Шанс

Он никогда не хотел кого-то так, как ее, но он знает, что она не хочет его. Красная Вдова — прозвище, которое он узнал во время одного из своих многочисленных визитов на ее землю. Она никогда не оставалась в Обществе пауков слишком долго, тратя на посещение всего несколько часов, чтобы получить задание или навестить нескольких Людей-пауков, с которыми она подружилась. Когда он давал ей задание, она стояла далеко, в маске и скрестив руки, ожидая пока он закончит. У него не было паучьего чутья, но Джесс однажды проговорилась, сказав, что ее паучье чутье всегда включено, когда она в Обществе пауков, и ему это не нравилось. Если бы он приблизился, она бы напряглась и отодвинулась. Но даже при том, что она устала от него, но не боялась . Это было видно, когда она помогала Майлзу, сражаясь вместе с подростком и возвращая его домой. Он хотел разозлиться, но всю эту драку его заводила ее злоба и решимость. Именно тогда он начал наблюдать за ней. Кто-то может назвать это преследованием, но он предпочитает наблюдать. Он хотел узнать о ней больше. Он наблюдал за ней с друзьями и семьей. Как она улыбалась и смеялась, когда была с ними. Ее обычно невозмутимое или прямолинейное лицо расплылось в улыбке, заставившей его сердце учащенно биться. Он хотел бы, чтобы она сделала то же самое в Обществе пауков, но он никогда не видел, чтобы она улыбалась или смеялась так же. Он наблюдал за ней с несколькими любовниками, завидуя тому, что они смогли испытать ее более интимную и чувственную сторону. Ее нынешний любовник — он ненавидит даже называть этого мужчину таким титулом — выглядел почти так же, как он, за исключением того, что его волосы были длиннее, собраны в хвост, и он не был таким мускулистым, как он. Он смутно припоминает, как Лайла назвала его «отцовским телом». Но очевидно, что мужчина что-то делает для нее, потому что она продолжала приглашать его обратно. Единственный случай, который заставил его чуть не оторвать мужчину, чтобы показать, что он наблюдает за ней, был, когда она была прижата к своему окну с удовольствием на ее лице. Сначала он был сбит с толку, недоумевая, почему она так прижалась к окну. Однако никто не мог ее увидеть — она живет в многоэтажке, а ближайший сосед, который мог видеть ее, находился почти в миле от нее. Но он не просто кто-нибудь, и хотя он был почти в миле от нее, он мог ее видеть. И тут он понял, почему. Другой мужчина стоял на коленях, вылизывая ее. Он сразу же вернулся домой, погрузившись в образ ее полного удовольствия лица, воображая, что это он доставляет ей удовольствие. С тех пор он наблюдал более внимательно.Иногда он входил в ее квартиру, осматривая место, которое она называла домом. Оно всегда пахло кофе, ванилью и чем-то, что было только ею. В первый раз, когда он пришел, ее собака Данте чуть не разорвала его на части. Если бы он не одолел дворнягу, а затем попросил у нее прощения большой костью, которую он нашел для него в шкафу, он, возможно, никогда не смог бы по-настоящему исследовать ее квартиру. Он уютный, с цветовой гаммой из черного, белого, серого и синего цветов, заполняющих ее пространство. Он провел собственное исследование некоторых вещей, которые он видел, таких как полка с кошельками в ее офисе, и узнал, что она любила поддерживать бизнес чернокожих или цветных людей. Насколько он может судить, ее фаворитами являются Телфар и Брэндон Блэквуд. Семья и друзья важны для нее, о чем свидетельствует то, что она неоднократно принимала их у себя. Он оставил одного из своих пауков спрятанным в месте, которое она не могла видеть, и несколько раз подслушивал. Он жаждал быть частью ее мира, быть с ней, когда она устраивала эти встречи. Он пытался ухаживать за ней, но она не хотела этого Он принес ей сумку, которую, как он знает, она хотела, представив ее ей через Джесс. Выражение удивления сменилось отвращением, но она быстро спрятала его, вместо этого натянуто улыбнувшись, когда Джесс проворковала над этим. Он видел, как она отдала его Питеру Б. Паркеру, говоря ему, чтобы он отдал его МДжей как подарок просто так. Судя по тому, что он слышал, МДжей понравилось, и Питер поблагодарил ее, сказав, что хотел подарить что-то своей жене, но не знал что. И он знал это просто потому, что именно он дал ей сумку, поэтому она не хотела ее. Он смотрел красными злыми глазами, когда мужчина, похожий на него, подарил ей такую же сумку по причине «Ты сказала, что хочешь ее, поэтому я купил ее для тебя», она улыбнулась