В цель

Войдя в бар, самые плохие предчувствия Оливера оправдались: Фелисити глупо улыбалась окружающим, не в состоянии сфокусировать взгляд на ком-то конкретном, Лайла же смотрела чуть виновато, но одновременно враждебно и была на порядок трезвее Смоук. Поприветствовав друг друга, Куин спросил жену Диггла, не скрывая иронии: - И как вы здесь оказались? Я высадил Фелисити у её дома. Лайла ответила Оливеру с аналогичной иронией: - Мы приехали на такси. Знаешь, из дома до бара можно доехать на такси. Тяжёлый вздох и враждебный взгляд «Стрелы» не предвещали ничего хорошего. Джон поспешил увести жену, но женщина успела ввернуть: - Да, мистер Смит, накосячили вы сегодня порядочно. Оливер злобно оскалился, дверь за парой закрылась. Куин мрачно посмотрел на Фелисити, хотя на блондинку это не произвело никакого эффекта – Смоук продолжала улыбаться окружающим. Парень за одним из столиков подмигнул в ответ, но быстро отвернулся, увидев волчий взгляд Оливера. «Стрела» помог девушке добраться до машины, хотел усадить на заднее сидение, но Фел заупрямилась и успокоилась лишь тогда, когда Куин устроил улыбающуюся звезду рядом с собой и пристегнул ремнём безопасности. - Помню, помню, - пьяно произнесла Фел, косясь куда-то выше головы Оливера. Выругавшись про себя, мужчина завёл машину. Ощущение дежавю подкралось к горлу, мешая дышать. «Железный» человек, остающийся хладнокровным в ситуациях на грани жизни и смерти, с трудом сдерживал себя, чтобы не остановить авто и выскочить из него – находиться с ней рядом было невыносимо. Оливер вцепился руками в руль, пытаясь сосредоточиться на дороге. Он понимал, что проявляет слабость, но ничего не мог с собой поделать. Присутствие Фелисити сводило с ума: её духи, волосы, улыбка, пусть пьяная и глупая, но настоящая и светлая, способная согреть заледеневшую душу. Куин поймал себя на мысли, что впервые видит Смоук в подобном состоянии, и выглядит блондинка не отталкивающе, как большинство женщин, которых он знал в пору бурной юности, а наивно и беззащитно. И улыбка Фел напоминает улыбку ребёнка. Бросив быстрый взгляд в сторону пассажирки, Куин вновь сосредоточился на дороге, но образ слабой Фелисити прочно обосновался в мозгу, дразня и заставляя чувствовать нечто, от чего «железный» человек бежал всю сознательную жизнь «Стрелы». Подъехав к дому девушки, Оливер остановился, посмотрел на свою спутницу в надежде, что она уснула – ничего подобного: Смоук продолжала улыбаться, но во взгляде показались опасные нотки любопытства. «Этот день должен когда-нибудь закончиться, просто обязан», - утешал себя Куин, обхватив Фел за талию и помогая идти. Пара двигалась крайне медленно: ноги отказывались держать блондинку, к тому же, Смоук умудрялась находить препятствия и спотыкаться. Не выдержав, Оливер с лёгкостью подхватил девушку на руки. Нечто вроде: - Оу, - вырвалось у Фелисити, спустя минуту она пьяно-серьёзно произнесла, - а ради этого стоило напиться. Куин не хотел думать «ради чего», он вообще ни о чём не хотел думать. Представив, как будет опускать Фел на ноги и запихивать в узкий лифт, мужчина предпочёл подняться по лестнице. - Оу, - очередное восклицание. И о его значении Оливер думать не хотел. Наконец, пара оказалась у двери. Опустив Фел и устроив её у стены, «Стрела» занялся поисками ключей в дамской сумочке. Футляр для очков, кошелёк, платок, косметичка, телефон, планшет, записная книжка, из которой что-то выглядывало. Мужчина потянул за белый уголок, спустя секунду в руке «железного» человека оказалась его собственная фотография. Больно резануло в области сердца. Поиски ключей продолжились с удвоенной силой, вскоре увенчавшись успехом. Куин открыл дверь, вновь подхватил Фелисити на руки, прошёл в квартиру и опустил девушку на кровать. Стараясь не смотреть в глаза блондинке, мужчина снял с неё туфли, укрыл лёгким одеялом и, уходя, произнёс: - Отдыхай. Вслед раздалось тихое: - Оливер, подожди. «Нет, нет, нет, только не это. Не сейчас, пожалуйста». «Железный» человек обернулся, желая, как можно быстро закончить разговор. Она больше не улыбалась, и Куину показалось, что в комнате