Astraeus

— Кто знает, сможет ли одинокий принц по кирпичикам восстановить целую империю?.. Рейн одним движением захлопывает книгу на самом интересном моменте. Маленькие кулачки тарабанят по его груди в возмущении. Рейн улыбается, но он непреклонен: как любящий, но строгий отец он подхватывает малышку на руки и несёт прямиком в кровать, изображая самолёт. Девочка заливисто смеётся, но в постели тут же утихает, убаюканная сладким пением отца. Рейн задумчиво прокручивает в голове одну и ту же мысль, посещающую его регулярно: почему он продолжает петь дочери песню, которая давно потеряла для него всякий смысл? Си появилась в его жизни три года назад, когда Рейн впервые собрал огромное количество человек на презентации своего нового проекта. Тогда его поддержали крупные компании, и он, окрылённый успехом, решил не останавливаться на достигнутом. Ему двадцать семь, и он в самом расцвете сил. Вот только мало кто знает, что Рейн, тот самый студент-растяпа и тугодум Рейн, уже давно мечтает о маленьком человечке, которому он посвятит всю свою оставшуюся жизнь и будет дарить любовь вопреки всему. Тогда он решительно отправляется в детский дом, чтобы присмотреть себе своё будущее. Если раньше он боялся, что не сможет обеспечить ребёнка финансово, то теперь на его пути нет никаких препятствий. — У Вас есть партнёр, с которым вы хотели бы разделить опеку? — задаёт один из миллиарда вопросов в анкете женщина в очках с толстыми линзами. Рейн смотрит за неё, в окно: по стеклу забарабанили редкие капли. — Нет, — холодно отчеканивает он, а в глубине души будто что-то надламывается. Он искренне не хотел бы так отвечать, но… — Жаль. Но ничего, оформить опеку Вы сможете и в одиночку. Рейн рассеянно кивает — обо всём этом он уже читал в статьях и спрашивал у знакомых. Дальше женщина провожает его в детский блок, где тот впервые видит Си. Девочка сидела на подоконнике, согнув ноги в коленях, и смотрела за окно, где дождь с каким-то особым усилием начал сминать траву и листья на деревьях. Рейн улыбается; этот проказник и здесь решил указать ему на его судьбу. Что ж… А когда он вообще отказывался? Потом была долгая процедура оформления опеки, много бумажек, документов, прививок… Но это всё ничто по сравнению с тем, что он имеет сейчас, думает Рейн. Он ласково гладит спутавшиеся чёрные волосы своей уже дочери и улыбается. Этой малышке он готов отдать своё сердце безвозвратно, вовсе не беспокоясь о том, что та сможет его поранить. Она ведь ещё не знает, что можно сделать больно одной лишь случайной фразой. Одной фразой превратить всё в руины, когда вы строили свой маленький город годами. Из руин ничего толкового не воссоздашь, не построишь — проще оставить прошлое в прошлом и построить новый город с окружающими его крепкими и высокими стенами — никакому случайному шторму их не пробить, не сломить. Рейн засыпает на диване, обхватив колени руками. Он давным-давно не спит на кровати, потому что чувствует себя в ней слишком одиноко. Слишком пусто в его городе без привычного громыхания грозы за окнами… Рейн всхлипывает и думает о том, что завтра прочитает дочери другую сказку.

