В цель

Больничная палата… Медицинские приборы, периодически издающие звуки, разрезающие гнетущую тишину. На кровати лежит хрупкая девушка. Её глаза закрыты, лицо похоже на один большой синяк с кровоподтёками. К слабому, неподвижному телу тянутся провода от бездушных машин, призванных поддерживать жизнь. Но почему именно в этом месте связь техники и человека кажется столь ироничной. Рядом с девушкой сидит мужчина, осторожно сжимая её руку в своих руках и касаясь губами тёплых пальцев. Его глаза тоже закрыты. Часы на стене отсчитывают время, час за часом, но в восприятии Куина оно остановилось в тот самый момент, когда избитая Фелисити была брошена под ноги «Стреле». Реальность растянулась, превратившись в мутный, необъятный ком вины и отчаяния. Невыносимая боль, в сотни раз сильнее физической. Боль, питающаяся воспоминаниями о сегодняшней ночи. Перед глазами Оливера проплывали картины: красивая, сильная женщина в постели; бутылка шампанского в ведёрке со льдом, изящные бокалы с отпечатками ярко-красной помады; гостиничный номер в сигаретном дыму, пропитанный навязчивым запахом ментола; весёлый смех подруги; изощрённые ласки, бурный секс, снова и снова. Сегодня Куин опоздал на работу, развлекаясь с очередным партнёром по бизнесу. Оливер оторвался от руки Фелисити, почувствовав чьё-то присутствие в палате. - Мне очень жаль, - слова Мойры прозвучали искренне, но это ничего не меняло. Никогда мать не видела сына в таком состоянии: раздавленный, потерянный, но одновременно чужой и каменный, отгородившийся от всего мира. Перед Мойрой сидел не её Оливер, а посторонний мужчина. От него веяло опасностью человека, которому нечего терять. Миссис Куин сочувственно произнесла, пытаясь избавиться от тревожного наваждения: - Оливер, врачи сказали: с ней всё будет хорошо. А полицейские делают всё, что в их силах. Тяжёлый, пронзительный взгляд сына на мать, прошедший насквозь, но зацепивший душу чем-то стальным и холодным. Мойра понимала: Оливер смотрит на неё, но видит кого-то другого. Мурашки пробежали по спине женщины, страшная мысль возникла в голове: «Этот мужчина способен на убийство». Знакомое состояние, хорошо знакомое… она часто видела такого же человека в зеркале… Оставаться не имело смысла, миссис Куин покинула палату с горьким осознанием: Оливер намного больше похож на неё, чем хотелось бы. Сухие губы вернулись к тёплым пальцам, волна боли накрыла, намертво захватив сущность. «Мститель» закрыл глаза, не в силах бороться, добровольно подвергая себя мучительной, изощрённой пытке памятью и виной. Мерзкое ощущение, когда из пальца берут кровь. Даже не сам процесс, а ожидание укола маленькой иглой в чувствительную подушечку, затем быстрая волна жара, прокатывающая по телу, и суровые сдавливания несчастной конечности в попытке выжать ещё пару капель, чтобы наполнить требуемую ёмкость. И это происходило здесь и сейчас, только не с пальцами Оливера, а с его сердцем, из которого капля за каплей выжимали красную жидкость, столь необходимую для жизни. Мужчине казалось, будто сотни острых игл периодически впивались в несчастную мышцу, неся с собой горячую, пульсирующую боль. Снова и снова… Ожидание, укол, дрожащая, усиленная в разы, бьющая без промаха, холодная и отчасти мёртвая, контролирующая и сводящая с ума боль. Трудно дышать, тиски вины, сдавливающие грудь, отлично знали своё дело, измываясь над жертвой, добровольно отдавшейся во власть тьмы и отчаяния. И вновь чьё-то присутствие в палате. Дежавю… с трудом повернув голову, Куин увидел Диггла. Мужчина хотел что-то сказать, но столкнувшись с болезненным взглядом Оливера, не смог вымолвить ни слова. Глава «Куин Консолидейтед» несколько секунд смотрел на своего водителя, затем закрыл глаза, прижавшись губами к руке помощницы. Со стороны всё выглядело именно так, но Джон знал правду, невыносимую и горькую, и должен был что-то сделать. Минуты потянулись привычным хороводом вокруг трёх фигур, застывших безвольными статуями в помещении, пропитанном запахами лекарств и отвратительным писком медицинских приборов. Солдат, прошедший Афганистан, вдруг ощутил себя беспомощным и слабым, смотря на девушку, окружённую холодными проводами. - Полиция поставила