Темные души

1. Миллиарды звезд отражаются в ясных глазах священника. Ласковая ночь тепло принимает его в свои объятия, заставляя сердце замирать в сладостном предвкушении. По телу мелкая дрожь, когда он слышит, как любовь всей его жизни невесомо приземляется за его спиной. Прохладные пальцы касаются чувствительной кожи на шее. -Ты ждал меня? – невесомый шепот на ухо, и колени Урашики подгибаются. Пальцы переходят плавно с шеи на щеку и принц осторожно разворачивает лицо возлюбленного к себе. -Ждал так сильно, как ты не можешь себе представить, – почти со стоном отвечает священник, растворяясь в объятиях принца. Момошики улыбается. Он не спешит его целовать. Дразнит, поглаживая дрожащие от нетерпения губы, шепчет в них ласковые слова, водит по ним своими губами, но не смыкает их. Урашики стонет от изнеможения и сам льнет к нему в отчаянном поцелуе. Открывается для языка, властно врывающегося в его рот. Слюна смешивается и течет по их губам, подбородкам, тянется ниточкой. Здесь их вряд ли будут искать. Кому какое дело, куда ушел молодой священник. А принца никто не осмелится спросить. Рядом небольшой водопад, тихое течение реки. Трава приятно ласкает босые стопы. Урашики запускает пальцы в длинные мягкие волосы Момошики, перебирая их, чувствуя, как их шелк приятно ласкает кожу. Он смотрит на принца с такой безграничной любовью, что у того сладко щемит в груди. Поцелуи плавно переходят на шею, и священник запрокидывает голову, открываясь целиком. Язык прочерчивает дорожку вдоль сонной артерии, затем снова опускается ниже, к острым ключицам. Одежда становится неуместной и в миг оказывается на земле. Два прекрасных обнаженных бледных существа сливаются в страстных объятиях. Ладонь с риннеганом ложится на крепко стоящий член Урашики и тот не может сдержать протяжный стон. Момошики смотрит на него властно, но с заботой старшего. Ловит каждый вздох, каждое подрагивание припухших губ. Урашики подается бедрами навстречу движению ловких пальцев, ласкающих чувствительную уздечку. Вдруг священник резко останавливает ласкающую его руку и снимает с агонизирующего члена. Принц выжидательно смотрит, как он с абсолютно невинным, смущенным, краснеющим лицом, встает на четвереньки, сильно прогибаясь в пояснице, так что грудь ложится на землю, и крайне развратно подставляет ему задницу. Момошики звереет от похоти и вцепляется в ягодицы пальцами, разводя их, покрывает партнера сверху, словно животное, с силой всаживая в него член по основание. Урашики неврно вскрикивает и подается бедрами ему навстречу. Пальцы отчаянно оставляют борозды на земле, трава забивается под ногти, хриплые вздохи смешиваются со стонами принца, яростно долбящегося в него. Наслаждение становится настолько невыносимым, что Урашики вцепляется зубами в свое запястье, чтобы только не сойти с ума. На белой тонкой коже остается красный след. Момошики впускает ладонь ему в волосы, вцепляется в хвост и тянет на себя, не причиняя боли. - Не смей, я хочу слышать твои стоны. Синеволосый послушно запрокидывает голову и поворачивается лицом к любовнику. Момошики прошибло насквозь от этого взгляда. В глазах блаженного небесного существа, казалось, ни осталось ни крупицы кротости. Лишь похоть, лишь звериное желание, лишь провокация и призыв уничтожить его полностью. И куда только делось то пугливое, невинное создание? Урашики бесстыдно стонет, шепча: -Сильнее, жестче...вот так, да...еще...