Снова настало воскресенье, и на улице лил дождь. Капли ударялись об оконное стекло, как рикошеты от выстрелов. Эндрю прислонил голову к стеклу и смотрел, как вода собирается в зеркальные лужи в переулке рядом с его квартирой. Был вечер, и Кевин должен был быть уже здесь. Первое правило Дэя — никогда не звонить, если опаздываешь. Эндрю закатал рукава своего серого свитера и вытащил единственную сигарету из светло-зеленой пачки. Он приоткрыл окно и позволил симфонии дождя притупить его чувства, пока он прикуривал сигарету и делал длинную затяжку.
Он докурил половину, когда кто-то начал барабанить в дверь. Эндрю вытряхнул окурок в свою пепельницу цвета слоновой кости, и пошел открывать дверь. Он расстегивал цепочку, когда ещё три громких удара заставили его вздрогнуть, — Господи, — пробормотал он в основном самому себе. Дёрнул дверную ручку ожидая, что Кевин напился или обкурился до безумия, но как только ему удалось открыть дверь полностью, она распахнулась, и Кевин втащил через проём обмякшее, истекающее кровью тело. Эндрю отшатнулся назад, когда Никки с Аароном ворвались следом за Кевином вместе со спортивной сумкой и комком окровавленных тряпок.
— Принесите мне аптечку, — приказал Кевин, ни к кому конкретно не обращаясь. — Она под раковиной.
Аарон отреагировал быстрее всех. Эндрю застыл у двери, наблюдая, как Кевин кладёт окровавленного парня на кофейный столик. Он был без сознания, на лбу у него зияла глубокая рана. Кевин придерживал копну каштановых волос, которые были липкие от крови. Аарон вернулся с аптечкой.
Никки толкнул локтём Эндрю, выводя его из транса, — Не повезло ему в первый день на работе. — сказал он, не обращая внимания на кровь, которая капала из тела парня прямо на чистый белый ковёр Эндрю.
— Этот тот парень, что ударил Рико? — то, что сейчас лежало на столе совсем не было похоже на мужчину, который правда мог это сделать. Во-первых, он был слишком молод. Эндрю ожидал кого-то намного старше, а не какого-то. . . Глаза парня распахнулись, когда он ахнул от боли. Эндрю почувствовал, как у него перехватило дыхание, как будто его высосало из тела в результате сильной турбулентности. Прекрасно, он просто застыл. Широко раскрытые голубые глаза, похожие на летнее небо, сапфировое море или любимую лазурную кружку Эндрю на кухне. Эти пронзительные глаза обшаривали незнакомую комнату, пока не остановились на Эндрю. Зрачок покатился назад, пока полностью не пропал, когда парень снова рухнул и начал сильно трястись.
— Что за хрень? — Никки бросился помогать Кевину перевернуть тело на бок. Парень с каштановыми волосами дернулся под их жёсткой хваткой.
— Он очень сильно ударился головой, когда тот мужик врезался в него. Вероятно, у него сотрясение мозга, — сказал Кевин.
— Откуда ты можешь знать? — Эндрю прошипел, — Что если у него эпилепсия? Ты вообще что-нибудь знаешь об этом парне?
Кевин не ответил ему, он просто взял бинты у Аарона и начал перевязывать его кровоточащую голову. Эндрю больше не мог смотреть. Он повернулся и вернулся к своей сигарете. Только когда пошёл снова зажигать её, понял, что у него дрожат руки. Обычно Эндрю так не нервничал. Иногда его мучили довольно сильные кошмары, из-за которых он потел и ерзал на простынях, но когда возвращался дневной свет, он справлялся со всем этим с помощью холодного стоицизма, который оставался незамеченным всеми вокруг него.
— Нил! — Кевин прикрикнул на него, слегка тряся за плечи. — Проснись, чувак. Ты в порядке.
Нил застонал и с трудом открыл глаза.
