***
Тётушка Лю покинула Храм Водных Каштанов только через час, подробно объяснив Хуа Чэну, что и как нужно делать, и вдоволь наумилявшись А-Ляню. У Князя демонов к этому времени уже голова заболела от её болтовни, но когда тётушка ушла, его вдруг охватил страх. А если он сделает что-то не так? После недолгих размышлений Хуа Чэн решил вернуться вместе с гэгэ в Дом Блаженства, там будет удобнее. Малыш, кажется, заснул. Хуа Чэн осторожно перехватил его одной рукой и подбросил кости на ладони. К счастью, первым человеком, которого он встретил в Доме Блаженства, был Инь Юй. - Градоначальник. А это… Глаза призрачного помощника медленно, но верно вылезали из орбит. Хуа Чэн хотел было раздражённо вздохнуть, но вместо этого шикнул на Инь Юя и заговорил шёпотом. - Это Его Высочество. Некоторое время он побудет в таком облике. - О! – это всё, на что хватило Инь Юя. - Отпусти всех слуг и сам не приходи, пока я тебя не позову, - приказал Хуа Чэн. Гэгэ будет жутко стесняться, если узнает, что все видели его ребёнком. - Будет исполнено. Кажется, Инь Юй был рад поводу удалиться. Хуа Чэн поднялся в спальню. Их с гэгэ спальню! До сих пор не верится… Когда-то пределом его мечтаний было ещё раз увидеть Его Высочество. Прошло всего восемьсот лет, и Хуа Чэн взял своё божество в мужья. Порой казалось, что все события последних лет – чудесный сон. Если так, то Хуа Чэн не хотел просыпаться. А вот Его Высочество не хотел спать. Не успел Хуа Чэн устроить для него гнёздышко из подушек на кровати, малыш проснулся и захныкал, пришлось снова взять его на руки. - Что такое, гэгэ? – ласково спросил Хуа Чэн. Он пока ещё не освоил тайное искусство тётушки Лю угадывать желания ребёнка по оттенку плача. Чтобы развеселить гэгэ, Хуа Чэн стал раскачивать над его лицом алмазное кольцо. Цепочку с младенца сняла тётушка Лю, сказав, что он может пораниться. «Ты же не хочешь, чтобы твой сын проглотил фамильную ценность?» Ох, знала бы тётушка Лю, что это за ценность на самом деле! Она единственная из смертных, кто держал в руках прах Князя демонов. Завороженный блестящим кольцом на цепочке, Его Высочество перестал плакать и потянул ручки к украшению. - Я верну его тебе, когда немного подрастёшь, - пообещал Хуа Чэн. – А пока что возьму на хранение. Мой прах принадлежит гэгэ, как и моё сердце. Конечно, младенец не мог понять его слов, но Хуа Чэн мог бы поклясться, что он понимает чувства. Гэгэ улыбнулся ему беззубым ротиком. - Ты и правда узнаёшь меня… А-Лянь. - Агу! – сказал гэгэ, будто соглашаясь. Тут Хуа Чэн заметил, что за окном уже темнеет. Тётушка Лю сказала, что детям очень важно соблюдать режим дня. - Пора накормить тебя, искупать и уложить спать. - Агугу! Решив, что Его Высочество полностью согласен, Хуа Чэн глубоко вздохнул, словно собираясь в бой, и приступил к вечерним процедурам. С кормлением проблем не возникло. Тётушка показала, как свернуть соску из ткани и накормить ребёнка. Гэгэ с аппетитом покушал молока. Потом с радостью позволил себя искупать, болтая в воде ручками и ножками. Но вот когда пришло время ложиться спать, благосклонность Его Высочества как ветром сдуло. Ребёнок надрывался от крика, а Хуа Чэн, совершенно растерянный, не знал, что предпринять. Он сделал всё, как сказала тётушка Лю. Запеленал, покачал… - Что этот ничтожный демон сделал не так, гэгэ? Конечно, его вопрос остался без ответа. Хоть разумом Хуа Чэн понимал, что для младенца нормально плакать, его сердце разрывалось. Он просто не мог смотреть, как плачет Его Высочество! Тётушка Лю ещё говорила, что можно спеть… вот только Хуа Чэн не мог вспомнить ни одной успокаивающей, тихой песни. То, что исполняют демоны на улицах Призрачного города, точно не подходит. Такое вообще детям слушать нельзя. Хуа Чэн не особенно интересовался искусством и теперь корил себя за это. Погружаясь в воспоминания с надеждой отыскать подходящую песню, он уходил всё глубже в прошлое… Из далёкой человеческой жизни он помнил несколько солдатских песен. Братья по оружию говорили, что у него хороший голос. Но вряд ли одна из этих песен сможет успокоить ребёнка. И тут Хуа Чэн вспомнил. Он знал только одну колыбельную. Как только знакомая мелодия всплыла в голове, сердце кольнуло болью. Всё это давно осталось позади, отчего же до сих пор больно? Сглотнув ком в горле, Князь демонов тихонько запел. Его Высочество притих, распахнул глаза, внимательно слушая. Может быть, он тоже знал эту колыбельную. Не кровь и не земля связывают страну, а старинная песня, которую и государыня, и княгиня, и крестьянка, и нищенка поют для своих детей. Его Высочество мирно заснул, как засыпал множество раз под эту колыбельную. Во сне он улыбался. И Хуа Чэн улыбался, глядя на него. Князь демонов наклонился и осторожно, боясь разбудить, поцеловал своё божество в лоб. Не удержался и поцеловал ещё и обе пухлые щёчки. Не успел Хуа Чэн порадоваться своей находчивости, как осознал простую истину: с маленьким ребёнком невозможно расслабиться. Эффекта от колыбельной хватило часа на два. Его Высочество проснулся и снова стал плакать. Так повторялось несколько раз за ночь. Хуа Чэн укачивал младенца и как только засыпал сам, А-Лянь будил его криком. На утро лучше не стало. Тётушка Лю говорила, что маленькие дети могут страдать от коликов в животе. Наверное, гэгэ не обошла стороной эта напасть. Так что весь следующий день Хуа Чэн провёл, успокаивая ребёнка и массируя ему животик, с небольшими перерывами на кормление и сон. К вечеру Князь демонов чувствовал себя вымотанным, будто разобрал все накопившиеся дела Призрачного города. Хуа Чэн и раньше предполагал, что женщины на самом деле очень сильные, но теперь ещё сильнее в этом убедился. Тётушка Лю вырастила пятерых детей, а Непревзойдённый демон и с одним справиться не может. Тут Хуа Чэн вспомнил свою матушку, и грустная улыбка тронула его губы. Образ, потускневший за сотни лет, тянулся к нему из глубин памяти, пока Хуа Чэн пел для Его Высочества старинную колыбельную. Когда ребёнок на его руках заснул, Хуа Чэн прислонился к спинке кровати и закрыл глаза.***
- Сань Лан! На границе сна и яви Хуа Чэн не сразу понял, что с голосом, произносящим его имя, что-то не так. - Гэгэ… - пробормотал Князь демонов. - Сань Лан! Просыпайся! Лёгкое прикосновение к лицу привело Хуа Чэна в чувство. Он открыл глаз и тут же закрыл, решив, что ещё спит. Через несколько секунд открыл снова, но странное видение не исчезло. На кровати рядом с ним сидел голенький малыш лет трёх и тыкал пальцем в его щёку. - Сань Лан! Я знаю, что ты не спишь! Тут Князь демонов окончательно проснулся… и чуть не подпрыгнул на постели от изумления. Вчера вечером он укачивал младенца пяти-шести месяцев от роду, разорванная пелёнка всё ещё лежала у Хуа Чэна на груди. - Гэгэ? На самом деле уточнение было совершенно излишним. В очаровательном личике ребёнка уже явно угадывались черты взрослого Се Ляня. - Если ты будешь звать меня гэгэ, это будет очень странно, - малыш захихикал. – Давай пока я не подрасту, ты продолжишь звать меня А-Лянь, мне нравится. Решив, что с обращением они разберутся позже, Хуа Чэн накинул на ребёнка свои верхние одежды, чтобы тот не простудился, и посадил маленького