"Вы не можете пошевелиться"
"Что будет делать Мари?"
->Сражаться
Бежать
Утробная пианинная музыка, будто бы записанная и пропущенная через старый, потертый плеер в реверсе залезла в уши профеcсиональной музыкантши, вынудив её сжать зубы и без того трущиеся друг о друга с ужасной силой. Глаза горели как обожженные адским пламенем, струясь горячей кровью по всему лицу. Исчезли звуки дождя, грохотающих от ударов крыш и развевающегося ветра. Только её стоны, вскрики и пыхтение, с прибавленным в качестве аккомпанемента жутким сопровождением, вышедшей из ниоткуда музыки. Её руки, ноги, голова, все чертово тело не поддавалось ни единому отданному указанию головного мозга, оставаясь лежать на земле и ощущать абсолютно ВСЁ. Она не видела, но слышала. Она не двигалась, но чувствовала. Это только сильнее погрузило её в состоянии неудержимой паники, когда она под черепной коробкой умоляла прекратить эти страдания. Нечто кружило вокруг неё, опоясывая круги. Нечто смотрело на неё со всех сторон, иногда касаясь и вызывая крики страха у страдающей девушки. Чьи то длинные волосы падали на её грязное, сломанное тело, иногда обвиваясь вокруг определенных участков. Обхватывая её. Сжимая."Нечто наблюдает за вами"
Оно не торопилось убивать Мари, играясь и растягивая отвратительное, садистское удовольствие от продолжающихся пыток. Ей казалось что это происходило уже не один час. Боль не переставала давить на её позвоночник, руки в грязи и почти вытекшие глаза, доставляя барышне ту же самую агонию, кою она почувствовала в момент получение всех травм. Ей хотелось молить, но на выходе получались только жалобные всхлипы и стоны. Ей хотелось дать отпор, но мышцы в руках теперь получили ту же самую участь что и ноги ученицы, отказываясь пошевелить даже мизинцом на вымазанной кисти. Она попала в ад, где будет проводить все следующие минуты, пока не умрет от потери крови, или это чудовище не решит перестать играться с жертвой и наброситься на неё. Она так скучает по нему."Нечто повсюду. Оно нависает над вами"
"Мари..." - раздался шепот некоего мальчика. Мари на секунду остановилась, ровно как и существо, готовое недавно перейти к заключительному этапу. Этот голос был тише чем все звуки что она слышала за последние четыре года. Его даже шепотом можно было назвать с натяжкой, потому как он был настолько тихим, что это натурально чудо, что она вовсе смогла его поймать ухом. В сказанном слове присутствовали очень успокаивающие, приятные, мелодичные тона. Хватило одного произношения её имени, чтобы боль в глазах затихла без возврата, позволив мозгу сосредоточиться не на пронизывающей до костей электричестве, а на выслушивание этого самого голоса. "Я вижу что тебе трудно... Но надо просто потерпеть... Ты сможешь... Я верю в тебя...". Мари вспомнила эти слова. Она вспомнила что уже когда то, давным давным давно слышала их от кого то, кто так и остался ей неясным. Она отрыла в закромах памяти боль, почти что стоящую на том же уровне что в её глазу, но только в другой части тела, где она уже не сможет этого почувствовать."Вы вспомнили, как ТЕРПЕТЬ"
Барышня сделала несколько глубоких вдохов, перед тем как закусить кончик языка и позволить всей той негативной энергии, направленной на неё, опуститься одним сплошным наплывом. Спектр эмоций захлестнул девушку не давая и шанса на подготовку и обработку информации. Боль, страх, стресс, непонимание, сожаление, грусть и многие другие чувства закрутились в разрушительном круговороте, унося за собой не двигающиеся тело пианистки. И несмотря на сложности, отсутствие глаз и муку, она продолжала терпеть. Терпеть до того момента, пока шепот, движение, и страдания не исчезли, оставив девушку в тишине. Мари раскрыла свои глаза. Первое что она увидела, стало ступеньками лестницы, ведущими на нижний этаж их общежитий. Черное, матовое от ночи покрытие древесины немного светилось, открывая юной леди обзоры на следущий поворот внизу, и не малое количество пыли на каждом подъеме. Пару раз сконфуженно хлопнув ресницами друг об друга, студентка посмотрел вокруг по сторонам и на себя, чтобы убедиться что с ней все в порядке. Она все еще в этом строении, сухая, вымотанная и распластавшаяся по полу грудью вперед, с мирно стоящей позади неё коляской. ""Это что, галлюцинации? И сразу нескольких типов за раз? Во дела... Мне определенно нужно меньше засиживаться допоздна." - сделала выводы лежащая паралитичка, опираясь на локти и начав ползти к своим колесам. Оттуда, проведя несколько минут чтобы нормально на них взобраться, пианистка прокатилась подальше от лестницы, доехав до двери в спальню и беспокойно начав приготовления ко сну. Телефон на зарядку, пижама натянута, блокнот с нотами убран куда подальше, чтобы посреди ночи когда она поймает вдохновение не могла до него дотянуться в полудреме, и в принципе готова ко сну. Намеренно избегая мыслей обо всем том что она пережила в приступе панической атаки, потому как тогда она не будет спать аж до самого утра в поисках ответов, она улеглась в постель, оставив средство передвижения рядом с нижней койкой, в коей она сейчас и находилась. Немного поерзав, приняв нужную позу, а именно на боку, руки параллельно друг другу, как держа кого то в своих кистях, юная особа в последний раз зевнула, и прошептав: "Спокойной ночи" - отправилась на встречу к одному важному человеку. ----------------------------------------------------------------------------------------Добро пожаловать в Спокойное пространство.
Ваш отдых начинается.
