Глава 2. Из поколения в поколение
17 июня 2024 г. в 08:40
Илиан Кордиаль и Эдгар Оннет — представители древнейших благородных родов — были потомками тех, кто на протяжении долгих лет враждовали между собой. С каких незапамятных времён началась эта ненависть и жажда мести по отношению одного дворянского рода к другому уже никто и не помнил. И причину этой стойкой неприязни тоже уже все давным-давно забыли. Однако из поколения в поколение передавалась уверенность в том, что представителям одного рода ни в коем случае нельзя доверять представителям другого рода. Более того, ни о каких разумных отношениях и речи быть не могло. Что бы ни случалось в их жизнях, какие бы метаморфозы ни происходили, они могли быть только врагами и не на жизнь, а на смерть.
В последние несколько лет вражда разгорелась с новой силой. Года два назад отцы ныне молодых мужчин сидели в таверне, каждый со своей компанией, пили вино и веселились, когда внезапно в зале появился Лорен Анви, племянник господина Оннета, и отпустил одну за другой парочку непристойностей по адресу господина Кордиаля. Тот, хоть и понимал, что юнец сам нарывается на неприятности, неизвестно по какой причине стремясь непременно довести дело до серьёзного выяснения отношений, всё же позволил себе призвать наглеца к ответу и бросил тому вызов. Однако на его защиту встал господин Оннет.
В таверне было слишком тесно и многолюдно для того, чтобы выяснить всё на месте, поэтому господа Кордиаль и Оннет вышли ненадолго на улицу, чтобы размяться. И всё бы, возможно, закончилось для них хорошо, если б не какая-то роковая случайность. То ли господин Оннет на что-то отвлёкся, то ли зазевался, то ли просто почувствовал усталость и пропустил атакующий удар, но так вышло, что господин Кордиаль проткнул его грудь своей шпагой, совершенно не намереваясь его убивать. Раненый скончался на месте, а ошеломлённый Лорен тут же подсуетился и привёл стражу, утверждая, что то был не честный поединок, а преднамеренное убийство.
Разумеется, если б дело дошло до суда, то вероятнее всего, господина Кордиаля оправдали бы и он по сей день здравствовал и наслаждался жизнью. Однако несправедливо арестованный стражниками, которым было не до разбирательств: они всего-то исполняли свой долг, он был препровождён в тюрьму, как преступник, — ведь именно так его представил настоящий зачинщик дуэли. Ещё до начала разбирательства имевший слабое сердце господин Кордиаль наутро был найден в камере мёртвым. Доктор подтвердил, что, возможно, из-за подобной несправедливости и произошёл сердечный приступ. На этом всё могло и закончиться, если б семьи хотели примирения. Но взлелеянная поколениями ненависть и жажда мести продолжали делать своё дело.
Вдовы Кордиаль и Оннет, служившие при дворе, не упускали случая уколоть друг друга. Уже ни для кого не было секретом, что благородные дамы до смерти ненавидели друг друга. И по какой-то иронии судьбы так случилось, что однажды на одном званом приёме дамам пришлось сидеть рядом друг с другом. Говорят, госпожа Оннет умудрилась подсыпать яд в вино своей соседке, но та в долгу не осталась и, не подозревая ни о чём, тем же самым способом решила избавиться от давнего врага. Впрочем, ходили даже слухи, что это было самоубийство госпожи Оннет, чтобы не отвечать за отравление своего давнего врага, но вряд ли дама желала совершить ещё и этот грех. Скорее, всё же это было роковое стечение обстоятельств для них обеих. В итоге обе женщины не дожили до конца вечера и доктор, который провёл тщательное обследование прежде, чем отдать тела родственникам для захоронения, подтвердил, что обе дворянки умерли от изрядной дозы мышьяка.
Илиан и Эдгар, оставшись сиротами, продолжали традицию ненависти весьма неохотно, поскольку были молоды, полны сил и вообще им не было особо дела до каких-то странных выяснений отношений или, тем более, мести. Им хотелось чувствовать всю полноту жизни, не вмешиваясь никоим образом в существование соседа. Однако «доброжелатели» продолжали нашёптывать им всяческие небылицы о необходимости собственноручного возмездия, ибо божья кара могла и не настигнуть негодяя при жизни. Молодые люди, тем не менее, слушали в пол-уха подобные россказни, но старались держаться друг от друга подальше. На всякий случай.
