Принц для сестры

      

Бей в набат лишь тогда, когда уверен, что твой глас – это не глас вопиющего в пустыне

      Зеро глубоко вдохнул будоражащий аромат только что сваренного кофе, наслаждаясь им и запахом омлета с помидорами. Юки и Аки быстро «курсировали» между шкафчиками с посудой, холодильником и столом. Кирию с отстранённым интересом взирал на их лавирование – синхронность брата и сестры, почти идентичные жесты в определённом роде всегда его завораживали, и нарушать этот странный резонанс своим вмешательством ему не хотелось.       Впрочем, он погорячился. Странного как раз – таки в подобном взаимодействии ничего и не было. В конце – концов, они были двойняшками, и Зеро считал вполне логичным, что хоть в чём – то они должны быть поразительно похожи, помимо внешности.       Если уж быть честным, то сходств было много, но они все меркли в тени различий: Юки была мерзлячкой и всю зиму почти не вылезала из своих свитеров, Аки был обладателем воистину медвежьего здоровья и спокойно разгуливал по дому босиком, совершенно не боясь простыть. Во – вторых, и пожалуй, в главных для желудка Кирию, был кулинарный талант. В Юки, на её же удивление, он присутствовал, пусть и раскрылся вынуждено, когда она поняла, что является единственным человеком в доме, способным приготовить что – то по – настоящему вкусное. Её брат…Без комментариев. Подпускать к плите его можно было лишь в тех случаях, когда он варил кофе. По никому не известным причинам, именно на кухне старший из двойняшек становился патологически рассеянным. До Зеро эта истина дошла на пятый день его пребывания в доме Кросса, когда Аки случайно высыпал целую солонку соли в кастрюлю с пельменями. Это было первое гастрономическое преступление, которое Кирию довелось лицезреть, но далеко не последнее. Впрочем, именно это святотатство он помнил лучше всего. В – третьих…       − Зеро, какой кусок тебе положить?       Кирию перевёл задумчивый взгляд Юки, стоящую у плиты. В последнее время состояние девушки его беспокоило…       − Крайний справа.       В – третьих, было одно крайне важное различие между двойняшками. Если Юки была искренней и открытой в проявлении своих эмоций, то её брат был не то, чтобы лживым, но… Но иногда было трудно понять, что же он испытывает на самом деле, скрываясь за своей излюбленной маской души компании.       И вот прямо сейчас он наблюдает откровенную нервозность Юки и волнующегося Аки, делающего вид, что всё в порядке. И если причина беспокойства Аки была более, чем очевидной – нервничающая сестра – то вот Юки…       Чёрт подери, она пугала!       Зеро честно хотел бы верить, что ошибся и неправильно истолковал известные ему факты, которые указывали на то, что Юки умудрилась влюбиться в собственного брата! Нет, Кирию вполне осознавал, что на многие из них могли найтись достойные аргументы, опровергающие их, но как насчёт видимых реакций? Юки в последнее время была нервной, часто витающей в облаках, рассеянной и остро реагирующей на всё романтическое, что тем или иным образом касалось её брата. В частности, это были знаки внимания от других девушек, флиртующих с Аки.       Нет, она не закатывала истерики, не устраивала гадости другим девушкам, чтоб выставить их в плохом свете перед братом, и Зеро мог бы спокойно поклясться, что очень вряд ли Юки вообще бы могла так поступить, однако…Что ж, очевидно, что ей ничего не мешало испытывать радость, когда девушки проваливались в своём начинании.       Кирию едва не замер с вилкой у рта, когда услужливая память решила подбросить ему одно интересное воспоминание. Это было года два назад, когда они были в последнем классе городской школы, как раз за несколько месяцев до поступления в Академию. Этот период был крайне занимательным в жизнях всей троицы приёмных детей ректора, о чём последний не знал. Ну, или благополучно делал вид, что ничегошеньки он не видел и не понял.       