* Одну неделю спустя *
— Вы не смогли вернуть Эрена, а теперь он объявляет войну Марли и всем находящимся за территорией Парадиза странам, пока они ненавидят наш остров и пытаются воевать с нами, — у Дариуса очки запотели. Аккуратно подцепляя их, мужчина вытирает стекла рукавом. — Уже смогли понять, откуда доставляются письма? — На двух письмах, которые мы получили, не разобрать, — Ханджи смотрит на край стола, игнорируя изучающий взгляд Леви на себе. — Как будто Эрен специально писал так неразборчиво. — Как будто, — Аккерман чуть подается вперед. — Он это специально сделал. Лицо Леви остается бесстрастным, пока он слушает речь военного начальника. Напряжение в комнате ощутимо; все знают, что это приведет к чему-то катастрофическому. — Мы должны подождать? Или вы готовы действовать сейчас? — Я понимаю ваше разочарование, главнокомандующий, но мы не можем просто сидеть сложа руки, в то время как Марли и ее союзники продолжают угрожать жизням наших людей. Мы должны действовать решительно. — Может быть, у вас есть предположения о том, где может находиться Эрен Йегер? — Логично будет предположить, что он на пути в Марли или уже там. — Кого мы можем отправить вслед за ним? — Никого, — Аккерман не перестает вести с Дариусом диалог, хмурится и пинает ногу Ханджи под столом, когда та открывает рот, готовая ответить на вопрос. — Нам нужно разработать план и собрать отряд или несколько. — И сколько времени вам для этого нужно? — К завтрашнему вечеру все будет готово, — на этот раз Зоэ успевает сказать быстрее Леви. — Мы вас не подведем. Дариус провожает тихо попрощавшуюся с ним Ханджи и устанавливает зрительный контакт с Леви. Тот недовольно шикает, явно путается в собственных догадках и мыслях. — Как там солдат Арлерт? Главнокомандующий рассматривает расстилающийся за окном вид, держа руки сцепленными в замок за спиной. Леви скользит взглядом по всей фигуре, неподвижно сидя на стуле, пока дверь за Зоэ медленно закрывается, издавая еле слышный скрип. — За эту неделю уже пришел в себя, — монотонно, почти без интереса. — Ты не думаешь, что нужно было сохранить сыворотку для более подходящего случая?* Некоторое время назад. После безуспешной операции по спасению Эрена Йегера *
Леви аккуратно ступает по тропинке, вслушиваясь в то, как тихо гремит его УПМ. Солнце уже садится, отбрасывая оранжевые отблески на здания. Аккерман уже как полчаса продвигается по улицам города, его ботинки хрустят по битому стеклу и металлу, пока мужчина ищет какие-либо признаки выживших. В воздухе витает тяжелый запах крови, но Леви не обращает на это внимания. Вместо этого он больше заинтересован в том, чтобы убедиться, что отряды могут вернуться в лагерь без всяких трудностей и без преследования, что самое главное. Несмотря на то, что Леви такой закаленный воин, он испытывает глубокое чувство облегчения, когда видит, что все хорошо. Для такого человека, как он, это редкий момент покоя, поэтому мужчина в полной мере наслаждается им, делая глубокие вдохи и немного расслабляя мышцы. — Капитан, — один из солдат окликает, тяжело дыша и подбегая ближе. — Мы нашли его. Он сказал, что хочет видеть вас. Кенни. После того, как Леви сумел без особых усилий вытащить Эри из того проклятого бара, в котором было сказано слишком много, он достаточно сильно ранил мужчину, который, игнорируя все вокруг, продолжал их преследовать, в связи с чем тот скрылся из вида задолго до того, как было выяснено, что миссия по спасению Эрена провалена. — Вон там, — указывая пальцем в сторону одного из деревьев, солдат вздыхает. — Там с ним Гойн. Из-за Кенни между Леви и Эри теперь еще больше недопонимания. Это он рассказал всю правду про подземный город и, кажется… Девушка не очень довольна тем, что от нее это скрывали. Это расстраивает. Действительно расстраивает. Все совсем не так, как должно было быть. Это не то, каким образом Аккерман хотел поведать Эри обо всем. Все должно было быть иначе. — Капитан, я… — Можешь идти. Гойн молча кивает и спешит отойти, прежде чем разворачивается на пятках и уходит