Хороший мальчик

Раньше фраза «хороший мальчик» вызывала у Азирафаэля злость. Казалось, будто над ним издеваются другие ангелы, начальство, Рай в целом, потому что он искренне считал, что их дело — быть гуманными, миролюбивыми и всеми силами причинять добро. Но Кроули произносил эту фразу не с издёвкой. Конечно, поначалу он посмеивался над тем, как Азирафаэль одержимо стоял за людей и за «ангельскую мораль», но потом он как будто бы смирился. Мол, что с вас, ангелов, взять. Но от применения фразы «хороший мальчик» он не отказался, произнося с какой-то непонятной интонацией, которая смущала Азирафаэля с каждым разом всё больше. А чёртов демон как будто бы замечал смущение ангела, но никак не комментировал. Уж лучше бы потешался над ним, право слово, чем продолжал сохранять это непонятное напряжение между ними… А Азирафаэль боялся. И отталкивал Кроули, говоря «ты слишком быстр для меня». Однако после всего, что они пережили в последние четырнадцать лет, расставив все точки над «i» и начав… быть парой, Азирафаэль всё же для себя признал, что, похоже, ему нравится похвала от Кроули. Приятнее, когда тебя называет ласковыми словами любимый демон, чем когда над тобой подтрунивают на уже бывшей работе. А ещё он, как весьма склонный к гедонизму ангел, осторожно согласился на предложение Кроули попробовать интимную близость. В один из вечеров, лежащий на своей кровати на втором этаже книжного магазинчика, Азирафаэль чувствовал себя бабочкой, пришпиленной к доске, пока Кроули с видом бывалого коллекционера рассматривал его с таким интересом, словно поймал тот самый экземпляр, аналогов которому нет на всём белом свете. Это одновременно вызывало благоговейный трепет и немножко пугало, так как Азирафаэль почти никогда не видел такого выражения лица у демона. Тем более учитывая, что сам ангел осмелился лишь расстегнуть и убрать в сторону рубашку, оставаясь топлесс. О том, что его ждало дальше, он старался не думать слишком сильно. — Какой ты красивый, ангел, — мурлыкнул Кроули, нависая над Азирафаэлем и заставляя его смущенно отвести взгляд в сторону, чтобы не наткнуться на непривычное выражение лица демона. — Пожалуйс-ста, не отворачивайся. Азирафаэль несмело взглянул на Кроули и внутренне содрогнулся: змеиная желтизна затопила белок человеческого глаза Кроули, а черные вертикальные линии зрачков будто смотрели в душу, и ангел подумал о том, что в них действительно можно было бы утонуть, если слишком заглядеться. От созерцания глаз его отвлекло осторожное прикосновение к губам, и Азирафаэль закрыл глаза, погружаясь в новые для себя ощущения. Кроули, несмотря на свою демоническую природу, был деликатен, из-за чего целовать его было сродни дегустации вина: тебе кажется, что ты выпил совсем немного, но стоит увлечься, и ты понимаешь, что тебя незаметно опьянило. Именно, поцелуи Кроули опьяняли, и Азирафаэль был совсем не против такого расклада. Кроули отстранился от губ ангела, заставив того издать протестующий полустон, которым он чуть не подавился, когда демон, недолго думая, стал нежно целовать шею и спускаться всё ниже по вдруг напрягшемуся, как оголенный провод, телу. Азирафаэль сам не был уверен в том, почему внутренне весь подобрался, ведь он доверял Кроули и понимал, что тот не причинит ему вреда. Но искрящиеся всполохи удовольствия, которые возникали с каждым прикосновением демона, были непривычными для ангела… а еще он пытался держать дыхание под контролем, но это было тяжело сделать, учитывая, какими осторожными были поцелуи и как приятно ему было. — Расслабьс-с-ся, ангел, — вполголоса прошипел Кроули, оглаживая его бок, — или, если ты передумал, я перестану. — Н-нет, — дрожащим голосом (который прозвучал еще и на тон выше, чем обычно) пролепетал Азирафаэль, — не передумал. — Хорош-шо, — и Кроули лизнул чувствительное место над поясом брюк, заставляя ангела судорожно закусить костяшки пальцев и полузадушенно всхлипнуть, зажмурившись: воображение мигом дорисовало непотребную картину с Кроули, расстегивающим эти несчастные брюки и проводящим своим змеиным языком по всей длине органа. Ужас-ужас-ужас. Демон, в