Astraeus

Скай был неглупым мальчиком. Он абсолютно точно понимал, что если папа привëл в дом какую-то женщину и попросил не говорить об этом маме, значит, их семья не такая уж и крепкая. Стоит ли продолжать цепляться за то, что уже разрушено? Он пришëл домой с послеобеденных занятий, скинул с плеч рюкзак, вымыл руки с миндальным мылом, повесил рубашку на тремпель и накинул на себя красную футболку, подаренную Прапаем на их годовщину. Криво усмехнулся, взглянув на своë отражение в зеркале. Мальчик, который с детства не верил в любовь, теперь покорной собачкой возвращался домой в надежде на внимание хозяина — а именно так и ощущалось то гнетущее чувство одиночества, когда Прапай постепенно перестал отвечать на его звонки и СМС, ограничивался лишь короткими объятиями и почему-то всë время пах чьими-то цветочными духами. У самого Пая таких отродясь не бывало, а потому в голове Ская уже давно закрепилась мысль, что ему просто-напросто изменяют, причëм нагло и бессовестно. У людей есть множество причин заводить отношения на стороне. Кто-то боится ранить предыдущего партнёра, потому что всë ещë хранит в своëм сердце тëплые чувства, но это уже больше не любовь. Кто-то надеется на выгоду: если один партнëр не устраивает, почему бы не заиметь двоих? Кому-то просто доставляет садистское удовольствие смотреть за тем, как мучается его жертва, угнетëнная знанием о том, что ей изменяют, и увядающая на глазах. Скаю, честно говоря, всë равно. Во всяком случае, именно это он твердит себе каждый раз, когда давится этим едким запахом тропических цветов, который уже повсюду в их общем доме. Скай высыпал себе в тарелку сухой завтрак, потому что сил готовить себе полноценный приëм пищи просто не было сил, залил его шоколадным молоком и принялся считать минуты до прихода его приговора. И почему ему всегда не везëт с парнями? Возможно, он и правда какой-то дефектный, и всë это на самом деле не имело никакого смысла с самого начала?.. Прапай влетел в квартиру свежим ветром, принеся с собой какой-то новый запах с нотками чистой воды и звенящего мороза. Скаю поначалу даже показалось, что это и не он вовсе: настолько неожиданным был аромат. Правда, вскоре первое удивление сменилось глубоким спокойствием и презрением. М-м, у партнëра/партнëрши новый запах… Наверное, очень привлекательный. Возможно, он или она так же преданно смотрят на него, как и Скай, вовсе не зная, что на самом деле у того за плечами долгие годы отношений с одним маленьким архитектором. Может, он или она влюбились без памяти в образ дерзкого гонщика, такого уверенного в себе, но доброго и мягкого внутри, как тофу. Вот только это всë неправда, и Прапай легко избавился бы от каждого из них в своей жизни. Только почему-то к Скаю он постоянно возвращается, причëм с максимально виноватым видом, будто осознавая, что делает ему больно. Парень пожал плечами. Ему-то теперь какое дело? Он получал от Прапая то, чего не смог бы дать среднестатистический бойфренд: деньги, деньги и ещë больше денег. Скай никогда не был меркантильным, но если уж ему изменяют, почему бы не извлечь из этого максимум выгоды? Он больше не безвольная игрушка в руках злого кукловода, каким он был в отношениях с Ганом. Теперь у него были зубы, и зубы не маленького щенка, а огромной овчарки, которая умела сделать больно. Прозрачная чашка чая громко стукнулась о стеклянное блюдце. Цветная вода закачалась и осталась колебаться ещë несколько мгновений. — Угощайся, Пи’Пай. Ты, наверное, устал после работы. Прапай бросил изумлëнный взгляд на Ская, но промолчал. Видимо, ответить ему было действительно нечего. Он лишь отхлебнул напиток и застучал пальцами по краю стола. Скай крепче стиснул зубы. В какой-то момент тишина стала слишком уж неприличной, и Прапай спросил: — Ты уже закончил со своим проектом? Учëба на пятом курсе давалась непросто, но Скай был одержим идеей создать тот дом, в который ему хотелось бы возвращаться каждый раз. Именно поэтому он не бросил учиться на архитектора даже тогда, когда понял, что строить свой дом он будет, увы, не с Прапаем. — Да, я сделал всë возможное, — Скай застыл около стола с чайником в руках, не испытывая никакого желания сесть рядом и продолжать вести диалог. Впрочем, кажется, Прапай всë решил за него — как от него и ожидалось. — Я хотел предложить тебе посетить одну выставку картин вместе со мной. Переговоры идут успешно, осталось лишь убедить владельца картин временно переписать их на меня. Скай усмехнулся. Даже здесь его ненасытный партнëр собирался провернуть какие-то странные схемы. Что ж, вот только его это больше не касается. — А я тебе зачем? — неохотно поинтересовался он, понимая, что нужно что-то ответить. Прапай, кажется, уловил его настрой и немного поник. — О… Я тебя не заставляю, Скай, — он даже понизил голос, сделав его приторно-сладким: ну, как он умеет. — Просто если бы ты пошëл со мной, владелец бы был более лоялен, потому как очень уважительно относится к парам, особенно таким, как мы… «Таким, как мы»… Ещë одно доказательство того, что всë это с самого начала было ложью. Скай закусил губу, делая вид, что обдумывает предложение, хотя на самом деле он уже давно всë решил. Прапай смотрел на него с опаской, выжидая и не торопя, а Скай видел в его глазах страх. Страх, что сделка сорвëтся из-за метаний одного маленького пацана, который не разбирается во взрослых делах. — Конечно, Пи’Пай, я пойду с тобой. Всегда мечтал посетить подобное мероприятие…