еще! Твердый член принца все яростнее долбится в простату, принося боль и мучительно мощное удовольствие. Стенки кишечника судорожно сжимают Момошики, иногда даже слишком сильно. Ему хочется впиться зубами в шею любовника до крови, но остатки разума и все сильнее растущее чувство любви не дают растерзать его окончательно. Вместо этого он просовывает руку под живот Урашики и ласкает его пульсирующий член. Из горла синеволосого вырывается измученный хриплый крик, он резко подает бедра назад, в последний раз насаживаясь на трахающий его член, сжимая его с такой силой, что Момошики не может двинуться, и в ту же секунду волна острого горячего оргазма опаляет и его. Бедра Урашики обессиленно падают на землю, а Момошики, не удержавшись, ложится на теплую влажную спину любовника, покрывая его поцелуями, не спеша выходить из еще подрагивающего тела. Немного погодя, он таки освобождает Урашики из-под себя и поворачивает его лицом. В глазах священника вновь привычная кротость, безграничная нежность и немного стыда. Он льнет к принцу, прижимается рогами к его груди, а тот успокаивающе гладит влажные светло-синие волосы. И лишь далекие звезды являются свидетелями этой запретной тайной любви. 2. -Момо, ты с ума сошел, – испуганно шепчет Урашики, пытаясь остановить руку, бесцеремонно задирающую тонкую рясу и лезущую к интимным местам. -Ммм? – нагло мурлычет Момомошики ему на ухо, – что не так? -Ты хоть осознаешь, где мы находимся?! – раздраженный шепот почти срывается на крик, но Урашики приходится себя контролировать, дабы никто не услышал. -В Соборе, – тихо смеется принц, – а точнее, в его подсобке. -Там внизу прихожане! А я на исполнении своего долга! Момошики хмыкает и таки добирается до цели. -И как ты к ним собрался идти с такой проблемой? Они точно увидят! -Если бы ты хоть немного держал себя в руках, этой проблемы бы не было! – в отчаянии шепчет Урашики, осознавая, что даже если он сейчас вырвется из объятий принца, то его твердо стоящий член все равно не даст ему выйти из маленького помещения, служащего складом. -Ты невыносим, – тихо стонет священник, – если они активируют бъякуган – нам конец! -А зачем им его активировать? – не сдается Момошики, – чем быстрее ты расслабишься, тем быстрее мы решим эту...весьма немаленькую проблему. И он провел ладонью по всей длине члена Урашики, акцентируя на его весьма нескромных размерах. Понимая, что так просто от него не отстанут, священник отчаянно выдыхает и позволяет таки задрать себе рясу. Не мешкая ни минуты, Момошики резко входит в него, заставляя тихонько ахнуть. -Тшшш, – бесстыдно и наигранно укоряет он любовника за несдержанность, – или ты хочешь, чтоб нас застали? -Это все ты, – хнычет от удовольствия и страха Урашики, – я просто не могу устоять перед тобой. Богохульник! Это ж надо же! Средь бела дня! Прямо во время моей работы..ааааах… Момошики грубо закрывает рукой ему рот, а другой рукой быстрыми движениями дрочит ему. Урашики тяжело сдерживать стоны, поэтому он лишь тихо скулит в зажимающую рот ладонь, моля Шибая о том, чтобы их никто не увидел, а также о прощении за разврат и малодушие. Момошики тяжело дышит ему в шею, покрывая кожу беглыми поцелуями. -Момо, Момо… – вдруг испуганно дергается Урашики. -Ну что еще? – отвечает тот. -Я сейчас..я сейчас...Что делать? Я не хочу...