащее о фантазиях тело. Момент настал. Они дрожали, стонали и находились в объятиях друг друга, переживая свой первый совместный оргазм. Перед глазами дымка из черного и белого. Яркий свет и непроглядная тьма заполонили обзор, пока они наконец не спустились с небес на землю. Это было совсем немного разочаровывающие. Безусловно, этот приход разительно отличался от тех что она переживала наедине с собой, но он не был чем то экстраординарным. Яркая вспышка, длившаяся не дольше минуты с последующим усталостью в мышцах. Этот красный флаг развевался у подножия горы горечи, потому как на вершине стояло лицо, что появилось в её голове как только она посмотрела на уставшего, почти на грани потери сознания,Хиро. Лицо использованного его старшей сестрой мальчика.
Теперь Мари здесь. Под горячим душем, смывая грехи с своей спины, после того как сблевала весь ужин прямиком в унитаз. Словами невозможно описать всю тоску что испытывала эта женщина. покрутив ручку отвечающую за поток воды, она убрала с пути мокрые зановски, ступив босыми ногами на холодную плитку пола. Полотенце, фен, вытирание привели её в более менее нормальный вид, если его вообще можно использовать по отношению к той, что спит по пять часов в день. Натянув на себя новое платье пижаму и оказавшись перед зеркалом, она тщательно разглядывает себя со стороны, опираясь кистью об раковину и растягивая одним пальцем определенные места. Несмотря на то что ей только пятнадцать, от загруженного графика она выглядит на пять лет старее. Так будто бы её еще в мелком возрасте заставили справляться с нагрузкой совершеннолетнего одаренного ума, поступившего раньше времени в престижное учебное заведение. У неё ситуация почти схожа. Мешки покрытие четкими бороздами, бледная кожа намекает на появление в будущем желтых прыщей, она уже давно не успевала приготовить себе что-то полезное, волосы спутаны и требуют чтобы их расчесали, хртя у неё часто нету на это времени, разве что в торопях, чтобы не показывать себя не идеальной перед друзьями. А глаза... Она презирает их, за то как сильно они походят на его пару яблок.
И снова он. Снова, снова и снова он вынуждает её чувствовать себя так отвратительно, представая в бесконечном числе похабных поз, с фразами, как будто бы выпрашивая у неё морально неправильное решение. "Почему я не могу просто избавиться от этих чувств и быть нормальной..." - задала себе вопрос сломавшаяся после всех событий девочка, опустив глаза на дно раковины. Она перепробовала все что только было возможно человеку вроде неё. Меньше контактов, холодное отношение, роман с человеком которого остальные бы назвали идеальным партнером, дошло даже до сексуальной связи! Но все было бестолку. Она старалсь, корила себя, презирала любую мысль о нем как в позитивном так и не правильном ключе, пытаясь от всего рокочущего нутра позабыть о нем как о любовном интересе, с того момента как открыла такую сторону своей симпатиии к маленькому мальчику. Это ни к чему не привело. Какие бы методы Мари не использовала, её тело, душа и сердце молилось о возможном шансе с этим очаровательным лучиком солнца. Как сильно не было видно что все идет к чертям, будь то её старания или его отношение к ней, крохотная надежда на это остается где то там. Далеко далеко.
Самое отвратительное во всем её положение, заключалось в одном неприятном заявлении, кое она самой себе сказала тёмной ночью, почти год назад. Пианистка может получить его себе. Может сделать Санни, послушного, вежливого, опрятного, любимого всеми и вся юноши в свое распоряжение. Ей не придется презирать себя, не спать по ночам из-за кошмаров или страхов о том что не получится себя сдержать. Для этого есть очень банальный способ. Она знает о нем, знает о том что даже есть высокая вероятность того, что это сойдет с рук... Но она отказывается. Из разу в раз когда надоедливый голосок шепчет на ухо слова что могут начать обратный отсчет до мечтающей цели, она прикладывает все усилия чтобы подавить его. "Ты просто можешь заставить его любить себя. Это очень легко. Пара слов и он уже у тебя в ловушке. Так же как ты поступила с Хиро" - в очередной раз напомнил о предложении голос разврата и желания, вызвав у девушки рвотный рефлекс. Ударив что есть силы по поверхности раковины, барышня отшатнулась, сжав зубы и посмотрев на свою руку. Голос замолчал, а ударившаяся часть кисти уже приобрела маленькое пятнышко фиолетового цвета.