***

В свои тридцать он достиг слишком многого. Иногда Рейну кажется, что совсем скоро всë это рухнет, потому что ну не может ему так везти всë время. Так просто-напросто не бывает. Вот кому действительно повезло, так это Скаю. Они до сих пор часто созванивались с другом, обсуждая жизненные мелочи и делясь опытом в проектах. Прапай, как и обещал, забрал Ская на небеса любви — они поженились, а затем уехали в ОАЭ, где Скай уже несколько лет работал по специальности, а Пай дистанционно управлял компанией, разделяя работу со своими отцом и братом. Рейну нравится видеть, как сияет лицо Ская во время их непринуждëнных диалогов. Его мечты сбываются, жизнь идëт своим чередом. Кажется, о детях они с Паем не задумываются — им вполне хватает маленького шустрого оболтуса по имени Зен, которого в семью принесла Фан на крыльях любви. Кстати, у Рейна чуть глаза на лоб не полезли, когда он узнал, что сестра Прапая выбрала себе в мужья не просто кого-то, а Сига! На его университете что, свет клином сошëлся? Или им стоило переименовать архитектурный факультет в факультет любви? Сегодня проходит выставка, на которой Рейн будет представлять одно из самых больших дел в своей жизни, над которым он трудился целых три года, но все его мысли о другом. Его дочь, его лучик света сегодня впервые выступает на сцене в школе. Он обязан успеть до вечера разделаться со всеми делами, чтобы обрадовать малышку своим присутствием. Рейн встряхивается, и волосы на его голове разлетаются, превращая причëску в ураган. Мужчина усмехается отражению в зеркале — даже здесь его не оставляет призрак прошлого. Что ж, может, оно и к лучшему. Расправив плечи, Рейн дефилирует к огороженной территории, где его уже все ждут. Приталенный белый пиджак со стразами на нëм выглядит экстравагантно, но так подходит под его современный стиль и аккуратные серебряные серьги в виде двух небольших смерчей. Рейн не цепляется за прошлое. Он просто понимает, что без Пайю в его жизни он вряд ли добился бы такого же ошеломляющего успеха, а Рейн как никто другой умеет быть благодарным. Его история делает его сильнее, пройденные шаги лишь укрепляют его уверенность в завтрашнем дне. Именно поэтому он не думает о Пайю. Он лишь выражает ему бесконечную благодарность за то, что сейчас имеет возможность стоять здесь и с замиранием сердца рассказывать о своей кардинально новой идее в мире архитектуры. Где-то в толпе мелькает знакомая копна волос. Поначалу Рейну кажется, что он ошибся, поэтому он не прекращает отвечать на вопросы журналистов, но продолжает вглядываться в кучу людей. Смоляные волосы струятся по плечам высокого мужчины крепкого телосложения. На голове — ни намëка на собранный хвост, а брови хмуро сдвинуты ближе к переносице. Рейн во все глаза смотрит на явившегося и не может отвести взгляда. Ещë он не может взять в толк одну вещь: какого чëрта именно сейчас? Почему решил объявиться в самый счастливый день в его жизни? Рейн внезапно одëргивает себя, возвращаясь в какое-то меланхоличное состояние и к своим хаотичным мыслям. Составив пару логических цепочек, он понимает, что злиться на Пайю ему уже давным-давно нет смысла. Да и не он ли ещë пару минут назад думал о нëм с благодарностью и едва заметной улыбкой на губах? Тогда Рейн вдыхает побольше воздуха в лëгкие, быстро заканчивает с журналистами и торопливо спускается по ступенькам со сцены, стараясь не упустить из виду знакомое лицо. Пайю стоит на месте не шевелясь, будто только и ждëт одного Рейна. Тот подходит к нему с настороженностью, вглядываясь в хмурое лицо и чëрные глаза. — Пи', рад встрече, — Рейн делает «вай», и Пайю незамедлительно зеркалит его действия. — Нонг'… — задумчиво протягивает Пайю, а Рейн смотрит на него скептически. Серьëзно? После всех прошедших лет он станет звать его Нонгом? Словно в подтверждение насмешливых мыслей Рейна, Пайю трясëт головой. От этого действия его длинные волосы разлетаются в разные стороны, и Рейн на мгновение застывает, понимая, что не может не полюбоваться таким Пайю. Последний раз, когда они виделись вживую, у мужчины были коротко стриженные волосы. Рейн мечтательно тянется рукой к локонам Пи’Пайю, но тут же одëргивает себя. Им уже далеко не по двадцать, что за глупости? Просто взрослые люди на взрослом мероприятии. — Давно ты прилетел, Пи’Пайю? — Рейн совершенно не чувствует скованности, хотя прокручивал у себя их внезапную встречу в голове столько раз. Это удивляет и радует одновременно. — Нет… Пару часов назад, только из аэропорта, — кажется, Пайю сбит с толку таким положительным настроением Рейна. А тот чувствует себя так легко и спокойно, будто погрузился в свою стихию. Так давно он не чувствовал себя под защитой, в безопасности. Рейн мягко улыбается, а глаза светятся насмешкой с лëгким оттенком горечи. — А зачем ты приехал, Пи'? Рейн видит, что Пайю сомневается. Кажется, у него был заготовленный ответ на этот вопрос, но он не хочет сейчас рушить их до странного приятный диалог клишированными фразами. — Хотел вживую посмотреть на твой успех. Я безумно тобой горжусь… Рейн. Всë-таки произнëс его имя. Рейн чувствует, как сердце в груди начинает биться быстрее, и из-за этого ему приходится прикусить себя изнутри за щëку. Это что ещë за выкрутасы? Десять лет прошло, он не может себе позволить вернуться в прошлое!.. Не сейчас. — Спасибо, — лучезарно улыбается Рейн, кажется, совершенно не собираясь хоть немного соответствовать своему имени сегодня. Он видит, как Пи’Пайю неуверенно мнëтся и трëт большим пальцем массивное кольцо на указательном. Взгляд непроизвольно скользит к безымянному — пусто. Рейн испытывает огромное облегчение, но внутри начинает закипать. С какой стати его вообще должно это заботить? Кто кого здесь бросил и почему? Почему… Рейн часто думает, что он сделал не так, и никак не может найти ответа. Он всегда был поддержкой, опорой для Пайю, его самым страстным любовником и самой уютной подушкой. Так почему? Почему в один момент он просто сорвался и уехал в США на учëбу? Рейн не злится, он просто хочет понять. Неужели всë это время его просто водили за нос? Нет, только не Пи’Пайю. Оглядываясь на прошлое, Рейн совершенно точно знает, что их история была искренней. Нет никого на свете, кто был бы столь настоящим и честным с ним, как Пайю. Тогда, наверное, когда-нибудь это должно было произойти? Таковы замыслы судьбы? Рейн внезапно вспоминает о том, что ему нужно быстрее закончить с работой. Он кланяется Пи’Пайю, совершенно не заботясь о том, как это выглядит со стороны, и хочет уже уйти, но его останавливают за рукав. — Рейн… Он оборачивается и сталкивается взглядом с напряжëнными чëрными глазами. Рейну кажется, что в них начинают сгущаться тучи и периодически вспыхивают крошечные молнии. — Прошу, позволь поговорить с тобой. Можно? Рейн хочет. Он сам не понимает, почему, но так сильно хочет просто поговорить с Пи' и узнать, наконец, что с ним не так. Что он вообще в этой жизни делает не так? Однако Рейн качает головой, мягко убирая руку Пайю в сторону. В чëрных глазах начинает разгораться отчаяние, но молодой архитектор не даëт ему набрать силу. — Не здесь, — негромко просит он Пайю, и тот растерянно хлопает глазами, когда Рейн невозмутимо берëт его за руку и начинает прокладывать себе путь к выходу сквозь толпу. Как будто бы ничего и не случилось.