оставлять следов. И твое семя будет вытекать из меня. -Да, это проблема, – хихикает принц, – не переживай. Я все сделаю, как надо. Активируя бьякуган, Момо смотрит за потоками удовольствия Урашики, как они подходят все ближе и ближе к финалу. Его дико возбуждает, следить за тем, как его любовнику хорошо. Но безопасность превыше всего. Когда Урашики дернулся, принц подгадал момент и чакрой перекрыл выход спермы и ему и себе. Священник шумно выдыхает, распахнув от удивления и удовольствия глаза, его ноги подкосились и он чуть не упал на колени, вовремя схватившись рукой за балку. Момошики, кончая, с удовольствием и гордостью смотрит на то, как дрожат ноги и руки его партнера, как тонкие пальцы вцепляются в железную балку. -Да отпусти же меня, – шипит на него Урашики, и, вырвавшись из объятий, спешно поправляет одеяние, осматривая, не выдает ли ничего только что совершенный грех, и, кинув строгий взгляд на принца, быстро выбегает из подсобки, хватая брошенную на пол по вине Момошики святую книгу. Момо не в силах сдержать смех, немного погодя, выходит из тесного помещения и спускается вниз к остальным прихожанам. Догнав у входа в большой зал Урашики, он с абсолютно безучастным отрешенным видом идет чуть позади него. Прямо у дверей они сталкиваются с Усашики, со скучающим видом ожидающим проповедь, а на деле просто пришедшим повидаться с младшим братом. -Эээ? – приоткрыв один глаз по привычке, он уставился на Урашики, – Ура-чан, ты чего такой растрепанный? И опаздываешь. Это на тебя непохоже. -А? Что? Я..я просто, – священник на ходу пытается поправить выбившиеся волосы, роняя при этом книгу, – прости, замотался, никак не мог ее найти. Он смущенно помахал талмудом у брата перед лицом. -Представляешь, убрал не на то место, а сегодня в ужасе метался, найти не мог. Как глупо! -Ну наконец-то – наигранно раздраженно бросает Момо, проходя мимо них, – тебе стоит больше следить за порядком, Урашики. Священник от возмущения чуть не подавился, но, взяв себя в руки, гордо задрав голову отправился к алтарю. Усашики скептически закатил глаза и покачал головой: -Вечно он весь в себе. 3. -Мерзкое богохульное создание, – Даншики угрожающе наступает на несчастного священника. Урашики даже не отвечает. Понимает, что счастье долго длиться не может, пришел момент расплаты. Ему уже не страшно, лишь мерзко и противно. Смотря прямо в глаза своему мучителю, он не совершает ни единого действия в защиту. Отец-настоятель опять бесцеремонно вошел в его комнату, обвиняя в чрезмерной красоте и обольстительности, а на деле же просто вновь хочет вылить на него свои садистские порывы. -Ты что-то слишком дерзкий, – злобно говорит он, – слишком спокойный. Сколько же в тебе греха, мерзкое существо? Урашики молчит, но его разрывает от желания оскалиться ему в лицо и ответить: «больше, чем ты думаешь!» Все равно, что бы они ни сказал, что бы ни сделал – его изобьют и изнасилуют. И нет никого, кто бы мог защитить его. Вдруг Даншики активировал риннеган, о котором Урашики и не догадывался. Темно-синие глаза смотрят на него с безумием и жаждой крови. И тогда священник дал ему то, что тот добивался. От ужаса тонкая фигурка вжалась в стену, и Урашики прижимает ладонь ко рту, чтобы сдержать крик. Отец настоятель выглядит еще безумнее, чем раньше, взбешенный непокорностью подопечного, и одному Шибаю известно, что этот изувер собирается сделать с молодым священником. -Урашики, ты здесь? – вдруг раздался знакомый голос за спиной гиганта, от чего оба присутствующих вздрогнули. Синий риннеган сменился неактивированным бьякуганом и отец настоятель развернулся к неожиданному гостю. -Отец Даншики? – Момошики удивленно уставился на Настоятеля, – что вы здесь делаете? -Мой принц, – Даншики низко поклонился императорскому сыну, – при всем моем уважении к вам, у нас с Урашики разговор. А что здесь делаете вы? Момошики бросил на него такой взгляд, что желудок Настоятеля подскочил до глотки, а затем упал в самый низ живота. Принц медленно поднимает руку и Даншики практически сжимается от ужаса в комок, как вдруг из разжатого кулака Момошики выпадает кулон с восьмиконечной звездой. -Это недоразумение потеряло свой кулон, – небрежно отвечает принц, – я нашел его и решил вернуть. Пока он не перевернул весь Собор, как тогда...