В цель

Фелисити Смоук не любила напиваться, она считала это занятие недостойным, несоответствующим её жизненным принципам и, главное, бесполезным. Лучше становится лишь на пару-тройку часов, когда процесс набирает обороты, разум постепенно теряет контроль над реальностью, а язык чувствует себя свободным от каких-либо условностей. На время,.. зато утром приходит расплата. Смоук с трудом поднялась с кровати. Голова болела, сухость во рту корябала горло, тело кричало о том, что всю ночь разгружало вагоны, а не мирно спало в домашней кровати. Подойдя к зеркалу, блондинка поразилась размеру своих глаз, которые уменьшились раза в два, зато объём причёски увеличился, правда, это был не тот объём, о котором мечтают все девушки. Приглаживая торчащие во все стороны пряди, Фел скользнула взглядом по мятому платью. - О Боже, это не я… точнее, я, но… нет… я не могла так напиться… не могла, - скорчив страдальческую рожицу, девушка резко выдала своему отражению, - но напилась. Фелисити осушила стакан воды, вытерла рот тыльной стороной ладони, затем попыталась вспомнить события прошедшего вечера. Всё началось в баре: рюмка за рюмкой, слово за словом, но конец вечеринки двух женщин расплывался - образы маячили в густом тумане, скрывающем лица и события. Смоук набрала номер Лайлы, решив поблагодарить за «доставку» домой. После разговора с женой Диггла стало тошно: откровения о роли Оливера во всей истории уронили самооценку Фел в район плинтуса. Блондинка застонала в голос, представив вчерашний вечер… Сколько лет они работают с Куином вместе, но в таком состоянии она себя видеть не позволяла ни разу. Даже после случая с «Маской», лёжа в больничной палате с распухшим лицом, Фелисити не было так горько. Произошедшее тогда – не её вина, сейчас - только её, целиком и полностью. И не важно, что мистер «Смит» вчера достал до печёнок, напилась она добровольно. Девушка закрыла глаза, тошнота подкатила к горлу. Заткнув рот ладонью, Смоук едва успела добежать до туалета. Спустя час, приняв душ и выпив чашку крепкого чая (в подобном состоянии о кофе не стоило и мечтать), Фелисити вновь посмотрела в зеркало. Уже лучше, но, к сожалению, блондинка не относилась к тем, кто пьёт ночью, а утром выглядит на все сто, без следов минувших прегрешений. Хотя, может, это и к лучшему. Почистив зубы в третий раз за утро, девушка занялась макияжем, пытаясь вспомнить события вчерашнего вечера. Безрезультатно. - Значит, не судьба, - решительно произнесла Фел своему отражению и слабо улыбнулась. Лицо Оливера возникло из ниоткуда, заполнив собой всё вокруг. Блондинка закрыла глаза и прислонилась лбом к зеркалу, сейчас она хотела забыть… забыть взгляд Куина, отрешённый и чуть растерянный, взгляд, которым он смотрел на неё в баре, узнавая и не узнавая одновременно. Внезапно тоска сменилась злостью. Смоук резко отпрянула от зеркала со словами: - Ну и что из этого. Хуже не будет, а на лучшее давно пора перестать рассчитывать. Одевшись, Фелисити решила заправить постель, чтобы по возвращению домой этим вечером ничто не напоминало о событиях предыдущего. Рука коснулась одеяла, девушка замерла, услышав собственное признание в любви. Слеза скатилась по щеке. Смоук захотелось броситься на кровать и завыть в голос. И как за несколько минут до этого она умудрилась сказать, что хуже не будет? Фелисити, приди в себя, к тебе не относятся общие правила, распространяющиеся на других людей. Хуже будет и не раз. Ты открыла душу человеку, который этого не ждёт и не хочет. В таком случае пьяное состояние не играет никакой роли. С трудом сдерживаясь, девушка собрала сумочку, мысленно терзаясь вопросом – было ли что-нибудь ещё после её признания или нет? И как это выяснить? Глубоко вздохнув, погасив свет и заперев дверь, Фел вновь наказала себя: нечего расслабляться в лифте, нужно спуститься по лестнице. Нестандартное мышление Смоук тренировало нестандартную память, а та в свою очередь измывалась над хозяйкой, подкинув дивные кадры – Оливер несёт сотрудницу на руках. - Нет, - Фел застыла на середине лестницы, с трудом представляя, как будет смотреть в глаза «Стреле». О Боже, ещё бы вспомнить