Се Ляня себя на колени. - Гэгэ… - А-Лянь! – упрямо поправил Его Высочество. - А-Лянь. Как твоя память? Ты помнишь, что произошло? Именно это сейчас больше всего волновало Хуа Чэна. Два олуха сказали, что Его Высочество «придёт в норму», но что если часть его воспоминаний не вернётся? - М-м-м… А-Лянь задумался так глубоко, что даже наморщил лоб и неосознанно взял в рот свой пальчик. - Я помню, что пошёл на задание вместе с Фэнь Синем и Му Цином. В древней гробнице я заметил красивую шкатулочку, взял её в руки и тут… п-ф-ф!.. Дальше ничего не помню… А нет, помню, как ты для меня пел. Споёшь ещё, Сань Лан? Хуа Чэн был в замешательстве. Воспоминания гэгэ не пострадали, он даже частично помнит вчерашний день, когда был младенцем. Но почему он воспринимает всё происходящее так спокойно? Тот Се Лянь, которого Хуа Чэн знает, сходил бы с ума от волнения и смущения. - Сань Ла-а-ан! – настырный голосок вырвал его из задумчивости. – Я хочу, чтобы ты ещё спел! Тут Хуа Чэн понял. Пусть воспоминания гэгэ на месте, его эмоциональное состояние и мышление соответствуют возрасту его тела. Разве может трёхлетний ребёнок к чему-то относиться серьёзно? Вчера Хуа Чэн обходился с Его Высочеством как с младенцем: кормил из соски, пеленал, укачивал. А теперь гэгэ стал капризным малышом трёх лет, который едва начинает познавать мир и проверять взрослых на прочность, значит, и общаться с ним нужно, как с ребёнком. - Я спою тебе колыбельную на ночь, - пообещал он. – А сейчас гэгэ нужно умыться и причесаться. - Не хочу! – заявил А-Лянь и замотал головой. Хуа Чэну понадобилось сделать над собой усилие, чтобы не засмеяться. Где же тот мягкий и стеснительный гэгэ? Неужели таким упрямым и капризным Его Высочество был в раннем детстве? Это совершенно очаровательно! - С утра всем нужно умываться, - наставительно произнёс Хуа Чэн. – Смотри. Из рукава демона выпорхнула серебристая бабочка. Ребёнок завороженно уставился на неё, но не успел он протянуть руку, как малютка улетела в сторону купальни. - Вот видишь, даже бабочка полетела чистить крылышки. Пойдём за ней? А-Лянь спрыгнул с кровати и побежал вслед за бабочкой. А Хуа Чэн побежал за ним, испугавшись, что ребёнок запутается в длинных полах ханьфу, что волочится за ним по полу, и упадёт. На ходу Хуа Чэн отправил ещё одну бабочку к Инь Юю с распоряжением купить детскую одежду для мальчика примерно трёх лет и ещё несколько комплектов на вырост. Кто знает, в каком теле гэгэ проснётся следующим утром? Пока Хуа Чэн уговаривал А-Ляня посидеть смирно перед зеркалом и позволить себя причесать, доставили сундук с одеждой. Демон нарядил своего маленького бога в красное. Этот цвет очень идёт Его Высочеству, вот только гэгэ слишком скромный, чтобы ярко одеваться, слишком привык к белым монашеским одеждам. Но дети любят всё яркое, так что Хуа Чэну представилась прекрасная возможность полюбоваться на гэгэ. А-Лянь был поистине очаровательным ребёнком! Его хотелось заобнимать и затискать… и Хуа Чэн не стал отказывать себе в этом удовольствии. А гэгэ не стал смущённо зажиматься, наоборот, обнял его своими маленькими ручками и звонко чмокнул в щёку. - Я очень люблю Сань Лана! Сердце демона таяло от нежности. - Я тоже люблю тебя, А-Лянь. Называть его по имени… это так волнительно и странно. Хотелось ещё! - Теперь я приготовлю тебе завтрак. Подождёшь в столовой, А-Лянь?***
Дети в этом возрасте очень активные и любознательные. Пока Хуа Чэн готовил кашу, А-Лянь успел распотрошить подушку, раскидать перья по всей комнате, притащить из кабинета тушницу и начать разрисовывать стену. За этим занятием Хуа Чэн его и застал, когда вернулся с завтраком. - Что это будет? – поинтересовался он, заглядывая малышу через плечо. - Вообще-то это Храм Водных Каштанов, - ответил Его Высочество таким тоном, будто объяснял нечто очевидное. Приглядевшись, Хуа Чэн смог наконец разобрать в беспорядочном нагромождении линий контуры Храма. - А что это на крыше? - Ты не понимаешь? - Нет. - Ну Сань Ла-а-ан! Хуа Чэн разглядывал так и эдак, больше всего штука на крыше напоминала огородное пугало, но вряд ли А-Лянь имел ввиду именно его. - Обезьяна? – предположил Князь демонов. А-Лянь залился весёлым смехом. - Сань Лан, это же ты! Я нарисовал, как ты чинишь крышу. А внизу с метлой это я. Вообще-то Его Высочество отлично рисует, и знания его никуда не делись, но вот детская рука не способна изобразить пропорционального человека. К счастью, гэгэ это нисколько не огорчает. - Если ты закончил картину, то садись завтракать. Хуа Чэн положил на стул все уцелевшие подушки, чтобы А-Лянь доставал до столешницы, попробовал кашу и, только убедившись, что она не слишком горячая, пододвинул чашку к малышу. - Фе! – А-Лянь сморщил свой миленький носик. – Не буду кашу! Тётушка Лю, давая советы на будущее, упоминала, что дети обязательно должны есть молочную кашу. - Это очень полезно. Попробуй, тебе понравится. Хуа Чэн зачерпнул ложку каши, подул на неё и поднёс к губам А-Ляня. Малыш упрямо отвернулся. - Не буду! - А что А-Лянь хотел бы съесть? – поинтересовался Хуа Чэн, не убирая, впрочем, чашку. Ребёнок задумался на секунду. - Вишню! - Для вишни сейчас не сезон. Хуа Чэн снова попытался скормить ему ложку каши, откуда же он знал, что, услышав отказ, А-Лянь заголосит на весь Призрачный город: - Хочу вишню-у-у! Кажется, растерянность стала привычна для Хуа Чэна за последние пару дней. - Гэгэ… А-Лянь… Успокойся! У Хуа Чэна сердце разрывалось от того, как горько Его Высочество плакал, хоть демон и понимал, что всему виной детские капризы. - Если съешь кашу, мы пойдём за вишней. Слёзы мигом высохли. - Правда? У А-Ляня засияли глаза, и Хуа Чэн, глядя на него, невольно улыбнулся. - Правда. А теперь кушай. Ложечку за Сань Лана… Ложечку за Жое… Его Высочество добросовестно выполнил условия «сделки» и съел чашку каши. Теперь пришёл черёд Хуа Чэна выполнять обещание. А когда он обещал что-то гэгэ, это не могли быть пустые слова. Хуа Чэн слышал, что во владениях Повелительницы Дождя есть сад, где деревья цветут и плодоносят круглый год. Юйши Хуан в хороших отношениях с Его Высочеством, даже была у них на свадьбе и искренне поздравила, она не откажет. В трёх мирах очень мало людей, которых Хуа Чэн искренне уважал, Повелительница Дождя как раз являлась одной из них.***