стало темнее. - Что-то не так? – мягко спросил мужчина. - Нет… всё так,.. как и должно… быть, - Смоук говорила медленно, слова подбирались с трудом, требуя нечеловеческих усилий от пьяной девушки. – Всё так… потому,.. что… всё про… просто… Оливер подошёл к блондинке, присел на край кровати, вспомнив первую ночь после больницы, когда он лежал рядом с ней, прижимая к себе хрупкое тело, успокаивая и утешая. Боль усилилась, выносить подобное было выше сил «железного» человека. Он мягко произнёс, словно обращался к маленькому ребёнку: - Постарайся уснуть, мы поговорим завтра, - и не важно, что завтра ничего не будет. - Нет, - Смоук с трудом села в кровати, - я должна… ска…сказать. Всё так… по… потому,.. что… я… люб… люблю… тебя. Последнее слово прозвучало странно, со смесью раскаяния и угрозы. Оливер замер, не в силах ответить, хотя, что он мог сказать ей… здесь и сейчас. - Но… ты… - не унималась Фелисити, но её взгляд вдруг погас, - тебе… плевать. В следующую секунду блондинка упала на подушку и мгновенно уснула. Оливер подошёл к окну, закрыв глаза, коснулся лбом холодного стекла. Раньше она не говорила о чувствах, ломая его сущность. Ломала, лёжа на больничной кровати в синяках и ссадинах, ломала, находясь в Лондоне, ломала, сидя рядом в подвале заброшенного завода, ломала, бросая обвинения в кабинете психолога… Но сейчас… одним признанием она, наконец, сломала… «Железный» человек даже не пытался списать слова Смоук на счёт бреда пьяной девушки. Он знал правду, знал давно, но не смел признаться в этом себе. Ведь проще существовать, когда есть шанс надеяться. Как часто учат жить, если ты – не любим, а что делать, если любим? Как жить с этим? Она забудет, он будет помнить. И сходить с ума при стуке каблуков на лестнице, при случайно брошенном взгляде, при лёгком, ничего не значащем прикосновении. Как жить с этим? Оливер коснулся рукой стекла. С трудом сдерживая рвущийся наружу стон от невыносимой боли, «железный» человек лихорадочно искал выход. Он отчаянно пытался вынырнуть из омута охвативших сущность чувств. Острых, огненных и диких для холодного, безразличного металла. Как жить с этим? Оторвать, скрыть, погрязнуть в равнодушии? Возможно, но не забыть, никогда не забыть. Оливер слабо застонал, признавая своё поражение. Он не сможет держать её на расстоянии, больше не сможет. Нежный, спокойный свет, излучаемый его девочкой, в один миг превратился в огонь, способный справиться с металлом. И Куин этого не заметил, пока не почувствовал капли расплавленного железа у себя на сердце. «Мне не плевать, Фелисити, мне совсем не плевать». Звонок сотового отвлёк Оливера от болезненных мыслей. - Привет. Ты отвёз Фелисити домой? – голос Диггла звучал тревожно. - Да. Я сейчас у неё. Что случилось? - Тэя уехала, Рой нашёл записку. Мы в штабе. - Еду, - бросил Куин и нажал отбой. ************* Тяжёлый и длинный день плавно перешёл в ночь. Вернувшись в штаб, Оливер застал Джона за компьютером. Харпер сидел рядом, устремив взгляд, полный тоски и одиночества, в стену. - Вот записка, - Диггл передал Куину белый листок. «Рой! Я должна уехать, чтобы избавиться от боли и обрести себя. Дай мне время, не ищи. Я вернусь, обязательно вернусь. Передай Оливеру, что я люблю его. На прощание нет сил, пусть не судит строго. Тэя» «Стрела» на несколько секунд закрыл глаза, устав от постоянной боли. И уже не имело значения, чем или кем она вызвана. - Рой, мне очень жаль. Харпер тихо произнёс: - Я буду в порядке. В конце концов, это малая плата за содеянное. Диггл перебил юношу: - Не говори так, Рой. - Это правда, Джон, это правда. Харпер подошёл у Куину. - Оливер, Диггл рассказал мне о Мойре. Прими мои соболезнования. «Стрела» устало произнёс: - Спасибо. И извини, что не сказал сам, было много проблем. Рой понял подтекст. - Всё в порядке. Это ничего бы не изменило по отношению к Тэе. Я накосячил порядочно. Оливер коснулся рукой стекла, за которым находился костюм. Его жизнь – череда событий из боли, сильной и не очень. И самое печальное – сыну некогда оплакать мать, хотя, «железный» человек по определению не должен знать вкус соли на своих губах.