— Просто отвези его в отделение неотложной помощи, — рявкнул Эндрю Никки, который навис над Кевином и парнем по имени Нил.
— Мы не можем. Мы обещали ему, что не будем этого делать, — объяснил Никки.
— Почему, черт возьми, нет?
На этот раз ответил Аарон.
— Его могли бы звать Нил, но это Натаниэль Веснински.
Сын Мясника из Балтимора. Тот самый мёртвый мясник. По слухам, убитый собственный сыном. То, что он делал здесь, на территории Воронов, не имело для Эндрю никакого смысла. Но одно было ясно наверняка. . . каждый в городе искал его. Отвезти его в отделение скорой помощи было бы всё равно что завернуть его в подарочную упаковку для каждого главаря банды в городе, который придёт его ловить. Кевин был слишком занят, пытаясь выяснить, откуда взялся второй источник кровотечения, чтобы слушать бормотание Никки на ухо. Его руки аккуратно задрали рубашку, и Кевин втянул воздух сквозь зубы. Даже Никки притих.
Шрамы.
Эндрю, спотыкаясь, подошёл ближе, чтобы лучше рассмотреть. Их должно было быть сотни. Крошечные царапины, порезы и ожоги покрывали его грудь. Несколько толстых заживших порезов покрывали его живот жестокими тёмными линиями. Также было несколько хирургических шрамов, которые Эндрю не смог идентифицировать. Все знали о Мяснике и его жестокости. . . кроме его собственного сына. Чего вообще стоила верность этому человеку? Теперь, когда он был мёртв, ничего, но Эндрю мог видеть очень чёткую причину, по которой его сын убил его.
— Отведи его в спальню, Кевин. Не оставляй его вот так свисать с кофейного столика. Как будто ты потрошишь рыбу.
Кевин сердито посмотрел на Эндрю.
Аарон помог Кевину поднять его и отнести в спальню Эндрю. Эндрю уставился на заляпанный кровью кофейный столик и испачканный ковёр. Он только что купил этот ковёр. Ему это обошлось в четыреста долларов. Цена вдвое меньше, чем за кофейный столик, стоящий на нём. Никки подтолкнул его локтём и показал время, которое высвечивалось на телефоне.
Было уже чуть больше пяти часов вечера. Они опоздали. Эндрю вздохнул и взял свой телефон, чтобы позвонить Рене.
***
Нил проспал целых шестнадцать часов. Когда Эндрю проснулся, он был в своей комнате, доставая сменную одежду. Вчера вечером он так и не встретился с Рене и Элисон. Вместо этого он был здесь, наблюдая за крушением, которое пачкало его простыни кровью и потом. Голубые глаза Нила блеснули по комнате, когда он медленно сел. Он был таким тихим, что напугал Эндрю, когда тот отвернулся от ящиков комода.
— Господи, ты. . . — он протянул руку, чтобы положить её на своё колотящееся сердце. Нил уставился на него, медленно моргая, пытаясь разобраться в ситуации.
— В меня стреляли? — спросил Нил.
Эндрю подошёл к краю кровати и прижал пальцы к щеке. Нил дернулся от прикосновения. Лихорадка прошла. Эндрю крепко сжал одежду в кулаке, выходя из спальни в ванную через коридор. Он включил свет и положил свою одежду на стойку, прежде чем порыться в аптечке в поисках антибиотиков, которые Кевин оставил тем утром. Он взял с полки оранжевую бутылочку с рецептом и вернулся в спальню. Нил все ещё сидел в кровати, только теперь одеяло было обернуто вокруг его обнаженной груди.
— Что случилось с моей одеждой?
— Она была пропитана твоей кровью, — сказал Эндрю, передавая ему стакан воды с прикроватного столика.
Нил сжал стакан дрожащей рукой и наблюдал, как Эндрю открутил колпачок с пузырька с таблетками и вытряхнул нужную дозу. Он передал их Нилу, который посмотрел на таблетки, а затем снова на него. — Что это?