"Нужно идти в постель. Завтра рано вставать. Надеюсь, скоро все это закончится.." - заговорила сама с собой страдающая уже не красавица, выключив свет в ванной и закрыв перегородку. Шаги отдавались по всему дому громче чем обычно, приводя за звуками немного жуткую атмосферу. Ей не нравилось как звучали шлепки её голых пяток по ламинированным доскам, чем то напоминая недавно слышимое сопровождение их отвратительной любви с Хиро. Подойдя к двери, она не беспокоясь о том что может быть по ту сторону, раскрыла настежь.
Он ждал её. Одетый, готовый и решительный. Одышка громко звучала в стенах спальни брата и сестры, пока Генри, обычно милый и послушный юноша глядел на неё как на предателя народа. Рукава еле натянутый, ремень еще не был до конца застегнут, а носок слегка свисал с стоящей на земле пятки. Парень собирался в попыхах, как начинающий пожарный , узнавший о разгорающемся пожаре в доме его семьи. Очень близкое к реальности сравнение, ведь пожар и впрямь был готов разрастись в полную силу, от спички в руках подростка, которую зажгла еще в начале лета Мари.
Юная леди потеряла дыхание. Каким то неведомым образом, он нашел ЕГО! Её способ выведения переживаний на страницы неодушевленного предмета. Дневник, купленный специально по совету Бейзила, после того как подметил её усталость в прошлом учебном году. Сокровенное сокровище и оружие против неё одной. Она не должна была оставлять его на на столе.
"Мари. Что это такое?" - задал вопрос прямо и без лишних подготовок, жутко походя на родного отца пианистки. В компании друзей, особенно рядом с возлюбленной, молодой человек позволял себе вести себя как подобает подростку. Беспристрастно, редко лениво и по детски наивно, не повышая голос даже на йоту, когда дело заходило потасовок между Келом и Обри. Но сейчас, когда он держал в руке доказательство каждого совершенного и появившегося в чертогах разума преступления, юноша был холоднее чем верхушка Эвереста.
"Я..." - начала Мари но поняв что ей по факту поймали с потрохами, решила сдаться и не пытаться скрыть то что ему уже и так известно -"Это мой дневник."
"Ясно." - все так же холодно, без малейшего намека на готовую взорваться эмоциональную бомбу заявил Хиро, уперевшись тазом об стол и взяв в обе руки кожанную обложку книги - "То что там написано, правда?"
""Генри, позволь мне объясни..." - она была прервана, когда юноша, ни с того ни с сего вскочил с мебели и преодолев расстояние между ними за пару шагов, с громким ударом заехал кулаком по стене, на которую она наткнулась спиной. Глаза самого пессимистичного человека в городе горели пламенем тысячи огней и всю эту энергию удерживали только железобетонные принципы юноши.
"Ответь на мой вопрос. Прямо сейчас" - процедил сквозь зубы Хиро, сжимая кулак еще сильнее рядом с головой девушки, которую он считал практически святой.
"Да. Да, все что там написано это правда"- чувствуя подступающую влагу к глазам выпалила виновная в преступлениях. Генри отошел от неё на несколько шагов, не отрывая глаз полным отвращения.
"Поверить не могу..." - побежденной выплюнул он, зашагав по комнате с опущенным взглядом в низ - "Столько стараний, усердий, саморазвития, только чтобы дойти до вот этого всего... Ты хотя бы представляешь толику того, через что ты заставила меня пройти?"
"Хиро, я понимаю что сделала ужасную ошибку, но..." - и вновь она была прервана на полуслове, когда огонь все таки растопил толстые слои льда, начав настоящий парад ненависти.
"Ты не просто совершила ошибку, ты блять совершила самую ужасную из возможных! Сука я... Я любил тебя! Ты понимаешь это? По настоящему, искренне, с первого взгляда когда ты появилась у нашей с Келом двери! Я считал тебя идеальной, умной, способной и мотивирующей девушкой, с которой я хотел пережить самые счастливые моменты моей жизни." - раскаленным до бела огнем скандировал подросток, уже не имея возможности остановить свою бушующую ярость, мотая руками и жестикулируя как никогда раньше - "А что оказалось на самом деле? Ты меня просто использовала для своих больных фантазий! Я был готов идти в любом возможном темпе, ждать годами для нашего первого раза чтобы он был уникальным, создать с тобой сотню запоминающихся воспоминаий. Но тебе просто нужен был кто-то, кто утихомирит твою чесотку между ног. Мари, ему двенадцать лет. Он твой брат в конце концов! Как ты вообще можешь так о нем думать!?"