с потерянным толмудом. Онемевший от наглости принца Урашики вполне сошел за растерянного просточка, чем отвел от себя все подозрения Даншики. -Отец, уже позднее время. Вы выглядите уставшим, – почтительно обратился Момо к Даншики, – доброй ночи. Пожалуйста, берегите себя. Даншики еще раз низко поклонился и вышел из комнаты. Когда его шаги утихли, Урашики расслабленно выдохнул, а затем молча подошел к принцу и выхватил из его руки свой кулон. -Все еще дуешься? – смеется Момо. Священник не отвечает, лишь застегивает цепочку на шее и убирает под рясу. Он не дуется. Просто смертельно боится, что Момо догадается, что Даншики с ним делает, и прячет свой страх под наигранной строптивостью. -Он...тебя обижает? – принц подходит к нему близко, и сердце Урашики уходит в пятки. -Н-нет, – заикается он, – с чего вдруг Отцу настоятелю обижать меня? Учит, воспитывает, как полагается. Спасибо за беспокойство. Холод в голосе возлюбленного задевает Момошики, но он не отступает: -Тогда почему ты прячешь глаза? Или дело во мне? -В твоих глупых шутках надо мной. Это же ты украл мой кулон? -Всего лишь хотел найти предлог придти к тебе, – нежно сказал Момо, но видя, что ему тут не рады, тяжело вздохнул, – не буду тебе мешать. Доброй ночи, Урашики. Уйти ему не дают. Священник догоняет его практически у дверей и прижимает к себе. Момошики ухмылется, чувствуя эту слабость. -Не хочешь, чтобы я уходил? Вместо ответа младший только сильнее вжимается в него. -Покажи! Он чувствует сильное колебание чакры. Священник смотрит на него необычно и в то же время страстно. С вызовом. Берет лорда за запястье, ведя к своей постели, и сильно толкает его на мягкое покрывало. -Раздевайся, – теперь уже Урашики отдает приказы. -Что, прям так сразу? – смеется Момошики, – а как же прелюдия? -Я сказал, раздевайся. Улыбка сходит с губ принца, и он подчиняется этому прямому указанию. Подождав, пока он останется совершенно обнаженным, Урашики хищно смотрит на него, как дикий кот, плавными движениями сбрасывает с себя рясу, и она, струясь по его телу белым ручьем, падает на пол. Медленным изящным шагом, как гепард, он идет к любовнику, чуть ли не облизываясь. Момошики любуется этим опасным и прекрасным зрелищем. Светло-синие волосы струятся по плечам, обволакивают длинную тонкую шею, частично прикрывают выпирающие ключицы, на грудных мышцах заострились розовые бутоны сосков, впадинка солнечного сплетения, подтянутый живот с круглым аккуратным пупком, небольшая еле-заметная светло-голубая поросль волос на лобке, крепко стоящий длинный член с лиловой головкой и возбужденно поджатые яички, гладкие бедра, длинные красивые стройные ноги с четко очерченными косточками голеностопного сустава. И все это великолепие принадлежит ему. Только ему. -Иди ко мне! – жарко шепчет он ему, и Урашики толкает его, сидящего, чтобы он лег полностью. Каждое его действие напоминало принцу движения дикой кошки. Склонившись над ним, Урашики провел большим пальцем по губам Момошики, но не поцеловал. Глядя ему прямо в глаза, он оседлал бедра принца и начал тереться своим членом о болезненно стоящий член любовника. Ствол к стволу, уздечка к уздечке. Момошики зарычал и вцепился ему в талию. Урашики криво усмехается: -Что, нравится когда дразнят? Принц замычал что-то нечленораздельное. -Когда желаемое так близко, – с этими словами он остановился, чем вызвал стон разочарования любовника, – и так далеко. -Давай