Глаза открыты, вокруг только сплошная белизна. Белое там, белое сям, белое помазано на белом. Нету ни одного выделяющегося цвета, кроме белого и пары оттенков серого на коже вошедшей в мир сновидений девицы. Потянувшись пару раз на спине, Мари радостно вздохнуло полной грудью, встав на ноги. На полностью рабочие, чистые, прикрытые подолом её платья тонкие ножки, которые могли выполнять свою функцию только в таком чудесном месте, как это. Не было другого настолько невероятного, как Спокойное пространство. Она открыла его два года назад, попросту однажды очнувшись здесь и осознав, что вернула себе возможность двигать нижними конечностями. Её радости не было предела в тот день, ведь она бегала по полу этой не кончающейся комнаты целыми часами, хохоча себе под нос и не находя себе места от удовольствия банально чувствовать бросающийся под бедра ветер или тепло материи под подушечками пальцев. Тоже самое она делала и сейчас, но с меньшей интригой и рвением, передвигаясь спокойным шагом, но все еще пребывая вне себя от бьющего через край счастья. Несмотря на то, что она проводила каждую ночь в этой комнате, эта диковинка до сих пор не ясна ей в полной мере. Стоит смириться с тем, что как бы далеко ты не шла, все равно окажешься на одном и том же месте, как тебе в лицо кидают новую забавную вещицу, чьи особенности еще предстоит раскрыть. Возможно, она неведомым для себя же способом открыла способность к осознанным снам, а каждое её сновидений это не больше чем репрезентация потайонных желаний, выведенные в образ усталым от переработок мозгом. Или же, это буквальная магия за пределами человеческого пребывания, где ей можно делать все что душе угодно, не боясь осуждения от людей за детское поведение. Так или иначе, Мари это сейчас волновало меньше всего, ведь руки вытянуты вперед, ножки перебегают считанные метры между ними, и тот, по кому она так сильно скучала, наконец оказался в её руках. "Муни! Привет привет! Скучал по мне?" - сказала студентка наирадостнейшим тоном, сжимая обеими руками паренька ярких палитр, чьи очаровательные глазки моментально заблестели ярче звезд, когда тот поспешил обнять старшую сестру в ответ. В её кистях лежал наверное самый милый на белом свете ребенок, который когда либо имел честь запечатлеть себя в памяти юной девы. Тоненькие, мягкие, нежные ручки обвивали её спину, потирая девушку на семь лет старше его самого. Каждый предмет одежды сидел на мальце как влитой, не сдвигаясь ни на дюйм при любом малейшем движении, идеально располагаясь как раз таки на том месте, где ему и нужно быть. Малыш буквально переливался различными цветами, светился подобно маленькому солнышку в её хватке, не пытаясь убежать, а только сильнее зарываясь в такие желанные обьятия. Сквозь ткань платья, барышня могла почувствовать своим монохромным телом крошечные шортики, упирающееся ей в колени и немного отходящую от тела братика футболочку на груди. Милейшего подбора одежды девушка не могла пожелать. Еще немного погладив изголодавшегося по физическому контакту мальчика, старшая сестра все таки решила опустить вниз голову, дабы посмотреть на личико, кое освещало её сны без малейшей хмурости. Оно было идеальным. Гладким, мерцающим, улыбающимся. Глазки подобные бриллиантам с тысячью граней, носик торчит остренький как ножик, щечки плюшевее чем любая игрушка, при этом с милыми алыми пятнышками, а на лобике прекрасно лежащая, блондинистая челка аккуратной шевелюры, сотканная из чистой солнечной энергии. Этот карапуз был для неё целой солнечной системой, устроившийся на груди казалось бы обычной простушки. В первые дни после попадания в тогда неизвестное ей место, он стал тем кто приветствовал её с широко раскрытыми руками, безмолвно водя по метрам белого ничего, показывая одну диковинку за другой. По началу, он ей казался немного странным. Какой то непонятный ребенок материализовался в голове у барышни, или же другом мире, в те дни она еще пыталась понять природу сего измерения, ходит бродит туда сюда и не говорит ни слова. Да, она прощала ему его поведение навевающее параною. Тем что он миленький. Ему можно побыть немного жутким в таком случае. Но с течением времени, сны становились ежедневными, время проведенное в них дольше, а связь между ними росла как у настоящих, кровных брата и сестры. В конце концов, Мари часто думала о том, какова была бы её жизнь, не родившись она одним ребенком в семье. Таким образом, Муни обучил её нескольким трюкам Спокойного пространства, а она рассказала тому в обмен занимательные факты мелочевки, которые, к удивлению музыкантши, он поглощал как голодный пес кусок упавшей пиццы. Младший братик был очень хорошим слушателем. Через пару минут, они оторвались от своей половинки с большой неохотой. Может быть им бы ничего и не стоило просто провести оставшиеся часы перед окончанием дремы ученицы института в руках тех, кем они дорожили, смеясь дурачась и ведя себя как и положено брату с сестрой. Но все же, было куда лучше потратить время на что-то гораздо увлекательнее, и одновременно полезнее! "Хочешь снова поздороваться с тем мальчиком?" - задала вопрос смотрящему на неё как на принцессу дурачку, чья голова неуверенно склонилась вниз а затем поднялась вверх - "Замечательно! Ну тогда вставай, попытаемся подойти к нему на этот раз поближе." Поднявшись с коленок, пара из маленького и большой взялись кистями разного размера, не спеша шагая вперед к их месту назначения. Сейчас, они шли на встречу с одним из немногих жителей этого чудесного места, до которого спустя годы им никак не удавалось дойти. Топая ногами, они добрались до семи кругов из красных, ползущих по земле, извивающихся рук, окруживших кольцами что-то, отдаленно напоминающее комнату без стен. У самого подобие жилого помещения, круги были узкими, а на том месте где стояли она