Memories consume Like opening the wound I'm picking me apart again You all assume I'm safe here in my room Unless I try to start again
Возможно, впервые с момента заключения, Джунко предвкушала их следующий разговор. Она облизывала губы, расшагивая по камере взад-вперёд, прокатываясь на руках, поднимаясь на цыпочки, пытаясь заглянуть в трясину сознания Изуру за пределами решёток. — Ты ведь тоже можешь встать, походить, размять кости, — подтрунивала умнейшая и красивейшая из них, — или тебе так нравятся эти S/M практики? Отонаши с её алыми глазами мёртвой рыбы оставалась ужасной собеседницей. Через день или два, а может, прошёл всего час, Джунко облокотилась на прутья решётки, и та рухнула. Прежде ненавистная деталь интерьера лежала теперь в бесконечном тёмном коридоре с гнилью, запахом тины и канализации. — Самое время! Ты идёшь? Отонаши покачала головой. Её оковы, созданные отнюдь не сознанием Хаджиме, никуда не делись. — Пф, чмошница, я бы всё равно пошла без тебя. Счастливо оставаться, — Джунко поклонилась до пола, щедро обмакнув в воду концы длинных светлых волос. — Ты вернёшься. Теперь уже Джунко не собиралась ей отвечать. Она вприпрыжку путешествовала от одной камеры к другой, отвешивая приветы встречным и поперечным. Обитатели клеток ей не отвечали — за грань мог заглянуть не каждый. Это не мешало Джунко салютовать забияке-якудза, разглядывать шрамы на кистях Кёко и строить рожи Наэги. Одна из клеток, впрочем, оказалась открытой. Джунко наклонила голову, заныривая в небольшую арку, где на таком же сыром полу, согнув длинные ноги с острыми коленями, сидел Хината Хаджиме. Одетый в безликий чёрный костюм, он смотрел на Джунко тусклыми зелёными глазами; его протянутая рука указывала на место перед собой. — О, время ежедневной медитации? — Джунко церемонно поклонилась и под усталый вздох Хаджиме уселась в позу осквернённого лотоса. — Чему вы научите меня сегодня, Хината-сенсей? — Ты давно желала вновь обрести свободу. Как ощущения? Даже голос у него был серым-пресерым, настолько скучным, что Джунко тотчас зевнула во всё нёбо. — И это вы зовёте свободой, господин надзиратель? Я даже поговорить ни с кем не могу… Ну, если не считать театра теней, — она сделала из пальцев две говорящие головы, одна из которых открывала импровизированный рот, а вторая молчала. — «Кёко, ты меня слышишь? Ты меня слышишь? Ты меня слышишь? Кёко, ты в порядке?!» А-а-а! Да здесь в любом случае крышей поедешь! Хаджиме помедлил и кивнул, опуская взгляд. — Наверное, для тебя нет никакой разницы, — он покосился на пару других решёток в коридоре. — К сожалению, ограничить вас — единственный способ не сойти с ума. — Для тебя, — бросила Джунко, сощурив едкие голубые глаза. — Как-то эгоистично для надежды человечества. — Знаю, как ты любишь это слово, но я не выбирал этот титул. — Зато отлично на него отзываешься. Нет, Хаджиме, ты единственный из нас, у кого был выбор. И ты выбрал подчиниться системе, за что тебя сделали королём. Я же говорю, — Джунко морщилась, — от твоей справедливости — одно название. — Я никогда не называл это справедливостью. Скорее, правосудием. — И какое у тебя право судить окружающих? В этот раз пауза между ответами длилась чуть дольше. — То же, что и у тебя, — опираясь о левое колено, Хаджиме выпрямился и посмотрел на Джунко свысока, — право сильнейшего. — Садись давай, не получаются у тебя пафосные речи. — … — Да серьёзно. Я вставать не собираюсь, а говорить с задранной головой — не комильфо. Когда Хаджиме со вздохом сел на металлическую кровать, Джунко, не поворачивая к нему головы, продолжила объяснять пустой стене: — Сказать настоящую причину, почему среди всех обитателей этой коммуналочки именно ты принимаешь решения? — Потому что я — цель эксперимента. В моё сознание вложили… — Да брось! Правда решил, что раз однажды это тело принадлежало тебе, вот ты и сверху? — Джунко весело улыбалась, раскачиваясь и расплёскивая воду. — Конечно, все вы так думаете, ты, Отонаши и… И неужели мир должен принадлежать тем, кто старше? — её голос стал ниже, торжественнее, патетичнее. Когда-то и она умела быть королевой. Как давно это было? — Правда в том, что остальные не пытаются. Хаджиме хмурился без тени понимания на лице. Джунко закатила глаза и плюхнулась на спину, раскинув руки и замерев в воде морской звездой. — Сами по себе все эти остолопы худо-бедно справлялись. Детективы детективили, геймеры играли, солдаты насасывали за обе щёки. Даже когда их согнали в одну школу и поделили на загоны по дате рождения, хрупкая детская психика адаптировалась к этому трагическому событию. Теперь же их не дюжина человек, а сотня, да не в одной школе, где можно разминуться, а вместе. Мы заперты здесь с тобой, и кроме меня никто не знает, что эта иерархия может разрушиться в любой момент. — Думаешь, что ты, — он сощурил глаза с подозрением, — находишься вне системы? — Я? Маленькая слабая я? Да что ты такое говоришь! А вот моя сестрица, знаешь, она ведь не послушала тебя… — В глубине коридора лязгнула решётка. Когда Джунко повернула голову обратно, Хаджиме стоял перед ней с напряжёнными плечами и сжатой челюстью. — …она-то и угрожает вашему суверенитету, о великий вождь! — Ты знаешь, почему это произошло, так говори. — А то что? — Хаджиме сверкнул глазами, и в груди Джунко шевельнулось повиновение. Раньше приказы главного были абсолютны, теперь — это лишь одно из чувств. — Ну что вы, Хината-сама, не надо прибегать к крайностям. Я расскажу вам секрет неповиновения, но с одним ма-а-аленьким, как член Мацуды, условием. Я хочу нами всеми порулить. В ту же секунду лязг решётки перестал быть далёким звуком, и она опустилась, едва не придавив отскочившую Джунко. Отонаши вздохнула: — Я же говорила, что ты вернёшься. Джунко обернулась с усмешкой, закладывая руки за голову и показывая своей второй половинке язык. — В этот раз уже он вернётся.***