же! – дергался под ним принц, желая продолжить удовольствие, но священник лишь продолжал издеваться. -Хочешь меня? -Да! – отчаянный крик. -Насколько сильно? -До безумия! -Проси! -Урашики, умоляю! Священник перестал улыбаться. Не разрывая зрительного контакта, все еще глядя на принца, как на добычу, он рукой направлет его дрожащий от нетерпения член в свое нутро и начинает медленно насаживаться. Момошики вздрагивает, подается на встречу для поцелуя, и Урашики больше не уворачивается. Они целуются, словно пожирают друг друга, кусают за губы, переплетаются языками. Рука Момо находит изнывающий от нетерпения член Урашики и отчаянно ласкает его, заставляя того откинуться назад и томно застонать. Продолжая движения бедрами, синеволосый нащупал членом принца у себя простату и теперь бесстыдно скачет на нем, шепча, как в помешательстве его имя. -Момошики...Момо...ах, боже! Вторая рука принца то сжимает его талию, то хаотично мечется по бледному телу, по шее, очерчивая пальцами жилки и кадык. -Урашики, я так долго не смогу, – кричит принц, ускоряя ласки рукой, – господи, ты меня с ума сводишь! -Ах, Момо, я так близко, – вторит ему священник, все яростнее насаживаясь на твердый горячий кол, – так близко!! -Я люблю тебя! Черт, да-а-а-а! – крик Момошики отражается от каменных стен, и его горячее семя заполняет любовника. Урашики чувствует, как в области лобка будто бьет шаровая молния. Он широко распахивает глаза, откидывается назад и замирает, выдавливая из горла подобие крика, больше походящее на хрип. Липкая сперма орошает оба тела, дыхание спирает так, что в глазах темнеет от нехватки воздуха, а сердце бешено стучит в ушах. Обессиленно рухнув рядом с принцом, хищный кот вновь превращается в маленького котенка, доверчиво жмущегося к хозяину. Положив голову любимому на грудь и слушая размеренный стук успокаивающегося сердца, он тихо шепчет: -Каждый раз...каждый оргазм, как маленькая смерть. Мне кажется, я сейчас умру. Момошики нежно гладит его по волосам и влажной спине. -Как же я не хочу уходить, – он целует священника в мягкую макушку, – так и спал бы с тобой в обнимку. -Нельзя, – горько шепчет тот. Момо отчаянно прижимает его к себе, как в последний раз, поджав губы. -Иди, мой принц, – сбивающимся голосом просит Урашики, – я буду ждать следующей нашей встречи. Так, как не ждал ни один плод чакры, как не ждал ничего в своей жизни! Иди, любимый. Это становится опасным. С тяжелым сердцем Момошики оставляет Урашики одного, и тому ничего не остается, как свернуться в комок и забыться сном, глотая слезы. 4. -Господин Момошики, – слышит принц холодный безразличный голос. -Микото, – он слегка кланяется невесте, прекрасной девушке с длинными распущенными волосами зеленоватого отлива и изящными круглыми, загнутыми назад рогами, – какой приятный сюрприз. Чем обязан визиту моей дражайшей невесты? Микото была старшей дочерью касты Провидцев, оттуда же, откуда его мать Лакита. Благодаря ее корням, Момошики обладал способностью предвидеть судьбы смертных. Часть этой касты уже готовили перекидывать в исследуемый мир, как только портал будет проложен. В случае необходимости, они умели изменять судьбу мира, если вдруг он не собирается склоняться перед божественными существами, переписывая им память. Считалось, что именно эта каста, вместе с Императорской – прямые потомки Великого Шибая, а потому именно Микото должна была стать женой наследного сына Императора. -Матушка считает, нам следует больше времени проводить вместе, мой принц, – ледяным тоном ответила она, – до нашей свадьбы осталось недолго. Нам нужно привыкать друг к другу. От фразы «привыкать» у Момошики заскрипели зубы. Он подумал, что если бы старшие приказали ей расстелить ее прекрасные длинные волосы на землю, дабы вытирать о них ноги, она выполнит это, не поведя и глазом. Он давит из себя дежурную улыбку: -Конечно, дорогая. И предложив взять себя под локоть, ведет на прогулку.       