Сто лет одиночества

      Утро выдалось ужасным. Пока Хилл сладко нежился в своей постельке, я бродила по его комнате, разглядывая всякие безделушки. Я нарочно шумела, тем самым, объясняя ему, что со мной будет не так-то просто, как он думал. Я зашла в его гардеробную, морщась от одинаковых чёрных костюмах. Однообразие. Как можно ходить в одном и том же? Чёртов сноб. Я рылась по карманам, а когда ничего не находила, бросала вещь на пол, не пренебрегая наступать на неё. На некоторых из них я даже прыгала. Я поймала себя на мысли, что такое поведение совершенно для меня не свойственно. Но контролировать бурю внутри себя, я была не в силах. Во всём этом хламе, я нашла кожаную куртку на спине которой золотыми нитками был вышит дракон. Не буду скрывать, эта вещица приглянулась мне. Я даже померила её, крутилась возле зеркала, представляя себя гангстером. Ещё я нашла альбом со старым фотографиями. Отметила у себя в голове, что всё-таки Хилл не такой уж и бесчувственный. На фотках была та рыжая девушка, которую я видела возле дома. Кажется, она его сестра. Был ещё Вишня, он похоже тоже их брат. Представила, как дождливыми вечерами Хилл садится в кресло-качалку и листает альбом с фотографиями, вспоминая моменты из детства. Смех да и только! Было много разных фотографий. Святая троица похоже объездила весь мир. Кто у них родители? Если Хилл и его кудрявый брат — местные бандиты, то можно сделать вывод, что его предки тоже были не чисты на руку. Пролистав до последней странички, я нашла пожелтевший от времени конверт. Он был дряхлым и потрёпанным. Сколько времени оно лежало здесь? Хотелось прочесть, но моя совесть не дала сделать это. Хоть руки и чесались узнать все скелеты в шкафу, что так усердно хранил он. На конверте я прочла лишь: " Аарон, прочти это письмо, не выкидывай сразу. P. S Большой Джо." Ну и имечко у его друга. Я сделала вывод, что в жизни Хилла всё странное само по себе. Потом я рылась в ящиках письменного стола, но находила лишь непонятные для моего ума документы и таблицы с множествами чисел. Я даже нашла сейф в последнем ящике. Но даже пытаться не стала, чтобы его открыть. Может быть потом, когда узнаю Хилла получше, попробую его взломать. Стоп. О чём это я? Чего бы мне это не стоило, я выберусь от сюда в самое ближайшее время. В итоге усталость взяла надо мной вверх, я заснула ближе к четырём утра на кожаном диване, что стоял по центру комнаты. Какое было моим удивлением, когда дом начал оживать ближе к семи утра. Хилл встал с кровати и нарочно, мстя мне за эту ночь, начал специально греметь ящиками, наблюдая за моей реакцией. Хотелось вскочить с дивана и набросится на него. Но мне всё-таки удалось убедить себя не обращать на него внимание. Он даже включил Джастина Тимберлейка, и из колонок полилась песня "Justified". Какое убожество! Заорав в подушку, мне пришлось всё-таки подняться с дивана. Только сейчас я заметила, что всё ещё находилась в куртке Хилла. Он смотрел на меня с удивлением, проходясь сонными глазами по моему телу. — Чё пялишься? — вместо доброго утра произнесла я.       Я не понимала, что со мной происходило. Мне было стыдно за своё поведение. Ведь он мог подумать обо мне, как о не воспитанной хабалке. Если бы он только знал, что это зависело не от моего желания. Слова сами вырывались из-за рта, и я не успевала подумать над ними. — Понравилась? — Хилл взглядом показал на его куртку. Значит он может быть нормальным человеком? — Сними сейчас же, тебе не идёт, — без доли злости в голосе сказал он. Но зато разозлилась я. Я одним движением скинула куртку с себя, пиная её так, что она почти что долетела до Хилла. — Всё, что ты натворила за эту ночь, убери немедленно, — он повернулся ко мне спиной, направляясь в ванную комнату. — Ты не выйдешь от сюда пока здесь не будет царить чистота, — последнее, что он сказал мне.       Я ничего не сказала в ответ, лишь громко хлопнула дверью, показывая, что я всё-таки ушла.       Я шла по коридорам, пытаясь найти неизвестно что. Я вышла из комнаты даже не умывшись. Да и плевать. У Хилла огромный дом с множеством дверей. Всё обставлено в "дорого-богато" стиле. Картины неизвестных мне художников висят на каждой стене, и если бы у меня был фломастер с собой, то я бы обязательно подпортила их. Нарисовала усы и рога какому-то жирному мужику, что восседал на троне в одной из картин. Огромное количество домашних растений, которые выглядят просто великолепно. На зелёных листочках нет ни одной пылинки. Думаю, за ними ухаживает их бабуля. Вот помню, как-то раз папа подарил мне цветок. Он рос сам по себе, было лишь нужно не забывать поливать его раз в две недели. На четвёртые сутки он отчего-то завял, хотя я даже не подходила к нему. Аура что ли у меня такая? Проходя мимо очередной комнаты, я услышала девчачьи всхлипы. Почувствовав себя снова героиней какого-то дешёвого сериала, я не смогла пройти мимо. Тихонько постучав в дверь, я открыла её. — Привет, — осторожно произнесла я, видя перед собой рыжую девчонку с крыльца. — Можно я войду?        