Джунко ковыряла ногтем замочную скважину, возникшую недавно среди металлических прутьев решётки, когда Главный почтил её своим присутствием. — Я знаю, почему Икусаба не слушала меня, — с порога заявил Хаджиме. — Из-за отданного тобой приказа, который предшествовал её попаданию сюда. Джунко состроила шокированное лицо, даже челюсть посильнее уронила, но Хаджиме лишь морщился её ужимкам. — И что же теперь, есть в мире что-то, чего Абсолютная Надежда не может?! — Предостаточно способов устранить человека без помощи Супер Солдата. — С каких пор Абсолютная Надежда бежит от трудностей? Разве вы не за этим здесь, Большой Босс? Узнать, как вернуть полный контроль над моей сестрёнкой? — Я хотел спросить не это, — Хаджиме перестал хмуриться, что вряд ли далось ему легко. — Зачем тебе власть над этим телом? Даже с парой талантов ты погрязла в скуке, какой прок брать контроль над сотней? Джунко подошла вплотную к прутьям и перестала улыбаться. — Как ты и говорил, я хочу свободы. В отличие от меня, ты можешь выбирать, пользоваться ли этими талантами. Ты решаешь, какие голоса слышать. — Каждый здесь хочет свободы… — Не каждый, — Джунко обернулась на закованную Рёко и с усмешкой подняла руки, — но мы с тобой — мы похожи, — сказала Джунко то, что работало абсолютно на каждого выскочку-индивидуалиста. Мацуда, Миу, теперь и Хаджиме — всем хотелось быть понятыми, хотя это звоночек, если тебе сочувствует нотариально заверенный психопат. — Я знаю, каково это — делить с кем-то своё тело. Не понимать, когда идёшь против себя, а когда назойливые голоса пытаются сбить с намеченного пути и собственных принципов. Хаджиме не изменился в лице и вряд ли поверил в эту душераздирающую тираду. Ей это и не требовалось. Джунко достаточно, что Главный продолжал слушать. — Нелепое сравнение. Ты слышала лишь отзвуки собственного голоса, а меня окружают другие личности. — Пусть тогда все и решают, что делать! — Джунко танцевала по камере с невидимым партнёром в танго. — Зачем нам посредник, называющий себя сильнейшим? — Мы решили… — Да нет же! — голос Джунко с королевскими нотками прогремел на весь коридор. — Пора уже называть вещи своими именами. Не «мы» решили, а ты, ублюдок эгоистичный, с Отонаши на пару, и не правосудие, а самосуд. Не мнение большинства, а громкое меньшинство. Нет, голубчик, — она взялась за прутья обеими руками и просунула между ними нос, — это полностью твоя ответственность. Как в детском саду, когда дети не могли поделить игрушку — Хаджиме и Джунко столкнулись лбами через решётку. Парень растерял весь пафос, сбросил оковы нейтралитета и обиженно пялился на неё, сжав зубы. — Ты была там. Ты видела, что происходит, когда я не контролирую вас! Ты не можешь упрекнуть меня в том, что я не пытался! — Идиот, — в противовес орущему Хаджиме Джунко говорила почти шёпотом. — Не смог однажды возглавить толпу и с тех пор сложил лапки. Ничего ты не пытался. Хаджиме покраснел. Джунко не менялась в лице, отыгрывая так любимую им Отонаши, раз под соусом «холодной логики» этот придурок схомячивал любую чушь. — Мало чести в том, чтобы однажды кого-то послушать. Хочешь быть благородным лидером — спрашивай каждый раз. Давно ли ты разговаривал с маленькой Чиаки? Спрашивал, что у неё на душе, раз она дошла до самоубийства? Тебе проще забыть про неё, неудобную бывшую подругу. — Довольно, — он повысил голос, и Джунко замолчала, хотя не в приказе дело. — Ты промыла ей мозги, сделала из неё свою пешку — вот и вся причина её поступков. — А ты спроси её. Спроси, каково было нашему любимому Супер Геймеру, когда пропал её первый и единственный друг. Ты хоть знаешь, в каком состоянии я её нашла? Как долго мы разговаривали, чтобы у неё появилась хоть толика самоуважения? Хаджиме фыркнул и развернулся, но Джунко будто случайно коснулась его пальцев через решётку. — Ты права, я должен поговорить с Нанами. Пожалуй, это всё. — Не буду задерживать. Только один вопрос, если позволишь. — Я уже отказался дать тебе «порулить», Эношима. — Конечно, и только глупец стал бы настаивать, но мне правда интересно, Хината-кун, — Джунко приняла серьёзный вид. — Зачем ты продолжаешь убивать? Разве не от этого тебя предостерегал Нагито? Разве нет способа остановить их мирным путём? Хаджиме не ответил. — Вот поэтому мы оба эгоисты. — Нет. В отличие от тебя, я пытаюсь сделать мир лучше. — Для кого? Вряд ли он стал лучше для меня или бедной Чиаки. Эгоизм, альтруизм, порой разница и правда зыбкая, — хмыкнула Джунко, опираясь спиной о металлическую дверь. — Что бы изменилось, будь во главе другой эгоист? Ну… — она посмотрела на свою ладонь, — …кроме того, что ты бы смог оказаться на одной стороне с Чиаки. — Это слишком старый трюк, чтобы я на него купился. — А это и не трюк. Я не обещаю быть мессией, только предлагаю альтернативу. — Какую? С тобой и этими талантами снаружи камня на камне уже через пару часов не останется. — Вы мне так льстите, Хината-сама! Понимаю ваши опасения, но хочу заметить: если бы не Отонаши, полиция раскрыла бы ещё мою самую первую авантюру с Рантаро. Сеять хаос я люблю, но делать это по-умному, к сожалению, только она умеет. Хаджиме усмехнулся: — Ты настолько отчаялась, что ставишь её выше себя? — Эношима Джунко отчаялась? Только Абсолютная Надежда мог сказать такое. Нет, я лишь признаю свои очевидные недостатки. — Ты хочешь, чтобы я поставил всё под угрозу, дав тебе контроль. — Джунко обернулась на Хаджиме из-за звука удаляющихся шагов. — Как бы ты ни упрашивала, этому не бывать. Я слишком хорошо знаю, насколько ты можешь быть опасна. — Насколько же? — улыбнулась Джунко, чей голос не дрогнул, даже когда Хаджиме почти скрылся в темноте коридора. — Что из случившегося в Академии сделали не напуганные ученики, не талантливые убийцы и не социальные экспериментаторы из администрации? Будь честным с собой, Хината-кун, в чём именно виновата я? Он остановился и повернул голову, помедлив несколько секунд. — Многим из них именно ты вложила мысль сделать это, как было с Нанами. Кого-то ты и вовсе шантажировала. Ну, на самом деле, она почти всех шантажировала. — Именно, — Джунко развела руками, — я лишь даю людям мыслить свободно. Всё остальное — их выбор. Те, у кого никогда не было желания навредить ближнему, даже в моём присутствии останутся белыми и пушистыми — взгляни на Кёко-тян или Нагито. Впрочем, будь у меня чуть больше времени… У каждого человека есть демоны. Даже у тебя, Хината-кун. Ты ведь помнишь… …закатывающиеся в череп глаза Супер Боксёра, которого после сотни ударов в голову не опознает даже ДНК-экспертиза… — …что одного человека убил именно ты.***