Правда, с некоторых пор оба оказались в милости у короля, войдя в состав его личной охраны, поэтому сталкивались всё чаще и всё чаще подозрение закрадывалось в их сознания. Впрочем, поскольку пока ещё ничего ужасного не произошло, они всё меньше и меньше обращали внимание на злые языки, полагаясь на собственные наблюдения и доверяя тому, что говорило им сердце. Конечно, они по-прежнему сомневались в том, что смогут когда-нибудь стать друзьями, оставаясь пока пассивными врагами, которые присматриваются один к другому, стараясь найти аргументы в пользу своей почти необъяснимой неприязни, единственное оправдание которой состояло в том, что враждовали их родители и родители их родителей и родители их дедушек и бабушек и ещё неизвестно сколько родственников до чёрт знает какого колена. Нарушить традицию, с одной стороны, казалось немыслимо: ведь родители действительно были виновны в смерти друг друга, а с другой, это бессмысленное соревнование под названием «месть» уже порядком всем осточертело и молодым людям всё чаще приходила в голову мысль о том, что пора бы уже закончить этот едва ли не вековой обычай отравлять друг другу жизнь.
Правда, несмотря на подобные мысли, молодые люди, хоть и не соревновались друг с другом в том, чтобы выслужиться перед королём, и были одинаково ценны для него, всё же по-прежнему относились друг к другу с опаской. Они всё ещё присматривались, пытаясь понять, что у каждого из них в душе и каким видит каждый из них своего соседа.
Так и получилось, что на момент повествования мужчины всё ещё не могли определиться со своими чувствами по отношению один к другому, когда их угораздило вместе попасть в плен к действительному врагу. Они находились при короле, когда оказались лицом к лицу с вражеской группой. Вместе с соратниками по оружию им удалось отбить государя, который вскорости с несколькими солдатами сумел скрыться, избежав пленения, а вот оставшимся позади для того, чтоб сдержать врага и не дать организовать погоню, пришлось туго. Они бились до последнего. Кому-то вовсе не повезло и он был убит в бою. Остальные, человек десять, не больше, вынуждены были сложить оружие, когда их взяли в плотное кольцо, так что всем стало очевидно, что дальнейшее сопротивление бесполезно: лучше добровольно сдаться, уже без ущерба для чести, чем погибнуть бесцельно на поле боя. Благо, личная охрана короля были господа благородные, что в данном случае оказалось огромным преимуществом: их не убили — за них назначили выкуп. И вскорости по мере выплачивания денег их постепенно отправляли восвояси.
Теперь же, освободившись из плена, обоим было очевидно, что ни о каких дружеских отношениях и речи быть не может. Кредиторы и должники вряд ли могут быть друзьями. Приходилось ждать того момента, когда всё-таки деньги будут выплачены.
Тем не менее, будучи людьми острого ума, питая слабость к иронии и добрым насмешкам, они продолжали пока поддерживать репутацию врагов. Зачастую встречаясь где-то в многолюдных местах, мужчины не упускали случая отпустить по адресу друг друга очередную колкость.
—Сегодня прекрасное утро для того, чтобы быть проткнутым шпагой, не находите, господин Кордиаль? — говорил Эдгар, неся караул вместе со своим кредитором у покоев короля, когда мимо проходили их давние «доброжелатели».
—Хотите таким образом избавиться от необходимости возвращать долг, сударь? — насмешливо парировал Илиан, и оба тихонько смеялись от души, когда оставались наедине.
—Прекрасный вечер для того, чтоб умереть от яда, не так ли, господин Оннет? — чокаясь с должником, ехидничал господин Кордиаль.
—Неужто, сударь, Вы хотите потерять свои деньги навсегда? — не оставался в долгу Эдгар, с удовольствием выпивая вино.
—Не хотите ли прогуляться в тёмный переулок со мной, сударь? —звучало предложение от одного, когда они вечером расходились по домам.
—Предпочитаю гулять по светлым улицам, сударь, — насмешливо летело в ответ.
Если бы когда-нибудь подобные несерьёзные угрозы осуществились, у окружающих не возникло бы никаких сомнений и вопросов относительно того, что послужило причиной. Для всех оставалось очевидным, что господа, являющиеся в глазах почти всех окружающих врагами, продолжают давно начатую традицию. Однако для самих мужчин всё больше и больше казалось очевидным, что они вряд ли когда-нибудь смогут хладнокровно убить друг друга. Возможно, играя таким образом в неприязнь, они, наоборот, всё сильнее и сильнее сближались и, скорее, видели друг в друге единомышленника, нежели того, кого следовало бы опасаться или, боже упаси, убивать, что уже было неплохим началом для зарождения дружбы.
Как-то встретившись очередной раз во дворце, господин Кордиаль после приветствия завёл разговор со своим должником.
—Скажите, Эдгар, как Ваша рана? Уже перестала давать о себе знать?
—Я вполне здоров, — отозвался тот. — Хотите попробовать продырявить меня снова? — не удержался он от очередной колкости, хотя рядом не было любопытных ушей.
—Какая проницательность! — съязвил в ответ кредитор. — Но знаете, я, пожалуй, повременю до того момента, когда всё-таки получу от Вас деньги.
—Тогда к чему был этот вопрос?
—Хочу предложить Вам размяться в фехтовальном зале.
—Хотите изучить противника, прежде чем вызывать его на дуэль? — снова съязвил господин Оннет.