""Ты считаешь я совсем тупая?!" - не сдержавшись взорвалась Мари, смахнув слезы с век и подойдя к нему вплотную и начав серьезную конфронтацию на повышенных тонах. - "Я корю себя с самого начала своих мыслей о нем уже долгие годы. Я прекрасно понимаю что не должна задумываться о подобном. По твоему, почему я вообще начала эти блядские занятия и намеренно ухожу в работу? Если бы мне правда нравилась сама концепция притяжения к нему, я бы уже давно что-то да сделала!"
"Ты ненормальная. Больная на голову. Твою мать, как вообще до этого дошло..." - промычал пальцами у переносицы полувзрослый, смотря на девушку без капли сочувствия и сожаления. "Я не позволю тебе причинить ему боль."
"Что ты сейчас сказал?" - задала вопрос девушка, порайонно понимая к чему он ведет.
"Он точно такой же младший брат для меня, что и Кел. Я не могу тебе дать возможности растлить его. Не смогу себе простить такой оплошности" - буря взглядом сделал заявление отец их группы, будучи непреклонными в своем убеждении.
"Да как ты смеешь подозревать меня в таком отвратительном деянии?!" - прошипела обозлившаяся на бывшего парня девочка подросток, хотя и понимала что так наверное будет лучше. Но гордыня и факт что она сдерживала себя уже долгие годы не остудил жаркий пыл .
"А как я могу НЕ подозревать тебя? С каждой страницей этой отвратительной книженции, упоминания о способе 'полюбить меня', становятся все чаще и чаще. Однажды ты можешь не сдержаться и сделаешь это. Но не пока я рядом" - он начал подходить к ней. Шаг за шагом. Медленно и без особенных усилий. Каждое движение было автоматическим, выверенным и сопровождалось холодными словами,которые повергали деву в шок и страх. - "Мы расстаемся. Пока что не стану никому говорить о твоих ебанутых наклонностях. В отличии от тебя, я нормальный человек, который все еще испытывает к тебе благодарность за преподанные тобою уроки. Но я забираю твой дневник с собой в качестве улики. Ты больше никогда не приблизишься ни ко мне, ни к одному из детей. Если ты можешь испытывать влечение к нему, то шанс на то что твой интерес перейдет и на них все еще вероятен. Я буду наблюдать за тобой и Санни издалека, и если замечу что его поведение стало более замкнутым или он начнет дрожать при контакте с тобой... Полиция узнает первой."
На это все было сказано. С громким хлопком, двери позади извращенки захлопнулась. Она была окончательно уничтожена. Хватило пары предложений и случайных событий, чтобы вся жизнь сломалась и развеялась на ветру. Теперь она может в любой момент оказаться в колонии для несовершеннолетних. Действуя на автопилоте, она вышла из помещения к лестнице, заметив как мальчик которого она использовала сбегает вниз по лестнице, крича во все легкие чтобы расбудить спящих друзей. Мари не последовала за ним, а вместо этого стояла как умалишенная на возвышенности лестницы, не в силах спуститься вниз и посмотреть в глаза тем, чье доверие по сути предала...
"М-мари?" - раздался мягкий, но испуганный голос кого то, кто давал ей полезные советы многие месяцы назад. В ужасе, барышня повернулась на сто восемьдесят градусов, увидев перед собой дрожащего, перепуганного блондина в своей пижаме, с раскрытой дверью ванной. Судя по всему, он последовал туда после неё, чего она не могла заметить, погруженная в свои мысли. Тут, её припомнился один важный, и леденящий кровь факт. Стены этого дома были весьма тонкие, в особенности на втором этаже.
"Бейзил! Миленький, родненький, послушай меня хорошо, ладно?" - бросившись на колени перед ребенком, положив обе руки ему на плечи, чтобы тот точно её выслушал, в результате чего он четко вздрогнул,но она не отпустила. Ей необходимо донести до него важность сих слов - "Не говори ни слова об этом Санни, ты меня понял? Ни в коем случае ему не говори об этом."
Бейзил выглядел потрясенным. Шокированным и в равной степени удивленный. Но затем лицо переменилось. Страх, сожаления и какое то подобие совести нарисовалось в его чертах. Он был готов открыть рот, сказать несколько слов которые определенно были важны для него, но он не успел, когда Мари намеренно встряхнула его, закрыв ему рот. "Пожалуйста! Он не должен об этом никогда узнать. Сделай это ради меня. Прошу"
Цветочник замолчал. В его глазах было четкое смятение. Но он все таки кивнул, от чего девушка мигом обняла его в благодарность. Возможно, у неё есть маленькие шансы на спасение.