О самом Хинате Хаджиме известно крайне мало: даже Академия, собравшая данные о возможных участниках эксперимента, не нашла в нём ничего интересного. Все примечательные события в его жизни касались более именитых ребят: с ним общалась убитая наследница клана Кузурью, а также Супер Геймер, Нанами Чиаки. Её он находит в одной из тюремных камер. Наверное, ему хотелось бы дать ей отдельную тёплую комнату, полную игровых приставок, но Хината избегал любых напоминаний о себе — до этого момента. — Во что ты играешь? — Ни во что. Нанами сидит со скрещенными ногами спиной ко входу, рассматривая каменную кладку, будто плазменный телевизор. Пальцы обхватывают невидимый геймпад, жмут невидимые кнопки. Хината не решается приблизиться. — А выглядит так, будто играешь. — Увы. Это воспоминание. Любимые игры я знаю наизусть, — она шевелит пальцами и улыбается, заканчивая уровень. Расслабляет руки, чуть поворачивает голову назад. — Что-то случилось? Ты никогда не приходил сюда. Тебе нужна моя помощь? Хината качает головой. Ученики резервного курса редко привлекают внимание тех, кто попал в Академию с талантом. Помимо неожиданной дружбы с одинокой девочкой, Хината мог похвастаться тем, что случайно перешёл дорогу Супер Боксёру, работавшему охранником. Его, вероятно, задевала искренняя любовь Хинаты к Академии, как и многих талантливых, считавших, что резервный курс — ошибка и пятно на репутации. Хината обмолвился, что полученные от Боксёра синяки и унизительные высказывания стали последней каплей перед тем, как он согласился принять участие в эксперименте. — Жаль. Я бы не отказалась сыграть во что-то настоящее. — Во что, например? Я бы сыграл с тобой. — Как обычно, в Space Invaders! Будем набивать очки в ко-опе. Будет весело. Она смеётся. Хината улыбается. Смех Нанами резко затихает, из-за чего улыбка Хинаты становится виноватой. Он не двигается, когда она встаёт и поворачивается с надвинутым капюшоном и непроницаемым даже для опытных глаз взглядом. — Ты серьёзно. За два года молчания ты впервые приходишь лишь для того, чтобы предаться воспоминаниям? — хоть она говорит надломленно и грубо, её голос пуст. В отличие от Джунко, чья воля развилась в отдельную личность, эта Нанами Чиаки — тень настоящей. Силуэт, который всё это время подтачивало отчаяние. — Я не держу на тебя зла, Хината-кун. Я почти ничего не чувствую. Думаю, я даже не разочарована. Мы правда изменились. Хинате требуется время, чтобы подобрать слова. Тишина окутывает тёмную клетку, и лишь плеск воды в отдалении коридора нарушает её. — Я боялся, что ты будешь ненавидеть меня за молчание; за то, что я пропал, даже не предупредив тебя. — Я всё это знаю, Хината-кун. — Может, если бы мы поговорили раньше, всё было бы иначе. — Может, — она улыбается. — Если бы ты посоветовался со мной, прежде чем соглашаться на эксперименты Академии. Или если бы остановился после первого раза. — Я не мог остановиться. — Это не так. — Это правда, Нанами! — Хината делает шаг вперёд, вскинув руки. — Ты же не думаешь, что я получаю от этого удовольствие?! — Разве? — она наклоняет голову. — Скажи мне, кто опускал бейсбольную биту на голову моей одноклассницы? Кувата Леон? Камукура Изуру? Я здесь достаточно давно, чтобы знать: всё, это на самом деле совершил Хината-кун. Вот так, — Нанами складывает пальцы пистолетом и стреляет в свой висок. — Бам. Он яростнее сжимает голову, пальцы вспарывают в волосах дорожки. Хината опускает взгляд и видит воду в камере Нанами алой. Очередной обман сознания. — Ты правда думаешь, что я какой-то злодей? Ты… ты выстрелила в саму себя! — Разве? — Нанами наклоняет голову. — Ты же управляешь всеми нами. С чего ты взял, что выстрелила я? — Это сделала ты! — он топчет ледяную кровь. — В тот момент у меня не было полного контроля. Мы были единым целым, я никого не сдерживал, вы действовали по своей воле! Почему ты обвиняешь меня?! — Разве я кого-то обвиняю, Хината-кун? Мне это не интересно. Скучно. Кажется, в тот момент все мы испытывали скуку. Я поняла, о чём она мне рассказывала. Нанами обходит Хинату, останавливается перед распахнутой дверью своей темницы. — «Она»? — Джунко. Мы познакомились незадолго до школьного фестиваля. Наверное, поэтому «я» пыталась убить тех людей. Думаю, это из-за её слов. Жаль, что я помню лишь хорошее. Она была мне другом, как и ты, Хината-кун. Только ты ушёл, а она меня спасла. Нанами сжимает края решётки, не перешагивая грань. За её спиной Хината скрипит зубами и оборачивается, склонив голову. — Я бы не стал убивать тебя, — повторяет он, хотя вряд ли это убедит его собеседницу. — Это всё Джунко и её отчаяние. Она была в моём сознании с самого начала, как паразит, как вирус, который отравляет всё, к чему прикасается. Я уверен, что это её идеей было убить тебя — это она тебя убедила. И убивать всех остальных… уничтожить Осколки Отчаяния — наверняка эта идея принадлежала ей, она лишь убедила меня, что я хотел этого. Как я мог желать смерти живого человека, скажи мне, Нанами?! — Все винят Джунко, потому что так проще. Наверное, если бы я пережила тот день, то со временем бы думала, будто она испортила меня. Конечно, ей удаётся разглядеть худшее в людях, но… Нанами замечает тебя. Ты и не скрывала своего присутствия, просто они с Хинатой слишком увлечены разговором. Ты молча стоишь у противоположной стены и наблюдаешь за происходящим в тюремной камере. Так пожелал