***

Как только он вошëл внутрь, его с ног до головы обдало знакомым запахом тропических цветов. Это очень смутило и напрягло Ская: он не ожидал, что Прапай так просто завлечëт его в логово своих любовных утех. Захотелось резко отряхнуться, чтобы отцепить от себя порядком надоевший запах, но на людях такое проворачивать было бы роковой ошибкой, особеннос когда Прапай бережно придерживал его за локоть и куда-то упорно вëл. Что ему ещë было нужно? Он уже сделал больно так, как только мог. Неужели он из тех больных садистов, которым нравится доводить свои вторые половинки до состояния полного изнеможения?.. Скай внезапно вспомнил диалог, состоявшийся около месяца назад, когда Рейн устроил прощальную вечеринку в честь их с Пайю отъездом в другую провинцию. Когда все разбрелись по домам, Скай и Рейн остались сидеть на берегу реки, болтая о том и о сëм. Внезапно Скаю захотелось признаться другу в подозрениях, возникших уже очень долгое время назад и потихоньку съедающих студента изнутри. Рейн внимательно выслушал Ская, то и дело удивлëнно вскрикивая, да так громко, что Скаю приходилось затыкать другу рот. В конце истории тот как-то странно покосился на Ская, а после заговорил: — Послушай, ты уверен, что не накрутил себя? Все эти изменения в поведении и запахи можно оправдать совершенно разными вещами! Скай пожал плечами. — Рейн, ну посуди сам: он явно не коллекциями ароматов торгует на работе, а задерживается после неë практически каждый раз. Каждый раз, когда я пишу что-то тëплое и милое, как в былые времена, чаще всего он оставляет меня без ответа. Рейн смущëнно затеребил края своих длинных чëрных штанин. — Но, но… А вдруг он собирается сделать тебе предложение? Точно, поэтому и волнуется! Боится что-то ляпнуть, вдруг ты догадаешься. — Ага, а запах к нему прилипает, потому что он всë никак не решит, брать эти духи на торжество или нет. — Ну почему бы и нет! — Рейн, кажется, обрадовался тому, что нашëл, за что можно зацепиться, и теперь очень не хотел отпускать эту спасительную соломинку. — Может, он репетирует ваш свадебный танец с какой-нибудь ароматной танцовщицей?! Скай не выдержал и рассмеялся, хотя ему едва ли было до смеха. — Не нужно его оправдывать, Рейн. Я всë понимаю. Он просто устал от меня, но не знает, как об этом сказать прямо, вот и всë. Рейн тогда очень сильно расстроился, потому что ему казалось, что претензии друга безосновательны; но теперь Скай был более чем уверен в своей правоте. Прапай подвëл его к женщине, прекрасной, словно лунный цветок: еë бледное личико было аккуратным и нежным; точëную фигурку подчëркивало молочно-белое платье и рукавами-фонариками. Однако самой главной еë чертой было не это. От неë безумно сильно пахло тропическими цветами. Так вот она, та самая «ароматная танцовщица», с которой Прапай проводил последние месяцы, оставляя Ская в одиночестве следить за хозяйством в их общем доме. Ничего так, Скай сразу понял, что Прапай в ней нашëл. Ему оставалось непонятным лишь одно: почему нельзя было сразу во всëм признаться? «Ты перегибаешь палку! Прапай не такой, и он с самого начала ваших отношений доказывал тебе, что изменился!» — тонкий голосок Рейна звучал в голове Ская, будто только он остался единственным разумным голосом в его жизни. «Ты же знаешь, Ска-а-ай: люди не меняются». Ещë один голос грубо прервал фразу Рейна, и Скай вздрогнул всем телом. Прапай тут же обратил на это внимание и обеспокоенно вгляделся в лицо своего спутника. — Скай, ты в порядке? Девушка напротив, казалось, тоже была встревожена состоянием гостя выставки. Впрочем, Скай быстро натянул на лицо фирменную фальшивую улыбку и слегка поклонился хозяйке картин. — Со мной всë хорошо, прошу прощения за беспокойство.