Однако в следующую секунду, она уже упала спиной на доски, с горящей от пощечины щекой. Над ней возвышался Хиро, проверяющий дрожащего еще сильнее ботаника и уверяясь что с ним ничего не произошло. Как только все было закончено, не дав ей и последнего взгляда в её сторону, он спустился вниз под возмущенные возгласы маленьких друзей, хлопнув входной дверью. В доме остались только двое человек. Вставшая, отряхнувшая с себя пыль и потирающая обожженную часть лица, и он. Заспанный, не понимающий что произошло мальчик, чьи глазки кота еще не до конца распахнулись ото сна. Она не может находиться рядом с ним.
"Санни. Сегодня ты спишь один в комнате. Я займу диван. Отоспись хорошо и оденься в форму в шкафу. Завтра у нас последняя репетиция перед концертом." - сказала напоследок Мари, спускаясь вниз и не смотря в его сторону, зная какие глаза она встретит. Третий вариант решения конфликта кричал, чтобы она его выбрала, встав посередине между первыми двумя. И она не знает какой из них выбрать.
--------------------------------------------------------------------------------------------
Скрипка лежала у подножия лестницы. Скрипач теперь больше не был как таковым. Теперь вы снова Санни Судзуки. Двенадцатилетний ребенок, который любит своих дорогих друзей и любит свою сестру больше, чем того заслуживаете. Вы просто скучный, избалованный, чувствительный и мелочный малыш, в то время как она - само воплощение пика любых возможностей. Даже если она сделала вам больно, вынудив готовится к глупому концерту, вы все равно её любите всем сердцем. В ваших красочных снах нету никакой скрипки, уроков, родителей или же необходимости взрослеть. Вы проводите большую часть своего времени либо в обнимку с человеком, которого хотели держать следующую вечность, либо путешествуя вместе с ней и своими друзьями. Там, вы можете быть нормальным и любимым. В отличии от реального мира, где как бы вы не старались, к вам относились только как к полному разочарованию. Ибо почему еще, все остальные решили сбежать посреди ночи, кроме как из-за вас?
Странно ли чувствовать сожаление, уже после совершенного действия. Все таки, вы пошли на него намеренно. Да, эмоции стали ключевым фактором что побудило на бросок этого музыкального инструмента. Но они пропали как только дерево оказалось у вас над головой. И в ней то, крохотной черепушке, появились мысли. Что будет со всеми усилиями что потратили ваши друзья после того как вы сбросите скрипку вниз по лестнице? Будет ли это означать что они делали все это зря? А как же ваша главная цель, дать Мари, прекрасной старшей сестре что растила тебя с пеленой логичную причину для любви, которую она проявляла объятиями и поцелуями в щеку или лоб до начала игры на ней? Разве она уже ничего не значит для вас? Может стоит вернуться в музыкальную комнату и извиниться перед ней за нервный срыв, приведший сюда вас на верхушку?
С другой стороны, ничего из этого уже давно не имеет близкого значения. Вы опозорили себя, без конца срывая струны на луке и лажая на этом глупом предмете, тем самым автоматически провалив все задачи. Друзья не будут улыбаться, услышав жалкое исполнение дуэта, если и вовсе придут после того что сбежали. Мари не найдет причины для симпатии к вам, окончательно разочаровавшись в свое бесполезном младшем брате. Так что, будет намного лучше просто сделать это. Да, так будет лучше. Хоть они и разозлятся на вас, но зато, когда крики утихнут и синяки от ударов станут частью вашего тела, они смогут пойти дальше, скинув стресс и позабы о позорище, коим вы и явлетесь Решение было принято, и вскоре результат старания как искуссного мастера так и всех ваших друзей, превратился в груду обломков, лежащую у начальной ступеньке, вместе с выборошенными окровавленными листами, до которых ты дотрагивался с разрезанными струнами пальцами.
Это было странное ощущение. Чем то напоминающее открытый способ успокоения. Всего пара движений и вот, результат уже пришел, принеся с собой два диаметрально противоположных чувства. Удовлетворения от все таки принятого и принесенного в реальность решения, и сожаление после совершения. Горько сладкое послевкусие, оставшиеся на корне языка , не давало покоя вашему мозгу, но это не страшно. Ровно как и во время метода, скоро это закончится и вы сможете блаженно сосредоточится на становление нормальным человеком.