Хината: он думает, что ты его успокаиваешь. Супер Геймер ищет в твоих глазах её, но ты не можешь дать ей «Джунко». Ты киваешь вместо приветствия и получаешь ещё один долгий взгляд, прежде чем Нанами разворачивается в дверном проёме. — Что «но»? — напрягается Хината, сжав кулаки перед очередным, как ему кажется, обвинением. — Наверное, одно умение видеть не стало бы Абсолютным Отчаянием. В чём-то ты прав. У Джунко потрясающая способность не только замечать, но и вытягивать худшее из окружающих. — Мне жаль, что именно ты можешь меня в этом понять. — Не только я, — Нанами пожимает плечами. — У неё было много союзников. Я не была главной пешкой. По крайней мере, я не успела ей стать. А ты… Камукура Изуру — куда более сильное оружие. Самое сильное, которое она может заполучить. — Она пыталась совсем недавно, — Хината невесело усмехается, — склонить меня к добровольной капитуляции. Я понимаю, что ей нужна свобода, как и всем запертым в моей голове талантам, но из всех людей именно Джунко я никогда не доверю контроль над ними. Слишком много зла она принесёт миру своим отчаянием. — Это правда. Мы должны оставаться Абсолютной Надеждой. И всё же, кое-что меня беспокоит, Хината-кун. Ты говоришь, что не убивал меня? Что это сделала я, по своей воле? — …Джунко. Джунко заставила тебя. — И мои одноклассники? Это тоже она? Она повлияла на тебя, Хината-кун? Он замолкает. Не может признаться ей. Не мог никогда и ни в чём. — Она разрушает всё, к чему прикасается, — отвечает он самой избитой на свете фразой. — Можешь ли ты пообещать мне, — с отчаянием в глазах спрашивает Нанами, — что не Хината Хаджиме совершал все эти убийства? После невыносимой для обоих паузы: — …я обещаю. Ты поднимаешь голову на треск из глубины коридора, который не заметит Хината. И ты, конечно, могла бы обратить его внимание, но твоей функцией всегда было немое наблюдение и полный нейтралитет. Поэтому, когда в замке появляется трещина, ты молчишь. — Хорошо, — голос Нанами теплеет. Она приближается к Хинате, раскрыв руки: — Значит, это её вина. Я так рада, Хината-кун. Я никогда не чувствовала такое облегчение. — Нанами… — он обнимает её сам, осев вместе на пол. Кровь размывается, становясь кристально чистой водой из фонтана. Хината стоит на коленях, обнимая давнюю подругу и подкрепляя их воссоединение горячим шёпотом: — Прости, что я не пришёл к тебе тогда. Прости, что допустил всё это. Прости, что не смог остановить нас… — Всё хорошо, Хината-кун, — она гладит его по спине. — Отчаяние Джунко тяжело контролировать. Наверное, она единственная, кто мог отобрать у тебя контроль, пусть и на короткий миг. Я всё понимаю. Это был не ты. Хината ничего не отвечает, но думать он не перестаёт. Слушая Нанами Чиаки, в отчаянном желании воссоединиться с единственным человеком из своего прошлого, Хината Хаджиме убеждает себя, что в его прошлых и нынешних ошибках повинна Джунко. Ты слышишь, как падает замок. Хината поднимает голову. Он думает, что этот звук исходит от тебя. — Отонаши? — он порывается вскочить, но Геймер крепко держит его. — Я больше не нуждаюсь в твоей помощи. Хината всегда разграничивал вас, но в своей глупости и в своём отчаянии забывает, что ты — немой наблюдатель. Даже стоя за его плечом, ты никогда не преследовала тех же целей, что и она. Хината этого не поймёт. Он до последнего будет думать, что ты замешана в этом побеге. Джунко даже не смотрит в твою сторону. Она стоит в проходе, где стояла Нанами, и держится за раскрытую дверь. — Спасибо, Чиаки. Вот уж не думала, что ты мне ещё пригодишься. — Убирайся. Пока Нанами держит Хинату за плечи и ловит взгляд Джунко, та с наслаждением скалит зубы: — Нет. Решётчатая дверь захлопывается. Из пола выстреливают цепи, опутывая её, запечатывая синтоистскими символами. Ты моргаешь и оказываешься вместе с Хинатой в камере, которая ещё недавно принадлежала Нанами. Самый неприступный уголок сознания Изуру; то место, куда даже ему самому запрещено наведываться. Он смотрит на подругу, опешив, но тут же по воле новой хозяйки этого места Нанами оказывается с другой стороны решётки. Хината бросается к запертой двери и оглушительно стучит, выкрикивая: — Ты всё ещё на её стороне, Нанами?! — Всё это время я была одна, Хината-кун. До нашей встречи с тобой и даже когда мы наконец-то воссоединились, я была заперта наедине с собой. И себя… себя я ненавижу. Хината сползает на пол, а ты закрываешь глаза. Какое-то время тебе снова предстоит провести в полной тишине. Тебя она не страшит; ты знаешь с точностью до секунды, когда эта клетка падёт, а Джунко потерпит очередное поражение. Тем не менее, ты снова удивляешься, как мало нужно человеку, чтобы предать собственные убеждения. Чтобы познать отчаяние, не нужно рождаться Эношимой Джунко или обладать частью её личности. Чтобы стать Абсолютным Отчаянием, достаточно его маленького Осколка.***
Автомобильный перекрёсток, мост на восток. Засилье дорожных знаков и указателей. Люди, плывущие от одного светофора к другому. Многоугольная пятиэтажка, вывеска. Звуковая студия. Проезжая часть раздваивается, как язык змеи. Раменная. Запахи жирного бульона и водорослей. Китайский ресторан. Европейское кафе. Стенд меню на английском. Бело-зелёная вывеска парикмахерской. — Что сейчас в моде? Бритые виски? Будешь стричь, как я говорю. Выпрямленные, зализанные назад и чуть торчащие волосы. Идеальный оскал. Светлеющие с каждой секундой алые глаза, что из болезненно кровавых всё больше напоминали яркие рубины. В банку для чаевых отправилась одна из кредиток, а обновлённый Камукура Изуру вылетел наружу. Он свернул за угол, выдрал с корнем чей-то припаркованный велосипед с корзинкой, вцепился в руль, запрыгнул и крутанул педали. Бордюр. Инстинкт солдата: бросить велосипед, оттолкнуться, приземлиться. Инстинкт байкера: дёрнуть руль на себя, пролететь над препятствием. Инстинкт геймера: резкий разворот, как в «Акире». Небесная лазурь, крыши домов и висячие провода. Ведь можно не