с малышом, широкими. В общем смысле, расстояние между ними и их соседом почти доходило до целой сотни метров. С такими то промежутками, можно и просто перепрыгнуть и добежать до него, но такие попытки всегда оканчивались только неудачами. Она больше никогда не хотела пытаться убежать от ползающих со скоростью света ручёнок. Их хватка была.... неприятной. Это была не одна из загвоздок, мешающих им в желании завести новую дружбу с тем незнакомцем. Пару раз, когда им все таки удавалось перебежать несколько слов охраны, они заставили соседа за не самыми правильными вещами. Теми, которые определенно не стоит проводить на открытом, как в сейчашнем случае, воздухе. Некоторые вызывали у дуэта отвращение, а другие заставляли родственников краснеть до максимальных значений. Это вынудило Муни поубавить пыл и начать прятаться за спиной оберегающей старшей сестренки, не забывая продолжать пытаться из чистого любопытства. Но хей! У неё тоже есть несколько черт которые другие посчитают неприемлемыми, но при этом, парнишка все равно любит её всем сердцем. Возможно, если им удастся добраться до того юноши в пижаме, они могут стать лучшими друзьями, несмотря на странности? Так или иначе, сегодня этому было не суждено случиться, ведь на уже заученном до зубов месте его нету. Пустота - единственная соседка с коей двое делили сей дом. Братишка немного загрустил от отсутствия еще одного шанса на встречу, опустив голову и выпустив немножечко вперед маленькую губу. Он не был из тех кто очень выразительно показывает переживаемые эмоции, а потому каждая такая реакция, ценилась больше чем любой существующей алмаз, даже если она предстает в негативном ключе. Присев на корточки, стараясь отодвинуться подальше от одной из любопытных ручек, девушка погладила его по голове, от чего Муни очаровательно замурчал, все еще с грустной рожицей. "Ооо. Ну ничего. Видимо сегодня Мистер Пух немного занят. Мы можем заняться чем нибудь другим. Давай, пойдем" - заверила поднявшегося в настроении ребенка старшая сестра, взяв его кулачок в свой и вернувшись обратно к пледу. Кличка далась страннику год тому назад, когда тот вернулся из необычной белой двери без одной руки. В ней не было кости или крови а только железный каркас и подгоревший черный пух. Место содержало в себе все, в чем они нуждались. Приятный кусок шерстяной ткани, служащий им точкой для отдыха, веселья и различных развлечений. Чудо корзинка, где Мари могла взять любой возможный предмет, будь то ножницы для стрижки младшего, спрей от случайного укуса, после путешествия их двоих, или же одеяло, чтобы они поспали в обнимку. И, наверное самое главное, её личный дневник. Она исписала все возможные страницы по нескольку раз, но открывая и закрывая его, всегда обнаруживала новые, ранее не тронутые листы бумаги, умоляющие чтобы девушка вывела на них свои мысли. Туда можно было занести любую, даже самую незначительную мелочь. Мысли о прошедшем дне, пожелания о будущих начинаниях, мечты, желания и все тому подобное. Пока что брать его рано, а значит, пора переходить к тому, за что она так обожает Спокойное пространство. "Муни" - пропела юная девица, завладев вниманием молодого дарования - "Ты приготовил для меня сегодня что нибудь интересное?". Реакция паренька была моментальной, счастливо заволновавшись, мальчик засунул одну из ручек себе в карман, и немного пошебуршав, достал оттуда маленький блокнот на пружинках. Со стороны - простейшая канцелярия. Но этому клочку бумаги и пластика не занимать скрытых черт. Перелистав несколько тонко деревянных панелей, конечно же втайне от сестры, ведь ему нужно выбрать самое лучшее приключение, он все таки оторвал один из листочков, и отойдя на пару десятков шагов от сидящей на копчике Мари, протянул в никуда вырванный предмет. Как только пальцы разжали кулачок, начались интересные метаморфозы. То, что было обычным предметом, взлетело высоко высоко, искрясь, пуская лучики света и падающие звезды на белую землю, чтобы зависнув на огромной высоте, выпустить из себя огромный, светящийся луч, сиюсекундно ослепивший барышню. Такое представление всегда ей было по душе, потому как после него всегда следовало закипающее чувство интереса и волнения. Хотя, чтобы не сделал для неё Муни, оно всегда получалось идеальным. По другому он просто не умел. На том месте, где еще какое то время висела сплошная белизна, теперь простирался удивительный лес. Деревья постельных тонов возвышались над головами девушки, потрясывая своей листвой цвета мяты. Коричневая кора больших растений выносила на белом свету невероятные завивающиеся узоры, переходящие в спирали и другие геометрические фигуры. Трава же, выросшая под ногами девушки, задорно хрустела, испытывая вес среднестатистической леди. Вокруг повис приятный запах жизни, пробивающие любой насморк, а на парочке крон даже росли сочные, красные яблоки. Это было идеально. "Какая красота. Неужто так по мне скучал, что все время потратил на это место? Другого я от тебя и не ожидала" - с дьявольской, дразнящей ухмылкой сказала Мари, пару раз уколов локтем смущенного юнца. Как это уже понятно, блокнот мальчика полностью не подходил к своему внешнему виду, скрывая под двумя картонками чудеса, не способные явиться в реальной жизни. Чтобы он не нарисовал, чтобы не изобразил - оно всегда обретало свою жизнь, наливаясь невообразимым количеством ярчайших красок, радукя глаз отдыхающей пианистке. Еще ни разу рисунки Муни не подводили своего создателя, становясь лучше и лучше с последующей нарисованной фигурой. И все ради неё. Взяв её за ручку, а инициативу он редко когда брал на себя, предпочитая отдавать участь лидера человеку намного старше него, юноша повел за собой удивленную музыкантшу, изредка оборачиваясь и махая сжимающей блокнот ручкой вперед, как бы показывая что её что-то ожидает