Ты больше не одинок!

Вечер плавно перетекал в ночь, пока Игорь растекался по сложённому дивану. С серьёзного разговора с Дубиным прошла уже пара дней, а мужчина так и не мог заставить себя думать над серёжиными словами. Он ловил себя на том, что притворяется, будто не было никакого разговора в кабинете, не было неловкого поцелуя, признания в любви. Так было проще, просто делать вид, что не нужно принимать никаких решений. Сон совсем не шёл, и мужчина нервно ворочался под светом мельтешащих картинок из телевизора. Хотелось написать Диме, поговорить о какой-нибудь ерунде, но парень уже давно спал, об этом свидетельствовала надпись под профилем о том, что пользователь был в сети три часа назад. Игорь тупо листал ленту общих новостей. Писали о задержании преступной группировки, о подрыве пустого ТЦ. Никаких компрометирующих "Вместе" подробностей, полиция предпочла скрыть материалы дела, по крайней мере, на время. А может, Игорь сможет договориться, чтобы подробности вовсе не были раскрыты, чтобы инвесторы не отвернулись от приложения. Зачем ему это? Он вряд ли может ответить. Мужчина открыл диалог с Марго. Там всё ещё оставались старые сообщения от Серёжи, и Гром читал их одним глазом, пытаясь не погружаться с головой в эту бесконечную тоску. Он взял себя в руки и набрал незамысловатый текст. Игорь Гром: «Привет. Не спишь?» Он знал, что Разумовский ему больше не ответит, точно не в этом окне. Компания закрыла доступ к Марго для разработчиков, теперь полицейский был уверен, что пользователям отвечает исключительно ИИ, а не растрёпанный рыжеволосый миллиардер. Хотя в глубине души и таилась надежда, что где-то в центре Питера, в тёмном офисе за длинными панорамными окнами, сейчас раздастся звон оповещения, и сонный парень, потирая свои глаза, ответит Игорю что-то в язвительно-шутливой манере. Смартфон загорелся уведомлением. Марго: «Привет, Игорь! Не сплю:) Хочешь поболтать?» Нет, Серёжа бы ответил не так. Серёжа сказал бы «А сам-то как думаешь?», он мог бы написать «Никогда не сплю», мог бы быстро набрать простое «Нет». И никаких смайликов. Разумовский никогда не использовал смайлики, Игорь не знал почему, может, юноша слишком привык к серьёзному общению исключительно в рабочих целях. Гром сделал ещё одну попытку разрушить свои надежды на диалог с рыжеволосым парнем. Игорь Гром: «Не спишь потому что роботы не спят?» Марго: «Да, это наше проклятье:)» Это точно был не Разумовский, и отчего-то этот факт разбивал мужчине сердце. Не то чтобы он надеялся быть обманутым ещё раз. Или всё же надеялся? Игорь Гром: «Марго, когда закончится моя подписка на общение с тобой?» Марго: «У тебя бессрочная подписка! Можем болтать сколько угодно!:)» Этот ответ заставил Грома нахмуриться. Он зашёл в календарь, попытался вспомнить, когда впервые активировал свой промокод для бесплатных трёх месяцев. По примерным подсчётам, на бесплатной основе Марго должна была общаться с ним ещё максимум недели три, слово «бессрочно» явно было не совсем подходящим для двадцати одного дня. Игорь Гром: «Ты ничего не путаешь? У меня была подписка только на три месяца» Марго: «Проверила данные ещё раз! Твоя подписка была аннулирована и изменена на безлимитную» Игорь Гром: «Кем изменена?» Марго: «Таких данных у меня нет:(» Да и не нужны эти данные, Игорь прекрасно знал, кто решил так над ним подшутить. Непонятно только, было ли это шуткой или жестом доброй воли. Какой великодушный миллиардер, надо же, так его зацепила история одинокого майора, что он решил подарить полицейскому безлимит на общение с неодушевлённой машиной. Очень добропорядочный парень, если не учитывать двухмесячного обмана. Гром ещё немного поболтал с настоящей Марго, но на душе от этого разговора теплее не стало. Не было у