главное. – Кстати, нужно позвонить Куину, предупредить, я опаздываю, причём, уже на два часа… Нет, лучше Дигглу. Достав телефон, блондинка обнаружила, что он разряжен, а тратить время на поиски зарядного устройства в данной ситуации непозволительно. - Хуже быть не может, - передразнила себя Фел, неловко поставила ногу на следующую ступеньку, одновременно пытаясь положить телефон в сумку. Всё получилось так, как и должно было в случае Фелисити Смоук – девушка больно подвернула лодыжку, а телефон, пролетев несколько этажей, упал в подвальное помещение, протиснувшись сквозь прутья решётки. Прикинув, что от него осталось и у кого сейчас искать ключи, блондинка отложила спасение остатков мобильного до вечера. В дополнение ко всему, машина Фел не завелась, и, наказав себя в очередной раз, Смоук поехала на автобусе. ************* - Привет, - Джон поздоровался с Оливером. Обвёл взглядом штаб, задержавшись на друге. - Ты не уходил домой? - Привет. Нет, - ответил Куин, не отрываясь от экрана монитора. – Я кое-что нашёл – это очень серьёзно. Дело касается «Маски». Думаю, у нас есть зацепка. - Расскажи, - попросил Диггл, удобно устроившись в соседнем кресле. Оливер потёр виски, затем устало произнёс: - Давай дождёмся Фелисити и Роя. Кстати, ты не в курсе, где они? Джон напрягся: он знал только местонахождение Роя – больница, в которой лежал полицейский, о Фел – ничего. - Рой будет позже, а Фелисити разговаривала с Лайлой, но это было несколько часов назад. - И Лайла рассказала ей о… - начал Оливер, но замолчал, с укором глядя на Диггла. Джон лишь пожал плечами, заметив: - Женщины, а ты чего хотел? Теперь Фел знает о тебе. Кстати, она ничего не помнит, и по словам Лайлы, это сводит её с ума. Дигглу показалось или на лице Куина мелькнула смесь противоречивых чувств: облегчения и обречённости. - Позвони ей, Джон. - Что между вами вчера произошло? – спросил Джон, предполагая, Оливер не ответит. И не ошибся. Тяжело вздохнув, мужчина набрал номер Смоук. Сотовый противным голосом верещал о недоступности, домашний тянул нервы длинными гудками. Диггл осторожно спросил: - Оливер, до чего ты докопался в деле «Маски»? Друзья подумали об одном и том же. В глазах Оливера Джон увидел страх, первобытный, нечеловеческий страх… за неё. - Поехали. Они нашли разбитый телефон и одиноко стоящую машину. Следов Фелисити нигде не было, никто из соседей не смог сказать ничего определённого. Джон положил руку на плечо друга: - Оливер, мы точно не знаем. Но слова не помогли, из Куина вырвали душу, оставив одинокую стальную оболочку, и какой бы мощной она не была, пустота внутри давила с неистовой силой, грозясь расколоть сталь на тысячи острых осколков. - Вернёмся в штаб, попробуем выяснить хоть что-то по видеокамерам. - Оливер… - Диггл чувствовал, что теряет лучшего друга, теряет здесь и сейчас, но не смог подобрать нужных слов. Оставалось молча сесть в машину. ************* Спускаясь по лестнице в логово, «Стрела» ощутил знакомый запах жасмина. В следующую секунду мужчина увидел Фелисити, сидящую за рабочим столом. Первым чувством было облегчение, затем нахлынули все остальные: боль смешалась с радостью, от которой хотелось плакать, счастье и злость стали единым целым, а последней каплей послужило воспоминание о признании в любви. Глаза Оливера потемнели, властный, холодный голос прозвучал подчёркнуто грубо: - Где ты была всё утро? Мы пытались дозвониться, но безрезультатно, а затем нашли разбитый телефон. Что всё это значит? На секунду Смоук сжалась, но лишь на секунду – воспоминание о признании стало и её последней каплей. - Почему ты всегда кричишь на меня? Почему? Чем я заслужила такое отношение? Я… я… я… - огонь погас так же внезапно, как и загорелся, обнажив замёрзшую душу. Куин больше не мог смотреть на дрожащие губы и полные слёз глаза, не мог смотреть на осязаемую, густую боль, что рвала противоречиями хрупкое преданное сердце. Не в силах сопротивляться, Оливер подошёл к Фелисити, обхватил лицо девушки ладонями и прижался губами к тёплым губам. Может, грубо и горько, наказывая самого себя за чёртову боль, накрывающую каждого, кто находился рядом с «железным» человеком.