свою очередь, замер, позволяя тем самым ангелу немного выдохнуть, но тут же снова нависая над ним и склоняясь к самому уху. — Неужели ты с-стесняешьс-ся? — горячее дыхание опалило его, и Азирафаэль судорожно выдохнул через нос, мотнув головой и все еще оставляя глаза закрытыми: он не был уверен, что вынесет происходящее, если будет еще и смотреть. Влажный язык пробежался по уху и чуть ниже, заставив прикусить костяшки сильнее, чтобы подавить стон. — Ага, вс-сё же есть немного? — Кроули мягко взял ангела за руку и чуть потянул на себя, чтобы тот сам отнял кулак от лица. Азирафаэль нехотя повиновался. — Тебе нечего с-стесняться, ангел. — Я боюсь, что меня разорвёт от эмоций, — неожиданно даже для самого себя выпалил Азирафаэль. Кроули замолк на пару секунд, оставив в покое ангельское ушко, затем переместился снова, чтобы его лицо было перед лицом ангела. Азирафаэлю пришлось открыть глаза и еле подавил желание снова зажмуриться: теперь он явно увидел в змеиных глазах Кроули привязанность, желание сделать ему хорошо, и эти эмоции откликались самому ангелу до боли в груди. — Позволь себе прочувствовать эти эмоции… и не глуши себя, — Кроули, не отрывая взгляда, снова коснулся губами груди Азирафаэля, — я хочу тебя с-слышать. Ангел в итоге зажмурился и вцепился руками в простыню, чтобы хоть куда-то их деть. С фразой Кроули он вдруг отпустил себя. Оказалось, весь Азирафаэль был чрезвычайно чувствительным — он сам от себя не ожидал, и на выцеловывание демоном груди, живота ангел шумно вздыхал, а при прикусывании нежной кожи Азирафаэль издал стон на пару тонов выше, чем его обычный голос, заставив покрыться густым румянцем от звука, который он сам и издал. Кроули же, похоже, был необычайно доволен. — Хороший мальчик, — от заветной фразы Азирафаэль заскулил. — Какой ты громкий. — Кроули аккуратно положил руку поверх молнии, заставив ангела заерзать, чтобы потереться сквозь брюки. — Еще и нетерпеливый, — голос демона понизился, затем послышался вжик молнии, хоть немного высвобождающий напряженный до боли член человеческого воплощения ангела, — открой глаза. Возможно, Кроули немного чудесил, заставляя Азирафаэля выполнять команды, но, возможно, ангел просто слишком ему доверял. Стоило распахнуть глаза, как Азирафаэль действительно засомневался в том, что его не разорвёт, потому что открывшаяся перед ним картина нависшего над членом Кроули оказалась еще более непотребной, чем ему воображалось. Сочащийся предэякулятом орган был напряжен до боли, и Кроули наблюдал за реакцией ангела с улыбкой, явно не намереваясь ничего дальше делать самостоятельно. Азирафаэль, отчаянно мечтая провалиться под землю от сладкого смущения, привстал на локтях и шепотом проговорил: — Кроули, пожалуйста… — и запнулся, не зная, как попросить. Как вообще в таких случаях формулируют мысль, если все слова вытеснены какими-то эмоциональными импульсами? Но Кроули, кажется, понял его без слов. Или же он умел подглядывать в чужие фантазии. — Вот так? — и провел языком вверх и вниз по стволу. — А-ах-да! — вскрикнул Азирафаэль, вновь падая на спину и зажмуриваясь до цветных пятен. Ловкий язык еще раз прошелся по всей длине, заставив ангела всхлипнуть, а затем его сменила кисть, которая невыносимо медленно двинулась вверх, заставив ангела резко податься бедрами навстречу и закусить губу, чтобы сдержать рвущийся наружу стон. Наконец Кроули ускорился, и всего через десяток секунд Азирафаэль с криком излился в его кулак. Сразу за этим ангел закрыл лицо руками, готовый провалиться сквозь кровать, пол — и сразу в Преисподнюю. Ему было ужасно хорошо. За такое точно должно было произойти что-то ужасное-плохое для уравновешивания ситуации. Однако Кроули всего лишь лег рядом с Азирафаэлем и поцеловал его в плечо. Ангелу пришлось отнять руки от лица, чтобы посмотреть на шкодливо улыбающегося демона. — Не думал, что хорошие мальчики настолько звонкие. — Кроули!.. Довольное змеиное шипение было ему ответом. Азирафаэль снова закрыл лицо руками, но под ладонями он улыбался. Быть хорошим мальчиком для Кроули… в принципе, он на это согласен.