Сегодня Микото слишком разговорчива. Правда, ее голос больше напоминал интонацией голос заводной куклы. Она ведет, почти не замолкая, нудный монолог, на что принц отвечает лишь «ага, хм, да», рассказывает в деталях, как будет происходить их свадьба. Вдруг она резко останавливается, и Момошики посещает чувство беспокойства, не раскусила ли она то, что он ее ни сколько не слушает. -Господин Момошики, я хочу чтобы нашу свадьбу провел тот молодой священник. Сердце принца подскочило и пропустило сразу несколько ударов. Как он может доставить любимому столько боли? Урашики вряд ли обрадуется такой «чести». -Но моя дорогая, он слишком молод, и вряд ли знает обряд бракосочетания. К тому же он не по этой части. -А по какой? – дотошная невеста сверлит принца тяжелым взглядом лавандовых глаз. Момо неловко улыбается: -По правде сказать, я и не знаю. Его, вроде как, к жертвоприношениям собираются определить. -Его? К жертвоприношениям? – презрительно фыркает Микото, – Однако, одно другому не мешает. Идем и спросим у него прямо сейчас. Как Урашики сумел сдержать гамму чувств, нахлынувшую на него, когда принц явился к нему в Собор под ручку с надменной девицей, известно одному Шибаю. -Лорд Урашики, – девица обратилась к нему напрямую, – принц Момошики хочет у вас просить об одолжении. Урашики медленно перевел взгляд на возлюбленного, натянув на лицо улыбку, больше похожую на оскал: -Я вас слушаю. От его голоса Момошики хочется провалиться под землю. Смесь холода, безразличия, боли и злобы. -Лорд Урашики, – принц уже думал, как будет после заглаживать вину перед любовником, – я хотел вас...спросить… Слова сами застревают в глотке, и Момо ничего с этим поделать не может. Микото выжидательно уставилась на него, удивленно задрав тонкую бровь. Урашики, натянуто улыбаясь, смотрит ему прямо в глаза, будто мысленно прожаривает его на вертеле вместе с этой девицей. -Я...хотел бы..вас...попросить... -О чем же, мой принц? – в голосе священника столько яда, который чувствует один лишь Момо, и который разъедает его медленно изнутри. -Момошики, что-то не так? – подозрительно осведомляется невеста. -Нет, дорогая, – принц кладет свою руку поверх ее ладони и наигранно ласково сжимает, – просто вдруг вспомнил кое-что. Итак, лорд Урашики, не сможете ли вы провести наш свадебный обряд в скором времени. Все предложение прозвучало на одном дыхании и слилось в единое плохо разборчивое слово, но Урашики отлично все расслышал. Продолжая улыбаться, обнажая белые ровные зубы, он почтительно кланяется и отвечает: -Мне не доводилось еще проводить такую важную церемонию, как свадебный обряд. Тем более, для таких высокопоставленных персон. Самое важное и великое событие, в котором мне оказали честь – ритуальное жертвоприношение. На последних словах он сделал особый акцент. -Но, – его глаза немного сузились, – если мой принц этого желает, я испрошу разрешения на изучение данной темы. А теперь, позвольте откланяться. С этими словами священник резко обошел их и направился к выходу. -Странный он какой-то – безразлично хмыкнула Микото, пока Момошики в муках рожал план по успокоению рассвирепевшего возлюбленного. -Убирайся! – взвизгнул Урашики, когда принц под покровом ночи пробрался в его комнату. Для пущей убедительности жертва глубокой оскорбленности