охрану у дверей. Оливер издал стон, не открывая глаз: - Ты знаешь, в ближайшее время он не появится. Поддержать, не дать упасть, не смириться, не сломаться, не позволить боли захватить себя, его, их. - Оливер, ты не виноват в том, что случилось. Куин отреагировал слишком быстро: - Неужели, - короткое, сухое слово и нервный смешок, вызвавший слёзы. Одна из солёных капель сорвалась с ресниц, упав на холодную кожу щеки, прокатилась по ней, оставив мокрый след, и скользнула дальше, на тёплую руку девушки, всё ещё не пришедшей в сознание. Спустя минуту, Оливер продолжал. - Дело в том, Диггл, что я наплевал на её безопасность, раздразнив «Маску». Я оставил её без присмотра. - Ты не мог знать, - вставил Джон, пытаясь вырвать Оливера из болота вины и боли, в которое тот старательно погружался. Слёзы продолжали катиться из глаз Куина, и он не считал нужным вытирать их. - Правда в том, мой друг, что я развлекался в постели с подругой Изобель в то время, когда «Маска» издевался над Фелисити, - голос сорвался на хрип, - я занимался сексом с почти случайной женщиной и получал удовольствие. Я отключился, оторвался от реальности, я хотел забыть и забыться. И ответил на твой звонок, находясь в этой самой постели, оттуда и первый раз позвонил Фел, она не ответила. И знаешь, я решил: моя помощница со странностями, наверное, её задержала порвавшаяся юбка или полицейский, остановивший за превышение скорости. Внезапно Оливер замолчал. Звуки приборов, жестоко рвущие тишину, показались невыносимыми. Глупая мысль пришла в голову Джона: «Как девочка ещё не проснулась от такого шума?.. Я схожу с ума». Шёпот Куина слился с атмосферой больничной палаты, стал с ней единым целым, пропитавшись отчаянием и безысходностью. - Второй раз я набрал её номер в убежище… И после этого ты скажешь, что это – не моя вина. Диггл знал, что бы он не сказал, в данный момент это не имело смысла. - Я зайду позже. Оливер тяжело вздохнул, иначе расценив слова Джона. - Я пошёл в гостиницу с партнёром по бизнесу отчасти от того, что случилось накануне. Мужчина молча ждал. Спустя несколько минут «Мститель» объяснил, всколыхнув в душе друга давно забытые чувства. - Я хотел убежать от фарса о Фелисити и моей девушке, от слов Тома, от радости Изобель, от того, что слишком близко подпустил к себе… А сейчас Фел здесь, избитая и напуганная, пережившая ад... И я не знаю, как мне дальше жить с этим. Куин закрыл глаза, в очередной раз прижался губами к тёплым пальцам. Диггл понял: разговор окончен, оставаться в палате не имело смысла. Знакомый запах духов разбавил жгучую боль, владеющую сущностью. В третий раз Оливер посмотрел на посетителя. Лорел… зачем… Мисс Лэнс замерла в нескольких шагах от Куина, не в силах оторвать взгляд от мужчины, уничтоженного случившимся с девушкой, лежащей на большой, неуютной кровати. Никогда ранее она не видела его таким, даже после смерти Томми. Сердце предательски дрогнуло. Слёзы в глазах сильного, уверенного в себе Оливера, крепкие руки, сжимающие слабую руку… другой… «Он медленно сходит с ума… из-за неё… по ней…» Лорел судорожно сглотнула, задержала дыхание, не давая собственным слезам скатиться по щекам. Поток романтических воспоминаний затопил сознание, страстные, красивые моменты любви с Оливером... Их следовало похоронить здесь, в больничной палате, рядом с соперницей… Внезапно мисс Лэнс ощутила стыд. Мерзкое чувство, настойчиво теребящее душу, подтолкнуло к вопросу: - Как она? Оливер ответил, не отрывая губ от руки девушки. - Пока что без изменений. Зачем она пришла сюда? Узнать о состоянии Фелисити. Да, но не только. Лорел пришла убедиться в том, что Смоук не является девушкой Куина. Подло и низко, но саднящая ревность оказалась сильнее. Что ж, убедилась, только в обратном. - Мне жаль, - попытка выразить сочувствие выглядела наигранной и неуклюжей. Оливер повернул голову, скользнул взглядом по Лорел как по чему-то ненужному, оставшемуся далеко в прошлом. И в глазах мужчины девушка увидела истину: он знал, почему она здесь… Стук каблуков убегающей бывшей уже ничего не значил для измученного сердца. Куин крепче сжал руку Фелисити, припал губами к тёплым пальцам, закрыл глаза... И тьма поглотила уже двоих.