тормозить, а вылететь из седла и от души врезаться в асфальт. Чихнуть тёмной лентой галстука на лице. Рвануть его, ослабить, стянуть через голову и выдохнуть, скидывая пиджак на серый забор. Порвать рубашку до локтей. Бродить с пыльным отпечатком на брюках и галстуком в руках. Прыгнуть, уцепить им выступ на крыше низенького здания. Повиснуть перед окном забитого бумагами офиса. Разглядывать свои-чужие глаза. Сложить большой и указательный пальцы, раздвинуть ими губы, заставив Изуру глупо улыбнуться. Убрать их, но улыбка не исчезнет. Хлюпая тюремной водой, таланты подступали к решёткам и глазели на открывшееся небо. Лишь Хаджиме и Отонаши в тёмных подземельях хмурились, поджав бледные губы. — Возрадуйтесь приходу новой королевы, — прошептала Джунко. Камукура Изуру вдохнул полной грудью. — Игра? Ты предлагаешь мне новую игру? — Ага! У тебя есть сотня персонажей с разными способностями и полоса препятствий. Сможешь преодолеть её наиболее эффективно? Нанами Чиаки сдвинула светлые брови и серьёзно надула щёки. — Что значит — «эффективно»? — Стильно. Чтобы у меня встал мой devil trigger, сечёшь? — Сек… секу. Тёплые лужи брызнули под ботинками смуглой и поджарой Супер Пловчихи. Огромный прыжок Супер Гимнастки перемахнул её с одной крыши на другую. Могучий Супер Тренер вырвал кусок черепицы, а Супер Бейсболист швырнул его. Супер Боец прыгнула на импровизированный скейтборд и выбила снопы искр из кривой водосточной трубы, которой Супер Счастливчик не позволил развалиться. Супер Танцовщица изящно приземлилась под деревом, и Эношима Джунко поклонилась невидимой аудитории. Супер Предсказатель, заверивший их в успехе мероприятия, потёр нос вместе с держащей геймпад Супер Геймером. У сидящего на качелях под деревом мальчика выпал шарик мороженого. — Неплохо сработано, очень неплохо для первого раза, — Джунко хлопала самой себе бледными ладонями Камукуры Изуру. — На сегодня все свободны, но далеко не расходитесь, мы вам перезвоним. Видела? — добавила она чуть тише, обращаясь к одному конкретному участку сознания. — Вот, что значит быть Абсолютной Надеждой. Джунко шикнула на побежавшего прочь мальчика, с разгону повисла на качелях и в высшей точке перепрыгнула на перила мостика через реку. Так и замерла на одной ноге, не заботясь о равновесии, разглядывая мелкие камешки, усеявшие берег. — Ты тратил слишком много сил, выбирая подходящие таланты, — объясняла Джунко Хаджиме, который точно слышал её и ещё более точно не мог ответить. Изуру в её исполнении мерил идеальными шагами перила, направляясь к одному из центральных парков. — Неудивительно, что за собой ты следил спустя рукава. Нужно делегировать, дать грязную работу тем, кто с радостью её сожрёт. Сказать Чиаки, чтобы выписывала мои хотелки, как комбо в видеоигре — один процент моего сознания, а не те двести, которые ты тратил, выбирая между моей сестрой и моим высером. Джунко прыгала на асфальт с грацией Супер Гимнастки, но не задумывалась об этом. Со стороны могло казаться, что Изуру всегда двигался так же отточенно и легко, но в действительности Хаджиме управлял им, как неповоротливым танком. И если даже он успевал это делать, то сколько операций в секунду сможет выполнить Джунко, раздав ненужные способности остальным? Хм-м. Пожалуй, главный вопрос — как долго ей это будет сходить с рук без помощи Отонаши? В парке яблоку было негде упасть, но Нагито сделал так, что они попадали на всех остальных. Супер Удача распугала пикникующих идиотов, а Джунко заняла козырную скамейку в теньке и разлеглась, чтобы созерцать природу. Хоть хайку сочиняй. Что-то ввизгнуло. Джунко скосила глаза на прыгнувшую с дерева и шипящую на неё бело-рыжую кошку. — Ау-у, Чиаки, ты заснула там? Позови этого, Мобайл Гандама. — Мне применять его талант ко всем животным по умолчанию? — Эм, ну да? Это не было очевидно? Чиаки пожала плечами. Когда через секунду Джунко окружили ВСЕ голуби в радиусе километра, она заорала на геймера благим матом. Кошка зашипела и ретировалась. — Грёбаные гули… — Ха-ха, у вас перья в волосах запутались! И, кажется, вам стоит постирать брюки, — сказал до тошноты знакомый голос. Джунко приподняла стыренные у одной из парочек тёмные очки, потому что идеальное зрение Супер Фотографа её, наверное, обманывало. — Я не разрешала тебе высовываться, мразь. В этот раз она позволила ей ответить и услышала: — Я и не думала покидать моё место. Джунко встала со скамейки, убирая очки и впиваясь в девушку рубиновыми глазами. — Тогда кто это?! Она уже знала ответ, когда увидела эти осточертевшие алые волосы, эту смеющуюся над ней улыбку и заумные алые глаза. Джунко смотрела на принадлежащее ей когда-то румяное тело в светлом платье, как хозяин квартиры, лицезреющий на ковре домашнее животное с характерными звуками отрыжки. — Вы мне? — Отонаши показала на себя и моргнула. — Простите, я не представилась. Отонаши Рёко, журнал «В мире людей». Знаете, меня тоже животные не очень любят, — она усмехнулась. — Можно узнать ваше имя и задать пару вопросов? Дело в том, что я пишу статью о простых работягах… знаю, это глупо звучит, но суть в том, чтобы собрать истории об обычных людях. Вот вы, например, довольны своей жизнью? На резком выдохе Джунко надела очки обратно: — Ещё как. Отонаши прищурилась и достала исписанный блокнот, щёлкнула ручкой, надавила кончиком на страницу. — Может, что-то ещё? Почему вы ей довольны? — А ты думаешь, без тебя я не справлюсь? Ты это вслух сказала. Чёрт, забыла запретить ей разговаривать. Отонаши, то есть сама Джунко, облизывала губы и уже поглядывала в сторону на соседние скамейки. Алые глаза. Почему у неё алые глаза? — Ты носишь линзы? — возмутилась Джунко, делая шаг вперёд. Рука Отонаши дёрнулась к сумочке, взгляд заострился, как у животного. — Не подходите. Камукура Изуру фыркнул, опуская руки и позволяя девушке отступить. Отонаши ещё раз округлила глаза, шёпотом окрестила его извращенцем и двинулась дальше, оборачиваясь, пока не оказалась