—Да, не хотелось бы умереть в первые минуты, если представиться такой случай.
—Ммммм… — протянул тот. — То есть Вы ещё хотите меня и поистязать, убивая медленно и мучительно?
—Пожалуй. Мне будет нелегко и весьма жаль расстаться с Вами слишком быстро.
—Ну что ж, идёмте. Я с удовольствием составлю Вам компанию. Постараюсь, чтоб к моменту дуэли Вам настолько осточертел мой вид, что сожалеть о расставании со мной Вы не станете и всё же будете настолько милосердны, чтоб избавиться от меня поскорей.
—Знаете, Эдгар, — ответил по пути в зал Илиан, — не знаю почему, но есть смутное ощущение, что, если всё же дуэль между нами когда-нибудь и состоится, вызов последует не от меня.
—Может, заключим пари? Это будет весьма забавно.
—Почему бы и нет?
—Превосходно! Значит, если это всё-таки буду я, то…
—…Вы подарите мне свой кинжал, — закончил за него господин Кордиаль и, отвечая на изумлённый взгляд спорщика, в котором застыл вопрос, добавил: — Да, я люблю хорошее оружие. Правда, скорее, как средство не для убийства, а для защиты. А у Вашего очень удобная да к тому же красивая рукоять.
—Не знал, что Вы так трепетно относитесь к оружию.
—Согласен, страсть к хорошему оружию несколько странна, однако ничего не могу с собой поделать.
—В таком случае, если всё же первым будете Вы, кто бросит вызов, то я с удовольствием приму Ваш кинжал, — и они пожали друг другу руки в знак того, что пари заключено.
Зайдя в фехтовальный зал, мужчины, оставшись в одних рубашках, взялись за шпаги и сосредоточились на поединке. В спокойном, размеренном ритме отрабатывали они друг на друге разные приёмы, чувствуя себя в полной безопасности. Вряд ли нашлись бы ещё более уравновешенные друзья, чем эти двое, которые считались врагами в глазах всех, за исключением разве что государя, видевшего в них свою опору и защиту, безоговорочно доверяя обоим.
—Отличный манёвр! — похвалил Эдгар.
—Благодарю Вас. Защита тоже достойная.
Они фехтовали уже около получаса, понемногу выбиваясь из сил, когда в пылу схватки слегка ускорились, как будто это, действительно, был поединок, а не простая тренировка умений.
—А чёрт, Илиан! — согнулся от боли господин Оннет, схватившись за левый бок.
—Боже правый! — испугался господин Кордиаль, поняв, что, поддавшись азарту во время мнимой дуэли, случайно ткнул соперника кулаком в больное место. — Прошу, простите меня, Эдгар, я не хотел причинить Вам боль. Вы ведь говорили, что здоровы!
—Ничего, пройдёт, — отмахнулся тот, выпрямляясь, уже совладав с собой. — Но на сегодня с меня, пожалуй, достаточно.
—Может, доктора? — с искренним участием прозвучал вопрос.
—Не стоит. Просто Вы мастерски попали в самую цель, — он даже позволил себе рассмеяться.
—Простите, Эдгар, право слово, это вышло совершенно случайно.
—Знаете что, Илиан? — глянул на соперника мужчина, и тот вопросительно посмотрел ему в глаза. — Если б мы с Вами действительно были врагами, как нас тут большинство, если не сказать все, считает, я бы Вам не поверил. Но, чёрт побери, я слишком хорошо Вас изучил за последний месяц. Я не знаю другого такого человека, которому я бы доверял больше, чем Вам.
—Взаимно, Эдгар, — господин Кордиаль протянул ему ладонь и за крепким рукопожатием последовали искренние объятия.
—Не волнуйтесь, — съехидничал напоследок господин Оннет. — К моменту нашей с Вами дуэли я буду совершенно здоров и так просто Вам не удастся меня победить.
—Весьма на это надеюсь, сударь, — рассмеялся в ответ тот.
Таким образом и проходили дни. Так называемые враги то вместе несли караул, то выполняли какие-то поручения короля, то фехтовали в зале, то сидели рядом за одним столом. Стали ходить слухи, что они наконец-то решили помириться и забыть о давней вражде. Впрочем, всё ещё стремясь не разочаровать тех, кто верил в иное, мужчины позволяли себе вольности в отношении друг друга, не упуская случая обменяться очередными колкостями, что в общем не мешало им по-прежнему чувствовать себя в полной безопасности в обществе друг друга и всё больше проникаться взаимной симпатией.
Время шло вперёд. Уже фактически год прошёл с того дня, как был выплачен выкуп, и господин Оннет всё чаще вспоминал об имеющемся у него долге и горел желанием поскорей его вернуть, ибо его наличие жгло душу и не давало спокойно чувствовать себя в компании кредитора, хотя тот сам ни разу не заикнулся о возврате.