***
— Неудача. — констатировали факт Дедусмульн. — Мы были не готовы… — Сомсноса сжала в руках свой шлем от гнева бессилия, пытаясь подавить его внутри себя. — Вновь увидеть Гибби было тяжело… — Понгорма чувствовал, что вновь дал слабину, увидев нечто, когда-то бывшее кем-то живым. — Это всё моя вина… — никто не услышал этих слов, но Декрес их прокручивала у себя в голове. — Я не хочу всего этого… — в сознании Декрес проносится последняя фраза, прежде чем вся команда вновь решается вернуть к жизни из Загробного мира. Нужна была сила. Сила свыше, чтобы одолеть живого мертвеца. Но где её искать? Что делать дальше? Дирижабль взмыл в небо и безмятежно «плыл по воздуху», не имея прямого курса куда лететь. Внутри царила тишина. Никто не смотрел друг на друга. Это было отчаяние. Каждый осознавал, какие потери им придётся претерпеть, когда все «жизненные соки» их планеты будут выкачены бывшим Правителем уничтоженной Луны. Да, это была месть за утраченные власть, дом, почитание и славу. Он умирал вместе с ними и вместе со своей империей, которая обрушилась в руины, под обломками которой он был похоронен. Тишина прервалась монотонным голосом: — Для решения нашей проблемы нам могли бы помочь отшельники с Острова Телевизоров, — Дедусмульн заговорили. — Какой интерес они могут представлять для нас? Большая часть из них лишь содержит информацию о жестах, но не более… — ответила Сомсноса, взглянув с недоумением на «растениеподобное» нечто. — Во время своих путешествий мы, Дедусмульн, обнаружили остров, на котором собраны телевизоры, являющиеся современниками «Эры Мудрецов». Основные сведения о том временном периоде сохранились лишь в виде жестов, однако, они могут быть полезны в сопротивлении Гибби: Манускрипты о ритуале, который использовал Оодезир, были перехвачены культистами на его службе, когда они вторглись в «место обитания» телевизоров. Знания на том острове более древние, чем сама Луна и вся династия королей на ней. — продолжили Дедусмульн. — Вторглись? Значит наверняка культисты успели там «прибраться» и всё «зачистить», и более того, «обитатели» острова вряд ли допустят других «пришельцев» на свою землю после подобного инцидента. Разве не так? — хотя Сомсноса и понимала, что это было предложение хоть какого-то плана, но скептицизм продолжал оставаться с ней. — Дедусмульн и Смусдульнде являемся отпрысками нового поколения, которое успело «разрастись» на их острове. Подобное «сожительство» держалось многие годы на взаимном доверии. Возможно, нас пустят ступить на их землю. К тому же, любая дешифровка информации «древнего толка» возможна только через посредника, коим я и буду являться. — ответили Дедусмульн. — И всё же меня беспокоит каким образом Оодезир и культисты смогли «дешифровать» информацию о ритуале воскрешения? — Сомсноса чувствовала, что подбирается ближе к чему-то. — Отчасти это могла быть наша вина… — отростки на голове Дедусмульн слегка опустились вниз. — Пополнение библиотеки Нового Мулдула лежит на плечах Смусдульнде, цель существования наших поколений, — это накопление и приумножение знаний. Более боеспособной стала ветвь Дедусмульн, поэтому мы можем подвергнуть себя риску во взаимодействии с миром в поисках артефактов. Смусдульнде есть хранители знаний, которые Дедусмульн находят… — Хочешь сказать, что Смусдульнде замешан во всём этом? — тон Сомсносы стал серьёзнее. Разговор был на грани того, чтобы перейти в допрос. Смусдульнде содействовали им на пути к червю, выдав команде ключ, а также периодически информировали об Оодезире. Двойной агент или шпион, в таких делах нужны точные ответы. — Мы, Дедусмульн, предполагаем, что культисты могли надавить на Смусдульнде: незащищённый город и доступная библиотека и хранилище артефактов могут быть в миг уничтожены, безвозвратно. Последняя встреча с Смусдульнде накануне захвата Нового Мулдула завершилась тем, что мне посоветовали «поискать артефакты» на севере близ крепости Вьюакса. — Да, когда я впервые встретила Смусдульнде, они предупредили, что Новый Мулдул был оккупирован войсками Вьюакса. Более того, Смусдульнде поделились