робота этой изюминки, за которую Игорь зацепился в самом начале. Настоящая Марго не хамила, не шутила остроумные шутки, не расспрашивала о делах полицейского и не была чёртовым Сергеем Разумовским. Может, именно последний пункт и был основной проблемой, из-за которой майор не мог проникнуться любовью к электронному другу. Игорь явился на работу разбитым как старая китайская ваза. Тёплые объятия Дубина, конечно, помогли склеить кусочки фарфора в душе мужчины, но трещины всё ещё были слишком заметны даже невооружённым взглядом. Он пытался быть бодрее, громче всех хлопал, когда рядового переводили в должность сержанта, и пил кофе чайниками, но ничего не помогало. Не было абсолютно никакого смысла в том, что он делал. Нева окутала полицейского белёсым туманом, запуская свои холодные руки в тёмные слегка вьющиеся волосы, ветер обвевал губы промозглыми поцелуями, заставляя пришедшего зябко подрагивать. От его тайного места посреди промзоны ничего не осталось. В смысле, сам спуск был на месте: заледеневшие ступеньки, поручни — всё было прежним, только ничего принадлежащего Игорю здесь уже не было. Каждый камень, каждый всплеск воды, каждый матерный крик подсобных рабочих напоминали о том вечере, когда ветер развевал огненные пряди и тёплые руки мяли ткань строгого пиджака под неудобным пальто Грома. Это больше не было местом для Игоря, теперь мужчине оставалось лишь надеяться, что всё это принадлежит ему хотя бы наполовину, а не полностью отдано Разумовскому. Кажется, даже сама река вторила этим мыслям, беспокойно ударяясь волнами о каменный спуск. Где-то вдалеке промелькнул рыжеголовый силуэт, и Игорь застыл на месте. Он искал взглядом, куда делся этот странно знакомый образ, но потом обнаружил, что людей с рыжими головами тут полно. Работники промышленной зоны время от времени сновали за спиной мужчины, отблёскивавая своими оранжевыми касками. Ну конечно, каски. А на что Гром надеялся? Что эксцентричный миллиардер будет каждый день припираться к этому спуску и ждать его? Будто у парня нет своих дел. Нет, этот самообман был последней каплей. Ещё не хватало искать глазами Разумовского в толпе, каждый раз убеждаясь, что очередной рыжеволосый юноша — это не Сергей. Психика майора давала сбой, и с этим сбоем нужно было что-то делать, так недалеко и до дурки. День плавно перетекал в вечер, когда Игорь приближался к высоченному стеклянному зданию. Работники Вместе небольшими группами покидали зону ресепшена, торопясь по домам, и некоторые из них с подозрением оглядывались на полицейского. Что ж, видимо, завтра в офисе будет много сплетен о том, что полиция что-то ещё обнаружила уже после задержания. Майор неспешно подошёл к ещё не знакомой администраторке. — Здравствуйте, мне нужно к Сергею Разумовскому, — он решил начать диалог без лишних подробностей. — Добрый вечер, — улыбнулась девушка. — Вам назначено? — М-м…. Я думаю, что нет… — Игорь неловко почесал затылок. — Хорошо, давайте я занесу Ваши данные в систему и свяжусь с главным офисом. Можно Ваш паспорт? Гром нахмурился, но отдал документы симпатичной работнице. Было не очень ясно, как вообще принято назначать встречу с владельцем Вместе. Тем более непонятно было, как Игорь должен был это сделать. У него ведь ни номера телефона, ни других данных. Надежда на то, что сегодня он сможет попасть на верхний этаж, угасала на глазах. — А… Игорь Константинович…? — часто заморгала администраторка, возвращая мужчине его документы, сразу же как только взяла паспорт в руки. — Простите, у Вас назначена встреча с Сергеем Викторовичем на сегодня. Я дам Вам пропуск. — Но я не назначал… — Ваше имя есть в расписании на каждый день до конца следующего года, — смущается девушка, доставая пластиковую карту. — Мы подготовили