впереди. "Уф! Божечки, Муни. Куда мы торопимся? Нам некуда спешить, еще вся ночь впереди." - спокойным тоном успокаивала женщина своего братика, но тот, не обращая внимания, рвался вперед как можно скорее. Видимо, чтобы он ей не уготовил, это определенно должно было взорвать мозг одаренной вундеркиндши. Сгорая от любопытства, эта черта у них и впрямь была общая, что еще больше придавало реалистичности их статусу 'брата и сестры' , она позволила немому сорванцу утащить себя все дальше вглубь чащи, невербально готовясь к предстоящему сюрпризу. Бегая по пустующей тропинке, совершая резкие повороты по их похожему на лабиринт пути, иногда делая перерыв на наблюдение за местной, нарисованной карандашами фауной и вкушая плоды разных форм, размеров, Мари не могла не потратить хотя бы пару минут, рассматривая мальчишку. Ох, как же он был мил. Любое движение, совершенное им граничило с тем же уровнем умиления, что исходил от озадаченного, или спящего котенка. Ручки перемещались аккуратно, осторожно, без лишней энергозатраты, исключительно ради исполнения цели, поставленной его мозгом. Бездонные глазенки осматривали все с любопытством ребенка на несколько лет младше чем тот, к которому Муни можно было отнести. Ведь несмотря на факт, что каждый объект окружения создавался лично им, он все еще не знал подробностей, реализовавшихся из воздуха благодаря магической силе, закрытой под его цветастой кожей. Он не просто хороший художник, продукт её воображения, или существо, пришедшее из далеких измерений ради развлечения, а драгоценный младший братик, поддерживающий барышню уже не первый год, будь то в здравии или болезни. Конечно жаль что это просто сон, и она не может остаться здесь навечно, из-за такого адового количества обязанностей, что Мари рада на себя принять, но даже маленькое количество времени, проведенного с ним наедине, ценится ею дороже любой драгоценности. Каждая дорога имеет свойство заканчиваться, и сны не становятся для этого исключением. Постепенно, дорожка становилась куда шире, чем была секунду назад. Так, сантиметр за сантиметром, бортики лесной тропинки и вовсе исчезли, приведя парочку на красочную поляну, заполненную яркими цветами, и не абы какими, а особенными. Цветами, значимые исключительно для них двоих. Ландыши с тюльпанами постоянно переплетались друг с другом, иногда вырастая по пять цветков на одну кучку почвы. Никаких надоедливых кактусов, бесполезных подсолнухов, прилипчивых роз или завистливых гладиолусов. Только двум видам цветов было позволено цвести, благоухать и разрастаться на куске грунта. Чистым, белым и идеальным. Им не было ни конца ни края, но это мало волновало, ведь все внимание девицы сосредоточилось на титаническом объекте посередине поляны. Большом, тянущимся до облаков, тоже нарисованных Муни, дереву дуба, в чьей ширине можно было построить целый дом. То, что когда то было не больше чем зеленый мизинец, возросло до вышины целого небоскреба Мальчик потащил через поляну дорогую сердцу сестру, стараясь ступать там где прослеживалась трава, а не стебли или бутоны цветов. Мари же не очень заботилась об этом, и просто следовала за ним, не обращая внимание на то, что крошится под её ногами. Дойдя до могучего дуба, юноша остановился как вкопанный, отказываясь отпускать руку девы и играя с корой в гляделки. Мари терпеливо ждала дальнейших действий от мальца, потому что после трех сотен путешествий, выпавших на две пары плечей, сей знак всегда обозначал ничто иное, как готовящиеся перемены. И они вскоре настали, ведь кора, живая, кишащая милыми жучками и и тыкающая чуть ли не им в лицо увесистыми корнями, принялась менять свой внешний вид, искривляясь и размегчяя палитру материала. С щелчком, кусок древесины превратился в аккуратную дверь, с маленькой медной ручкой. Малыш взял поворачивающийся объект в свою свободную, мягкую кисть, и сменив положение объекта на девяносто градусов, отворил проход в ту часть дуба, что заставила барышню уронить челюсть от изумления. Внутри, он был полным. Стены дерева так и остались коричневыми, намеренно темными, но вот то что закрепилось на всех до единой, и впрямь дало крови пианистки хорошую причину для ускорения. Картины висели на каждом шагу, и изображали они их приключения. От первейших до совсем недавних. Там были как самые важнейшие моменты, послужившие началу разрастающейся привязанности друг к другу, так и незначительные дурачества. Но факт оставался фактом. Они будто бы и не были рисунками, а совершенно другим методом запечатления воспоминаний. Фотографиями. Взяв любую из живописей, если б девушка не была в данный момент связана руками с создавшим сие очарование, она уж точно увидит глубину проработки моментов, нарисованных там и тут. Вот, они бегут от армии Короля пиратов когда украли их главное сокровище, Муни тогда проявил себя как очень хороший мальчик, согласившись тихо прокрасться в закровещницу, пока она отвлекала капитана кораблая. О, или на другой, Мари и он вместе делают песочных ангелов посреди сахарной пустыни. Это хоть и было не лучшим для их зубов, но кому какое дело до гигиены и здоровья, когда ты находишься в чудесном мире снов. В любом случае, здесь прослеживалось одно и тоже настроение, разделяющиеся между ними на протяжении всех пережитых лет. Радость, от возможности провести свое время рядом с тем, кого так сильно любишь. "Муни... Сегодня ведь..." - зашептала она, чувствуя как к глазницам подступает итог переполняющих эмоций - "Уже два года с того момента, как мы впервые познакомились?" Ответ тут мог только один. Смущенный, кроткий кивок, произведенный головой наиочаровательнейшего из мальчиков, который вскоре был снова обнять старшей сестрой. Она не могла передать, какую сильную благодарность испытывала за то, что юноша настолько боготворил прожитые ночи с ней