***

Скай пустым взглядом провожал уходящего Прапая до порога. Хлопнула дверь, и вместе с ней ушло всë то тепло, что царило в их скромном домишке все эти дни. Остался только удушливый цветочный запах с лëгкой примесью свежести морского бриза — позже Скай понял, что именно этот аромат носила самая популярная картина с выставки, которая специально была надушена для полного погружения в атмосферу происходящего на ней. Умно, ничего не скажешь. Скай не знал, что спустя несколько часов ухода Прапая тот встретился в кафе с Рейном, который с разбегу наехал на него за то, что посмел обидеть его лучшего друга. Не знал он и о том, к чему привëл этот диалог в итоге. Ему хотелось сейчас просто лежать, смотреть в потолок и забывать, забывать всë то, что связывало его с Пи’Паем и счастливыми деньками в их общем… Уже нет. Больше — нет. — Да как ты посмел его бросить?! — Рейн был похрж на маленькую чихуахуа с очень злобным взглядом; маленькие глазки сверкали от ярости. — Да, мне тоже кажется, что ты поступил… не самым лучшим образом, — задумчиво пробормотал Пайю, кажется, думая в этот момент совершенно о другом. Прапай лишь развëл руками. В его взгляде читалось настолько большое отчаяние, что все вопросы, казалось, отпадали сами собой. Он покачал головой и непроизвольно поджал губы. — Так будет лучше для него. Я не думал, что всë так обернëтся… Рейн внезапно опустил вниз глаза, полные слëз, а затем и вовсе лëг щекой на деревянную поверхность стола. Пайю стал нежно гладить его по волосам, успокаивая. — Я ведь должен был ему помочь, я его друг! Да и как вообще так могло получиться… Ты ведь так любил его… Прапай поморщился и сглотнул огромный ком. Его руки мелко дрожали. — Пай, ты не виноват, — нахмурился Пайю, зная, что его товарищ в таком плане очень самокритичен. С другой стороны, он никогда бы не хотел прожить такой истории с Рейном. Ни за что. Не в этой жизни. — Не виноват… — Прапай болезненно улыбнулся, а после резко поднялся на ноги. — Извините, я пойду. Ещë увидимся. Он быстро зашагал прочь, а Рейн и Пайю остались сидеть за столиком в полной растерянности. Спустя какое-то время тишины Рейн негромко спросил: — Пи’Пайю… Думаешь, Скай придëт в себя? Пайю неуверенно пожал плечами. — Я очень на это надеюсь, Рейн, но ты же знаешь, болезненная зависимость от человека — это ненормально, особенно тогда, когда его мир, который он видит, отличается от нашего, реального… А где-то за белыми стенами слышался плач одинокого мальчика Ская, которого бросили, потому что ему казалось, что его разлюбили. Его часто навещал один настойчивый и терпеливый парень с роскошными букетами тропических цветов, которые ставил в вазу в углу комнаты и начинал играть по тому сценарию, по которому в этот раз захочет Скай. Только вот они оба проиграли. Ну ничего. Жизнь — странная штука. Кто еë знает, быть может, она ещë сведëт их вместе.