для Вас специальный пропуск по просьбе главного офиса. Это уже было слишком. Разумовский будто был большим ребёнком, ждущим, пока его заберут из детского сада. Он готов был бесплатно делиться своими игрушками и рисовать открытки на пластиковых ключ-картах, только бы к нему поскорее пришли. И так каждый день до конца года, и следующего года, и идущего за этим года. Игорь даже не хотел думать, насколько ещё его имя продлили бы в расписании, если бы он не решился сюда явиться сегодня. Лифт плавно доехал до последнего этажа высотки, бесшумно открывая свои двери. Эти дорогущие лифты слишком быстрые для Грома, он надеялся, что во время поездки у него будет время хоть немного подготовиться к встрече. Но стоящий спиной к прозрачным дверям силуэт явно намекал, что готовиться уже поздно. — Игорь…?! — юноша замер в полуобороте, когда майор вошёл в помещение. Он выглядел так, словно увидел призрака. Впрочем, сутками не спавший Игорь был мало отличим от ожившего мертвеца. Банка газировки чуть не выскользнула из внезапно вздрогнувшей руки миллиардера, а его глаза заметались по помещению, будто он пытался убедиться в реальности происходящего. Сергей был таким растерянным и удивлённым, как в первый раз, когда Игорь назвался парню по имени. Глядя на эти сверкающие голубые глаза и растрёпанные рыжие пряди, говорить ничего не хотелось. Речь, которую Гром неосознанно готовил у себя в голове всю дорогу, застряла в горле. Он едва выдавил из себя: — Я собираюсь прямо сейчас тебя поцеловать, так что не останавливай меня, даже если ты против. Хриплый голос отражался от всех стен помещения, пульсируя в голове его обладателя. Полицейский оказался около юноши за пару шагов, что было дальше — Игорь не вспомнил бы даже на допросе. Руки хватались за тонкую талию, губы отчаянно впивались в покрасневшие губы Разумовского, газировка из недопитой банки растекалась по полу огромным малиновым пятном. Гром звучно рыкнул, усаживая парня на электронный стол, и вклиниваясь между напряжённых ног в голубых джинсах. — Кхм, — грубый голос из-за спины заставил Игоря встрепенуться. — Прошу прощения, майор Гром. Вам принципиально моё присутствие здесь, или я могу удалиться? Серёжа, поморщившись, стыдливо увёл глаза в пол под непонимающим взглядом Игоря. Он приложил к векам пальцы, глядя сквозь них куда-то за спину гостя. — Олег, ты не мог просто уйти тихо? — юноша едва слышно хныкнул, не скрывая разочарования. — Если бы Игорь Константинович заметил меня крадущимся у дверей, — мужчина в костюме ехидно ухмыльнулся, — было бы ещё хуже. Гром успел высвободиться из пьянящих объятий и теперь, раскрасневшийся, стоял лицом к сидящему на пуфике под репродукцией Венеры бородачу. — Игорь, — попытался сгладить ситуацию Серёжа. — это Олег Волков. Мой лучший друг и незаменимый помощник. — Да, мы… познакомились при задержании, — майор неловко тёр шею. Олег благородно склонил голову, то ли в приветствии, то ли в знак благодарности за то, что майор запомнил его в толпе других сотрудников. — Что ж, я, пожалуй, не буду вам мешать, — он бодрым шагом направился к выходу из кабинета. — Хорошего вечера. Гром всё ещё тупо пялился на закрывающуюся стеклянную дверь. Он обернулся к краснеющему юноше, только когда Волков вальяжно зашёл в лифт. — Мог бы и намекнуть, что ты тут не один, — мужчина неловко улыбнулся, прикасаясь пальцами к тонким скулам Разумовского. — Я даже в самых смелых фантазиях, не мог ожидать, что ты сходу полезешь целоваться, — Сергей смущённо отвёл глаза. — К тому же, ты сказал не останавливать тебя, даже если я против. — А ты против? — Игорь приблизился к всё ещё сидящему на столе парню. Юноша лишь неловко усмехнулся, притягивая майора к себе за ворот футболки. Он заворожённо смотрел в серые глаза ещё