со мной местоположением самих Дедусмульн, — в словах Декрес прозвучало оправдание для Смусдульнде. Декрес положила руку на плечо Сомсносе, как бы заверяя, что предателей нет. — Но почему ты сказал нам с Понгормой, что ищешь артефакты? — вновь спросила Декрес, вспоминая их первую встречу у крепости Вьюакса. — Дешифровка, — пояснила Сомсноса, начиная догадываться к чему клонили Дедусмульн. — Всё верно, Мы, Дедусмульн, имеем собственные цели и не могли сразу раскрывать их незнакомцам. Со временем мы убедились, что ваши цели некорыстны и вам можно доверять, совместные усилия позволят добиться необходимого результата, именно поэтому мы, Дедусмульн, совместно со Смусдульнде оказываем поддержку и помощь: с моей стороны я могу предложить услуги дешифровщика в получении информации от отшельников с Острова Телевизоров… Это была неплохая попытка рискнуть снова. К тому же им неоткуда достать мощное оружие или источник силы. Главное, — начать действовать.***
Телевизоры имели своеобразное тело, но головой оставался монитор, вокруг были кучи проводов и антенн, которые ужились в своеобразном симбиозе с зеленью повсюду. — Что он говорит? — спросила Декрес. — Это личное сообщение, его содержание я не могу раскрывать. — ответили Дедусмульн, значительно напрягая отростки на голове, будто сдерживая их никому не ведомый порыв. — Боюсь у нас не так много времени, нам нужны ответы, — настояла Сомсноса. — Наберитесь терпения, тот объём информации, который предстоит дешифровке потребует немалого количества времени. Он говорит, что вы можете свободно перемещаться по этой земле, а если найдёте по пути незакреплённые антенны, вам будут благодарны за эту услугу и отплатят энергией.***
Поначалу Дедусмульн и один из отшельников должны были выяснить личные вопросы. На шевеление антенн синхронно отвечали и отростки на голове Дедусмульн. Из-под «хромированной» робы выступили две механические похожие на руки конечности навстречу отросткам на голове Дедусмульн. Отростки весьма пространно «отвечали» на такой контакт первые секунды, однако позже механические конечности стали двигаться медленно, но синхронно, ведя по выступающим частям головы существа. Дедусмульн не сопротивлялись, а отростки на голове стали в ответ на такие действия со стороны телевизора равномерно сокращаться и скручиваться на концах спиралями. Механические конечности стали пробираться в пространство между ними, буквально пробирались внутрь головы. Органическое существо более чем одобряло эти действия, раскрывая доступ к внутренней части для вторжения механической сущности. Однако телевизор в робе поспешно втянул и упрятал руки-конечности под своими одеждами, — рядом прошёл телевизор-отшельник с большим монитором на месте головы. Антенны отшельника поменьше поникли и, он, повернувшись спиной к органическому существу, повёл за собой в глубь одного из «техно-хранилища». Дедусмульн были вручены дискеты и по большей части кассеты с музыкой. Телевизор-отшельник, настроил проигрыватель, чтобы передать информацию. Отростки на голове Дедусмульн воспринимали все сигналы и частоты, и одновременно с этим, Дедусмульн буквально зарисовывали образы, улавливаемые через этот источник. Рисунки содержали в себе «всплеск», яркие пятна, большое ядро которое изнутри стремилось наружу. Ну и отчасти абстрактные фигуры, которые напоминали сосуды разной формы. Результат дешифровки был своеобразным, но Дедусмульн знали что именно они узнали. По завершении процесса обмена и дешифровки, телевизор-отшельник подошёл чуть ближе к Дедусмульн и, слегка приподняв собственные антенны, продемонстрировал на экране «видеофильм»: Под мерный и низкий гул отростки на голове Дедусмульн причудливо и неспешно извивались, иногда скручиваясь на концах в спирали. Видеофильм завершался тем, что изнутри головы Дедусмульн стали прорастать и распускаться цветы, которые когда-то ещё росли в одну из древних Земных эпох. Дедусмульн замерли и, лишь спустя какое-то время, медленно склонились к отшельнику и обвились своими отростками на голове вокруг антенн телевизора, сокращаясь лишь чуть-чуть, будто не желая повредить антенны. Телевизор-отшельник откидывает робу, демонстрируя процессор, который был под слоем плюща и проводов, которые крепко сплелись вместе. — Me-cha-or-ga-ni-ca, — прозвучал электронная имитация голоса со стороны металлической оболочки телевизора-отшельника. — One, — произносит Дедусмульн.***