ближе к скоплению людей. Изуру фыркнул ещё раз, как вскипевший чайник, и пнул подвернувшийся камень. Он пролетел метр, срикошетил в дерево, у того хрустнула ветка, спугнула голубей, и один из них оставил смачное пятно на борту Отонаши. Та ещё не заметила след на платье, но Джунко от души расхихикалась, пока приступ истерики не сошёл на нет. — Ахах… м-да. И кто из вас это был? Нагито? — бурчала Джунко, сложив руки козырьком. — Ладно, Хаджиме, ты прав, их контролировать чуть сложнее. Конечно, я всё равно с этим справлюсь лучше тебя… Мне нужен ещё один заместитель. Чиаки неплохо разбирается с очевидными препятствиями, но над подсознанием ещё стоит работать… — Можно оставить одну из Супер Удач всегда включённой? Как пассивный навык. — Всё у тебя пассивно, дорогуша. Чиаки снова надула щёки, но Джунко решила, что это не такая уж и плохая идея. Она щелчком пальцев заставила мир замереть и вызвала на ковёр трёх Супер Счастливчиков, закрытых в памяти Изуру. Самый старший из них, третьекурсник Такеши, топтал парковые лилии и ковырялся в носу. Даже Чиаки на его фоне выглядела социально адаптированной — лохматый и вонючий парень претендовал скорее на титул Супер Затворника, но лотерея Академии оказалась беспощадна. Его удача работала на события, о которых не задумываешься. Если брать всё тот же пример с лотереей, в неё выиграешь лишь в том случае, если тебе это и в голову не придёт. Средний в семье, светловолосый Комаэда Нагито, с любопытством смотрел по сторонам в неизменном тёмно-зелёном пальто. Чиаки в его присутствии будто съёжилась. У этого удача двоякая — везёт там, где хочешь, но тут же прилетает аналогичной силы невезение. Самый младший… Джунко вздохнула и взмахом руки заставила его исчезнуть. — Макото-сан не будет присутствовать? — удивился Нагито. — Да кому он нужен, — скривилась Джунко, у которой всё чесалось от приторности и добропорядочности одноклассника. — Он бы нам пригодился, у него удача надёжнее всего работает-- — Ты за Отонаши подрабатываешь, что ли? — Джунко пнула Чиаки, опрокинув её в траву. — Лучше придумай, как пользоваться ими, чтобы нам везло, но так, как я хочу. Чиаки бурчала что-то из клумбы и явно укладывалась там спать. Пока Такеши портил воздух, в том числе активно и намеренно, Нагито весело улыбался: — Если нужно что-то придумать, почему бы не воспользоваться помощью Отонаши-сан? Джунко пронзила бы его взглядом, как ещё Хаджиме любил делать (ну а что, работает же), но с этим идиотом такое не прокатит. Он из числа отборных мазохистов, которым навредить не получится при всём желании, скорее обломаешь ногти сам. А эти ногти потом ещё часов пять муторно переделывать. — Кому она нужна, я и сама справлюсь, — фыркала Джунко с кислой миной. — Блин, как же лень. Ненавижу думать. Почему всё просто не может быть так, как я хочу? Нагито улыбнулся ещё веселее: — А как вы хотите? — Стильно, ну! Твоей великой гейской любви никогда не понять, что с такой оравой ртов мы можем проворачивать невероятные сделки, грабить банки, находясь за сотни километров от них, выигрывать войны одним удачным плевком, и всё это можно автоматизировать, откинуться в кресле и наслаждаться кинцом, — Джунко упёрла руки в бока. — Я хочу быть на этапе, где всё уже готово, а не заниматься этим. — И вы рассчитываете на мою помощь, — он продолжал улыбаться, — Абсолютное Отчаяние? Джунко прищурилась. Она не собиралась совершать ошибку Хаджиме и пользоваться ненадёжными талантами, которые не сможет контролировать — только если Нагито хотел ей поднасрать, он сделал бы это молча и в самый неподходящий момент. — Сейчас я — это Камукура Изуру, Абсолютная Надежда, а ты — часть меня. — Нет, вы всё ещё Эношима Джунко, Абсолютное Отчаяние, — рассмеялся он, — но я готов предоставить вам свои услуги. — Чё? Вот так просто, не закатывая истерику? А как же вся эта твоя мораль? — О, я по-прежнему на стороне Надежды, если вы об этом спрашиваете, — весело ответил Нагито, — но я рад, что именно вы управляете сейчас этим телом. — А? — Хината-кун так и не услышал меня. Он думал, что действует во имя Надежды, но поддался Отчаянию. Вы же, — он окинул Джунко высокомерным взглядом, — без Отонаши-сан не продержитесь и пару дней. Я с нетерпением жду того, как высоко вы заберётесь, ведь падение неизбежно, — он преклонил колено и опустил голову. — Ради этого я готов работать даже бок о бок с вами, Эношима-сан. Джунко со всей силы заехала ему ботинком по роже, но этот мазохист завалился спиной на траву и продолжат смеяться, потирая разбитый нос. — До первого предупреждения. Никаких упоминаний Отонаши. Никакой самовольности. Если я хоть что-то заподозрю, ты больше никогда не сможешь дышать реальным воздухом — будешь сидеть в уютной компании этих двух душнил. Понял меня? Нагито не ответил; лишь хмыкнул и поднялся на ноги, отряхиваясь. — Не могли бы вы вернуть Макото-сан? — Это ещё зачем? — Я знаю, как мы можем объединить усилия. Джунко нехотя щёлкнула пальцами и заставила появиться невысокого подростка в тёмно-зелёной кофте с накинутой курткой. Боже, у него даже вкус в одежде отвратный — будто какая-то игра Чиаки забаговала и позволила надеть на персонажа сразу два безвкусных предмета! — Такеши-сан, не могли бы вы направить всю свою удачу на Макото-сан? Такеши приоткрыл рот с гнилыми зубами, но Джунко тут же стёрла его образ и кивнула Нагито, чтобы продолжал. — Направит. Что дальше? — Теперь Макото-сан будет во всём везти, но лишь в вещах, о которых он не задумывается. Поскольку сейчас он не имеет своих желаний, удача будет преследовать его на каждом шагу. Джунко покатала эту мысль на языке и усмехнулась. — Недурно, но какой прок от такой рассеянной удачи? Да, надо мной ни одна тучка не пронесётся, буду монетки находить, но как это поможет? Нагито показал на себя указательным пальцем. — Удача Макото-сан сконцентрирована, по большей части, на окружающих. Она будет влиять на меня, а я направлю свою удачу на вас. С моей помощью, вам удастся