Во владениях Повелительницы Дождя, как и всегда, кипела работа. Пришло время сажать рис. Мягкие контуры холмов, сплошь покрытых террасами, радовали глаз. Заливные поля искрились на солнце, в них отражалось пронзительно-голубое небо и яркая зелень. Хозяйку этих земель Хуа Чэн и Се Лянь нашли на склоне холма. Одетая в простое крестьянское платье, Её Превосходительство Повелительница Дождя сажала рис. Если она и выделялась среди деревенских женщин, то лишь благородством осанки и спокойной красотой лица, работала Юйши Хуан наравне со всеми. Заметив гостей, Повелительница Дождя выпрямилась и, утерев пот со лба, направилась к краю поля. Выражение её лица не изменилось, только брови слегка дёрнулись вверх, когда она увидела Се Ляня на руках у Хуа Чэна. - Если вы пришли в надежде снять заклятье с Его Высочества, то, боюсь, я не смогу вам помочь, - растерянно произнесла девушка. - Через пару недель к гэгэ вернётся его обычный облик, - ответил Хуа Чэн. – А пока что Его Высочество, пользуясь привилегиями возраста, изволил немного покапризничать. Маленький Се Лянь показал Хуа Чэну язык, брови Повелительницы Дождя ещё немного приподнялись, а демон невозмутимо продолжил. - Если у вас в саду есть вишня, не разрешите ли гэгэ съесть несколько ягод? Юйши Хуан улыбнулась мягкой, приветливой улыбкой. - Маленькому высочеству захотелось вишни? Идём со мной. Она протянула руки, и Хуа Чэн почти без колебаний передал ей свою драгоценную ношу. По дороге к саду Повелительница Дождя и Его Высочество перешёптывались и хихикали, а Хуа Чэн просто наслаждался, видя своего бога счастливым. Сад Повелительницы Дождя действительно поражал воображение. Некоторые деревья, как и положено весной, тонули в белой пене цветов, другие уже отцветали, осыпая гостей дождём из лепестков. На некоторых образовались завязи, а были и деревья, чьи ветви гнулись под тяжестью спелых плодов. Гэгэ смотрел вокруг широко распахнутыми глазами, его личико выражало чистый восторг. Порой дети гораздо лучше взрослых умеют замечать красоту. - А вот и спелая вишня. Юйши Хуан остановилась возле старого дерева, в изумрудной листве которого блестели, словно крупные рубины, покрытые росой вишни. Следующий час гэгэ провёл на плечах у Хуа Чэна, ведь он желал обязательно собрать вишню своими руками, но не мог дотянуться даже до нижних ветвей. Повелительница Дождя держала корзинку и подбадривала малыша, когда он тянулся к висящим чересчур высоко плодам. Когда они втроём вернулись к рисовым полям, Его Высочество уже перемазался вишнёвым соком. - Будешь? – спросил Се Лянь, протягивая Хуа Чэну крупную вишню. – Мне кажется, эта самая сладкая. - Тогда А-Лянь должен съесть её сам. Малыш упрямо замотал головой. - Нет, хочу, чтобы её съел ты! Хуа Чэн не стал спорить. Вишня действительно была очень сладкая, такая спелая, что кожица треснула, стоило едва её прикусить, и приторный сок брызнул в рот. - Понравилось? Его Высочество улыбался и выглядел в этот момент настолько очаровательным, что не будь Хуа Чэн уже мёртвым, умер бы на месте от умиления. - Его Высочество выглядит таким счастливым, - заметила Юйши Хуан, остановившись у края заливной террасы. - Пока он ребёнок, Его Высочество меньше волнуется. - Вы тоже выглядите счастливым. Она права, Хуа Чэн действительно был очень счастлив в последние дни, несмотря на частые приступы растерянности. Пусть они с гэгэ какое-то время не смогут быть супругами в полном смысле слова, Хуа Чэн любит Се Ляня в любом обличии. А пока Его Высочество такой, он больше полагается на Хуа Чэна, и это очень приятно. - Всё же я надеюсь, что он скоро подрастёт. Гэгэ… Хуа Чэн обернулся. Но вместо ребёнка увидел лишь корзину с вишней. - Где Его Высочество? Юйши Хуан тоже потерянно оглядывалась по сторонам. - Он только что был здесь. Дети такие активные в этом возрасте… - Гэгэ! А-Лянь! – позвал Хуа Чэн, уже начиная волноваться. Тётушка Лю, конечно, говорила, что за маленьким ребёнком нужен глаз да глаз, но откуда же Хуа Чэн знал, что её слова нужно воспринимать настолько буквально? - А-Лянь! - Ваше Высочество! Князь демонов и Повелительница Дождя побежали вверх по склону холма, только туда гэгэ мог уйти по тропинке. С вершины открывался прекрасный вид на заполненные водой террасы, но сейчас Хуа Чэна мало интересовала красота пейзажа. Куда же подевался гэгэ?! - А-Лянь! Несколько десятков бабочек сорвались с его рукавов и серебристым вихрем улетели в сторону сада. Хуа Чэн как раз собирался ещё один рой отправить к озеру, что лежало за холмом, но тут на его плечо легла тонкая рука Повелительницы Дождя. - Нет нужды волноваться, Его Высочество вон там. Она указала вниз, и Хуа Чэн действительно разглядел красное пятнышко на поле. Гэгэ беззаботно шлёпал по воде, направляясь к крестьянам, что сажали рис. Когда Хуа Чэн подошёл к ним, одна из женщин как раз вытирала вишнёвый сок с личика маленького Се Ляня. - Ну вот, так лучше! Как тебя зовут, малыш? - А-Лянь. - И чей же ты? - Сань Лана. Гэгэ указал на вовремя подоспевшего Князя демонов. - Не убегай далеко, прошу тебя. Хуа Чэн, скрывая истинную степень своего волнения, взял гэгэ на руки. Он и сам не заметил, как успел не на шутку перепугаться. - Да, дети такие, только отвернёшься, а малыш уже познаёт мир, - рассмеялась крестьянка. - Я только хотел помочь, - немного сконфуженно произнёс гэгэ. – Прости, что заставил волноваться. Я не хотел тебя расстраивать, правда-правда! Глаза Его Высочества заблестели от слёз, он готов был расплакаться. - Ты ни в чём не виноват! – поспешил успокоить его Хуа Чэн. – Просто не оставляй Сань Лана одного. - Ни за что! Гэгэ обнял его, и Хуа Чэн понял, что просто не может сердиться на этого ребёнка. Да и на взрослого Се Ляня он не мог сердиться, чего уж тут. А-Ляню было всего года три, но в нём уже проявлялись черты характера, присущие взрослой версии Его Высочества. Он твёрдо решил, что должен помочь крестьянам с посадкой риса. Хуа Чэн сначала пробовал отговорить гэгэ, в основном, чтобы не доставлять работникам неудобства, но они были не против. Конечно, помощи от А-Ляня не было никакой, но он очень старался, а взрослые переделывали за ним всю работу, не переставая умиляться доброму ребёнку. Зато Хуа Чэн работал за двоих. Сменив сапоги с серебряными цепочками на плетёные сандалии и раздевшись до пояса, Князь демонов вышел в поле, как обычный крестьянин. Он никогда не считал физическую работу чем-то недостойным, в отличие от многих богов и демонов. Живя в нищете, юный Хуа Чэн чем только не занимался, он знал, как тяжело достаётся людям чашка риса. Непревзойдённый демон, Повелительница Дождя и Небесный Император трудились в поле до обеда. Вместе с крестьянами они подкрепились простой и сытной деревенской едой, немного отдохнули, пока солнце нещадно палило, а потом снова принялись за работу. Се Лянь и Хуа Чэн покинули владения Повелительницы Дождя только под вечер, оба уставшие, чумазые, но абсолютно счастливые. С собой они уносили большую корзину разнообразных фруктов и бесценные воспоминания о прекрасном дне. Сегодня было так спокойно и легко… Вернувшись в Дом Блаженства, Хуа Чэн первым делом отнёс гэгэ в купальню и хорошенько вымыл. Малыш провёл день, играясь по колено в воде, и был похож на поросёнка. Он очень утомился, его разморило от солнца и чистого воздуха, поэтому когда Хуа Чэн смывал пену с его волос, А-Лянь уже вовсю клевал носом. Завернув сонного ребёнка в полотенце, демон отнёс его в постель. Он хотел было укрыть А-Ляня одеялом и удалиться, но ребёнок неожиданно проворно ухватился за его рукав. - Ты обещал, что споёшь колыбельную, - пробормотал Его Высочество сонным голосом. Ласковая улыбка тронула губы Князя демонов. Он сел на кровать рядом со своим божеством и тихо запел старинную мелодию. Взрослый Се Лянь, услышав её, наверное, не смог бы сдержать слёз, а маленький А-Лянь сладко заснул под звуки знакомой колыбельной. Покой, любовь и безопасность, вот что несла в себе эта песня в те времена, когда Его Высочество ещё не познал ужаса и горя. Для Хуа Чэна Сяньлэ значило не так уж и много, в то время как Се Лянь искренне скорбел по погибшей родине. Хуа Чэну его родная страна ничем не помогла. Он сражался не за Сяньлэ, а за Наследного Принца, за своего бога и возлюбленного. И спустя восемьсот лет он всё также готов защищать его. - Я люблю тебя, А-Лянь, - шепнул Князь демонов и невесомо коснулся губами пухленькой щеки ребёнка.***