Понгорма, Декрес и Сомсноса были в ожидании. Перебирая что-то в руках, Понгорма остался неподалёку ждать Дедусмульн. Декрес и Сомсноса решили «обследовать» территорию. — Что ж, ферму я ещё не скоро увижу, но руки уже зачесались, чтобы взять клюшку для гольфа: даже выгнутая антенна сойдёт. — Сомсноса держала в руках «аналог клюшки» и прицеливалась, чтобы камень лежащей на земле укатился в близлежащую лунку. — И как давно ты играешь? — поинтересовалась Декрес. — С того момента, когда пришлось вести дела самостоятельно. Гольф хорош тем, что в него может играть и один участник, главное — попасть в лунку, желательно с первого удара. — Может позвать Понгорму? Непривычно, когда вся команда порознь… — Декрес оглянулась вокруг: их двоих окружала пустыня и солнце, которое ярко светило. Больше не было ничего. — Как хочешь. Я исхожу из того, что если у кого-то есть желание что-то делать и если к тому нет препятствий, то он это делает. — пожала плечами Сомсноса. — Хочешь сказать, что Понгорма не захотел бы тут присутствовать? — Декрес с удивлением взглянула на неё. — Я говорю о том, что если ты хочешь его позвать, то зови, к тому нет препятствий. — Сомсноса устремила взгляд на «клюшку», чтобы точно прицелиться. — Просто вы давно не общались, при таких обстоятельствах неплохой повод перекинуться парой слов. — Декрес опускает взгляд на свой камень, по которому ей тоже надо было ударить. — Да, это возможно. Поговорить о чём-то… и о чём же? — Сомсноса снова делает удар по камню и попадает в дальнюю лунку. — Не знаю, — пожимает плечами Декрес, пытаясь не отставать от Смосносы в делах о гольфе. — Вот и я без понятия, хотя к разговору я всегда настроена открыто. Ты, например, начала беседу, я тебе отвечаю. Всё логично. — Сомсноса взглянула на Декрес, приподняв руку в открытом жесте. — Значит если бы Понгорма захотел он бы к нам сейчас присоединился? — Думаю Понгорма- это другой случай. — Сомсноса бьёт по камню. — В плане? — Даже при наличии желания он не будет этого делать. — камень попал в ближайшую лунку. — Почему? — Потому что собственные желания кажутся недопустимыми: если представить такое существо, у которого никогда не было именно своего выбора и своей воли что-то делать, и если приправить это чувством неискупленной вины за своё подчинённое положение, вырисовывается вполне противоречивая картина, где подобное существо, у которого теперь есть реальная свобода действий, чтобы жить, сковывает себя изнутри, потому что так привычнее и потому, что чувство изъедающей вины не позволяет полностью отпустить всё это и наслаждаться жизнью… — Это из-за Уэйна? Он ведь не простил ему то убийство… — камень отскочил от «клюшки», но «мяч» не добрался до цели: немного не хватило. — Не только из-за этого. Понгорма рассказал мне немного про свою жизнь, потому что на тот момент ему было некому рассказать о себе. Наблюдая в течение своей жизни за ним, начинаешь невольно анализировать происходящее. Я бы сказала, что Понгорма застрял в этом круге Сансары. Хотя он и нашёл себе признание в этом новом мире, однако чувствуется, будто он выставил какие-то границы. — Сомсноса делает ещё один успешный удар. — И как же выбираться из такого круга? — Единственный выход, — осуществить желаемое без дальнейших сожалений. — в этот раз «мяч» не достиг цели. — И чего же он так желает? — Боюсь, всё, что находится в чужой голове нам будет всегда неведомо… Почему ты так обеспокоена его состоянием? — Сомсноса удивлённо посмотрела на Декрес, решив взять паузу от гольфа. — Мне кажется у нас есть что-то общее, по крайней мере встреча с Гибби меня беспокоит, точнее с его воскресшими останками. Мне бы хотелось понимать чего ожидать, и, главное, что делать после, когда миссия будет выполнена… — Декрес ударила «клюшкой», в этот