в сторону недалеко находящегося города. Аккерман почти не шевелится, пока смотрит на кашляющего Кенни, сидящего у дерева, бережно прижимающего руку к кровоточащей ране. — Эй, ну-ка подойди. Медленно опускаясь на корточки рядом с мужчиной, Леви прыскает: — Кто-то ранил тебя уже после меня. — Возьми, — бровь Леви удивленно приподнимается, когда он берет коробку из рук Кенни, мгновенно осознавая ее важность. Он быстро оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает, прежде чем открывает ее и изучает содержимое. — Сыворотка… Это… Ты же слышал о ней, да? — Откуда она у тебя? — Я… — чуть ухмыляясь, Кенни вздрагивает, прежде чем начинает кашлять снова, — мне это больше не нужно. Я… Уверен… Лучше, если она будет у разведкорпуса… — Ты… — Та девчонка, которая была с тобой, — уголки губ мужчины подрагивают, Леви прикрывает веки, — ты разве не тренировал ее? Она использует такие же приемы, которым я тебя когда-то учил. С каждым новым предложением Кенни все тяжелее говорить. Глаза Леви сужаются, когда он понимает, что речь идет об Эри. — Да, — приглушенно, отстраненно. — Она моя подчиненная. Кенни медленно кивает, ощущая, как тело постепенно перестает слушаться. — Понятно. Ну… Мы встретились после того, как вы, кажется, разделились после бара, — брови Кенни больше не нахмурены, кожа становится какой-то бледной. — Наверное… Мне не стоило провоцировать ее на драку. Тебе следует подумать о ее повышении, — чтобы разрядить обстановку, мужчина тихо смеется, в очередной раз выплевывая кровь. Часть попадает прямо Леви на рукав. — И некоторые из твоих людей… Я не смог избежать столкновения с ними… Воздух между ними сгущается от напряжения, и какое-то мгновение ни один из них не произносит ни слова. Затем Кенни разворачивается, морщась, осознавая, что доживает свои последние минуты. Как-то даже в глазах слезы застывают. — Твоя подчиненная слишком расстроена правдой, — дыхание хриплое, руки соскальзывают на землю. — Она не просто «подчиненная», да? По крайней мере… Ты ей точно не безразличен. По лицу Кенни видно, что он хочет сказать что-то еще, однако это оказывается последней фразой. Леви стискивает зубы, тут же отворачиваясь. В момент осознания того, что Кенни умер, в груди поселяется неприятное потягивание, растягивающееся от сердца до желудка. «И еще один» Проведя в сидячем положении около пяти минут, Леви неспешно поднимается на ноги, чувствуя, как его захлестывает смесь эмоций, пока он разглядывает безжизненное тело. Это логично: Кенни был ранен и ему точно оставалось недолго, однако легче от этого Леви не становится. Предоставленная сыворотка остается прижатой к груди все то время, что Аккерман возвращается в город, и пока в голове крутится множество мыслей, ноги так слабеют, что появляется желание срочно присесть и отдохнуть. — Все в порядке, капитан? — Возвращаемся к повозкам, если все проверили, — пропуская вопрос мимо ушей, Леви осторожно потирает переносицу, пряча сыворотку за плащом. — И убедитесь, что никто не остался с южной стороны.* Настоящее время *
— Значит, ты не сожалеешь о том, что предпочел выбрать Армина Арлерта, а не солдата, который также оказался смертельно ранен? — Помощь Армина нам еще пригодится, — это все, что в свое оправдание произносит Аккерман, отодвигая стул, чтобы выйти из-за стола. — Он принес много пользы. — Я не осуждаю тебя, — Дариус кивает незаметно, наблюдая за каждым движением мужчины. — Леви, — как только Аккерман разворачивается, готовый покинуть кабинет, его окликают, — разведкорпус только-только вернул себе доверие человечества после успешной операции по возращению стены Мария, — не оборачиваясь, Аккерман щурится. — Мы не можем потерять его снова. В этот раз я даю разрешение на выполнение любых действий, которые смогут принести острову победу. Не мешкайте. Эрен Йегер — предатель, усиливший ненависть Марли к Парадизу, я надеюсь, что ты это понимаешь. Не спеша идя по коридору, Леви то и дело останавливается, чтобы привести себя в порядок. Так много навалилось, так много вопросов и никаких