Хуа Чэн был счастлив каждое мгновение, что проводил вместе со своим божеством. Но последние две недели он был счастлив по-особенному. Гэгэ не дёргали чиновники Верхних Небес со своими дурацкими просьбами, он не волновался по пустякам, позволяя Хуа Чэну баловать себя. Один раз в Призрачный город заглянули Фэн Синь и Му Цин, чтобы поинтересоваться состоянием Се Ляня, но Хуа Чэн быстро выпроводил их, и больше ничто не омрачало его чудесных дней с гэгэ. Князь демонов и маленький Небесный Император вместе рисовали, лепили из глины, играли в прятки и догонялки, даже строили дворцы из тонких золотых листков. Это действительно оказалось увлекательное занятие, Хуа Чэн понял, наконец, почему дети из богатых семей Сяньлэ так любили подобный досуг. Се Лянь постепенно возвращался в норму, то есть приближался к своему истинному облику. Хуа Чэн уже отчаялся понять, как работает странный яд. Его Высочество мог прибавить два-три года за ночь, а бывало, что его тело не менялось несколько суток. В конце концов Хуа Чэн решил брать пример с гэгэ и просто перестал волноваться. Он наслаждался спокойными днями, когда всё внимание Се Ляня принадлежало ему одному, и порой ловил себя на мысли, что гэгэ растёт слишком быстро. Конечно, Хуа Чэн хотел, чтобы Его Высочество снова обрёл свою истинную внешность и характер, но всё же он признавался себе, что будет скучать по маленькому А-Ляню. Втайне от гэгэ Хуа Чэн сохранял в памяти призрачных бабочек особенно милые эпизоды, чтобы потом пересматривать их и чувствовать ни на что не похожее тепло в сердце. Князь демонов и не думал, что способен так хорошо ладить с ребёнком. Это было сложно, особенно в первые дни, но по-настоящему увлекательно. Впервые за всю его недолгую жизнь и долгое посмертное существование Хуа Чэн стал понимать людей, что стремятся обязательно обзавестись потомством. А поскольку детей у него никогда не будет, демон спешил насладиться краткими мгновениями, когда тёплый и такой родной А-Лянь прижимается к нему и с детской непосредственностью говорит: «Я так люблю Сань Лана!» Но скоро с А-Лянем предстоит попрощаться, в том смысле, что Его Высочество станет прежним. Последние три дня Се Лянь пребывал в облике подростка лет двенадцати-тринадцати. Странно, как ему удаётся сочетать в себе природный добрый нрав и свойственные возрасту черты, вроде импульсивности и упрямства. Сегодня гэгэ решил проверить, в порядке ли его боевые навыки, и пристал к Хуа Чэну с просьбой потренироваться вместе. Он и раньше предлагал такое, но встречая мягкий отказ, не настаивал. Хуа Чэн готов сделать всё, что угодно, чтобы порадовать своего супруга, но просто не способен направить на него оружие. Но Князь демонов недооценил настойчивость двенадцатилетнего мальчика. Через несколько часов беспрерывных уговоров он всё-таки сдался. Но поставил условие: А-Лянь сражается Эмином. У этой сабли есть душа и собственная воля, она позаботится о безопасности Его Высочества, даже если у Хуа Чэна случится помутнение, и он не успеет остановить удар. Вопреки опасениям, всё прошло гладко. Навыки Се Ляня не пострадали, только тело ещё не обрело былой силы и выносливости. - Сань Лан, мы обязательно должны продолжить совместные тренировки, когда я верну себе истинный облик! – сказал донельзя воодушевлённый и уставший Се Лянь, когда был уже не в силах поднять саблю. - Поговорим об этом, когда подрастёшь, - шутливо ответил Хуа Чэн и отправил гэгэ отдыхать. Вечером Се Лянь поел с особым аппетитом и решил лечь спать пораньше. Когда Его Высочество забрался под одеяло, Хуа Чэн подумал, что он уже не смотрится таким крохотным в их огромной кровати. - Осталось подождать совсем чуть… - слова потонули в громком зевке. - А-Ляню так не терпится снова стать взрослым? - А разве ты не хочешь, чтобы я стал взрослым? - Хочу, конечно, но ты мне нравишься и таким, - честно ответил Хуа Чэн. – Мне приятно заботиться о тебе, готовить для тебя еду, расчёсывать тебе волосы по утрам… - Если хочешь, можешь каждый день расчёсывать мне волосы! – великодушно разрешил А-Лянь, даже не подумав, что его взрослая версия будет стесняться такого ритуала. Странно, Его Высочество научился быть раскрепощённым в постели, но как только солнце заглядывало в окно спальни, проникая под полупрозрачный полог супружеского ложа, он снова начинал краснеть от прикосновений. Но впереди у них ещё много времени, чтобы это исправить. Образы в голове были притягательными, но Хуа Чэн поспешил отогнать их. - Ты ведь хочешь, чтобы я поскорее стал прежним, верно? Его Высочество хорошо знал своего мужа, и теперь пришёл черёд Хуа Чэна смутиться, ведь Се Лянь понял, о чём он думает. А Се Лянь сейчас двенадцатилетний ребёнок, который вообще не должен задумываться о подобном. - Спи, гэгэ. Хуа Чэн тоже лёг в постель и поцеловал своего бога в лоб.***
Князь демонов проснулся от тёплых поцелуев. Обычно это он будил супруга подобным образом, а теперь они поменялись местами. Ещё не проснувшись окончательно, Хуа Чэн замер в блаженстве, полностью отдаваясь неожиданной ласке. Должно быть, гэгэ очень соскучился по супружеской жизни и решил наверстать упущенное, как только к нему вернулся прежний облик. Тёплое тело Се Ляня прижималось к демону со спины, и в его поясницу упиралось неоспоримое свидетельство того, что это тело уже не принадлежит ребёнку. - Гэгэ! – вздохом вырвалось у Хуа Чэна. Се Лянь что-то промурлыкал, сдвинул ворот ночных одежд Хуа Чэна, и невесомые поцелуи с шеи перетекли на плечо. Больше демон не мог терпеть. Он так соскучился! Хотелось немедленно опрокинуть супруга на постель и владеть им долго-долго, во всех позах, чтобы Се Лянь кричал от удовольствия в его руках… Полный решимости немедленно осуществить этот чудесный план, Хуа Чэн повернулся к Се Ляню, заключил его в объятия и захватил губы в требовательном поцелуе. Гэгэ застонал ему в рот и разомкнул губы. Поцелуй вмиг стал развратным и мокрым, их языки сплетались, тёрлись друг о друга, влажные звуки наполнили спальню. Кажется, за всю супружескую жизнь у Хуа Чэна и Се Ляня не было перерыва в целых две недели между постельными утехами. Хуа Чэн распахнул одежду возлюбленного, желая поскорее добраться до тёплой кожи, разукрасить метками страсти и принадлежности… Но тут он понял, что что-то не так. Возбуждённое тело в его руках было чересчур худым, талия и плечи чересчур узкими, руки, обнимающие демона, слишком тонкими. Се Лянь от природы обладал стройной фигурой, его можно назвать изящным, но никак не хрупким. Хуа Чэн разорвал поцелуй и чуть отстранился, вглядываясь в лицо человека напротив. Тот, кто плохо знает Его Высочество, не заметил бы различий, но Хуа Чэн помнил каждую чёрточку внешности своего мужа. И сейчас в его руках задыхался от неудовлетворённого желания не Се Лянь в обычном облике, а юноша лет пятнадцати. Хуа Чэн резко отпрянул. В