раз удар достиг цели. — Знаешь, Уэйн тоже не имел цели. Он просто жил. Он не был одержим местью, потому у него не было цели мстить Гибби или убивать его. Всё, чего он хотел, чтобы прекратилась эта суматоха, потому что в ней он не видел смысла. Жить чем-то повседневным и простым: он любил свою гитару, тусил в аркаде и обжирался буррито. «Рогаликоголовый» всем своим видом вообще не мог бы выдать в себе хотя бы толику того, что он по крови на какую-то часть Лунатик. Этот парень был из тех, кто просто «прожигает жизнь»… — Я потомок Уэйна и меня, как и других его отпрысков, готовили к этому дню, когда придётся сражаться. Поэтому мне и непонятно, что делать, — Декрес не отрывала взгляда от Сомсносы, будучи уверенной, что она знает все ответы. — Тогда придумай цель. Либо найди того, кто её придумает за тебя и ты просто продолжишь существовать… — Сомсноса решила вновь втянуться в игру и прервать этот зрительный контакт. — Может тебе нужны свободные руки для работы на ферме? — в голосе Декрес слышалось отчаяние. — Для начала надо бы защитить её от разорения и сохранить хоть что-то. — на лице Сомсносы была ироничная усмешка в свой же адрес, но её ответ был уклончив. — Не то что бы я страдаю оптимизмом, но допустим, что всё пойдёт по плану… Так что ты думаешь? — Декрес не теряла надежду. — Работники фермы занимаются тяжёлым трудом строго по расписанию. Хотя я и планирую автоматизировать большую часть производства, для этого всегда будут нужны кадры, в особенности квалифицированные кадры. — Сомсноса не хотела отказывать напрямую. Сейчас было довольно шаткое положение. — Так что ты думаешь? — Пара дней, но более ты не продержишься. Ты не создана для рутины. Пусть я и занимаюсь управлением процесса, но поддержание нужного состояния тоже своеобразная рутина. — Сомсноса сказала прямо. — И что же мне тогда выбрать? — Дедусмульн исследуют артефакты, скитаются по миру. Можешь попробовать посвятить себя этому занятию. — Сомсноса не знала как продолжить разговор, более того, не знала, как решать чужую судьбу. При этом ей пытаются эту чужую судьбу собственноручно вверить. Но это только из-за чужого страха неопределённости. Только поэтому Сомсноса не видит смысла во всём этом. — Едва ли мне так интересно прошлое. Может попробовать также как и Понгорма пойти на защиту города? — усмехнулась Декрес. — Нужен боевой опыт, напомни мне показать тебе пару жестов. — Сомсноса поддержала такой же усмешкой Декрес в разговоре. — Понгорма придумал себе цель после того, как всё его прошлое существование утратило смысл. Тем, что он встал на защиту жителей Нового Мулдула, — это его попытка искупить грехи прошлого. — А если бы он перестал винить себя? Чем бы он занимался? — Декрес было любопытно узнавать старых знакомых своего отца, пусть это и было, возможно, весьма навязчиво, но только так можно было унять чувство периодически возникающего одиночества. Сомсноса на секунду задумалась. Нет, у неё было предположение, чем именно бы занимался «Понго без самопожирающего чувства вины», но она решила промолчать и перевести разговор в другое русло. — Думаю ты права, он бы делал всё тоже самое. Возможно, мои предположения ошибочны и на самом деле его больше не гложет прошлое. Видишь ли, я лишь опираюсь на прошлый опыт общения с ним, а с тех пор прошло много времени. Многое могло измениться… — Прости, я не должна задавать много вопросов. Просто я чувствую себя чужой в этой компании: у меня есть общие воспоминания моего предка Уэйна, но едва ли это делает меня «Уэйном» для вас и тех, кого он помнил… — Значит даже сейчас ты пытаешься искать своё место в этом мире, даже когда всё, как ты считаешь, предрешено пророчеством Большого Уэйна? — начала понимать Сомсноса, уже готовясь ударить антенной по камню. — Наверное, глупо бежать от судьбы… — вздохнула Декрес, подпирая «клюшкой» песок у ног. — Я не фаталист, чтобы верить в судьбу. Есть вещи, с которыми нельзя мириться. — Сомсноса сделала сильный замах, но промахнулась. — И на данный момент эта вещь, — воскресший Гибби. Однако никто не предсказывал твоё будущее после, а значит, у тебя есть свобода придумать его себе самой. — Я попробую… — Декрес улыбнулась, но уже без былого энтузиазма.***