ответов. Дверь кабинета открывается и закрывается с громким щелчком. Мужчина вытирает по непонятной причине вспотевший лоб, садится за письменный стол, отодвигая в сторону какие-то бумаги, прежде чем с долгим вздохом откидывается на спинку стула, кладя руки на подлокотники. Ситуация с Парадизом просто ужасна, Леви знает, что им нужно действовать быстро. Делая еще один вдох, мужчина заставляет себя сосредоточиться на задаче и перестать переживать «по всяким пустякам». А «всякие пустяки» — это его же собственные эмоции. Легко отталкиваясь от спинки, мужчина берет первый попавшийся лист подготовленного им же отчета, и, слегка нахмурившись, перечитывает написанное в поисках каких-либо зацепок или намеков, которые могут помочь раскрыть правду об опасности, нависшей над островом. Кто мог знать, что все это приведет к войне между людьми? Они все вместе сражались против титанов, а теперь… В течение следующего часа Леви изучает бумаги, иногда посматривая в сторону окна, потому что начавшийся дождь его отвлекает. Вид стекающий по стеклу капель в какой-то мере даже успокаивает. — Леви? Аккерман поднимает взгляд на входящую в кабинет Эри, коротко кивает ей, прежде чем возвращает внимание к бумагам, лежащим перед ним. Для девушки очевидно, что мужчину что-то беспокоит, хотя он и предпринимает попытки не показывать этого. После минутного молчания Аккерман говорит небрежно, шурша листами: — Ты дерьмово выглядишь. — Потому что я попала под дождь. Леви теперь осматривает девушку более тщательно, задерживаясь на мокрой одежде и растрепанных волосах: — Да, чертовски здорово. Ты похожа на промокшую крысу. — У тебя странные комплименты, — намереваясь избавиться от тревоги, Эри шутит, однако Леви лишь цокает. — Почему ты опять такой злой? Что-то случилось? На миг Аккерман теряется в размышлениях. — Просто еще один чертовски прекрасный день на Парадизе, Эри. Как будто ты не знаешь, что происходит с Эреном. Аккерман тут же резко вскакивает со стула, мечется по кабинету, прежде чем останавливается перед окном и всматривается в находящиеся рядом здания. После нескольких секунд тишины он со шумным выдохом поворачивается обратно к девушке: — Я не знаю… Просто у меня много что на уме. — Тогда я могу уйти, если ты хочешь. Эри не отдавала себе отчет в том, что делает, когда шла сюда. Ей просто хотелось побыть где-то, где не обсуждают предательство Эрена, однако даже здесь об этом идет речь. — Нет. Останься. Только… Сядь куда-нибудь уже, — бормоча, Леви проводит рукой по лицу. — Мне просто… Нужна минута, — Эри подходит к креслу и садится в мокрой одежде, забирая слипнувшиеся пряди волос за уши. — Извини. У меня был отвратительный день. Леви облокачивается на стену, глядя на сидящую неподалеку Эри. Рассматривая, он не может не обратить внимания на то, какой уставшей она выглядит, несмотря на свой возраст: еле заметные морщины на ее лице и мешки под глазами выделяются больше, чем обычно. — У меня тут нет ничего, во что тебе можно переодеться. — Я не хочу, спасибо. Молчание. Неловко как-то. — Послушай… Ты напуган тем, что сейчас происходит? Леви замирает, его пальцы застывают в волосах в тот самый момент, когда он кидает на Эри удивленный взгляд. Ее вопрос застает его врасплох, однако все же заставляет серьезно задуматься, поэтому требуется мгновение, чтобы собраться с мыслями: — Черт возьми, конечно? А кто не напуган? — мужчина говорит хрипло, однако в его голосе слышится нотка уязвимости, которой только-только не было. — Это… Ужасно осознавать, что люди могут погибнуть, что весь этот чертов остров может быть разрушен. — И даже учитывая это, ты всегда остаешься сильным и уверенным. Я восхищаюсь этим. Долго смотря на Эри, не моргая, удивленный ее восхищением, Аккерман в итоге просто выпускает смешок. С трудом сглатывая, через секунду он выдавливает кривую усмешку: — Разве это не самое приятное, что кто-либо когда-либо говорил мне? Наверняка ты сделала мой день лучше, — Аккерман старается звучать шутливо, одновременно с этим не пряча в голосе искреннюю благодарность. Пускай