на пару, что потратил так много времени на столь замечательный день и подарок. Ради неё. "Оу. Спасибо тебе большое" - пропела девица, еще крепче сжав художника в объятиях, от которых он, как прилежный мальчик,не отказывался. Какое то время, они стояли на месте. Девушка гладила одной рукой теплые, искристые волосы ребенка космоса, а другой проводила по хрупкой, спине, с выпирающими ребрами. Такой милый и такой беззащитный. Даже со всеми его безграничными силами, он все еще был маленьким негодником, любящим дурачиться и обниматься с старшей сестренкой. Таким он ей всегда и нравился. Спустя секунду, Мари заметила на конце одной из стен еще один проход, к которому шла парящая лестница без перил. Затем, задрав голову, она увидела еще больше лестниц, всегда поднимающиеся из одного прохода пониже, и переходящие в отверстие повыше. Ей хотелось сказать свои предположения по этому поводу, но Муни быстро обрезал её, выйдя из захвата и снова взяв ручку девочки в свою, побежав к ближайшему проходу. Похоже, на этом подарок к годовщине еще не заканчивается. Пара начала свой подъем по новому пути, переходя от одного прохода к другому, и всегда оказываясь выше, чем они были секунду назад. Как оказалось, каждая такая лестница была связана напрямую с той, что установлена на метры выше, никогда не заканчиваясь, но меняя методы построения. Одни лестниц винтовые, другие вверх ногами, третьи повернуты на девяносто градусов и далее далее далее. Широкий спектр будоражил разум спящей паралитички, давая глазам повод надеть уже запылившиеся блестки. Такие красивые формы, подставленные углы, многочисленность разнообразия уже в который раз доказала ей, что она должно быть самая счастливая старшая сестра на всем белом свете, потому как иметь под рукой столь одаренного младшего брата - можно приравнивать к подарку с небес. Если закрыть глаза на сущность очаровательного комочка солнечной энергии, то её сейчашний мечтой было проводить все имеющиеся во вселенной время с дорогим братом. Позабыть о насущных проблемах, ответственности и отдаться веселью в незабываемой стране снов. Наедине с ним. Но на то она и мечта, чтобы никогда не сбыться до конца. После прохождения по меньшей мере сотни разных этажей, где ткань реальности разрушалась и восстанавливалась прямо у них на глазах, Муни с практикой стал очень хорош в рисовании абстрактных фигур, дуэт дотопал до главной изюминки подарка старшей барышни. Ступив на последнюю, вертикально, сорокапятиградусную по направлению лестницу, чей внешний вид напоминал девушке о чем то давно позабытом, они встали на верхушке древа. Прямо перед черным концертным роялем. Его гладкая, лакированная поверхность создавала эффект грациозного свечения, пока клавиши слоновой кости смешивались с цветом белого неба над их головами, и её руками. Оно было совершенным в своих деталях. Еловые пластины, натянутые почти до упора струны под крышкой, вычурные ножки с простым, заурядным оформлением, бронзовые педали и в комплекте мягкая сидушка, как будто бы подогнанная под размеры таза спящей красавицы. Листики, иногда падающие с окруживших их веток, и вовсе улетали в другом направлении, как только их полет достигал радиуса столярного произведения искусства. Ни пылинки, ни соринки, ни изъяна. Как ей и нравится. Отпустив пальцы Мари, ребенок подбежал к четырех опорному стула с подушкой на нем, и усевшись почти на краю, похлопал рядом с собой, там где места осталось больше всего. Ей даже не нужно было ничего говорить, чтобы понять просьбу лучистого сорванца. Все же, музыка, льющаяся по каждому миллиметру свободного пространства, не важно нарисованного, или натурально пустого, всегда делала их обоих счастливыми. А значит, не нужно заставлять лучшего друга ждать. Шаг первый, шаг второй и вот, она уже уселась посередине, почувствовав как теплая прическа малыша опустилась на её плечо, вызвав ожидаемую реакцию, в виде улыбки. Потянувшись вперед и положив пальцы уже на открытые клавиши, музыкантша сделала глубокий вдох. Она уже очень давно не играла на нормально настроенном пианино, и здесь речь идет не только обо снах дочери Судзуки. В их колледже не то чтобы много практики, а преимущественно теория. Учебники, статьи и лекции составляли примерно девяносто процентов учебного материала, в то время как оставшиеся десять позволяли студентам положить конечности на излюбленные инструменты. У Мари на такую роскошь времени оставалось преступно мало, конечно же благодаря помощи другим ученикам, которым она была только в радость помочь подтянуть упавшие оценки. Пианистке не хотелось пасть лицом в грязь перед ним, а значит нужно выдать себя на все сто. Дыхание ровно, осанка прямая, пальцы лежат аккуратно. Заиграла музыка. Это не было что-то сложное, как целый вальс. Нет, полностью наоборот. Мелодия, которую сможет сыграть даже начинающий изучать ремесло дилетант, но при этом имеющая в себе особый шарм. В ней не было ни одной черной клавиши. Использовались только белые, вызывая мягкую, в незначительной степени через чур легкую композицию. Она могла играть её одной рукой, но делала двумя, просто из привычки. Были варианты, в разы труднее для воспроизведения. Она знала их наизусть, могла играть часами напролет и не шелохнуться, полностью сосредоточившись на объекте её работы. Однако, как бы ей не хотелось похвастаться своими знаниями, мастерством и отточенными за года практики навыками, эти молоточки стучат только для одного человека на верхушке. Него. Очаровательного, усидчивого брата, которому больше по душе спокойные, неторопливые и умиротворяющие звуки, нежели кипятящие кровь симфонии. Ей только в радость угодить принадлежащему комочку счастья. По правде говоря, отрицать истинную природу играемой мелодии было бы глупо, ведь хоть ноты, промежутки между ними и общая структура кричит о простоте, это