— Сомсноса, у меня для тебя новость… Хотя это почти невозможно осуществить подобное без джорта, но всё обдумав, я могу сказать, что готов на это решиться. — Я не думаю, что… — Знаю, что это куча ответственности и обременения, но в кое-то веки я хочу создать жизнь, а не уничтожать её, как это было прежде… Если ты мне поможешь, я был бы очень рад этому. — Почему я? — Ты сильная, — пусть Понгорма не был многословен, но более точно он бы не объяснил свой выбор. — Потомство от «сильного мага», а в этом есть толика смысла… — усмехается Сомсноса. — Я говорю не только про жесты, Сомсноса… Ты самостоятельна с самого детства и, тебе как будто никто не нужен. Ты ведь и сама порой заставляешь себя думать, что твои родители до сих пор живы: ты говоришь себе, что они просто оставили тебя, будучи уверенными, что ты сможешь позаботиться о себе, пока они вынуждены двигаться дальше, чтобы добиться своих целей. — Они ведь пропали без вести, может они сбились с пути. Если не подтверждён факт смерти, значит вполне возможно, что они до сих пор живы. — Ты говорила, что считаешь, что они мертвы и ты уже смирилась с этим. Это уже ничего не изменит в твоей нынешней жизни, которую ты прожила без них. — Порой мне кажется, Понго, что ты специально соврал мне, что не участвовал в их возможном убийстве. Потому что иначе я бы разочаровалась в своей самостоятельности и независимости. Признать себя брошенной сиротой, — равносильно тому, что признать себя слабым. Оставили не потому, что так планировали, а потому что так случилось. Всего лишь случай… — Ты не боялась меня, даже когда сражалась со мной в тюремной крепости… — Потому что была уверена, что снова туда вернусь. Самое неприятное во всей этой истории, что ты пытался опекать меня, несмотря на то, что считал самостоятельным и независимым существом. Но хуже то, что теперь мне приходилось рассчитывать на чужую поддержку. Та же возня с жуками, — без тебя я бы не собрала всё это в одиночку. И вот теперь, когда общие усилия дали хорошие плоды, ты «уходишь в закат» со словами, что теперь в тебе якобы нет нужды здесь… — Но ведь тебе уже не нужна была моя помощь… — Мне нужно было присутствии того, кто давал мне чувство уверенности: если со мной что-то случится, дело, в которое мы оба вкладывали, продолжит жизнь, потому что ты подменишь меня «у руля» в случае чего. Теперь я бессонными ночами думаю о том, как гнать от своей фермы оголтелых культистов, как вновь утвердить на Фогласте автономию моей фермы, чтобы никто не совал к ней свои руки. И более того, думать об улучшении производства, не имея права на ошибку, потому что иначе ко мне слетятся «стервятники», только и жаждущие заполучить такую прибыльную жилу, когда я буду не способна дать отпор! — Сомсноса… — Понго, я не понимаю этой вещи: ты дал мне надежду, что ты рядом, а потом уходишь. Ты даже не захотел получать процент от прибыли, хотя ты непосредственный учредитель этого предприятия как и я сама. Я могу поверить в то, что тебе, возможно, были не интересны мои замыслы по созданию жучиного ранчо по производству сока, но, чёрт возьми, Понго, ты ведь просто решил держаться от меня подальше! Почему? — Сомсноса, так было нужно… — Я всегда готова открыто обсудить любой вопрос, если есть проблема, — озвучь её. Я всегда так поступала. И ты тоже. — Просто я увидел в тебе… — Неужели ты увидел во мне Гибби?! Поэтому тебя это всё пугает и ты бежишь?.. — Сомсноса, я смотрю на тебя иначе, — Понгорма подступил к Сомсносе с объятиями. — Пойми, я не выдержу ещё потрясений, я уже не молод, мне нужен покой… Сомнсоса не шевелилась, потупив взгляд в чужое плечо. — Кажется, мне он тоже нужен… Сомсноса открыла глаза: перед ней были стены и свод дирижабля. Декрес уже была в отключке и храпела на диване. Дедусмульн в медитирующей позе восстанавливали силы. Понгорма, судя по всему, был наверху. В воцарившихся тишине и молчании в голове Сомсносы после сумбурных сновидений прорезается мысль, точнее слово: «Бом-бо-ге-не-зис…»***