***

Си смотрит пристально, а затем тянет ручонку к слегка заросшей щетиной щеке Пайю и тычет в неë пальчиком. Пайю даже не морщится: просто внимательно наблюдает за ребëнком, изредка бросая напряжëнные взгляды на Рейна. Тот сидит рядом и улыбается одними глазами. Его сердце счастливо видеть такую картину, но он никогда не признается в этом вслух. — Почему ты такой красивый, Пи'? — девочка аккуратно склоняет свою маленькую головку набок и смотрит прямиком на струящиеся по плечам локоны Пайю. Тот смущëнно отводит взгляд. Рейн прыскает со смеху. То есть вот, что по-настоящему может засмущать отважного Пайю? Маленькая девочка, задающая милые вопросы? Рейн мысленно выражает респект своей крохе, а затем треплет Си по волосам. Та тут же начинает улыбаться, потому что похвалу отца любит больше всего на свете. — Действительно, Пи', — Рейн насмешливо смотрит на Пайю, так же склонив голову набок и состроив круглые глазки. — Кто тебе позволил таким быть? Рейн не понимает, что он творит. В глубине души он знает, что давно хотел познакомить крошку Си со своим любимым человеком. Только разве можно называть любимым того, кто разрушил стену между вами, а после заново выстроил, кропотливо сдувая миллиметры пыли с каждого кирпичика? Есть ли смысл в том, чтобы вообще что-то продолжать строить?.. — Так получилось, — совсем уж теряется Пайю, и Рейн качает головой. Так дело не пойдëт. Раз уж он уже привëл Пайю с собой на выступление дочери, то должен проявить хоть каплю терпения и позаботиться о своëм компаньоне. Впрочем, кажется, Си уже давно перехватила эту инициативу на себя. Девочка ладошкой хватается за широкую штанину Пайю и тянет куда-то за собой. Рейн улыбается и молча следует за ними. В актовом зале уже всë готово к выступлению, и маленьких актëров собирают за кулисами. Си машет ладошкой отцу, кланяется Пайю и убегает, оставляя двух мужчин на переднем ряду — сама выбирала, заботливая. Рейн продолжает вести себя как самый спокойный в мире человек. Он сидит на красном пластиковом стуле и смотрит на сцену. Цветы, налепленные то тут, то там на шторах, тоже делали дети. Рейн думает, что он никогда в жизни не пожалеет о том, что однажды решился пойти и взять под опеку ребëнка. Это непередаваемые ощущения, которые он готов испытывать снова и снова, когда дочка, его любимое солнышко тянет к нему свои кулачки, просясь на ручки. Сколько радостей и горестей они пережили — и всë вместе, только вдвоëм, рука об руку. Пайю ëрзает на соседнем сиденье, и Рейн бросает на него вопросительный взгляд. Тот мнëтся, но всë же решается спросить: — Ты даже не спросишь меня, почему я объявился только сейчас? Рейн задумчиво кусает нижнюю губу, разглядывая собранные в хвост длинные волосы Пайю, которые он перекинул на левое плечо, что находится ближе к мужчине. Красиво. — Нет. Мне это не важно. Как только эти слова вылетают из его рта, Рейн окончательно убеждается в том, что это правда. В какой-то момент сегодняшнего дня он понял, что ему абсолютно не важно, что случилось в прошлом. Он так долго ждал его, что примет любые причины. У его любимого Пайю просто не может быть недостаточно веских причин. Наверное, это глупо — Рейн смеëтсч про себя и думает, что он, в общем-то, никогда не отличался умом. Зато он помнил, как любить Пайю. Этого сейчас достаточно. — Мне важно то, что ты всë-таки вернулся. Надеюсь, ко мне. Надеюсь, надолго. Пайю переводит взгляд на Рейна, и за несколько секунд в его глазах сменяется несколько эмоций. Остаëтся только одна, самая главная. Рейн видит еë так отчëтливо, что по левой щеке непроизвольно катится одинокая слеза. — Боюсь, что навсегда, — тихо шепчет ему Пайю. Включается музыка, и начинается выступление. Рейн видит, что Пайю не может отвести взгляда от Си. Его малышка так старается, так старается… Рейн осторожно двигает свою руку в сторону Пайю. Так, ещë немного вправо… В один миг он обхватывает ладонью сжатый кулак мужчины. Тот вздрагивает и оборачивается к его лицу. Рейн позволяет им переплести пальцы. Уголки его губ вздрагивают, но вокруг столько людей, что молодой архитектор смущается и внезапно утыкается лицом в плечо Пайю, как делал это раньше много раз. Вторая ладонь Пайю начинает размеренно гладить его волосы. Всë-таки глупо убегать из разрушенного города. Рейн думает, что они с Пайю совершают одну и ту же ошибку, но минус на минус всегда даëт плюс, верно?