достигать задуманного, а негативные последствия моего скромного таланта будет компенсировать удача Макото-сан, подкреплённая удачей Такеши-сан. — Это как усилить лучи по цепочке, — зевнула Чиаки в своей цветочной кровати. Джунко захлопала в ладоши, заставляя звуки её торжества разноситься по скромной камере Отонаши. Ну, и кто здесь теперь Супер Аналитик? Нахрена париться самой, если можно манипулировать остальными? — Отличная идея, только нужно её проверить. Что-то крупное. Хм-м… Что бы я хотела сделать… — Отомстить той, кто захватил ваше тело, — очень серьёзно сказал неулыбающийся Нагито. Он повернул голову к застывшему образу Отонаши, ведущей разговор со стариком на лавочке. — Разве может Абсолютная Надежда оставить такое святотатство безнаказанным? Джунко убрала образы каждого, едва он закончил говорить. С Нагито нужно быть осмотрительнее, он не такой простак, как большинство здесь сидящих. Зазеваешься — промоет уши так, что даже Джунко начнёт бегать и срать надеждой под двери. Однако стоит признать, что и в этом парнишка прав. Джунко никогда не собиралась быть Абсолютной Надеждой — потому что она, вашу мать, Абсолютное Отчаяние, — но раз уж титул достался ей по наследству, на какое-то время это стало её ролью. Ролью королевы, мессии, бога этого мира. Что ж. Первым своим указом она покарает идиотку, осквернившую её храм, стоило тому опустеть. Джунко отпустила время и двинулась по земляной дорожке мимо скамеек, отрубив все таланты, желая ещё раз почувствовать опасения Отонаши, липкий страх и встающие на затылке волосы, когда «извращенец» покажется за её спиной. Убить? Нет, слишком просто. Пытать? Ей ещё жить в этом теле… Постойте. Изуру замер под пышным зелёным деревом и нахмурился. Джунко ведь всегда могла вернуться в это тело. Пусть одна из них будет Абсолютной Надеждой, а другая — Абсолютным Отчаянием. — Чихиро, я ведь могу это сделать? Супер Программист не раздумывал: — Если ваше сознание и программу NeoWorld сохранили, несомненно, личность в вашем теле можно перезаписать. Значит, нужно отыскать эту виртуальную реальность. Наверняка её кто-то умыкнул, такую технологию уничтожать бы не стали, как и запертую внутри умную и красивую девушку. Вот и цель, чтобы проверить новую Абсолютную Удачу. Джунко прошептала: — Я хочу найти NeoWorld. Она ждала какой-нибудь раскат грома, очередной прилёт голубей, что-то грандиозное, но пару секунд светлое небо молчало. Даже две секунды ожидания раздражали до самых нейронов, а затем подул ветер. Джунко зачихала, удивляясь, что даже Абсолютная Надежда не способен противостоять пыльце и лезущим в нос тюльпанам. Когда порыв утих, а жёлтые лепестки осели у новеньких кроссовок Камукуры Изуру, он поднял глаза на ближайшую скамейку. Лобызающаяся парочка ушла цензуриться в ближайшие кусты, а на их месте разлеглась с какой-то цветастой книгой смуглая девушка в лимонном пиджаке. Джунко оскалилась и подошла к ней, заслоняя солнце. — Ну, привет. Смуглая дама продолжала читать, не реагируя на самое вызывающее, самое стильное приветствие, которое тело Хаджиме Хинаты вообще было способно исторгнуть. Джунко приподняла брови и выхватила толмут из её пальцев. — «Ключевое слово «скрытый» позволяет скрыть часть информации от соперника…» Душнота какая-то, — книжка полетела за спину куда-то к ногам Чиаки. — Кажется, это по твоей части. — О, я знаю эту игру! — Геймер пролистала несколько страниц, читая каждую всё быстрее. — Они очень сильно изменили боевую систему. Мне не терпится сыграть! — Типа, ты уже играла? — Ага. У меня есть аккаунт ещё с закрытой альфы. Я была одним из первых спонсоров, — Чиаки улыбнулась. — Меня настолько заинтересовал концепт, что я потратила все деньги с первого выигранного EVO. — Я крайне ценю ваш вклад, Нанами-сан, — вышедший из-за фонарного столба Шингуджи снял кепку и вежливо поклонился. Джунко не стала его прогонять. — Именно вы предложили добавить систему промахов, что позволило углубить бои и дать жертвовать точностью ради силы ударов. А когда Нанами-сан получила официальный талант, — он повернулся к Джунко, — мы провели ряд совместных мероприятий, показывая, что Супер Геймер выбирает именно продукты Team DANGAN. — И к чему мне сейчас эта информация? — скривилась Джунко, переводя взгляд на ходячую рекламу туров на Гавайи. Девка улыбалась и смотрела огромными голубыми глазами, будто могла видеть всех участников круглого стола переговоров. — Долговязый, ты её знаешь? — Вы это мне?.. Знаю, конечно. Это Ёнага Анжи — подающая надежды специалистка в сферах маркетинга и гейм-дизайна. Впрочем, столько лет прошло — не удивлюсь, если она эти надежды не только подала, но и перевыполнила! Джунко наклонилась прямо к её лицу и обвила пальцами подбородок. В остановившемся прекрасном мгновенье Анжи моргнула. — Хех. Лукавишь, долговязый, — улыбалась Джунко, разглядывая Анжи со всех сторон и почему-то чувствуя, хоть это невозможно, что та разглядывала её. — Думаешь, я поверю, что это обычный маркетолог? — О, право, вы недооцениваете маркетологов… — Какой у неё талант? Шингуджи вздохнул с укоризной — и как посмел? — Пророк. Она чувствует, когда в этот мир приходят Боги, способные изменить его на корню. Джунко ухмыльнулась до ушей, глядя ей в глаза, отпуская девушку и течение времени, плавно выпрямляя спину и загораживая ей лучи солнца. — А? — дама заморгала; её взгляд упал на парковую дорожку, на лежащую яркими иллюстрациями вниз книгу. Джунко весело наклонила голову, ожидая ярости или истерики, но позволяя себе надеяться на большее. Взгляд Анжи, непроницаемый, как тонированное стекло, вернулся к Камукуре Изуру. — Прошу прощения? Это не очень вежливо с вашей стороны. — Вежливость — оружие королей. А мне, боюсь, пришлось сложить корону, чтобы возвыситься, — Джунко подняла голову, посматривая на Анжи, смакуя их встречу под носом Отонаши, которая шла дальше, дальше по тропе, покидая парк. — Считаете себя богом? — А это важно? — глаза Анжи так напоминали её