первую секунду Се Лянь потянулся за ним, приняв всё это за игру, но демон упёрся руками в его плечи, удерживая на месте. - Сань Лан? Его Высочество, наконец, открыл глаза и теперь смотрел на Хуа Чэна разочарованно и удивлённо. - Что-то не так? - Гэгэ, может, подождём ещё пару лет… то есть пару дней? – предложил Хуа Чэн. Его Высочеству остался ещё один «скачок роста», и он снова станет прежним. - Почему? Се Лянь ловко вывернулся из рук Хуа Чэна и прильнул к его телу, оплетая словно плющ. - Разве ты не видишь, что я уже достаточно вырос, чтобы снова стать тебе настоящим супругом? Он потёрся своим возбуждением о бедро Хуа Чэна, и демон едва сдержал стон, даже через два слоя ткани чувствуя, какой Се Лянь твёрдый и горячий. У самого демона член тоже стоял так, что возбуждение уже становилось слегка болезненным. Разумом Хуа Чэн понимал, что не должен сейчас ничего делать с гэгэ. Это был какой-то внутренний барьер. Но тело этого барьера не ощущало, наоборот, почувствовав близость любимого человека оно жаждало наслаждения. А-Лянь в свою очередь только усложнял задачу. - Сань Лан… Я так скучал по тебе… Наконец-то я снова чувствую… всё это… - шептал он, всё теснее и теснее прижимаясь к Хуа Чэну. Непривычно мягкие ладони забирались под одежду, непривычно тонкие пальцы касались в самых чувствительных местах. Память гэгэ на месте, он прекрасно изучил тело своего мужа. - Так хочу тебя… - произнёс Се Лянь, опаляя шею демона горячим дыханием. – Сань Лан! Ну же! Жар наполнял всё тело, концентрируясь внизу живота, а сознание словно заволокло дымкой. Хуа Чэн очнулся только, когда Се Лянь уже почти оседлал его бёдра. - Гэгэ, всё же не стоит… - Но я же хочу! Его Высочество сел на кровати и смотрел на своего мужа с совершенно очаровательным выражением обиды на полувзрослом-полудетском лице. На несколько секунд Хуа Чэн залюбовался прекрасным юношей. - Ну Сань Ла-а-ан! Кажется, гэгэ решил использовать способ, показавший себя надёжным в предыдущие дни – канючить. Хуа Чэн не мог не признать, что ситуация сама по себе вышла забавная. Тем более, он понимал, как нелегко сейчас приходится гэгэ. Когда Се Лянь на самом деле был подростком, его занимало только самосовершенствование, он следовал по пути усмирения плотских желаний и совсем не испытывал интереса ни к мужчинам, ни к женщинам. Но сейчас гэгэ уже знает, что такое удовольствие, и как его получить, а его тело как раз находится на том этапе развития, когда хочется примерно постоянно. Хуа Чэн невольно вспомнил себя в этом возрасте. Тогда он только начал осознавать природу своих чувств к Его Высочеству, но не принял их до конца. Юному Сань Лану казалось, что каждой своей непристойной мыслью он оскверняет чистый и возвышенный образ божества. Но он ничего не мог с собой поделать. Как ни пытался юноша представлять Его Высочество в образе воина, радующего богов, в памяти обязательно всплывали картины той ночи в пещере… Сань Лан не надеялся на взаимность своих чувств. Ему оставалось лишь спрятаться в уединённом месте (поиск уединения в казарме это отдельная история) и торопливо удовлетворять себя, мучаясь потом приступами стыда и ненависти к себе. Из неприятных воспоминаний Хуа Чэна вырвал голос гэгэ. - Разве Сань Лан больше не хочет своего мужа? А-Лянь выглядел таким расстроенным, что хотелось немедленно прижать его к себе и успокоить. Но Хуа Чэн знал, что коснувшись его, уже не сможет отпустить. - Сань Лан хочет своего мужа. Во взрослом облике, - терпеливо пояснил демон. – Завтра-послезавтра гэгэ уже вырастет, и тогда Сань Лан исполнит любое его желание. Се Лянь прикусил губу, задумавшись, но не успел Хуа Чэн вздохнуть с облегчением, как глаза юноши блеснули опасной решимостью. Кажется, демон недооценил буйство желаний во взрослеющем теле. Его Высочество больше не пытался прикоснуться к супругу, знал, что не сможет ничего сделать силой. Вместо этого он мигом скинул всю одежду, выставляя напоказ тонкое молодое тело с едва различимыми контурами мышц. Маленькие розовые соски напряглись, член, почти такой же как у взрослой версии Се Ляня, прижался к животу. Покрасневшая от прилива крови головка так и манила прикоснуться языком, слизать капельку выступившей смазки… Хуа Чэн вовремя оборвал эту мысль. - Сань Лан? У Князя демонов осталось два варианта: сейчас же подмять А-Ляня под себя и жестко отыметь, потому что дальше сдерживаться он просто не сможет, или спасаться бегством. - Сань Лан, куда?! Стой! – закричал Се Лянь, когда его муж рассыпался сотнями серебристых бабочек.***
Князь демонов материализовался за пределами Призрачного города. Всё его существо рвалось обратно, сдерживать желания сейчас оказалось едва ли не сложнее, чем в подростковом возрасте. Лучше, если они с гэгэ не будут видеться денёк-другой… Но одну бабочку Хуа Чэн всё же оставил следить за А-Лянем на случай, если юноша попадёт в беду. Искупавшись в ледяной горной речке, чтобы побороть непрошенное возбуждение, демон решил проверить, как там его супруг. Бабочка спряталась в складках полога над кроватью, и с этого ракурса было прекрасно видно, как А-Лянь, раскинувшись на постели, ласкает себя. Хуа Чэн так и застыл на берегу речки, натянув только один сапог. Его Высочество тихонько постанывал, его рука резко двигалась на члене, юное тело было напряжено, даже пальчики на ногах поджались. - Сань Лан… - сорвалось с влажных губ. – Сань Лан!.. А! Хуа Чэн отозвал бабочку, стряхнул сапог, который успел надеть, и нырнул обратно в реку. Чтобы как-то себя занять до завтрашнего дня и заодно выместить раздражение, Хуа Чэн решил разобраться с гнездом пауков-оборотней, которые недавно обосновались в окрестностях Призрачного города и устраивали неприятности. Демоны жаловались, торговцы подвергались нападениям, а у градоначальника никак руки не доходили. Что ж, паукам не повезло, что сегодня у Хуа Чэна очень плохое настроение. Пока Князь демонов бегал по горам вокруг Призрачного города, вылавливая разбежавшихся оборотней, утро сменилось жарким днём, а день в свою очередь стал клониться к вечеру. Любуясь закатом, Хуа Чэн думал, что же сейчас делает его супруг. Снова пробудившаяся бабочка не нашла его в Доме Блаженства. Хуа Чэн чувствовал смутное беспокойство, но решил не впадать в панику раньше времени. Конечно, подростку не сидится на месте, что плохого в том, что гэгэ пошёл прогуляться? Пока Хуа Чэн таким образом успокаивал себя, по сети духовного общения его вызвал Инь Юй. Если помощник решил потратить выделенную ему Хуа Чэном магическую силу, значит, дело действительно важное. - Градоначальник… Даже в сети духовного общения голос Инь Юя звучал неуверенно и будто немного испуганно. - Что случилось? – поинтересовался Хуа Чэн. У него была пара догадок, и он надеялся, что ошибается. - Тут Его Высочество… - Его Высочество – что? Тут – это где? - В питейном заведении через две улицы от Дома Блаженства… Хуа Чэн не стал дослушивать и подбросил кости на ладони. Чего-то подобного он и опасался. Восемьсот лет назад Его Высочество добровольно лишил себя удовольствий и избежал ошибок, через которые проходят все юноши. Теперь его больше не сдерживает путь самосовершенствования или положение Наследного Принца, а