был не более чем ложный покров, скрывающий гораздо значительный смысл. Мелодия навевала некое особенное чувство. Некую, смесь из спокойствия, размеренности и постоянства, но при этом имеющую в себе крупицы уверенности, темпа и, конечно же, надежды. Сравнивая музыку с какой либо сценой, Мари могла перевести параллель между человеком, запертым в вечном лимбо. Он не живет, но и не мертв. Он не идет на свет, но и не уходит обратно во тьму. Никто просто застрял по середине, и не думаю о выборе между добром и злом. Такие решения слишком сложны для того, кто просто хочет существовать и не принимать ответственность за выбранный ответ. Запертый в клетке своей неуверенности и отказа, постоянно ожидающий изменений, которые никогда не наступят. Со стороны, такое описание покажется посторонним до ужаса негативным. Но девушка так не считала, ведь такие предпочтения только давали еще одну причину столь сильно обожать Муни. На поверхности он проще чем изображение нарисованного солнца. А стоит заглянуть под кожу, и его безграничным чертам не будет конца. За это она и любит его, маленькую звездочку. ""Муни, спасибо тебе большое за такой чудесный подарок" - продолжая играть, вымолвила девушка, перебирая перстами в одинаковом порядке - "Так много времени прошло с нашей встречи. Но это как будто бы случилось только вчера. Я до сих пор помню, как ты убегал от меня, стоил только появится здесь. Ты так мило перебирал ножками, хе хе. Но со временем начал мне доверять. Наша связь росла и росла, и в конце концов, выросла такой же могучей, что и дерево которое ты нарисовал. Не знаю, чем же я заслужила все эти прекрасные сны, приключения и моменты, пережитые нами. Возможно, все это просто сон, и я пытаюсь таким образом что-то компенсировать, но меня такое не волнует. Пока я могу проводить с тобой время, будь то наши стычки или простые ласкания, я не буду обращать внимание на такой малозначительный факт. Что я хочу этим сказать? Ну... Я люблю тебя Муни, и очень благодарна за то, что ты согласился быть моим младшим братом". На последнем слове, музыкантша повернулась к юнцу с, наверное, самой благодарственной улыбкой на лице, кою она использовала за два года. Только чтобы встретиться лицом к лицу с существом, которого ей еще никогда не доводилось видеть. Зажав шею мальчика локтем, и стиснув две кисти в одном кулаке, на барышню смотрели два разъяренных глаза. Пара дрожащих, на литых кровью яблок расположилось прямо под завесой толстых, сальных волос, завивающихся и торчащих во все стороны, без грамма намека на акуратность. Лицо существа же выражало только недоверие, ненависть и презрение. Кем бы не был нежеланный гость, оно уж точно не испытывал положительных чувств по отношению к ней. Именно что ей, ведь смотря со стороны, можно приметить что она старается слишком сильно не давить на чувствительные конечности, удерживая его на месте. Под головой барышни была еще более бледная чем у Мари шея, с закрытыми плечами и рукавами, показывающие те уродливые тряпки, лохмотья и вырванные ткани, используемые, как оказывается, незнакомкой, на подобие одежды. Потертая инвалидная коляска, похожая на как упавшую с лестницы, заменила ей ноги. Пианистка не успела должным образом задать вопросы, попытаться вырвать дорого сводного родственника из хватки или же сделать хоть что угодно, ведь в одно мгновение, перед лицом промелькнула ужасающая картина. Изображения, похожие на одну из гиперреалистичных работ отобранного у неё Муни. На ней, девушка увидела что то неприятное, охлаждающие кровь до минусовой температуры. Закрытую дверь кладовой комнаты. Еще один миг, и она на том же самом месте, где и началось её пробуждение. Нету никакого дерева, появившегося из ниоткуда чудовища или же роскошного, навевающего ностальгию рояля. Ей было по правде сейчас плевать что на рояль что на дерево, ибо самого главного человека в комнате тоже не было. Младший братик пропал, оставив после себя только изрядно помятый блокнот. "Муни? МУНИ!? ТЫ ГДЕ МУНИ?!" - сиюсекундно запаниковала барышня, встав с места и подняв поменявший свой внешний вид предмет канцелярии. По взгляду, можно было сказать что его намеренно сжимали изо всей силы, уродуя, деформируя и покрывая многочисленными темными пятнами. Осмотревшись по сторонам и увидев что мальчика до сих пор нигде не видно, Мари начала отчаянно бежать в три разные стороны, молясь всем богам чтобы этот способ помог её найти пропавшего художника. Барышня побежала на север, но вернулась к пледу с юга. Художница ринулась с принтом на юг, однако её приветствовал все тот же кусок клетчатой ткани. Побег на восток, где всего секунду назад разрастался божественно написанный карандашами лес, привел её к одному их девяти ручных кругов, где в центре, как всегда на своем месте, стоял и бездействовал странный, кукольный юноша. Надеясь что может быть у него найдутся ответы на вопрос о исчезновении её малыша, она собиралась надорвать легкие, но все таки узнать хоть какую то информацию. "ХЕЙ!!! ВЫ НЕ ВИДЕЛИ ТУТ МАЛЬЧИКА В ШОРТАХ И ФУТБОЛКЕ?!? НИЗЕНЬКОГО, С ОГНЕННОЙ ШЕВЕЛЮРОЙ!!!! ПОЖАЛУЙСТА, СКАЖИТЕ ХОТЬ ЧТО НИБУДЬ!!!" - закричала обеспокоенная женщина, тяжело дыша и понимая, что дрожь с сердцебиением пробирает всё тело до последнего милиметра, доводя студентку до полноценной панической атаки. Состояние редкое, но когда случалось, на помощь сию секундно приходил её очаровательный брат. Теперь же, с его отсутствием, все что она могла делать, это стараться подавить нарастающий ужас и сосредоточится на дыхание. Плюшевый человек не ответил. Он смотрел, не сдвигаясь с места, на неё, буря отсутствующими глазами плоть перепуганой ученицы колледжа, пока тому не надоело, от чего тот лег обратно в кровать, не обращая внимания на разрывающую музыку крики. Поняв что из незнакомца ничего не вытянуть, Мари