— Антибиотики, у тебя куча отвратительных ран.
Он кивнул сам себе, как будто в этом объяснении было достаточно смысла, и бросил таблетки в рот, прежде чем опрокинуть стакан обратно, сделав глоток. Он осушил его и вернул Эндрю. — Могу я принять душ?
— Я прямо сейчас иду туда, ты можешь подождать.
Нил скорчил гримасу и посмотрел на себя сверху вниз, — Я думаю, что мне это нужно больше, чем тебе.
— Тебе понадобится помощь, и на это потребуется время, которого у меня нет. Дождись возвращения Кевина.
Ему это тоже не показалось достаточно веским оправданием. Нил, пошатываясь, подвинулся к краю кровати. Эндрю поймал его как раз вовремя, когда у него подкосились колени.
— Видишь? — Эндрю поморщился. — Дождись Кевина.
— Почему ты не можешь мне помочь?
— Я в этом не участвую.
— Кто ты вообще такой? — Нил уставился на него своими идеально голубыми глазами.
Эндрю в тот момент очень остро почувствовал вес Нила и уронил его. Нил отскочил на кровать и взвизгнул.
— Я тот парень, который собирается принять душ, а ты тот парень, который будет терпеливо ждать, пока Кевин придёт и позаботится о твоих нуждах, — сказал Эндрю. Он указал на тело Нила, накрытое одеялом. — Что бы это ни было, это выше моего уровня оплаты.
Нил откинулся на простыни рубинового цвета и подтянул колени к груди.
— Хороший мальчик.
***
Кевин вернулся за своим питомцем вскоре после того, как Эндрю вышел из душа. Он был одет в серые спортивные штаны и белую толстовку. Эндрю натянул поверх неё свою джинсовую куртку и отправился на поиски ключей. Кевин провожал Нила в душ. Поверх своей лазурной кружки он наблюдал, как Нил споткнулся и врезался в Кевина по меньшей мере три раза, прежде чем тот оставил чашку и пошёл помогать. Ванная была крошечной для трёх человек. Нил вздрогнул, когда Кевин снял с него одеяло. Нил стоял там в одном нижнем белье под флуоресцентным освещением — вся бледная кожа и рельефные шрамы. Эндрю рассматривал его теперь уже в стоячем положении. Он был всего на несколько дюймов выше его самого. Кевин возвышался над ними обоими. Он наклонился, чтобы включить душ. Нил пошатнулся, и Эндрю инстинктивно протянул руку, за которую Нил ухватился. Он удивлённо оглянулся на Эндрю и неохотно убрал свою потную руку из твёрдой ладони Эндрю.
— Вода тёплая, — пробормотал Кевин.
Нил ступил под брызги, и красно–коричневая струя потекла в канализацию. Он откинул голову назад и позволил струйкам стекать по его лицу, которое больше походило на греческую статую, чем на лицо человека. Его грудная клетка расширялась и сжималась с каждым затрудненным вдохом. Длинные бледные пальцы касаются его пятнистой кожи. Вода стекла с его локтей, когда он поднял руки, чтобы провести ладонями по промокшим волосам, теперь потемневшим до каштаново-рыжего оттенка. Когда Эндрю открыл глаза, ему показалось, что он может начать таять, если останется тут ещё на секунду. Он вышел из ванной и прислонился к закрытой двери. Кевин и Нил разговаривали за стенкой.
Эндрю закрыл глаза, но не смог прогнать образы из головы. Он опоздал на встречу с Рене. Эндрю проверил свой телефон и обнаружил сообщение от неё, ожидавшее его в почтовом ящике. Он стряхнул покалывание, пробежавшее вверх и вниз по рукам, и схватил ключи с того места, где он оставил их, на столе рядом с лазурной кружкой.
Он думал об этой кружке всю дорогу до Рене, потому что, если бы он этого не сделал, то продолжил бы представлять, как выглядели глаза Нила в душе.