взрослеющее тело на пару с пребывающим в смятении разумом ищут приключений. Наверное, Хуа Чэну всё-таки не следовало так позорно сбегать. Разве он не поклялся, что будет всегда защищать своего гэгэ? А сейчас Се Ляню требуется защита от собственных необдуманных поступков. И снова Хуа Чэн погрузился в воспоминания о далёкой юности. Среди подёрнувшихся дымкой образов был позорный случай, когда он, пятнадцатилетний идиот, возомнил, что может пить наравне с бывалыми солдатами. Закончилось всё довольно ожидаемо: юноша блевал дальше, чем видел, а братья по оружию смеялись над ним… Нужно сейчас же вернуть гэгэ домой! У дверей таверны Хуа Чэна встретил растерянный Инь Юй. Демоны внутри выглядели не менее растерянными. Они впервые видели даочжана Се выпивающим чашу за чашей, громко смеющимся и распевающим застольные песни. Правда, некоторые уже освоились. За столом гэгэ был не один, к нему подсели трое демонов, явно надеясь надраться за счёт градоначальника. Никто из них не ожидал, что градоначальник явится собственной персоной. Под тяжёлым взглядом Князя демонов всех посетителей таверны как ветром сдуло, а работники благоразумно скрылись на кухне. - Сань Лан? А-Лянь поднял на супруга мутные глаза и громко икнул. - Почему ты ушёл сегодня утром? Мне было так грустно без тебя, и я решил немного прогуляться. Всех зазывали в новый ресторан, я не думал, что будет так весело… Юноша продолжал что-то бормотать, путаясь в словах. Хуа Чэн смотрел на него с нежностью. Гэгэ прекрасен в любом облике, в любом возрасте, в любой ситуации. А Сань Лан всегда будет рядом, чтобы защищать его. - Пойдём домой, А-Лянь. Хуа Чэн попытался поднять своего супруга, но тот стал вырываться. - Сань Лан, постой! Я ещё не заплатил за ужин… Ой, у меня же нет при себе денег! Как неловко получилось… А-Лянь явно готов был расплакаться от смущения, а Хуа Чэн – от умиления. Всё-таки характер гэгэ не меняется. - Я заплачу. Пойдём, тебе нужно отдохнуть. На этот раз А-Лянь согласился и тихонько ойкнул, когда Хуа Чэн осторожно взял его на руки. - Я могу идти сам… Конечно, он бы и пары шагов не сделал, поэтому Хуа Чэн проигнорировал слабые попытки вырваться. - Позволь этому супругу позаботиться о тебе, - сказал он и поцеловал А-Ляня в щёку, ощутив сладкий запах вина. - Тогда почему ты не позаботился обо мне утром? – обиженно пробурчал юноша. Хуа Чэн тихо рассмеялся. Ох, как будет страдать его милый супруг, когда вспомнит всё, что сегодня произошло! Вернувшись в Дом Блаженства, он уложил А-Ляня спать. Юноша всё порывался куда-то пойти и что-то делать, но Хуа Чэн был непреклонен. В конце концов А-Лянь заснул в его объятиях. Некоторое время демон наблюдал, как он спит, любуясь приоткрытыми губами и трепещущими ресницами своего божества. Сейчас на его лице поразительным образом детское очарование сочетается с красотой взрослого мужчины. Прежде чем лечь спать, Хуа Чэн поставил кувшин с водой возле кровати, приготовил несколько сытных блюд и наложил на тарелки печать, сохраняющую тепло. Видят Небеса, завтра утром ему придётся хорошенько поухаживать за супругом.***
Демонам не нужно дышать, но открыв глаза на следующее утро, Хуа Чэн специально набрал полную грудь воздуха, чтобы вздохнуть с облегчением. В постели рядом с ним лежал Его Высочество, именно такой, каким он был последние восемьсот лет. Действие яда подошло к концу. И хоть демон вымотался за последние две недели, он вдруг понял, что будет скучать по малышу А-Ляню. По взрослому Се Ляню он тоже скучал, и только сейчас осознал, насколько сильно. Хуа Чэн осторожно убрал прядь волос с его лица, но мимолётное прикосновение всё же потревожило сон гэгэ. Он заворочался, но никак не мог выбраться из одеяла, в которое завернулся, как в кокон. Заспанные глаза приоткрылись, тут же закрылись обратно, а секунду спустя широко распахнулись. - Сань Лан! - Доброе утро, гэгэ, - с нежностью произнёс Князь демонов. Он хотел было поприветствовать супруга поцелуем, но Его Высочество вдруг спрятался под одеялом с головой. - Гэгэ помнит, что произошло вчера? - Сань Лан, пощади! Вопрос был совершенно излишним. Там, под ненадёжной защитой одеяла, Се Лянь сгорает от стыда. Конечно, любящий супруг не может оставить его в таком состоянии. - Ты собираешься вечно прятаться? Хуа Чэн приподнял краешек одеяла и заглянул в красноватый полумрак, где Се Лянь сжался в невероятно милый комочек. - Да, - ответил комочек. – Возможно, я собираюсь провалиться сквозь землю прямо сейчас. - Тогда давай провалимся вместе. Хуа Чэн тоже забрался под одеяло и обнял своего гэгэ. Демон чуть не застонал от блаженства, снова прижимая к себе такое знакомое и желанное тело, чувствуя запах любимого человека. Взрослый Се Лянь нравится ему больше всех остальных версий, определённо. Через некоторое время Се Лянь расслабился в его объятиях, даже повернулся к супругу лицом. Очаровательный румянец пролился на щёки Его Высочества, и Хуа Чэн приложил все силы, чтобы подавить такое неуместное сейчас возбуждение. Гэгэ наверняка мучается головной болью, и как любящий муж Хуа Чэн должен искупать и накормить его, а не набрасываться с поцелуями, как бы он не изголодался по близости за две недели. - Сань Лан… я же ничего не сломал в ресторане, где ужинал вчера? – робко спросил Его Высочество. Хуа Чэн помнил, что совсем недавно гэгэ просил пощады, но всё же демон не мог не подшутить над ним немножко. - Гэгэ имеет ввиду тот кабак, где он вчера напился? Се Лянь с горестным стоном уткнулся лицом в грудь Хуа Чэна, чувствуя, как тело демона слегка дрожит от едва сдерживаемого смеха. - Ты намучился со мной за эти две недели, - немного неразборчиво произнёс Се Лянь, всё ещё пряча пылающее лицо. - Мне было очень приятно заботиться о тебе, - совершенно искренне ответил Хуа Чэн и также искренне прибавил, - Но я рад, что ты пришёл в норму. - Я тоже рад. Гэгэ потёрся щекой об его грудь, слегка задевая участок голой кожи в вырезе ночных одежд. Тело демона напряглось, он зажмурил единственный глаз, мысленно приказывая себе успокоиться. - Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Хуа Чэн самым невинным тоном, который мог из себя выдавить. - Да вроде нормально, - сказал Се Лянь после недолгого молчания. – Мне кажется, когда моё тело стало прежним, все… последствия вчерашнего дня пропали… Сань Лан, прости меня, пожалуйста! Гэгэ действительно был очень смущён и расстроен, Хуа Чэн уже успел тысячу раз пожалеть, что слегка подразнил его. - Я доставил Сань Лану столько неприятностей! – продолжал сокрушаться Его Высочество. – Ещё и приставал к тебе… - Гэгэ. Хуа Чэн взял в ладони очаровательно порозовевшее лицо своего божества и заглянул в тёплые, родные глаза, из которых готовы были пролиться слёзы. - Я был счастлив с тобой маленьким, с тобой подростком… Важно не какой ты, а кто ты, помнишь? И конечно, гэгэ имеет полное право приставать к своему супругу. Хуа Чэн намеревался немного развеселить гэгэ, но Се Лянь в его объятиях только сильнее напрягся. Ещё и прикусил губу, что выглядело чересчур соблазнительно для изголодавшегося по супружеской близости демона. - Хорошо. - Что? Хуа Чэн так глубоко погрузился в свои далеко не пристойные мысли, что