несколько секунд, а потом неуклюже коснулся губами скулы мужчины, зарываясь тонкими пальцами в тёмные волосы. Золотые ресницы подрагивали, пока парень осыпал поцелуями обветренные щеки полицейского. И оставаться неподвижным было уже невозможно, Игорь уверенно притянул к себе Серёжу за затылок, увлекая того в долгий чувственный поцелуй. Время превратилось в вязкий кисель, замедляя все движения, позволяя утонуть в себе и больше никогда не выплывать. Губы миллиардера на вкус были как дешёвая малиновая содовая, совершенно не подходящая его статусу. Руки Игоря беспорядочно очерчивали тонкие черты лица, цеплялись за рыжие волосы и подталкивали парня ещё ближе к себе, будто пытаясь вжать юношу в своё тело. Мышцы болели, и дыхание сбивалось так, будто майор пробежал небольшой марафон, но прерывать поцелуй было бы преступлением. А Игорь Гром, чёрт возьми, ненавидит преступления. Питер перестал существовать, все улицы и каналы, холодная река и безликие толпы просто исчезли, оставляя два тесно прижатых друг к другу силуэта в пустом пространстве. Гром не чувствовал под ногами пола, не понимал, на чём он сидит, на что опираются худые коленки парня, ёрзающего на нём. Сергей будто пытался напиться этим моментом, высосать из полицейского все силы, потрогать каждый волос, поцеловать каждый сантиметр распалённой кожи. Он не останавливался, забывая дышать, только долго, до сладости мучительно, впивался в губы собеседника, выбивая из того тихие стоны. Игорь точно помнил, как, закидывая себе на спину ноги парня, перетащил его на диван, усаживая Разумовского к себе на колени. Что было дальше — можно только выуживать из памяти по осколкам. Тонкие ключицы, растрёпанные рыжие пряди, в которых сгорало вечернее солнце, и темнота, поглощающая помещение вместе с двумя находившимися там людьми. Когда Гром, пытаясь отдышаться, опрокинул голову на бархатную поверхность дивана, раскрасневшегося парня уже было едва видно. — Чёрт… — лепетал Разумовский, глотая кислород так, будто его только что достали из-под воды, — прости… я… со мной такого давно не было и… — Не извиняйся, — Игорь на ощупь нашёл влажные губы собеседника, прикладывая к ним свои грубые пальцы. — За это точно извиняться не нужно. — А за что нужно? — юноша лукаво улыбался в чужую тёплую руку. — А за что нужно — за то ты уже извинился, — он коротко пожал плечами. — И этого достаточно. Серёжа очаровательно хихикнул, прижимаясь лицом к часто вздымающейся груди полицейского, и наконец смог успокоить дыхание, прислушиваясь к гулко бьющемуся сердцу. — Значит, ты меня прощаешь? — миллиардер с надеждой заглянул в едва освещённое лицо собеседника. — Пока нет, — Игорь со всей серьёзностью, которую только мог в себе собрать, посмотрел на раскрасневшегося парня. Разумовский тут же отпрянул как ушибленный током, короткий ответ резанул его куда-то под кадыком, заставляя взволнованное дыхание вернуться с новой силой. Он непонимающе уставился на майора, пытаясь собрать в голове кусочки пазлов, но картинка выходила до ужаса нескладной. — Подожди, зачем ты тогда…? — парень едва подбирал слова, то хмурясь, то округляя голубые глаза. — Почему? Зачем ты пришёл, если не простил меня? — Потому что я хочу тебя простить, — Гром неуверенно поджал губы, касаясь руками обеспокоенного лица собеседника. — Простить — значит перестать об этом думать, перестать от этого болеть. А я всё ещё рассержен. Я не могу простить тебя прямо сейчас. И не могу соврать, что простил. Но если я не попытаюсь, то останусь без тебя, наедине с этой дурацкой злостью. Игорь грустно хмыкнул, уводя глаза в пол. Он тихо добавил: — Есть что-то пострашнее, чем всю жизнь быть одиноким, — майор улыбнулся, зарываясь носом в рыжую макушку. — И я больше не намерен этого бояться.