этой улыбкой и обняла его, страстно целуя... Он попробовал другие подарки, но получил тот же ответ. Первоначальное удивление и радость сменились отвращением и неудовольствием, узнав, что они исходили от него. Он просто хотел, чтобы она дала ему шанс. Он ни в коем случае не претендует на звание идеального мужчины — у него есть свои недостатки, как и его характер, — но он был готов измениться ради нее, если бы она только дала ему шанс. Это все, что он хотел, но она отказалась даже смотреть в его сторону дольше, чем необходимо. Джесс и Лайла сказали ему дать ей личное пространство, но он просто хотел, чтобы она захотела его. Например, как он хочет ее. И теперь этот шанс может навсегда остаться в огне. Ее не должно было быть дома. Она сказала, что собирается провести ночь со своим «мужчиной» — Боже, он ненавидел это, — и он сможет сидеть в ее квартире и просто греться в ее запахе. Но он был застигнут врасплох, когда дверь ее спальни открылась, чтобы показать ее. Наступившая тишина была оглушительной, и она просто смотрела, как через мгновение она была в своем костюме и летела с балкона. Он бросился в погоню, желая объясниться, но когда она оттолкнула его, когда он впервые загнал ее в угол в переулке, он понял, что пути назад нет. Он просто хочет защитить ее и обеспечить ее безопасность. Он хочет любить ее так, как знает только он.Он последовал за ней через весь город, ненадолго поймав ее на Бруклинском мосту. Он думал, что они там поговорят, но она тут же удалилась, даже не дав ему возможности объясниться. Он не хотел преследовать ее, но она просто не оставалась на месте, чтобы он мог объяснить. Когда он, наконец, поймал ее на складе, она все еще боролась с ним, хотя он знал, что ей больно. Он почувствовал запах крови и увидел, как она хромала. Но сколько бы он ни пытался говорить, она обрывала его, проклиная его. — Перестань произносить мое гребаное имя! Он подчинился, перейдя на ласкательное выражение — mi Corazón, сердце мое, — но ей это тоже не понравилось, она ощетинилась и еще сильнее попыталась вырваться. Затем она отказалась смотреть на него, повернув голову и закрыв глаза. Он знает, что был не прав, поцеловав ее в шею, но она не хотела смотреть на него, и он был там — колонна обнаженной гладкой бронзовой кожи — так он и сделал. — Отъебись от меня, больной ублюдок! Его раздражало то, что она отказывалась назвать его имя. Он мог бы вынести ее проклятия, если бы она хотя бы назвала его имя. Но она этого не сделала. Как будто она боится произнести его имя, потому что тогда это его разозлит. Еще больше его раздражало, что она не назвала его имени. «Перестань играть со мной и просто убей меня уже!» Его сердце остановилось, когда она услышала это. Он никогда не убьет ее, не говоря уже о том, чтобы причинить ей боль. И он сказал ей это. Из-за чего она сказала ему, что он лжец и что он уже причинил ей боль. Он знал о кровотечении, но когда он нежно прижал ее бедро и почувствовал, как ее нога поддалась, а она издала всхлип и шипение, он понял, что причинил ей сильную боль. К черту его и его чертову силу. Но когда она начала плакать, он точно знал, что пути назад нет. Он никогда не видел, чтобы она плакала, даже после тяжелых драк с собственными злодеями, но он заставил ее плакать. Ни в какой вселенной, ни на земле, ни в измерении она не могла дать ему сейчас шанса. Он знал, что она ненавидела его, когда пыталась его укусить. Не нужно быть гением, чтобы знать, что у кого-то, получившего прозвище в честь члена семьи Вдовы, есть яд, который может убить. И она хотела его убить. Он был благодарен, что ни одна из медсестер Паука не задала никаких вопросов, просто приступив к обработке ее ран. Он остался в другом конце комнаты, наблюдая за ней, но также не желая больше ее напрягать. Он сомневается, что это помогло, потому что несколько раз пауки-медсестры смотрели на него, шепча: «Кто скажет ему, что ему нужно уйти?» и все отказываются приближаться к нему. В конце концов они исцелили ее, сказав ей мягкими, но нежными словами, что ее раны зажили.Она цеплялась за старшую, пожилую Паучью Медсестру, которая была почти похожа на ее мать. — Пожалуйста, не… пожалуйста, не отпускай меня с ним… пожалуйста! Мысленно он ругает себя за то, что сильная женщина звучит так беспомощно и испуганно, умоляя держать ее подальше от него. Он даже не дал медсестрам-паукам возможности ответить, когда берет ее и уходит. Но он это исправит. Исправьте это, как он исправляет все остальное.