Она сидела на полу, опираясь спиной о кровать. Её комната была похожа на несбыточные мечты Кэнди. Вся розовая. От этого рябило в глазах. С куча плюшевых игрушек и разного хлама.       Без макияжа она выглядела моей ровесницей, но я помнила те старые фотки в комнате Хилла. Ему было примерно около сорока, значит девчонки не меньше тридцати лет. Умело посчитала я. Ну тогда как можно не иметь вкуса в таком возрасте? Тем более, когда у тебя есть бабки. Не понимаю. Девушка молча кивнула мне, и я пошла вглубь комнаты, противно морщась от избытка розового цвета. — Меня зовут Сара, — тихонько произнесла я, садясь рядом с ней на пол. — Знаю. Адель, — она протянула мне руку, и я уверенно пожала её. — Миленько у тебя здесь, — с усмешкой произнесла я. Адель рассмеялась. — Это всё Аарон, — шмыгая носом, тепло ответила она. — Он всё думает, что мне пятнадцать...хотя мне уже двадцать пять. У Аарона гиперзабота, понимаешь?       Кивнула я ей в ответ. Мой папа этим тоже страдает. И всё-таки я была довольна собой. У меня получилось хоть как-то развеселить её. — Меня бросили, — предвкушая мой вопрос, сказала она. — Бросили и дали деньги на аборт.        От её слов, моё сердце провалилось в пятки. Ну почему мужики такие козлы? Почему они заставляют переживать такие плохие вещи? Если бросили Адель, даже не побоявшись её преступника брата, что уж говорить обо мне? Майкл тоже бросил меня, испугался ответственности, не желая воевать с этой чёртовой бандой. — Если тебе станет легче, — натянуто улыбнувшись, я решила поддержать её. — Кажется и меня бросили.        Не хочу загадывать на будущее, но кажется, я нашла человека в этом доме, с которым могу обо всём на свете поговорить. В Адель я нашла родную душу. Мы рассказали друг другу всё, что произошло с нами в течение последних дней. Я даже успела поплакать, оставляя горькие слёзы от предательства на её ночнушку. Стало намного легче. Потом я попросила сходить в ванную в комнате Адель, потому что в комнате Хилла это сделать не могла. Я не доверяла ему. После того как я простояла под душем целый час и намылилась гелем со вкусом лаванды и горных трав, стало значительно лучше. Адель заботливо одолжила мне своё платье на клёпках. Хоть я и противилась снимать свои неубиваемые джинсы, но здравый смысл подсказал мне, что хотя бы их нужно привести в порядок. Моя сумка, в которой были самые необходимые вещи остались у Вишни, но со вчерашнего вечера я его не видела. Я не думала о Хилле, и похоже и он не думал обо мне. Он не пытался найти меня. Хоть и не знал, где именно я нахожусь.       Я просидела в комнате Адель до десяти утра, пока к нам не пришла милая бабуля и не позвала на завтрак. Ей пришлось по душе, что мы подружились с Адель. Честно говоря, бабуля была хорошей, но её вечная оптимистичность порой подбешивала меня. Никто из них не понимал, что я переживаю в данный момент. Никто не хотел осознать, что ещё вчера у меня была своя собственная жизнь. Что были планы, мечты... Был Майкл. Хоть я и сказала Адель, что с ним всё покончено, где-то глубоко, на затворках души, я всё же надеялась, что он придёт за мной. Даже начала просить Господа, чтобы оказалось, что с Майклом действительно что-то случилось. Может его сбила машина и сейчас он находится в больнице? А телефон ему специально не даёт Бобби,чтобы он лишний раз не нервничал. Пусть всё так и будет. Я готова валяться у него в ногах и извиняться за мои паршивые мысли о нём. Ну не мог он оставить меня! Все могут, но только не Майкл.        Спустившись в гостиную вместе с Адель, я увидела длинный накрытый стол за котором сидела вся семья Хилл. Даже Вишня увидев меня, широко растянул губы, показывая мне, как тщательно он ухаживает за своими зубами. Раз они у него такие белоснежные. Мне хотелось накинуться на него. И спросить с него за всё, что он заслуживал. Первое — он обманул меня. И эта вульгарная девица выставила меня перед всеми дурой. Второе — я должна наконец-то узнать, где мои вещи. Конечно, платье, что дала мне Адель замечательное, нежно-розового оттенка, видимо у Хилла фетиш на этот цвет. Ведь сама Адель нарядилась в строгий чёрный костюм. Видимо соглашается со всем, что хочет брат, лишь бы не расстраивать его. Но раз Хилл обожает детскую блевотину, тогда идти под венец действительно нужно было с Кэнди. А может ещё есть шанс избежать этой участи?       