даже запустила в обидчика первым попавшимся под руку предметом, которым оказался серебряный канделябр. -Успокойся пожалуйста! – Момошики было не до шуток. Уворачиваться от летящего в голову тяжелого подсвечника и одновременно оправдываться не так-то просто, а объяснять представителю духовенства, что бросаться в императорских сыновей чем бы то ни было – крайне не уважительно, было не уместно. -Сейчас ты уберешься вон из моей комнаты и, желательно, из жизни, и тогда я успокоюсь! – Урашики угрожающе надвигался на принца, что заставило его невольно улыбнуться. -А что ты прикажешь мне делать? Думаешь, мне хорошо? Эта хрустальная пиявка будет моей женой, хочу я того или нет! Что мне надо было ей сказать? Извини, дорогая, этот священник – мой любовник, так что венчать нас ему будет несколько обидно? -У нас нет будущего, – Урашики отвернулся от него и открыл портал – оставь меня. Сейчас ты делаешь все только хуже. В последний момент Момошики юркнул за ним, до того, как черная бездна успела схлопнуться, и они оказались в измерении с высокими горами. У подножия горы с водопадом текла небольшая речка, на берег которой и сел Урашики, положив голову на руки. Живописное, но очень одинокое и печальное зрелище. -А лучше будет, если я уйду, делая вид, что не было этих ночей? – Момошики аккуратно сел рядом с ним, легонько кладя руки на худые плечи, – не было этих слов любви? Этих чувств? Урашики молчал. -Ты меня убиваешь, – принц приблизился к уху любовника, но тот резко развернулся. -Нет, это ты меня убиваешь! – снова заорал он, – Ты с самого начала знал, какая участь нас ждет, и все равно соблазнил меня. Заставил открыться тебе, поверить в призрачное мимолетное счастье. Что я кому-то нужен. А теперь я буду просто медленно умирать от горя! Ты наиграешься со мной сейчас, а потом тебя ждет вечная жизнь с женой, а меня – с невыносимой болью! -Я люблю тебя, – Момошики тщетно пытается дотянуться до губ священника, но тот отчаянно вырывается, – к ней у меня ничего нет. Я не выбирал эту судьбу! -Оставь меня, оставь сейчас же, – сопротивление Урашики падало по мере того, как силы покидали его, – ты ничем не лучше других наших соклановцев. Даже хуже, ты – воплощение нашей жестокости. Момошики словно дали пощечину. Но нет. Он не отступит. -Да заткнись ты уже, – и он рывком притягивает священника к себе, прижимаясь к его губам в горьком поцелуе. Тот стонет и моментом обмякает. Момо покрывает его поцелуями, словно безумный: щеки, губы, глаза, рога. -Ты мой, – он в отчаянии срывает с любовника одежду, продолжая град беспорядочных поцелуев, – мой! Я тебя не отпущу, даже не мечтай. Мне все равно, что со мной будет. Пусть хоть скормят десятихвостому. Но я тебя не отпущу! Рука с риннеганом находит его ладонь и их пальцы скрещиваются. Урашики что-то нечленораздельно стонет, будто все еще возражая, но лишь сильнее подставляется под поцелуи. Уложив любовника на прохладный песок, губы принца перешли на шею, язык прочертил дорожку по жилке, спустился до яремной впадины, затем ниже, на возбужденные соски. Момошики нежно прикусил один розовый бутон, и Урашики издал протяжный жалобный стон, растворившийся в шуме водопада. -Не надо, Момо, не надо, остановись. Но губы принца уже на его животе, готовые спуститься еще ниже. Священник затаил дыхание, когда они остановились прямо у возбужденного члена, он в ужасе распахнул глаза: -Что ты творишь? Момо хищно улыбнулся и нежно провел кончиком языка по головке. Урашики ахнул и дернул бедрами. -Прошу, не надо, – высоким голосом простонал он. Но вместо того, чтобы выполнить его просьбу, принц вобрал пульсирующую