не расслышал, что сказал ему гэгэ. - Я говорю, хорошо, раз так. Тут Хуа Чэна толкнули в грудь, несильно, но ощутимо, заставляя откинуться на спину. Князь демонов даже среагировать не успел, как супруг оседлал его бёдра и наклонился, запечатав холодные губы горячим требовательным поцелуем. - Гэгэ, что ты делаешь? - Пристаю к тебе, - произнёс Се Лянь, опаляя дыханием его шею. На секунду Хуа Чэн подумал, что ещё спит. Он никак не ожидал от Его Высочества столь смелых речей и ещё более смелых действий. Демон замер, боясь поверить своему счастью. Его муж уже не так сильно стесняется, как в начале супружеской жизни, но всё же редко проявляет инициативу. - Я очень соскучился по тебе. От томного шёпота у Хуа Чэна окончательно сорвало крышу. Вчера он проявлял чудеса самоконтроля, но в этом мире чудес много не бывает. Демон со звериным рыком прижал к себе возлюбленного, перевернул на спину и подмял под себя. Стон Его Высочества потонул в яростном поцелуе. Се Лянь отвечал со всей страстью, одновременно пытаясь стянуть одежду с плеч демона. Они не разрывали поцелуя ни на мгновение, торопливо избавляя друг друга от ненужных слоёв ткани. Наконец-то!.. Наконец-то Хуа Чэн чувствует своего супруга кожа к коже, возбуждение к возбуждению. Его Высочество такой обжигающе горячий, так выгибается навстречу, так нетерпеливо стонет. Они ещё успеют медленно довести друг друга до исступления, и не раз, но в этот момент оба лишь рвались удовлетворить накопившийся голод. Хуа Чэн сомневался, что сегодня вообще выпустит гэгэ из постели… а даже если захочет, гэгэ сам его не выпустит. Обычно метки страсти и принадлежности на их телах не успевали исчезать полностью, но сейчас кожа обоих любовников была идеально-белой, и они спешили это исправить. Хуа Чэн голодным зверем вгрызался в доверчиво подставленную шею, оставляя яркие засосы и следы от зубов. Взамен он получал длинные царапины на спине, а когда с мокрым звуком оторвался от своего гэгэ, то ощутил немного болезненный укус в плечо. Демон отозвался возбуждённым стоном. Его Высочество действительно очень соскучился. Захватив губами затвердевшую горошинку соска, Хуа Чэн стал оглаживать бёдра возлюбленного, дразня и распаляя. В стонах Се Ляня наравне со страстью звучало нетерпение. Хуа Чэн любил играть с ним, заставляя перешагивать внутренние барьеры, но сейчас они оба возбуждены так, что становится почти больно. Демон потянулся к тумбочке, где обычно хранилось масло, но заветного флакончика не оказалось на месте. Конечно, ведь Хуа Чэн сам его убрал на прошлой неделе, чтобы А-Лянь случайно не нашёл и не выпил, он ведь может! - Сейчас, гэгэ… Демон встал с постели и отошёл к шкафу. Пока он рылся в одном из ящиков, за его спиной раздался мокрый звук, а потом довольный стон. Хуа Чэн медленно повернулся с флакончиком масла в руке, изо всех сил надеясь, что это не то, о чём он подумал. Потому что если именно это, то он умрёт снова прямо здесь и сейчас! Обычно неподвижное сердце затрепетало в груди, когда взгляду демона открылась невероятная в своей красоте и порочности картина. Его Высочество Наследный Принц Сяньлэ лежал на кровати, широко раздвинув согнутые ноги и трахал себя влажными от слюны пальцами. Хуа Чэн приблизился. Медленно. Забрался на кровать. Тоже медленно. Не отрывая глаз от чудесного видения. Се Лянь хотел было вытащить пальцы и предоставить остальное своему супругу. Хуа Чэн способен только лишь рукой довести его до оргазма… Но запястье Се Ляня перехватили. - Нет, гэгэ, продолжай. Его Высочество подумал, что наверное способен кончить только от этого голоса. Он готов был провалиться от стыда, но цеплялся, как за соломинку, за голос и взгляд своего демона. А этот демон совершенно не собирался его щадить! - Я хочу, чтобы ты подготовил для меня свою дырочку. Се Лянь зажмурился и простонал, волна возбуждения накрыла его от этих развратных слов, произнесённых глубоким, полным страсти голосом. Прохладное масло полилось между его бёдер, и проникать в себя пальцами стало намного легче, влажные звуки наполнили спальню. Казалось, что здесь, за алым полупрозрачным пологом, отдельный мир, совсем непохожий на мир смертных, демонов или небожителей. Целый мир для них двоих. Мир, где можно всё. Где Наследный Принц Сяньлэ вытворяет и позволяет вытворять с собой немыслимые вещи… Вот бы никогда не возвращаться из этого мира блаженства! Когда три пальца свободно входили в разработанное отверстие, Хуа Чэн наконец позволил гэгэ убрать руку. Покрасневшая, блестящая от масла дырочка судорожно сжималась вокруг пустоты, желая немедленно быть заполненной. - Сань Лан! – с мольбой в голосе позвал Его Высочество. Хуа Чэн не мог противиться желанию своего бога и заполнил его одним сильным толчком. Се Лянь выгнулся в его руках, откинул голову, подставляя изящный изгиб шеи под яростные поцелуи и укусы. - Сань Лан, я… Слова потонули в развратном стоне, когда демон начал двигаться. Последние крохи самоконтроля удерживали его на грани, не позволяя сразу сорваться в бешеный темп. Он брал своего супруга уверенно, но нежно. Пока что. - Я тоже соскучился, любовь моя, - прошептал Хуа Чэн. Их губы соединились в долгом поцелуе. Мокрые звуки сплетающихся языков и сливающихся в экстазе тел ужасно смущали, но за годы супружеской жизни Его Высочество научился преодолевать смущение. А когда Хуа Чэн задел то самое место у него внутри, все посторонние мысли вообще вылетели из головы бога. - Гэгэ хорошо? Конечно, Хуа Чэн уже давно не нуждался в указаниях, он знал тело своего мужа, знал, как двигаться и под каким углом входить, чтобы при каждом толчке Се Лянь закатывал глаза от наслаждения и громко стонал. Но Хуа Чэну всё равно нужно подтверждение, едва слышное «Да!» на выдохе. Ему нужно знать, что его любят и желают, что он достоин. - Да!.. – простонал Се Лянь. – Мне очень хорошо с Сань Ланом. Восемьсот лет ожидания и несколько смертей стоили того, чтобы услышать эти слова из уст любимого человека. Хуа Чэн закинул ноги Се Ляня себе на плечи, почти складывая гибкое тело пополам, и резко увеличил темп. Он больше не мог сдерживаться, это просто выше его сил. Гэгэ слишком горячий и тесный, его запах слишком опьяняющий, чтобы сдерживаться. Влажные шлепки кожи о кожу стали громче, как и хлюпанье смазки, и стоны Се Ляня. В такой позе Сань Лан при каждом движении попадал точно по чувствительному месту. А когда он ещё стал ласкать член супруга, Се Лянь начал по-настоящему задыхаться. Он уже не думал о том, насколько открытая и стыдная эта поза, насколько уязвимым он выглядит. Все его мысли, все грани его личности на миг растворились в чистом наслаждении. Губы Его Высочества раскрылись в беззвучном стоне, он выгнулся, судорожно сжимая руками простыни, горячее семя брызнуло ему на грудь и на руку Хуа Чэна. Демон сдавленно простонал над ним и излился в пульсирующую горячую глубину. Ощущение того, как его нутро заполняют семенем, продлило оргазм Се Ляня, и когда последние судороги замерли в глубине тела, Его Высочество чувствовал себя совершенно выжатым и обессиленным. Но он знал, что это ненадолго. Вообще-то Се Лянь не собирался сегодня выпускать возлюбленного из постели. - Быть взрослым определённо лучше, - произнёс он, поудобнее устраиваясь в объятиях супруга. - Определённо, - согласился Хуа Чэн. - Сань Лан… Его Высочество снова прикусил губу, и это было настолько очаровательно, что демон не смог сдержать улыбку. - Чего хочет гэгэ? Сань Лан всё сделает. - Ты не мог бы иногда называть меня по имени? – тихо произнёс Его Высочество, не поднимая глаз на мужа. – Это очень приятно… Но если ты не хочешь… - А-Лянь. Его Высочество довольно улыбнулся и теснее прижался к Хуа Чэну. За нежным обращением последовал поцелуй в макушку, потом в щёку, потом в губы… Когда Се Лянь получил возможность сделать вдох он чувствовал себя зацелованным почти до смерти… и абсолютно счастливым.***