выпустила рассерженный рев, пару раз пнув землю под ногами, ей не оставалось ничего, кроме как вернуться обратно к месту возвращения сознания. События происходили слишком быстро. В начале они наслаждались своим временем, тратили его как только вздумается, обнимались как в последний раз и даже не задумывались, что сегодня произойдет что-то плохое. Черт, она ведь почти забыла о той странной галлюцинации, чуть не спустивший её вниз по лестнице перед сном! Но худо не долго скрывало свое присутствие и вот, того, кого она поклялась защищать, любить и оберегать, украли прямо у неё под носом, не позволив обмолвится парой слов. "Это чертово пианино.." - сквозь зубы прошептала девушка, сжимая кистями ткань пледа, не находя себе места от появившейся в душе пустоты - "Я так на нем заигралась, что даже не обратила внимание на отсутствие его звуков. Как я вообще это допустила? Я предала его доверие. Я подвела моего маленького брата...". В глазах начала появляться рябь. Густая, жгучая вина давила на слезные протоки, очевидно приводя к тяжелым, падающим с щек капелькам, мочащими плед. Спина тряслась, пока Мари закрывала себе рот, ведь таким девушкам как она не позволено громко рыдать над своими ошибками. Но и не пускать слезы нету возможности, ибо боль от совершенного проступка, от спокойствия которое она позволила себе пережить, ударило слишком глубоко. Вдруг, раздался звук. Далекий, дикий и возвышающийся над собой с каждой секундой. Утробная сирена, оповещающая о скором окончании сна. Время пришло, и как бы ей не хотелось остаться хоть на пять минут, проверить пару нарисованных миров на наличие Муни, противиться вою было не возможно. Пора просыпаться, если б она это сделала перед братиком, то тому пришлось бы закрыть глаза, чтоб не увидеть следующие действия девицы. Сев на холодную шерсть, дама подняла края белоснежной юбки прямо до пояса, обнажая черное, нижнее белье. Кожа чиста, неприкосновенна и определенно ухожена. Той что ей не хватает в реальности. Следов от прошлых выходов, как и всегда, не осталось. Потянувшись к корзинке, музыкантша достала из него крошечный ножик для бумаги, с выдвижным лезвием. Раздался щелчок, и из пластикового обода появился кусок металла с равными делениями полосками. "Покончим с этим" - мысленно проговорила себе Мари, не теряя времени, начал полосовать свои аккуратные бедра. Линия за линией превращала белое в яжевично красное. Теплые ручейки крови сочились из ран холодного тела, стекая по ногам и образовывая стремительно растущие лужицы под нижними конечностями. Она не издавала ни звука. Перед её глазами, идеальность превращалось в отвратительное месиво из кожи, разрезанных вен и мяса, которая могла спугнуть даже стойкого на желудок персонажа. Но она ничего не чувствовала. Прямо как в те дни. Вот, после по меньшей мере сотни рваных ран и сломанных кусочков ножа, она потеряла сознание. ---------------------------------------------------------------------------------------------- Солнечный свет стал первым, что ударило ей в лицо по пробуждению ото сна. С угрюмой миной, девушка оперлась руками назад, и усадив себя так, чтобы она не падала лицом вперед, провела кистями по лицу, издав вымотанную, непонятную смесь пре мясопотамских звуков. Это была та еще ночка и она понятия не имела, сможет ли удержать свое внимание на доске в течение дня, увидев произошедшие события. Да, пару раз ей приходилось спасать Муни из лап какого нибудь доходяги, не важно был ли он пиратом, вором, бандитом или через чур повернутой на нем до грязных мыслей извращенкой. Но главное отличие от недавнего опыта, заключалось в том что именно он и был причиной его же похищения. Он блин сам писал сюжеты, в которых от неё, ради приключения, требовалось его спасти! Все было предсказуемо и заранее оговорено, чтоб ей не приходилось потом рвать волосы на голове от переживаний, вед такой неприятный опыт уже был. Сейчас же, это произошло внезапно, и уж точно ненамеренно. Та девушка на колесах каким то неведомым образом прорвалась прямиком в Спокойное пространство, навела на неё то непонятное видение, и украла единственный оплот доверия в эти суровые дни. Ей нужно решить эту проблему как можно скорее, иначе последствия могут дойти до ужасных значений. Ныне, пора просыпаться. Поскольку на часах светилось четыре не ободряющие цифры, а и именно пять часов утра, остальные жители этажа так еще и не проснулись. Вокруг тишина, в помещениях все спят, включая храпящую однокурсницу на второй кровати над ней, а значит что ц мари оставалось не так уж и много вещей, коими она могла заняться, чтобы занятть мозги между мыслями о трактовке всего сна, и оттачиванием речи для бегущего за ней проекта. Поерзав на месте, чудом усевшись на кресло, девушка решила что маленькая разминка перед поездкой не помешает. В конце концов, по настояниям докторов ей нужно делать её как минимум три раза в день, дабы не позволить мышцам с отсутствием двигательных функций прибавлять в жире и скапливать кровь в опирающихся на сидение частях. Чего ей определенно не хотелось получить ко всему тому реестру несчастий, так это пролежней. Пара движений, подтягиваний, массажа бедер с стопами и она готова выезжать в ванную. Гигиену лучше соблюдать ежедневно, даже когда голове уж точно не до этого. Барышня уже была готова выехать за порог, но разум поспешил напомнить ей об одной забытой задаче. Проверить телефон на наличие новых сообщений, которыми он всегда полнился до краев. Да, как и оказалось по достижению руки пианистки пластмассового кейса, смартфон был готов взорваться от сотен разных уведомлений, идущих. На главном экране механизма, с обоями в виде целой оранжереи тюльпанов, красовалась парочка никонов. Преимущественно для работы над собой, саморазвития и всевозможных социальных сетей, чьи кружочки как раз таки, имели