Зеро тогда благополучно перестрадал свою первую любовь, оказавшейся такой же неожиданной, как ветрянка. Благо, Кирию тогда благоразумно «переболел» на расстоянии от объекта своей любви. А вот Аки не повезло – девушка, с которой у него были отношения – если так можно назвать пару несчастных поцелуев да походов в кино под ручку – оказалась редкостной истеричкой. Бедняга, очевидно, не ожидал от тихой на вид отличницы эмоциональных качелей и постарался как можно быстрее закончить неудачные отношения.       К сожалению, даже после разговора, который должен был поставить точку между этими двумя, она от него не отстала и начала активно портить жизнь слухами и сплетнями. Повторный разговор не сработал.       Аки тогда ходил злой, словно чёрт, стараясь придумать, как ещё можно достучаться до надоедливой мадемуазели, а потом…Потом всё резко закончилось.       Зеро и Аки не могли понять, что послужило причиной столь внезапного окончания. И если второй предпочёл просто забыть о произошедшем, как о кошмарном сне, то Кирию решил всё же докопаться до правды.       Не получилось. Вернее, кое – что он всё – таки понял, но не до конца. Какое – то время он наблюдал за поведением непутёвой девушки и с удивлением для себя обнаружил, что та с откровенной опаской смотрит на Юки. Особенно, на уроках физкультуры и в перерывах на обед…       Юки ей чем – то угрожала?       Тогда Зеро не мог в это поверить. Чем могла угрожать безобидная Юки? Более того, «угроза» и «Юки» казались ему совершенно несочетаемыми между собой словами.       Сейчас, наблюдая за Кросс – младшей, Кирию более чем допускал это сочетание. Как оказалось, младшая из двойняшек была довольно ревнивой и болезненно проживающей свою ревность. Первый месяц в Академии только подтвердил это: вот им по пятнадцать, они с Аки оказались довольно популярными у девушек, и… И именно тогда Зеро впервые увидел, с какой болью во взгляде Юки смотрит на Аки, позволяющего себе флиртовать. Благо, чего – то большего, чем простой флирт он себе не позволял.       Можно было бы всё списать сестринскую ревность до внимания брата, но очень вряд ли братьев ревнуют так остро и вряд ли на них смотрят с желанием.       У самого Кирию мозги плавились от осознания этого факта.       Девушка, которую он называет своей сестрой, любит своего брата.       От одной этой мысли становилось дурно.       Это ненормально. Так не должно быть.       И напрашивался вопрос, а что ему делать? Оставить всё как есть? Поговорить с Юки? А вдруг он ошибся? Боже, он же сгорит от стыда!       Впрочем, ему не привыкать.       Со стыда он сгорал довольно часто за последние полтора года обучения в Академии. Последний раз был, когда по стечению обстоятельств в его руки попал дневник Ханабусы Айдо и он обнаружил там наброски своих портретов…       − Зеро? Эй, Зеро, проснись!       Кирию вздрогнул. Аки вопросительно смотрел на него.       − Что, прости?       − Я говорю, ты хочешь пойти в кино на следующих выходных?       − Да, конечно, − пробормотал он, уставившись в свою тарелку, содержимое которой как будто не уменьшилось.       − Ты очень задумчивый сегодня, Зеро, − сказала Юки, вставая из – за стола и направляясь к шкафу с печеньем.       − Дай угадаю, думаешь об одной милой блондинке?       − У меня среди знакомых милых блондинок нет.       − Хорошо. А как насчёт блондинок, пытающихся тебя подколоть?       − Аки, оставь Зеро в покое. Он, видимо, не выспался.       − Ну Юки, я же просто спросил…       Кирию тяжело вздохнул. Юки и Аки продолжали препираться между собой.       Голова всё ещё болела от мыслей, касавшихся отношений этих двоих, и перспективы завтрашней встречи с одной вампиршей.