Ах, вот и она. Ваша сестра, вторая мать и девушка, в которую вы влюблены по уши. Она в ярости. Вам хватает мозгов чтобы определить этот очевидный факт. Она кричит на вас и ругает, проклиная за разрушение священной, тяжело заработанной вещицы. Вы больше не видите в этом куске лакированной древесины былой важности, потому как после всех шрамов на подушечках, трудно испытывать позитивные эмоции. Но вы отчетливо чувствуете моментальное сожаление при усыхании гневных слов, кои бросает в вас ваша сестра. Вы чувствуете страх. Уже в который раз, вы подмечаете свою трусливость и неумение по настоящему принимать ответственность, разве что только на словах.
Теперь, Мари стоит прямо перед вами, нависая на несколько голов. Даже со всеми выкрикнутыми оскорблениями в вашу сторону, вы не можете не заметить, как же она прекрасна. Развевающиеся волосы при каждом повороте гневной головы. Рукоплескания в разные стороны этими тонкими, нежными руками, пальцы которые часто водили по вашей спине в неспокойные ночи. Питающие и отходящие от тела легкое платье белого цвета, чьи оборки и углы обнажали некоторые участки тела небесной красоты. Она может гневаться, грустить, радоваться или даже испытывать отвращение к вам, что она скорее всего почувствует если узнает горькую правду, но она все равно будет ангелом в ваших глазах. Слова которые она использует как раскаленный клинок больше не действуют на вас. Вам всего то нужно еще немного подождать, прежде чем она выдохнется и прикажет вам идти в комнату, пока она позвонит родителям чтобы они отменили концерт. Потом - все будет хорошо.
По крайней мере, так вы думали до той поры, пока острие одного из слов не попало вам прямо в сердце, пустив горячую кровь и сию секундно заразив её горящей эмоцией. Гневом. Затем еще одно слово. Потом следующее и так до тех пор, пока вы не знаете, сможете ли больше терпеть. Она говорит о тебе. О Вас двоих. О том как вы важны для неё, богини в человеческом теле. О главном смысле всех репетиций и занятий, что забирали у вас драгоценные часы на помощь друзьям. О том что вы неблагодарный мальчишка, который банально не может понять чужие эмоции и не способен приложить хотя бы толику усилий. Что вы её не любите. Вы... Не верите ни единому сказанному слову. Ведь ничего из этого не имеет логики. Она намеренно лжет в лицо, пытаясь достигнуть одной только ей известных целей. Она не может быть серьезной во всем что огласила. Нет, она лгунья.
Все это полнейший пиздеж.
Кровь мчится по венам с безумной скоростью, учащая сердцебиение и доводя потоки гормонов по всему телу, не обходя стороной жизненно важный мозг. Он то и посылает команду, которой вы сопротивляетесь. Он посылает вам уже не команду, а прямой и непреклонный приказ. Вы обязаны сказать ей правду. Истину в лицо, хоть это и сведет на нет ваши старания. Но вы и должны держать рот на замке. Молчать в тряпочку и быть НОРМАЛЬНЫМ ребенком. Не эгоистом, которым можете стать а обычным и послушным мальчиком. Выбор встает перед вами и вы разрываетесь на части, не понимая что выбрать. Вы хотите бежать от него. Уйти в ванную, запереться в комнате, спрятаться в лесу на заднем дворе где вас никто не найдет и снять стресс, чтобы не думать ни о чем о том, что наводнило вашу голову. Рядом с вами лестница. Нужно просто сбежать вниз по лестнице и ничто уже не будет важно. Вы делаете несколько шагов с стуком клапанного органа в ушах...
Но она преграждает вам дорогу, только сильнее налегая на вас с оскорблениями. Нет нет нет нет нет! Только не она! Она стоит прямо перед вами, кидается словами что даже близко не стояли с теми, что вы слышали пару секунд назад. Вы начинаете терять контроль, а это непозволительно. Пытаетесь обойти справа, слева, но это вызывает только большую боль в вашей сердце от речей что она произносит. Закрывая вы пятитесь назад и закрываете глаза, стараясь просто исчезнуть из этого мира. Но когда любовь всей вашей жизни хватает тебя за кисть и оттягивает в сторону, буквально крича самое болезненное что вы когда либо слышали, вы больше не можете себя сдержать. Вы открываете рот, набираете воздуха, внутреннее умоляя нравоучения отца прийти в нужный момент, но... Он не приходит.
Примечания:
П.С
Если вам понравилась моя работа и вы хотите видеть больше проектов в моем исполнении, милости прошу в отдельно выделенный под заказ рассказов Дискорд канал. Там вы сможете найти меня, обсудить с другими участниками мою работу и заказать новую историю любого типа. Цены варьируются в зависимости от самого рассказа, направления, количества слов и тегов
https://discord.gg/bK49VMdM