головку в рот и, помогая языком, спустился по стволу. -Как хорошо, боже, как хорошо! – кричал Урашики, пока принц дарил ему самую необычную и безумную ласку. Он выгибал спину, поднимал бедра навстречу горячему рту, а острые песчинки то и дело врезались в тонкую белую кожу. Язык принца, словно змея, обвивался вокруг изнывающего от удовольствия члена священника. Дикое, необузданное удовольствие росло с каждой секундой, готовое вот-вот взорваться миллионами искр. Но в самый ответственный момент, когда Урашики уже был близок к оргазму, принц остановился и хитро посмотрел на любовника. От неожиданности синеволосый вскрикнул и захныкал от жажды разрядки. -Зачем? Почему? -Ты же хотел, чтобы я тебя оставил в покое? – провокационно прищурился старший. -Не сейчас же! Не в такой момент! -Так мне продолжить? -Да, черт возьми! Принц продолжил ласку, но, почувствовав, как член вновь запульсировал, снова отстранился. Урашики заметался и загреб кулаком песок. -Ну же! Ну же! -Значит, сначала обижаешь меня, а теперь «ну же»? – наигранно обиженно проворковал Момо. -Умоляю, не останавливайся. И снова сладкая пытка, закончившаяся ничем. И снова и снова. Урашики метался, как в агонии, кричал, дергал бедрами навстречу, пытался тянуться руками, но Момошики ловил их и прижимал к земле. -Я больше не могу! – заорал во всю глотку священник, – Не могу! Мне больно, дай мне кончить! Момо плотно обвил губами пульсирующий член и с силой прошелся вниз, проведя языком по чувствительной уздечке, что заставило Урашики сильно выгнуться и зайтись в рыданиях. Оргазм был настолько мощный, что из глаз священника ручьями потекли слезы. В горло принцу под напором брызнула горячая солоноватая сперма, которую он с наслаждением проглотил до последней капли. -Господи, Момо, прости! – к Урашики пришло осознание того, что он только что кончил принцу прямо в рот. -Какой же ты вкусный, – Момошики, прикрыв глаза, слизал остатки семени с губ. -Я...тоже...хочу...тебя...попробовать, – задыхаясь проговорил священник. Принц довольно улыбнулся и мигом избавился от одежды, предоставив любовнику болезненно стоящий от перевозбуждения член. Урашики густо покраснел, но, переборов смущение, жадно прильнул губами с вожделенному органу. Он старался в точности повторять движения старшего, наслаждаясь вкусом любимого и стараясь доставить ему неземное удовольствие. Момошики откинул голову назад и замурлыкал, поглаживая непослушные светло-синие волосы, утопая пальцами в их мягкости. Вошедший во вкус Урашики уже заглатывал член целиком, постанывая от удовольствия. Расположившись в ногах принца, он не заметил, как сам начал тереться об него вновь вставшим членом. Услышав, как его стоны становятся все более рваными и прерывистыми, а член напрягся до предела, он уже хотел было отомстить Момо за ту сладкую пытку и отстраниться, но рука, лежащая на затылке, разрушила его планы, схватив его за волосы и насадив на пульсирующий орган до основания. -У-ра-ши-ки! – закричал Момо, наполняя горячий влажный рот терпким семенем, от чего младший не выдержал и кончил второй раз, заливая принца своим оргазмом. -Это было нечестно, – дрожа всем телом, с закатывающимися от волн удовольствия глазами, просипел Урашики, попутно глотая сперму, – ты так измучил меня, а сам значит вот как… -Судя по всему тебе это понравилось, – ухмыльнулся принц, глядя на испачканную ступню. -Момо, прости, – сконфуженно поморщился синеволосый, вытирая рот тыльной стороной ладони, – не ожидал, что смогу еще раз. Принц ласково улыбнулся и погладил его по щеке и, взяв за руку, повел к речке: -Пошли, надо привести себя в порядок.