Его Высочество прогуливался по Призрачному городу. В одиночестве на этот раз. У Хуа Чэна накопилась куча дел, ведь последние две недели всё своё внимание он уделял супругу. Из-за этого Се Лянь чувствовал себя слегка неуютно, он всё ещё не мог привыкнуть к трепетной заботе. А пока он был… не совсем в своём теле… доставил столько хлопот! Как раз когда Се Лянь об этом подумал, он заметил, что трое незнакомых демонов смотрят на него как-то странно. Может быть, они видели Се Ляня в тот вечер, когда он напился? Небеса, как стыдно! Его Высочество ускорил шаг, намереваясь покинуть рыночную площадь. Троица последовала за ним. Внимание демонов не пугало Се Ляня. В последнее время жители Призрачного города стали обращаться к нему с просьбами, боясь беспокоить градоначальника. - У вас ко мне какое-то дело? Се Лянь решил облегчить демонам жизнь и сам начал разговор, когда они вышли на безлюдную улицу. Все трое выглядели смущёнными, насколько могут демоны выглядеть смущёнными, но всё-таки приблизились. - Уважаемый старший дядюшка! – поприветствовал его демон, похожий на собаку, что встала на задние лапы. Демоница с небольшими рожками на лбу ткнула своего товарища локтем и кашлянула. - Уважаемый даочжан Се! – исправился демон-пёс. - Простите, что побеспокоили вас, - добавил третий демон, что от человека отличался только торчащими из-под верхней губы клыками. Тут все трое замялись, явно не зная, как сформулировать свою просьбу или жалобу. В конце концов девушка выпалила: - Мы считаем, что с даочжаном Се обходятся несправедливо! - А? Се Лянь ничего не понял. - Градоначальник не должен был так поступать, - поддакнул своей подруге клыкастый демон. - Что вы имеете в виду? Се Лянь всё ещё ничего не понял. И эта ситуация уже начала его раздражать. - Даочжан не знает? – изумился пушистый демон. – Разве не из-за этого несколько дней назад вы… Демоница снова ткнула его локтем и кашлянула, на этот раз громче и многозначительнее. - Я считаю, что мы должны рассказать даочжану, - сказала демоница своим спутникам. - Я согласен! – клыкастый демон в порыве чувств схватил друзей за руки. – Даже если это будет стоить нам жизни, мы не можем терпеть несправедливость по отношению к нашему даочжану Се. Се Лянь был искренне растроган, хоть и запутывался всё больше с каждой секундой. Жители Призрачного города любят его, и сам Принц считал, что не заслуживает их любви. - О чём вы хотели рассказать? – мягко спросил он. Демоны переглянулись, и наконец девушка произнесла, понизив голос: - У градоначальника есть любовница. И она родила ему сына. Демоница огляделась по сторонам, будто ожидая, что из-за угла сейчас появится разъярённый Хуа Чэн с Эмином наперевес. Но улица была всё такой же безлюдной, если не считать трёх взволнованных демонов и недоумевающего Се Ляня. - Я знаю, это сложно принять, - продолжила демоница сочувственным тоном. – Но мы сами видели градоначальника с ребёнком в мире смертных. Это вышло случайно, должно быть он намеренно не приводил сына в Призрачный город, чтобы никто не узнал. Тут Се Лянь, наконец, понял. Только вот он не знал, плакать или смеяться. Демоны видели Хуа Чэна с ним самим, только Се Лянь в тот момент выглядел как ребёнок лет пяти. Ему стало скучно в Доме Блаженства, и Хуа Чэн повёл его на ярмарку в мире смертных, резонно рассудив, что лучше не бродить по Призрачному городу с малышом А-Лянем. Но всё на свете предусмотреть невозможно… Демоны приняли его молчание за шок, в их взглядах стало ещё больше сострадания и участия. - Мы не понимаем, как мог градоначальник столь подло обмануть вас, - сказал клыкастый демон. - Вот именно! – поддержал его пушистый демон. – Даочжан Се такой добрый, красивый, так предан градоначальнику… Но вы ни в коем случае не должны отчаиваться! Вот, возьмите! Демон сунул Се Ляню маленькую коробочку и ещё сильнее понизил голос. - Это лучшая детородная пилюля. Действует на любых живых и неживых существ вне зависимости от пола и возраста. Как только даочжан Се родит сына, градоначальник тут же забудет и любовницу, и её отпрыска. - Ты считаешь, что даочжан Се должен так просто проглотить оскорбление? – вспылила демоница. – Если бы мой муж спутался с кем-то на стороне, я бы выгнала его из дома. - А вдруг даочжан захочет побороться за свой брак? Каждый имеет право на ошибку… Завязался спор, демоница уже вцепилась в собачьи уши своего друга, когда Се Лянь очнутся от своих размышлений и бросился их разнимать. - Благодарю вас всех за заботу. Это недоразумение, ничего более.***
Вернувшись в Дом Блаженства, Се Лянь со вздохом упал на диван в гостиной. И как теперь быть? Вспоминая сегодняшнюю прогулку по рынку, Се Лянь понял, что не только та троица странно на него посматривала, остальные просто не набрались храбрости подойти. Теперь весь Призрачный город думает, будто Сань Лан ему изменяет. Абсурд! - Гэгэ, ты вернулся! Конечно, Хуа Чэн вышел из кабинета, чтобы поприветствовать супруга. - Ты не ел в городе? Приказать, чтобы подали обед? - Сань Лан, ты слышал, о чём судачат на улицах? – спросил Се Лянь, решив сначала разобраться с этим недоразумением, а потом уже обедать. - Ох… Упоминание городских сплетен явно смутило Хуа Чэна, и Се Лянь понял, что он уже всё знает. - Не принимай близко к сердцу! – Его Высочество нежно обнял супруга и одарил лёгким поцелуем в губы. – И не наказывай демонов, они хотят как лучше. - Я опасался, что ты примешь эти слухи близко к сердцу, - ответил Хуа Чэн. – И как эти идиоты посмели говорить что-то настолько несуразное о тебе? - Обо мне? – изумился Его Высочество. Может быть, до Сань Лана дошли какие-то другие слухи? - Конечно! Они говорят, будто ты родил мне сына. А вот это уже было неожиданно. Ещё более неожиданными стали слова, что сорвались с губ Се Ляня словно против его воли: - А ты бы этого хотел? Несколько секунд Сань Лан удивлённо моргал, а потом рассмеялся. - Гэгэ, не шути так! А то я ведь приму за чистую монету! Се Лянь не мог не заметить, что смех Хуа Чэна был слегка вымученным. Его Высочество задумался… - Дай мне минуту, и мы будем обедать. Хуа Чэн коротко поцеловал супруга в губы и направился обратно в кабинет. Времени на раздумья было катастрофически мало. Се Лянь вытащил из рукава коробочку, закинул в рот пилюлю и проглотил. - Сань Лан, подожди! Се Лянь не знал, сколько действует это средство, поэтому решил не терять время зря. Трое демонов потом ещё долго были уверены, что именно их вмешательство спасло брак градоначальника и даочжана Се.