под собой красные точки с пометкой '99+' каждая. Будь то Увидер, Брейнбук или же стандартные смс, ни один из них не удостоился участи быть не тронутым теми бесчисленными номерами и заявками в друзья, которые получала Мари после каждой помощи своим знакомым студентам, случайным людям или же прохожим. Помогать всегда было приятно, а видеть то как их зачастую хмурые мины превращаются в милые улыбки - оплата дороже любых миллионов. Листая ленты, меняя приложения и переходя от одной страницы к другой, студентка под конец наткнулась на одно весьма занимательнгое сообщение. А точнее оставленную аудиозапись после неудачного звонка под вечер. Видимо она не заметила бренчание телефона, потому как слишком глубоко забурилась в детство Паганини для проекта. Включив наушники и нажав на кнопку, барышня начала слушать. "Хей! Эм, привет. Это я. Ну, я. Хиро." - нервный тон парня на пару месяцев старше неё мгновенно разбавил темную тоску в её сердце, ненадолго осветив непроглядную тьму. Генри, или же как он любил себя называть в честь бутерброда, был её очень давним другом. Со всей её потерю памяти и отсутствием некоторых воспоминаний, Мари четко знала о нем парочку ключевых вещей. А - он живет в паре штатов от её нынешнего места проживания. Б - он поступил в престижное поварское училище, решив серьезно удариться в кулинарию. И С - у них был недолговременный роман, окончившийся на печальной ноте. По его словам, а он не очень любил вдаваться в детали произошедшего, они оба сказали несколько неприятных фраз, но после тщательного обдумывания, решили помириться и начать общение сначала. Она честно говоря не помнила, как познакомилась с этим дурачком, но если судить по тем разговорам, что у них происходили чуть ли не ежемесячно, он являлся давним другом детства, часто гуляющей с ней рядом, когда находился свободный денек. Разговоры с Генри всегда выдавались той еще уморительной минуткой. Парень зачастую брал на себя роль говорящего, отдавая мари возможность спокойно слушать занимательные истории о прошедших неделях, во время которых она смеялась до самого упаду. Один раз это произошло буквально, из-за чего её подруге студентке пришлось затащить девушку обратно на коляску, слушая громкий гогот с стороны упавшей. Наверное, он был одним из немногих, кто впрямь позволял её чувствовать себя в своей тарелке. Не было снисходительного взгляда, по причине ограниченных возможностей, или же улыбки только за услуги. Ему нравилось проводить с ней время искренне, что безусловно заработало поваренку отдельное место, в сердце с безграничной любовью альтруистки. Были конечно же мысли, обращая внимания на манеру речи латиноамериканца, что он чувствует горькую вину за уже забытые времена, но она часто отбрасывала такие мысли, не желая подолгу на них сосредотачиваться. Пустая трата времени. "Надеюсь ты там спишь, и поэтому не можешь ответить на звонок. Потому что если ты опять сидишь за работой допоздна... Э... Ладно, я ничего тебе не сделаю, но уж точно буду огорчен. Тебе нужно больше заботиться о себе. Так, зачем я тебе звонил? Ах да! Точно. Хотел рассказать как дела и кое что предложить" - на некоем предложении, девушка выпрямила спину, заинтересованно воткнув наушник кнопку как можно глубже, ведь любые предложения Генри всегда были чем то интересным и необычным. Что же он решил рассказать ей на сей раз? - "У меня сейчас все более менее хорошо. Мы с моей командой уже заканчиваем наш собственный рецепт для последнего экзамена, и работаем в поте лица. Пабло, Боуэн и Дафни прекрасные помощники, не то слово. Еще никогда не видел, чтобы у кого были такие познания в выпечке. Мне нужно почаще просить их меня потренировать. Наши оценки выше крыши, так что мы часто дурачимся и проводим время группой. Но мне до сих пор приходится приглядывать за ними, чтобы те не совершили какую то глупость. Немного навевает воспоминания, да? Недавно звонил Келу между прочим! Передавал тебе привет и желал всего наилучшего. Хе, он так сильно вырос. Боже ты мой, так и еще тоже хорошо готовит. Весь в своего старшего брата. Т-так горжусь этим сорванцом. Да, родители были не очень рады тому факту что мы с ним разговорились. Сейчас ситуация между мной и ими... Скажем так натянутая. Но я надеюсь что в будем, хоть как нибудь станет лучше... Кхм, ладно, думаю будет глупо как то дальше уходить от этой темы. Сорвем как пластырь. Мари. Когда я закончу первый курс, то собираюсь поехать в Фаравей на каникулы. Есть парочка дел что остались незаконченными, ну и безусловно нужно повидать остальных. И мой путь лежит рядом с твоим институтом. Я знаю что в прошлые разы, когда я предлагал тебе, ты отказывалась. У тебя определенно были на то причины, но пожалуйста, послушай меня... По нам скучают. По нам правда, правда скучают. Я знаю что Кел и Бейзил уж точно это делают. Немного сомневаюсь за Обри, ведь из того что слышал, она совсем чуть чуть поменяла к тебе отношение, после твоего переезда. Но я уверен что она тоже хочет тебя увидеть... Санни очень по тебе соскучился. Если ты не хочешь возвращаться в город ради того, чтобы свидится со мной и остальными, то может попытаешься ради него? В любом случае, выбор только твой, я ни в коем случае не буду тебя принуждать. Как что придумаешь, сразу позвони. Спокойной ночи и удачи на тесте. Бывай". В трубке раздался писк. Запись закончилась, оборвав одновременно и пару нитей, в разуме девицы. Пальцы взяли оба наушника, и положили их рядом с телефоном. Мари смотрела впереди себя, пытаясь анализировать услышанное, разрываясь между радостью за Генри и конфузом, от предложенной возможности провести время рядом с своей семьей, им и его друзьями. Но один вопрос, накрепко прилип к черепной коробке пианистки, когда имя, часто произносящиеся родителями, не стерлось из памяти по окончанию слов.Кто такой Санни?