Хилл, как самый настоящий мафиози из фильмов сидел в центре стола. По левую руку от него сидела доброжелательная бабуля, а рядом с ней присела Адель. Вишня сидел напротив сестры. А ещё одно место рядом с Хиллом пустовало. Видимо, оно было для меня. Честно говоря, есть хотелось жутко. Поэтому спорить я не стала, покорно принимая правила игры. — Приятного всем аппетита, дети, – улыбчиво произнесла миссис Хилл.       Только сейчас я соизволила посмотреть, что находилось в моей тарелки. Это была чёртова глазунья с жареным беконом по бокам. К горлу тут же поступила тошнота. В отвращении я прикрыла глаза, дотрагиваясь до сердца, которое вот-вот должно было выпрыгнуть из груди. Только не это. Заметив моё состоянии, бабуля отложила приборы и как-то по-матерински посмотрела на меня. — Дочка, с тобой всё в порядке? — Что опять не так? — вмешался Хилл. — Я не буду это есть, спасибо, — не хотелось обижать эту милую женщину, но я бы не смогла и одну ложку поднести к своему рту. — Ты не любишь яйца? — расстроенно произнесла она. — Что же ты сразу не сказала... — Ты съешь это! — снова вмешался Хилл, со своими садистскими наклонностями. — Нельзя пренебрегать едой! — А ты что-ли у нас папа Римский? — решила съязвить я. — Почему тогда не прочитал молитву?       Этот псих ударил кулаком по столу так, что все столовые приборы с громким звуком звякнули друг о друга. Его лицо изменилось до неузнаваемости. Он спокойно отнёсся к бардаку, что я устроила в его комнате, но как дело коснулось яиц, готов был задушить меня. Что не так с эти человеком? Принесите мне на завтрак кашу и я без проблем её съем. Чёртов психопат. — Я. Сказал. Ты. Съешь. Это. Сейчас же, — по слога прошипел он.       Адель с Вишней покорно молчали, лишь бабуля схватилась за сердце. В глазах начало предательски щипать. Даже ради папы я не стала бы это есть, а уж ради Хилл и подавно. — Аарон, дорогой, ничего страшного не случилось. Я попрошу Дэби приготовить что-нибудь другое, — поспешила разрядить обстановку бабуля. — Не сейчас бабушка. Она съест то, что ты приготовила.       Он бесил меня. Я бы ни за что на свете не смогла подружиться с ним, что уж говорить о замужестве. Я скинула тарелку с глазуньей со стола. Звон от разлетающего стекла больно ранил ушные перепонки. А желток уныло расстягивался по дорогущиму паркету. Я выскочила из-за стола, желая, как можно скорее убраться от сюда подальше. Хилл вскочил вместе со мной, больно хватая меня за руку. — Ты сейчас же подберёшь всё с пола и съешь до единой крошки! Ты поняла меня? — закричал он прямо мне в лицо. — Ты сумасшедший? Что с тобой не так? — не отставая от него, кричала в ответ.        Я выдернула свою руку из его хватки и быстрым шагом направилась к нашей комнате. Когда она вообще стала моей? Хилл шёл за мной следом. Я слышала его грубые громкие шаги. Он догонял меня, при этом не переставая кричать ругательские слова. — Отвали от меня, придурок! — не уставала отвечать ему я. — Не ходи за мной!        Но он не обращал внимание ни на мою злость, ни на моё состояние. Даю сто баксов на то, что если он продолжит меня бесить, я воткну первоповшийся предмет ему в глотку. Я залетела в комнату, мечась из одного угла в другой. Искала хотя бы что-то для самообороны. — Ты будешь жить так, как я скажу! Будешь дышать так, как я скажу! Будешь носить то, что я скажу! Будешь есть то, что я скажу! — залетел он в комнату, бросая мне в лицо отвратительные фразы. Я ходила из стороны в сторону, руками обнимая голову и закрывая уши. Это становится невыносимым. Какое же он чудовище! — Ты думаешь я задержусь здесь? — не отставая от него, кричала я так же. — У меня есть жених. Я люблю его. Он любит меня! Он придёт за мной и заберёт! Я не задержусь здесь, так что не думай, что твоим дурацким правилам я буду следовать. Ты никто для меня и никогда никем не станешь. Понял? Да и кто полюбит тебя вообще? Вульгарная девица такая же, как и ваша барменша из казино!       Хилл схватил меня за руку в тот момент, когда я усердно ей размахивала в разные стороны. Он притянул меня к себя, повторяя тот момент как тогда в казино. Он смотрел на меня бешеными глазами. Его дыхание обжигало моё лицо. — В этом доме ты ничего не будешь есть, кроме глазуньи! — прошипел он. — Ты понятия не представляешь, что такое голод. Не знаешь, как засыпать голодной! Поэтому, пока ты не научишься ценить то, что тебе дают, ты будешь наказана! — Значит, я ничего не буду есть! — Ну и оставайся голодной!       Хилл отпустил мою руку, развернулся, а затем перед уходом посмотрел на меня, как на мусор. Как же я ненавидела его в тот момент.