Леви и находится в подвешенном состоянии, втайне он тронут словами Эри. Аккерман ничего так не хочет, как защитить остров и всех, кто на нем находится, включая ее. — Я давно это поняла. Иногда, когда возникает желание опустить руки, я вспоминаю о тебе и это… Дает мне мотивацию, — немного дрожащие руки девушки опускаются на бедра, и она делает вдох. — Я не вру. — Ты должна мотивировать себя самостоятельно, Эри. Это единственный способ для любого из нас пережить этот дерьмовый жизненный шторм. — Ты опять ведешь себя так, будто я сказала что-то плохое. Посмеиваясь, Леви возвращается за стол. — Да, наверное, так и есть. Черт, Эри. Можно подумать, я привык к тому, что люди восхищаются мной. Ты первая, кто говорит мне это прямо в лицо. Аккерман хочет сказать что-то еще, однако не может найти нужных слов. Вместо этого он сосредоточенно вчитывается в отчет, молча надеясь, что Эри воспримет его тон как признак незаметной благодарности, а не раздражения. — Я просто… Просто пришла, чтобы спрятаться от постоянных разговоров об Эрене. Нет желания сейчас о нем слышать. Леви незамедлительно прекращает читать, его пальцы зависают над листами. Мужчина прекрасно понимает, что девушке, как и ему самому, нужен перерыв от всего происходящего, поэтому он более чем счастлив предоставить ей это. — Конечно. Никаких разговоров про Эрена. Хочешь о чем-нибудь поговорить? О чем-нибудь, кроме этого? — мягко спрашивая и опять откладывая документы, мужчина склоняет голову к плечу, складывая руки на столе, давая понять, что готов выслушать. — Не знаю… Мне кажется, что сейчас любая тема может меня расстроить. Леви кивает. Тяжесть принятых решений и всего случившегося, кажется, давит на всех, мешая находить радость в чем бы то ни было. Пытаясь очистить свой разум, Леви поднимает взгляд к потолку, а затем возвращается к Эри; его глаза ищут в ее хоть какой-то признак надежды или ободрения. — Хорошо, — голос еще больше смягчается, — как насчет того, чтобы поговорить о чем-то, за что мы благодарны? — Эри непонимающе вскидывает брови. — Я благодарен за этот момент, прямо здесь, с тобой. Несмотря на то, что все сложно, и мы не знаем, что ждет нас в будущем, я благодарен за то время, что мы проводим вместе. — О… А сам говорил, что не романтик, — тихо усмехаясь, слегка покачав головой. — Полагаю, я так и сказал, да. Но, возможно, сейчас я такой. Тщательно обдумывая следующие слова, Леви прокашливается. — Возможно, теперь я смотрю на вещи по-другому, хотя это все еще сложно для меня. И если это делает меня романтичным, то пусть будет так. Эри улыбается. — Тогда я тоже скажу, что благодарна за такие моменты. Но… — смешок. — Что смешного? — Правда, я… — еще один смешок. — Я не ожидала от тебя такого после того, как ты сказал, что не являешься романтиком ну совсем, — расслабляясь в кресле, Эри продолжает улыбаться. — Но знай, что я не хочу, чтобы ты менял свои взгляды только из-за меня, это… Хотя… — Наверное, я еще больший идиот, чем думал тогда. Потому что слушать, как ты дышишь во время объятий? Или наблюдать, как ты двигаешься? Или, черт возьми, просто смотреть на тебя? Это заставляет мое сердце биться быстрее, чем любая миссия за всю мою жизнь. Девушка кусает губу. Леви сам себе поверить не может, что произносит все это вслух, однако почему-то это приносит невероятное облегчение. Аккерман всегда держал свои эмоции под строгим контролем, но разговор с Эри помогает ему почувствовать себя свободным, как будто есть надежда на что-то большее, чем просто выживание на острове и спасение человечества. — Ты ворчал из-за объятий буквально вчера? — Больше не ворчу, — сводя брови к переносице в шутку, Леви взмахивает рукой. — Ты просто… Отродье, ты об этом знаешь? — Запомнила, ты уже столько раз это сказал. — Я же говорю — отродье. Внимательно наблюдая за реакцией Эри, Аккерман опускает плечи. Сердце бешено заколотилось, когда щеки девушки вспыхнули румянцем. — Можем… Поцеловаться, пожалуйста? Опять. Ладони Леви скользят по гладкой поверхности стола. — Если так вежливо просишь, отродье.