собственные, не скрытые линзами Отонаши. — Разве не существует Бог лишь тогда, когда в него верят? Анжи улыбнулась ещё шире, привстала на цыпочки и зашептала, прильнув к уху Абсолютной Надежды: — Я знаю, кто ты, Камукура Изуру. Ты снился мне. Я не считаю тебя богом, ведь боги… — …не истекают кровью? Джунко с насмешкой опустила взгляд на зажатое в кулаке Мукуро запястье Анжи. Смуглые пальцы направляли лезвие небольшого карманного ножа чуть выше пупка. Сестра не раз говорила, что удар сюда убьёт любого человека почти мгновенно. Джунко с наслаждением втянула с воздухом адреналин и, зеркально новой знакомой, наклонилась к её уху: — О чём ты будешь мне молиться? — Кому я буду молиться? — Ей нужно имя, — встрял Шингуджи. — К примеру, я использовал образ Будды, тем самым показывая некоторую человечность относительно прочих… — Коллеги, прошу, этот вопрос нужно решить демократически, — прогнусавил Супер Задрот Ямада Хифуми. — Мы обязаны сделать какую-то отсылку. Предлагаю не уходить далеко от классики: Рюук. — Мне кажется, Шингуджи-сан прав, это должен быть реально существующий бог. Быть может, Фемида? — Отличный выбор, Пекояма-сан! — Нет, — подпрыгивала Чиаки, едва доставая каждому из них до груди, — это должен быть Бахамут! — Чем чёрт не шутит, Азраил? — Люцифер! — Друзья, это же не боги. Джунко, на которую в ожидании уставилась Анжи, повернула голову и зацепила взглядом огромный билборд. «Athua Elektronix — европейский лидер в производстве глубинных вибраторов!» — Зови меня Атуа. — Атуа… — Анжи сдвинула брови, замерла на пару секунд и со счастливой улыбкой убрала лезвие в рукав пиджака. — Какое странное имя, Атуа-сама! Что же от меня нужно Богу? — Глупая Анжи. Как и любая божественная сущность, я жажду конца старого мира, чтобы провести избранных в новый. Я выбрала тебя своим проводником. Своим, — Джунко сверкнула глазами, — Пророком. Анжи склонила голову набок, подобно канарейке с милым, но наигранно глупым взглядом. Будь рядом никчёмная Отонаши — наверняка бы влезла со своими комментариями, но Джунко понятия не имела, что у этой поехавшей на уме. Всё равно, что пытаться предсказать собственные перепады настроения. — Кого же вы хотите видеть в «Новом Мире», Атуа-сама? — Тебя, если не отступишься от Бога… и одну грешницу, Лилит, чтобы свершить над ней праведный Суд. — Хотите, чтобы я её нашла? — Анжи наклонила руку, чтобы лезвие из рукава скользнуло к пальцам. — Люблю заводить новые знакомства. — В этом нет нужды, — Джунко смерила Пророка долгим взглядом, упиваясь этой ролью, давая Отонаши время осознать, насколько лучше она управляется без неё. — Тебе известно местонахождение «Нового Мира» — я поручаю подготовить его к моему приходу. Завтра вечером, в полночь, мы трое перейдём границу этой жалкой реальности… — А где эта граница? — Твою мать, Чиаки, я разговариваю! Ты выбила меня из персонажа! — Отличная речь, Атуа-сама, — тут же склонился Нагито. — Надеюсь, эта девушка сможет оправдать ваши ожидания. — Так, минуточку, — Джунко щелчком пальцев поставила Анжи на паузу и повернулась к Чиаки, разглядывающей облака, и улыбчивому Нагито возле неё. — «Надеюсь»? Это же твоя удача мне её подсунула! — Позвольте, Ёнага-сан совершенно точно… — Заткнись, долговязый! — взмах руки удалил Шингуджи из разговора. — Как же трудно быть Богом! Мне нужен ещё один секретарь… Кто-нибудь, кто знает, как тяжко быть самой главной. — Отонаши-сан? — невинно предложил Нагито и не соизволил стереть с лица улыбку, даже когда Джунко собралась запереть его в темнице. — Хм-м. Соня-сан? — Ну, для голосового ассистента имя подходящее, — смягчилась великодушная богиня. Между Нагито и Чиаки появилась симпатичная блондинка в тёмно-зелёном платье с красным бантом и брошкой на груди. Она улыбалась, широко раскрыв серо-голубые глаза — достаточно красивая, чтобы соотвествовать стандартам Джунко, но чуть хуже неё, как и подобает лучшей подружке. — Добрый день, ёпт, — она низко поклонилась. Не так подобострастно, как её одноклассник, зато куда изящнее. — Ах, простите, «ёпт» принято восклицать у меня на родине, когда видишь старых друзей. Давно не виделись, Нанами-сан, Комаэда-сан. Позвольте представиться, Соня Невермайнд. А вы, леди?.. — Эношима Джунко, твоя новая начальница, ёпт, — расхохоталась Джунко, хлопая Соню по плечу. — Будешь моей секретаршей. Твои обязанности: кофе в постель утром, бабы в постель ночью. Приём входящих звонков, спам-фильтр, автомобильный навигатор, календарь, напоминания… — Хорошо, Эношима-сан! — Соня подняла руки в боевой готовности. — Как говорят у меня на родине… — Соня, отключи родные пословицы и поговорки. — Хорошо, Эношима-сан. У вас одно непрочитанное сообщение. — Прочитай, — Джунко великодушно махнула рукой. — …выполнит любое ваше задание, — договорил Шингуджи, — пока вы остаётесь для неё недостижимым идеалом. Эта девушка играет исключительно на стороне победителей. — И правильно делает. Итак. Где ты будешь ждать меня, Анжи-тян? — поинтересовалась Богиня с самой сладкой улыбкой на свете. Пророк повернулась и указала на одну из высоток, тот бизнес-центр с красными неоновыми буквами TD на фасаде. — Последний этаж, кабинет генерального директора. Получить доступ будет нелегко, Атуа-сама, поэтому у меня к вам просьба, — Анжи перестала улыбаться, вплотную прильнув к Изуру. — Не трогайте мою добычу. Джунко приподняла бровь. Она могла пообещать что угодно и никто не заставит её придерживаться данного слова, но Анжи играла на её любопытстве. Эта девчушка могла стать если не преемницей, то несущим отчаяние в массы Пророком. Пожалуй, её стоит поставить на одну ступень с Чиаки, а значит… — Я выполню твою просьбу, — прищурилась Джунко. — Знай же, что твоя Богиня не только сурова, но и справедлива. Кого ты хочешь, чтобы я пощадила? — Вы не так поняли, Атуа-сама, я не прошу пощады. Я лишь прошу оставить её мне, — в ладони Анжи мелькнуло знакомое лезвие, в котором отразились рубиновые глаза Изуру, — Акамацу Каэде.