***

— Папа, — Си смотрит круглыми глазками на отца и хлопает ресницами. — Хочу кушать. Рейн треплет дочку по волосам и вручает ей ëмкость тщательно промытой клубники. — На, отнеси в зал. Скоро сядем есть, а пока можешь поиграть. — Хорошо! — Си хватает стеклянную вазочку с клубникой и тащит еë с собой в гостиную. Рейн внезапно чувствует в себе непреодолимое желание скрытно понаблюдать за тем, как девочка будет есть сладкую ягоду. Он тихо смеëтся, когда вспоминает, как точно так же следил за Пайю, когда тот работал с чертежами. Это выглядело так… чертовски сексуально. Честно говоря, Рейну хотелось бы увидеть его таким ещë хоть раз. Особенно с этими его длинными волосами. Такой Пайю походил на олицетворение бога Шторма и будоражил создание похлеще любой другой сексуальной фантазии. Вот бы он ещë раз надел свой гоночный костюм… Рейн на цыпочках подкрадывается к стене и осторожно выглядывает из-за неë. Си сидит на диване и тычет в лицо мужчины клубникой. Пайю широко улыбается и благодарит еë за то, что та поделилась с ним. Сердце Рейна сжимается от внезапного прилива нежности. Его мужчина сейчас играется с его дочерью; что может быть прекраснее этого зрелища? Он тихо тянется в карман за телефоном, собираясь запечатлеть момент, как вдруг случайно роняет его. Тот с грохотом падает на пол. Рейн нагибается, чтобы поднять его, и в ту же секунду видит перед собой обеспокоенное лицо Пайю. — Рейн! Ты в порядке? Это не ты упал? Рейн растерянно вглядывается в перепуганные глаза мужчины, затем улыбается и заводит свои руки ему за шею. Он крепко прижимается к груди Пайю, пока тот замирает, боясь пошевелиться и спугнуть Рейна. Белые волосы переплетаются с чëрными, создавая какой-то неповторимой красоты узор. — Я люблю тебя, Пи’Пайю, — шепчет Рейн куда-то в шею мужчине. Руки Пайю дрожат, и он кладëт их на талию Рейна, чтобы совсем не сойти с ума. А тот чувствует бесконечное облегчение, ведь наконец-то он сказал то, что вертелось у него на уме с первой секунды их встречи. — Оставайся с нами, а? Любопытная Си, которая тоже примчалась на звук падения, тычется носом в штанину мужчины и обнимает сразу обоих своими крохотными ручками, вторя своему отцу. — Оставайся с нами… Ты хороший. Рейн, наверное, впервые за долгое время видит слëзы на глазах Пайю. Первый и последний раз это случилось тогда, когда они стояли на кухне в его доме, и Рейн слушал трагичную тираду о том, что им нужно расстаться, потому что они не переживут очередного потрясения. Но город стоял и даже не думал падать — ни при землетрясениях, ни при ураганах, ни даже при затяжных дождях, размывающих почву под ногами. Всë потому, что вдалеке всегда виднелось спокойное и величественное море. Уж два архитектора точно знают, как строить семьи, разве не так?